Текст книги "Безумная погоня"

Автор книги: Элоиза Джеймс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

Глава 33
В КОТОРОЙ КОЗЕЛ ПОЕДАЕТ ПРИМЕЧАТЕЛЬНУЮ ЧАСТЬ ОДЕЖДЫ

Предмет раздражения Беаты так и не уехал из Шантилл-Хауса, хотя она попросила его об этом. Правда, он перестал тиранить ее и не предпринимал никаких шагов, чтобы обольстить, но зато теперь непрерывно играл ансамбли в четыре руки с Хелен, в то время как Беате ничего другого не оставалось, как сидеть в противоположном углу комнаты за вышивкой и стараться не думать о Пуританине. Разумеется, вне общего зала она тоже держалась от него в стороне, не бросала на него кокетливых взглядов и не предпринимала никаких новых усилий на поприще обольщения.

Время близилось к полудню, когда все собрались в утренней гостиной Эсме. Арабелла с сестрой в свойственной им манере тихо препирались; Эсме, вероятно, находилась в детской. Хелен и Стивен, разумеется, играли на пианино, и лишь Беата сидела в одиночестве, трудясь над вышивкой.

Когда Слоуп принес утреннюю почту, Беата даже не взглянула в его сторону; глупо было рассчитывать, что одна из сестер пожелает ей написать. Сестры никогда не отвечали на ее письма, и она ничуть не сомневалась, что их все перехватывал отец; в противном случае Розалинд наверняка написала бы ей хоть строчку. Разница в возрасте между ними составляла всего несколько лет, и в следующем году Розалинд предстояло впервые появиться в обществе, а Беате, конечно же, было что ей сказать…

Вот только что считать главным – не повторять ее ошибки? Или, может, наоборот, лучше следовать ее примеру? Беата не переставала рассуждать про себя на эту тему. С одной стороны, ей было тяжело отвергать предложение Стивена о замужестве на том основании, что, приняв его, она испортит его карьеру, а с другой… Если бы даже она вышла замуж за человека, которого выбрал ей в мужья отец, то все равно потом влюбилась бы в Стивена, в этом не было никаких сомнений.

Склонившись над шитьем, Беата время от времени бросала исподтишка пламенные взгляды на Стивена, негодуя по поводу того, как он склоняется к Хелен, как они соприкасаются плечами. Что будет означать для него связь с Хелен? Сложит ли он с себя полномочия уважаемого члена парламента? Будет ли счастлив? Если он женится, оставит ли он свою любовницу, не говоря уже о предполагаемой невесте, Эсме?

– Час от часу не легче, – сообщила Хелен Стивену, разглядывая только что полученное письмо. – Это от моей подруги Джины: она просит меня навестить ее, поскольку пока живет в затворничестве и не появляется в обществе.

– Полагаю, вы говорите о герцогине Гертон? – поинтересовался Стивен. – Кэм, ее муж, – мой кузен.

Ну конечно, подумала Беата уныло, ведь это так удобно!

– Несколько месяцев назад они с герцогом вернулись из Греции, – пояснила Хелен, – и теперь живут у себя в имении. Очевидно, Джина родит ребенка нынешним летом. Увы, я не могу даже смотреть на Уильяма, хотя очень его люблю. – В голосе Хелен прозвучала боль, отразившаяся страданием в сердце Беаты. Больше ничего не было сказано, и спустя несколько мгновений Хелен и Стивен возобновили исполнение «Турецкого марша» в четыре руки.

Теперь Беату тошнило как от чопорной графини, так и от пристойного политика; она резко встала и покинула комнату, решив навестить козлика, к которому наведывалась изо дня в день, хотя со Стивеном в аллее больше не встречалась. Казалось, теперь он избегал их обоих.

Шагая по тропинке Беата, думала, что она все же смогла бы жить в деревне, несмотря на грязь, липшую к ботинкам. Особенно ей нравились дикие розы, росшие по обе стороны аллеи; бледно-розовые, они свешивались вниз наподобие выцветшего занавеса. Впервые в жизни Беата прочувствовала перемены, происходящие в природе весной. Даже тощее деревце у самой дороги сплошь покрылось белыми бутонами, и теперь они торчали на ветках, как завязанные бантиком ленточки на бальных туфельках дебютантки.

Вдоль тропинки повсюду росли маргаритки, и Беата непроизвольно начала рвать их, а потом сняла шляпку и наполнила ее цветами. В этот миг ее ничуть не волновало, что на солнце кожа может покрыться загаром; она всегда сумеет скрыть его под белой или розовой пудрой.

Вскоре Беата дошла до конца аллеи и, облокотившись на калитку загона, стала наблюдать. Конечно, он был на месте, этот старый нечестивец; засеменив к ней, он не спеша взял принесенную Беатой ветку.

Вспомнив, что он больше не делал попыток сжевать ее одежду, Беата открыла калитку и направилась к маленькому скрюченному деревцу в середине. Маргаритки на пастбище не росли; козел явно съедал их подчистую, едва они высовывали из-под земли головки, но дерево все еще стояло на солнце посреди лоскутка зеленой травы.

Прислонившись к стволу, Беата неожиданно поняла, что ей нужно делать. Ей нужно ехать домой, к своему сердитому отцу, который не выбросит ее на улицу, если она пообещает стать эталоном достойного поведения, и к сестрам, по которым она очень соскучилась. После того как она встретила Стивена, Беате больше не хотелось играть роль сластолюбивой соблазнительницы. Стивен заставил ее понять, что в любовных играх нет ничего оригинального или захватывающего, а ее поведение вызывает лишь жалость и презрение.

Усевшись на траву, она одну за другой стала вынимать маргаритки из шляпки и сплетать их в венок, подобный тем, какие она плела когда-то своим маленьким сестрам.

Итак, решено, она попросит Арабеллу завтра же утром отправить ее домой.

Она даже не заметила, когда он успел приблизиться.

– Кто вас учил подкрадываться! – сердито воскликнула Беата.

– Это не важно.

– А что важно?

– Вы. Вы – само воплощение весны. – Стивен не мигая смотрел на нее.

Беате этот комплимент определенно понравился; не зря же на ней было фантастически дорогое платье в пасторальном стиле Марии-Антуанетты, со шнуровкой спереди и пенистыми вставками по бокам; но когда Стивен внезапно опустился перед ней на одно колено, она недоуменно захлопала ресницами.

Вытянув руку, она коснулась его щеки.

– Что случилось? С тобой все в порядке? – Она даже забыла, что они еще не перешли на ты.

– Нет, не все, – отозвался он резко. – Я страшно усложнил себе жизнь.

– Как это? – удивилась Беата. Это признание определенно застигло ее врасплох.

– Я проявил непростительную глупость, когда обратился к тебе с одной просьбой.

Беата прикусила губу.

– Почему?

– Потому что мне следовало сказать: «Соблазни меня. Возьми меня. Пожалуйста».

Сердце Беаты колотилось так быстро, что она почти не ощутила собственного разочарования. Разве не этого она хотела? Конечно, этого, но…

– Ты нужна мне любая, какая есть, – хрипло произнес Стивен, – ив любое время, которое сочтешь нужным мне уделить. Поверь, больше я не стану капризничать.

Беата теребила ленточку на зонтике, наклонив его таким образом, чтобы не видеть лица собеседника.

– Поздно. Я решила вернуться в дом к отцу, – сказала она почти безразлично.

Стивен медленно поднялся. Некоторое время он молчал. В воздухе раздавался лишь топот копыт козла, засеменившего на другой конец выпаса.

– Неужели я опоздал? – обронил он наконец, и от прозвучавшей в его голосе безысходности у Беаты сжалось сердце. Она медленно закрыла зонтик. Высокий, с мускулистым телом, Стивен имел вид истинного патриция. Разве могла она отказать ему?

Вскинув ресницы, Беата наградила Стивена самым пылким взглядом из всех, имевшихся в ее запасе, и он, издав хриплый горловой звук, порывисто заключил ее в свои объятия.

– Ты согласна, ты позволишь мне… – Он впился в ее рот и смог закончить предложение, только когда оторвался от ее губ: – Ты соблазнишь меня, Беата? А может, ты позволишь мне соблазнить тебя?

Она потянулась к нему, желая поймать губами его губы, но он отстранился.

– Пожалуйста… – Трепет его интонации привел ее в восторг. – Я был глупцом, когда отказал тебе. Теперь я согласен на все, на любую мелочь, какую ты готова мне дать. Ты, конечно, не хочешь ни обхаживать меня, ни выходить за меня замуж; ну и ладно, я согласен на все, что ты можешь предложить…

Беата закрыла глаза. Один из самых гордых джентльменов королевства был у ее ног.

– Я не это подразумевала, – прошептала она, сжимая его плечи. – Это не значит, что я не желаю выходить за тебя замуж… v

– Помолчи, – попросил он, проводя губами по ее губам. – Я знаю, что ты не хочешь становиться моей женой. Я был самодовольным дураком, когда возомнил, что ты можешь принять меня в расчет, но теперь мне все равно. Просто… просто соблазни меня, и потом я уйду.

Ладно, с этим она разберется позже. Разомкнув руки, Беата улыбнулась сонной улыбкой Клеопатры:

– А что, если я заставлю тебя делать вещи, не соответствующие понятию джентльмена о чести?

– Ты уже заставила: я впервые в жизни прошу незамужнюю женщину соблазнить меня.

– Ну, тогда… – Беата прислонилась спиной к стволу дерева и, глядя на Стивена, медленно сдвинула кружевную пену своей юбки, обнажив прозрачные шелковые чулки со стрелками. Затем она подняла юбку чуть выше колен, чтобы Стивен увидел бледно-голубые чулки, темную подвязку и бледно-кремовую кожу бедра.

Его кадык странно дернулся.

– Что ты делаешь? – Он изумленно уставился на нее.

– Соблазняю тебя, как ты и просил. – Улыбка Беаты ослепляла, но почему-то Стивен никак не мог оторвать взгляд от ее ног.

– А что, если кто-нибудь придет?

– Никто в этот уголок не заглядывает, – произнесла Беата блаженно. – Тропинка никуда не ведет, разве что к этому козлу. Ты и я – единственные люди, проявившие к этому созданию хоть какой-то интерес. – Она неторопливо разомкнула ноги и слегка подтянула колени к себе, при этом юбка сдвинулась ей на бедра.

– И где этот чертов козел? – прохрипел он.

– На другом конце поля.

Ее колени поднялись чуточку выше, а юбки переместились ниже, открывая взгляду гладкие молочные бедра.

– Если я прикоснусь к тебе, то уже не смогу остановиться, – предупредил Стивен, ловя ее взгляд.

Сердце Беаты отозвалось глухими ударами.

– Ну так не останавливайся.

Он нежно опустил руки ей на щиколотки.

– Это твое последнее слово? Ты уверена, что хочешь заниматься любовью на козьем выпасе?

Беата залилась смехом, и его глаза засияли. На ее лице было написано желание, и козий выпас ее вполне устраивал. Пальцы Стивена сомкнулись вокруг изящной щиколотки и заскользили вверх по шелковистой глади чулка. У подвязки они замерли, потом развязали сначала одну, затем другую, обнажив красные отметины на белой коже.

Беата смотрела на него с улыбкой, но в ней чувствовалась какая-то неуверенность, хотя, разумеется, она была непревзойденной обольстительницей.

Стивен растер пальцами красные отметины.

– Зачем так мучить свою несчастную кожу? – Он наклонил голову и пробежал языком вдоль отпечатка на ноге.

Застонав, Беата выгнулась в его руках; в следующий момент его ладони легли ей на колени и раздвинули их. Мгновение она сопротивлялась, но вскоре сдалась, и летящее платье, в котором она была, послушно сжалось до узкой полоски, словно специально было создано для игр на свежем воздухе.

Стивен пробежал пальцем по внутренней стороне ее бедра, потом провел пальцем по ткани. По телу Беаты пробежала дрожь, и она потянулась к нему, но он оттолкнул ее к дереву и опустился перед ней на колени, между ее раздвинутых ног, чтобы прижаться губами к внутренней стороне ее дрожащих коленей. Затем его губы поползли вниз, туда, где белела слоновая кость ее нежной плоти, в то время как его палец все дальше продвигался по белому хлопку между ее бедер, исполняя на поверхности замысловатый танец, от которого ее ноги начали слегка подрагивать.

Едва Стивен услышал ее неровное дыхание, его накрыла волна ликования, следом за которой пришла волна сладострастия, столь сильного, что он чуть не сорвал этот чертов хлопчатобумажный лоскут вниз…

– Как ты это назовешь? – спросил он невнятно и положил руку ей между ног, а затем подался вперед.

– О, – простонала она очень тихо. Его палец подцепил оборчатый край.

– Это.

– Панталончики, – ответила она, содрогаясь всем телом.

Он наклонился вперед и положил ногу на ее колено, а его палец погрузился в скользкие, жаркие складки. Беата лежала, опершись на дерево, боясь пошевелиться, но пронзившая все ее тело дрожь разбудила в ней соблазнительницу.

Выпростав руки, она притянула к себе его голову; ее губы затрепетали под его губами. Стивен двигал палец в одном ритме с языком, хотя ему казалось, что его грудь вот-вот лопнет от недостатка воздуха и бешеного биения сердца.

Она была красивая… С близкого расстояния глаза Беаты имели цвет камня, поблескивающего на речном дне, – зеленовато-голубые, с искорками света; подернутые легкой поволокой, они казались теперь еще более прекрасными.

Внезапно Беата подала голос:

– Ты как будто забыл, кто кого соблазняет… – Она произнесла эти слова с таким глубоким ликованием, что Стивен напрягся. .

Вильнув бедрами, Беата сбросила его руку и села на колени; при этом юбка упала вниз, скрыв все прелести от его взгляда.

Стивен отодвинулся чуть назад, чтобы лучше видеть ее, потом медленно поднес свой палец к ее рту и потер его о губы. Беата ахнула. Что ж, выходит, она не такая уж искушенная соблазнительница – он облизнул палец, наслаждаясь ее легким вкусом.

– Стивен! – укоризненно произнесла она и потянула его за галстук. Тут у нее возникли затруднения: она никак не могла его развязать, поэтому Стивен сдвинул галстук в сторону и расстегнул пуговицы на рубашке.

Теперь настал черед Беаты дюйм за дюймом поднимать рубашку вверх по его мускулистому торсу. Нежные и восторженные, ее пальцы казались вездесущими, и вскоре рубашка Стивена куда-то исчезла.

– Я думал, ты сорвешь с меня одежды со скоростью молнии, – пошутил Стивен, приподнимая ее подбородок.

– Я боюсь разочаровать тебя, – игриво произнесла она.

– Не бойся, этого никогда не случится.

– Тем не менее у меня не так уж много опыта, как ты, возможно, полагаешь. – Она сосредоточила взгляд на его поясе, который никак не хотел расстегиваться.

Как только до него дошел смысл ее слов, Стивен тут же рассмеялся:

– Мне все равно. Я хочу только тебя – тебя одну. – Он снова поцеловал ее губы. – О Господи, Беата, ты такая красивая!

– Да, но… Видишь ли, я… то есть это все Сандхерст. Это было только раз, и, боюсь, я не всему научилась, тем более что нам помешала леди Дитчер. Потом я еще позволила Билли Ласлетту, но на самом деле мне это все не слишком понравилось, так что я даже не выдержала до конца и велела ему уйти.

Стивен рассмеялся:

– Не хочешь ли ты сказать, что смелая обольстительница не нашла полученный опыт приятным?

Беата покраснела.

– Как раз нашла. Хотя предпочла бы наоборот.

– Почему?

– Потому что это оставило бы меня девственницей, разве нет? Но мне это нравилось, действительно нравилось… до определенного момента. А потом я завела другого любовника, – выпалила она. – Таким образом, у меня их было трое. Я никогда никому не давала второго шанса, поэтому не могу сказать, что многому научилась, если ты понимаешь, о чем я.

Стивен снова рассмеялся, откинув назад голову. Он смеялся так громко, что с дерева слетели четыре скворца и стремительно взвились в небо.

– Тебе, кажется, двадцать один?

– Двадцать три.

– И ты уже так много успела! Но не пытаешься ли ты мне сказать, что второй раз к себе не подпустишь? Один раз с обворожительной Беатой – это все, на что мужчина может надеяться, так? – Его руки легли ей на талию.

Беата слегка порозовела.

– Нет, не так.

– Что-то я не расслышал. В любом случае знай: я хочу большего. – Стивен, пригнув голову, провел губами по ее губам, и она охотно открылась ему навстречу. – И получу большее.

Ее глаза закрылись, она обняла его за шею.

– Возьми меня, Стивен.

Отвергнуть подобное приглашение было бы не под силу ни одному мужчине. Стивен быстро сбросил с себя сапоги и панталоны вместе с остальными предметами одежды, а Беата сидела на земле перед ним и ждала.

Он опустился на корточки, а она продолжала смотреть на него как завороженная. Ее глаза пристально изучали его, и, похоже, она осталась довольна тем, что увидела.

– Не могу поверить, что ты здесь и совершенно голый! – Беата приложила руку ко рту, чтобы смех не вырвался наружу.

– Теперь твоя очередь. – Глаза Стивена стали серьезными.

– О, я не знаю… Я как-то об этом не думала…

Она все еще продолжала что-то бормотать, но Стивен очень ловко умел освобождать женщин от одежды. В мгновение ока он стащил с нее платье, а за ним и сорочку, оставив лишь крохотный предмет одежды, который она называла панталончиками.

Теперь Беата сидела на земле, прикрыв руками грудь, словно стесняющаяся девственница, и Стивен, опустившись перед ней на колени, осторожно взял ее за руки.

– Все в порядке, любимая, – прошептал он. – Никто не придет сюда и не помешает нам.

– Дело не в этом.

Стивен оторвал одну из ее рук от обольстительного контура груди. Грудь у нее была совершенная: высокая, упругая. Наклонив голову, он взял в рот сосок, другой рукой обняв ее за шею. Стивен не знал, сколько еще сможет продолжать эту игру; слишком долго ему пришлось ждать, томиться неделями и наблюдать за ней тайно, мечтать о ней. Одним решительным движением он подхватил Беату и осторожно уложил на свою куртку. Осыпая ее поцелуями, он одной рукой ласкал ее грудь, в то время как другая последовала вниз и стянула панталончики.

– Что, если все же кто-то… – Голос Беаты дрогнул, но Стивен тут же поцеловал ее грудь, и она, застонав, выгнулась ему навстречу. Наконец он нашел то, что искал, и его взгляду открылась медовая мякоть. Она стонала, издавая глубокие, горловые звуки, и молила его…

Вытянув вперед руки, Беата порывисто притянула к себе его голову. Она едва могла дышать, ибо все ее тело горело огнем. К счастью, лекарство было рядом.

– Я хочу тебя, – сказала она с жаром, приблизив к себе его лицо настолько, чтобы видеть глаза.

– Тогда соблазняй скорей!

Ее сердце перевернулось. Она едва не забыла о своей обязанности!

Беата снова начала его целовать, но вовремя опомнилась и опустила руку вниз, чтобы заключить в нее главный предмет своего вожделения. Он был гораздо длиннее, чем у Билли Ласлетта, и гораздо… крепче, чем у Сандхерста.

На секунду она замерла. Что, если ничего не получится? С Билли ей было так трудно, что даже не хотелось вспоминать о том свидании. Она невероятно обрадовалась, когда он перестал пыхтеть на ней и убрался.

Стивен смотрел на нее с улыбкой и, казалось, догадывался, о чем она думает. Он сделал движение вперед, убирая с дороги ее колено. Беата ничего не могла с собой поделать и опять выгнулась ему навстречу, но он только дразнил ее, то приближая к ней свою могучую плоть, то тут же отодвигая ее.

Может, она и не научилась многому, но хорошо усвоила одно – то, о чем просил ее Билли Ласлетт… Она убрала руки с его шеи и пощекотала пальцами плоские соски. Стивен вздрогнул и дернулся вперед, позволив ей ощутить волшебную твердость.

Она улыбнулась ему такой же озорной ленивой улыбкой, какой чуть раньше одарил ее он, потом подалась вперед. Тогда он, застонав, вошел в нее. Прилив ощущений был столь сильным, что Беата напряглась и вцепилась руками в его плечи.

– Все в порядке, дорогая? – неожиданно поинтересовался Стивен.

Она кивнула, стискивая пальцы с такой силой, что на его плечах остались десять маленьких синяков.

Стивен снова сделал движение вперед, и она вскрикнула, боясь потерять равновесие.

– В чем дело? – спросил он хрипло.

– Не останавливайся!

Стивен тут же удвоил усилия, прислушиваясь к ее стонам, разносившимся над лужайкой.

Некоторое время спустя он поднялся на колени и обнял ладонями ее стройные бедра. Ахнув, она сказала «Нет!», и тогда он показал ей, как, приподняв бедра, получить еще более приятные ощущения.

– Ты… – Беата тяжело дышала. – Ты… ты можешь продержаться чуточку дольше?

Он улыбнулся дьявольской улыбкой:

– Это у меня получается даже лучше, чем игра в бильярд.

Кожа Беаты блестела от пота в солнечном свете. Еще немного – и она сольется с ним в одном порыве наслаждения. В этот момент Стивен понял, что она не испытывала со своими прежними любовниками настоящего женского удовольствия, а значит, была девушкой во всех смыслах этого слова.

Его обожгло острым приступом радости, а горло сжалось от избытка эмоций. Переборов себя, он сосредоточился на желании показать любимой, что она ровным счетом ничего не знает о занятии любовью. Он не уставал любоваться плавными контурами ее тела, восхищенно прислушиваться к ее стонам и вздохам, наслаждаться видом зажмуренных глаз, словно она направлялась навстречу чему-то невидимому. К несчастью, его голые ягодицы, никогда не видавшие английского лета, поджаривались на солнце и уже саднили, к тому же он успел заметить, что проклятый козел стащил платье Беаты и перебрался на другой конец выгона, волоча по траве ярды белого кружева и на ходу перемалывая его.

В следующий миг Стивен решительным броском вошел в ее лоно, и она закричала так, что ее крик спиралью вонзился в яркое небо.

На секунду он замер, потом наклонил голову и обрушился на ее рот в поцелуе.

– Я люблю тебя! – выкрикнул он хрипло. – Люблю, моя Беата!

Она выгнулась ему навстречу и словно пропала в призме солнечного света, окатившего ее с ног до головы. Затем прильнула к его груди, теперь уже точно зная, в чем состоит разница между ухаживанием и обольщением.