Текст книги "Узоры на стеклах (СИ)"

Автор книги: Эля Рин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

6. Лучший праздник в году

В общей сложности я позвонила семь раз. Три раза, пытаясь не расплакаться на чужой кухне. Два раза из такси. И два раза уже из дома. Трубку Антон так и не взял. А потом и вовсе отключил телефон.

Внутри меня как будто все заледенело. Я легла спать, не проронив ни слезинки, и впервые за последние пару дней не положила телефон под подушку, а оставила его на столе.

И, конечно же, в восемь утра он позвонил.

– Алло? – сказала я, не открывая глаз. Мне, в принципе, вовсе их открывать не хотелось. За ночь проблема – или обида? или разочарование? как назвать это чувство, которое сковало сердце и кололо в груди острыми кристаллами льда при каждом вдохе? – никуда не делась. Лучше просто спать и ни о чем не думать. Как медведь в берлоге, до весны. А там, глядишь, распустятся подснежники, начнет греть солнышко, и мое сердце оттает. Может быть.

– Валь? – прошептал Антон в трубку. – Ты чего звонила? Что-то случилось? Прости, я телефон в ресторане забыл, мы вчера на ужин…

– Привет, – я потерла лоб, пытаясь понять, что тут можно сказать. Заготовленные фразы почему-то разлетались непослушными словами во все стороны и кружились вокруг, не давая ухватить нужное. – Слушай, ты же в Питере?

– Да, – он сказал это уверенно, но голос, кажется, дрогнул. Совсем чуть-чуть.

– Мне внезапно дали отгулы перед праздниками. Давай я прилечу к тебе и…

– Это будет не очень удобно.

– Кому?

– Мне, – теперь он говорил раздраженно. Как будто выговаривал маленькой девочке. – У меня же работа, встречи, коллеги. Совсем не будет времени тебя развлекать.

– А меня и не надо развлекать. Я не ребенок. Даже в аэропорту встречать не надо. Просто скажи, в какой гостинице ты остановился, и я постараюсь забронировать номер там же. Или поблизости.

“Тош, с кем ты разговариваешь?” – вдруг услышала я на заднем плане. Наверно, Антон не успел зажать рукой микрофон. А может, не ожидал, что его застукают за разговором со мной… От этого “Тош” мне стало так тошно, что я окончательно проснулась.

– Или ты говоришь мне название гостиницы, или…

– Или что? – возмущенно прошипел он. – Что за ультиматумы, ты там что…

– Я там что? Я там что?! Давай объясню.

– Уж постарайся.

– А ты когда жену селил в гостиницу в Кельне, ты же не менял номер бронирования, да? Просто заменил мое имя на ее? – я сказала это, чтобы позлить и уязвить Антона, а потом поняла... Точно ведь. Я могу позвонить в гостиницу и узнать, остановился ли там господин “такой-то” с супругой. Даже если Антон сейчас соврет.

Но врать Антон не стал.

– Доложили, значит… – пробормотал он и отключился.

Просто отключился. Не стал ничего объяснять. Не стал со мной говорить.

Просто отключился.

А я осталась сидеть на полу – даже не помню, как я там оказалась, наверно, села мимо стула? – с телефоном, зажатым в руке так крепко, что его края потом отпечатались синяками на ладони.

Наверно, стоило заплакать, но вместо этого я поднялась и, насвистывая, пошла на кухню жарить яичницу. Заплакала я через два часа, когда открыла почту и обнаружила письмо от авиакомпании об отмене моих билетов.

Когда слезы высохли, я написала Антону:

“Очень мужской поступок. Ты ничего не хочешь объяснить?”

“Зачем что-то объяснять, если ты сама себе все придумала?”

“То есть это я придумала, что ты женат?”

“Ты меня об этом не спрашивала”.

“Я не думала, что ты на такое способен”.

“Какое такое? Можно подумать, тебе было плохо со мной”.

“Если бы я знала, что ты женат, я бы не начинала эти отношения”.

“Хочешь сказать, что я неправильный? Виноватым меня выставить?”

“Хочу сказать. что в моем мире люди так не поступают?”

“У тебя мир розовых пони и волшебных эльфов? Это жизнь, Валь. Я тебя любил. И люблю. Но обстоятельства иногда против”.

“Если бы ты любил меня, то не поступил бы так”.

“Я что, должен был развестись?”

“Ты не должен был давать мне надежду”.

“Надежду? Я тебе что-то обещал разве?”

Тут меня затрясло и стало больно дышать. Сидеть за столом. Быть живой.

“Да! Обещал! Ты обещал новогоднюю сказку! Обещал чудеса и дальние страны! А теперь сдал билеты. Всё сломал. Да как ты вообще мог со мной так поступить?”

А потом немного подумала и добавила:

“Сволочь”.

“Знаешь, что, – немного помолчав, написал мне Антон. – Хочешь новогодней сказки? Отправляйся к своим волшебным эльфам”.

Да уж. Так замысловато меня еще никто не посылал.

Я посмотрела на экран телефона, зачем-то подышала на него, поскроллила историю переписки туда-обратно, а потом стерла ее и добавила номер Антона в черный список.

Не помню, как прошли следующие дни. Я зачем-то выходила из дома, что-то ела, куда-то ходила… иногда. А большую часть времени лежала на диване, с головой накрывшись пледом, пела себе “нет-нет-нет, мы не думаем о прошлом” и кусала костяшки пальцев.

Потом наступил канун Нового года.

Под вечер тридцать первого пошел мелкий сияющий снег, а температура упала до минус тридцати пяти. И меня нестерпимо потянуло на улицу, в черно-белую ночь. Когда-то в детстве я читала фантастический роман Беляева “Продавец воздуха”, и навсегда запомнила момент, когда девушка снимает скафандр в тоннеле со сверхнизкой температурой. И мгновенно превращается в ледяную статую, которая ломается в руках у ее любимого.

Меня тянуло выйти на мороз, дойти до Плотинки, сесть на набережную, глядя на лед, и замерзнуть. Странное желание. Но очень притягательное. И я не могла ему сопротивляться… Да и не хотела.

Я специально надела черное осеннее пальто, самое красивое и почти совсем не греющее, специально не взяла с собой шапку и перчатки. Вышла из дома и зашагала, куда глаза глядят, чувствуя, как холод кусает за щеки, а снежинки падают на ресницы и не тают. Иногда мимо проходили компании с бенгальскими огнями, проезжали такси с веселыми людьми, а я шла куда-то и думала о том, какая все же глупая получилась у нас история. И тут меня толкнул плечом встречный прохожий. Так сильно, что я поскользнулась, потеряла равновесие и упала на тротуар.

– Простите, – буркнул он, мельком оглянулся и быстро ушел, почти убежал дальше. Даже встать не помог. Я только успела заметить очки в тонкой оправе и длинную белую челку.

Я неловко попыталась подняться, снова поскользнулась, порезала руку об осколки льда и разрыдалась. И глядя на окровавленную ладонь, почувствовала, как оцепенение последних дней испарилось, мне стало ужасно холодно снаружи и горячо внутри. Куда я вообще шла? Зачем? Господи, какая же дурочка! Дрожа от холода, я кое-как ухитрилась встать, развернулась и побежала домой. К горячему чаю и теплому одеялу.

Наверно, как раз по дороге домой наступил Новый год, который я должна была встречать в Париже.

А следующие две недели я пролежала с бронхитом.

7. Неожиданное уведомление

Тогда Вася приезжала несколько раз, заваривала мне чай с листьями малины и молча выслушивала историю неслучившейся великой любви – каждый раз я припоминала все новые и новые подробности, детали, намеки, которые ухитрялась не замечать, и все глубже закапывалась в эту мусорную гору дурных воспоминаний. А Вася как-то ухитрялась рассмешить меня, отвлечь и вытащить оттуда. Укачивала, обняв, как маленькую, гладила по волосам, шептала, что скоро-скоро будет весна, и раны на сердце зарастут, и снежинки превратятся в лепестки цветущих яблонь. Я и не думала, что она способна на такие поэтические сравнения…

И действительно. К весне я совсем оттаяла. Справилась с болезнью, нашла новую работу – не такую интересную, но когда деньги заканчиваются, особо не повыбираешь – научилась не вздрагивать при звуке имени “Антон” и зажила нормальной жизнью. Почти. Только каждый раз под Новый год я начинала ждать подвоха от судьбы. Предвкушение праздника, волшебства и подарков переплавилось внутри меня, превратилось в темное, пустое, сосущее ощущение надвигающейся катастрофы. Я леденела и переставала адекватно воспринимать окружающий мир. Меня приглашали на корпоративы – я находила тысячи причин для отказа. Меня звали встречать праздник в компании – я тянула с ответом до последнего, а потом надеялась, что про меня забыли. Сама никого не поздравляла и игнорировала чужие поздравления. Иногда мне казалось, что еще немного, еще чуть-чуть отрицания, и я справлюсь. А потом слышала краем уха по радио праздничную мелодию или видела в продаже бенгальские огни, и снова накатывало.

– Прости, – Вася тряхнула головой, вытащила из кухонного шкафчика горсть сушеного инжира и уселась за стол, грея руки о кружку с чаем. – Просто каждый год об этом думаю… Но не говорю. А тут решила, пять лет ведь прошло… Вдруг тебя попустит?

– Может, мне наоборот, наперекор собственному желанию, отметить с размахом? В большой компании, пить шампанское из горла, заснуть лицом в салате, проснуться в другом городе?

– Звучит как план. Хочешь, организую?

– Эй-эй, пока это не план, а так… Иллюзорные прожекты, как у Обломова. Пока я предпочту свой любимый диван. И кресло. Кстати, о кресле!

Мы допили чай, отправились биться с компьютерным креслом и через полчаса таки ухитрились вдвоем сломить его сопротивление и открутили от него ножку. Так что запихивать поверженного врага в такси оказалось гораздо проще, чем предполагалось. Потом водитель помог мне дотащить его до квартиры, я ввалилась домой в половину двенадцатого ночи и решила, что охота удалась. Кресельные трофеи лежат на коврике в прихожей, остатки кунжутной халвы заботливо упакованы Васей и манят из сумки, еще один из декабрьских дней почти позади, а значит осталось не так уж и много… чтобы дотерпеть до дурацкой даты и перевалить в следующий год.

Утром я встала пораньше. Вытащила старое, сломавшееся кресло на помойку и устроилась в новом. Покрутилась туда-сюда, положила руки на подлокотники… вроде, удобно. Залезла в интернет, чтобы почитать новости, и увидела непрочитанное уведомление в гугл-календаре.

“Регистрация на ваш рейс начнется через двадцать четыре часа”.

Стоп. Какой рейс?

Я потерла щеки и кликнула по уведомлению. Но не нашла никаких пояснений. Ни места назначения, ни названия авиакомпании. Только то, что завтра в семь утра начнется регистрация… куда-то.

Я проверила почту. Там не было никаких билетов.

Пум-пурум. Постучала пальцами по столу и набрала Васю.

– Привет!

– Привет… – прозвучал в трубке страдающий шепот медведя, которого пытаются насильно достать из зимней спячки. – Что случилось? Пожар? Наводнение?

Вася обычно ложилась спать около четырех, а просыпалась ближе к полудню. Звонок в девять утра мог привести ее разве что в состояние ленивого зомби, но полностью разбудить – вряд ли. На то и расчет. Вдруг признается в полусне?

– Ты случайно не покупала мне билет? Ну, в страну, где ничего не празднуют?

– Нет… А что, надо? Ты передумала?

– Нет, пока не передумала. Тут… Странное что-то. Кажется, кто-то ошибся и указал мою почту при бронировании. И теперь мне приходят чужие уведомления о регистрации на рейс…

– Укради у них билеты и лети сама, – твердо сказала Вася и захрапела.

– Обязательно, – ответила я. – Уже бегу.

8. Регистрация на рейс

Следующим утром гугл-календарь невозмутимо сообщил: “Началась регистрация на ваш рейс”. Я задумалась на мгновение, но все равно щелкнула по ссылке на онлайн-регистрацию – естественно, проверив ее на безопасность. Мысль о том, что это такой способ фишинга, выглядела довольно реалистичной, но проверки действительностью не выдержала. Открылась страница с номером бронирования, моими именем и фамилией, написанными точно как в загранпаспорте, и маршрутом.

Екатеринбург-Санкт-Петербург-Дублин.

Вылет в шесть десять утра.

“Уважаемые пассажиры, удостоверьтесь, что у вас есть необходимые документы (виза) для посадки на рейс…”

Если это шутка, то довольно… обидная. Потому что визы в Ирландию у меня точно не было. И получить ее за один день – такое бывает только в книгах, когда героя срочно надо отправить в зарубежный вояж, а автор не озаботился достоверностью происходящего.

Я откинулась на спинку кресла. Качнулась туда-обратно.

Потянулась закрыть страницу регистрации, но вместо этого зачем-то прокрутила ее до самого низа. Чтобы прочитать текст под звездочкой: для въезда в страну назначения требуется виза в Республику Ирландия, либо виза в Великобританию, если по ней уже производился въезд в…

Я вскочила с кресла и бросилась к шкафу, вытащила коробку с документами, брякнула ее на диван и выкопала со дна загранпаспорт. В этом году начале весны я ездила в Англию на рабочую конференцию. И виза до сих пор действовала, еще два с половиной месяца. Это что же… Я реально могу зарегистрироваться на рейс?

“Можешь, – скептически заметил внутренний голос. – Можешь даже приехать в аэропорт. Чтобы при проходе в зону вылета выяснить, что твой билет недействителен. Ты что, до сих пор веришь в сказки? Знаешь кого-то, кто мог бы подарить тебе такой подарок? И даже если полет состоится, что ты там будешь делать? Выйдешь из аэропорта… и? Развернешься и полетишь обратно? Или попытаешься найти номер в гостинице… в предновогодние дни, когда в отелях аншлаг? Только потратишь деньги, силы и время. Идеальный план”.

– Зато, – вслух сказала я монитору со страницей регистрации. – В этой суматохе я вряд ли буду расстраиваться по поводу тридцать первого декабря. Не до того мне будет. Именно то, о чем говорила Вася.

И, думая о том, что наверняка, точно-точно, как пить дать, совершаю ошибку, я нажала на кнопку регистрации… и поняла, что у меня осталось меньше суток, чтобы собрать вещи.

В аэропорт я приехала часа за три до вылета. Все равно поспать бы не получилось, я слишком волновалась. Наверно, было бы проще, если бы я поделилась с подругами, но мне почему-то не хотелось никому ни о чем рассказывать. Мало ли, все сорвется. Мало ли, окажется шуткой. Закладываясь на этот вариант развития событий, я не взяла с собой багаж, хотя он и входил в билет. Взяла только рюкзак, с которым легко будет развернуться и отправиться восвояси, если что.

Я думала об этом, когда проходила в зону вылета, пока искала гейт… А потом осознала, что я на самом деле лечу. В Санкт-Петербург. А потом в Дублин. При этом понятия не имею, по чьей милости началось это путешествие. И чем оно закончится.

9. Попутчик

Я пробралась на свое место к окну, засунула рюкзак под сиденье кресла впереди, подложила под спину свернутый плед, уткнулась в игру на телефоне и официально разрешила себе думать, что всё в порядке. Хотя бы на ближайшие два часа полета до Петербурга. А там, на пересадке, посмотрим. Когда билет оказался настоящим, я немного выдохнула, но все равно расслабиться до конца не получалось. Мало ли…

– Так вот вы какая, – сказали мне с соседнего места.

Я резко подняла глаза и наткнулась на насмешливый взгляд из-под очков в тонкой оправе. Рядом со мной устраивался модный парень с бритым затылком и длинной высветленной челкой, с серьгой в ухе, в показательно небрежно мятой рубашке и с макбуком на коленях.

– Что значит “какая”?

– Не толстая, – расхохотался он. – Я все думал, вот будет печаль, если рядом со мной сядет огромный парень. Из тех, знаете, которые в некоторых авиакомпаниях должны два билета выкупать, потому что на одно кресло не помещаются.

– Видите, как хорошо, сегодня эта напасть вас миновала, – ядовитым тоном ответила я и вернулась к игре. У меня покраснели щеки и подрагивали уголки губ. От злости. Хороший комплимент, да? Или что это, пикаперский подкат? Наверно, можно было как-то по умному отбрить этого наглеца, что ж мне в голову-то ничего не пришло… не приходит…

– Не обижайтесь, – примирительным тоном сказал наглец. – Просто я должен был лететь с коллегой. Она маленькая и худенькая. Мы с ней регулярно шутим на тему “как мне повезло с попутчицей”. Я не хотел вас обидеть.

– Угу, – ответила я. Как любит говорит Вася, будь лаконичней, и люди к тебе потянутся. Этот и потянулся, кстати. Прям руку мне под нос сунул.

– Давайте знакомиться. Я Дэн.

– Я Валентина, – руку я ему пожимать не стала и глаза поднимать от экрана – тоже. Пусть уже догадается. что мне не хочется разговоров, и отстанет.

– Валентина – это Валя или Тина?

– А какая вам, собственно, разница?

– Интересно.

Я неопределенно пожала плечами в ответ, зевнула, закрыла глаза и привалилась к окну. Ну, теперь-то от меня отстанешь, а? Видишь, я задремала и превратилась в совсем негодного собеседника…

Притворялась я так качественно, что сама не заметила, как заснула. Пропустила почти весь полет и очнулась только тогда, когда командир объявил: “Внимание, наш самолет начинает снижение. Погода в городе Санкт-Петербург – минус двадцать, метель”. Ну ничего ж себе! Хорошо бы следующий рейс не задержали…

На стекле иллюминатора рядом с моей щекой виднелась маленькая дырочка – каждый раз в самолете я задумываюсь о том, для чего она, и каждый раз после посадки забываю погуглить. Вокруг нее за время полета распустились морозные цветы. Изгибались резные листья, закручивались тонкие шипастые стебли, и лепестки – острые, хрупкие, изломанные – будили где-то в глубине души ощущение запредельной, холодной, больной красоты.

– Ух ты… – пробормотала я, потянулась пальцами к стеклу, и цветы начали таять, бледнеть, исчезать. Как будто прятаться от меня. А может… может, это вообще были остатки убегающего сна. Про что он был, я вспомнить не могла, лишь плавали перед глазами высокие живые тени. Дурманящие и опасные.

– Вы до Питера или дальше? – спросил сосед.

Я в ответ вежливо улыбнулась и промолчала. В конце концов, в условия авиаперевозки не входит пункт “Отчитываться соседям по салону о предполагаемом маршруте”.

10. Фокусник

Пройдя паспортный контроль, я купила неприлично дорогой круассан с сыром, села напротив окна, за которым танцевала метель, и наконец-то окончательно осознала, что лечу в Дублин.

По-настоящему.

По неизвестно кем купленному билету.

По темно-синему заснеженному небу.

Первый раз за много лет лечу в новогоднее путешествие, и, кажется, ледяная снежинка в груди – та самая, что с острыми краями – начинает потихоньку таять.

Чудо, но посадку не задержали ни на минуту.

Я снова уселась у окна, устроила рюкзак под ноги… а потом поднял глаза и насладилась видом Дэна, который с широкой улыбкой шествовал ко мне по проходу. Пум-пурум. Вот так совпадение.

– Это не совпадение! – заявил он, как будто прочитал мои мысли. – Коллега сдала билет с купленными на оба рейса местами, вот они вам и достались. Вы как в Дублин, в командировку или праздновать?

В ответ я пробурчала нечто, что можно было истолковать как нечто среднее между этими двумя вариантами и фразой “Что-то я не в настроении вести светские беседы”. Но сосед не унимался.

– Смотрите! – он протянул мне свой посадочный. – Почти счастливый билет! Всего на одну цифру отличается. Посмотрите свой на всякий случай!

– А что, авиабилеты тоже бывают счастливыми? – спросила я. Не выдержала и полезла в паспорт за сложенным посадочным.

– Конечно. Если бы только наземный транспорт продуцировал это счастье, было бы нечестно.

– Наверно, – согласилась я и вгляделась в номер билета. Он и вправду состоял из зеркально одинаковых цифр. Идеальное, концентрированное счастье.

– Ну как? – спросил Дэн. – Оно?

– Оно, – я осторожно сложила картонку и засунула ее в кармашек на обложке паспорта. – Спасибо.

– Да пока не за что! Вот когда он подействует, тогда поблагодарите!

– Вы так говорите, как будто счастливые билеты… ну, это такая точная и предсказуемая штука. Обязательно срабатывают в обозримом времени.

– А как же иначе, – Дэн даже фыркнул от возмущения, как будто я сомневалась в очевидных вещах. Типа наличия на Земле силы тяжести или факта непересекаемости параллельных прямых. – Естественно, срабатывают.

– Может, вы еще в приметы верите или вещие сны?

Попутчик серьезно кивнул:

– И в них тоже. Мне по специальности положено.

– И кто же вы? Ведущий битвы экстрасенсов? – мне неожиданно стало ужасно смешно.

– Нет. Я обманываю людей.

– Строите финансовые пирамиды или продаете волшебные пищевые добавки?

Дэн расхохотался:

– Было бы забавно! Но нет. Я фокусник.

Ого. Ни разу в жизни не видела так близко вживую настоящего фокусника. Мне тут же захотелось задать кучу вопросов, на каждый из которых с наибольшей вероятностью он бы ответил: “Профессиональная тайна!” Наверно, все они вмиг оказались написаны у меня на лице, потому что Дэн состроил загадочную гримасу и прошептал театральным шепотом:

– Любимые зрители готовы к чудесам?

– Да! – не задумываясь, ответила я. В конце концов, для меня они уже начались.