Текст книги "Манолито Очкарик"

Автор книги: Эльвира Линдо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 6 страниц)

С днем рождения!

Дедушка ни за что не хотел праздновать свой день рождения. Он сказал, нет, нет, нет, и еще раз нет. Мама его уговаривала:

– Папа, не каждый же день тебе исполняется восемьдесят лет!

– Слава тебе, господи! Еще не хватало, чтобы такие пакости приключались каждый божий день.

– Ну пожалуйста, дедушка! Мы все приготовим, ты позовешь друзей, купим такую прикольную штуку, которую набивают конфетами, а потом все по ней стучат палками… – воображение у меня разыгралось.

– Ага, а внутрь напихаем таблеток от склероза, таблеток от недержания, таблеток от давления… – дедушка явно был настроен пессимистически. Если я соберу друзей, это будет похоже на дом престарелых. Тоже мне удовольствие! Кругом одни деды, у всех вставные челюсти, мозоли… Нет уж, увольте. И потом, какие у меня друзья?

– Дедушка Джиада, – сказал я.

– Дедушка Джиада со смеху описается, если я его позову на день рождения. Старики день рождения не празднуют. По-вашему, мне еще и восемьдесят свечек задувать?

– Конечно! – хором ответили мы с Придурком, иногда даже мы бываем заодно.

– Если я задую восемьдесят свечек, то ноги протяну, не успеете вы допеть «С днем рожденья тебя».

– С днем рожденья тебя! – затянули мы с Придурком. Такие песни мы с ним всегда поем дуэтом и в такт колотим ногами об ножки стола. Такая у нас манера исполнения. А дедушка продолжал гнуть свое:

– И дарят-то старикам одни шарфы, никто не подарит галстук, или, к примеру, одеколон, или пиджак какой-нибудь, одни сплошные шарфы.

– Так ты скажи, что тебе нужно, мы тебе и подарим, – моя мама не из таких, кто вот так запросто сдается.

– Ничего мне не надо! Праздновать мне нечего, друзей у меня нет и никаких юбилеев мне не надо. У меня и так уже с прошлых дней рождения от шарфов шкаф ломится.

Дедушка высказал все, что думал, и отправился в ванную надевать вставную челюсть, чтобы пойти посидеть на солнышке с дедушкой Джиада. Мой дед не из таких, кто будет сидеть на солнышке без зубов. Короче, дед повернулся и ушел, только мы его и видели. Мы с Придурком даже толком не успели допеть «С днем рожденья тебя».

До этого я в жизни не встречал никого, кто бы не хотел праздновать свой день рождения. Даже мама хочет, хотя ей уже давно каждый раз исполняется 37 лет. Она всегда напоминает про свой день рождения заранее, чтобы папа не забыл купить ей кольцо с бриллиантом, норковую шубу или кухонный комбайн со зверскими ножами, который он ей всегда в конце концов и дарит.

Когда дедушка хлопнул дверью, я решил, что мама жутко рассердится, потому что чего она в этой жизни терпеть не может, так это чтобы ей что-нибудь говорили поперек характера. Мы с Придурком сидели тише воды, ниже травы: в такой ситуации что ни сделаешь, того и гляди, нарвешься на взбучку. Стоит чихнуть погромче, и тебе влетит по первое число, а ты ни сном, ни духом. Но мама не рассердилась и продолжала убирать со стола как ни в чем не бывало. Правильно папа сказал как-то раз в прошлом году: «Такая она у нас непредсказуемая».

Непредсказуемая мама больше не вспоминала про дедушкин день рождения, а времени до этого знаменательного события оставалось все меньше. Накануне таинственного дня Д (в смысле, Дедушкиного Дня рождения) мама позвала меня к себе в комнату и закрыла дверь. Меня тут же пробила дрожь, и я быстренько выдал:

– Я не нарочно, это Придурок вытащил из бара плюшки и захотел посмотреть, как они будут плюхаться, если их скинуть с балкона. Ну вот, я одну бросил, а она взяла и попала тете Луисе по кумполу.

– Манолито, я тебя не за этим звала.

Бывают же в жизни обломы: начнешь просить прощения раньше времени – и вляпаешься. Как раз такой случай. Впервые в истории мама позвала меня не для того, чтобы задать жуткую взбучку; она сказала, что решила кровь из носа отпраздновать дедушкин день рождения.

– Так он же не хочет…

– Хочет, не хочет, нам какое дело!

Такая уж у меня мама, если она чего задумала, ее сам папа римский не остановит. Попробовал бы папа римский указывать моей маме, праздновать ей чей-нибудь день рождения или нет. Главней моей мамы на нашей планете никого нету, это даже инопланетяне знают, вот Пакито Медина, например.

Мама разработала план, идеальный план, самый лучший план из всех, какие придумывали мамы за всю историю человечества. План был такой:

а) Мы с дедушкой поведем Придурка к врачу. Зачем понадобилось тащить его к врачу? Потому что у него сопли, но это дело десятое, если бы не сопли, нашлось бы еще что-нибудь, потому что Придурка вечно приходится таскать по врачам, он любую заразу цепляет. Почему? А он вечно всякую дрянь с пола тянет в рот. Ладно, хватит об этом. Если бы я тебе рассказал, какие гадости вытворяет Придурок, ты бы потом неделю на еду смотреть не мог.

б) Пока мы будем сидеть у врача, мама пойдет в магазин и накупит кучу еды для грандиозного праздничного ужина.

в) Дома, в шесть. Гости будут такие: папа, мама, тетя Луиса, муж тети Луисы, Придурок и я.

Тягомотина, а не день рождения! Я спросил, может, надо позвать дедушку Джиада, но мама вспомнила, что дедушка стесняется приглашать друзей-стариков. Не хочет – не надо.

Я уже подошел к двери, и тут мама сказала мне вдогонку:

– А если узнаю, что ты опять кидался плюшками с балкона, сам у меня полетишь следом.

Ну вот, так я и знал: из маминой комнаты без нагоняя не выйдешь. Ладно, по крайней мере, остался цел и невредим, ни царапинки, можно сказать, повезло.

Я ужасно нервничал оттого, что у меня в голове завелся такой огромный секрет. Голову прямо так и распирало, мне то и дело казалось, что она сейчас лопнет и секрет вывалится наружу. Перед сном я раза два или три сказал дедушке:

– Деда, завтра твой день рождения, но мы ни за что не будем его праздновать.

Дедушка ответил: «Вот и хорошо», закрыл глаза и заснул. Потрясающее хладнокровие!

Утром я распотрошил свою свинью. Моя свинья – это глиняная копилка. Обычно люди разбивают своих свиней, когда копилка уже совсем полная, а я долго не выдерживаю, мне так и хочется ее расколотить, как только там заведутся две или три монетки, у меня терпения не хватает. Ну, папа сделал у свиньи в брюхе тайную дырку, и все довольны: мне теперь не надо каждый раз разбивать копилку, а им покупать мне новую каждое воскресенье.

У меня накопилось сто пятьдесят песет. Не так чтобы много. Честно говоря, я и копить-то начал только с прошлого воскресенья. На такие деньги не купишь даже шарф вроде тех, которые дедушке так надоели. Если бы у меня была куча денег, я бы подарил дедушке вставную челюсть. А то та, которую сделали у доктора, ему малость великовата, и если еда попадается потверже, выходит всемирная катастрофа: в конце концов дедушке приходится вынимать челюсть с застрявшим куском мяса.

Я взял свои сто пятьдесят песет в школу и чуть не спустил все в синем киоске у сеньора Мариано, это такой киоск, где продаются всякие суперские штуковины с разных концов земного шара. Я уже совсем собрался выложить все свои сбережения за набор красных пластмассовых шариков, которые сеньору Мариано привезли из Китая, но передумал, потому что с тех пор, как Придурок чуть не подавился моими шариками, мама на них объявила эмбарго. Короче, никаких шариков. Потом я увидел набор индейцев, только у сеньора Мариано индейцы неправильные, они на ногах не стоят, а я люблю, чтобы индейцы были устойчивые, тогда можно сделать из подушки гору и выстроить за ней всех индейцев, чтобы только перья высовывались, совсем как в кино. Короче, никаких индейцев. Потом я увидел волчок, но у меня уже такой был. Потом шарик-попрыгунчик на резинке, но такой у меня тоже был. И тут я вдруг увидел… В жизни не угадаешь! Зубы Дракулы! У меня не было денег на настоящую вставную челюсть, но зато я мог купить дедушке такую, как у Дракулы! Я решил потратить все свои деньги на дедушку.

В эту минуту я был самым добрым мальчиком на свете, мне, по крайней мере, такие раньше не попадались. Я был как тот мальчик из сказки, который был готов отдать жизнь, чтобы спасти дедушку. Правда, хорошо, что мне отдавать жизнь было необязательно, а то бы я еще подумал хорошенько.

На переменке Джиад попросил примерить вампирскую челюсть. Я сказал, ладно, только ненадолго, и чтобы слюней поменьше напускал, а то я ее дедушке хочу подарить. Потом челюсть мерили Пакито Медина и Ушан, который ее всю заляпал кусочками булки. Я вытер челюсть об Ушановы штаны, и она сделалась сосем как новенькая, потому что это была первосортная челюсть, самого высшего качества.

На уроке я вспомнил, как дедушка сказал, что не хочет звать на день рождения стариков. Тут мне пришла в голову блестящая мысль: что, если пригласить моих друзей? Конечно, у них полно всяких недостатков (а у кого их нет?), но стариками моих друзей точно не назовешь, это факт. Я потихоньку отправил им записку. А то, если начнешь приглашать народ на день рождения, пока наша училка рассказывает какую-то тягомотину про климатические пояса, ей это не особо понравится. Я подумал, вдруг они не захотят идти на дедушкин день рождения… Нет, все согласились! Мои друзья к кому хочешь заявятся на день рождения, хоть к Фредди Крюгеру, если им пообещают торт и кока-колу. Я сказал, пусть тогда сначала сводят с нами Придурка в поликлинику. «Ладно, сводим», – сказали они.

За обедом мы поздравили дедушку и уставились в телек с таким видом, как будто нам ничего больше в этой жизни не надо. Иногда, конечно, нам и правда кроме телека ничего не надо, но на этот раз мы притворялись.

Когда я пришел в школу после обеда, у входа стояли Джиад с дедушкой. Джиад сказал:

– Мой дедушка спрашивает, чего это твой дедушка не позвал его к себе на день рождения.

– Он думал, старики друг друга на день рождения не приглашают.

– Зажилить хотел, значит? А в «Спотыкач», небось, ходил, когда я приглашал! Так во сколько этот несчастный день рождения?

– В шесть.

**

Было ясно, что дедушкино мнение особо никого не интересует, все делали, что им в голову взбредет. Мамин идеальный план теперь выглядел так:

а) Мы с дедушкой, Джиадом, Ушаном, Пакито Мединой и Сусанкой все вместе отправимся в поликлинику, чтобы показать доктору Придурка с его соплями. Впечатляющее зрелище, покруче «Охотников за привидениями».

б) Дедушка Джиада придет к нам в шесть, и даже зубы наденет по такому случаю. Там его встретят мои мама с папой и тетя Луиса с мужем. Мама подумает про себя: «Что это он заявился без приглашения?» Но ничего не скажет, потому что с чужими людьми она всегда ужасно вежливая, прямо как леди Ди.

в) Грандиозный праздничный ужин будет ждать нас на столе.

Дедушка слегла офигел, когда вместе с Придурком пришел забирать меня из школы и узнал, что мы пойдем к врачу всей компанией, но ничего не сказал. Он привык, мы и похуже номера откалывали, как в тот день, когда мы с Ушаном в баре «Спотыкач» вместо маслины подсунули ему черного таракана. Мы этого таракана даже на зубочистку насадили, ужасно похоже получилось, только дедушка все равно заподозрил, что это какая-то неправильная маслина, когда увидел, что у маслины лапки шевелятся. Ладно, в конце концов, тараканов в «Спотыкаче» не меньше, чем маслин. Можно сказать, фирменное блюдо.

В поликлинике мы оттянулись по полной программе. Ужасно здорово ходить в поликлинику, когда тебе самому не надо к врачу. Мы носились и скользили по коридору, кружились до одурения, играли в «три-четыре-навались», а когда нам хотелось поржать, спрашивали Придурка:

– Как ты покажешь доктору, как ты сморкаешься?

Придурок собирался с мыслями и со свистом втягивал сопли в себя. Мои друзья чуть не лопнули со смеху, глядя, как Придурок отмачивает свой самый дурацкий номер. Придурок вошел в раж, оттого что оказался в центре внимания, и с такой силой стал втягивать в себя сопли, что покраснел, как рак. Чуть коньки не отбросил, меньше надо придуряться. Потом мы все вместе зашли в кабинет к доктору Моралесу, он у всех моих друзей тоже участковый врач и лечит почти что все болезни, а еще мамы про него говорят, что он очень даже ничего себе и к тому же большой шутник. Доктор Моралес у нас не хуже любого доктора из телесериала, так все в Карабанчеле говорят. Мы всей компанией влезли на кушетку вместе с Придурком. Все вроде бы шло хорошо, пока Джиад не попытался спихнуть нас с кушетки на пол, и тогда добрый доктор Моралес спросил, не пора ли нам всем домой, может, у нас дела какие есть. Тут Ушан, который по жизни все делает очень кстати, возьми и ляпни:

– Мы идем на день рождения…

Договорить свою жуткую предательскую фразу он не успел, потому что рот ему одновременно заткнули четыре локтя. Это мы постарались.

Доктор поставил очень успокоительный диагноз: сопли у Придурка оказались неопасные, зато очень противные. Тут я вдруг сообразил, что времени уже четверть седьмого, мы подхватили дедушку и бегом потащили домой, ухватив за пальто. На нас то и дело нападал нервный смех: когда ведешь дедушку на день рождения – сюрприз, прямо дух захватывает, это будет штука покруче Ниагарского водопада и каньона Колорадо, а больше и сравнить не с чем.

Мы позвонили в домофон, раздался голос моей мамы, который сказал:

– Манолито, скажи дедушке, пусть зайдет в «Спотыкач» и захватит бутылку газировки к ужину.

Дедушка как услышал, мигом развернулся и двинул прямиком в «Спотыкач». Он ужасно любит, когда мама его отправляет в бар за какой-нибудь штукой, которую забыла купить. Правда, потом он сам забывает, зачем пришел, и намертво прилипает к стойке.

Мы с друзьями поднялись ко мне. Мама открыла дверь и уставилась на нас:

– Это еще что такое???

Моих друзей она ни капельки не стесняется, гоняет их почем зря, как будто это ее родные дети.

– Раз дедушка сказал, что не хочет праздновать со стариками, я ему своих друзей привел.

– Ладно, что уж там, – сказала мама с таинственным видом, – у нас тут и дети, и старички… День рождения для всех возрастных категорий.

**

Так оно и было. Дедушка Джиада решил прихватить с собой еще четверых старичков, которые ходят в клуб пенсионеров играть в домино. Тетя Луиса тоже пришла, только тут никакой новости нет, она и так целыми днями у нас торчит, только на ночь уходит к своему мужу Бернабе, а то вдруг у него парик съедет, пока он храпит в кровати. Мама сказала нам встать вокруг стола. Трогать ничего было нельзя, потому что вся еда была наперечет, и вообще, мама всегда нервничает, когда народу много, а еды мало. Мы все приготовились запеть «С днем рожденья тебя!», как только дедушка появится на пороге.

Кто-то повернул ключ в замке, и мы тут же запели во все горло и одновременно набросились на еду, как сумасшедшие. Не успел этот кто-то дойти до гостиной, Джиад уже сожрал все чипсы и выдул стакан кока-колы, хотя, как говорит мама, у нас квартира со спичечный коробок, до любой комнаты дойдешь в два счета. Но пришел вовсе не дедушка, а тетилуисин муж, он принес еще еды и три бутылки вина для дедушек. Вот был облом так облом, а нам еще и по шее досталось. Мама сказала, что если кто еще раз накинется на еду, она ему даст бутерброд в зубы и отправит одного в парк с Висельным деревом, пусть там и празднует. Такая вот у меня бессердечная мама.

Тетилуисин муж тоже занял боевую позицию за столом. В замке опять повернули ключ, мы опять запели «С днем рожденья тебя» с таким же энтузиазмом, как в первый раз. Джиад опять набил полный рот еды, думал, моя мама ничего не заметит. Это он ошибался: моя мама всегда все замечает, просто иногда нарочно делает вид, что не видит. Если бы я был Богом, я бы ее взял на работу вместо себя, потому что она все видит, как будто у нее глаза даже на затылке есть.

Опять грандиозный облом: это оказался мой папа, он принес здоровенную голову сыра, которую прихватил по дороге в каком-то баре. Мама отрезала несколько кусочков и раздала нам, чтобы мы не умерли с голоду до того, как появится главный герой этой правдивой истории.

Мы снова встали вокруг стола и начали потихоньку жевать сыр, чтобы дедушка, когда войдет, не догадался, что у него в доме обосновались полчища захватчиков. Прошло немного времени, потом еще немного, потом еще… старички попросили дать им стулья, потому что, честно говоря, дедушка всех нас слегка умотал.

Мама решила позвонить в «Спотыкач», у нее есть телефон, потому что ей частенько приходится вызволять папу или дедушку из ужасных щупалец какого-нибудь осьминога в маринаде.

К телефону подошел хозяин бара, сеньор Эзеки-эль, и сказал:

– Да, дон Николас здесь, он как раз предложил мне выпить по бокальчику за его день рождения. Говорит, ему даже шарфа разнесчастного и то никто не подарил.

Мама ответила:

– Скажите отцу, пусть немедленно идет домой.

И дедушка немедленно пришел, потому что когда моя мама говорит «немедленно», ни один житель Земли не решится прийти через пару минут.

Дверь открылась, и мы дружно запели «С днем рожденья тебя». Мы пели лучше, чем хор мальчиков у папы римского, если бы он нас услышал, не глядя нанял бы всю команду петь в соборе Святого Петра. Ты бы видел, какое лицо было у дедушки, когда он увидел, что у нас в гостиной собралась вся Испания. За дедушкой вошел дон Эзекиэль, который нес два больших блюда: одно с креветками, а другое с маринованными барабульками, и все встретили их дружными аплодисментами. Блюда исчезли за пятьдесят тысячных секунды. Старички глотали креветок прямо со шкурой, а барабулек хватали горстями. Потом все начали дарить подарки. Дедушка Джиада принес шарф в клеточку, который моему дедушке ужасно понравился; другие старички подарили два шарфа, один черный, а другой зеленый, дедушка сказал, что они оба очень красивые; тетя Луиса подарила шарф «made in Italia», мы все решили, что он очень элегантный; мама подарила дедушке шейный платок, это такой шарф, только не вязаный, а из ткани, «чтобы выглядеть моложе», и все согласились, что дедушка в нем и правда помолодел лет на десять; мои друзья пообещали, что подарят дедушке шарф на следующий день рождения; а мы с Придурком вручили ему зубы Дракулы, и это был гвоздь программы. Дедушка снял свою обычную вставную челюсть и надел челюсть сеньора Мариано. Она сидела влитая. Дедушка сказал, что теперь всегда будет носить ее по воскресеньям. Из дедушки получился прямо-таки суперский вампир. Слышали про вампира из Карабанчеля? Это он и есть.

И вот все кончилось. Не осталось ни вина, ни газировки, ни кока-колы. Кто-то сходил и принес еще, но все опять кончилось. Старички все время стояли в очереди в туалет, когда доходила очередь до последнего, первому уже приспичивало по новой.

Мама принесла торт, но торта не было видно, его закрывали восемьдесят свечек. Мама закрыла шторы, чтобы гостиную освещали одни свечи. Придурок разревелся и сказал, что боится стариков, которые сидят вокруг торта. У дедушки торчали вампирские клыки, вид у него и правда был жуткий, не хватало только капелек крови на подбородке. Мама сказала, что свечи задувать будут дети.

Все закричали: «Раз! Два! Три!» Но Джиад начал раньше времени и один погасил почти все свечки. Даже на дедушкином дне рождения всегда найдется какой-нибудь тип, который испортит тебе удовольствие. Мама сказала, что на дне рождения драться нельзя, так что пришлось мне все проглотить, как обычно. Но большому счету, дурацкое это дело, свечки тушить. Больше и морочиться не буду. Пока резали торт, мы запели «С днем рожденья тебя!» и у дедушки на глазах выступили слезы. Так всегда бывает, когда пьют за его здоровье, когда часы под Новый год бьют двенадцать или когда по телевизору показывают, как люди гибнут на войне. Дедушка Джиада сказал, что мой дедушка обязательно должен сказать несколько слов. Дедушка ответил, нет, нет, нет, и еще раз нет, но мы все снова запели, не хуже, чем хор в соборе Святого Петра: «Просим! Просим!». И тогда дедушка объявил одну новость. Это была лучшая новость в году, учитывая, что мадридский «Реал», похоже, Лигу выигрывать не собирался. Дедушка сказал:

– Я всегда говорил, что хочу умереть в 1999 году, за пару дней до конца двадцатого века. Так вот, я тут подумал и решил, что попробую пожить еще пару годков в двадцать первом.

Все захлопали. Мама попросила старичков отвести нас погулять в парк с Висельным деревом, пока она будет мыть посуду и убираться.

Весь пол был в чипсах и кока-коле. Наверняка через час-другой он опять заблестит как зеркало, потому что моя мама – совсем как тетеньки из рекламных роликов, только квартирка у нее поменьше.

Мы пошли в парк с Висельным деревом. Скоро за моими друзьями стали приходить их мамы. Мы с дедушкой и Придурком остались одни. Дни стали длиннее, и можно было уже не надевать осточертевшую куртку. Эта перемена погоды всегда случается в Карабанчеле 14 апреля, как раз в дедушкин день рождения. Не спрашивай, почему. Ученые всего мира пытались объяснить это удивительное явление, но не смогли, а просто констатировали факт, что лето в Карабанчеле начинается в тот день, когда дон Николас празднует день рождения.

Дедушка захватил с собой в пакете все свои новые шарфы и время от времени на них посматривал. Я тоже так делаю, когда мне дарят подарки на Рож-де-ство: беру их с собой в парк с Висельным деревом, чтобы не расставаться с ними целый день. Мы сидели на единственной во всем парке целой скамейке, по утрам на ней устраиваются подремать все наши дедушки. Но на этот раз заснул Придурок, голову положил к дедушке на колени, а ноги ко мне. Вечно мне достается самое плохое. Придурок еще такой малявка, а у него уже носки воняют, в этом он в папу пошел. Я тоже пошел в папу: у меня очки, как у него, и зовут меня так же.

Я был ужасно рад, потому что до конца школы оставалось уже совсем немного времени, и наша жестокая «сита» Асунсьон вот-вот должна была исчезнуть из моей жизни на несколько месяцев. Начнется лето, мы с дедушкой и с Придурком будем гулять в парке до темноты, прямо так, без всяких там курток и пальто. Мамы будут звать детей домой, когда зажарятся сосиски, и все в квартале будут ложиться спать гораздо позже, чем обычно.

Дедушка показал рукой на красное-красное солнце, которое вот-вот должно было скрыться за Висельным деревом. Дедушка говорит, что земля в Карабанчеле слова доброго не стоит, зато небо одно из самых красивых на свете, не хуже египетских пирамид и небоскребов из «Кинг-Конга». Это такое восьмое чудо света.

Кругом было тихо, как в фильме, который на днях показывали по телеку, там хоронили одного негра, а потом все разошлись, и на кладбище остались сидеть только дедушка с мальчиком. Только сейчас все было еще лучше, потому что в моем фильме никто не собирался умирать, мне дедушка обещал.

Может, ты не поверишь, но это, кажется, был мой самый счастливый вечер на планете Земля.