Текст книги "Солнце Калифорнии"

Автор книги: Эмили Маккей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 7 страниц)

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Джек хотел спасть с ней, но… боялся вожделеть. Ведь теперь она была его женой.

В семейных отношениях он стремился быть ведущим, а безумное, алчное стремление к женщине лишило бы его столь желанного хладнокровия.

Но Сэс не умела быть покорной в постели. Если она шла на то, чтобы обнажить тело, то обнажала и всю свою сущность. А сущность оказывалась столь ураганной, что не оставалось ни малейшего шанса не потерять и голову.

Она присела на край постели, занесла над головой точеную руку, перехватила тонкими пальцами густые пряди и отбросила их на грудь, позволяя супругу снять с себя колье и расстегнуть кремового оттенка платье.

Джек положил ладони на ее грудь и поцеловал обнаженное плечо. Неторопливо отвернув ткань платья, он провел рукой по обнажившейся спине и расстегнул бюстгальтер. На это его выдержки хватило, после чего Джек резко развернул ее за плечи, бросил на постель и опустился на нее.

– Ты мнешь мой наряд, дорогой. А ведь он мне может еще пригодиться, – пошутила Сэс.

Джек сорвал с супруги платье, не менее поспешно избавился и от своего свадебного костюма. Лег на постель.

Он не был любителем затяжных прелюдий, но не осязать эти соблазнительные груди и бедра не мог. Руками и губами он ласкал их, доставляя не только Сэс, но главным образом самому себе неимоверное наслаждение.

Они целовались и занимались любовью, как три года назад, но впервые – как муж и жена. И их обоих это забавляло.

Забавляло бы до самого утра, если бы они не услышали странный шорох под окном.

Тихо подкравшись, они прислушались к голосам в саду, тем более странным, что все в доме уже давно спали.

– Я хочу провести с тобой этот уик-энд, – требовательно шептал мужской голос.

– Нет, это невозможно, – отвечал ему женский шепот.

– Кто это? – спросила мужа Сэс.

– Тшш, – отозвался Джек, вслушиваясь.

– Стоит тебе приехать в город, как у меня в семье возникают проблемы. Это нужно прекращать! – повысила тон женщина.

– Это же твоя тетя Сабрина, – прошептала на ухо Джека Сэс.

– Какие проблемы? – презрительно спросил мужчина.

– Мне кажется, Маркус догадывается, – отозвалась женщина.

– Ты права, – шепнул жене Джек.

– Ерунда! Какие у него основания?

– По-твоему, Маркус идиот?

– Я не узнаю голос мужчины, – прошелестела одними губами Сэс.

– Это Дэйвид, – процедил Джек.

– Твой отец? Невероятно! У него интрижка с твоей тетей? – изумилась Сэс.

– Хуже всего, что у него интрижка с женой собственного брата, – гневно проговорил Джек и отошел от окна.

Утром все семейство Хадсонов-Кэссиди собралось за завтраком. Белле так понравилось ее платье подружки невесты, что она решила надеть его и сегодня. На коленях у нее сидел крохотный пес Кексик и выпрашивал булочки.

– Привет всем! – сказала Сэс, появившись со значительным опозданием.

– Привет-привет, – кивнула ей Белла из-под низкой мелированной челки. – А у меня новость.

– Какая? – спросила ее Сэс.

– Дядя Дэйвид приглашает меня сняться в кино, которое он сейчас продюсирует. Говорит, что я могу стать актрисой не хуже Лилиан, – похвастала свояченица.

– Ух ты! Мои поздравления!

– Я рада, – флегматично проговорила будущая актриса, прикармливая свою крохотную собачку, потявкивающую на тощих коленках девушки. – Дядя Дэйвид удивился, как меня до сих пор не привлекли к работе в «Хадсон пикчерс».

– Это может означать только то, что взгляд дяди Дэйвида немного отличается от принципов, которыми руководствуется «Хадсон пикчерс» при подборе актеров, – дипломатично проговорила Шерил.

– Никто в этой семье не воспринимает меня всерьез! – бросила Белла. – Что я должна сделать, чтобы меня здесь кто-нибудь заметил?

– От тебя ждут, что ты пойдешь в колледж, – напомнила ей Шерил.

– Но я хочу быть актрисой, и только дядя Дэйвид выслушал меня серьезно и предложил роль.

– Какую именно? – поинтересовалась Сэс.

– Не знаю еще. Я не читала сценарий. Мы только-только об этом поговорили… Да и какая разница?

– Не знаю. Тебе виднее, – произнесла Сэс, остыв к этой теме.

– Садись же за стол! Ты уже изрядно опоздала, – распорядилась Лилиан, вновь восседавшая во главе семейного застолья, похудевшая, бледная, но все такая же несгибаемо прекрасная. – Рассказывай, каково это стать наконец женой Джека Хадсона?

– Почему – наконец? – с улыбкой спросила Сэс, зная, что ни одно слово Лилиан Кольбер не произносит напрасно.

– Ну, потому что ты с ранних лет смотрела на моего милого мальчика полным любви и обожания взглядом! – во всеуслышанье объявила пожилая дама, вынудив Шерил растерянно оглядеть присутствовавших за столом.

– Есть тут кто-нибудь, кто не знал, что я была влюблена в Джека? – не менее смело проговорила Сэс.

– Ты полагаешь, это было для кого-то секретом? – спросила ее Лилиан.

– Джек этого точно не знал. Я, признаться, до поры тоже, – ответила Сэс.

– Ах, Джек! – воскликнула Лилиан. – Мой внук слепец! Он родного сына не признал, пока ему об этом по телевизору не рассказали.

– Для меня это тоже было чем-то смутным… – грустно проговорила Шерил и невозмутимо добавила: – Не хочу показаться пренебрежительной, но не настал еще тот момент, когда бы я могла сказать с абсолютной уверенностью, что жизни не мыслю без этого человека, хотя и оспаривать тот факт, что всегда любила его, тоже не стану.

То, что Джек услышал подокном своей спальни, чрезвычайно расстроило его. Он пребывал в полнейшем смятении, не зная, как к этому относиться. Как вообще можно относиться к событию, когда одни родные люди творят что-то постыдное за спиной у других близких людей, в ущерб им.

Джек и без того не был склонен идеализировать своего отца, теперь же Дэйвид вообще предстал ему в образе исчадья ада. Только самый низкий человек мог крутить шашни с супругой родного брата. Сабрина же в глазах Джека тоже приобрела самые гротескные очертания, не имеющие цензурных названий.

Он был расстроен и обескуражен настолько, что больше не прикоснулся в ту ночь к своей супруге, не спал, когда ее сморил сон, даже не вышел утром к завтраку, чтобы не пересечься ни с отцом, ни с женой Маркуса.

Джек не ожидал от себя, что подобное происшествие сможет его так задеть. И, быть может, оно прошло бы мимо его внимания, не окажись он к тому моменту официально женатым, не пройди он этот сложный путь от полного неведения до унизительного разоблачения через средства массовой информации факта собственного отцовства.

Что происходит с женщинами? Что заставляет их таиться от своих мужчин? Что понуждает искать подмену?

Утром он посмотрел на Сэс как-то излишне напряженно, излишне подозрительно. Но она сделала вид, будто не заметила этого. Отправилась завтракать как ни в чем не бывало. А потом появилась в приподнятом настроении. Подошла к нему и легонько поцеловала в хмурящийся лоб.

– Не вешайся на меня, – буркнул он.

– А ты не дуйся, или я упорхну в окошко, – невозмутимо парировала она.

– Окно закрыто, – объявил Джек.

– Твое счастье, что оно закрыто, дурашка, – ласково проговорила она и чмокнула мужа в кончик носа.

– Ты ведешь себя… инфантильно, – процедил он.

– А ты ведешь себя как осел! Забудь наконец тот разговор. Что ты можешь сделать? Они взрослые люди. Сами разберутся, когда время придет.

– Вот, значит, как ты рассуждаешь? А до той поры пусть себе морочат голову дяде Маркусу, – свирепо проговорил любящий племянник.

– Что ты предлагаешь, Джек? Мы даже толком не знаем, чего касался разговор. Вмешиваться в такие дела – это последнее, что вообще должно приходить на ум… А ты выбрось все это из головы и иди поешь! – почти что скомандовала Шерил.

– Как там Тео? – переключился наконец Джек.

– С моими родителями. Похоже, они так славно проводят время, что он и думать о нас забыл, – рассмеялась жена.

– Надеюсь, мы сможем без ущерба для него слетать на Бали, – сказал Джек.

– Ух ты! Мы летим на Бали?! – воскликнула Сэс.

– А у тебя есть возражения? – хитро спросил супруг.

– Да что ты? Никаких возражений! – обрадованно отозвалась она.

– Значит, ты пока не жалеешь, что тоже стала одной из Хадсонов?

– Не успела еще, – шутливо отозвалась она и вновь повисла у супруга на шее, на этот раз без всяких возражений с его стороны. – Все, чего я от тебя хочу, это чтобы ты вычеркнул все мысли насчет того, что я рожала Тео в пику тебе, что я лелеяла какой-то реванш или же злокозненно подстроила эту свадьбу. Даже если все женщины мира кажутся тебе безжалостными монстрами, меня ты не бойся, любимый!

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Через неделю после бракосочетания им надлежало вместе появиться на премьере фильма «Подумай дважды», над которым все последнее время работал Джек. Триллер, как было заявлено в титрах. Джек Хадсон традиционно курировал проекты, которые планировались как прибыльные в линейке фильмов «Хадсон пикчерс».

Премьера фильма должна была стать первым знаменательным публичным выходом Сэс, который вряд ли оставят без внимания светские журналисты города.

Накануне она сходила с ума, разрываясь между двумя шикарными платьями, приобретенными к показу. Это внесло определенное разнообразие в работу над новым сценарием, который она начала незадолго до свадьбы, разумеется, из расчета на продюсирование «Хадсон пикчерс». Для этого она употребляла все то время, что Джек отсутствовал дома, находясь в офисе.

Плотный график работ внес свои изменения. Вместо Бали они скоротали свой укороченный медовый месяц в пляжном домике Джека в Малибу. А в это самое время ее сценарий, посвященный роману Лилиан Кольбер и Чарлза Хадсона, поступил в кинопроизводство.

Тео все это время оставался в особняке Хадсонов, где его окружали непрерывной любовью и заботой многие и многие родственники, а главным образом, бабушка Лили, которая вновь стала поражать всех энергией и мощью, казавшимися вдвойне невероятными теперь, когда домашние знали о ее страшном диагнозе.

– Мне странно видеть вас так скоро, – проговорила она, когда молодожены вернулись домой.

– А я счастлива видеть вас такой цветущей, Лилиан, – тотчас отреагировала Сэс.

– Мне кажется, я обманула свои биологические часы, дорогая. Время крутится вспять. Мой рак дал мне передышку. И все благодаря этому чудесному мальчонке, который так напоминает мне маленького Джека.

– Он вас не донимал? – спросила Шерил.

– Это я донимала его своей старушечьей любовью. Так что не сердись, если он покажется тебе немного балованным. Мне было очень приятно понянчить такого лапушку.

– Любовью ребенка не испортишь, – отозвалась мать.

– Я рада, что ты так считаешь. Сама всегда руководствовалась только этим принципом, – поддержала ее пожилая леди.

– Садись, – указала Лилиан на кресло возле себя через пару дней после их возвращения. – Расскажи, как провела время наедине с любимым?

– Отлично, – улыбнулась Шерил, вздохнув свободно, поскольку время дневного сна Тео всегда было для нее подлинным отдохновением в тишине и покое.

Лилиан покачала головой.

– Что-то мне не нравится твое «отлично». Не слышу я в твоем голосе упоения влюбленностью.

– Лилиан, буду с вами откровенной. Я не склонна обманывать ни себя саму, ни других. У меня был бурный роман с вашим внуком, но он меня бросил. Этот брак стал возможен только потому, что у нас растет сын. Просто каждый из нас решил в пользу семейного будущего без какого-либо мелодраматизма.

– И ты считаешь, что на этом прагматизме вы далеко уедете?

– Прошу вас, Лилиан. Мне не так-то просто об этом рассуждать. Я лишь констатирую факты, с которыми приходится мириться, – пробормотала Шерил.

– Боже, мне тошно это слышать из уст молодой, красивой и, главное, умной женщины! Ты не уверена в чувствах мужа?! Так встряхни этого крота как следует, чтобы он раскрыл глаза, посмотрел и увидел наконец, какое сокровище ему досталось. Или ты ждешь, когда вам тошно будет видеть друг друга?

– Легко сказать «встряхни», – пробормотала девушка.

– Хорошо, дорогая. Ограничусь одной только рекомендацией. Представь, что читаешь сценарий, на титульном листе которого значится твое имя. Какие действия ты бы приписала своей героине, случись ей оказаться в подобной ситуации? Не отвечай мне ничего, Шерил. Просто действуй.

– Вообще-то у меня есть план, – загадочно произнесла Сэс.

– Очень интересно, – оживилась Лилиан.

– Не хочу разглашать, – потупилась Шерил. – Но это риск, – не преминула она добавить.

– Нужно и рисковать, дорогая… Если мне не изменяет память, мы еще не сняли ни одного фильма, где бы главное действующее лицо не шло на риск. Иначе такое кино никто и смотреть не станет.

– Не слишком-то вы меня ободрили, Лилиан, – усмехнулась Сэс.

– А знаешь, именно способностью к риску и отличаются главные персонажи от второстепенных, – проговорила старая женщина.

– Одно дело – рисковать под пулями, и совершенно иное – в моих обстоятельствах, – пробормотала новобрачная.

– Но ведь не напрасно говорят: в любви и на войне… Милая, если ты думаешь, что получила любимого в мужья и можно расслабиться, то очень ошибаешься. В твоих ли обстоятельствах, в каких-то иных – это значения не имеет. Любому мужчине – даже твоему Тео – каждый месяц новую игрушку подавай, а то и чаще. Не хочешь этой мороки, живи одна. Больше ничего женщине не остается. Но ведь можно от игры и удовольствие получать! Рекомендую, – хитро произнесла Лилиан. – И помни одну важную вещь: без любви и любимого никогда не поймешь кто ты, никогда не найдешь дорогу к себе настоящей. А без этого нет ни жизни, ни творчества…

При всем желании проводить больше времени с сыном Джеку плохо удавалось. Он лишь мог удивляться, каким образом на протяжении всего детства чувствовал себя под крылом у Лилиан, если она была занята не менее его. Бабушка обладала непостижимой способностью все успевать. Казалось, она совершенно не нуждалась в уединении от коллег, друзей, домашних, почти все проблемы решая налету. Она посвящала семье каждое мгновение своей жизни, но никто не мог этого понять и оценить до тех пор, пока сам не обзаводился семьей, пока не сознавал, сколь тяжкий труд быть всегда в настроении, в контакте, в курсе, никогда не срываться на пустое брюзжание.

С момента женитьбы Джек постоянно изводил себя мыслями, что не уделяет сыну столько времени, сколько бы хотел, что с женой у него много недоговоренного, что с каждым днем лишь множится недопонимание между ними. Но по утрам он спешил на студию, потому что это было панацеей от той головной боли, которую принесла с собой семейная жизнь.

Дэйвид стал появляться в особняке чаще обычного. Джек как-то застал отца, издали наблюдающим за тем, как няня играет в саду с Тео.

– Надеюсь, ты догадываешься, что это твой внук? – саркастически проговорил Джек.

– Вся Америка уже об этом знает, – съязвил в ответ Дэйвид Хадсон.

– А ты и в старости намерен оставаться все тем же черствым истуканом? – раздраженно спросил его сын.

– Что ты сказал?! – свирепо прорычал в ответ отец.

– Это твой внук, говорю тебе! Мог бы хоть раз подойти к нему, словом перемолвиться. Он, между прочим, уже неплохо соображает!

Дэйвид долго боролся с накатывавшим гневом, но, вовремя отвернувшись от сына, хмуро уставился на снующего между кустами веселого мальчика.

– Хм… сколько ему? Четыре? – спросил он, откашлявшись.

– Два, – ответил сын.

– Не может быть! Не знал, что двухлетка может быть таким развитым. Это даже интересно… А ты, случайно, не знаешь, почему Маркус отказывает мне в технической поддержке относительно реализации моего нового проекта, говорит, что мне придется нанять собственную команду? – тотчас отвлекся он от наблюдения за малышом.

– Вероятно, он считает невозможной параллельную реализацию двух проектов. Маркусу виднее, – осторожно отозвался Джек и назидательно добавил: – Он руководствуется интересами «Хадсон пикчерс».

– Именно это он и сказал мне тогда, на вашей свадьбе, – пробормотал Дэйвид.

– Ха… Я-то все думал, что это ты вдруг решил посетить мою свадьбу! – рассмеялся Джек. – А у тебя, оказывается, были свои причины.

– Не говори ерунду. Просто я совместил одно с другим. Так, кажется, в нашей семье дела делаются? – резко проговорил Дэйвид.

– Судя по всему, воспитание детей ты не счел возможным совместить со своими великими проектами. Интересно, как такое удалось Чарлзу и Лилиан? – осведомился Джек.

– Вот только этого не нужно. Мне с пеленок тыкали примером этих великих личностей. Что конкретно ты ставишь мне в упрек? То, что рос в хорошем доме? Что тебя холили и лелеяли? Думаешь, мне неизвестно, что у тебя и Шарлотты было все, для того чтобы чувствовать себя счастливыми детьми? Тогда как мне пришлось начинать с нуля, создавать собственное имя вдалеке от сферы влияния великой Кольбер. Частенько я бывал без гроша, но двигался вперед, не останавливаясь, чтобы теперь на равных говорить и с Лилиан, и с Маркусом, и тем более с тобой, сопляком.

– Надеюсь, осознание этого делает тебя счастливым?

– Я же не порицаю тебя за то, что ты готов довольствоваться званием внука великой бабки, – парировал отец.

– Такого, значит, ты мнения обо мне? По-твоему, способность поддерживать хорошие отношения с людьми, которые тебя вырастили, а также желание продолжать семейное дело – достойны осуждения?

– Я считаю, настоящий мужчина обязан понять, чего он стоит!

– Согласен. Но в отличие от тебя, я не собираюсь делать это за счет близких людей! – бросил Джек. – Я был не так мал, чтобы не помнить, что мама постоянно рыдала. Ваша жизнь была постоянными дрязгами. Мне странно, как ты мог не любить маму. Ведь она была такой удивительной!

– Я любил ее. Если хочешь знать, я до сих пор люблю только Аву! Но любить женщину просто, а сделать ее счастливой практически нереально. Сам-то ты уверен, что твоей Сэс с тобой хорошо?

Джек впервые прямо, без обид и ухмылок, посмотрел на отца и, переведя взгляд на играющего в саду сына, пожал плечами.

Джек долго не мог забыть разговор с отцом, в особенности финальную фразу. Он наблюдал за Сэс, но по ее нейтральному поведению ничего не мог понять, для нее словно жизнь и не менялась. Ее так же часто можно было застать у монитора компьютера или же в комнате Тео. Да и Джек не сильно переменил свой распорядок дня. Тем более он удивился, когда однажды распахнулась дверь его рабочего кабинета и на пороге появилась Шерил с Тео на руках.

– Ты не станешь возражать, если сын немного побудет с тобой? У меня есть кое-какие дела на студии, – объяснила она.

– Лучше пойдем туда все вместе! – неожиданно для самого себя обрадовался он возможности развеяться. – Устроим сынишке маленькую экскурсию.

– Отличная идея. Если он настоящий Хадсон, то любовь к кино должна быть у него в крови. Во всяком случае, Тео уже большой знаток многосерийной мультипликации.

– И вишневого пирога, – вставил Тео.

– Ха! Я тоже всем прочим предпочитаю вишневый! – воскликнул Джек.

– Может быть, ты сомневался, что это твой сын? – шепнула ему на ухо Шерил.

– Ни на секунду, Сэс.

– Я пойду, – спешно проговорила она, вручив сына мужу.

– Постой! Я должен тебе кое-что сказать, – остановил ее Джек.

Шерил задержалась в дверях и озабоченно взглянула на циферблат наручных часов.

– Я… – начал Джек, но счел нужным сперва приблизиться к жене. – Я люблю тебя, – ласково прошептал он, склонившись к ее виску. – Помни это всегда. Я люблю тебя, Сэс. Люблю.

Шерил прижалась щекой к его плечу. Можно было расслышать, как она всхлипнула.

– Ответь честно, ты счастлива? – спросил он.

– Наверное… не знаю… – задумчиво проговорила Сэс. – Знаю лишь точно, что никогда не буду счастлива без тебя, Джек! – воскликнула она так, словно ее только что осенило.

ЭПИЛОГ

– Теперь мне понятно, о чем ты… – проговорил Джек, потягивая кофе. – Это, действительно удивительное лакомство.

Сэс согласно покивала в подтверждение его слов.

– Побольше бы орешков, чтобы похрустеть, папа! – объявил сын.

– Для этого нужно просто купить упаковку орешков и хрустеть ими. А шоколадные пончики тут ни при чем. Они хороши и такие.

– Хочу орешков! – потребовал сын.

– Будут тебе орешки, – уверил его отец, щелкнув по носику. – Как вы отнесетесь к идее, чтобы слетать на выходные к тете Шарлотте?

– С удовольствием! – воскликнула Сэс.

– Кто эта тетя? – спросил Тео.

– Моя сестра. Она сейчас в Новом Орлеане, извиняется, что не могла быть на свадьбе, и приглашает теперь нас к себе.

– А почему она не могла быть на свадьбе? – серьезным тоном осведомился ребенок.

– Летала по дипломатическим делам, – сообщил отец.

– У тети Шарлотты есть перышки? – спросил Тео.

– Нет у нее перышек, – непонимающе отозвался отец.

– А как же она тогда летает? – задал встречный вопрос сын.

– На самолете. И мы тоже на нем полетим.

– Ура! – завопил мальчишка. – Я никогда не летал на самолете.

– Летал, просто ты этого не помнишь, – улыбнувшись, проговорила мать и любовно пригладила его вихры.