Текст книги "Алый Первоцвет"

Автор книги: Эмма (Эммуска) Орци (Орчи)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава третья
Беженцы

Чувство возмущения французами и творимыми ими деяниями распространилось в то время по всей Англии. Контрабандисты и честные торговцы, ведущие дела с Францией, привозили из-за пролива обрывки новостей, заставлявшие кипеть кровь каждого англичанина от гнева на проклятых убийц, заключивших в тюрьму своего короля и всю его семью, подвергавших всевозможным унижениям королеву и королевских детей и во всеуслышание требовавших крови всего семейства Бурбонов и всех их приверженцев.

Казнь принцессы де Ламбаль [22]22
  Ламбаль Мария Тереза Луиза, принцесса де (1749-1792) – приближенная королевы Марии-Антуанетты, зверски умерщвлена во время сентябрьской резни 1792 г.


[Закрыть], юной и очаровательной подруги Марии-Антуанетты [23]23
  Мария-Антуанетта Австрийская (1755-1793) – супруга короля Людовика XVI, с 1774 г. королева Франции. Казнена по приговору революционного трибунала.


[Закрыть], наполнила англичан невыразимым ужасом; ежедневно проливающаяся на гильотине кровь роялистов, чья единственная вина заключалась в их знатном происхождении, казалось, вопиет об отмщении, обращаясь ко всей цивилизованной Европе.

И тем не менее, никто не осмеливался вмешаться. Берк истощил все свое красноречие, пытаясь призвать британское правительство к борьбе с революционным правительством Франции, но мистер Питт со свойственной ему осторожностью считал, что его стране не стоит ввязываться в кровопролитную и дорогостоящую войну. Пускай инициативу берет на себя Австрия, чья прекраснейшая дочь стала королевой, лишенной трона, заключенной в тюрьму и оскорбляемой бешеной толпой. Англии, как утверждал мистер Фокс, не следует браться за оружие из-за того, что одни французы убивают других.

Что касается мистера Джеллибэнда и ему подобных, то хотя они и смотрели на всех иностранцев с уничтожающим презрением, но в то же время были убежденными роялистами и контрреволюционерами, а потому вовсю негодовали на Питта за его умеренность и осторожность, естественно, ничего не смысля в дипломатических причинах, определявших политику этого великого человека.

Салли вновь прибежала в столовую, взволнованная и возбужденная. Веселая компания не слышала шума снаружи, но девушка, заметив насквозь промокших лошадь и всадника, остановившихся у двери «Приюта рыбака», бросилась встречать долгожданного гостя вместе с мальчиком-конюхом, спешившим заняться лошадью.

– Думаю, отец, что я видела во дворе лошадь милорда Энтони, – сообщила Салли.

В этот момент дверь открыли снаружи, мокрая рука обхватила талию девушки, а веселый голос эхом отозвался в полированных балках столовой.

– Ваши карие глаза необычайно остры, милая Салли, – сказал вошедший, в то время как достойный мистер Джеллибэнд, суетясь, ринулся навстречу самому уважаемому гостю своей таверны.

– С каждой нашей встречей вы все хорошеете, Салли, – добавил лорд Энтони, запечатлев поцелуй на румяной щечке девушки. – Моему доброму другу Джеллибэнду, очевидно, приходится прилагать немало усилий, чтобы удерживать парней на должном расстоянии от вашей стройной фигурки. Что вы на это скажете, мистер Уэйт?

Мистер Уэйт, разрываемый между уважением к милорду и неодобрением его манеры шутить, ответил неопределенным бормотанием.

Лорд Энтони Дьюхерст, один из сыновей герцога Эксетерского, являл собой в те дни совершенный образец молодого английского джентльмена – высокий, стройный и широкоплечий, он всюду, где бы ни появлялся, приносил с собой веселье и смех. Отличный спортсмен, прекрасный компаньон, хорошо воспитанный светский человек, не обремененный избытком ума, который мог бы испортить его характер, он был всеобщим любимцем как в лондонских гостиных, так и в столовых деревенских таверн. В «Приюте рыбака» его знал каждый, так как он часто ездил во Францию и всегда проводил ночь под гостеприимным кровом мистера Джеллибэнда на пути туда или обратно.

Кивнув Уэйту, Питкину и всем остальным, лорд Энтони направился к камину, чтобы согреться и обсохнуть. По пути он бросил быстрый подозрительный взгляд на двух незнакомцев, возобновивших игру в домино, и на его молодом и веселом лице на момент появилось серьезное, обеспокоенное выражение.

Впрочем, оно тут же исчезло, когда молодой человек повернулся к мистеру Хемпсиду, почтительно прикоснувшемуся к пряди волос на лбу.

– Ну, мистер Хемпсид, как поживают фрукты?

– Плохо, милорд, – печально откликнулся мистер Хемпсид, – но что можно ожидать с правительством, которое потворствует негодяям во Франции, намеревающимся убить своего короля и уничтожить все дворянство?

– Похоже на то, честный Хемпсид, – согласился лорд Энтони. – Но вскоре сюда прибудут несколько наших друзей, которым удалось вырваться из их лап.

Произнося эти слова, молодой человек бросил быстрый взгляд на сидящих в углу незнакомцев.

– Насколько я понимаю, с помощью вас и ваших товарищей, – заметил мистер Джеллибэнд.

Рука лорда Энтони предупреждающе опустилась на плечо хозяина.

– Тише! – властно произнес он, снова посмотрев на незнакомцев.

– Все в порядке, милорд, – успокоил его Джеллибэнд. – Я бы ничего не сказал, если бы не знал, что мы среди друзей. Этот джентльмен такой же честный подданный короля Георга [24]24
  Георг III (1738-1820) – король Англии с 1760 г., из Ганноверской династии.


[Закрыть], как и вы, милорд. Он недавно прибыл в Дувр и намерен заняться каким-то делом в этих краях.

– Делом? Ну, тогда это, должно быть, гробовщик, ибо, клянусь, я никогда не видел более унылой физиономии.

– Нет, милорд, думаю, что джентльмен – вдовец, и потому у него такой печальный вид. Но я ручаюсь, что он друг, а вы сами знаете, милорд, что никто не может судить о людях по лицу лучше хозяина таверны.

– Ну, раз мы среди друзей, тогда все в порядке, – заявил лорд Энтони, очевидно, не желая дискутировать на эту тему с хозяином. – Но скажите, больше никто здесь не остановился?

– Никто, милорд, и вроде бы никто не собирается приехать, кроме…

– Кроме?

– Против этих гостей вы не станете возражать, милорд.

– Кто же это?

– Ну, милорд, скоро сюда прибудут сэр Перси Блейкни и его супруга, но они не собираются останавливаться на ночь.

– Леди Блейкни? – удивленно переспросил лорд Энтони.

– Да, милорд. Здесь только что побывал шкипер сэра Перси. Он сообщил, что сегодня на «Мечте» – яхте сэра Перси Блейкни – уезжает во Францию брат миледи. Поэтому сэр Перси с супругой заедут сюда проститься с ним. Надеюсь, это не причинит вам неудобств, милорд?

– Нет, приятель, мне ничто не причинит неудобств. Разве только ужин в «Приюте рыбака» окажется не самым лучшим, какой только может приготовить мисс Салли.

– Этого вы можете не бояться, милорд, – заявила Салли, готовившая для ужина стол, который выглядел весьма привлекательно – с большим букетом георгин посредине, сверкающими оловянными кубками и посудой из голубого фарфора.

– На скольких человек накрыть стол, милорд?

– На пятерых, милая Салли, но еды должно хватить по меньшей мере на десятерых – наши друзья устали и наверняка проголодались. Что касается меня, то я в состоянии съесть толстый филей.

– А вот и они! – воскликнула Салли, услышав приближающийся топот копыт и скрип колес.

В столовой началось оживление. Всем было любопытно посмотреть на знатных друзей Энтони с другого берега пролива. Мисс Салли бросила быстрый взгляд в маленькое зеркало, висевшее на стене, а достойный мистер Джеллибэнд устремился к двери, чтобы первым приветствовать почтенных гостей. Только два незнакомца в углу не приняли участия во всеобщей суете. Даже не поглядев в сторону двери, они спокойно продолжали игру в домино.

– Прошу вас, графиня, дверь справа, – послышался снаружи приятный голос.

– Да, это и в самом деле они, – весело произнес лорд Энтони, – так что, любезная Салли, посмотрите, скоро ли вы сможете подать суп.

Дверь широко открылась и в столовую вошли четверо – двое дам и двое мужчин, предшествуемые мистером Джеллибэндом, который щедро расточал поклоны и приветствия.

– Добро пожаловать в старую Англию! – воскликнул лорд Энтони, с распростертыми объятиями бросаясь навстречу вновь прибывшим.

– Вы, очевидно, лорд Энтони Дьюхерст? – спросила одна из дам с сильным иностранным акцентом.

– К вашим услугам, мадам, – ответил молодой человек, церемонно целуя руки обеим дамам. Затем, повернувшись к мужчинам, он обменялся с ними крепким рукопожатием.

Салли помогла дамам снять дорожные плащи, после чего обе, дрожа от холода, направились к камину, в котором заманчиво потрескивали дрова.

В столовой продолжалась суета. Салли бросилась в кухню, в то время как Джеллибэнд, не переставая кланяться, придвинул к камину два стула, один из которых безмолвно освободил мистер Хемпсид. Все рассматривали гостей с почтительным любопытством.

– Ах, месье, что мне сказать вам? – промолвила старшая из двух женщин, протягивая к камину пару точеных аристократических рук и глядя с невыразимой признательностью на лорда Энтони и на одного из сопровождавших их молодых людей, снимавшего в этот момент тяжелый плащ с капюшоном.

– Только то, что вы рады очутиться в Англии, графиня, – ответил лорд Энтони, – и не очень устали от вашего утомительного путешествия.

– Мы и в самом деле очень рады оказаться в Англии, – сказала дама со слезами на глазах, – а об усталости уже успели забыть.

Голос ее был низким и мелодичным, благородные черты хранили печать спокойного достоинства и мужественно переносимых страданий, белые как снег волосы были зачесаны со лба по моде того времени.

– Надеюсь, мадам, мой друг, сэр Эндрю Ффаулкс, оказался хорошим компаньоном в путешествии?

– О, сэр Эндрю была сама доброта! Моим детям и мне никогда не удастся достойно отблагодарить вас, месье.

Ее спутница – стройная изящная девушка, чье детское личико делало особенно трогательным выражение усталости и печали – до сих пор не произнесла ни слова, но ее большие, карие, полные слез глаза, оторвавшись от пламени, встретились со взглядом сэра Эндрю Ффаулкса, придвинувшегося поближе к камину и к ней. Он с таким нескрываемым восхищением смотрел на девушку, что ее щеки покрыла краска.

– Значит, это Англия, – промолвила она, с детским любопытством окидывая глазами открытый очаг, дубовые балки и веселые румяные физиономии сельских жителей.

– Только небольшой ее кусочек, мадемуазель, – с улыбкой ответил сэр Эндрю, – но он весь к вашим услугам.

Девушка снова покраснела, но на сей раз ее личико озарила ласковая улыбка. Она ничего не сказала, сэр Эндрю также умолк, но оба отлично понимали друг друга, как понимают повсюду все молодые люди со времен сотворения мира.

– А как же ужин, честный Джеллибэнд? – послышался веселый голос лорда Энтони. – Где ваша хорошенькая дочка и обещанный суп? Пока вы глазеете на дам, дружище, они умрут с голоду!

– Одну минуту, милорд! – Открыв дверь в кухню, Джеллибэнд громко позвал: – Салли! Эй, Салли, девочка моя, ужин готов?

Ужин был готов, и через несколько секунд Салли появилась в дверном проеме, неся гигантскую супницу, от которой исходили клубы пара и аппетитный аромат.

– Наконец-то ужин! – радостно воскликнул лорд Энтони, галантно кланяясь графине. – Окажите мне честь, мадам! – И он церемонно проводил ее к столу.

В комнате началось всеобщее оживление. Мистер Хемпсид и большинство рыбаков и сельских жителей отложили трубки и начали расходиться, освобождая столовую для знатных гостей. Только двое незнакомцев остались на месте, продолжая невозмутимо потягивать вино и играть в домино, в то время как за другим столом Хэрри Уэйт быстро начинал терять терпение, наблюдая за суетящейся вокруг гостей Салли.

Девушка являлась весьма привлекательным воплощением английской сельской жизни, и неудивительно, что молодой француз не мог отвести взгляд от ее хорошенького личика. Виконту де Турней едва исполнилось девятнадцать, и трагедия, происходящая в его стране, едва ли произвела на него очень глубокое впечатление. Юноша был элегантно, даже щегольски одет и, благополучно прибыв в Англию, явно был готов забыть об ужасах революции.

– Pardi! [25]25
  Черт возьми! (франц.)


[Закрыть]Если это Англия, – заметил он, с удовольствием поглядывая на Салли, – то я ею вполне удовлетворен.

Довольно затруднительно в точности передать восклицание, вырвавшееся в этот момент сквозь стиснутые зубы у мистера Хэрри Уэйта. Только уважение к господам и к милорду Энтони в частности удерживали его от более открытого выражения неодобрения по адресу юного иностранца.

– Да, это Англия, мой юный повеса, – со смехом вмешался лорд Энтони, – и умоляю вас не приносить в эту высокоморальную страну ваши свободные иностранные нравы.

Лорд Энтони уже уселся во главе стола слева от графини. Джеллибэнд суетился вокруг, наполняя бокалы и придвигая стулья. Салли ожидала, готовая разливать суп. Друзьям мистера Хэрри Уэйта удалось наконец вывести его из комнаты, ибо его настроение все более ухудшалось при виде восхищения, которое вызывала у виконта Салли.

– Сюзанна! – строго и властно окликнула дочь графиня.

Сюзанна снова покраснела; она потеряла ощущение времени и места, стоя у камина и позволяя красивым глазам молодого англичанина созерцать ее точеное личико, а его ладони словно бессознательно покоиться на ее руке. Голос матери вернул ее к реальности, и с послушным «Да, мама» она заняла место у стола.

Глава четвертая
Лига Алого Пимпернеля

Сидящие за ужином казались веселой и счастливой компанией: сэр Эндрю Ффаулкс и лорд Энтони Дыохерст – типичные знатные, красивые и воспитанные английские джентльмены образца 1792 года – и французская графиня с двумя детьми, только что спасшиеся от угрозы страшной смерти и нашедшие убежище на побережье Англии.

Двое незнакомцев в углу, очевидно, закончили игру; один из них поднялся и, стоя спиной к компании за большим столом, стал неторопливо и тщательно надевать плащ. Во время этого занятия он бросил вокруг себя быстрый взгляд и, увидев, что гости болтают и смеются, пробормотал: «Все в порядке!» Его компаньон с проворством, обусловленным долгой практикой, бесшумно опустился на колени и спрятался под дубовой скамьей. После этого первый незнакомец, громко пожелав всем доброй ночи, спокойно вышел из столовой.

Никто из ужинавших не заметил этого странного маневра, а когда незнакомец закрыл за собой дверь, все вздохнули с облегчением.

– Наконец-то мы одни! – весело воскликнул лорд Энтони.

Молодой виконт де Турней поднялся, поднял бокал и со свойственной той эпохе аффектацией провозгласил тост на ломаном английском:

– За его величество Георга III! Да благословит его Бог за гостеприимство, оказанное всем нам – бедным изгнанникам из Франции!

– За его величество короля! – откликнулись лорд Энтони и сэр Эндрю, в свою очередь поднимая бокалы.

– За его величество Людовика XVI! [26]26
  Людовик XVI Бурбон (1754-1793) – король Франции с 1774 г., казнен по приговору революционного трибунала.


[Закрыть]– торжественно добавил сэр Эндрю. – Пусть Господь защитит его и дарует ему победу над врагами!

Все встали и молча выпили. Судьба несчастного короля Франции, ставшего пленником собственного народа, казалось, омрачила даже чело мистера Джеллибэнда.

– И за мсье графа де Турней де Бассрив! – весело произнес лорд Энтони. – За то, чтобы мы вскоре могли приветствовать его в Англии!

– О, мсье, – сказала графиня, поднося бокал к губам слегка дрожащей рукой. – Я едва смею на это надеяться.

Но лорду Энтони уже подали суп, и беседа прекратилась до тех пор, покуда Джеллибэнд и Салли не обнесли всех тарелками, и гости не приступили к еде.

– Ах, мсье, – промолвила графиня, тяжело вздохнув, – я полагаюсь на Бога и могу лишь молиться и надеяться…

– Разумеется, мадам! – вмешался сэр Эндрю Ффаулкс. – Однако вам следует полагаться не только на Бога, но хоть немного и на ваших английских друзей, которые поклялись доставить графа через пролив целым и невредимым, как сегодня доставили вас.

– Конечно, мсье, – согласилась графиня. – Я полностью доверяю вам и вашим друзьям. Уверяю, что слава о вас распространилась по всей Франции. То, как некоторые из моих друзей вырвались из когтей этого ужасного революционного трибунала, не назовешь иначе как чудом – и это чудо совершено вами и вашими товарищами.

– Мы были всего лишь исполнителями, мадам графиня…

– Но мой муж, мсье, – продолжала графиня, и в голосе ее послышались невыплаканные слезы. – Он в страшной опасности! Я бы никогда не покинула его, если бы не дети – мне пришлось разрываться между долгом по отношению к нему и к ним… Они отказывались ехать без меня, а вы и ваши друзья торжественно обещали мне, что мой муж будет спасен… Но теперь я здесь, среди вас, в прекрасной свободной Англии, а за моим супругом охотятся, словно за диким зверем! Мне не следовало оставлять его!..

Бедная женщина казалась полностью сломленной – горе и смертельная усталость одержали верх над ее аристократическими манерами и осанкой. Она тихо заплакала, а Сюзанна, подбежав к матери, пыталась стереть ее слезы поцелуями.

Лорд Энтони и сэр Эндрю хранили молчание, во-первых, из искреннего и глубокого сочувствия графине, а во-вторых, потому что тогда, как и во все времена, англичане стыдились открыто выражать свои эмоции. Спрятать их старались и двое молодых людей, чьи лица в результате приобрели необычайно глупое выражение.

– Что касается меня, мсье, – внезапно заговорила Сюзанна, глядя на сэра Эндрю, – то я абсолютно доверяю вам, и не сомневаюсь, что вы благополучно доставите в Англию моего отца, как сегодня доставили нас.

В ее голосе звучали такая твердая вера и надежда, что глаза графини высохли, как по волшебству, а на губах всех присутствующих появилась улыбка.

– Вы заставляете меня краснеть, мадемуазель, – ответил сэр Эндрю. – Хотя моя жизнь к вашим услугам, я был всего лишь орудием в руках нашего великого предводителя, который организовал и осуществил ваш побег.

Он говорил с такой горячностью, что Сюзанна посмотрела на него с нескрываемым изумлением.

– Вашего предводителя, мсье? – с интересом осведомилась графиня. – Ну конечно, у вас должен быть предводитель – я как-то не думала об этом ранее! Но скажите, где он? Я и мои дети должны немедленно отправиться к нему, припасть к его ногам и поблагодарить за все, что он для нас сделал!

– Увы, мадам! – промолвил лорд Энтони. – Это невозможно.

– Невозможно? Почему?

– Потому что Алый Пимпернель действует во мраке, и его личность известна только ближайшим соратникам, давшим торжественную клятву хранить эту тайну.

– Алый Пимпернель? – весело переспросила Сюзанна. – Какое смешное имя! Что такое Алый Пимпернель, мсье?

Она с любопытством посмотрела на сэра Эндрю. Лицо молодого человека преобразилось, в глазах сияли горячая любовь к своему предводителю и безграничное восхищение им.

– Алый Пимпернель, мадемуазель, – ответил он наконец, – это название скромного английского полевого цветка, но это также имя, под которым скрывается лучший и храбрейший человек во всем мире, чтобы преуспеть в достижении благороднейшей цели, которой он посвятил свою жизнь.

– Ах да! – прервал юный виконт. – Я слышал об этом Алом Пимпернеле. Вы говорите, полевой цветок? И красного цвета? Ну, так вот – в Париже ходят слухи, что каждый раз, когда роялистам удается бежать в Англию, этот дьявол Фукье-Тенвиль, общественный обвинитель, получает записку, где изображен маленький красный цветок… Значит, эти записки от вашего предводителя?

– Да, – подтвердил лорд Энтони.

– И Фукье-Тенвиль получит одну из них сегодня?

– Несомненно.

– О! Интересно, что он скажет? – весело воскликнула Сюзанна. – Я слышала, что изображение этого цветка – единственное, чего он боится.

– Отлично, – заметил сэр Эндрю, – ибо ему еще не раз представится возможность изучать форму этого маленького алого цветочка.

– Ах, мсье! – вздохнула графиня. – Все это похоже на роман, и я едва могу в это поверить.

– Так постарайтесь, мадам!

– Но скажите, почему ваш предводитель… почему все вы тратите деньги и рискуете жизнями – ибо ваши жизни, мсье, подвергаются опасности, едва вы ступаете на землю Франции, – ради незнакомых вам людей?

– Из спортивного интереса, мадам! – громко и весело откликнулся лорд Энтони. – Вы же знаете, что мы – нация спортсменов, а теперь вошло в моду вырывать зайца из зубов гончей.

– Нет-нет, дело не только в спорте, мсье. Уверена, что вашей деятельностью движут и более благородные мотивы.

– Хотел бы я, мадам, чтобы вы указали их мне! Что касается меня, то это самый увлекательный спорт, каким мне когда-нибудь приходилось заниматься. Смертельный риск, спасение находящихся на волосок от гибели – что может быть интересней!

Но графиня недоверчиво покачала головой. Ей казалось абсурдным, чтобы эти люди и их таинственный предводитель – очевидно, все молодые, богатые и знатные – шли на ужасный риск исключительно из спортивного интереса. Ведь во Франции их национальность не явилась бы для них спасением. Каждого, укрывавшего подозреваемых роялистов или помогавшего им ожидали безжалостный приговор и быстрая казнь, невзирая на подданство. А эта группа молодых англичан бросала вызов кровожадному и неумолимому революционному трибуналу прямо в самом Париже и похищала приговоренных к смерти почти что у самого помоста гильотины! С дрожью в сердце она припомнила события последних дней: бегство из Парижа вместе с двумя детьми; то, как они прятались в крытой повозке под грудой репы и капусты, не осмеливаясь вздохнуть, пока разъяренная толпа у Западной баррикады вопила: "A la lanterne les aristos! [27]27
  На фонарь аристократов! (франц.)


[Закрыть]

Графиня и ее муж понимали, что находятся в списке «подозрительных личностей», что означает скорый суд и казнь в течение нескольких дней, а быть может, и нескольких часов.

Затем пришла надежда на спасение: таинственное письмо, подписанное загадочной алой эмблемой и содержащее ясные и точные указания; расставание с графом де Турней, разорвавшее сердце бедной женщины; побег с двумя детьми в крытой повозке, которой правила старуха, походившая на страшную злобную ведьму, с жуткими трофеями на рукоятке кнута!

Графиня окинула взглядом опрятную старомодную английскую таверну, словно свидетельствующую о мире, который царил в этой стране гражданской и религиозной свободы, и закрыла глаза, отгоняя навязчивое видение Западной баррикады и толпы, отшатнувшейся в ужасе, когда старая карга упомянула о чуме.

Сидя в повозке, она каждую минуту ожидала, что ее и ее детей узнают, арестуют, отдадут под суд и приговорят к смерти. Но эти молодые англичане под руководством их отважного и таинственного предводителя, рискуя жизнью, спасли их, как спасли ранее многих невинных людей.

И все это только из спортивного интереса? Невозможно! Взгляд Сюзанны, устремленный на сэра Эндрю, говорил о ее уверенности в том, что он, по крайней мере, спасает своих ближних от ужасной и незаслуженной гибели, руководствуясь более возвышенными и благородными побуждениями, нежели те, в которые хотел заставить ее поверить его друг.

– Сколько человек состоит в вашей лиге, мсье? – робко спросила девушка.

– Двадцать, мадемуазель, – ответил сэр Эндрю. – Один командует, а девятнадцать подчиняются. Мы все англичане и служим одному делу – спасению невинных жизней.

– Да защитит вас Бог, месье! – горячо воскликнула графиня.

– До сих пор Он это делал, мадам.

– Это просто чудесно! Вы, англичане, день за днем рискуете жизнью, в то время как во Франции повсюду царит измена, прикрывающаяся лозунгами свободы и братства.

– Французские женщины еще сильнее озлоблены против аристократов, чем мужчины, – со вздохом промолвил виконт.

– О, да! – подхватила графиня, в глазах которой появились горечь и отвращение. – Например, эта особа, Маргерит Сен-Жюст. Она донесла на маркиза де Сен-Сира и всю его семью этому ужасному трибуналу террора.

– Маргерит Сен-Жюст? – переспросил лорд Энтони, бросив быстрый взгляд на сэра Эндрю. – Но, кажется…

– Да, – кивнула графиня, – вы, безусловно, ее знаете. Она была актрисой на ведущих ролях в «Комеди Франсез» [28]28
  Театр в Париже, основан в 1680 г.


[Закрыть]и недавно вышла замуж за англичанина.

– Конечно, мы все знаем леди Блейкни, – ответил лорд Энтони, – красивейшую женщину Лондона и жену богатейшего человека в Англии!

– Она была моей соученицей в монастыре в Париже, – вмешалась Сюзанна, – и мы вместе ездили в Англию изучать ваш язык. Я очень любила Маргерит и не могу поверить, что она способна на такую жестокость.

– Это, безусловно, кажется невероятным, – подтвердил сэр Эндрю. – Вы говорите, она донесла на маркиза де Сен-Сира? Зачем ей это нужно? Уверен, что здесь какая-то ошибка…

– Никакая ошибка невозможна, мсье, – холодно возразила графиня. – Брат Маргерит Сен-Жюст – видный республиканец. Ходили слухи о семейной вражде между ним я моим кузеном, маркизом де Сен-Сиром. Сен-Жюсты плебейского происхождения, а на службе у республиканского правительства полно шпионов. Уверяю вас, здесь нет никакой ошибки… Неужели вы не слышали об этой истории?

– Откровенно говоря, мадам, до меня доходили кое-какие слухи, но в Англии им никто не верит. Сэр Перси Блейкни, ее супруг, очень состоятельный человек и занимает высокое положение в обществе – он личный друг принца Уэльского [29]29
  Принц Уэльский (1762-1830) – наследник английского престола, с 1811 г. регент королевства при душевнобольном Георге III, с 1820 г. король Англии Георг IV.


[Закрыть]. А леди Блейкни – законодательница мод во всем Лондоне.

– Возможно, так оно и есть, мсье, но мы намерены вести уединенную жизнь в Англии, и я молю Бога, чтобы мы, пребывая в этой прекрасной стране, ни разу не встретили Маргерит Сен-Жюст.

На веселую компанию, собравшуюся за столом, словно опустилась черная туча. Сюзанна стала печальной и молчаливой. Сэр Эндрю беспокойно орудовал вилкой, в то время как графиня, закованная в броню аристократических предубеждений, сидела, выпрямившись на своем стуле с высокой спинкой. Что касается лорда Энтони, то он выглядел весьма смущенным и один-два раза бросил тревожный взгляд на Джеллибэнда, которому явно также было не по себе.

– В какое время вы ожидаете сэра Перси и леди Блейкни? – умудрился незаметно шепнуть хозяину лорд Энтони.

– В любой момент, милорд, – прошептал в ответ Джеллибэнд.

В тот же момент вдалеке послышался приближающийся топот копыт, которые вскоре застучали по булыжнику. Дверь в столовую открылась, и на пороге появился конюх.

– Сэр Перси Блейкни и миледи! – крикнул он. – Они как раз подъезжают!

Сопровождаемая звяканьем колокольчиков и криками кучеров великолепная карета, запряженная четверкой превосходных гнедых лошадей, остановилась у дверей «Приюта рыбака».