Текст книги "Мост любви"

Автор книги: Эмма Дарси

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

Глава 3

По дороге к дому родителей Люк кипел от гнева. Пять лет назад отец заплатил за этот особняк в неоготическом стиле двадцать миллионов долларов, а сегодня он вполне мог продать его за тридцать.

Двадцать миллионов за дом и тысячу, чтобы избавиться от внука!

Частный детектив, нанятый Люком, нашел Скай и ее сына живущими в дешевом арендованном коттедже в Брайтон-Ле-Сэндз. Она даже не закончила курсы физиотерапевтов и работала массажисткой, чтобы свести концы с концами. Ни машины. Ни счета в банке.

Люк допускал, что Скай могла просто порвать отцовский чек, не желая ничего брать от людей, отнесшихся к ней как к шлюхе. Ее поведение сегодня днем было преисполнено холодной гордости, и она отвергла все, что он пытался предложить. Их сын по праву был ее сыном. Только ее. Проданным ей за тысячу долларов – презренных тысячу долларов!

Люк все никак не мог поверить, что его отец мог дать денег на аборт. Такой поступок противоречил его итальянскому происхождению, а Маурицио Перетти был истинным итальянцем. Он мог хотеть, чтобы нежеланный внук исчез, тем более, если это шло вразрез с его планом объединиться с семьей Луззани, но настаивать на аборте?!

Нет.

И теперь он потерял Скай, безвозвратно потерял пять лет жизни своего сына, и все потому, что поверил не ей, а своей семье. Но на этот раз он не повторит ошибки. И отец ответит ему за то, что он сделал. Или не сделал. И тогда все куски головоломки встанут на место.

Люк резко затормозил перед входом в огромный дом из песчаника. Сорок пять комнат, иронично подумал он. Более чем достаточно для огромной семьи, но теперь в доме жили только отец с матерью – Роберто умер, а его бездетная вдова вернулась в родительский дом. Детские комнаты так и остались пустыми. Как и большинство других в этом большом, холодном доме.

Люк физически ощущал эту гулкую пустоту, проходя через огромный холл в гостиную, где любила находиться его мать. Она, как всегда, сидела в своем любимом кресле, одетая во все черное, топя свое горе в очередной порции алкоголя и бездумно глядя на экран телевизора.

– Где отец, мама? – спросил Люк с порога.

Она даже не повернула головы. Ровным, безжизненным голосом, которым теперь разговаривала, она ответила:

– В библиотеке.

Никакого интереса к нему, как, впрочем, вообще ни к чему. Она всегда жила спокойной обеспеченной жизнью, но, как оказалось, никакое богатство не в силах защитить от внезапной смерти или дать желанных внуков.

Люк не стал задерживаться в гостиной и поспешил в библиотеку, чтобы решить вопрос, который представлялся ему сейчас первостепенно важным. Кроме того, он хорошо помнил, что его мать тоже не жаловала Скай. Интересно, она тоже участвовала в заговоре? Люк стиснул зубы, чтобы сдержать очередной приступ гнева, кипевшего в нем.

Махинации, которые провернула за его спиной его собственная семья, повергли его в такую ярость, что он не знал, сможет ли теперь вообще общаться с собственными родителями. В глазах Скай его семья была врагом, поэтому она так решительно отказывалась от любого его участия в жизни сына. И у нее были все основания думать так.

Люк ворвался в библиотеку без традиционного вежливого стука. Отец восседал в своем любимом кресле из красного дерева и печатал что-то в ноутбуке, с которым никогда не расставался. Наверняка чтобы в любой момент можно было проверить, на сколько приумножилось его богатство, цинично подумал Люк.

А ведь он всегда восхищался своим отцом! Удачливый и предприимчивый, тот всегда знал, чего хочет, и добивался поставленной цели, используя все средства. У Маурицио Перетти было очень много высокопоставленных друзей, которые оказывали услуги ему, а он – им. При этом всех их привлекало не столько богатство Перетти, сколько деловая проницательность и харизматическая личность Маурицио, его несомненные задатки лидера, ум, который светился в живых темных глазах. Высокий, сохранивший прекрасную фигуру, с гривой густых седых волос, орлиным носом он, безусловно, не мог не производить впечатления.

Отец поднял голову, на его лице отразились удивление и радость.

– Лючиано! Как хорошо, что ты зашел! Ты уже видел мать?

Как всегда, семья – прежде всего. Что ж, он даст отцу и семью, и внука. В несколько широких шагов Люк пересек комнату и положил перед отцом конверт.

– Кое-что требует твоего немедленного внимания, отец, – решительно сказал он.

Отец нахмурился – такая неуважительная манера была не в характере Люка.

– Что это? – резко спросил он.

– Фотографии. Ты помнишь снимки, которые предъявил мне шесть лет назад?

Морщины на лбу Маурицио стали глубже.

– А зачем ты их хранил?

– Я не хранил. Это совсем новые фотографии, папа.

– Я не понимаю.

– Поймешь. А поскольку ты не спешишь взглянуть на них, позволь тебе помочь. – Люк взял конверт, извлек фотографии и одну за другой стал класть их на стол перед отцом.

– Это Скай Самнер с моим сыном, – с еле сдерживаемыми горечью и яростью сказал Люк. – Мой сын в этом году пошел в школу. Сын, первые пять лет жизни которого я пропустил, поскольку не знал о его существовании. Взгляни на него, отец!

В ответ на этот яростный призыв Маурицио бросил быстрый взгляд на фотографии. Лицо его оставалось бесстрастным.

– А почему ты решил, что это твой сын?

Люк сделал предупреждающий жест.

– Даже не начинай этот разговор! Перед смертью Роберто признался в вашем заговоре против Скай. Он же рассказал мне о ее беременности и о том, что ты дал ей денег. И не смей отрицать!

Губы отца сжались в тонкую линию. Он откинулся на спинку кресла и смотрел на Люка, прищурив глаза. Хорошо зная отца, Люк понимал, что тот пытается выйти из сложившейся ситуации с наименьшими потерями.

– Уверен, что, оглядываясь назад, ты и сам понял, что она была бы неподходящей женой для тебя, – заметил Маурицио без уверток.

– Речь сейчас не об этом, – предостерегающе сказал Люк. Взгляд его стал стальным. – Ты уже потерял одного сына, сейчас ты рискуешь потерять и второго.

– Я сделал то, что посчитал для тебя лучшим, Лючиано. – Отец постарался придать своему голосу мягкости. – Ты был слеп, потерял голову…

– Отец, я здесь для того, чтобы дать тебе один-единственный шанс, – Люк предупреждающе поднял указательный палец, – шанс опровергнуть слова Скай о том, что ты дал ей тысячу долларов на аборт.

– Это ложь! – Маурицио вскочил на ноги. – Видишь, эта хитрая маленькая сучка хочет настроить тебя против меня! Я заплатил сто тысяч долларов и пообещал дать еще денег, когда потребуется!

– Тогда где эти деньги? Почему она ими не воспользовалась? – спросил Люк. – Почему она живет на грани нищеты?

– Она наверняка припрятала их.

– Нет. В этом можешь мне поверить. Я провел тщательное расследование. У нее нет денег! Вообще! Ей никто не помогает, не оказывает никакой поддержки. Ее отчим исчез, когда она была беременна, мать умерла от рака, когда ребенку было всего полтора года. У нее не осталось ничего, кроме старой мебели, но она выжила вместе с моим сыном, делая на дому лечебный массаж.

– Массаж, – презрительно фыркнул Маурицио, давая понять, что он думает об этой профессии.

Люк сжал кулаки, едва сдержавшись, чтобы не ударить отца.

– Лечебный массаж, – процедил Люк сквозь зубы. – Она училась в университете на курсах физиотерапии, которые не окончила – не смогла окончить. Так что, отец, факты против тебя. Ты ничего ей не заплатил, кроме тысячи долларов на то, чтобы она избавилась от твоего внука.

Лицо отца приняло выражение оскорбленной гордости.

– Ты сомневаешься в моих словах?

– У меня есть все причины сомневаться в любом твоем слове, если оно касается Скай Самнер.

Отец надменно вздернул подбородок.

– Я могу доказать, что дал эти деньги. И обещал дать еще.

– Докажи!

– Бумаги у моего адвоката.

– Звони ему. Скажи, чтобы немедленно принес эти бумаги сюда. Покажи их мне, прежде чем начнешь плести еще какую-нибудь интригу за моей спиной.

На несколько мгновений установилась тишина.

Затем Маурицио, видимо, осознал, что на кону стоят его взаимоотношения с сыном, и поднял трубку.

– Джон, прости за поздний звонок, но у меня безотлагательное дело. Мне срочно нужны все бумаги по Скай Самнер. Не мог бы ты привезти мне их домой прямо сейчас.

Даже когда разговор закончился, Люк не обернулся. Ему нечего было сказать отцу, тем более что его внутреннее напряжение после встречи со Скай не снижалось, а нарастало. Увидеть ее после всех этих лет, находиться на расстоянии вытянутой руки… Нет, он хотел не только сына. Он хотел Скай. Он никогда не переставал желать ее.

– Я основал трастовый фонд на содержание и образование ребенка, – донесся до Люка голос отца.

Если это так, тогда никакого разговора об аборте не было? Во всяком случае, отец не наставал на этом. Но и не верить Скай Люк не мог. Тогда кто говорил об аборте? Может быть, кто-нибудь из подчиненных отца проявил ненужное рвение?

– Все, что от нее требовалось, – написать заявление.

Люк чувствовал, что отец раздражен тем, что ему приходится оправдываться.

– Тогда почему она этого не сделала? – спросил Люк, даже не оглянувшись.

Ответа не последовало. А вывод напрашивался один – Скай не знала о существовании трастового фонда.

Люк услышал, как отец забарабанил пальцами по столу, а потом перешел в контрнаступление:

– Я имел дело с ее отчимом. Ты говоришь, что он сбежал еще до рождения ребенка, значит, он мог забрать деньги и ничего не сказать о трастовом фонде…

– Тогда ты допустил огромную ошибку, доверившись ему, – заметил Люк. – И не проверив, что случилось с моим ребенком.

– Люк…

– Давай дождемся адвоката. – Полуобернувшись, Люк долгим взглядом посмотрел на человека, столь бесцеремонно вмешавшегося в его судьбу. – И тогда посмотрим, сможем ли мы восстановить наши отношения.

– Ты – мой сын. И все, что я сделал, я сделал ради…

– Только не говори, что ради меня. Ты не думал ни обо мне, ни о Скай, ни о нашем ребенке. Ты думал о том, чего хочешь сам и что нужно тебе. Вот когда ты подумаешь о том, что нужно мне…

– Я позвонил Джону и попросил его привезти бумаги.

– Это только первый шаг.

Отец надменно вскинул подбородок.

– А какой же второй?

– Ты пересмотришь свое отношение к Скай Самнер, иначе я уйду и никогда не вернусь.

– А третий?

– Третий – ты согласишься с ее присутствием в моей жизни. Ее и нашего сына. И никаких интриг за моей спиной. Поверь, я сразу узнаю, если ты еще раз решишься вбить между нами клин.

– Если ты хочешь участвовать в жизни мальчика…

– Не мальчика. Я сделаю все, чтобы заставить Скай Самнер стать моей женой.

Отец не смог скрыть шока.

– Уверен, что в этом нет необходимости. Я еще понимаю насчет мальчика…

Люк сделал несколько стремительных шагов по направлению к отцу. Его кулак с грохотом опустился на стол, заставив Маурицио резко отпрянуть в своем кресле.

– Запомни! Скай Самнер станет моей женой, потому что я этого хочу!

Глава 4

Ее жизнь изменилась бесповоротно, подумала Скай.

Она согласилась на встречу с Люком после того, как адвокат показал ей все бумаги, а частный детектив представил отчет о ее отчиме. Скай снова подумала о том, насколько могущественна семья Перетти и что их конечная цель – Мэтт.

Спустя две недели после первой встречи с Люком Скай узнала, что он вступил в конфронтацию с отцом и выяснил, как подло обманул ее отчим. Но это не могло изменить того, как семейка Перетти поступила с ней.

Скай бросила взгляд па часы и встрепенулась – половина десятого. Ей пора.

Взглянув на себя в зеркало, она увидела, что помада стерлась с губ, видимо, когда она нервно закусывала их, предаваясь своим невеселым размышлениям. Поднося помаду к губам, Скай заметила, что ее рука дрожит. Глупо волноваться из-за внешности, урезонила она себя, хотя мать Люка наверняка неодобрительно хмыкнула бы при виде ее дешевого летнего сарафана. Впрочем, ей предстоит встреча не с матерью Люка, которую она, скорее всего, никогда в жизни больше не увидит, а с самим Люком. Была рекордно жаркая для Австралии погода, а Скай предстояла получасовая прогулка пешком, и ей, как бы там ни было, не хотелось предстать перед Люком распаренной и вспотевшей.

Собрав волосы в узел на затылке, Скай водрузила на голову широкополую соломенную шляпу, скользнула в разношенные сандалии, взяла солнцезащитные очки и сумочку и вышла из дома. Она не могла унять волнения из-за того, что ей предстояла встреча с мужчиной, который теперь точно знал, что он – отец ее сына.

Хорошо, что он хотя бы не стал настаивать, чтобы она привела с собой Мэтта. Впрочем, адвокат, через которого была передана просьба о встрече, был очень любезен и ни на чем не настаивал, оставив выбор места и времени за ней.

Что ж, встреча была необходима, учитывая, как поступил ее отчим, который даже подпись ее подделал, чтобы выманить у Перетти побольше денег, спекулируя ее беременностью.

Сто тысяч долларов!

Эта сумма до сих пор повергала ее в шок.

А чек, который Люк выписал, чтобы компенсировать украденное, грозил прожечь дырку в ее сумке. Он был приложен к остальным бумагам, которые адвокат принес ей, но Скай точно знала, что не возьмет этот чек. Во-первых, деньги были украдены ее отчимом, а не Люком. Во-вторых, она не хотела попасть в зависимость от этих денег. Чтобы вернуть чек, личная встреча с Люком была самым подходящим случаем. Она даст понять, что ей никогда не были и сейчас не нужны его деньги. И трастовый фонд она тоже не использует, поскольку это грозило бы привязать Мэтта к семье Перетти, а это не самая лучшая родственная связь, которой она хотела бы для своего ребенка. Грязные деньги.

Лучше быть ничего не должной семье Перетти. Она в состоянии вырастить сына самостоятельно.

Скай повторяла это себе в ритме шагов, которые приближали ее к месту встречи – парку на набережной рядом с гостиницей «Новотель». Она специально выбрала такое людное место и ранний час – десять утра, чтобы чувствовать себя в большей безопасности наедине с Люком.

Она сразу заметила Люка, сидевшего на скамейке под одной из норфолкских сосен, растущих вдоль берега. Он смотрел куда-то в сторону аэропорта Маскот, где поминутно взлетали и приземлялись огромные лайнеры. Одну руку он небрежно положил на спинку скамейки, что придавало ему расслабленный вид.

Скай же, наоборот, с каждой минутой чувствовала себя все нервознее. Она была даже вынуждена остановиться на минуту, чтобы сделать несколько глубоких вдохов и хоть немного успокоиться. Она должна предстать перед ним холодной и уверенной в себе, а не испуганной и смущенной, каковой чувствовала себя на самом деле. И неважно, что Люк по-прежнему казался ей самым привлекательным мужчиной на земле и все еще притягивал ее физически. Люк Перетти и все связанное с ним навсегда вычеркнуто из ее жизни. С этой мыслью она решительно продолжила свой путь.

Он перевел на нее взгляд сразу, как только она ступила на дорожку, ведущую к скамейке. Люк стремительно поднялся и стоя наблюдал за ее приближением.

Скай похвалила себя за то, что предусмотрительно надела темные очки. Они не только позволяли ей скрыть собственные чувства, но и в свою очередь рассмотреть Люка. Он был одет очень просто – в бежевые слаксы и трикотажную бело-бежевую рубашку-поло, но все это, безусловно, было высшего качества и очень дорогое. Губы Люка растянулись в чувственной улыбке, немедленно заставив ее почувствовать, как много открывает взгляду ее летний сарафан.

Разве может такое быть, чтобы он все еще находил ее привлекательной и желанной?

При этой мысли у Скай мучительно свело живот, а пульс зачастил.

– Рад снова видеть тебя, Скай, – с искренней улыбкой приветствовал ее Люк.

Скай немедленно насторожилась. Не хочет ли он таким образом притупить ее бдительность и сделать сговорчивее? Неужели он думает, что она может забыть, как он обошелся с ней? Вышвырнул из своей жизни в тот самый день, когда она собиралась сказать ему, что беременна?

– Не могу ответить тебе тем же, Люк. Я пришла только для того, чтобы вернуть тебе чек. Передать тебе его лично в руки, чтобы больше не возникло никаких… недоразумений.

Она стала нервно дергать молнию на сумке, стремясь поскорее избавиться от бремени денег Перетти.

– Скай, это деньги за те пять лет, что ты растила ребенка одна, – возразил Люк. – Любой суд присудил бы их тебе без колебания.

– Они мне не нужны, и я ни о чем не просила. Я не знала, что отчим обращался к твоей семье, пока он не принес ту тысячу долларов на… на…

– Да, это было очень хитро с его стороны – дать тебе достаточно большую сумму, чтобы убедить в том, что Перетти настаивают на аборте. Кроме того, тогда бы и его жульничество могло остаться нераскрытым – нет ребенка, а значит, нет и никаких связей с нашей семьей.

– Люк, ты мне веришь? – Она на миг прекратила дергать заевшую молнию.

– Абсолютно, – прозвучал быстрый и решительный ответ.

От его ответа Скай пришла в смятение. Если бы только он поверил ей тогда…

– Совершенно очевидно, что твой отчим увидел в этой ситуации для себя большую выгоду и не преминул воспользоваться ею, – продолжил Люк, напомнив Скай, какую большую работу по расследованию этой ситуации он проделал.

Но его нынешнее доверие уже ничего не значит!

Очень легко поверить документам частного детектива, в которых была точно указана дата, когда ее отчим покинул Сидней и вылетел в Квинсленд, на Золотой Берег – всемирно известный курорт для богатых. Детектив также выяснил, что на тот момент счет ее отчима в банке составлял не просто ноль, а что он по уши увяз в долгах и растратил деньги компании, в которой работал.

– По меньшей мере, он мне не родной отец, – колко заметила Скай. – И я не обязана жить с ним, как ты – со своим отцом.

Маурицио Перетти тоже подлый обманщик! Он скрыл от Люка правду о ее беременности, и его выгода заключалась в том, чтобы женить сына на подходящей женщине.

Скай снова начала дергать замок, решив, что глупо так реагировать на каждое слово Люка. Наверняка все эти годы он встречался именно с такими подходящими женщинами, которые вписались бы в его семью и устроили бы его отца.

– Я прямо высказал отцу все, что думаю о его поведении, – резко ответил Люк. – И он знает, чем ему грозит еще хотя бы одна попытка вмешаться в нашу жизнь.

– Я не хочу, чтобы ты, он или люди, работающие на вас, вмешивались в мою жизнь, – горячо произнесла Скай, открыв наконец сумку. Она выхватила чек и протянула его Люку. – Возьми назад свои поганые деньги. Ни я, ни Мэтт не продаемся!

Люк покачал головой и не взял чек.

– Я не собираюсь покупать тебя, Скай. Это просто мой вклад как отца… во всяком случае, финансовый… в воспитание сына.

– Я как-то обходилась все эти годы и предпочла бы так жить и впредь.

– Это неправильно, что тебе приходилось со всем справляться одной, – возразил Люк.

– Ты думаешь, что своими деньгами ты все расставишь по своим местам, и все пойдет правильно? – с горькой иронией спросила Скай.

– Я просто могу помочь.

– Нет. Мы принадлежим разным мирам, а Мэтт – принадлежит моему миру. И не надо сбивать его с толку своими деньгами и возможностями, которых у меня нет и не будет, Люк. Пожалуйста, забери свои деньги.

Он снова отрицательно покачал головой.

Рассерженная его отказом и ненавидя саму ту баснословную сумму, обозначенную в проклятом чеке, Скай порвала чек и выбросила обрывки в Урну.

– Деньги развращают, – сказала она, брезгливо отряхивая руки. – И мы оба знаем это не понаслышке, правда, Люк?

– Могут, но не должны, – спокойно возразил Люк. – Они могут принести и пользу, послужить на благое дело.

– В любом случае я обойдусь без них. И я уже доказала это. Мэтт счастливый, здоровый ребенок, и ему не нужно…

– Скай, сейчас ты думаешь не о Мэтте, – прервал ее Люк. По его тону Скай поняла, что он готовится перейти в атаку. – Сейчас ты все делаешь ради себя, поступаешь так, как нужно тебе.

– Я – его мать. – Скай решила пустить в ход свое главное оружие – близость, которая была у нее с сыном и которой не было у Люка. – Я знаю, что для него лучше.

– Как знал мой отец, что лучше для меня? – За насмешкой в голосе Люка послышалась горечь.

Это был вызов, и Скай не сразу нашлась, что ответить. Да, она действовала импульсивно, исходя из собственного опыта общения с семьей Перетти, и не хотела, чтобы у Мэтта было что-то общее с этими людьми… Но правильно ли это по отношению к Мэтту? Так ли неправ Люк? Не руководит ли ею страх потерять контроль над ситуацией?

– Можешь ли ты по прошествии шести лет сказать, что твой отец был так уж неправ, вмешавшись в эту… ситуацию?

– Могу, – без тени колебания ответил Люк. – Я потерял тебя. Потерял пять лет жизни моего сына.

– Но ты наверняка встречал много женщин, в большей степени подходящих твоей семье…

– О, да. Их прошло мимо меня великое множество, но ни на одной из них я не захотел жениться.

– Почему?

– Потому что с ними я не чувствовал того, что чувствовал с тобой, Скай.

– Все прошло, Люк, – быстро сказала Скай, боясь, что он почувствует ее уязвимость, почувствует, что ее влечет к нему, хотя все чувства давно должны были умереть… Но не умерли.

Люк не ответил. Он просто смотрел на нее, и от этого взгляда и собственной лжи по ее коже бежали мурашки. Но она не возьмет своих слов обратно. Разве может она когда-нибудь снова вверить свое сердце этому мужчине?

– Да, то, что когда-то было между нами, ушло, – согласился он с горечью. – И в этом моя вина – я поверил Роберто, а не тебе. Да, мы живем в разных мирах, и это тоже сыграло свою роль. Но ты должна была еще раз попытаться поговорить со мной.

Нет, она не смогла бы этого сделать, особенно в том своем состоянии. Она была раздавлена, унижена. При воспоминании о том, как он смотрел на нее, как говорил, как решительно отказался от нее, ее сердце даже сейчас мучительно сжималось. А знание того, что за этим обманом стояла его семья, лишь усиливало боль.

Люк пристально посмотрел на нее, а потом неожиданно спросил:

– А как бы ты отреагировала, если бы твоя сестра, будь она у тебя, была снята на фотографии с мужчиной, очень похожим на меня, на запястье которого были бы точно такие же часы, как ты подарила мне, с точно такой же, как у меня, родинкой или другой приметой, и поклялась бы, что это я? Ты бы поверила моим оправданиям?

Скай трудно было представить такой сценарий «наоборот», но она честно попыталась. А действительно, как бы она повела себя в подобной ситуации? Зная, насколько Люк привлекателен, богат – мечта любой женщины? Поверила бы она, что он принадлежит только ей одной, если бы гипотетическая сестра поклялась бы, что снята на фотографии с ним? Разве не зародилась бы у нее мыслишка, что Люк развлекается с обеими сестрами?

– Только разница состоит в том, что я стал бы бороться, а не отступил, как ты, – продолжал говорить Люк. – Но я не виню тебя за то, что ты этого не сделала. У меня были бы возможности на борьбу, а у тебя их не было. У тебя не было ни власти, ни денег, и именно на это рассчитывала моя семья. У тебя не было возможности отыскать фотографа, сделавшего фотографию, или женщину, которая тебя изображала, и доказать свою невиновность. Вот так моя семья и победила. А мы потеряли что-то очень важное, особенное. И я потерял значительно больше, чем ты. То, что было между нами… и нашего ребенка.

Несмотря на стоявшую жару, Скай почувствовала дрожь, как будто из могилы, где была похоронена их любовь, восстали призраки. От мучительного чувства потери боль охватила все ее существо. Она отвела взгляд и стала смотреть на залив, яростно убеждая себя, что, как бы там ни было, все уже в прошлом. Они не могут вернуться к тому, на чем когда-то остановились, не могут ничего изменить.

– Разве справедливо настаивать на том, чтобы мои потери продолжались, Скай? – с мукой в голосе спросил он.

– Это был твой выбор, – закричала Скай, не сдержавшись, но быстро совладала с эмоциями. – Ты думаешь, я когда-нибудь смогу забыть, каким он был, твой выбор?

– Нет. – Люк тяжело вздохнул. – Я просто надеялся на понимание.

– Я понимаю тебя. И всегда понимала.

– И, может быть, простила?

– Да.

– Но тогда?..

– Это вопрос доверия. Я просто не хочу, чтобы ты или кто-то из твой семьи приближались к моему сыну. Я не верю никому из вас. Если бы ты поверил мне тогда, Люк, ты точно так же мог провести свое расследование. Ты сам сказал, что у тебя были для этого возможности.

– Да, задним числом я очень сожалею, что не поступил так. И это еще в большей степени заставляет меня быть сейчас предельно честным с тобой. Я не преследую цели отобрать у тебя сына, потому что ты единственный родной человек, которого он знает. И бесспорно любит.

Скай невольно вскинула подбородок в горделивом жесте.

– Мы с Мэттом очень близки. Почему ты просто не можешь оставить нас в покое, Люк? Отстань от меня. Отстань от моего сына. Уйди и забудь о нашем существовании. Поверь, всем будет только лучше.

– Нет. – В глазах Люка загорелся какой-то странный огонь, от которого по телу Скай прокатилась волна дрожи. – Я не отступлю и не соглашусь быть проигравшим в том, что касается моего сына. Я буду настаивать на праве посещения, если потребуется. Я обращусь в суд и ни перед чем не остановлюсь. Я стану частью жизни моего сына.

Оправдались ее самые худшие ожидания. Скай почувствовала стеснение в груди, не в силах ни вздохнуть, ни двинуться с места.

– Выбор за тобой. Мы можем стать врагами и пройти через ад или сесть и обсудить, какие преимущества получит Мэтт, если в его жизни появится отец.

У нее не было выбора, и они оба это понимали.

Любое разбирательство, которое грозил заварить Люк, принесет вред, прежде всего Мэтту.

– Итак, Скай?

Он требовал от нее доверия, которого у нее не было, но, может быть, он заслужит его, если будет хорошо относиться к Мэтту?

– Могу заверить тебя в одном, Скай. На этот раз… на этот раз ничто на земле не заставит меня уйти!