Текст книги "Малышка Главаря (СИ)"
Автор книги: Эмилия Марр
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Глава 14
– Моя, – с нажимом произносит Молот, стреляя взглядом то в меня, то в гостя.
Очень хотелось добавить: «насильно» и «только в твоих мечтах ей буду», но не стала. Лишь посмотрела на него снисходительно, типа: «что ты гонишь», но так, чтобы гость не заметил, а после отвернулась.
Парни обмениваются крепкими рукопожатиями и словами приветствия.
– Добро пожаловать в родные пенаты, брат. – А после незнакомец протягивает руку мне и представляется: – Данияр. А вас как зовут, о прекрасная владелица сердца моего грозного и ревнивого, – игриво подмигивает Молоту, – брата Рамазана?
Три раза «ха!»
Пожимаю ему руку в ответ и говорю:
– Вы так остры в своих эпитетах, всю ночь готовились?
– Вау, вау! А ты не простая штучка, наконец у Ромки проснулся вкус к девушкам, – продолжая пожимать мою руку, проговаривает Данияр, всматриваясь в глаза и пытаясь найти в них что-то, известное только ему. И почему-то меня задевают его слова. Получается, этот братец знает и других девушек, которые были с Молотом раньше. Он их знакомил? Привозил сюда?
– Мой вам совет, обратитесь к онкологу. У вас рак чувства юмора, – хочется уже отделаться от этого парня и пойти прилечь в спальне. Мне нужны силы на побег отсюда.
– Блин, Ром. Где ты ее откопал! Я тоже себе такую хочу! – восторженно глядя мне в глаза, произносит этот тип.
– Там, где взял, таких больше нет, – наконец подает недовольный голос Молот. – И отпусти уже ее руку, она мне нужна. Люба, – обращается ко мне, – помоги выехать с порога, хочу по саду погулять, мне нужно больше дышать свежим воздухом.
Не успеваю среагировать, как Данияр отпускает мою руку и становится позади коляски Молота, берет за поручни и выкатывает того на улицу.
– Зачем же прекрасной Любви давать напрягаться. Я помогу тебе, пока тут. И погуляю с вами, в конце концов, я для этого и приехал.
Кажется, мое первое мнение о нем было ошибочным, и стоит приглядеться к этому персу* получше.
Парню лет двадцать пять, явно богат. Одет как обычный современный молодой человек: джинсы в обтяг, светлая футболка и пиджак сверху. Никаких золотых цепей или перстней я не увидела. В одной руке у него мобила от «откушенного американского яблока», а во второй были ключи от машины, которые он положил в боковой карман брюк, когда подошел к Роману.
На лицо вполне себе симпатичный парень, без модной бородки, чисто выбрит, белолицый, с прямым, немного длинным носом, но его он не портит, а скорее придает какого-то шарма. Темные брови и ресницы красиво подчеркивают его светлые голубые глаза, что редкость у людей их национальности, я думаю. Вон даже у Молота глаза карие, светло-карие, если быть точнее. Я это сегодня отчетливо рассмотрела, пока кормила его с ложечки.
Воспоминания о нашем неоднозначном обеде заставили мое сердце биться чаще. Кровь прилила к лицу, и щёки сделались пунцовыми. Приложила к ним ладони и ощутила, что те действительно горят.
Стоп, это неправильно, я должна его ненавидеть, а не смущаться от мыслей о нем! Что за бред!
– А почему у нашей девочки такой яркий румянец? Что за мыслишки появились у нее в голове, когда она смотрела мне в спину, или куда обычно смотрят девчонки, когда от них отворачиваются парни?
Поднимаю взгляд и обнаруживаю, что Данияр выкатил кресло с Романом и уже встал на дорожку по направлению в сад. Теперь он находится от меня в паре метров, что дает мне возможность увидеть его красивый накачанный зад. И, черт побери, я сейчас действительно на него смотрю.
Молот выглядывает из своего кресла и смотрит на меня, наверное, пытаясь понять действительно ли я покраснела от вида офигенской задницы его братца.
– Данияр, никто не запрещает тебе считать себя царем горы, но, прошу, знай высоту своей горки.
– Ох, Ром, надеюсь, вы тут надолго. Хочу поближе познакомиться с твоей пассией, она определенно другая.
– Даня! – взрывается Молот. – Может, уже хватит! Ты же видишь, она на тебя не ведется.
– Как и на тебя, – серьезно отвечает Данияр, смотря мне прямо в глаза. И я понимаю, что все это легкое заигрывание – всего лишь маска. А за ней прячется очень сильный и яркий ум, который с лёгкостью распознает внутренний мир других. – Я же прав, Люба?
Взгляд Молота, направленный на меня, ничего хорошего не предвещает, а требует, чтобы я отрицала очевидное. Но я не буду. Пусть сам разбирается.
– Думаю, что вам, братьям, надо остаться наедине и пообщаться. К тому же я уже нагулялась. Пока всем.
Разворачиваюсь и ухожу от них, а точнее, убегаю.
В это же время в саду:
– Так это она, та самая Люба? – интересуется Данияр.
– Отстал бы ты по-хорошему, – устало отвечает Роман.
– Значит, она, – весело произносит Даня, радуясь, что сообразил. – И что? Что такой угрюмый? Не дает?
– Да пошел ты! – безэмоционально парирует Молот.
– Не дает, – с горьким выдохом констатирует Данияр. – Ну ты пнем-то не сиди, действуй. Тем более в таком-то состоянии.
– Так все дело именно в этом. Ничего не могу сделать, инвалидом себя чувствую.
– Дебил, пользоваться надо этим, – беззлобно наставляет Даня. – Девчонки любят ущербных…
– Эй! – сопротивляется Молот, хочет развернуться, чтобы врезать наглому братцу.
– Дослушай и не перебивай, – уворачиваясь от удара и насмехаясь над Ромкой, говорит Даня. – Девушки любят быть нужными, полезными. Они хотят, чтобы в них нуждались. Им нравится пожалеть, приласкать… – И, взяв небольшую паузу, продолжает: – А ты хоть в состоянии поласкать ее, м?
–Да, блин… – устало вздыхает Молот, потирая лоб.
– Все так тяжко? – удивляется Даня. – Странно, мне сказали, что ты уже хорошо себя чувствуешь и на тебе все, как на собаке, почти зажило…
И вновь тишина в ответ.
– Ты что молчишь? Ничего мне не ответишь?
– Даня, – грозно шипит Молот, – никто не планирует убийства громко, тем более твое. Отвези меня обратно. Я уже понял, что мне надо делать. – И достав мобильник из кармана, набрал знакомый номер:
– Приезжай.
перс* – сленг от слова персонаж
Глава 15
Два брата-акробата остались на улице, а я забежала в дом и скрылась за дверьми отведенной мне комнаты. Надо что-то делать, иначе… иначе, что-то будет, и явно не самое лучшее для меня.
Хожу из угла в угол, размышляя, что делать. Сгрызла уже себе два ногтя, но ничего дельного в голову не пришло. Как ни крути, думая о своем положении и вариантах развития событий, поняла, что единственный мой путь к побегу – только бабушка Романа. Она вроде нормальная женщина. Если одолжит свой телефон, да подсобит перебраться через забор, то я буду ее благодарить до конца своих дней, даже свечку ей поставлю.
Выглядываю в окно удостовериться, что парни еще на улице, но никого не обнаруживаю.
Опасаясь столкнуться с ними в коридоре, на цыпочках крадусь в сторону кухни.
– Лариса Хусеевна, – окликаю я ее, – можно с вами поговорить?
– Да, конечно, – женщина подходит к раковине и смывает с рук красную жидкость, а после, вытерев их насухо, садится за стол и меня приглашает присоединиться. – Что ты хотела, девочка? Я ужин готовлю, но пару минут могу поговорить.
– Тут такая ситуация, – начинаю я, сразу приступая к разыгрыванию спектакля, – у меня разболелся живот, – как бы намекаю ей на «женские» дни, – хотела попросить вас дать мне телефон позвонить маме. Она мне готовила какой-то отвар, и мне сразу легче становилось. Хотела попросить у нее рецепт. Одолжите телефон?
Взгляд бабушки сразу становится сочувствующим, а мне делается стыдно за свое вранье, но когда она протягивает мне свой мобильник, я безмерно рада, так как ее модель может определить геолокацию.
Тихо, с ноткой боли в голосе, сыплю слова благодарности, не забывая при этом скорчить болезненную рожу, беру телефон и отхожу в сторону.
Ничего не подозревающая женщина участливо улыбается, встает из-за стола и вновь принимается за работу.
Я же, с телефоном в руках, выхожу из кухни и спешу на улицу, чтобы позвонить Алинке.
Она берет трубку со второго гудка.
– Алинка, это я, Люба.
Она начинает чуть ли не орать в трубку о своем беспокойстве за меня и желании позвонить в полицию.
– Алинка! – грозно перебиваю ее. – Ментов точно не надо! Слышишь! Вышлю тебе геолокацию, найди меня, окей? Давай сегодня, после полуночи. Я проберусь к забору, и ты меня заберешь. Сможешь?
– Конечно, Люба! Но ты уверена, что не надо? Они бы нам помогли, если что.
– Уверена, уверена. – «Если бы узнали, с удовольствием меня бы закрыли за решеткой», – добавляю про себя, а ей отвечаю: – Все, договорились, после полуночи жду тебя у ворот!
– Окей, до встречи, и будь осторожна, Люб, хорошо? И учти, с тебя живой не слезу, пока мне все не расскажешь!
– Да, да… – отмахиваюсь от ее требований.
– Я серьезно, ты меня так перепугала, что я заставила папу сходить к твоим, узнать, как у них дела и что им о тебе известно…
Сердце сжалось и как будто замедлило свое биение. Уже несколько дней я нахожусь в совершенно другом мире, где нет мох родителей и со мной происходят такие вещи, о которых раньше и помыслить не могла. Затаила дыхание в желании услышать, что они меня ищу, беспокоятся…
– И что он узнал? – осторожно спрашиваю, чтобы понять, какими словами объясняться с матерью при встрече.
– Ну, он маму твою встретил, – чуть тише говорит Алинка, – она поблагодарила его, что я тебя к себе забрала…
По ее тону я понимаю: что-то произошло, но подруга не решается мне это сказать, поэтому недоговаривает.
– Алин, говори уже, что ты, в конце концов! Первый день что ли знакомы.
– Она сказала, что твоему папе стало плохо и она вызвала скорую. Просила тебе не говорить, чтобы ты не беспокоилась и не ругалась на него, как вернешься…
Необъяснимое, жуткое чувство тревоги поселилось в душе. Слезы навернулись на глазах, и я подняла лицо к небу. В груди сдавило так, что не продохнуть.
Ну почему, почему он так поступает! Ему уже не раз говорили, что печень ни к черту, надо перестать пить, а он все равно не останавливается! Скорей бы домой, в больнице за ним нужен уход. Стала смотреть по сторонам, обдумывая, как уйти отсюда прямо сейчас, и внезапно напала такая злость!
Да уж, у меня тут жизнь к чертям летит, а у них ничего не меняется. Они даже сразу поверили в легенду о моем отъезде к Алинке! И с чего вдруг мне к ней уезжать?! Или они меня снабдили деньгами на дорогу?! Как я так сорвалась внезапно в путешествие? Они просто поверили в удобную для них «правду». Сейчас у них свои проблемы, связанные с их любимой водкой, и что там с дочерью творится – всем пофиг!
– Ладно, Алин, мы с тобой договорились, да? Ночью приезжаешь за мной. Воплотим в реальность фантазию родителей, побуду у тебя, – добавляю с горькой усмешкой.
– Хорошо, – виновато выдает подруга, чувствуя перемену в моем настроении, – извини за плохие новости, просто и промолчать не могла, все же папа в больницу попал.
– Да ты-то тут при чем. Ладно, давай.
Кладу трубку и опускаю руки, чувствую приступ слабости во всем теле.
Неожиданно на телефон поступает звонок, и появляется надпись «Зарема». Бегу обратно на кухню, чтобы отдать телефон владелице.
– Вам звонят, – с этими словами передаю трубку и уже собираюсь выходить из кухни, как слышу, что бабушка Молота горько ахнула. Обернувшись, вижу ее расстроенное лицо.
– Что-то случилось, Лариса Хусеевна? – подхожу к ней поближе – вдруг понадобится моя помощь. С этого расстояния слышу плачь женщин на том конце провода. Она что-то говорит собеседнице на своем языке и кладет трубку.
Присаживается за стол с серьезным лицом.
– Умер отец Заремы, невестки нашей. Хороший, порядочный был мужчина. Жаль, очень жаль.
А после, будто очнувшись, быстро говорит:
– Любочка, я поеду на похороны, надо выразить соболезнование, все же это наши ближайшие родственники. Зарема с Русланом уже там. Как только узнали, что ему стало плохо, – выехали в дорогу. А теперь за ними поеду и я с девочками. Рамазана оставляю на тебя, – произносит посмотрев мне в глаза. – Еда в холодильнике есть. Разогреешь и дашь. Сейчас плов доготовится, выключишь минут через тридцать. Я пошла, надо собрать девочек, да и самой приготовиться. Думаю, дня два нас не будет. Надеюсь, ты сможешь позаботиться о нашем мальчике в мое отсутствие?
«Что? Как это? Нет! Куда? Это я собираюсь уехать сегодня, вернее, сбежать!» – прокричала все эти слова внутри, а вслух лишь произнесла:
– Да, конечно. Ни о чем не беспокойтесь. У нас все будет хорошо.
Остается только порадоваться, что жителей в доме будет намного меньше, и это должно существенно упростить мой побег отсюда. О, да! У нас все будет просто замечательно!
Глава 16
И действительно, прошло буквально двадцать минут, и дом как будто опустел. Даже из охраны остался только один. Остальные уехали сопровождать бабушку с внучками. Это что же получается, путь открыт?!
Воодушевленная такими мыслями, вернулась в комнату и переоделась в свою одежду. Уже вечер, надо приготовиться.
В нетерпении хожу по комнате – когда же уже наступит мое время! За окном понемногу темнеет, мой час побега близится. Уже потираю руки в предвкушении, как вдруг слышу грохот, да такой сильный, что замираю. Прислушиваюсь – тишина. Подхожу к двери и осторожно ее открываю, через маленькую щель ничего не видно. Открываю дверь пошире. Может, показалось? Уже хочу ее захлопнуть, как неожиданно… слышится стон. Вновь напрягаю свой слух, и да, стон вновь повторяется.
Осторожно ступаю ногой в коридор, шаг, второй, осматриваюсь. Прохожу дальше, после очередного стона понимаю, что он доносится со стороны спальни Молота.
Медленно, по стеночке иду туда. Дверь приоткрыта, всматриваюсь в щелку, кроме распахнутого окна, ничего не вижу. И кто додумался его открыть? Уже осень на улице, довольно прохладно ночью. Толкаю дверь сильнее, но она будто во что-то уперлась и не поддается моему нажиму. Приложив больше усилий, все же умудряюсь раскрыть ее пошире и протолкнуться в комнату. Оглядываюсь, пытаясь понять, что загораживает проход, и вижу лежащего на полу Романа.
Он сполз с кровати? Для чего?
Смотрю на нее – пуста. Нет, значит, не показалось.
Присаживаюсь рядом с ним и трогаю за плечо.
– Эй, ты чего?! Все же вроде нормально было недавно.
В ответ тишина.
– Роман?!
И вновь ничего.
Трогаю его лоб и понимаю, что он горячий. Черт! У него температура!
И что делать?!
Бегу к окну и кричу «помогите», надеясь, что меня услышат, и вновь возвращаюсь к Роману. Хватаю за руки и стараюсь оттянуть от двери в сторону кровати. Тяжелый гад.
Когда оттащила его примерно на метр, в комнату врывается охранник.
– Помогите положить его на кровать, – быстро прошу того. Вдвоем получается легче и быстрее, и мы укладываем Романа обратно.
Сейчас на Молоте нет бинтов, кое-где все еще видны отеки, покраснения или даже синяки. Но даже они не могут скрыть его красивого, накачанного, подтянутого тела. Этот парень действительно силен и много занимается.
Кошмар! О чем я думаю! Щипаю себя за руку! Что за мысли! Я не должна им восхищаться!
– Что делать теперь? – отвлекает меня от глупостей охранник.
А ведь и правда, что-то надо делать!
– Не знаю, наверное, сбить температуру, – говорю вслух свое предположение.
– Ты тогда пока сбивай, а я шефу позвоню, – и с этими словами выходит из комнаты.
Отлично сказал! Еще бы показал, как и что делать, вообще бы ему не было цены. Вновь трогаю лоб Ромы – да, определенно, он горит.
– Воды, – вдруг еле слышно произносит Молот.
– Пить хочешь? – на мой вопрос никак не реагирует.
Спешу на кухню, а вернувшись, подношу стакан к его губам.
– Роман, слышишь, давай, попей водички!
Ничего, и не реагирует даже, пугая меня окончательно.
Бегу в ванную комнату и, смочив полотенце холодной водой, протираю его лицо. Пальцами трогаю его губы, пытаюсь их увлажнить.
– Эй, Рома, очнись. Не умирай, пожалуйста! – Он как будто слышит мою просьбу и приоткрывает веки. – Слышишь меня? Я принесла воды. Выпей.
Его расфокусированный взгляд медленно скользит по моему лицу, а краешек губ растягивается в легкой улыбке.
– ПравдаЛюба, привет. Давно не виделись.
Я ослышалась? Что он только что сказал?
– Эй, а ну–ка, повтори свои слова! – требую я вслух.
Я все еще не верю, что услышала свое детское прозвище из уст Молота!
Его глаза вновь приоткрываются, и он смотрит на меня, и взгляд сейчас у него отнюдь не Молота, а какой-то незнакомый мне, добрый и нежный.
– ПравдаЛюб, ты как ко мне пришла? А где Юрка?
Последними словами он меня просто добил! Откуда он знает моего брата?!
Глава 17
Взгляд его становится мутным, и он вновь засыпает.
Трясу его за плечи.
– Эй, а ну открой глаза! Слышишь?!
Но парень в отключке и, конечно, мой вопрос оставляет без ответа.
Нет, надо что-то предпринять, чтобы вернуть его к жизни.
Черт, и телефона нет под рукой, чтобы посмотреть, что надо давать в такой ситуации.
Где могут храниться лекарства в этом доме? Как назло, охранник не возвращается. Иду на кухню и первым делом заглядываю в холодильник.
Да, богатые ничем не отличаются от обычных людей и тоже держат лекарства в холодильнике, разница лишь в том, что техника эта у них побольше в размерах и дверей не одна, а две, имеется куча просторных полок, где можно найти диковинные продукты, которые я даже раньше не видела.
Нахожу детский «Нурофен». Смотрю дозировку.
– На такого кабана, наверное, надо весь пузырек истратить, – злобно шиплю, я действительно сейчас очень зла. Никак не пойму, откуда он знает обо мне и брате. Но ничего, я обязательно выясню!
Бегу в комнату. Сначала даю ему выпить воды, глоточек, чтобы понять, сможет или нет. Он словно в бреду, что-то болтает, но слов не разобрать.
Из шприца выдавливаю ему в рот четыре дозировки, и чтобы наверняка – пятую туда же, для верности.
– Эй, Роман! Давай, просыпайся!
Но он не реагирует особо, лишь мычит что-то нечленораздельное.
Да блин, куда этот охранник запропастился?!
Вновь протираю лицо больного влажным полотенцем, причитая вслух:
– Какого ты мне на пути встретился?! Жила себе спокойно! Да, с пьющими родителями, но относительно спокойно. А сейчас, если с тобой что-то случится?! А?! Привез меня черт знает куда! А ну просыпайся давай!
– Опять язву включила, – вдруг вполне понятно говорит Молот. Возможно, лекарство начало свое действие. Глаза он все еще держит закрытыми. – Ну ты всегда была такой: правду-матку в лицо каждому порола.
Я застыла, выслушивая его откровения. Да что же такое! Да как так! Откуда?
– А еще что скажешь? – осторожно спрашиваю, боясь сбить его с пути, и наклоняюсь к его лицу максимально близко, чтобы разобрать все слова.
– Юрку потерял, не могу найти.
Зажимаю рот рукой, чтобы не закричать! Мой брат сейчас числится в без вести пропавших. Но Молот как к этому причастен?! Юрка – военный, после армии не вернулся домой, заключил контракт, и больше мы его не видели. Он даже в дембель не приезжал. Бросил меня одну, выбрал лучшую жизнь, но сейчас… Нам месяц назад пришло извещение, что его взвод перевели в зону боевых действий, и с тех пор о нем ничего не слышно, из-за чего мама и сорвалась, и вновь запила.
– Откуда ты знаешь Юру? – голос выходит со скрежетом, царапая горло. Слезы застилают глаза.
– Юрка, он сестренку-язву очень любит. Взял с меня слово, что буду присматривать.
Вот последнее предложение звучит как оплеуха! Горький ком сдавливает грудь, и я реву. От страха, ярости и обиды. Все чувства смешались в одно и режут меня на куски. Брат бросил меня… Но, оказывается, все же любит и просит кого-то позаботиться о своей младшей сестренке. А где же сам? Почему переложил ответственность на кого-то, почему не сам? Не приехал, не забрал меня с собой! Он же понимает, как мне тяжело с родителями, и нет ниоткуда мне поддержки! Да и кому он меня доверил?! Бандиту! Где он за мной присматривает, где охраняет?!
– И как ты, справляешься, – стараюсь успокоиться и прервать свой поток слез, – держишь слово? – пренебрежительно спрашиваю, понимая, что ничего-то он не выполняет! Дал он слово! Как же!
Но это гад уверенно кивает головой, заставляя меня изумиться такой наглости. Как же врет, а! Даже несмотря на свое состояние может врать!
– Девчонку одну к ней пристроил, чтобы, если что, докладывала. Правда, эта идиотка привела малую Юрца на хату к пацанам, сучка! Наверное, хотела понять, для чего я ее использую. Но я ей объясню это обязательно, – сердито бросает Роман, сдвигая брови в кучу.
А я присела на близстоящий стул. Это что все означает? Это он Галю, что ли, ко мне приставил?
– А почему ты ей угрожал? – стараюсь, чтобы голос звучал ровно, хотя так и хочется прокричать ему в лицо, какой он козел, но, боясь остановить поток его откровений, сдерживаюсь как могу.
– Палиться не хотел, – с горькой усмешкой говорит, и голос его звучит уже более привычно, как у главаря, так, как я когда-то услышала впервые.
Закрываю лицо руками и верчу головой в разные стороны, не веря в происходящее. Это просто не укладывается в голове. Встаю со стула и начинаю ходить по комнате.
– Нет, этого не может быть! Этого не может быть! Ты прикалываешься, да? Что за игру ты затеял?
Роман не отвечает. Он приоткрыл глаза и стал щуриться на свет от ламп люстры, ведь я стою сейчас прям под ней. Он как будто реагирует на мой голос и пытается смотреть в его направлении.
Оглядываю парня, всего избитого, и задаю вопрос, который меня интересовал с самого начала, когда сидела в багажнике и слушала все, что происходит снаружи:
– Почему дал избить себя? Тебя же не связывали! Почему позволил?
Затаила дыхание в ожидании ответа. Он пришел в себя? Узнал ли меня? Захочет ли сказать?
– Они бы меня убили на месте, если бы стал сопротивляться. И малую Юрки тоже. Я не мог этого допустить. Я все это организовал, но все пошло к чертям с самого начала. Юрка прости.
Подбегаю к нему и срываюсь на крик! Меня накрывает истерика. Колочу его по плечам и кричу в лицо:
–Ты кто такой?! Кто ты?! Где Юра?
Но этот гад, вместо того чтобы проснуться и ответить на мои вопросы, наоборот, закрыл глаза и просто принимает мои удары.
Прихожу в себя, не понимаю, что меня оттащили от Молота, брыкаюсь, хочу вырваться и вновь подойти к Роману. Я должна получить на свои вопросы ответы, просто обязана!
– Успокойтесь! Девушка, он болен, вы что творите!
Только понимаю, что меня удерживает охранник и рядом с ним стоит в шоке врач и выговаривает мне:
– Вы с ума сошли! Что вы делаете!
Подходит и вставляет в рот Романа градусник. Тот, пикая, даёт информацию о температуре.
– Тридцать девять и восемь, – озвучивает доктор результат. – Девушка, он тут жарится изнутри, а вы его хотите добить, избивая?!
Открывает свой чемодан, достает лекарство и вкалывает его в руку Молоту.
– Что вы ему давали? – строго спрашивает меня.
– Отпустите, мне надо у него еще много чего спросить! – не обращая внимания на вопросы доктора, продолжаю твердить свое. Брыкаюсь, стараясь вырваться из лап охранника. Пока Роман в таком состоянии, он скажет, просто надо задавать вопросы. Но охранник как клещ вцепился и не отпускает меня.
Врач криво хмурится, осматривает все вокруг, видит и лекарства, что я давала, и влажные полотенца, сам себе о чем-то кивает. Потом вновь набирает в шприц лекарство, подходит ближе и говорит охраннику:
– Держи ее крепче.
– Что? Вы что делаете! Не смейте! – Но меня никто не слушает – игла пронзает мою кожу, и какая-то жидкость попадает в кровь.
– Нет! Вы что творите! – Последние слова даются с трудом. – Что вы мне вкололи?
Перед глазами все мутнеет, ноги и руки вдруг становятся такими тяжелыми, что я не могу ими пошевелить и опускаю вниз. Даже глаза наливаются свинцом, веки тяжелеют, и я закрываю их.
Что он мне вколол? А как же Алинка? – это последние мысли, что возникли в голове, а после сознание уплыло во тьму.
