Текст книги "Счастливые дни в аду"

Автор книги: enahma [[email protected]]

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)

– Я понимаю… – глаза Гарри мерцали. – Давайте попробуем. Возьмите мой волосок и…

– Гарри, ТЫ должен это сделать. Мои руки не годятся для такой работы…

– Извините, – Гарри виновато вздохнул. – Это означает, что я также должен пользоваться ей?

– Да. И ты должен взять волосок с моей головы, – Снейп опустил голову, и Гарри взял волосок так осторожно, как мог. – В этом проклятом факеле есть отверстие, – усмехнулся Снейп. – Вставь в него. И заткни его комочком грязи с пола… вот так.

– А теперь? – Гарри с надеждой уставился на Снейпа.

– Теперь скажи заклинание. Я не знаю точных слов: это длинное заклинание на латыни. Но в совершении волшебства важнее не язык, а желание. Ты должен представить, что этот кусок дерева у тебя в руке – настоящая палочка, и ты должен нагреть ее, насколько сможешь, своей магией. Палочка сделана, когда на ее конце появляется небольшое пламя, и она сама по себе начинает охлаждаться. Но Гарри… – Снейп посмотрел в глаза мальчика. – Это произойдет, только если мы – родственники.

– И если я смогу выполнить заклинание, которого я даже не знаю.

– Мы ничего не теряем, – спокойно сказал Снейп.

– Мы теряем все.

Несколько долгих мгновений они глядели друг на друга, затем Снейп кивнул.

– Тогда хорошо. Попробуй.

Гарри поднял факел и посмотрел на него. Вся ситуация была бы смешна, если бы речь не шла о жизни или смерти. Он вздохнул, закрыл глаза и сильно сжал факел. Он старался подумать о нем, как о палочке, но не мог. Он боролся со своими сомнениями, слабостью и усталостью, но на самом деле он не знал, что думать, что делать.

Что, если он был только Гарри Поттером, а не предполагаемым сыном Квайетуса Снейпа?

Факел вздрогнул в его руке.

Снейп видел борьбу мальчика, но не мог ему помочь. В его руке был их единственный шанс, но он не мог винить мальчика в его сомнениях. Он тоже сомневался. Сомневался в пригодности своей идеи, в их родстве, в способностях Гарри. Это было нелегко.

В конце концов, Гарри открыл глаза.

– Я не могу сделать это, Северус, – сказал он печально. Он встал на колени, безнадежно выронил факел и спросил: – Если я действительно сын Вашего брата, почему я похож на Джеймса Поттера?

Снейп понимающе кивнул. Для него ответ был однозначен, но Гарри не знал высшую магию, а эта была чрезвычайно высшей.

– Это – магия твоей матери. Также своего рода магия любви. Поскольку любовь твоей матери смогла спасти твою жизнь, любовь Джеймса Поттера к тебе и его самопожертвование сделали тебя его настоящим сыном. Настоящим сыном почти во всех смыслах этого слова. Ты унаследовал многие из его способностей, его характерные черты…

– Мой патронус… Сохатый… это тоже он… в его анимагической форме.

– Да, – кивнул Снейп. – Это имеет смысл. Он спас тебе жизнь, и с тех пор его любовь охраняет тебя, а патронус – вид этой охраны, Гарри, – успокаивающе улыбнулся он мальчику. – В определенном смысле, ты – сын троих сильных и любящих магов…

– Но, в конечном счете, это означает, что вместо двоих мертвых родителей у меня трое… – закончил высказывание Гарри, и Снейп вздрогнул от его горького тона.

– Гарри… – он попробовал сказать что-нибудь обнадеживающее, но его перебил Гарри.

– Извините. Я только… – но Снейп, борясь с собственной болью, снова положил руку на плечо Гарри.

– Гарри, ты помнишь беседу, которая у нас была после того, как ты… когда мы вернулись из другой камеры? – Он не ждал ответа и продолжил: – Ты помнишь, что я сказал тебе? Не имеет значения, что случилось в прошлом, и кто твои родители. Если мы выйдем отсюда, обещаю, я буду тебе… как… родитель, если ты хочешь.

Последние слова были сказаны по-настоящему мягко, но Гарри совершенно не услышал их. Он поднял взгляд на мастера зельеварения, улыбнулся и поднял в руке факел, представляя себе минуты, когда он держал собственную палочку и первое ощущение от держания палочки в магазине Олливандера, тепло, которое он чувствовал в теле и искры. В то же время он со всей своей силой пожелал, чтобы кусок дерева в его руке стал палочкой, которую он сможет использовать, чтобы спасти их из этой ямы смерти… Затем он подумал о своих родителях… их жизнях и жертве для него, и эта любовь дала ему новое, теплое чувство, подобное заботе Снейпа в предыдущие дни…

Любовь, забота и семья…

Тепло и свет…

Все, к чему он стремился…

Палка в его руке становилась теплее и теплее, и, когда он поднял ее, искры заплясали в темноте камеры… ее температура еще выросла… Гарри мог это чувствовать, так как она жгла его плоть, и это причиняло боль, хотя эта боль была практически ничем по сравнению с болью в камере пыток…

Теплее, горячо, горячее… Стало еще больнее, он едва мог держать и едва не уронил ее, когда внезапно чувство жжения прекратилось.

Гарри открыл глаза. Он не помнил, когда закрыл их, возможно, когда его начала охватывать боль… И то, что он увидел, согрело его сердце радостью и надеждой.

На конце палочки колебался крошечный огонек синего пламени и, когда он шевелил рукой, из него исходил новый сноп искр. Гарри уставился на это широко раскрытыми глазами, как маленький ребенок в Рождество на бенгальский огонь. Да и чувства его тоже были похожи.

– Это работает, – хрипло шепнул он и вздохнул, – дядя Северус.

– Я никогда не думал, что у меня будет племянник, чтобы принять в семью, Гарри, – Снейп улыбнулся и постарался избавиться от задумчивости. – Но мы должны спешить, – сказал он и встал, опираясь на стену. – Если мы так или иначе хотим сбежать, мы можем сделать только одно. Мы должны пойти в мою лабораторию на третьем этаже.

– Почему? – Гарри не хотел верить своим ушам. Они должны проделать абсолютно ненужный путь только потому, что Северус думал, что…

– В конце коридора с камерами есть лестница, которая ведет прямо туда. В моей лаборатории есть несколько полезных зелий, чтобы мы почувствовали себя немного лучше и смогли прорваться. И там у меня есть вещь, единственная вещь, которую я не хочу оставлять здесь: палочка Квайетуса. Залог нашего спасения.

***************************************************************************

– Так Дамблдор решил прийти и спасти своих любимых заложников, – улыбка на лице Волдеморта была ужасной. От нее вздрогнул даже Люциус Малфой. – Превосходный выбор! У меня для него замечательный сюрприз. Для Дамблдора и всего его Ордена.

Он повернул голову к высокому человеку с коричневыми волосами, который кивнул в ответ.

– Так… западня приготовлена, – он поднял руки и внезапно показался гораздо более высоким и угрожающим, чем раньше. – Этим вечером у нас будет двойная причина праздновать. Гарри Поттер больше не будет препятствием между мной и магическим обществом… Что же касается Ордена… он также больше не будет угрозой.

Глава 13. Побег!

– Так… что я должен сделать? – Гарри с надеждой посмотрел на Снейпа.

– Ты должен открыть дверь. Когда ты это сделаешь, мы попробуем добраться до третьего этажа так тихо, как сможем. Там у меня есть несколько заживляющих и энергетических зелий и, как я сказал, палочка Квайетуса. С этой палкой, – он махнул на факел в руке Гарри, – мы не сможем правильно выполнить даже самое простое заклинание. Самое важное – не шуметь… Я не хочу бежать, пока это не является необходимым.

Гарри кивнул, с трудом поднялся на ноги, но тут же пожалел об этом. Он почувствовал головокружение и слабость, и, возможно, выполнение беспалочковой магии внесло лепту в его усталость… Он не знал. Комната вокруг него пришла в движение.

– Я думаю, мы… у нас будут некоторые проблемы в достижении третьего этажа.

– Да… – простонал Снейп, осторожно напрягшись. – Это – главная причина, по которой я не хочу бежать. Я просто не думаю, что способен пользоваться своими ногами. Но мы должны сделать это, если не сможем быть достаточно тихими. Открой дверь, но… заклинание… скажи его как можно более мягко. Как я сказал, эта палка в твоей руке – не настоящая палочка, а только что-то наподобие нее.

Мальчик кивнул и поднял факел.

– Сейчас? – он посмотрел на Снейпа, ожидая его разрешения.

– Сейчас! – кивнул он серьезно, и лицо его напряглось.

– Алохомора! – Гарри прошептал так мягко, как его просили, его голос был едва слышен даже в тишине темниц, палка указывала на дверь.

В следующий момент дверь вырвалась из стены и с крайне громким «бум» ударилась о противоположную стену коридора, а ударная волна взрыва загасила факелы в камере. Гарри застыл, разинув рот, чувствуя себя неспособным двигаться.

– Я старался… Я не… – пробормотал он, но Снейп не обратил на его слова внимания. Мастер зельеварения подтолкнул его к двери.

– Шевелись! Не случилось ничего неожиданного, – он кашлянул. – Поторопись, – добавил он и вышел в темный коридор. На их удачу, снаружи был полный хаос: пыль кружилась в воздухе, и все факелы в коридоре тоже потухли. – Повернись направо, – услышал Гарри, но в темноте Снейп исчез у него из вида.

Снейп, несмотря на предполагаемую болезнь и усталость, был действительно быстрым, и Гарри едва был способен следовать за ним. Болела каждая часть его тела, он не мог дышать, потому что почти задохнулся от пыли, и без очков он чувствовал себя чрезвычайно неуверенно. Когда он заметил, что Снейп исчез в темноте, то начал паниковать. Стремительно повернув вправо, как ему говорили, он споткнулся о кусок камня, вырванного из стены, и с глухим шумом упал на пол. Когда его тело ударилось о землю, он почувствовал острую боль в левом боку, когда острый кусок металла вновь открыл там рану и глубоко проник в его тело.

Гарри завопил от жгучей боли.

– Северус! – крикнул он, но не смог услышать никакого ответа.

Он остался один.

***************************************************************************

– Когда Вы вернетесь? – встревожено спросила Энн Люпина.

– Я не знаю, милая. Как я сказал тебе, мы идем, чтобы спасти двух друзей из тюрьмы злого волшебника, а это будет очень опасно и долго. Но я уверен, что мы вернемся завтра утром, хорошо?

Маленькая девочка только кивнула.

– И, Энн… если со мной что-нибудь случится, ты останешься с этим глуповатым приятелем позади меня, и он позаботится о тебе.

– Что? Ремус, ты не можешь быть серь.. – Блэк запнулся.

– Замолчи, – рявкнул Люпин и снова повернулся к девочке. – Я сказал, да, он немного глуповат, но он любит тебя и беспокоится о тебе. Хорошо?

– Но Вы вернетесь, – в глазах девочки была несомненная мольба. Люпин сглотнул.

– Я постараюсь, хорошо? Я не могу назвать тебе точное время, но я постараюсь быть здесь завтра. Ладно?

– Нет. Если Вы не уверены, когда вернетесь, тогда не ходите!

– Энн… Я должен идти… Мальчик ждет нас там. Он умрет, если мы не придем спасти его. Ты должна понять это, пожалуйста…

Девочка не ответила, только крепко прижалась к оборотню.

– Пожалуйста, возвращайтесь, – она намочила одежду Люпина своими слезами. – Пожалуйста, Реми…

Люпин не говорил ни слова, только гладил волосы девочки успокаивающими движениями. Он действительно хотел вернуться, возможно, с Гарри.

– Не забудьте: наша сила в нашей скорости и неожиданности… Но мы должны быть готовы встретиться с чем угодно… Мы не знаем, что ждет нас там, – лицо Дамблдора потемнело. – Пожалуйста, будьте осторожны. ОЧЕНЬ осторожны. Я не хочу потерять вас. Никого из вас.

Он смог увидеть впечатление от его слов на лицах напротив.

Двадцать лиц, двадцать союзников – не больше. Он не собирался рисковать большим числом жизней в подобном опасном вызове. Двадцать – и он был предусмотрителен, чтобы оставить сильных союзников, в случае, если… Если они не вернутся.

Он повернулся к МакГонагалл.

– Минерва, Вы знаете свою задачу, – лицо Дамблдора было холодным и безэмоциональным. Его глаза лишились обычных искорок за полукруглыми очками. Его коллега кивнула.

– Да, Альбус. Я буду ждать Вас здесь на всякий случай, и когда Поппи…

– Нет, Минерва. Мы не вернемся сюда. Только я, если выживу. Вы должны ждать других в поместье Снейпа. Это будет нашим местом встречи. Поппи там присоединится к нам.

– Это из-за министерства? – спросила она успокоенным голосом.

Директор кивнул.

– Они заподозрят Орден, как делали всегда. Первым местом, которое они исследуют, будет школа. С другой стороны, я не доверяю нашим коллегам. Кто-то выдает информацию. Неудачно, что почти весь штат был еще в школе, когда мы начали организовывать эту встречу…

– Да, из-за экзаменов, – кивнула МакГонагалл. – Но теперь даже Вилма отбыла, мы здесь одни…

– Остальные… Они знают, где встретиться после? – внезапно спросила МакГонагалл.

– Конечно, профессор, мы знаем… – услышала она за спиной старческий голос и обернулась в удивлении.

– Аластор, Вы – здесь? – глаза профессора расширились в шоке, когда она посмотрела на старого аврора.

Моуди казался немного смущенным.

– Ну… да. Я попросил моего старого др… – он поднял глаза на Альбуса и быстро исправился: – Я попросил Альбуса позволить мне присоединиться к вам в этом рейде. Но… извините меня… Я хочу поговорить с ним… наедине.

МакГонагалл не сдвинулась, только скрестила руки перед грудью, сузила глаза в подозрении и враждебно спросила:

– Поговорить с ним… о чем? Вы хотите убедить его позволить Северусу остаться там, в руках этого монстра? Или Вы хотите добиться права на него после возвращения? Нет, Аластор. Северус… – сердито прошипела профессор Трансфигурации, но Дамблдор прервал ее, положив свою руку на ее.

– Минерва, пожалуйста… Я позволил ему присоединиться к нашему… рейду, и теперь я тоже хочу поговорить с Аластором… наедине, – он слегка улыбнулся, посмотрев на коллегу. – И я обещаю Вам, что он не сможет убедить меня оставить там Северуса. Хорошо?

МакГонагалл кивнула и послала последний сердитый взгляд аврору.

– Тогда хорошо, – и с этими словами она отвернулась и присоединилась к группе, стоящей у главного входа.

– Так что, Аластор? – почти холодно повернулся Дамблдор к своему бывшему другу.

Моуди прямо посмотрел в глаза бывшего друга.

– Альбус, я хочу извиниться. Вы были правы, когда…

– Вы не должны мне никаких извинений. Вы должны их Северусу, – сказал Дамблдор немного более теплым голосом.

– Я знаю, Альбус. Но у меня чувство, что у меня не будет шанса рассказать ему лично, – пожал плечами старик. – Но, клянусь, я сделаю, если смогу. Но… так или иначе, я хочу попросить Вас передать ему мое извинение. Я был неправ, – его нормальный и волшебный глаз уставились на мужчину, стоящего перед ним. – Я был неправ в течение тех лет. Я делал ужасные вещи. Хотя о некоторых из них я никогда не буду сожалеть. Но, что касается Снейпа… Я был с ним неадекватен. У меня нет никаких оправданий за то, что я сделал. Скажите ему, Альбус. Скажите ему, пожалуйста.

Дамблдор ничего не сказал, только кивнул. Лицо старого аврора немного смягчилось.

– Спасибо, – сказал он и ушел.

Несколько минут спустя Дамблдор и отобранные люди Ордена отбыли к месту аппарирования, которая лежит глубоко в Запретном лесу. МакГонагалл смотрела им вслед, стоя рука об руку с Энн в воротах школы.

Кто знал, что ждет маленькую группу? Они, Орден, всегда были так одиноки в этой войне, пятнадцать лет назад. Если тогда министерство и не игнорировало Волдеморта, то производило глупые нападения на него, принесшие такие огромные потери, но без настоящих результатов. Сколько жизней было потеряно из-за глупости министерства и Мекьюри. И насилие, которое они использовали против любого подозреваемого, так же, как сейчас… Казалось, что ничего не изменилось за прошедшие пятнадцать лет. Министр был другим человеком, но на сей раз полным идиотом, сильно отличаясь от жестокого и порочного Мекьюри. Все авроры были обучены действовать подобно Моуди: как безжалостные монстры, которые не понимали последствий своих действий. Ненависть всегда порождала ненависть, боль порождала еще большую боль, а месть вызывала месть. Это был бесконечный и бессмысленный порочный круг, а они даже не замечали этого, никогда не замечали. Глупцы, Северус был прав. Глупцы, которые снова действовали бы против них, как годы назад, против Ордена феникса, который всегда был вынужден вести войну не только против темной стороны, но также и против глупости и ограниченности магического общества.

Она смотрела вслед отбывающей группе.

Что, если они не смогут спасти Гарри? Что бы делал магический мир без назначенного его спасителем подростка? Что бы делали, чувствовали его друзья? Что бы чувствовала она?

Что, если они не смогут спасти Северуса? Резкого и саркастичного, но в то же время самого полезного и преданного коллегу? Сального мерзавца, как называли его студенты, который просто был слишком виновен, чтобы вести себя нормально? Но иногда у них были большие беседы – и ссоры, да, у них также было довольно много ссор, особенно с тех пор, как Гарри начал учиться в Хогвартсе и стал членом ее факультета. Но Северус, тем не менее, всегда защищал мальчика, а однажды он даже признался, что был вынужден поклясться Лили Поттер защищать Гарри… Да, Северус, который всегда был верен своим клятвам… И всегда был верен Квайетусу, который, в конце концов, направил его к Дамблдору с его жертвой, который превратил его в шпиона, очень полезного, хитрого шпиона, который никогда не просил ничего в обмен на свои услуги, только делал то, что Дамблдор говорил ему делать, а зачастую и гораздо больше…

Ее мысли на некоторое время остановились на Квайетусе. Квайетусе, который был самым ярким студентом Хогвартса столетия и, бесспорно, одним из самых талантливых и обученных волшебников магического мира – и самым сердечным человеком, которого она когда-либо встречала. Он был полной противоположностью Волдеморта, и Дамблдор планировал его, как своего преемника… и директор был так сломлен после того, как Северус появился с мертвым братом на руках ТОЙ ночью. Старик едва говорил в течение многих дней, и, в действительности, он никогда полностью не справился с этим. Однако он не обвинил Северуса; он никогда не обвинял его. Так или иначе, мастер зельеварения считал себя ответственным.

Она послала последний взгляд вслед небольшой компании, исчезающей в Запретном лесу.

Что, если бы они не вернулись? Смогла бы она вести эту войну? Без мудрости Дамблдора? Без хитрости Флетчера? Без упрямой преданности Арабеллы, силы Дона, хорошего чувства юмора Эндрю, рвения Этернай?.. Не упоминая Люпина и Блэка, которые не были членами Ордена, или еще нет, но потерять их… последних оставшихся Мародеров…

Двадцать преданных и сильных магов. Куда они шли?

***************************************************************************

– Гарри, вставай! Быстро! – внезапно услышал Гарри резкий голос в темноте.

– Я не могу, – слабо прошептал он. – Что-то… в моем боку… у меня кровотечение, – простонал он, пытаясь проглотить слезы.

– О, нет. Не сейчас, – сердито пробормотал Снейп, стиснув зубы. Гарри был испуган словами, но в следующий момент он понял, что профессор был сердит не на него, а на обстоятельства. – Ты должен был быть более осторожен, – пробормотал мужчина и обхватил руками плечи Гарри. – Постарайся медленно встать… Вот так. Я понесу тебя.

– Нет, – Гарри покачал головой, даже хотя Снейп не мог видеть его в темноте. – Только помогите мне встать, я могу идти, но… не оставляйте меня снова одного, пожалуйста…

– … звини, – услышал он мягкое бормотание и почувствовал поддерживающие его руки. – Я думал, что ты был прямо позади меня… – в следующий момент Гарри оказался поднят.

– Поставьте меня, – прошипел он сердито. – Я могу идти.

– Действительно? – это был саркастичный голос мастера зельеварения, но его руки держали его.

Однако после третьей ступеньки Снейп должен был согласиться с Гарри. Он опустил его.

– Хватайся за мою руку, Гарри, – прошептал он. Гарри упрямо отказался от этого, и сам совершил свой путь. Это было долгое и болезненное путешествие к третьему этажу, он чувствовал пульсацию в боку и…

– Стой! – проревел резкий голос позади них. Гарри обернулся так быстро, как мог, и поднял палку в руке.

– Ступефай! – громко крикнул он.

Силой заклинания мужчина был отброшен далеко назад, и даже коридор позади них начал разрушаться.

– Нет, Поттер, это было действительно глупо… Было бы достаточно прошептать это проклятое заклинание… – прошипел Снейп и потянул за руку, по-видимому, окаменевшего мальчика, приводя его в движение. – Поторопись, если не хочешь умереть прямо здесь.

Гарри очнулся от мыслей и повернулся, чтобы следовать за Снейпом.

– Хватайся за мою руку, глупый мальчишка, – сердито рявкнул мастер зельеварения. – Я не могу взять тебя, – ожесточенно добавил он. Гарри не посмел больше сопротивляться и схватил сердитого мужчину за руку как мог осторожнее. Несколько минут Гарри позволил себя тащить. Коридор позади них полностью разрушился, в настоящий момент все было грязнее и темнее, с пылью в воздухе. Гарри кашлял и старался держать глаза открытыми.

– Северус… – сказал он через некоторое время. – Я не могу идти дальше. Это… причиняет боль… моему боку.

– Ты ДОЛЖЕН, Поттер! – голос его теперь звучал скорее отчаянно и взволнованно, чем сердито. – Гарри, пожалуйста…

Гарри решительно сжал зубы и поднял ногу. Следующая ступенька… и еще одна… Боль в боку была такой горячей, и что-то теплое и влажное сбегало по его левому боку, намачивая его тряпки. Его голые ноги болели, идя по неровной поверхности. Силы оставляли его… И только жар безжалостно жег его. Он был уверен, что умирает, поскольку все становилось более и более темным, а также расплывчатым, он ничего не мог слышать, и, в конце концов, не мог ничего ощущать, он не почувствовал, что его тело хромает, не понимал Снейпа, шипящего, поскольку он бережно и осторожно поднял его на руки…

Все вокруг него почернело.

…

Его разбудила пощечина.

– Гарри, Гарри, ты должен проснуться. У нас больше нет времени! – услышал он сверху резкий голос.

– Чт… что? – он чувствовал себя значительно лучше, но не осмеливался открыть глаза. – Где я?

– В моей лаборатории. И теперь, выпив все мои запасы, ты не можешь быть так болен, чтобы не суметь некоторое время идти и бежать. И надень какую-нибудь одежду. Быстро!

Гарри открыл глаза. Он был в маленькой лаборатории зельеварения, лежал на большом столе. Он смог увидеть Снейпа, который, наклонившись, копался в шкафу. Когда он разогнулся, у него в руках было несколько одежд. Он выглядел очень нервозным.

– Надень их, – скомандовал он, и Гарри заметил, что тот уже оделся. Он усмехнулся и, все еще борясь с легкой тошнотой, надел большую одежду, которую Снейп укоротил несколькими быстрыми движениями ножниц.

– Ты чувствуешь себя лучше? – спросил мужчина.

– Значительно, – усмехнулся Гарри, не решаясь упомянуть свою тошноту.

– Слава Богу, – пробормотал Снейп. – Несколько минут я думал, что ты умер. Тот крюк в твоем боку… – он вздрогнул. – Ты почувствуешь это, когда смягчится воздействие зелья онемения нервов, но я надеюсь, что мы прежде доберемся до Хогвартса…

– Почему они еще не пришли? – спросил Гарри.

– Они?

– Пожиратели Смерти.

– О, я вижу. Я думаю, что они ищут наши трупы в рухнувшем коридоре, – короткий, но сухой смех. – Но я думаю, что им не потребуется много времени. Мы должны спешить. Они заподозрят, что я пришел сюда.

Гарри кивнул.

– Есть ли другой способ выйти?

– Конечно, – Снейп раздраженно поднял бровь. – Есть тайный проход за той картиной.

Он указал головой на стену. Гарри посмотрел на картину, которая не была нарисована: это была магическая фотография ворона. Ничего экстраординарного: это был простой черный ворон. Птица качнула крыльями, будто приветствуя Гарри, и вежливо наклонила голову. Удивленный Гарри поклонился в ответ.

Он почувствовал стоящего позади него Снейпа, а Гарри не мог помочь, но посмотрел на него с любопытством.

– Почему Вы повесили на стене кабинета такую картину?

– Это не только простая фотография, Гарри, – теперь, казалось, Снейп так не спешил. – Это – Квайетус в своей анимагической форме.

Гарри обернулся к картине и увидел, что ворон кивнул словам профессора.

– О, нет… – мучительно простонал он. – Он знает, что?..

Ворон кивнул.

– Это было первым, что я рассказал ему, когда добрался с тобой сюда, – спокойно ответил Снейп. – Но, Гарри, у нас нет времени…

– Я не хочу оставить картину… – Гарри казался испуганным.

– Ты знаешь какое-нибудь заклинание уменьшения?

– Конечно, – ответил мальчик. – Хотя… я, пожалуй, не буду пытаться выполнить его с нашей палочкой ручной работы…

– Ты в ней больше не нуждаешься, Гарри. Вот палочка твоего от… палочка Квайетуса. 17 дюймов, вишневое дерево, воронье перо.

Гарри смутился.

– Почему ВЫ не используете ее?

– Палочка не любит меня, – просто ответил Снейп. – И я думаю, что это принадлежит тебе.

В протянутой руке Снейпа была палочка для Гарри. Мальчик неохотно дотронулся до нее и сначала только вежливо ее коснулся: он знал, что в магическом мире каждая волшебная вещь воздействовала на человека, вошедшего с ней в контакт. А это было не просто магической вещью – это было гораздо большее. Это была палочка его отца.

Снова странное давнее чувство… Его отец, который умер раньше, чем он родился, который никогда не знал, что у него есть сын… Хотя Гарри даже не помнил Джеймса или свою мать, в течение лет он привык к мысли, что они были его родителями… И было изрядное количество общих черт между ним и Джеймсом Поттером. Но Квайетус Снейп был полным незнакомцем во всех смыслах этого слова.

Почему все должно случаться с ним? Почему?

Он не мог ответить на собственные вопросы, и внезапно он стал полностью убедился, что уже слишком поздно. Все было слишком поздно. Он никогда не смог бы рассматривать Квайетуса Снейпа, как своего отца. Было уже слишком поздно для этого. И это была вина его матери и Дамблдора. Они держали это в тайне от него, хотя мужчина не заслужил быть забытым…

Когда его пальцы, наконец, сомкнулись вокруг гладкой древесины, его тело пронзило очень знакомое ощущение. Оно было похоже на то, когда он впервые коснулся собственной палочки. Внезапно он крепко сжал ее.

В первый момент ничего не произошло. Но когда он шевельнул рукой и вызвал этим маленькую вспышку, его внезапно и так сильно окружили мысли и эмоции, что он был вынужден закрыть глаза, а его лицо побледнело.

Снейп был испуган.

– Гарри? – осторожно спросил он. – Все в порядке?

Мальчик резко вдохнул, и его глаза распахнулись.

– Северус… – его выражение было болезненным. – Северус, я хочу попросить у Вас кое-что… кое-что серьезное.

– Какая-то проблема? – ужас Снейпа вырос.

– Нет, только я… Я хочу попросить Вас… – на мгновение Гарри остановился, – в случае, если я… если со мной что-нибудь случится, пожалуйста, пообещайте, что Вы… что Вы не сделаете никакой глупости… Вы не будете обвинять себя, пообещайте мне, пожалуйста…

– Гарри, ничего не случится, – покачал головой мужчина. – Поверь мне. Мы выйдем отсюда. Завтра утром у нас будет хороший завтрак в Хогвартсе, верно?

– Пообещайте мне, пожалуйста, – умолял Гарри. – Пожалуйста, – повторил он.

– Хорошо, я обещаю, но… почему ты просишь меня об этом?

– Я не знаю… Возможно, это было последнее желание Вашего брата перед смертью.

– Возможно, – в очевидном облегчении вздохнул Снейп. – Теперь идем… Они будут здесь в мгновение ока.

– Минуту, – Гарри быстрым взмахом отцовской палочки уменьшил картину и положил ее в карман. – Мы можем идти.

Они скрылись в темном туннеле.

***************************************************************************

Двадцать человек, рука об руку образующих странный круг на расчищенном участке Запретного леса, должны были быть потрясающим зрелищем для любого наблюдателя, саркастично подумал Флетчер. А в центре их несерьезного круга стоял оглушенный полусознательный Нотт, и палочка Дамблдора была направлена на него.

– Я хочу, чтобы в момент, когда мы достигнем места назначения, каждый был с палочкой в руке, – серьезно приказал директор.

– Мы знаем это, Альбус. Мы не Ваши студенты, готовящиеся к ТРИТОНам, – сердито рявкнул Флетчер. – Вам не нужно повторять самые азы…

Блэк пробормотал что-то, что звучало, как согласие, но Люпин сердитым взглядом заставил его замолчать.

– Я знаю это, Мундунгус, – тяжело вздохнул Дамблдор. – Я верю вам, всем вам. Я только хотел… – он не смог закончить фразу. Флетчер почувствовал знакомый рывок портключа, когда лес скрылся из вида. Единственной разницей было то, что в их случае портключем был Нотт.

Приземлившись, они ударились о твердую землю, и их первым движением было вытащить палочки.

Их окружил смертельный холод. Было так же холодно, как особенно суровой зимой на полюсе. Холод небытия, космоса. Злой и безжалостный.

– О, нет. Ремус, – отчаянно простонал Блэк. – Дементоры…

– И оборотни, – спокойно добавил Люпин. – Мы окружены ими со всех сторон.

– Они знали о нашем прибытии, – мрачно сказал Флетчер.

– Тихо, – смогли они услышать голос Дамблдора. – Палочки в руки, и, когда они придвинутся ближе, Белые выполнят заклинание патронуса, Желтые постараются предотвратить приближение оборотней. Красные остаются на страже, а Зеленые поставят шит, но только после того, как начнут действовать патронусы.

Люпин и Блэк уставились друг на друга.

– А Бесцветные? – внезапно спросил Блэк.

От всех членов круга можно было услышать смешки.

– Блэк, ты будешь Белым, – сказал Дамблдор, и все нервно хихикнули. – Люпин – Зеленым. Аластор – Желтым.

Блэк закрыл глаза. Нехорошо. Он – Белый! Он НЕ мог вызвать патронуса. На самом деле, он был заморожен и потрясен, когда больше и больше приближалось знакомое чувство.

Вокруг них появились безликие тени. Казалось, они колышатся в холодном воздухе и резко вытягивают все чувства, которые они могли ощутить у мужчин в круге.

– СЕЙЧАС! – крикнул Дамблдор голосом, которого Блэк никогда не думал услышать от старика.

Он поднял палочку, чтобы попробовать заклинание, хотя знал, что это совершенно бесполезно, но в следующий момент Люпин подтолкнул его.

– Зеленый, – шепнул он ему в ухо, а вслух сказал, ясно и твердо: – Экспекто Патронум!

Пять разных образов двинулись в темноту, направляясь к безликим и угрожающим фигурам. Воздух немного потеплел. Блэк взмахнул палочкой, как Зеленый, ставя вокруг круга магический щит. Но слишком быстро обнаружилось, что это не остановило атакующих оборотней. По крайней мере, тридцать выскочили из леса, мчась к ним.

– Держаться вместе. Не расходиться, – голос директора проник в их слегка затуманенные разумы.

Желтые ухитрились покончить с восемью нападавшими раньше, чем те смогли достичь круга. Однако другие смогли прорваться. Порядок круга исчез. Очень большое животное атаковало белобородого директора, другое прыгнуло на Флетчера, который старался сражаться и одновременно сохранять патронуса. Это было невозможно. Оборотень разинул пасть, его клыки мерцали в полутьме. Флетчер оставил напрасные попытки поддерживать патронуса и постарался уничтожить готовящееся укусить взбешенное животное. Он был близок к успеху, когда второе животное прыгнуло к первому, а мгновением позже – третье.