Текст книги "Счастливые дни в аду"

Автор книги: enahma [[email protected]]

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)

– Пожалуйста, сядь, Северус, – Дамблдор махнул рукой на кресло. – Министр? – обратился он к, по-видимому, нервничающему человеку, который неловко передвинулся на стуле, поймав взгляд высокого мрачного мужчины, входящего в комнату.

– Смотрите, Дамблдор… Вам позволили допросить его, но Вы должны задать вопросы, которые я Вам записал… – когда директор кивнул, тот продолжил: – Но сначала я хочу видеть… физическое доказательство…

– Я уже дал Вам написанное миссис Алисией Помфри показание о повреждениях Северуса, и я не думаю, что необходимо исследовать его таким образом…

– Все нормально, Альбус, – прервал его мастер зельеварения. – Я был готов к этому.

Он встал и, прежде чем директор смог открыть рот, повернулся вокруг, снял мантию, положил ее на ручку кресла и снял застегнутую рубашку, не расстегивая ее. Он не поднимал взгляд, и просто стоял с глазами, уставившимися в пол, и старыми воспоминаниями, яростно вторгшимися в его мозг. Старые воспоминания о подобных случаях… Он почти ждал дразнящего смеха за спиной.

– Я надеюсь, что этого достаточно, – нахмурился он через некоторое время и, видя удивленное лицо министра, добавил: – Ваши авроры, министр, как правило, не удовлетворяются таким коротким зрелищем, – его голос был ледяным и резким, и он послал короткий взгляд аврорам, которые, смешавшись, пытались избежать этого. Патил, однако, встал, чтобы полностью исследовать повреждения. Снейп от стыда хотел провалиться.

– Ваши руки, пожалуйста, – вежливо сказал Патил, закончив проверять его тело. На лице Северуса усилилось выражение неодобрения.

– Так Вы читали свидетельство Поппи… – добавил он, но, тем не менее, позволил клерку их исследовать. Обычно бледные и изящные пальцы были, к тревоге Северуса, красными и раздутыми, и Патил кивнул.

– Мадам Помфри проделала с Вами хорошую работу, Северус. Я думаю, что они будут в порядке через несколько недель…

Сердечный тон удивил Снейпа, и он вопросительно уставился на спокойного мужчину перед ним.

Последовало короткое молчание, затем министр сказал:

– Вы можете одеться.

Когда Снейп вернулся в кресло, Дамблдор встал, обошел вокруг стола и остановился лицом к лицу со Снейпом с крошечной бутылочкой в руке.

– Я надеюсь, что это не мой, Альбус… – неприязненно усмехнулся Снейп. – Я не хочу снова повторять эту процедуру только потому, что они заподозрят меня в обмане…

– Нет, Северус, – покачал головой директор. – Это принес нам мистер Патил. Он был изготовлен МакКеном, официальным мастером зельеварения министерства. Это тебя устраивает?

– Конечно, – закатил он глаза. – Хотя я почти забыл его вкус… Старый МакКен и его зелья… – усмехнулся он снова.

– Северус, пожалуйста! – нетерпеливо сказал Дамблдор.

– Тогда хорошо, – Снейп вздохнул, но внутренне, он чувствовал крайнюю нервозность. Вся ситуация была унизительной, но директор, естественно, не знал об этом, так как никогда не был в подобной ситуации и, конечно, его никогда не заставляли отвечать под действием Веритасерума. И сейчас он был совершенно невиновен в этом, но он должен был подвергнуться этому приставанию, как если бы он был виновен или заподозрен. О, как он ненавидел все это! Но он покорно открыл рот (допрашиваемому не разрешалось дотрагиваться до зелья) и вспомнил, как он угрожал Гарри в классе чистым Веритасерумом в обычном тыквенном соке и вздрогнул. Он был таким кровожадным ублюдком… Но теперь было по-настоящему поздно сожалеть об этом.

Он закрыл глаза. Фактически он не собирался открывать их в течение всей процедуры. Почему-то так было легче держаться.

Прохладное зелье скользнуло в его горло, и не пришлось слишком долго ждать, пока он не ощутил знакомое чувство: будто сильная рука сжала его мозг, болезненно заставляя его раскрыть свои ошибки и грехи, и не был способен избежать в эти моменты наступающей вины.

– Свяжите его, – услышал он голос министра. – Я не хочу, чтобы он на кого-нибудь напал…

Проклятый мерзавец… Как будто он не знал, что допрашиваемый человек становится вспыльчивым, только если его заставили отвечать на по-настоящему личные и щекотливые вопросы.

«Сколько раз Вы спали с девушкой? С кем? Вы наслаждались этим? Как именно Вы это делали? Почему? Вы мылись перед этим? А после? Мисс Блэк выкрикивала Ваше имя, когда…» НЕТ! Внезапно он вспомнил, как боролся с сывороткой, как отчаянно старался держать рот закрытым, сильно сжимая зубы, но это сражение было проиграно с самого начала, и Лонгботтом смеялся над его попыткой освободиться, избежать… Нет. Он не хотел ни на кого нападать. Он только хотел спрятаться и умереть от стыда…

– Нет, министр. Не думаю, что это необходимо, – голос Дамблдора вырвал его из неожиданного воспоминания.

– Свяжите его. Это не просьба. Это – приказ. Моя собственная безопасность…

– Сделайте это, Альбус, – услышал он собственный голос. – Доставьте ему немного больше удовольствия оскорбить другого человека… хотя не человека, а Пожирателя Смерти…

– Северус! Ты НЕ арестован или заподозрен, поэтому он не может просить, чтобы я связал тебя, – неподдельно сердито проговорил директор.

– Я требую этого, или мы допросим его в министерстве…

– Сделайте это, Альбус, и давайте покончим с этим, – сердито прошипел Снейп. – Я не возражаю. Я только хочу, чтобы это закончилось, – он воздержался от того, чтобы открыть глаза, но повернул голову к Патилу.

– Аркус, пожалуйста, сделайте это. Я не хочу сидеть здесь до завтра, – он снова усмехнулся, хотя его голосу недоставало обычной злости.

– Хорошо, Северус. Лего! – ответил мягкий голос Патила.

Снейп почувствовал, что его руки и ноги оказались привязанными к креслу, и постарался не дрожать. Он услышал удивленный вздох МакГонагалл из противоположного угла, где она стояла, но мысленно пожал плечами. Если бы они знали…

– Как Вас зовут? – о, это началось.

– Северус Нобилус Снейп, – его голос был холодным и ровным.

– Вы – Пожиратель Смерти?

Нет, Альбус, это не было хорошим вопросом. Его тело напряглось, и позвоночник изогнулся от боли. Он просто не мог ответить на это. Да, формально он был Пожирателем Смерти, темная метка была навсегда выжжена на его левом предплечье, но он все же не был преданным слугой Волдеморта, так что он больше не был Пожирателем Смерти.

– Вы – лояльный Пожиратель Смерти? – изменил Дамблдор вопрос, увидев болезненное выражение на лице Снейпа.

– Нет. Я оставил Волдеморта шестнадцать лет назад и вернулся, чтобы шпионить за ним для Вас, – поскольку сыворотка начала полностью управлять им, он не мог поместить в голос намек на сарказм, хотя и попытался. К своему удовольствию он мог услышать шипение Фаджа, поскольку тот услышал имя Волдеморта, произнесенное без обычного страха, и решил упоминать имя так часто, как мог.

– Что произошло две недели назад?

– 17 июля меня вызвал Волдеморт, – использовал он имя только для того, чтобы досадить упрямому идиоту. – Я должен был участвовать в пытке Гарольда Джеймса Поттера, который был пойман в тот день несколькими верными слугами Волдеморта. – О, это было хорошо. Он слышал раздраженное подобострастие Фаджа при каждом упоминании имени.

– Почему Вы не вернулись в Хогвартс после окончания сессии пытки?

– Потому что я попытался спасти жизнь Гарри, и Волдеморт решил подвергнуть нас более длительной пытке в Поместье Кошмара. Волдеморт поместил нас вместе, и нас пытали различными способами в течение двух недель. Мы были пленниками в подземельях поместья, так что я не мог вернуться, чтобы доложить Вам об этом, – два раза, чтобы шокировать идиота.

– Поттер действительно умер во время одной из сессий пыток?

– Нет. Он умер, когда мы попытались бежать. Пожиратель Смерти, именуемый Питером Петтигрю, послал в него убийственное проклятие. Я не смог спасти его. Он умер передо мной. Тогда я забрал его и вернулся в Хогвартс.

– Вы мучили его за эти две недели?

– Да, я мучил его на сессии первого дня. Мне было нужно время, чтобы спасти его, и я решил участвовать в пытках.

– Вы применяли какие-нибудь непростительные?

– Нет.

– Позднее Вы мучили его?

– Нет.

Дамблдор бросил взгляд на бумагу, лежащую на его столе.

– Поттер проявил какой-нибудь признак ненормальности?

Несмотря на твердое решение Снейпа держать глаза закрытыми, сейчас они в шоке распахнулись.

– Что? Ненормальности? Нет, конечно, нет. Он все это время был в отличном умственном состоянии, – его голос не выказал шока, ровный тон был обычным побочным эффектом сыворотки.

– Он упоминал что-нибудь о смерти Седрика Диггори?

– Да. Он сказал, что Седрик Диггори был убит тем же самым Пожирателем Смерти, Питером Петтигрю, которого я упоминал ранее, по указу Волдеморта.

– Он проявлял какие-нибудь признаки увлечения Темными Искусствами?

– Нет, нисколько. Как раз напротив. Он всегда сопротивлялся искушениям Волдеморта, когда тот несколько раз пытался привлечь мальчика.

Дамблдор кивнул и повернулся к изрядно раздраженному Фаджу.

– Я думаю, этого достаточно, министр, – сказал он с легкостью. – Я не собираюсь задавать больше никаких вопросов мистеру Снейпу. Вы слышали его свидетельство. Он ответил на все вопросы, которые мы задали.

– Но… в его рассказе были пробелы…

– Конечно, там было много пробелов, министр. Но я думаю, что мы услышали достаточно. Я не хочу сидеть здесь до завтра, выслушивая каждую крошеную подробность их плена, которая не важна для выяснения обстоятельств смерти Гарольда Джеймса Поттера и, как Вы слышали, мистер Снейп совершенно невиновен в его смерти. Я не согласен с Вашим решением задать ему больше вопросов об унижении его и Гарри Поттера или о других вещах, слишком личных, чтобы отвечать под воздействием сыворотки. Мистер Снейп – не подозреваемый, он – свидетель, и у нас нет никакого права продолжать его допрашивать.

– Дамблдор прав, сэр, – спокойно встал Патил. – Он не совершил никаких грехов, и мы не имеем права задавать ему никаких личных вопросов, пока он не будет волен охотно на них отвечать.

Фадж стал мертвенно-бледным.

– Вы защищаете Пожирателя Смерти?

– Бывшего Пожирателя Смерти, министр, который был оправдан Уизенгамотом пятнадцать лет назад.

Их ссору прервал внезапный стук.

– Войдите! – сказал Дамблдор. В комнату вошли два идентификатора.

– Мы сделали это, министр.

– Да? – нетерпеливо спросил Фадж.

– Мы официально установили, что мертвый мальчик – определенно сын Лили Эванс и Джеймса Поттера, родившийся в Хогсмиде 31-го июля 1980 и умерший 31 июля 1995. Вот разрешение на похороны, – он вручил документ директору. – Вы должны похоронить его через два дня. Мы наложили на него консервирующее заклинание, так что никакие части его тела не могут быть удалены и использованы для незаконных целей. Его большой палец будет опечатал министерством и официально охраняться следующие две недели, пока потенциальные магические способности не уйдут из трупа.

Холодная, бессердечная речь причинила боль Снейпу. Труп! Они говорили о Гарри! Не о ЧЕМ-то, что может быть использовано для «незаконных целей»! Он дернулся, но он все еще был привязан к креслу.

– Хорошо, – кивнул Дамблдор. – Тогда, я думаю, мы закончим.

Они группой двинулись к двери, и в следующий момент Снейп обнаружил, что он в кабинете один, привязанный к креслу, неспособный двигаться. Проклятье! Дамблдор состарился… но, надо надеяться, он мгновенно вернется. По крайней мере, он был один, представители министерства ушли.

Он снова закрыл глаза, и снова у него в мозгу появилось лицо Гарри, словно он сидел рядом, ожидая от него утешения, признательных слов… По крайней мере, он не отвергал теми словами ребенка. По крайней мере, он умер, зная, что Снейп принял его и беспокоился о нем…

Сердитый голос прервал его мысли.

– Ну, теперь ты счастлив, не так ли? – безжалостно набросился на него горький голос.

Снейп открыл глаза, и все его тело немедленно напряглось. Перед ним стоял Блэк, на его лице смешались ненависть и печаль. Снейп старался встать перед ним, но магические путы крепко привязывали его к креслу. Проклятье! Рот Блэка изогнулся в жестокой улыбке.

– Я не счастлив, Блэк. Нисколько, – ответил мастер зельеварения на вопрос сквозь сжатые зубы. «Жидкий Империус», как кто-то однажды назвал Веритасерум. Да, это так. Министерство, как ни удивительно, не считало его использование непростительным. Свет использовал вариант Империуса, чтобы управлять любым, кто его принял.

– Возможно, тебе не нравится твое нынешнее положение и это расстраивает тебя, не так ли, сальный слизняк? Ты связан, а я свободен?

Гарри был неправ насчет Блэка. Поганый пес был жестоким и отвратительным ублюдком, ничем иным, и он снова должен был отвечать.

– Да, я ненавижу тебя и ненавижу эту ситуацию, Блэк, но я не расстроен из-за этого, – он начал покрываться потом в беспомощной борьбе, поскольку он прилагал усилия держать рот закрытым. Напрасно. Сыворотка была еще слишком сильна.

– Действительно? – беспощадная улыбка на лице его заклятого врага расширилась. – Почему? Твоя мечта осуществилась. Гарри мертв, в мире больше нет Поттеров. Ремус умирает, целители думают, что он не переживет ночь, – когда Блэк начал сердито вопить, Снейп внезапно заметил на ненавистном лице признаки боли. – Министерство преследует меня. Питер предал нас. И ты НЕ счастлив! Почему, Снейпи, расскажи мне! Этого тебе недостаточно? Извини, я не убью себя перед тобой, чтобы только выполнить твои желания! – в конце Блэк кричал во все легкие.

Перед ответом Снейп подумал, что поведение Блэка было таким, словно он тоже принял сыворотку. Все его боли и опасения раскрылись перед ним, и он почувствовал жалость к мужчине.

– Я не хотел, чтобы Гарри умер, – спокойно ответил он, больше не борясь с этими словами. – Я старался спасти его, но потерпел неудачу. И я сожалею о Люпине…

Глаза Блэка расширились в полном недоверии. Затем он шагнул ближе и схватил Снейпа за плечо.

– Что это, мерзавец? – теперь его тон был угрожающим. – Это – твоя новая игра в любящего и заботливого мастера зельеварения Хогвартса?

– Отпусти мое плечо, Блэк. Я не шучу. Разве ты не понял, что я вынужден правдиво отвечать из-за этой проклятой сыворотки, а ты заставляешь меня выплескивать мои чувства к тебе, поганый ублюдок?

Это прозвучало весьма забавно. Сказать «поганый ублюдок» совершенно нейтральным тоном… Блэк был озадачен.

– О, Боже мой… – прошептал он. – О, нет… Нет… Какой же я идиот…

Он поднял палочку и указал на Снейпа. Тот удивленно поднял бровь. Блэк хотело убить? Он сделал бы ему одолжение, но… нет.

– Либеро, – сказал Блэк, и волшебные веревки исчезли. Снейп, однако, не шевельнулся.

– Ну? – спросил Блэк через несколько минут. – Чего ты ждешь? Подойди, ударь меня, идиот! – нервно заорал на него анимаг. Снейп в изумлении покачал головой. Он не мог понять цель Блэка.

– Почему я должен тебя ударить? – Да, у него было много причин, но ему было действительно любопытно объяснение пса.

В свою очередь, Блэк был сбит с толку.

– Потому что я напал на тебя и воспользовался преимуществом твоего положения, Снейп. Конечно, ты заметил, что… – мужчина отвернул лицо.

– Вопросы? – голос мастера зельеварения все еще был спокойным.

– Я не планировал этого… Я только не сообразил, что сыворотка… Извини.

– Что?.. – конечно, он неправильно понял последнее слово. Он должен был вымыть уши. Или пытки…

– Я знаю, что значит… быть допрашиваемым. Быть вынужденным отвечать на вопросы о вещах, о которых не хочешь думать, или слишком для тебя личных… так что извини, Снейп. Я, как ты сказал, был проклятым ублюдком.

«Я думаю, что если Вы однажды решите дать ему шанс… он извинится…» – отозвались эхом у него в голове слова Гарри. Гарри был прав. Гарри сказал это, и он был прав. Эмоции снова затопили его, он опустил голову и закрыл лицо руками. Гарри…

– В чем дело, Снейп? – теперь голос Блэка был обеспокоенным, но проклятый пес не понял, что Снейп все еще был под действием сыворотки. Он застонал, но, тем не менее, ответил на вопрос.

– Гарри… Гарри сказал мне, что ты извинишься, если я дам тебе шанс сделать это… Он был прав… но он мертв… – пробормотал он сквозь ладони.

– Ты… ты разговаривал там с ним? – в голосе Блэка было явное недоверие. Боже, он ДЕЙСТВИТЕЛЬНО поступал как такой мерзавец?

– Конечно, идиот. Мы две недели были в одной камере.

– И как… что…

Снейп усмехнулся.

– Сыворотка не сможет работать как следует, пока та не задашь ясные и прямые вопросы…

– О, нет… – Блэк понял, что снова спрашивал Снейпа. – Я только…

– Ты – полный идиот, Блэк.

Блэк вздохнул, кивнул и поднял взгляд на Снейпа.

– Ты любишь Гарри, – сказал он. Это не было вопросом, подумал Снейп, Блэк был осторожен в этом. Так что он мог ответить на это свободно, если хотел. Снейп на мгновение задумался.

Так что он предполагал сказать? Да, конечно, он любил Гарри. Кроме того, он научился любить мальчика, пока они были вместе, но… это не было дело Блэка, не так ли? Гарри умер и…

Гарри умер. А Блэк тоже любил ребенка. Он потерял Гарри точно так же, как и Снейп. Он также горюет. В конечном счете, он имел некоторое право узнать ответ.

И он мог спросить прямо, но не сделал этого. Он заслужил знать. По крайней мере, часть. Определенно, не слишком личную часть.

– Да, я любил его. Мы достигли согласия, когда я увидел, что он выдержал боль и пытки, и я изменил свое мнение о нем. Он вел себя, как взрослый. Он был очень сильным. Блэк, я никогда не видел, чтобы кто-нибудь вел себя так смело, как он. И… и он умер в последний момент, когда свобода была уже так близка… – он опустил голову, сказав последние, тихие слова. – Я не смог спасти его Блэк. Это была моя вина…

– Э… Я… я не думаю так, Снейп, – пробормотал Блэк и покраснел. – Вас было только двое против главных сил Волдеморта.

– Он спас меня от дементоров и из-за этого у него не было времени сразиться с Пожирателями Смерти… это случилось из-за меня… – почему он рассказал все это проклятому псу? Почему показал ему свою слабость?

– Ремус тоже спас меня от дементоров той ночью… Я не мог бороться с ними, и это было причиной, по которой он не заметил приближающихся оборотней, и теперь он умирает… – по крайней мере, Блэк не воспользовался его слабостью, более того, позволил увидеть собственную слабость. Затем Блэк вздохнул и добавил: – Я думаю, мы потеряли слишком много в этой войне, и это было толь начало. И… мы на одной стороне, так что… пришло время отказаться от некоторых вещей… э…

Снейп уставился на Блэка.

– Ты думаешь о перемирии между нами?

– Нет, – покачал Блэк головой. – Не о перемирии. Я предлагаю мир.

Прошло несколько мгновений полной тишины, и Блэк протянул руку, предлагая рукопожатие. Снейп посмотрел на протянутую руку, а затем на лицо Блэка.

– Мир? – серьезно спросил он.

– Да. Мир, – твердо ответил Блэк.

– Тогда хорошо, – согласно кивнул он и принял руку Блэка. – Сириус, – добавил он.

– Северус, – Блэк кивнул в ответ. – И извини за все… за Квайетуса…

Рука Снейпа задрожала, когда он услышал от Блэка имя своего брата. Он открыл рот, чтобы сделать резкое замечание, но его остановила открывшаяся дверь.

Директор вошел с маленькой коричневоволосой девочкой. Блэк застыл, когда увидел их.

– Альбус… это значит… Ремус… – запинался он в ужасе. – Он не умер, ведь нет?

– Нет, Сириус. Девочке только нужен кто-то, чтобы позаботиться о ней, и она сказала, что Ремус назначил Вас для этой задачи.

Снейп позволил себе насладиться видом очевидного шока и затруднения Блэка

– Но… но я не знаю, как это делать… – Блэк неловко передвинулся. Дамблдор выпустил руку девочки.

– У нас другая проблема, Сириус, и более серьезная. Я не знаю, где вам можно остановиться, пока Ремус выздоравливает…

– Он скоро поправится? – пустые глаза Блэка наполнились жизнью. – Вы имеете в виду, что?..

– Да. Поппи сказала, что это произойдет через несколько недель. Но до тех пор нам нужно найти место для вас двоих… Ты все еще скрываещься от закона, Сириус, потому что министр, кажется, не принял свидетельство Северуса ни в случае Гарри…

Гарри… Снова Гарри. Внезапно Снейп увидел лицо мальчика, когда он защищал Сириуса… а он тогда на него огрызнулся… о, это он был идиотом, а не Блэк. Если бы он знал, что у них нет времени для таких глупых ссор…

– Они могут остановиться в моем поместье, Альбус, – он не был уверен, почему произнес эти слова. Возможно, из-за Гарри? Конечно, это также было бы желанием Гарри, если бы он был жив… – Оно достаточно большое. Будет комната для каждого, чтобы не видеть друг друга постоянно, – добавил он, когда заметил удивленный взгляд директора.

– Но вы двое…

– Это закончено, Альбус, – вздохнул Блэк. Дамблдор вопросительно уставился на мастера зельеварения, и тот кивнул.

– Я не могу поверить в это… – сказал он, но Снейп уловил в его тоне намек на насмешку.

– Вы планировали это, не так ли? – спросил он, скрестив руки перед грудью. Директор не ответил, но на его лице появилась легкая улыбка. – Я мог догадаться… А как ее имя? – внезапно сменил он тему.

– Э… Энн, – ответил Блэк вместо девочки, которая только стояла и застенчиво смотрела на них.

– У нее, конечно, есть и фамилия, – Северус бросил сердитый взгляд на Блэка и повернулся к девочке: – Как тебя зовут? – спросил он в учительской манере.

– Энн Блэк, сэр, – послушно сказала маленькая девочка, и мастер зельеварения почувствовал, как мир кружится и рушится вокруг него.

– О, нет… – стон Блэка повторил его собственные мысли. – Это не может быть правдой.