Текст книги "Роботы-пришельцы (ЛП)"

Автор книги: Эндо Биндер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Эндо Биндер
Роботы-пришельцы

Глава 1

В 1955 году н. э. роботы-пришельцы поразили безмятежный мир. О том, что это был безмятежный мир, можно судить по многим благам, снизошедших на цивилизацию после ужасной депрессии 1929-35 годов. В 1935 году произошло чудесное возрождение Соединённых Штатов, и это привело к быстрому подъёму экономики и сняло с мира оковы застоя. Безработные вновь получили работу, фабрики вышли на полную мощность, валюта стабилизировалась и свободно обращалась, а угроза войны сошла на нет. Но последнее произошло только после того, как европейские державы на короткий месяц сцепились в такой ужасающей схватке, что поспешно заключили мир, не выяснив толком, кто победил.

С появлением разумного разделения труда в мире, уровень жизни в целом стал самым высоким за всю историю Земли. Роскошь стала доступна обычным людям. Почти все без исключения получили удобные дома, много еды, много свободного времени и избыток развлечений. Даже перенаселённые и нищие страны Востока претерпели метаморфозы, превратившись в нечто более разумное и приятное для своих многочисленных граждан.

Из этого небольшого вступления видно, что мир стал безмятежным или, по крайней мере, должен был стать таковым. Но повлияли ли все эти великие перемены и блага на природу человека? Развивалось ли человеческое мышление в той же мере? Помог ли новый режим (как его можно было назвать) массовому сознанию разумно отнестись к совершенно новому и беспрецедентному явлению в мировой истории?

* * *

Ясной весенней ночью 1942 года Берт Боделл с нескрываемым восхищением рассматривал окружённый кольцами Сатурн через четырехдюймовый рефрактор. Он принадлежал к той многочисленной и постоянно растущей группе «астрономов-любителей», с удовольствием наблюдавших, если позволяла погода, за чудесами и великолепием небесного свода и иногда открывавших новые кометы и астероиды раньше, чем это делали обсерватории. Молодому двадцатилетнему парню доставляло огромное удовольствие смотреть в телескоп собственного изготовления. Его тайное желание состояло в том, чтобы его имя попало в астрономические записи, связанные, как это было принято, с каким-нибудь недавно открытым небесным телом.

Но этой весенней ночью притягательное великолепие прекрасного Сатурна – бело-полосатого в окуляре телескопа, ксантиново-жёлтого для невооружённого глаза – побудило его к бесцельному созерцанию. Он находился на заднем дворе своего дома в Оук-Парке, пригороде Чикаго. Телескоп был установлен за гаражом, чтобы свет из дома не мешал наблюдениям за небом.

И всё же, как ни был он поглощён созерцанием величия далёкого Сатурна, когда в уголке его глаза мелькнула ослепительная вспышка метеора, он отпрянул от окуляра телескопа и повернулся, чтобы полюбоваться редким зрелищем. На мгновение его охватила паника – казалось, метеор летел прямо на него.

Он с изумлением проследил, как раскалённый добела объект пронёсся по направлению к горизонту и врезался в землю где-то в юго-западном направлении. Будучи сообразительным юношей, он достал свои часы (слегка замешкавшись) и мысленно засёк время с точностью до секунды. Как добросовестный звездочёт, он был обязан отметить время, приблизительную продолжительность наблюдения и предполагаемый видимый источник, по его мнению, находившийся в созвездии Овна.

И тут разум Берта пришёл во взволнованное смятение. Метеор упал где-то неподалёку, наверняка в северной части Иллинойса. Вот если бы он упал достаточно близко, чтобы Берт мог первым или хотя бы в числе первых определить его местонахождение, вот это был бы восторг! Возможно, он даже получил бы официальное признание!

Охваченный вдохновением, по меньшей мере столь же сильным, как тот фанатический порыв, что в древности побуждал рыцарей искать Святой Грааль, молодой астроном-любитель впопыхах бросил свой телескоп (даже не позаботившись накинуть на него брезентовый чехол, что было почти священной обязанностью) и побежал к дому.

– Боже мой! Что на тебя нашло? – удивлённо спросила миссис Боделл, когда её сын сначала, как сумасшедший, промчался через кухню и холл в свою спальню, а потом, с той же поспешностью – обратно.

– Метеор упал… в стороне Авроры или Йорквилла… где-то там, неподалёку… – задыхаясь от волнения и напряжения, выдохнул Берт и звякнул ключами от машины. – Мама, я собираюсь нагнать его на своей машине!

– Нагнать его?..

– Найти его, конечно же! – объяснил юноша в ответ на непонимающий взгляд матери.

– Но, Берт, дорогой! Уже поздно. Ты не выспишься…

– Некогда спать! – крикнул Берт, бросаясь в кабинет и хватая с полки атлас. Когда он открыл карту северного Иллинойса, то позвал свою мать: – Мама, выйди на заднее крыльцо и прислушайся. Если что-то услышишь, посмотри на часы и запомни точное время – точное время до секунды!

Миссис Боделл подчинилась, покорно вздохнув; если она не будет ему потакать, он будет ворчать по этому поводу несколько дней.

Минуту спустя Берт вылетел на заднее крыльцо, где молча стояла его мать.

– Слышно что-нибудь? Вроде отдалённого выстрела из пушки или раскатов грома?

Отрицательный ответ несколько охладил энтузиазм паренька. С момента падения прошло уже четыре минуты. Отсутствие звука от падения метеора указывало на то, что он либо упал очень далеко, либо не взорвался при ударе о землю, а просто свалился вниз. В первом случае он был так далеко, что Берт не смог бы добраться до него за несколько часов; во втором случае потребовались бы долгие поисков и совместные усилия, чтобы обнаружить его, если только очевидцы не находились достаточно близко от места его столкновения с землёй.

– Ох! – пробормотал Берт себе под нос, чтобы немного подбодрить себя. – Наверное, шум от движения машин по Норт-авеню заглушил его.

После этого он решил последовать своему первоначальному намерению и бросился в гараж, чтобы попытаться найти метеор, который, несомненно, должен был быть довольно крупным, если судить по размеру оставляемого им следа.

Когда он выехал на своём новом купе на аллею, ведущую к Норт-авеню, из-за забора соседского двора его окликнул громкий голос:

– Привет, Берт! Видел метеорит?

– Ещё бы, и я как раз отправляюсь за ним, – сказал Берт, останавливая машину. – Вы видели его направление – я имею в виду, в сторону какого города он улетел?

– Нуууу, – нерешительно протянул сосед, – я бы сказал, в сторону Джолиета или, может быть, севернее него, ближе к Йорквиллу. Конечно, я не могу сказать, насколько далеко…

Сквозь рёв набирающей скорость машины Берта донеслось слабое «спасибо!».

Берт довольно хорошо знал шоссе в районе Чикаго и свернул на Аврора-роуд, несмотря на то, что сосед упоминал о Джолиете, который находился южнее. Через тридцать пять минут в Авроре (рискуя нарваться на погоню полицейских на мотоциклах, мчась со скоростью семьдесят-восемьдесят миль в час) он обнаружил на главной улице группу возбуждённых людей, размахивавших руками и что-то говоривших. На свои расспросы он получил несколько противоречивых ответов, но, похоже, большинство склонялось к Йорквиллу.

Пятнадцать минут безрассудной гонки по, к счастью, очень хорошему бетонному шоссе привели его в Йорквилл, маленький сонный сельский городок, жители которого в основном спали и поэтому не заметили падения метеора. Но в одном из облюбованных местными полуночниками уголков шло горячее и даже излишне агрессивное обсуждение метеора.

Берт остановил машину у обочины. Жители Йорквилла обступили его, думая, что он хочет спросить у них дорогу или поинтересоваться насчёт гостиницы для туристов. Но Берт удивил их, спросив, где упал метеор.

Какой-то высокий, худощавый парень с крайне самодовольным видом сунул свою самоуверенную физиономию в окно машины Берта.

– Метеор? Он упал где-то на юге…

– Нет! – раздался голос из толпы у него за спиной. – Я бы сказал, что он упал скорее на востоке – я как раз стоял вот так…

– На юге, – повторил первый, показывая, что незнакомцу следует игнорировать любые мнения, кроме его собственного. – Откуда ты? Газетный репортёр?

– Нет, – коротко ответил Берт. – Кстати, вы не слышали никакого шума?

Толпа зашумела, и из этого гомона вырвались обрывки фраз различных «знатоков»:

– …как будто стреляли из десяти пушек.

– …как будто мир раскололся пополам.

– …у меня до сих пор звенит в ушах.

– …земля задрожала под ногами.

– …помяните моё слово, это было сильнее, чем могло показаться; держу пари, завтра в газетах напишут, что погибла сотня человек… – и т. д.

Все сходились на том, что это был громкий звук.

Один умник, решивший взять над Бертом шефство, скривил губы, услышав гомон за спиной, и устремил на Берта проникновенный взгляд.

– Кучка лжецов! – он ткнул большим пальцем назад. – Да, звук был, но очень резкий и… неожиданный, не похожий на выстрел из пушки.

– Вы не знаете, через какое время после падения метеора раздался этот звук? – с надеждой спросил Берт, запуская двигатель и тем давая понять, что скоро вновь тронется в путь.

Мужчина многозначительно прищурился.

– Не больше минуты.

Берт поблагодарил его и рванул с места, сворачивая на ближайшее окружное шоссе, ведущее на юг. Минута! Падение произошло примерно в четырнадцати милях от Йорквилла! Если это случилось так близко, у него всё ещё был бы шанс оказаться там одним из первых, а может и первым из тех, кто обладал бы хоть какими-то астрономическими знаниями.

Ведомый огромным энтузиазмом юноша не учёл, что может исколесить множество просёлочных дорог, прежде чем действительно найдёт нужное место; но боги не оставили его (возможно, они сочли, что такой интерес и усердие должны быть должным образом вознаграждены), и он напал на след сразу за Йорквиллем. Какой-то фермер, растягивая слова, указал на юго-восток и упомянул дорогу, по которой он мог бы проехать. На этой дороге Берт встретил бредущего по обочине подростка и пообещал подвезти его в обмен на ценную информацию. Оказалось, что этот паренёк обжимался с подругой на заднем крыльце её дома, и они ясно видели, а позже и слышали, как упал метеор, и даже слегка испугались.

Высадив паренька у его дома, Берт вскоре подъехал к перекрёстку, где два фермера беседовали о падении метеора. Они направили его по другой дороге, приведшей изнывающего от нетерпения юношу к ярко освещённому деревенскому дому. По нему, словно получив известие о вторжении вражеской армии, беспорядочно бегали несколько пронзительных визжащих женщин и орущих детей.

Из их истеричных ответов Берт наконец понял, что метеор упал примерно в миле от этого места «с ужасным грохотом, сэр!» Они дрожащими пальцами указали направление и попросили его проследить, чтобы их мужчины не погибли и не пострадали, потому что они отправились туда, несмотря на отчаянные мольбы жён, просивших их остаться дома.

Берт вытер пот со лба, потому что истеричные женщины напугали его своим бессвязными криками. Он выехал на дорогу, вроде как ведущую к нужному месту. Проехав две мили по ухабистому просёлку, он увидел справа от себя крошечный огонёк на огромном кукурузном поле.

Охваченный лихорадочным возбуждением, Берт остановил машину, перелез через забор из колючей проволоки и стал пробираться по молодым и нежным росткам кукурузы, освещая себе путь фонариком, зажатым в руке. Земля была мягкой после недавнего дождя и, казалось, со злым умыслом прилипала к его ботинкам. Когда он приблизился к огоньку, увиденному с дороги, тот превратился в ревущий костёр, располагавшийся за небольшим участком фруктового сада. Сначала Берт испугался, что если от огня займутся деревья, то наступит форменный ад, но потом увидел, что костёр был рукотворный, а вокруг него стояли и разговаривали несколько чёрных фигур.

После того, как он приблизился к группе, с любопытством разглядывавшей чужака, его первыми словами были:

– Где метеор?

Какое-то время ответа не было, и Берт, переводя взгляд с одного на другого, увидел, что все они – фермеры: четверо взрослых мужчин и трое юношей. Выражение их лиц было до странности одинаковым – это было выражение ошеломлённого недоумения.

Наконец один из них ответил:

– Вон там, за тем холмом. Пойдёмте, я вам покажу.

Берт с готовностью согласился и заметил, что двое других людей следуют за ним на некотором расстоянии.

Мужчина, ответивший ему, заговорил снова, когда они поднимались на холм, покрытый нераспаханной землёй:

– Но это не метеор, мистер. Это что-то другое!

Берт не успел задать вопрос, потому как сам узнал ответ, поднявшись на вершину невысокого холма. Там, на той стороне, в нескольких сотнях ярдов от него, находился предмет, заставивший его изумлённо ахнуть и застыть на месте.

То, что он увидел, было металлическим эллипсоидом, наполовину зарывшимся в твёрдую нераспаханную землю, он светился ярко-красным светом и излучал волны тепла, явно ощутимые даже на холме, где он стоял! Штуковина была довольно большой, судя по торчащей из земли части, около ста футов в длину, и на её ровной поверхности не было ничего, напоминающего дверь или окно. Но самым поразительным было то, что она не была разбита или повреждена каким-либо образом! – то есть, если передняя половина была такой же, как и задняя, потому как носовая часть была скрыта от глаз.

– Что… что, чёрт возьми, это такое? – спросил Берт хриплым голосом.

Мужчина рядом с ним и двое, что шли следом и теперь стояли рядом с ним, посмотрели на юношу и покачали головами.

– Это за пределами нашего понимания, – ясно говорили их жесты.

Берт сделал движение, собираясь спуститься с холма, но один из людей схватил его за руку.

– Лучше не надо, мистер, становится ужасно жарко, если подойти ближе.

Берт кивнул и с трудом сглотнул. Потрясение от увиденного и жар, ощущаемый им, пока он стоял там, заставили его согласиться с их словами. Словно по сигналу, все вернулись к костру, разведённому скорее для света, чем для тепла. Люди терпеть не могут сталкиваться с тайнами и обсуждать их в темноте.

Они представились друг другу. Когда Берт рассказал, что проделал долгий путь из Чикаго, они удивлённо посмотрели на него. При упоминании о машине один из людей заговорил.

– Мы уже битый час пялимся на эту штуку и судачим о ней. Надо бы сказать о ней кому-нибудь из властей; похоже, это дело полиции. Раз у вас есть машина, вы могли бы поехать в Джолиет и всё рассказать начальнику полиции?

У Берта непроизвольно вырвалось:

– Я бы не хотел… то есть я бы хотел быть здесь, когда оно остынет.

Он боялся, что полиция может задержать его многочисленными расспросами и тем самым не дать вернуться достаточно скоро, чтобы самому увидеть всё, что здесь будет происходить.

– Но если кто-то из вас умеет водить и хочет воспользоваться моей машиной…

Один из молодых людей изъявил горячее желание, и Берт вручил ему ключи. То, что он так спокойно доверил свою новую машину совершенно незнакомому человеку, показывает, как важное и удивительное событие может довести человека до состояния – пусть и кратковременного – когда он будет относиться к случайным знакомым, как к старым друзьям.

Следующие несколько часов Берт поддерживал оживлённую беседу со своими новообретёнными друзьями-фермерами, в ходе которой они высказывали различные предположения, доводя своё возбуждение до белого каления. Время от времени подходили другие фермеры, их всех лаконично приветствовали и показывали медленно остывающий «метеор» за холмом. Все они демонстрировали удивление и изумление, но ни одна из этих эмоций не мешала им с умным видом «объяснять» друг другу, что всё это значит.

Берт делил своё время между разговорами с остальными и периодическими пробежками до вершины холма, чтобы посмотреть, как там таинственный эллипсоид. Только после третьего визита он заметил то, о чём никто раньше не упоминал. С другой точки зрения – то есть с другой части холма – он мог рассмотреть, что задняя часть объекта переходила в круглый выступ, стенки которого были полностью параллельны. Хотя угол обзора был неподходящим, привстав на цыпочки, он мог заглянуть за нижнюю часть выступа и различить, несмотря на темноту, что-то похожее на крупноячеистую сетку или пчелиные соты. Пытливый ум юноши подсказал ему, что это был выпускной патрубок, состоящий из множества ракетных труб. Это, в сочетании с несколькими туманными намёками фермеров на то, что задняя часть «метеора», вроде как извергала дым, кое-что прояснило в сознании Берта.

Глава 2
Монстры-пришельцы

Лейтенант Арпи из полиции Джолиета, дежуривший ночью в главном офисе, зевнул и посмотрел на часы, чьё ровное тиканье было единственным звуком, нарушавшим храп полицейского Мёрфи, напоминавший жужжание роя пчёл. Лейтенант Арпи, расхаживавший взад-вперёд, словно страдающий бессонницей, не раз с раздражением поглядывал на спокойное ирландское лицо напарника; он не возражал, чтобы он вздремнул у коммутатора, но тот, по крайней мере, мог бы и держать сомкнутые свои, словно сделанные из твёрдой резины, губы. В полночь офицер не слишком осторожно пнул его носком ботинка в голень и велел выпрямиться, иначе он упадёт в ближайшую плевательницу. В час ночи Арпи разбудил его, чтобы рассказать о метеоре (о котором он услышал от вернувшегося с дежурства полицейского), на что Мёрфи с притворным интересом хмыкнул, так до конца и не проснувшись, и тут же возобновил своё нескончаемое носовое соло – громкостью этого храпа, вероятно, и объяснялся тот факт, что Арпи не слышал, как упал метеор. В два часа лейтенант Арпи подошёл к Мёрфи с твёрдым намерением облить его стаканом воды, но вмешательство третьего лица помешало совершению сего несомненно праведного поступка.

В помещение ворвался паренёк-фермер с округлившимися от едва сдерживаемого возбуждения глазами, за ним последовал дородный полицейский, пояснивший:

– Говорит, что хочет видеть шефа полиции по поводу метеора, упавшего пару часов назад. Подумал, что вы захотите послушать, что он скажет, лейтенант.

Тот кивнул.

– Шеф сейчас в постели, мой мальчик, – ласково сказал он. – Я здесь за главного, расскажи мне обо всём.

– Ну, – выдохнул паренёк, нервно теребя пуговицы на рубашке, – этот метеор – не метеор! Он круглый и гладкий, как яйцо, сэр!

Лейтенант Арпи подозрительно посмотрел на второго офицера.

– Это что? Чья-то очень смешная шутка…

– Не смотрите на меня так, лейтенант, я не…

– Но… но это правда! – воскликнул паренёк почти плача. – Мы все это видели, мой отец, два дяди и другие, и мы решили, что это дело полиции. Это не метеор, он круглый, как яйцо, и не разбился, и мы не знаем…

– Как далеко до него? – перебил Арпи.

– Десять миль строго на запад.

Лейтенант Арпи решил разобраться в этом вопросе; он приказал своему заместителю посадить трёх человек в полицейскую машину и быть готовыми к отъезду через несколько минут. Потом велел фермерскому пареньку сесть в машину, на которой тот приехал, и показать дорогу к «круглой штуке, похожей на яйцо».

Когда все вышли из помещения, лейтенант Арпи позволил злобному веселью блеснуть в его глазах. Он тихо подошёл к мирно спящему Мёрфи, развалившемуся в кресле у коммутатора и яростно плеснул полный стакан холодной воды в его пухлое лицо.

– Я ухожу, Мёрфи. Если кто-нибудь захочет знать, куда, скажешь, что к тому метеору, что грохнулся в десяти милях к западу. И не спать!

Дав этот бесполезный совет, лейтенант Арпи вышел из комнаты, более довольный тем, что он только что сделал, чем всем, что произошло за весь день. В течение двух лет он мечтал вылить стакан воды на Мёрфи; в эту выдающуюся ночь его мечта сбылась.

Машина с пятью полицейскими проследовала за юным фермером из Джолиета по приличной гравийной дороге, превратившейся в ухабистую тележную колею, прежде чем они добрались до места назначения. Лейтенант Арпи присвистнул, увидев внушительную толпу, собравшуюся вокруг костра, подпитываемого свежесрубленными фруктовыми деревьями. Он свистнул громче, услышав обрывки разговоров, но обнаружил, что у него пропало желание свистеть, когда увидел «метеор» по другую сторону холма.

Теперь он был тускло-красного цвета и обещал полностью остыть в ближайшие два часа. Полицейские смогли подойти к «метеору» на расстояние пятидесяти ярдов и посветить фонариками на его поверхность, обнаружив, что она гладкая, как металл, и нигде нет ни трещинки, ни шва. Они молча обошли его кругом и обнаружили, что обратная сторона яйца такая же.

– Семьдесят голубых дьяволов, – многозначительно пробормотал лейтенант Арпи.

После этого он начал отдавать приказы своим людям, не желая, чтобы они подумали, что эта штуковина озадачила или поставила его в тупик. Он послал одного человека к ближайшему телефону, чтобы тот позвонил в главный офис и передал сообщение, что он, лейтенант Арпи, и четверо его людей останутся рядом с таинственным объектом до тех пор, пока шеф не сменит их, когда сочтёт нужным. Он приказал двум полицейским «охранять», по одному с каждой стороны от «метеора». На фермеров, с молчаливым любопытством наблюдавших за полицейскими, он совершенно не обращал внимания, считая, что они никак не мешают ему и не отвлекают от выполнения долга.

Вместе с оставшимся офицером они уселись на пригорке, после чего Арпи с гордостью поведал ему, как он героически плеснул водой в «этого проклятого любителя поспать», в течение двух лет безнаказанно досаждавшего ему своим оглушительным храпом. Но было совершенно естественно, что предмет, находившийся перед ними, стал очередной темой для разговоров, когда остальные темы иссякли, и стоило первым серым лучам приближающегося рассвета отодвинуть завесу тьмы, как Арпи заговорил:

– Джонс, я готов поспорить, что это металлическое яйцо – какой-то новый корабль, который придумал некий дурак-изобретатель, но так и не разобрался, как с ним обращаться. Или, может быть, эта штука изначально была неправильно сконструирована, понимаешь? Итак, он набирает скорость, пролетает, может быть, с десяток миль, и – бац! – что-то происходит, и он плюхается на землю, которую ему не следовало покидать, не проведя более тщательных тестов, понимаешь?

– Вот что я думаю, – возразил Джонс с уверенностью невежды, – это военная машина! Да, сэр! – военная машина. Возьмите Россию – вы можете хоть на минуту подумать, что она не готовится к войне? Ни за что в жизни! У неё есть учёные, что создают всевозможные штуки – отравляющие газы, пушки побольше и… и вот эту штуку, по-моему, являющуюся какой-то военной машиной…

– Может быть, – согласился Арпи, готовый уступить, но в душе не придавая словам коллеги особого значения, потому что знал, что чем больше противостоять такому человеку, как Джонс, тем увереннее он станет! – Послушай! – воскликнул он, оглядываясь по сторонам. – Толпа становится всё больше. Готов поспорить, что газеты и радио расскажут об этом уже к завтраку.

Затем лейтенант Арпи заметил молодого человека, одетого слишком аккуратно для фермера и стоящего рядом с ними, с нерешительностью смотря на них. Встретив взгляд офицера, парень подошёл ближе.

– Простите, – сказал Берт, а это был именно он. – Я… я слышал, как вы говорили о том, что, по-вашему, представляет собой эта штука, и я…

– Ну а, по-вашему, что это такое? – спросил Арпи несколько холодно.

– Трансатлантический ракетный корабль, – поспешно ответил Берт, желая произвести на них впечатление. – Один из тех кораблей, которые долетают от Берлина до Нью-Йорка за два часа – через стратосферу. Вы ведь видели их фотографии, не так ли?

– О-э-о… да, – солгал Арпи, не желая показать, что юноша удивил его. – Конечно, конечно. Итак, вы думаете… – он уставился на эллипсоид, словно взвешивая что-то в уме.

– На фотографиях они выглядят точно так же, как этот корабль, – с важным видом продолжил Берт. – Ракетные шахты сзади, и такие же должны быть спереди – для замедления, знаете ли. Но чего у этого корабля нет, так это крыльев. Сначала это меня озадачило, но я решил, что, поскольку эти ракетные корабли находятся на стадии эксперимента – о них и слышно-то только последние шесть месяцев – вполне может быть, что конструкцию постоянно изменяют.

В этот момент лейтенанта Арпи посетило вдохновение. У него появился шанс разгадать эту тайну до того, как корабль остынет настолько, чтобы его можно было внимательно рассмотреть, и до того пока не объявится шеф. Он поднялся на ноги.

– Как бы нам связаться с разработчиками этих ракетных кораблей?

– Позвоните в Нью-Йорк, – быстро ответил Берт. – У них там офис.

* * *

Профессор Хонштейн из Йеркской обсерватории, Уильямс-Бей, штат Висконсин, с горечью выругался, когда ассистент помогал ему выгружать фотопластинки, с помощью которых они намеривались запечатлеть изображение Сатурна.

– Чёрт возьми! Чёрт! Проклятье! – вскричал профессор, и его голос эхом отозвался в покрытом куполом помещении с телескопом, где до этого уже успели раздаться сотни проклятий. – Заканчивай с ними! Раз они испорчены, то нам не стоит с ними осторожничать.

Профессор резко щёлкнул выключателем.

– Пибоди, говорю тебе, это… это чертовски провоцирует! В самый подходящий момент проклятый метеорит – и, конечно, он оказывается ярким – вспыхивает в плоскости эклиптики. Почему… почему… он не мог выбрать другую часть неба? Его же полно…

У него была привычка подчёркивать слова покачиванием головы, и после этого раздражительного монолога он так резко дёрнул головой, выкрикивая очередное «чёрт возьми!», что Пибоди испугался за дальнейшее благополучие его шеи.

Профессор Хонштейн достал часы и одновременно попытался побороть своё раздражение.

– Хорошо, Пибоди. Мы снова зарядим кассету, сейчас только 11:30.

К часу ночи профессор раздобыл несколько фотопластин с Сатурном и удалился из обсерватории. Метеорит совершенно вылетел у него из головы из-за увлечённости работой и ненадёжности памяти… он был одним из тех, кого называют «рассеянным профессором». Но с Пибоди дело обстояло совсем не так; он был поражён видом яркого метеорита, пронёсшегося прямо над их головами и, превратившись в сверхбыструю комету, молнией устремившегося на юг. Это разожгло его любопытство, и в четыре часа он включил радио, настроившись на передачу «Ранняя пташка». То, что он услышал, заставило его броситься в комнату профессора.

– Метеорит? – рассеянно повторил профессор Хонштейн, садясь в кровати и прислушиваясь к бессвязным словам Пибоди. – А… метеорит! Что за чушь ты несёшь? Не метеорит, а металлический эллипсоид, наполовину зарытый в землю, раскалённый добела и медленно остывающий?

Пибоди кивнул.

– Что ж, позволь мне сказать тебе, – начал профессор, испытывая приступ гнева, сходный с тем, что случился у него вечером, – я собираюсь подать в суд на того, кому принадлежит эта штука, за то, что он испортил наши фотопластинки. А теперь позволь мне снова заснуть.

* * *

Начальник полиции Джолиета Сондерс с напускной серьёзностью поглаживал гладко выбритый подбородок, глядя на таинственный корабль с вершины холма и в то же время слушая лаконичный доклад лейтенанта Арпи. Начальники полиции всегда отличаются мудростью и уравновешенностью, что присущи людям, столь важным для решения социальных проблем цивилизации. Шеф полиции Сондерс отличался особой проницательностью и осведомлённостью; если не смотреть ему в лицо, можно было подумать, что он, должно быть, обладает безграничными знаниями. В данный момент его невозмутимое выражение лица маскировало мозг, породивший дюжину мыслей, так перемешавшихся под его черепной коробкой, что не осталось ни одной уцелевшей. Внимательный наблюдатель мог бы заметить пустоту в его взгляде, свидетельствовавшую о полном недоумении, в котором пребывал фунт или около того его серого вещества.

– Разработчики ракет, – закончил лейтенант Арпи, – отрицают, что имеют к этому какое-либо отношение.

– О, естественно, они будут всё отрицать, – сказал шеф полиции Сондерс, когда Арпи замолчал и ему нужно было сказать хоть что-нибудь. – Ну, если бы это был их корабль, их могли бы арестовать и оштрафовать за то, что они подвергли опасности человеческие жизни! Понимаете, лейтенант?

– Но, шеф, – осторожно добавил Арпи, – от Нью-Йорка, где должны приземляться их ракетные корабли, до этого места довольно далеко. Как-то неразумно предполагать, что они случайно пролетели ещё тысячу миль!

Сондерс кивнул; в глубине души он недоумевал, откуда Арпи вообще взял идею о разработчиках ракет и откуда он так много о них знает, не было похоже, что лейтенант Арпи разбирается в столь сложных вопросах. Шефу очень хотелось, чтобы ответственность за раскрытие тайны легла на кого-нибудь другого. Почему-то частично погребённый эллипсоид казался ему крепким орешком. В первую очередь, его волновал вопрос, как же в него проникнуть? Он сам обошёл вокруг эллипсоида, освещённого лучами утреннего солнца, и не увидел никакого способа открыть его и попасть внутрь. Это, мягко говоря, раздражало.

Было восемь утра. Уже прибыла целая орава репортёров, и все они осаждали шефа полиции Сондерса, желая узнать – для своих газет – что это за штука, как будто он должен был знать. Новости о случившемся уже облетели всю страну, поскольку таинственные корабли не каждый день падают с неба, как метеоры, и в репортажах говорилось: «…пока это тайна, но шеф полиции Джолиета Сондерс возглавляет расследование и обещает предоставить исчерпывающий отчёт…»

Несчастный Сондерс практически возненавидел полицейского, подошедшего после восьми и сообщившего, что корабль достаточно остыл, чтобы к нему могли прикоснуться человеческие руки. «Что же теперь делать?» – в отчаянии спрашивал он себя. Однако невозмутимое выражение благодушной мудрости не сходило с его лица; оно поселилось там раз и навсегда, хотя разум, скрывавшийся за ним, никогда в жизни не оправдывал этого выражения.

Но Сондерс, уже однажды переживший кризис (он, спрятавшись за кирпичной стеной, вёл перестрелку с отчаянными бандитами, находившимися от него на расстоянии двухсот ярдов, стреляя в них не целясь), был избавлен от необходимости проявить инициативу.

Громкий голос, раздавшийся от подножия холма, взбудоражил толпу, сосредоточившуюся в основном на его вершине:

– Я слышу шум! Я слышу шум внутри этой штуки!

Как бы невероятно ни звучали его слова, но они оказались правдой, потому что не прошло и минуты, как из эллипсоида донеслись звон и лязганье, услышанные уже всеми. Но сама штука не двигалась; этот шум исходил изнутри!

Бывают моменты, когда толпа, наблюдающая необъяснимое явление, колеблется между двумя состояниями: стойкое, затаив дыхание, ожидание или паническое бегство. При возникновении звуков, раздающихся изнутри таинственного эллипсоида, только одно обстоятельство, возможно, помешало последнему. Маленький мальчик, не старше семи лет, указал на него и пронзительным голосом спросил своего отца: