Текст книги "Мой сводный враг (СИ)"
Автор книги: Эмилия Грант
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)
– И ты тому живое подтверждение, – сердито щурюсь.
– Не слишком приятно, но ты хотя бы включила мозг, – Артем не кажется задетым. – Так вот скажи мне теперь, с чего ты решила, что мой отец станет хорошим мужем? Что конкретно натолкнуло тебя на эту мысль, кроме того, что он сюсюкается с тобой и носится, как с писаной торбой?
Я молчу не потому, что мне нечего возразить. Просто не понимаю, к чему ведет мой потенциальный братец.
– Нечего возразить? – спрашивает он после паузы. – Вот именно. Задумайся, почему отец так долго жил один и не женился. Ты, к примеру, узнавала, из-за чего он развелся с моей матерью?
Вообще-то узнавала. В общих чертах. Ясное дело, лезть с расспросами на эту тему к самому Сергею было бы слишком бестактно. Мама если что и выяснила, то предпочла отмалчиваться. И поэтому я побеседовала с Людмилой Михайловной, и вот она рассказала про мать Артема. Якобы классическая стерва, которая захомутала богатого мужика и, чтобы удержать его, забеременела. Разумеется, испытания ребенком не выдержала, положительный и спокойный Сергей показался ей скучным занудой, и она быстро нашла утешение в умелых руках инструктора по йоге. Старо, как мир. И слишком правдоподобно, чтобы я в этом сомневалась, к тому же, Людмиле Михайловне нет резона врать. Скорее уж наоборот. Как официантка я очень хорошо понимаю, что чем больше в доме народу, тем больше хлопот прислуге. Куда логичнее было бы наговорить всяких ужастиков про своего работодателя в духе сказок про Синюю Бороду, чтобы мы с мамой сбежали, сверкая пятками. Но нет, Людмила Михайловна выложила всю историю про предыдущий брак хозяина, не пытаясь очернить Сергея.
По-хорошему мне бы стоило сейчас сделать то же самое, но во-первых, говорить Артему неприятные вещи о его матери – это слишком даже с учетом нашей с ним предыстории, а во-вторых, мама учила меня, что сплетничать – некрасиво. Поэтому я с невозмутимым лицом глотаю жалкие попытки Артема манипулировать мной и делаю вид, что меня безумно увлекает пейзаж за окном.
– В молчанку будешь играть, да? – не унимается сводный братец. – Я догадываюсь, что тебе уже наплели про маму. Хочешь верь, хочешь – нет, но спорить я не стану.
– Слава Богу. Я как раз собиралась повторить конспекты по истории искусств, – я достаю из рюкзака тетрадь, чтобы отгородиться от Артема и прервать бессмысленные дискуссии.
– Отлично, давай еще строить из себя заучку-недотрогу, – раздраженно выдыхает Артем. – Слушай, ты можешь считать меня, кем угодно. Эгоистом, извращенцем… Или все вместе, как тебе больше нравится. Но прежде, чем ты начнешь зубрить свои конспекты, я кое-что скажу – и больше, клянусь, не буду тебя отвлекать.
– Ну? – я усилием воли поворачиваюсь к Артему, хотя смотреть на него сейчас хочется меньше всего. Утешает одно: надежда, что он и правда оставит меня в покое.
– Я знаю, что мама изменяла отцу. Просто задумайся на минутку: женщина, которая счастлива в браке, пойдет на измену? Как ни крути, от хорошей жизни налево не бегают. И я сейчас даже не про супружеские обязанности или постельные подвиги отца. – От цинизма Артема меня передергивает, но он продолжает, явно догадываясь, как мне неприятен этот разговор. Впрочем, чему я удивляюсь? Человек, который мало того, что мастурбировал при мне, так еще и нисколько не смутился, вряд ли способен на сочувствие. – Отцу нравится, когда ему подчиняются. Он будет подминать под себя твою маму, пока она не превратится в собственную тень. Или ты не видишь, как она ему поддакивает? И если ты думаешь, что он сам так уж чист и блюдет святость брака, то глубоко заблуждаешься?
– Это еще что значит?! – хмурюсь я.
– Сама думай, – Артем загадочно дергает плечом. – Умная же. Может, у тебя в конспектах есть что-то на эту тему, – и, проигнорировав мой вопрос, прибавляет громкость музыки. Какой-то чудовищный рэп, разумеется. Что еще он может слушать. Избалованный золотой мальчик – про страдалища пацанов из гетто. Логика.
Я презрительно фыркаю и пытаюсь сосредоточиться на последней лекции, но из головы никак не выходят слова Артема. Чертов манипулятор! Разумеется, я ни на грамм не верю во все эти гнусные инсинуации. И не думаю, что взрослые люди, которые приняли такое важное решение, вдруг отступят только потому, что Артему так хочется. И все же… Что-то мне подсказывает, что он говорил искренне. Не врал. Конечно, быть может, его матушка донесла до него собственную версию событий и нашла способ оправдать измену, но… Но… Если допустить хоть крошечную вероятность, что Сергей и правда был плохим мужем, и именно поэтому у него все эти годы не складывались отношения, то, выходит, мне придется просто стоять в сторонке и наблюдать, как рушится жизнь моей мамы?!
Артем выполнил обещание и довез меня до института, но чувствовала я себя едва ли не хуже, чем вчера, когда оказалась одна на трассе. Потому что главная опасность таилась не снаружи, а внутри: сомнения разъедали меня, вопросы роились в голове, не находя ответов. Уточнять что-то у Артема я не стала, велика честь. Еще решит, что добился своего! Нет уж, не признаюсь, даже это правда. Но ведь должна же я сделать хоть что-то! Хотя бы для того, чтобы успокоить совесть!
Словом, Артем умудрился испортить мне целый учебный день. Наверное, окружающим я напоминала о том, что весна – время обострений у шизиков. Потому что сидела, сердито таращась в пустоту, беззвучно шевелила губами и черкала на полях в тетради разрозненные геометрические фигуры вместо того, чтобы записывать за преподом. Видимо, выглядела я настолько опасной для общества, что даже самый строгий профессор не стал со мной связываться и проверять мои знания на семинаре.
После пар, я выползла на улицу с куском столовской пиццы и стаканчиком кофе, села на скамейку и подставила лицо солнечным лучам в надежде, что большая доза витамина D – как раз то, чего мне не хватает для более эффективной мозговой деятельности.
Не знаю, помогло ли яркое весеннее солнце, или просто свежий воздух прочистил разум, но не успела я доесть дневную порцию углеводов, как меня, наконец, осенило. Главная моя ошибка была в том, что я все себе усложняла. Гадала, как бы проверить Сергея на моральную вшивость, при этом не испортив с ним отношений и не вызвав подозрений. А почему, собственно, я должна все делать исподтишка? Разве есть что-то плохое в заботе о маме? Разве я не имею права за нее волноваться? Вон Артем: даже не скрывает, что считает, будто Сергей притащил в дом парочку прихлебательниц. И что, может, ему кто-то дал в лоб за такое поведение? Нет. Может, следовало бы, но нет. Все принимают его как данность. Так отчего бы мне не проявить немного бдительности и благоразумия? Если Сергей и вправду так хорош, как думает о нем мама, если он не притворяется добряком, а на самом деле любящий и заботливый человек, он поймет мое беспокойство. Все, что мне нужно, – просто поговорить с ним по душам! Честно и открыто! Никаких подковерных интриг.
И от этой простой истины меня вдруг прошибло таким облегчением, что впервые за последние дни я ощутила прилив сил и весеннего настроения.
До работы оставалось еще три часа, и этого бы вполне хватило, чтобы пересечься с Сергеем где-нибудь в районе его офиса, обстоятельно побеседовать, а потом с легким сердцем отправиться разносить алкоголь любителям скрасить себе выходные. В моем плане была лишь одна небольшая заминка: я в упор не помнила, собирался ли мой будущий отчим сегодня в офис или нет. Как истинный капитан своего бизнес-корабля и неисправимый трудоголик, он частенько засиживался на работе по субботам, но делал это по какому-то своему, ненормированному графику. Мог вдруг умотать рано утром, а мог и потратить полдня на романтические шуры-муры с моей мамой, и тогда в офис ехал после обеда, но уже допоздна.
Я не придумала ничего лучше, чем просто набрать маму и спросить.
– А зачем он тебе? – тут же удивилась она.
– Забыла кошелек в машине Артема. А он вроде собирался к отцу, – скрестив пальцы, солгала я, утешая себя тем, что все ради благого дела.
– Сколько раз тебе говорила: застегивай рюкзак, как следует! – проворчала мама. – Ходишь, как Маша-растеряша… Теперь вот концы давать через весь город. Может, попросишь Артема, чтобы он тебе на работу привез?
– Мам, да неудобно его опять напрягать. Итак довез меня до института.
– И то верно, – вздохнула мама. – Да, Сережа уехал сразу после вас. У них какая-то сделка крупная готовится. Сказал, будет поздно.
– Отлично! – обрадовалась я. – Люблю-целую!
Некоторые люди верят в знаки. Я не слишком суеверная, но склонна думать, что ничего не случается просто так. И если уж Сергей в офисе аккурат тогда, когда я надумала с ним встретиться, значит, наш разговор и правда должен состояться.
Решительная, как никогда, я подъехала к бизнес-центру и направилась прямиком к охране. Не стала предупреждать Сергея, рассудила, что от человека, застигнутого врасплох, можно добиться куда большей откровенности. Однако на охране меня ждал сюрприз: оказалось, что офис компании закрыт, и ни один посетитель сегодня туда не входил и не выходил.
Подозрения нахлынули новой волной, но я одернула себя. Нельзя обвинять человека просто потому, что он не в офисе! Мало ли, где можно готовить сделку! В компании партнеров, у юриста или на деловой встрече… Вдохнув поглубже, я позвонила Сергею.
– Здрасьте, можете говорить? – поприветствовала я его как можно доброжелательнее.
– Если честно, не очень. На работе, – его голос звучал глухо, будто он прикрывал трубку ладонью. И все же мне удалось услышать на заднем фоне приятную музыку и мелодичный женский смех. Причем явно не мамин. – Что-то срочное?
– Да нет, просто хотела кое-что спросить насчет Артема. Вы где-то на встрече? Я могла бы подъехать и…
– К сожалению, сегодня никак, – торопливо перебил Сергей. – Форс-мажор. Я у себя в офисе, буду вкалывать до упора, у нас экстренное совещание… Давай в другой раз? Может, завтра?
– Окей, как скажете, – безжизненным тоном отозвалась я и сбросила звонок.
Колени подкосились, я буквально рухнула на диванчик для посетителей. Вот и ответ. Артем был прав: моя мама собралась замуж за человека, для которого верность и честность – пустые слова. Сергей изменяет ей! Лжет! Уже сейчас, не дождавшись штампа в паспорте. Что же будет потом?! Нет, я не могу позволить маме совершить такую чудовищную ошибку.
Глава 8
Артем
Я видел, что мои слова задели Олесю, но даже не рассчитывал, что она отреагирует так быстро. Моего опыта общения с женщинами хватило, чтобы усвоить одну важную истину: ты можешь из кожи вон лезть, чтобы в чем-то убедить женщину, она из чистого упрямства будет воспринимать все в штыки и поступать наоборот, но как только ты закинешь удочку и откажешься договаривать до конца, как включится знаменитое женское любопытство. А это, как известно, худший порок.
Олеся чуть дырку мне в сиденье не протерла, ерзая и изводя себя от неизвестности. О, как же приятно было наблюдать с деланно равнодушным видом, как она гадает, что же такого натворил мой отец в первом браке! По-моему, я даже слышал, как поскрипывают ее шестеренки.
Мучить Ягодку мне нравилось по двум причинам: во-первых, это была маленькая месть за мою вчерашнюю неудовлетворенность. Нет, пар я, конечно, выпустил, но ночью все равно пришлось вертеться. Подсознание услужливо подкидывало дровишек в пожар ниже пояса: мне снилось, что Олеся застукала меня с членом наперевес, но уходить не стала. Дальше, разумеется, следовали разнообразные позы, из которых вышел бы неплохой фильм для взрослых. Вот пусть теперь тоже немного помучается от неудовлетворенности! Моральной – но все же.
Во-вторых, когда она нервничает, то так мило кусает нижнюю губу… Сначала мне казалось, что это наигранная попытка меня соблазнить. Потом пришлось признать: наша гостья лучше застрелится, чем сядет со мной срать в одном поле. И все-таки ее ярость внешне так похожа возбуждение… То же частое дыхание, те же расширенные зрачки, покрасневшие щечки и вибрирующий, пробирающий по мурашек тембр голоса. А эта закушенная губа… Отчего-то мне хочется думать, что точно так же Ягодка делает во время оргазма. Она может сколько угодно называть меня извращенцем, но я-то знаю, что она далеко не фригидна. И если уж она не врет насчет того, что еще никогда не спала с мужчиной, то я готов поставить крупную сумму: время от времени и мисс Недотрога балует себя ручками. О, да, я бы на это посмотрел… Кто знает, может, вчера ее тоже пробрало, и она кончила одновременно со мной, просто этажом ниже.
Затевая разговор насчет свадьбы, я не надеялся, что Олеся согласится со мной и признает всю глупость затеи с браком. Просто хотел отвлечься от желаний, которые во мне неизбежно вызывает присутствие Ягодки. Ее земляничный запах, ее тело, которое я теперь представляю себе во всех подробностях… Даже когда она сидит, застегнув джинсовку под горло и обхватив рюкзак, как средство самозащиты.
Мне удалось отвлечься. Спор вышел на славу. В какой-то момент мне уже хотелось не разложить сиденья, чтобы сполна насладиться комфортным салоном, а придушить эту занозу-всезнайку. Я выбил ее из колеи: она, наконец, взглянула на ситуацию с другой стороны. И пусть я не был уверен до конца, что отец изменял матери, – во время развода я был слишком мал, чтобы разбираться в таких вещах, – Олеся, кажется, все-таки засомневалась в его порядочности. Эх, с такими навыками блефа мне бы в покер!..
Я думал, что еще какое-то время она будет препираться, дуться, смотреть на меня волком, и уж никак не ожидал, что ближе к вечеру она сама мне позвонит и попросит о встрече. Причем взволнованным и странно решительным тоном.
Мы как раз собрались с парнями в новый ночной клуб, я планировал развеяться, снять девчонку без особых принципов, чтобы вернуться в седло, но желание узнать, что же вдруг так срочно понадобилось от меня Олесе, оказалось сильнее. И я, извинившись перед друзьями, поехал в ее шмаро-бар.
– Опять ты? – с насмешкой уточняет бармен Вова, стоит мне только переступить через порог заведения и приземлить свою пятую точку за барной стойкой.
– Не опять, а снова, – вяло и беззлобно огрызаюсь, делая заказ. Ягодки нигде не видно, хотя в заведении полная посадка. Видимо, учапала на второй этаж.
Значит, вот этот вот индивид что-то там подсыпал Олесе в напиток. Интересно, на что он рассчитывал? На горячую ночку?
– Где Олеся? – спрашиваю я, пригубив налитый гиннес.
– На втором этаже, по всей видимости. Заказ принимает, – сухо отвечает бармен, выставляя передо мной маленькую порцию соленого арахиса. – Хотя не уверен, что мне вообще стоило отвечать.
– В этот раз мне назначено, – хмыкаю.
Осматриваю зал и почти тут же ловлю на себе взгляд сексуальной блондиночки, сидящей в углу в большой женской компании. Заметив мое внимание, она тут же перехватывает губами трубочку и делает большой глоток. Пить пиво с трубочкой – то еще извращение, зато опьянение у девочек наступает быстрее. И эта – уже явно не первый стакан таким вот способом пьет.
Не могу удержаться, подмигиваю и салютую своим стаканом. Ловлю соблазнительную улыбку и легкий кивок на дверь. Видимо, девочке очень уж надоело выпивать в женской компании, и она не прочь развеется.
– Вов, я на перерыв, пятнадцать минут, – слышу тихий голос Олеси сбоку.
Ох, умеет она подобрать время.
– Удели мне пятнадцать минут, а потом продолжишь свои сексуальные похождения, – цедит сквозь зубы она. Значит, заметила. – Пойдем выйдем на улицу.
Что же такое могло произойти, что требует такой срочности. Не задавая пока что лишних вопросов, встаю и двигаю на выход за Ягодкой. Она зябко ежится, когда выходит в вечернюю прохладу, а я с трудом подавляю желание поделиться с ней своей курткой.
– В общем, я согласна, – внезапно выдает она.
– На продолжение вечера вместе со мной? – не удерживаюсь от намека.
– Нет. Я согласна с тем, что свадьбе нужно помешать, – решительный горящий взгляд, плотно сомкнутые губы. – У тебя есть план?
Я не верил своим ушам. Да и глазам не верил, если уж на то пошло. Всего за сутки Олеся переметнулась на мою сторону, а я понятия не имел, из-за чего это произошло. Но знал, что что-то произошло.
– У Ягодки открылись глаза? – уточняю с насмешкой.
– Хватит называть меня Ягодкой, пожалуйста, – глаза сверкнули злостью, но она сохраняет полное спокойствие. Показное. – Так у тебя есть план?
– О каком плане ты говоришь?
– Как расстроить свадьбу, – терпеливо говорит она.
– Зачем такая хорошая девочка как ты вообще ввязывается в эту авантюру? Неужели твоя целомудренная жизнь показалась тебе слишком скучной?
– Что и требовалось доказать, – она прикрывает глаза и тяжело выдыхает. – Ты не умеешь вести деловые отношения так, чтобы не паясничать. Ок, я объясню. Я решила вмешаться в это, потому что прониклась твоими словами и нашла некоторые подтверждения им. Могла бы, конечно, пустить все на самотек, но ты бы не стал церемониться с моей мамой и наверняка причинил ей боль. А потому… Потому я хочу вмешаться, чтобы прекращение этих отношений было максимально безболезненным для моей мамы.
Звучит здраво, мысленно я готов с этим согласиться. Но прекратить стебать Олесю не мог, это выше моих сил. Слишком уж она хорошо реагирует на каждую подколку, слишком живо на ее лице отражаются эмоции. Я как настоящий энергетический вампир готов впитывать любую реакцию, любую фразу – хотя никогда не верил в эту энергетическую чушь.
– Хорошо, значит, деловые отношение с возможным переходом в горизонтальную плоскость? – выдаю я, вглядываясь в ее глаза. Пока не поняла. – Хотя как только ты перестанешь мне быть сводной сестренкой, и интерес поугаснет. Потому нам надо поспешить.
Даже подмигиваю. Замечаю, как Ягодка сжимает кулаки, почти слышу, как крутятся шестеренки в ее голове, в попытке придумать мне достойный ответ. Так и хочется завести эти кулаки ей за спину, не оставить и крохотной возможности для мыслей. Мне интересно, она меня возбуждает как не сорванный плод или лишь из-за того, что у меня давно не было секса? Я никак не могу перестать думать о том, стоят ли ее соски на таком холоде? Может, их не видно из-за плотного лифчика?
А вот мурашки, покрывшие руки, видно хорошо. Хочется пройтись по ним пальцами, выше и выше, к самой шее. Потом добраться до волос, собрать их в тугой хвост и чуть оттянуть назад. Так, чтобы с легкостью добраться до ключицы языком. Спуститься ниже, помочь ей выпустить грудь наружу…
– Я сделаю вид, что про поспешить я ничего не слышала, – все же отвечает она. – А плана, как я понимаю, у тебя нет.
План был. Но исключительно в разработке. Что же, Ягодка, давай поиграем, я совсем не против.
Глава 9
Олеся
Я ненавидела себя за то, что хотела сделать. Заключить сделку с избалованным Дьяволом, который не кичится нарушением правил. Посе того, что я сказала, он не мог, да и не пытался скрыть интерес во взгляде, будто видел впервые. По всей видимости, никак не ожидал, что я составлю ему компанию на его пути.
Вот только взгляд был таким горячим, что я почти не замечала порывистого ветра, что почти не обращала внимания на то, что вышла на улицу без верхней одежды.
– Если у тебя есть предложение, сестренка, я всегда их выслушаю, – произнес он. – Можем даже устроить тендер.
– Я уже начинаю сомневаться в выборе делового партнера, – выплевываю я. Сколько бы я не пыталась держать себя в руках, выходило откровенно хреново. Этот парень пробуждал все худшее, что сидело во мне. Одним взглядом способен растоптать все самообладание, которое я копила за время моей работы, за время учебы. Я слишком легко велась на его провокации, хотя понимала, что серьезности в его высказываниях ноль. Он будто наслаждался тем, что меня дразнит, а я следовала сценарию в его голове. Это злило даже сильнее всего остального.
– Ягодка, ты веришь в дурные знаки?
– В дурные знаки? – я удивляюсь вопросу. – Это когда черная кошка дорогу перебегает или баба с пустыми ведрами появляется?
– Это все ерунда, – отмахнулся Артем. – А вот если платье не того размера сошьют, тамада откажется от работы на нужный час или ресторан сгорит… Вот это уже дурные знаки.
– Ресторан сгорит? Не думаю, что нам стоит действовать так радикально, – испуганно выдыхаю а я. Наконец, понимаю, к чему он клонит.
Что же, моя мама склонна обращать внимание на подобные знаки – тут Артем не прогадал. Но все же должны быть какие-то рамки. Хотя бы внутри закона.
– Это я к примеру, – он усмехается. Уже даже как-то фирменно: чуть криво и с легким снисхождением. – Но это слишком слабо. Нужно взять еще чуточку выше.
– Чуточку выше?
– Частный детектив, который нароет всю инфу на наших предков.
– И что мы с ней будем делать? Показывать друг другу? – его фраза отдает дешевым русским сериалом. Ну или сюжетом книги в мягкой обложке.
– Мы будем знать, от чего отталкиваться. Возможно, какие-то кадры из прошлого придется использовать как анонимные послания. Может, пригласить каких-нибудь бывших мужчин твоей матушки на приемы… Любовниц отца…
– У моей мамы нет бывших, – с уверенностью произношу я. – После смерти моего отца и до встречи с твоим у нее не было личной жизни.
– Не верю, – твердо отвечает он с очередной снисходительной улыбкой. – Но согласись, об этом нам стоит знать наверняка. Кто обладает информацией, обладает миром.
– Прежде чем обладать информацией, нужно обладать деньгами. Если ты забыл, я официантка первокурсница. Сильно ли нам нужна вся эта информация?
– Если ты не забыла, я сын богатых родителей, – произносит он, но как-то безрадостно.
– Знаешь, тратить деньги твоего отца на расстройство его же свадьбы. Ну… это свинство, нет?
– Не переживай, на восемнадцатилетие мне подарили акции. В тот момент я перестал получать карманные деньги и начал получать дивиденды. А на двадцатилетие мать подарила мне квартиру, втайне от отца, которую я довольно успешно сдаю.
– Это не перестало звучать как свинство.
– И что ты мне предлагаешь? Экономить на завтраках?
– Подумать, как мы можем обойтись без детектива. Исключительно своими силами.
– Знаешь, как Сталин говорил? Не согласен – критикуй, критикуешь – предлагай, предлагаешь – делай, делаешь – отвечай. Готова отвечать?
И как велик соблазн ответить: “Нет, я пошутила, я не хочу в этом участвовать”. Но вспомнив сегодняшнюю ситуацию, язык не поворачивается. Я не могу позволить, чтобы мою маму – самую лучшую женщину на свете! Женщину, которая меня вырастила, – обманывали. Я искренне желала ей счастье, была готова смириться с любым ее решением, даже если оно казалось мне неудачным, но главное, чтобы она была довольна. Вот только уверенности в том, что ее довольство Сергеем будет продолжаться всю жизнь нет. Совсем нет.
– Долевое участие, – пытаюсь отшутиться, отвожу взгляд и зябко ежусь, накрывая плечи руками.
Артем не отводит от меня взгляда, затем вздыхает и снимает с себя кожанку, накидывает мне на плечи. Смотрю на него удивленно, совсем не ожидала такого джентльменского поступка от этого парня.
– Не могу же я допустить, чтобы мой деловой партнер заболел, – отшучивается он. – Ладно, пока что, пусть будет по-твоему. Когда приступаем?
Его слова не прибавляют энтузиазма. Меня не покидает чувство, что я поступаю неправильно, тороплюсь, делаю что-то ужасное. И потому охота зажмуриться – и спрыгнуть в пропасть этой безумной авантюры как можно скорее, чтобы не осталось времени на лишние раздумья.
Сжав челюсти, я вцепляюсь в лацканы куртки, стараясь не втягивать дурманящий аромат парфюма и сохранять хладнокровие. Быть заодно с этим самовлюбленным наглецом – худшее, что я могла себе представить еще вчера. И все же ради мамы я бы пошла на что угодно.
Она была для меня всем. И только слепой не видел, как она выворачивалась наизнанку, чтобы дать мне все. И ни разу не попрекнула этим. Наоборот: находила в себе силы улыбаться каждое утро, несмотря ни на что, когда поднимала меня в школу. Смерть отца могла бы сломить ее. И в нашем дворе была масса тому примеров: у кого-то муж спился, у кого-то помер, у кого-то сел, свалил на заработки на север с концами или просто свалил к ближайшей молоденькой юбке. Многие опускались, сами прикладывались к бутылке, махнув рукой на детей. Моя мама оказалась сильнее, и слов нет, чтобы передать, как я ей гордилась и горжусь до сих пор. Вот только что-то мне подсказывает: второй раз она потери мужа не перенесет. Тут уж я не знаю, что хуже: смерть или предательство. А потому действовать надо сейчас, пока все не зашло слишком далеко. Знаю, я могла бы пойти к Сергею и потребовать объяснений, но уж если он лжет женщине, которой признался в любви, то мне точно не стоит рассчитывать на правду. Скорее всего, он просто отбрешется, выдумает что-нибудь более или менее правдоподобное. И если я поверю ему, растеряю решимость, то потом будет только хуже. Лучше сейчас отнять палец, чем потом – руку.
– Приступаем хоть завтра. Значит, от детектива отказываемся, – упрямо кивнула я. – Тогда какой план?
Судя по выражению лица Артема, он тоже пребывал в легкой растерянности от того, что мы и правда решили действовать заодно.
– Это ты мне скажи, – он сует руки в карманы и поднимает плечи. – Я тебе свои варианты перечислил.
– Поджог вычеркиваем, – тороплюсь отметить я. – А насчет остального… Блин, я никогда такими вещами не занималась.
– Окей, давай рассуждать логически, – Артем задумчиво поднимает голову, разглядывая рыжеватый фонарь. – Ты тут была, знаешь, как они готовятся, что у них на уме. И что вообще женщинам важнее всего в свадьбе.
– Ну… Они же только-только объявили, – я судорожно копаюсь в памяти в поисках важных деталей, и тут меня осеняет. – А знаешь, мама говорила… Первое, что они сделали – договорились с тамадой. То есть… Как же это… Организатор, да. Какая-то суперская тетка, они у знакомых видели. Якобы нормальных днем с огнем не найдешь. Чтобы знаешь, без баяна и конкурсов с бегом в мешках.
Артем вдруг начинает смеяться, и у меня от его гортанного хрипловатого смеха появляется странное чувство в животе… Черт, этого не хватало. Может, просто забыла пообедать?
– Чего? – хмурюсь я.
– Так до сих пор делают? С баяном и мешками? – спрашивает он.
– Не поверишь, сплошь и рядом. Мама говорит, что в ее возрасте она такого не выдержит. Нужна спокойная и элегантная свадьба. И якобы эта… Как ее… – я усиленно тру виски, словно собираясь призвать джинна. – Инга? Инесса?.. Не помню точно… Вот она нарасхват. И они планировали внести задаток.
– Еще не внесли?! – в голосе Артема звенит радостное возбуждение.
– Насколько я помню – нет.
– Ягодка, ты – гений! – он хлопает меня по плечу. – Вот что бы я без тебя делал?
– В смысле? – я не настолько прониклась духом авантюризма, чтобы понимать его гениальные схемы с полуслова.
– Все элементарно, – с победоносной улыбкой произносит мой новоиспеченный деловой партнер. – Мы просто ее закажем первыми.
– Куда?! Она же организатор свадеб!.. Подожди, – внезапная догадка заставляет меня замереть. – То есть ты предлагаешь…
– Именно! Мы изобразим влюбленную парочку, которая хочет свадьбу с двумя сотнями гостей и готова сорить деньгами. И закажем эту Ингу-Инессу на ту же дату.
– О, Боже… – я закрываю лицо ладонью, проклиная тот момент, когда решила связаться с Артемом. Изображать влюбленную парочку? С ним?! Как он вообще себе это представляет?
– А вот это надо произносить с большей страстью, если ты хочешь, чтобы у нас все получилось, – самодовольно усмехается Артем, приобнимая меня за плечо и склоняясь к моему уху. – О, Боже… – интимным полушепотом выдыхает он, и от его близости и недвусмысленного тона у меня по спине прокатывается волна мурашек.
– Ты снова к ней пристаешь?! – доносится со стороны знакомый голос: Ваня стоит, скрестив руки на груди, с угрожающим видом.
– Фа-а-ак… – Артем обреченно опускает голову. – Блюстителей морали подвезли… Что, светофор сломался?
Воспользовавшись его замешательством, я выскальзываю из объятий и отскакиваю в сторону.
– Привет, Вань, – стараюсь говорить как можно спокойнее, но голос дрожит и звучит неестественно высоко. – Все в порядке, мы тут как раз… Обсуждали свадьбу родителей.
– Да? – вскидывает бровь сержант. – А выглядело так, как будто свою собственную.
– Видишь, Ягодка, раз уж на грозу преступного мира подействовало, у Инессы нет шансов, – Артем не сводит с Вани мрачного взгляда.
– Что еще это значит? – спрашивает тот.
Эти двое сверлят друг друга, как два ковбоя из старого вестерна. И пусть один из них вооружен только жезлом, а второй не вооружен вообще, я предпочитаю пресечь конфликт на корню. Скидываю куртку, возвращаю Артему и, натянув на лицо беззаботную улыбку, беру Ваню под руку.
– Пойдем, я тебе что-нибудь налью. У меня еще столько работы на сегодня…
– Надеюсь, хотя бы эту работу ты не притащишь на дом, – не унимается Артем.
– Если ты еще хоть раз… – Ваня напрягается, и я с усилием тащу его в бар.
– Забей, у него просто проблемы с чувством юмора, – успокаиваю я и поворачиваюсь к Артему. – Увидимся дома.
– Завтра с утра будь готова, – он перекидывает куртку через плечо. – И надень что-нибудь… Чтобы мне понравилось.
– Как у той девицы? – я поджимаю губы. – Поищу, хотя вряд ли у меня есть в гардеробе что-то леопардовое и шест.
– Завидуешь?
– Катись ты… – бормочу я и, втащив-таки Ваню в бар, захлопываю дверь. – Вот придурок… Иди, поищи свободный столик, я разгружу Таню – и сразу к тебе.
– Слушай, у вас точно ничего нет? – Ваня не двигается с места и смотрит на меня с подозрением. – Я не хочу лезть в чужие отношения.
– У меня?! С ним?! – я округляю глаза, а потом выразительно фыркаю. – Боже упаси!
– Но вы живете вместе…
– Он – мой сводный брат. Даже не так: сводный враг. Потенциальный. И сейчас мы заняты тем, чтобы наше родство не состоялось.
– Уверена? Потому что смотрит он на тебя не по-братски.
– Он смотрит так на все, что шевелится, – я кошусь на дверь. – Это самый мерзкий, беспринципный и аморальный человек из всех, кого я знаю. И поверь, будь он последним мужчиной на земле, я бы лучше позволила человечеству исчезнуть, чем разрешила этому засранцу до меня дотронуться. Так достаточно ясно?
– Более чем, – заметно повеселев, улыбается Ваня. – Тогда жду тебя – и мне как вчера, это ваше крафтовое и правда вещь.
Подмигнув ему, я тороплюсь на второй этаж, чтобы подменить Таню – и тут же натыкаюсь на нее, едва не сбив с ног. Она держит полный поднос пустых стаканов и смотрит на меня так, словно я перепутала футболку с юбкой местами.
– Ты чего? У меня что-то с одеждой? – спрашиваю удивленно.
