Текст книги "Тень сомнения. Любитель свободы"
Автор книги: Эмма Радфорд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)
Она вздрагивала от его прикосновений и сгорала от желания принять его в свое лоно. Стенли потянулся к прикроватной тумбочке и что-то нашарил там. Он действительно не любит детей, пронеслось в голове Люси. Но она была благодарна ему за меры предосторожности, ведь она уже испытала последствия своего легкомыслия.
Стенли расправил на подушке ее волосы, пропуская короткие локоны между пальцев.
– Они мягче, чем я думал, – заметил он с ласковой улыбкой, заставившей ее сердце биться еще сильнее.
В ответ Люси коснулась пальцами его волос.
– У тебя они тоже мягкие. – И притянула его голову к себе, чтобы он поцеловал ее.
Поцелуй оказался долгим, глубоким и чувственным. Она выгнулась телом ему навстречу в страстном желании близости. Тогда Стенли оставил нежные податливые женские губы и, приникнув к груди Люси, лизнул набухший сосок, затем слегка прикусил его.
Люси едва не задохнулась от наслаждения.
Он раздвинул ей ноги чуть шире. Она ждала, что Стенли быстро войдет в нее, но он не спешил, то отступая, то продвигаясь чуточку глубже, до тех пор, пока она, не выдержав, не обвила его талию ногами. Он издал вздох удовлетворения, погрузившись в ее лоно. Потом поднял лицо так, чтобы видеть ее глаза, и начал двигаться в древнем как мир ритме, сначала медленно, потом быстрее.
Люси стала извиваться под ним, и ее веки сами собой закрылись. Еще никогда она не чувствовала себя так странно. Казалось, она не может контролировать свое тело. Оно словно зажило собственной жизнью – это было и страшно и безмерно сладостно, хотя она и пыталась бороться с собой, чтобы не потерять окончательно самообладания.
– Смотри на меня, Люси, – призывал он. – Я хочу видеть твои глаза.
Она послушно подняла веки и встретилась с его горящим, напряженным взглядом в самый сладостный миг их единения. Затем она стала погружаться в темноту, где не было ничего, кроме покоя и умиротворения. Их объединило эйфорически радостное состояние, безмерное счастье взаимного обладания.
– Ты принадлежишь мне! – сказал он торжествующе. – Ты всегда будешь моей!
4
Те невероятные ощущения, которые только что пережил Стенли, далеко превосходили все, что он когда-либо испытывал с другими женщинами. Но он не мог понять, что за дьявол вселился в него, когда произнес те невероятные слова.
«Ты принадлежишь мне! Ты всегда будешь моей!»
Он, должно быть, сошел с ума. На протяжении многих лет одиночества он ни в ком не нуждался. У него не было резона жениться, поскольку он не собирался иметь детей. Что же его заставило сделать ставку на Люси Кабен, которая явилась к нему с трехгодовалым постреленком?
Стенли едва знал эту женщину. И в то же время у него сложилось впечатление, что он знал ее всю жизнь.
Возможно, именно вожделение явилось причиной его необычного поведения. Он жаждал ее, он добился своего и в минуту упоения и восторга непроизвольно произнес опасные слова. Теперь, когда его сексуальные потребности удовлетворены, он скорее всего придет в норму.
Но не тут то было – он опять хотел ее, несмотря на то, что всего несколько минут назад сжимал в своих объятиях. И не мог поклясться, что не захочет ее завтра и послезавтра. Поэтому, может быть, это все же нечто большее, чем вожделение. Но что?
Мужчина приподнялся на локте и посмотрел на спящую Люси. Локоны вокруг ее лица были влажными от пота, а губы немного припухли от его поцелуев. На ее шее проступил синяк – доказательство его страсти. Он медленно стянул с нее одеяло, чтобы полюбоваться ее телом.
В конце концов, это всего лишь еще одно женское тело, из тех, которые он видел. Почему же он счел его каким-то исключительным? Соски розового цвета, напоминающие бутоны цветов. Груди полные, как раз под размер его ладони. Слегка закругленный живот. И эти ноги! Ему понравилось, как она обвивала ими его талию, упираясь пятками в его ягодицы, требуя, чтобы он глубже проникал к ней в лоно.
Стенли снова возбудился от простого разглядывания ее прелестей. Он не знал, что ему делать в этой ситуации. Никогда он не хотел, чтобы его кто-то любил, потому что не собирался дарить свою любовь в ответ. Любовь делает человека уязвимым. Когда от него отвернулся отец, Стенли поклялся никому и никогда не давать шанса причинить ему боль, если это связано с любовью. Гораздо безопаснее не добиваться ни от кого любви. Безопаснее быть одному. Даже если одиночество тяготит время от времени.
Господи! Неужели он хочет, чтобы она полюбила его? Нет, разумеется, нет! К тому же она еще не знает, что он тот человек, который сделал ее вдовой. Лучше не позволять мыслям идти в столь опасном направлении.
Но он и не собирался отпускать ее в ближайшее время. Стенли не мог позволить себе любить эту женщину. Но у них было нечто общее, что могло объединить их, – это фантастически сладостный секс…
Веки Люси задрожали, и глаза открылись. Оказалось, что они полны слез. Первую соленую каплю он снял своим поцелуем прежде, чем она достигла подушки.
– Что случилось?
– Я… я не понимаю, что меня заставило пойти на это! Ведь я едва знаю тебя. – Люси вдруг поняла, что лежит перед ним голая, и потянула на себя одеяло.
– Не нужно, – схватил он ее за руку. – Мне нравится смотреть на тебя. Ты красивая!
– Нет, я некрасивая. Да и кожа на руках у меня грубая. А мои ноги…
– Они прекрасны, – улыбнулся Стенли. – Все в тебе прекрасно!
– Мы должны одеться, – сказала Люси. – Скоро проснется Альма.
– Не беспокойся! Я запер дверь. Она не сможет войти сюда.
На губах женщины появилась насмешливая улыбка.
– Ты не знаешь Альму. Она будет стоять у двери и пронзительно кричать, пока мы не впустим ее сюда.
– Хорошо. Мы встанем. Скоро, но не сию секунду.
Она попыталась подняться, но он перекатился на нее и стал страстно целовать. Без сомнения, эта женщина снова ждала его. Она тоже его хотела.
– Это должно было случиться, – сказал Стенли. – Мы двое как одно целое. Не противься этому, Люси!
Застонав, Люси снова выгнулась ему навстречу. Он воспринял этот дар с благодарностью и восторгом.
– Пожалуйста, – просила она, – пожалуйста!
Он знал, чего она хочет. И он дал ей это!
Себя! Всего себя! И оба погрузились в райское блаженство…
Он мне нужен. Я хочу его. Я не в силах покинуть этого мужчину.
Вот какими были первые мысли Люси, когда она выплыла на поверхность из стремительной реки счастья – уже во второй раз за один вечер. Эти мысли испугали ее.
Одного она хотела в своей жизни: чтобы ее любили. И, конечно, принадлежать тому, кто будет так же нуждаться в ней, как и она в нем. Она привязалась к родителям Тома, которые дали ей приют. Но самое большее, что Люси получала взамен, это минимальную заботу о ней и ребенке. С ней никогда плохо не обращались, но и никогда особенно не любили.
Она думала, что хорошо усвоила урок: не дарить свою любовь тем, кто в ней не нуждается, не оставаться беззащитной перед болью, которая приходит неизбежно, когда любовь не взаимная. Даже с Томом – Боже, прости ему! – ее любовь оставалась безответной. Ему нужно было ее тело, и он оказался достаточно порядочным, чтобы жениться на ней, когда она забеременела. Но Томас Кабен никогда не любил ее. Он не был способен на такие возвышенные чувства.
И вот теперь она делает ту же самую ошибку. Люси не желала чувствовать того, что сейчас чувствовала. Но не знала, как остановиться. Она повернулась и пристально посмотрела на Стенли, который спал рядом с ней. Она должна выбраться отсюда до того, как позволит этому человеку незаметно пробраться к ней в сердце.
Он не любит детей. Предпочитает жить один. В его жизни нет места для нее и ее ребенка. Она была бы дурой, если бы доверилась еще одному мужчине и отдала ему свое сердце. Особенно этому.
Она спрашивала Чарли о Стенли Миллере. Шериф давно знал этого странного человека, сделавшего своей профессией преследование преступников – угонщиков крупного рогатого скота. Миллер этим зарабатывал себе на жизнь. Люси было интересно, знал ли он о деятельности ее мужа. Но сейчас она старалась не думать об этом.
С самого начала было ясно, что отношения между ними не обещали ничего хорошего, однако все же она позволила им начаться. Будет лучше положить им конец до того, как ей станет больно. Хотя уже тоскливо ныло сердце, потому что этот одинокий мужчина уже завладел какой-то частью ее души…
Люси быстро оделась и тихонько вышла, закрыв за собой дверь спальни. Она облегченно вздохнула, когда увидела, что Альма еще не проснулась, и воспользовалась небольшой передышкой, чтобы побыть одной в гостиной. Она села перед камином, наблюдая за пляшущими языками пламени за стеклянной дверцей.
Нужно уйти. Но куда? Ее положение не изменилось ни на йоту после того, как она согласилась остаться у него, но не хотела быть ему в тягость теперь, когда поправилась. Один раз она попыталась найти работу в городе, когда ей сняли гипс, но поняла, что до открытия сезона это бесполезно. Неужели придется застрять здесь до весны?
Присутствие Стенли Люси почувствовала до того, как увидела его самого. Хотя человек, привыкший выслеживать преступников, двигается абсолютно бесшумно.
Она обернулась, когда Стенли уже стоял рядом с ней в одних только джинсах. Люси резким движением отвернула голову и стала смотреть на огонь.
– Нам нужно поговорить, – сказал хозяин дома, легко перепрыгнув через софу и быстро усевшись рядом.
Люси всем существом ощущала его близкое присутствие, исходящий от него жар и мускусный мужской запах. Подумала: мне некуда идти…
– …Иначе бы ты ушла, – угадав ее мысль, докончил он за нее фразу.
– Да, я бы сделала это, – ответила молодая женщина, вздернув подбородок. – То, что случилось между нами… меня очень тревожит.
– А что, если я скажу, что понимаю твои чувства?
Губы Люси тронула насмешливая улыбка.
– В самом деле? Нечто необычное произошло… происходит между нами. Это похоже на чудо, – произнесла она тихо, почти задумчиво.
Его взгляд потеплел, когда их глаза встретились.
– Ты тоже это почувствовала?
Она кивнула в знак согласия, а потом взъерошила руками свои волосы.
– Но это все не имеет смысла!
– Я знаю только одно, – сказал Стенли, – я не хочу, чтобы ты уходила прямо сейчас.
Люси грустно улыбнулась.
– К счастью для тебя, я не смогу найти работу до весны, пока новый сезон не начнется.
– Тогда это решает дело. Ты остаешься!
– А наше стремительное сближение… Что нам с этим делать?
– Если мы оба желаем близости, я не понимаю, почему мы не можем доставлять удовольствие друг другу, не позволяя, чтобы это перерастало во что-то большее. Мне не нужна жена!
– И дети, – напомнила Люси.
– И дети, – согласился он. – Но я хочу тебя.
– И я хочу тебя, – призналась она. – Поэтому мы просто будем получать сексуальное удовольствие, какое можем себе позволить в течение недель или месяцев без взаимных обязательств. Так я тебя поняла?
– Так! Почему бы нет! – отозвался Стенли.
Люси не имела сил возражать, хотя такой план ей казался безумным. Но она жаждала вновь почувствовать то единение, которое испытала, когда он держал ее в своих объятиях.
– Хорошо! – сказала она. – До весны!
– Согласен.
Она протянула руку, и он пожал ее. От этого прикосновения по телу у нее побежали мурашки. Люси встала, чувствуя, что, если не отойдет, то вновь окажется в его постели.
– Когда ужин? – неожиданно спросил Стенли. – Я проголодался.
– Я тоже проголодалась! – раздался голос Альмы, появившейся в дверях.
– Ты опять босиком, маленькая леди, – укоризненно заметил Стенли.
Альма взвизгнула и побежала в сторону спальни.
– Куда это она?
– Мне кажется, за носками, – ответила с улыбкой ее мама.
– И она сама сможет их надеть?
– Я должна буду помочь ей. Она еще не может достать до ящика с носками. Он высок для нее.
– Я сам сделаю это, – заметил Стенли, вставая с софы.
Люси удивленно вскинула брови.
– Ты же не любишь детей!
– Да, ну и что же. Мне будет еще более неприятно, если она заболеет. Кроме того, я голоден, а тебе предстоит организовать ужин. – Он мило подмигнул ей, на что ее сердце ответило радостным учащением ударов. – Думаю, я справлюсь.
Стенли не спеша шел по коридору, зная, что Альма все равно будет в комнате раньше и подождет его. Он не учел быстроты и находчивости маленькой девочки. Она выдвинула нижний ящик комода, встала на него, чтобы дотянуться до верхнего, который ей удалось даже открыть. Но тут комод зашатался, грозя упасть на ребенка.
– Альма! – закричал Стенли севшим от страха голосом.
Испугавшись, девочка откинулась назад. Под тяжестью выдвинутых ящиков, к которой прибавился ее собственный вес, комод начал опрокидываться.
Стенли стремительно схватил малышку и бедром остановил падающий комод. С верхней крышки полетели на него тяжелые статуэтки, пепельницы и разная мелочь.
– Что там у вас происходит? – услышав шум, обеспокоенно крикнула Люси из кухни. – Все хорошо?
– Все прекрасно! – отозвался Стенли. – Превосходно! – пробормотал он себе под нос.
Крепко прижав к себе Альму, он перевел дыхание. Бедро саднило в том месте, где комод ударил по кости. Вложив в усилие свой вес, он выровнял громоздкий комод и поставил его прямо.
– А что превосходно? – спросила Альма, ничуть не сознавая опасность ситуации, в которой она только что находилась.
– Это значит, что тебя чуть не убило, – резко ответил он девочке, задвигая нижний ящик комода на место ногой. Повернув Альму так, чтобы можно было заглянуть ей в глаза, он нравоучительным тоном произнес: – Ты должна была попросить помочь тебе. Могла сделать себе больно!
– Я доставала носки, – сказала Альма тихим голосом, – как ты велел.
В результате беда чуть было не случилась из-за меня же, подумал Стенли. С удивлением он вдруг понял, что с беспокойством думает о том, кто же присмотрит за девочкой, когда его не будет поблизости. Такой живой ребенок может натворить что угодно.
Маленькая девочка показала пальчиком на беспорядок на полу.
– Все упало! – Подбородок у нее привычно дрожал.
– Да, ну и пусть, ничего же не разбилось! – Стенли никак не мог успокоиться, – Мы все опять поставим наверх!
Он понимал, что похож на сентиментального идиота-папашу, но вокруг никого не было, чтобы уличить его в этом, поэтому он мог поступать по своему усмотрению.
Малышка начала выворачиваться из его рук – признак того, что ее должны спустить на пол. Оказавшись на полу, Альма подняла тяжелую оловянную подставку для книг и передала ее Стенли.
– Вот, – сказала она, – я тоже буду помогать все ставить на место.
В течение следующих нескольких минут они работали вместе. По просьбе девочки он снова поднял ее на руки, и она разместила предметы на верху комода так, как ей хотелось. Когда все было расставлено, Альма заулыбалась от удовольствия. Видя эту улыбку, Стенли словно стал выше ростом. Таким непривычно радостным оказалось для него общение с малышкой. Особенно когда она ничем не досаждала. Он не позвал Люси и не стал просить ее забрать дочь. Черт возьми, он никак не ожидал, что ему станет приятен этот ребенок.
– Тебе все же нужно надеть носки, маленькая леди! – сказал он, щупая свободной рукой ледяные пальцы на крошечных ножках.
Девочка захихикала.
– Ты можешь делать «чижиков»?
– Что делать?
– Ну «чижиков».
Он догадался, что девочка имеет в виду щекотку. Но не собирался позволять ей делать из себя заменителя папы.
– Тебе нужно надеть носки! – строго повторил он.
Открыв верхний ящик, он достал пару розовых носков.
– Не эти! – заявила Альма.
– А чем они плохи?
– Я хочу с Микки Маусом.
Стенли собрался пресечь капризы ребенка, но, увидев упрямо сжатые губки, изменил свое намерение. Люси обязательно поинтересовалась бы, что у них произошло. Он перерыл весь ящик, но таких носков не нашел.
– С Микки Маусом нет!
– А где же они? – Альма явно огорчилась.
– Откуда я знаю! – Изо всех сил стараясь не допустить потока слез, он схватил пару голубых носков с белой каймой. – А эти тебе нравятся?
Глаза у девочки расширились, и она произнесла с благоговением, на которое только был способен трехлетний ребенок:
– Эти носочки для воскресной школы! – И потом добавила: – Они мои самые любимые!
– Ты хочешь их, ты их и получишь, крошка! – Он сел на кровать и натянул носки на ее ножки, несмотря на сопротивление забавно шевелящихся пальчиков.
Альма посмотрела сначала на носки с каймой, потом на Стенли с непередаваемым выражением восторга и страха. Ему было до смешного приятно, что он доставил ей радость. Взяв девочку за руку, он повел ее в коридор.
– Пойдем посмотрим, где твоя мама!
Люси обомлела.
– Это же ее носки для воскресной школы! Она разорвет их, если будет носить без туфель!
– Я куплю ей другую пару, – пообещал Стенли, обменявшись заговорщическим взглядом с Альмой, которая спряталась было за него в ожидании материнского гнева.
– Я не хочу, чтобы ты тратил деньги на нас, – возразила Люси.
– Это всего лишь пара носков.
– Может быть, для тебя это и пара носков, а для меня – час работы за стойкой. – Повернувшись к дочери, она приказала: – Иди и надень ботинки. Сейчас же!
Альма повернулась к доброму дяде.
– Я должна это делать, да?
Он увидел выражение тревоги на лице Люси при таком явном «восстании низов». Его собственная мать умерла, когда он был очень маленьким, поэтому слово отца всегда было законом. Теперь он видел, что могло случиться, если бы его мать была жива. Когда в жизни ребенка есть двое взрослых, всегда существует возможность обратиться к одному из них за помощью. И тогда неизбежно возникает конфликт уже между взрослыми. Но Альма не была его дочкой, и он не вправе принимать решения, оказывающие влияние на ее жизнь.
– Делай так, как говорит твоя мама, Альма.
К его удивлению, девочка не стала спорить, а сразу повернулась и пошла в спальню.
Он дал Альме уйти, а потом спросил с тревогой в голосе:
– Где ты разрешаешь ей хранить свою обувь?
– В самом нижнем ящике стенного шкафа.
Он с облегчением вздохнул. По крайней мере, девочка не сможет ничего на себя опрокинуть. Он понял, что тревожится о ней. Хотя на самом деле забота о ребенке – не его обязанность. И никогда ею не будет!
Его мучило другое: чувство вины при мысли, в каких же ужасных, стесненных материально условиях жила Люси, если приходилось строго следить, чтобы не испортить пару детских носков. Мало утешала мысль, что ее муж, вероятно, находился бы в тюрьме, если бы не был убит. Возможно, хороший защитник, учитывая наличие в семье ребенка, смог бы добиться короткого тюремного заключения для Томаса Кабена. Возможно, он уже вышел бы из тюрьмы и вновь смог бы содержать свою семью. Но только уже честной работой! Сейчас Люси и ребенок нуждались в помощи. На какое-то время, пока они остаются у него, Стенли должен заботиться о вдове Томаса и его дочери.
В последующие месяцы Стенли уезжал на поиски постоянно ускользающих угонщиков скота, надевая темно-синие перчатки и шарф, которые связала и подарила ему на Рождество Люси. Когда он бывал дома, то днем играл с Альмой в догонялки и в прятки. Малышка, заливаясь счастливым смехом, носилась по комнатам, потом пряталась где-нибудь за дверью. Стенли, притворно вздыхая, громко вопрошал: «Где же Альма? Куда она делась?» Обнаружив ее, хватал на руки, высоко подбрасывал в воздух, и оба хохотали как безумные. Как ни странно, суровый и замкнутый мужчина находил удовольствие в возне с ребенком. Для него это была психологическая разгрузка после тяжелой, нервной работы. Ночью он занимался любовью с матерью девочки.
Если бы он дал себе труд подумать хоть сколько-нибудь, то пришел бы к выводу, что Люси всегда будет уделять ему меньше времени, чем своему ребенку. Так же было и с его отцом. Время, отданное новой семье, отнимало у отца часть внимания, предназначенного старшему сыну. Никто не замечал страданий мальчика, обделенного любовью.
Каким-то образом Люси удавалось сделать приятным время, которое они проводили все вместе. Ее теплота и радость жизни окутывали и его, и маленькую дочку. Ревности, которую, как Стенли предполагал, он будет испытывать к Альме, не было и в помине. Он сам удивлялся. Неужели он не нуждается во внимании Люси так сильно, как в свое время нуждался в любви отца?
Но здесь он сильно ошибался! Когда однажды Люси лежала обнаженная в его постели, а Он нежно ласкал ее груди, в голову пришла шальная мысль, что он хотел бы, чтобы она любила его.
Эта мысль ужаснула его!
Что, если Люси похожа своей натурой на его отца? Тогда он всегда будет занимать второе место в ее жизни после ребенка. Было эгоистично желать, чтобы женщина отдавала всю любовь только ему. Но поделать с собой ничего не мог.
Видимо, обуревавшие его сомнения уловила чуткая женская душа.
– Что случилось? – обеспокоенно спросила Люси шепотом в темноте. Она повернулась в его объятиях и крепче прижалась к нему. Его тело ответило мгновенным напряжением.
– Не надо, Люси! – взмолился Стенли, ему сейчас было не до секса.
– Что случилось? – переспросила она.
В ее голосе слышалась забота. Сейчас Люси принадлежала только ему: Альма крепко спала.
– Мне не хочется говорить об этом! – В ответе Стенли ей почудилось напряжение.
Люси села в кровати.
– В последние дни ты в каком-то подавленном настроении. Ты бы мог рассказать мне, что тебя беспокоит? Никто из нас не заснет, пока ты не расскажешь.
– Да ничего не произошло особенного, – продолжал настаивать Стенли.
– Прекрасно! – заявила Люси, поворачиваясь к нему спиной. – Тогда держи это про себя!
Когда он попытался обнять ее, женщина, обиженная, отбросила его руку со словами:
– Оставь меня!
Вот наконец и отказ, которого он так долго со страхом ждал. Стенли не мог смириться с этим.
– Не отворачивайся от меня, Люси!
Молодая женщина почувствовала в его голосе страстную мольбу и поняла, что за этим что-то скрывается.
– О, Стенли! – Она вновь повернулась к его ждущим рукам и прильнула к нему всем телом.
Люси пыталась не проявлять слишком открыто свою любовь, не отдавать себя всю целиком. Она так же, как и этот странный одинокий мужчина, опасалась ошибки. Но она снова и снова уступала его страсти. Люси отдала свою душу человеку, который не хотел любить ее, одинокому волку, более всего ценившему свою свободу. Борьба с самой собой была проиграна!
