Текст книги "Каратель (ЛП)"

Автор книги: Эми Пеннза

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

– Больше не опаздывай.

Я на мгновение закрыла глаза, а затем вышла из комнаты.

Глава 4

Роман

Было ошибкой прикасаться к ней.

«Я не могу позволить себе быть таким беспечным», – подумал я, входя в свой кабинет и направляясь прямиком к бару с напитками. Проблема была в том, что она почти наверняка снова подвергнет сомнению мои приказы. Я не солгал ей, когда сказал, что жизнь моих людей зависит от того, будут ли они выполнять мои указания.

Её жизнь зависела от этого – сейчас больше, чем когда-либо. Я пообещал её отцу, что обеспечу её безопасность. И, как я уже говорил ей раньше, я никогда не нарушал своих обещаний.

Мне не следовало соглашаться на просьбу Орлова. Но, как и любой хороший политик, он распознал мою слабость и воспользовался ею, чтобы добиться своего.

А моей слабостью была его дочь. Я думал, что лучше скрывал это. Но Аркадий знал. Он, должно быть, знал с самого начала. Всегда сообразительный ублюдок, он придерживал информацию, пока она наилучшим образом не послужила его интересам.

Из него получился бы отличный вор. Вместо этого он залез в постель к братству.

И это стоило ему жизни.

Я налил себе рюмку водки и опрокинул её в себя. Через секунду я выпил ещё, затем подошёл к своему столу и стал ждать прихода гостей – и появления моей новой подопечной в чём-то другом, кроме джинсов, которые обтягивали её маленькую упругую попку, как чёртова перчатка.

Я стиснул зубы, когда мой член упёрся в переднюю часть моих брюк. На ощупь её кожа была именно такой, как я себе и представлял – гладкой, как шёлк, и такой соблазнительной, что мне захотелось сорвать с неё эти дурацкие розовые трусики и провести пальцами между её нежных бёдер. Сбросить тарелки с завтраком на пол, наклонить её над столом и погрузиться в её тепло.

На то были веские причины – важные причины, – которые никогда не могли произойти.

Не стоило к ней прикасаться.

Я гордился тем, что сохраняю самообладание, и мне следовало ожидать, что потеряю его в тот момент, когда почувствую её мягкие изгибы под своими руками.

Чего я не ожидал, так это её реакции. Потому что ей нравилось, когда мои руки касались её – или, по крайней мере, её тела. Не в самом начале, конечно. Её страх и нежелание были достаточно реальными.

Но на полпути она изменилась, её возмущённые крики стали хриплыми… почти распутными. Затем она приподняла бёдра, как будто хотела чего-то большего, чем то, что я ей дал.

И это было очень опасно. Для нас обоих.

Раздался стук в дверь, и вошёл Константин в сопровождении двух мужчин, одетых в костюмы со значками американского флага на лацканах. Я встал.

– Джентльмены, – сказал я по-английски. – Хорошо, что вы пришли. Примите мои соболезнования в связи с вашей утратой.

Тот, что повыше, тридцатилетний юрист по имени Брайан Харрисон, последние три года был руководителем аппарата Аркадия Орлова. Его карие глаза остановились на бутылке водки на моём столе, когда он пожимал мне руку.

– Спасибо, Роман. – Он указал на невысокого мужчину с волосами песочного цвета, стоявшего рядом с ним. – Это Энтони Шарп. Я не думаю, что вы двое знакомы.

– Не знакомы. – Но, конечно, Брайан это знал. Орлов нанял его по многим причинам, в том числе из-за того, что Харрисон был симпатичным соседом и имел гарвардское происхождение. Но глава администрации был умён как хлыст. От него ничего не ускользало. Он также был наполовину русским по материнской линии и понимал, в каких двух мирах жил Орлов, и как его босс допустил ошибку, слишком глубоко погрузившись в преступный мир своих русских корней.

– Энтони – пресс-секретарь Аркадия, – произнёс Брайан. Он нахмурился. – Или был таковым. Чёрт, я думаю, нам всем теперь придётся искать работу.

– Пока что нет, – сказал я. – В данный момент у нас масса проблем, которые могут нас занять, да?

Раздался ещё один стук в дверь.

Кстати, о проблемах.

Константин открыл дверь и увидел Екатерину, которая, едва взглянув на Брайана, бросилась в его объятия.

– Брайан! Боже мой!

– Кэтрин, – пробормотал он, прижимая её к себе, положив одну руку ей на спину, а другой обхватив её голову. – Мне так жаль, милая. – Он провёл рукой по её волосам.

Я посмотрел на Энтони и улыбнулся.

– Когда они закончат своё воссоединение, мы сможем приступить к делу.

Брайан и Екатерина, как один, застыли. Он опустил руки, и у него было достаточно опыта, чтобы скрыть свой промах с холодным профессионализмом.

– Конечно, Роман.

Она повернулась ко мне с раскрасневшимися щеками и искрами гнева в тёмно-синих глазах. Но она хранила молчание, пока они с мужчинами усаживались на стулья, расставленные перед моим столом. Она переоделась в кашемировое платье кремового цвета с длинными рукавами и поясом, подчёркивающим её узкую талию. Не многим женщинам подошёл бы этот облегающий фасон, но материал облегал её высокую, гибкую фигуру во всех нужных местах.

Когда все расселись, я вернулся на своё место.

– Я не буду стесняться в выражениях. Мы собрались здесь, потому что сенатор Аркадий Орлов был убит вчера в результате нападения Сергея Черникова.

Екатерина прижала руку к горлу, её глаза расширились от изумления.

– Нападения?

Я указал на Брайана, который откашлялся.

– Кэтрин…

– Екатерина, – тихо произнёс я.

Она поджала губы, но не протестовала.

Брайан склонил голову.

– Екатерина, это нелегко сказать. Твой отец занял много денег у чикагской братвы. Его шансы на переизбрание были невелики, а наша кампания последние два года была на грани срыва. Я, конечно, знал о наших финансах, но понятия не имел о кредитах. Он вляпался по уши, а когда не смог расплатиться с братвой, пригрозил, что натравит федералов на всю их операцию. Черников – Пахан в Чикаго, но у него связи повсюду. Когда он узнал, чем занимается твой отец, то нацелился на тебя.

Недоверие в её глазах сменилось шоком.

– Боже мой, – выдохнула она.

Брайан наклонился вперёд и накрыл её руку своей.

– Мы уладили это, – он бросил взгляд на меня. – Ну, Роман уладил.

Она встретилась со мной взглядом.

– К-Как?

– Я оплатил долги Орлова, – ответил я. – И вчера организовал, чтобы люди Черникова взорвали дом твоего отца.

Её губы приоткрылись, на лице застыло выражение крайнего потрясения.

– Черников собирался напасть в любом случае, – быстро сказал Брайан. Он потянул её за руку, пока она не посмотрела на него. – Кэт, Екатерина, ты должна это понять. Аркадий был мёртв и знал это. Вмешательство Романа позволило твоему отцу договориться о твоей безопасности.

Заговорил Энтони, его голос был таким же спокойным и доброжелательным, как и его внешность:

– Судя по тому, как был организован взрыв, это будет выглядеть как утечка газа. Черников не может прикоснуться ни к деньгам по страховке твоего отца, ни к государственным пособиям. Ты станешь очень богатой женщиной.

– Но мой отец мертв, – прохрипела она, и в её глазах заблестели слёзы. – Мне некуда идти.

– Ты останешься здесь, – сказал Брайан. – Пока Роман не найдёт тебе мужа.

Она вырвала свою руку из его.

– Что?

– Этого хотел твой отец. Тебе всего двадцать три. Для тебя небезопасно жить одной, ведь ты на виду у братвы. Удачный брак с отпрыском одной из богатых семей Нью-Йорка убережёт тебя от Черникова. Он не хочет связываться с богатством и влиянием такого рода поколений.

Она переводила взгляд с него на меня.

– Ты серьёзно к этому относишься, не так ли? Ты знаешь, какой сейчас век? Люди больше не заключают браки по договорённости.

– Ты ошибаешься, – сказал я, вставая. – Они делают это по всему миру, включая Соединённые Штаты.

Она нахмурилась, когда Брайан и Энтони встали рядом со мной.

– Подожди. Куда ты? – она вскочила на ноги. – Брайан?

Он взглянул на меня.

– Я знаю, это было для тебя огромным потрясением. Мы с Энтони завалены работой в офисе, отвечаем на звонки прессы и разбираемся со вчерашними последствиями. Мы опубликовали историю о том, что ты остановилась у членов семьи и хочешь побыть наедине. Пока что пресса на это покупается.

– Помогает то, что недавно произошла ещё пара крупных взрывов природного газа, – сказал Энтони.

Брайан взял Екатерину за руку. На секунду мне показалось, что он сейчас наклонится и поцелует её в щеку, но он бросил на меня ещё один взгляд и просто сжал е пальцы.

– Мы будем на связи, хорошо? – и они с Энтони направились к двери.

– Брайан, подожди… – Она смотрела, как Константин открывает дверь. Когда Брайан и Энтони вышли, она бросилась ко мне со сжатыми кулаками. – Ты не можешь держать меня здесь, – тихо произнесла Екатерина.

– Могу, – возразил я. – Довольно легко.

– Ты позволил моему отцу умереть.

– Как сказал Брайан Андреевич, Аркадий уже был мёртв.

В её глазах блестели слёзы.

– Иди к черту, – прошептала она и выбежала из комнаты, её волосы развевались темным облаком позади неё.

– Уже там, милая, – сказал я тому месту, где она стояла. – Уже там.

Глава 5

Екатерина

– Брайан, подожди! – я догнала его и Энтони в залитом солнцем холле. – Не оставляйте меня здесь.

Брайан обвёл взглядом холл, затем схватил меня за руку и потянул к большим входным дверям.

Надежда затеплилась в моей груди, когда мы вышли на крыльцо. Он всегда был самым компетентным человеком в штате моего отца. Если кто и мог справиться с Романом, так это он.

Пока мы спускались по ступенькам, я ждала, что раздастся крик или кто-нибудь выбежит и попытается остановить нас. Но вокруг никого не было – даже сторожевой собаки. Машины тоже не было.

– Куда мы направляемся? – спросила я, когда Брайан повёл меня по широкой подъездной дорожке, обрамлённой элегантным ландшафтным дизайном. Энтони не отставал от нас, он держался рядом, его светлые волосы блестели на солнце. Он больше походил на старшеклассника, чем на сотрудника конгресса. Я не очень хорошо его знала, но если Брайан доверял ему, то для меня этого было достаточно.

На полпути Брайан остановился и заговорил так тихо, что мне пришлось напрячь слух, чтобы расслышать его.

– Ты должна остаться здесь, Кэтрин.

– Но…

– Черников опасен. Ты знаешь, на что способна братва.

– Значит, ты оставляешь меня с другим?

– Роман Тургенев больше не член братства. Несколько лет назад он перешёл на легальное положение.

Меня охватило удивление. Роман был бывшим членом братства? Возможно ли такое вообще?

– Его люди называют его Пахан.

– Это почётный титул. И он по-прежнему опасен. Когда он был главой Братвы в Нью-Йорке, то был известен как Каратель. Возможно, он и покинул братство, но у него есть связи повсюду. Он потянул за многие ниточки, чтобы спасти тебе жизнь.

– Значит, я должна быть благодарна? – я бросила взгляд на Энтони, который наблюдал за нами с непроницаемым выражением лица. – Ты ведь несерьёзно относишься к этому браку, не так ли?

Брайан не ответил, что было единственным ответом, который мне был нужен.

Гнев вспыхнул у меня в груди.

– Ты, должно быть, шутишь.

– Это то, чего Аркадий хотел для тебя, – ответил он, подходя ближе. Он положил руку мне на бедро, и я почувствовала, как что-то твёрдое скользнуло в карман моего платья. – Веди себя нормально, – добавил он, едва шевеля губами. – Это одноразовый телефон. Я не был уверен, что смогу передать его людям Романа.

Я уставилась на него, моё сердце бешено колотилось.

Он продолжал всё тем же еле слышным шёпотом, его лицо было так близко, что я могла разглядеть золотистые искорки в его карих глазах.

– Я делаю то, о чём просил меня твой отец. Я уважал его и выполняю его последнюю волю. Но если я тебе понадоблюсь, мой номер записан в этом телефоне. Позвони, и я приеду за тобой. Хорошо?

У меня закружилась голова. Он вёл себя так, словно мы были в шпионском фильме. Только это было на самом деле. В доме позади нас были плохие парни с оружием – и ещё больше плохих парней, которые заказали на меня покушение.

– Хорошо.

Воздух наполнился звуком автомобильного двигателя, а затем вдалеке показался чёрный седан.

Он отступил назад.

– Роман – суровый человек, но он защитит тебя. Он уже делал это раньше.

– Что ты имеешь в виду?

– После покушения на убийство, Аркадий нанял его следить за тобой. Он не спускал с тебя глаз на протяжении всего обучения в Колумбийском университете.

Волосы у меня на затылке встали дыбом.

– В колледже сказали, что никаких телохранителей.

Тень улыбки тронула губы Брайана.

– Слово «нет» никогда не останавливало Романа Тургенева. – Он жестом подозвал Энтони. – Нам пора идти. Помни, что я сказал.

Машина въехала на подъездную дорожку, когда они с Энтони повернулись и пошли прочь.

Я стояла там с трепещущим сердцем и телефоном в кармане, как десятифунтовой гирькой. Как сложилась моя жизнь? Боссы братвы и одноразовые телефоны?

Браки по договорённости?

Брайан и Энтони сели в машину. И последняя ниточка к нормальной жизни исчезла. Почему он просто не мог взять меня с собой?

Но я уже знала ответ на этот вопрос. Брайан был штатным сотрудником в Вашингтоне. Он не мог взять к себе дочь своего бывшего босса так, чтобы люди не узнали об этом. А они бы узнали. На Капитолийском Холме ходили самые разные сплетни.

Был также вопрос о том, какую Черников назначил награду за мою голову.

О, папа, о чём ты только думал?

Я обернулась, и теперь тишина вокруг дома показалась мне странной. Слишком тихо. Несмотря на яркое солнце и близлежащий лес, птицы не пели. Не было даже ветерка. Казалось, Роман управляет погодой так же, как и всеми, кто его окружает.

Больше идти было некуда, поэтому я собралась с духом и вошла в дом – и совсем не удивилась, обнаружив Романа, стоящего в центре фойе. Он ждал меня.

Я закрыла входную дверь и встретилась с ним взглядом, надеясь, что мой голос звучит твёрже, чем я себя чувствовала.

– Что теперь будет? Ты ударишь меня за то, что я поговорила с Брайаном без твоего разрешения? – я опустила руки по швам и попыталась не думать о телефоне, прижатом к бедру. Я могла только надеяться, что юбка моего платья достаточно расклешена, чтобы скрыть его.

Взгляд Романа был твёрд.

– Я не бил тебя, милая. Просто шлёпнул по заднице, чтобы преподать тебе урок.

У меня по спине побежали мурашки… как будто я всё ещё ощущала тепло его руки.

– Но нет, – добавил он. – Я не буду наказывать тебя за то, что я позволил.

Позволил…

– Ты хотел, чтобы я поговорила с Брайаном?

– Тебе нужно было осознать серьёзность своей ситуации. Я подумал, что, услышав это от кого-то другого, кроме меня, ты сможешь принять то, что необходимо сделать.

Моё сердце учащённо забилось.

– Ты имеешь в виду, выйти замуж за незнакомца, хотя я этого не хочу.

– Мы все делаем то, чего не хотим, Катя. Даже я.

Я подавила смешок. Почему-то я не могла представить, чтобы он делал что-то против своей воли.

Его серебристый взгляд скользнул по мне, как раз в тот момент, когда один из его людей вышел из тени.

– Тебе нужно отдохнуть. Константин проводит тебя в твою комнату.

И, без сомнения, дверь останется запертой до тех пор, пока меня не «выпустят».

– Нет, – сказала я. – Может, я и застряла здесь на какое-то время, но я не животное, которое можно посадить в клетку, когда это удобно.

Роман направился ко мне, и от него волнами исходила угроза.

Я пятилась, пока не уперлась плечами в дверь. Бежать было бесполезно. Он бы легко меня поймал, и последствия, несомненно, были бы унизительными. Но я не съёжилась.

Он не останавливался до тех пор, пока наши пальцы ног почти не соприкоснулись. Затем он убрал выбившуюся прядь волос с моего плеча и пригладил её с нежностью, противоречащей его могучему телу и тёмным чернилам на пальцах.

– Ты всю свою жизнь провела в клетке, принцесса. Милое, избалованное домашнее животное. – Роман наклонился так, что его губы оказались рядом с моим ухом. – Не хватает только ошейника.

В моей голове сразу же возникли запретные образы: я стою на коленях у его ног, на шее у меня толстая кожаная повязка, а он снимает пиджак, готовясь наказать меня за какой-то проступок. Сколько раз я искала в интернете именно такой сценарий, когда моё сексуальное влечение пересиливало меня? Никто не знал моего маленького грязного секрета, но мои щёки горели при воспоминании о тех временах, когда я лежала в постели с телефоном, моя рука пряталась под одеялом, а на экране проигрывались запрещённые видео.

Несмотря на то, что я застыла, прислонившись к двери, тепло разлилось по моему телу и между ног. Мои соски напряглись под чашечками лифчика.

Его губы коснулись моего виска, когда он отстранился, и его серебристые глаза приковали меня к двери, когда Роман сказал:

– А теперь иди наверх и вздремни, как хороший питомец. Сегодня вечером ты поужинаешь со мной, и мы обсудим твоё будущее.

Мой пульс участился.

– Я поужинаю у себя в комнате. Я не хочу оставаться с тобой наедине.

– Не помню, чтобы спрашивал, чего ты хочешь. Что касается того, чтобы остаться со мной наедине, возможно, тебя пугает не моё общество, а тот факт, что ты намочила трусики, когда была распростёрта на моих коленях утром.

У меня вырвался сдавленный звук, когда я попыталась вздохнуть. Он был прав.

Будь он проклят.

Роман намеренно опустил взгляд на мою грудь, где набухшие соски упирались в ткань платья.

– И теперь ты не можешь перестать думать об этом. – Он ушёл, оставив меня потрясённую и затаившую дыхание, прислонившуюся спиной к двери.

Глава 6

Екатерина

Остаток дня я провела, размышляя, стоит ли мне воспользоваться одноразовым телефоном, который спрятала за унитазом, как только добралась до своей спальни.

Но Брайан был по горло занят ликвидацией последствий смерти моего отца.

При этой мысли во мне вспыхнул гнев. Как он мог быть настолько глуп, чтобы вести дела с Братвой? Я всё ещё многого не знала – например, почему он нанял кого-то вроде Романа присматривать за мной, пока я училась в колледже. Ну и что с того, что Роман теперь «легальный»? Он усадил меня к себе на колени и отшлёпал.

А потом набрался наглости заявить, что мне это понравилось.

Не понравилось.

Любая реакция, которую я чувствовала, была вызвана инстинктом самосохранения. Я была практически пленницей. Человеческое тело делает всё возможное, чтобы защитить себя. Мимолётное удовольствие, которое Роман вызвал во мне, было не более чем химической реакцией.

Это не имело никакого отношения к моему разуму. Или к моему сердцу. Роман Тургенев не мог обладать ни тем, ни другим.

Но я всё ещё была его пленницей, а это означало, что у меня не было другого выбора, кроме как последовать за Константином, когда он появился, чтобы сопроводить меня на ужин. Я ожидала, что вернусь в зал для завтраков. Вместо этого он провёл меня в просторные апартаменты со смелым современным декором. Мы прошли через гостиную и библиотеку с книжными полками от пола до потолка, прежде чем попасть в небольшую столовую, где был накрыт стол на двоих.

Роман поднялся с одного из стульев, его мощное тело было облачено в брюки от костюма и ещё одну накрахмаленную белую рубашку. Но он был без пиджака, и две верхние пуговицы его рубашки были расстёгнуты, открывая гладкую загорелую кожу.

Я резко подняла взгляд, когда он обошёл стол и отодвинул мой стул.

– Мне нравится это платье, милая.

Я прикусила язык, чтобы не сказать ему, что мне всё равно, что он думает о моём черном коктейльном платье. Но он ожидал какой-то реакции, поэтому я спросила:

– Откуда ты знаешь мой размер?

Он вернулся на своё место и развернул салфетку.

– Всю эту информацию прислал твой отец.

– Он не мог прислать мою настоящую одежду?

Роман приподнял бровь.

– И это не вызвало бы у тебя подозрений?

Юлия принесла две тарелки, избавив меня от необходимости признавать его правоту. Она поставила их перед нами и отступила на шаг.

– Что-нибудь ещё, сэр?

– Нет, спасибо. И, пожалуйста, передай остальным, чтобы нас с Екатериной не беспокоили.

Когда она ушла, мой пульс участился, а Роман откупорил бутылку вина.

– Водки нет? – спросила я, чтобы успокоить нервы.

– Вино русское.

Как и еда. Стол ломился от закусок – разновидностей закусочных блюд, которые любят русские во всём мире. Всего было понемногу, от икры и сельди до перепелиных яиц и маринованных грибов.

– Выглядит потрясающе, – пробормотала я.

Он испытующе посмотрел на меня.

– Ты ценишь русскую кухню, но отказываешься говорить на этом языке.

Мои щёки вспыхнули, и я пригубила вино, чтобы выиграть время на обдумывание ответа. Я должна была догадаться, что он обратит на меня внимание, на моё использование английского, после того как приказал мне этого не делать. Вино было охлаждённым и восхитительным, и я осушила половину бокала, прежде чем поставить его на стол.

– Когда я говорю на нём, у меня появляется акцент. А дома мой отец предпочитал английский.

Роман что-то проворчал, накладывая мне на тарелку самые большие и аппетитные порции.

– Он пытался стереть твоё наследие.

– Всё было не так, – сказала я, когда Роман снова наполнил мой бокал. – Он верил в американскую мечту. Но у всей этой идеи со смешиванием есть тёмная сторона, о которой никто не говорит. Вписаться сюда – значит стать однородным. Большинство великих американских героев на протяжении всей истории были иммигрантами, и люди даже не осознают этого, потому что они так искренне приняли эту коллективную идентичность, что люди забыли, откуда они родом. Поступая так, ты что-то приобретаешь, но и теряешь тоже.

Пока я говорила, Роман перестал наливать и теперь наблюдал за мной с непроницаемым выражением лица.

– Похоже, ты была права, что сменила специальность на политику, – произнёс он наконец.

Подождите. Он знал об этом?

Ну, конечно, он знал.

– Брайан сказал, что ты был моим телохранителем, пока я училась в Колумбийском университете.

– Мой бизнес – это информация.

Это был не ответ.

– Нечто подобное ИТ (информационные технологии)? – почему-то я не представляла его за монитором компьютера.

– Что-то вроде этого. – Он указал на мою тарелку. – Ешь, душенька.

Памятуя о том, чем всё закончилось в прошлый раз, когда я отказалась есть по его заказу, я намазала копченую селедку на кусочек бородинского хлеба и откусила. Смесь ржаного хлеба и сладкого лука взорвалась у меня на языке, и я невольно застонала.

– Боже мой, это так вкусно.

Внезапно я почувствовала зверский голод и откусила ещё кусочек. Затем ещё. Через несколько минут я съела всё блюдо целиком и поднесла салфетку ко рту.

И в процессе поймала взгляд Романа.

Его взгляд был прикован к моим губам, а пальцы так крепко сжимали ножку бокала, что он чуть не сломал её.

Я сглотнула, когда в моём животе, казалось, поселилось облако бабочек.

Казалось, он пришёл в себя. Затем он принялся за еду, и его голос был хриплым, когда он сказал:

– Тебе нужно есть больше. Ты и так слишком худая.

– Это приказ? – я взяла бокал вина, чтобы запить хлеб и, надеюсь, успокоить свои расшатанные нервы.

Он откусил кусочек и проглотил, а я оторвала взгляд от его загорелой шеи и покрытого щетиной подбородка.

– Русские кормят людей, милая. Кажется, мы ничего не можем с собой поделать.

– Когда ты приехал в Америку?

Его серебристые глаза затуманились, когда Роман допил вино и опустил бокал.

– Некоторое время назад.

Ещё один уклончивый ответ.

– Ты ждёшь, что я буду доверять тебе, но ты ничего не рассказываешь мне о себе.

– Неверно, Катя. Я ожидаю, что ты будешь повиноваться мне.

– Слепое повиновение опасно. – Я склонила голову набок. – Твои люди следуют за тобой просто потому, что ты приказываешь, или потому, что ты внушил им доверие?

Роман откинулся на спинку стула, его поза казалась расслабленной. Но я ни на секунду в это не поверила. В Романе Тургеневе не было ничего случайного. Всё в нём было чётким и безукоризненным, от накрахмаленной рубашки до густых чёрных волос с дразнящим оттенком серебра. Он изучал меня, слегка касаясь губами кончика татуированного пальца, и я боролась с желанием съёжиться под тяжестью его взгляда.

– Что бы ты хотела узнать? – тихо спросил он.

Мои губы приоткрылись, и я произнесла первое, что пришло мне в голову.

– Сколько тебе лет?

– Тридцать девять.

Недостаточно взрослый, чтобы годиться мне в отцы. По какой-то причине от этой мысли у меня вспыхнули щёки, и я быстро задала другой вопрос, прежде чем он успел это заметить.

– Как вы познакомились с моим отцом?

Роман постучал пальцем по губам.

– Я отвечу на этот вопрос, но не буду вдаваться в подробности. Ты примешь информацию в том виде, в каком я её предоставлю, да?

Я кивнула, моё тело покалывало от вина и возбуждения от того, что я разгадала часть его тайны.

– Твой отец использовал своё политическое влияние, чтобы спасти меня от тюрьмы.

– Что ты….

– Ах-ах, Катя. Никаких дальнейших расспросов.

– Ты не знаешь, что я собиралась спросить, – я фыркнула.

В его глазах вспыхнуло веселье, которое промелькнуло и исчезло так быстро, что я могла бы его не заметить, если бы не ловила каждое его слово.

– Спроси меня ещё о чём-нибудь, лапочка.

Я прикусила губу, услышав ласковое обращение, которое по-английски больше походило на «детка». Вино разогрело мои вены, и я осмелилась спросить:

– Ты был моим телохранителем, когда я училась в колледже? И не отвечай мне какой-нибудь ерундой вроде «я работаю в сфере информации». Брайан сказал, что мой отец нанял тебя, чтобы ты присматривал за мной.

Веселье вспыхнуло снова, вместе с чем-то более острым. Горячее.

«Собственничество», – поняла я.

– По-моему, ты пьяна, милая. Это придаёт тебе смелости ругаться на меня, хотя я предупреждал тебя не делать этого.

Чёрт.

Я совсем забыла об этом.

– Прости. Ты присматривал за мной в колледже?

– Я наблюдал за тобой с тех пор, как тебе исполнилось семнадцать, – сразу же сказал Роман.

У меня перехватило дыхание.

– Как? – я никогда его не видела.

Хотя, может, и видела. Он показался мне таким знакомым… Как будто он мне приснился.

Теперь я знала почему. Он был где-то в тени. Наблюдающий.

Он пристально смотрел на меня, его испачканные чернилами пальцы слегка касались подлокотников стула.

– Покушение на жизнь твоего отца совпало с моим решением покинуть братство и заняться легальным бизнесом, – он пожал плечами. – Аркадий помог мне, и я в ответ помог ему. Я владею охранной фирмой, а также множеством компаний, занимающихся сбором данных.

Значит, он действительно был в этом замешан. Но определённо не из тех, кому можно позвонить, когда у тебя не работает принтер.

Он встал и подошёл к буфету у стены.

– Что ещё Брайан Андреевич рассказал тебе обо мне во время вашего разговора по душам на моей подъездной дорожке?

Мне показалось, или в голосе Романа прозвучала ревность? Я глубоко вздохнула, когда он вернулся к столу, держа в руках тонкую стопку папок из плотной бумаги.

– Он сказал, что тебя называли Карателем, когда ты был в братстве.

Он сел.

– Что-нибудь ещё?

Интересно. Когда он не хотел о чём-то говорить, то переводил разговор на другое.

Что ж, в эту игру могут играть двое.

– У меня такое чувство, что ты уже знаешь всё, что он сказал. – Моё сердце бешено колотилось, пока мы смотрели друг на друга. Возможно, Роман также знал о одноразовом телефоне и ждал, когда можно будет расставить ловушку.

– Брайан предсказуем, как погода, – вкрадчиво произнёс он. – И такой же скучный.

Роман ревновал… и это знание вызывало у меня жар в тех местах, о которых я не собиралась думать. Роман Тургенев был холодным и властным. Он дал мне множество причин испытывать к нему неприязнь.

И всё же я не могла отвести взгляд. Я не могла отрицать реакцию своего тела или жар, возникший между нами. Потому что это было безошибочно. Я не была знатоком мужских страстей, но, несомненно, Роман Тургенев интересовался мной не только из-за того, что оказал услугу моему отцу.

Он признался, что наблюдал за мной много лет, но что, если его бдительность перешла границы между работой и чем-то другим?

Это должно было напугать меня до смерти… так почему же жар между моих ног стал ещё сильнее?

Стокгольмский синдром.

Если бы мы встретились при обычных обстоятельствах, я бы послала его нахуй.

Верно?

Он постучал по стопке папок.

– Это самые завидные холостяки из элитных семей Нью-Йорка. Большинство из них в прошлом жертвовали деньги на кампании твоего отца. Мы просмотрим их, и ты выберешь троих для начала.

Моё алкогольное опьянение испарилось, как облачко дыма. Роман перестал сверлить меня взглядом и ворчать о том, какой скучный Брайан, и теперь показывает мне подборку других мужчин?

Я взглянула на папки.

– Я же говорила тебе, что не согласна на брак по расчёту. Я не выйду замуж за человека, которого не знаю.

– Ты познакомишься с ними поближе. Я организую встречи.

– Где? В отеле? – я повысила голос от гнева. Он вообще слышал себя? Он предлагал выступить в роли моего сутенера. – Хочешь, я пересплю с ними по очереди и дам тебе знать, кого из них я предпочитаю?

– Мне не нравится твой тон, Катя.

– Ну, а мне не нравится эта глупая идея.

Его глаза сверкнули.

– Для умной девушки ты ведёшь себя ужасно бестолково. Черников не любит выглядеть слабыми. Он бы с удовольствием расправился с тобой. Но он – существо, которое действует в тени. Союз с могущественной семьей привлечёт к тебе всеобщее внимание. Он не захочет вмешиваться.

То, как Роман это объяснил, звучало так разумно. Но это было даже близко не так.

– Я не собираюсь этого делать. Когда я выйду за кого-то замуж, то это будет по любви.

Его губы изогнулись в насмешливой улыбке.

– Странная идея, Катя, но её лучше оставить Голливуду.

– Смейся надо мной, если хочешь, но я не собираюсь выходить замуж ни за одного из мужчин в этих папках. Брайан сказал, что теперь у меня есть собственные деньги. Я могу уехать отсюда и жить самостоятельно.

– В реальном мире ты бы и минуты не продержалась, принцесса.

Я пожала плечами.

– Может, и нет, но не тебе решать, буду ли я пытаться.

Его глаза сузились до серебристых щелочек.

– У тебя, кажется, сложилось впечатление, что мы ведём переговоры. Это не так, милая моя. Я говорю тебе, что произойдёт и когда. Твоя единственная задача – повиноваться.

От этого слова – повиноваться – у меня по спине побежали мурашки. Что было чертовски неудобно, когда Роман вёл себя как последний придурок.

Стокгольмский синдром в самом разгаре.

Я заговорила с бравадой, которой не чувствовала.

– Или что, ещё порка?

Стал бы он делать это прямо здесь и сейчас? Может быть, он каждый вечер приглашал бы меня в свою столовую и сажал к себе на колени, пока я не соглашалась на его требования.

Дрожь пробегала по моей коже, становясь горячей и интенсивной, пока я выдерживала взгляд Романа. Это было почти так, как если бы я жаждала этого.

– Этого больше не повторится, – произнёс он.

Я сглотнула. У него на уме было что-то похуже? Беспокойство и предвкушение всколыхнулись во мне, отчего у меня перехватило дыхание. Напряжение нарастало, заполняя пространство между нами.