Текст книги "Под прицелом"

Автор книги: Элмор Джон Леонард

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

Глава 11

Райан прошел из кухни в гостиную, не спеша, оглядываясь по сторонам, как ценитель, старающийся ощутить атмосферу дома: белые стены и темное дерево в тиши раннего вечера, полы из твердой древесины и восточный ковер, чугунная лестница вверх из гостиной с одним витком на уровне второго этажа. Столовая за открытой дверью, тоже белая с темным; массивный стол, кованые железные украшения на стенах.

Надо быть настоящим штангистом, чтобы тут убирать. Он пошел, заглянул в кабинет: обшит панелями, выкрашенными в серо-зеленый цвет, стулья с матерчатой обивкой, вместительные голубые и зеленые пепельницы. Насчет картин нельзя точно сказать – может, хорошие, только он их оценить не способен. За цветной телевизор дал бы полторы сотни. Вернулся в гостиную к стеклянной раздвижной двери в передней стене. Ниже, за площадкой для загара, виден плавательный бассейн и газон. Стоя ближе к стеклянным дверям, можно видеть часть патио.

Райан оглянулся на Нэнси, спускающуюся по лестнице, – сначала появились загорелые ноги, соломенная сумочка, потом светло-коричневые шорты, свитер, наконец, темные волосы.

– Был в охотничьем доме? – спросила она.

Он как-то содрогнулся в душе оттого, что не съездил взглянуть на охотничий домик Рея, совсем про это позабыл.

– Времени не было.

Пристально посмотрев на него, девушка отвернулась.

– Был завален работой, – добавил Райан и пошел следом за Нэнси на нижний этаж к бару в комнатах отдыха, а потом через раздвижную дверь в патио.

Тут она бросила сумку на стол под зонтом.

– Пистолет заряжен?

Нэнси повернулась к нему лицом, взгляд уже не такой холодный, на губах улыбка.

– Конечно, заряжен.

– Какой калибр?

– Двадцать второй.

– Собираешься пострелять?

– Можно. В окна очень хорошо.

– Мы уже били окна.

– Не из пистолета.

– Ты стреляла уже?

– Нет, в последнее время. Эй, ты проголодался?

– Наверное. В какие-то окна где-нибудь поблизости?

– Угу, когда только приехала. Так и знала, что тут нечем будет заняться.

– И захватила пистолет, чтобы стрелять по окнам.

– И по катерам. По катерам забавно.

– Представляю. А по машинам?

– Я не подумала про машины. – Казалось, она приятно удивлена. – Забавно, правда?

– Угу, забавно.

– Просто хотела дать тебе знать, что у нас есть пистолет.

– Одно дело взлом и проникновение, – заметил Райан, – а вооруженное ограбление – совсем другое. Есть разница.

– Семьдесят восемь долларов и пятьдесят тысяч – тоже разница, – парировала Нэнси. – Тебе они очень нужны?

В гостиной зазвонил телефон. Нэнси не сводила глаз с Райана, следила за его реакцией. Он никак не отреагировал, глядя ей прямо в глаза. Она чуть улыбнулась и вышла.

Пока девушка была в доме, Райан вытащил из ее сумочки длинноствольный пистолет для стрельбы по мишени. Он знал эту марку, продавал в спортивном магазине. Вытянул руку, прицелился в фонарный столб. Вытащил из ореховой полированной рукоятки обойму – действительно, пистолет был заряжен. Потом сунул обойму обратно и положил пистолет в сумку.

Пошел к плавательному бассейну, сунув руки в карманы, миновал бассейн, пересек лужайку, продолжая ощущать полированную рукоятку в ладони и тяжесть пистолета.

Райан вообразил, как выхватит пистолет из кармана плаща, подойдя к окошку кассы – не банковской, нет, сохрани боже, в небольшой кредитной компании вроде той, где работал Бад Лонг, чтобы за стойкой сидели всего два-три человека. А как только он выхватит пистолет, Леон Вуди отвернется от столика, на котором заполнял бланки для предоставления кредита, пойдет к кассе и станет ее очищать. Они предварительно все досконально изучат, рассчитав время так, чтоб войти за несколько минут до закрытия. Очистят кассу и быстро смоются. Однажды они говорили об этом. Всего один раз. Потому что это вооруженное ограбление, значит, потребуется столько духа, сколько надо было на все взломы и проникновения, вместе взятые, да и того не хватит для дела с оружием.

Джек дошел до края лужайки, к холму, круто спускавшемуся на берег, к песку и воде. Катер исчез, наверное, тип из клуба наконец-то явился и увел его.

Было приятно шагать по траве. Райан повернулся, пошел назад. Странно, что он никогда в жизни не косил траву. Газон был недавно подстрижен и выглядел лучше любого поля, на каком он когда-нибудь в жизни играл. Наверное, играть в бейсбол на такой траве – совсем другое дело; заносит, можно поскользнуться, так что придется немного подпрыгивать. Надо привыкнуть играть на ней, а тогда уже будет неплохо.

Нэнси была в патио. В руках она держала поднос, ставила его на стол под зонтом и смотрела в его сторону.

Райан чувствовал себя нормально, но не совсем свободно. Такое ощущение, как перед началом игры или когда пробираешься по чужому дому. Он не показывал этого, отлично научился не показывать, но с этим ощущением ничего не мог поделать. Девушка, плавательный бассейн, патио – только что-то не так. По какой-то причине не так хорошо, как сидеть вместе с ней в баре "Пирс" в шесть часов вечера за ледяным пивом, когда ни о чем не надо думать.

– Пиво или "Колд Дак"? – Нэнси поджидала его с двумя бутылками пива, бутылкой "Колд Дак" и картонной тарелкой с жареным цыпленком. – Позвонила и заказала, – объяснила она. – Очень хороший цыпленок, ведь я не надеялась, что ты поведешь меня обедать.

Райан откупорил пиво, сел на стул с матерчатой обивкой, закурил сигарету и принялся ждать. Но Нэнси не сдавалась и тоже ждала. В итоге он спросил:

– Кто звонил? Рей?

– Рей звонил днем. Это Боб-младший, – ответила она. – Хотел прийти.

– И что ты ему сказала?

– Объяснила, что устала и собираюсь пораньше лечь спать. Он проговорил что-то умное, а я пригрозила: если увижу подъезжающую машину, звякну его жене.

– Не могу понять, как можно с ним разъезжать?

– Хоть какое-то занятие. – Она налила в стакан "Колд Дак". – Наверное, я больше всего хотела посмотреть, хватит ли у него духа.

– Насчет духа я уже слышал.

Нэнси оглянулась со стаканом в руке.

– А что еще? Я имею в виду, на что еще можно рассчитывать?

– А если из-за своего духа ты вляпаешься в неприятности? Вдруг Рей узнает?

– Про Боба-младшего?

– Или кто-нибудь ему расскажет, что видел вас вместе?

Нэнси снова пожала плечами, как маленькая девчонка.

– Не знаю. Придумала бы что-нибудь. – Она подвинула ближе стул, села с ним рядом. – К чему эти вопросы? Немножко нервничаешь?

– Ты сказала, Рей звонил раньше.

– Он до субботы не явится. Должен ехать в Кливленд.

– Что это значит?

– Это значит, что он будет в Кливленде и вечером в пятницу здесь не появится. Как тебе это нравится?

– А деньги появятся?

– Должны появиться, коли в субботу будут расплачиваться. – Нэнси обождала. – Поэтому я и решила, что сегодня вечером мы должны пробраться в охотничий домик.

Райан отрицательно тряхнул головой:

– Нет, пока я на него не взгляну при дневном свете.

– Ты его уже видел.

– Не думал тогда про такое.

– А я весь день думала, – объявила Нэнси. – Проберемся и обойдем в темноте.

– Завтра у меня выходной, – сообщил Райан. – Могу завтра выкроить время и съездить.

– Ладно. Я с тобой. Тогда завтра вечером проберемся.

Ему хотелось взбудоражить ее, немножко встряхнуть.

– Может быть, ничего не получится, – сказал он. – Знаешь, есть такой шанс.

– Только мы никогда не узнаем, пока не попробуем, – добавила Нэнси. – Ну как, попробуем?

Райан съел кусок цыпленка и начал расслабляться после второй бутылки пива. А когда стал расслабляться, пришло ощущение, будто что-то происходит. Нэнси сидела рядом, лицом к нему, почти касаясь его стула загорелым коленом. Держала в обеих руках кусок цыпленка, откусывала маленькие кусочки и наблюдала за ним. Отхлебнет вина и смотрит на него поверх очков. Отбросила волосы с глаз, а они снова свесились. Они ели молча, и Джек поддался своему ощущению. Сидя на низком стуле, закурив сигарету, сознавая близость темноволосой девушки, которая задала ему такую задачу, Райан сказал сам себе: тебя заманивают в ловушку.

Ему предлагали приманку, демонстрировали, что потом будет. Нэнси – Энн-Маргарет – возведет его на высокую гору, покажет все царства земные и скажет, что все это может принадлежать ему. А сбоку за чистым кафелем сияли в темноте подводные огни в плавательном бассейне.

"Почему ты в себе так уверена?" – подумал Райан.

А потом подумал: послушать ее, все выходит легко.

Как-нибудь она это сделает, получит пятьдесят кусков и никогда не узнает, до чего это трудно.

Он мог забраться в дом, Леон Вуди мог забраться в дом. И другие ребята могли забираться в дома – почти все дураки или совсем обкуренные, – только это не означает, что и она тоже может. Это совсем другое, не то, что бросить камень и убежать; это не игра, это по-настоящему. Может быть, ей удастся проделать это, не дергаясь в ожидании, но откуда ей знать, пока не проделает, не поймет, на что это похоже? Вот что его занимало. Если все так легко, зачем он ей нужен? Как какой-нибудь инструмент, позаимствованный для грязной работы. Как будто она сама может сделать, да не хочет трудиться, грыжу зарабатывать.

– Если ты собираешься влезть в дом, – проговорил Райан, – то как бы ты это проделала?

Нэнси минуту подумала.

– Сначала попробовала бы войти в дверь.

– А если кто-нибудь дома?

– Ох, я думала, ты про охотничий домик.

– Про любой дом, в который ты хочешь залезть.

– Наверное, все равно сначала попробовала бы в дверь. – Нэнси чуть улыбнулась. – Только очень тихо.

– А если она заперта?

– Тогда в окно.

– А если и окна закрыты?

– Не знаю. Наверное, разбила бы.

– Знаешь, как это делается?

– Эй, да летом ведь это нетрудно, – заявила Нэнси. – Можно просто проделать дыру в жалюзи.

– Если створки открыты. Она выпрямилась.

– Давай влезем к кому-нибудь в дом.

– Зачем? Смысла нет.

– Для забавы.

Леон Вуди спросил: "Что-то вроде игры, старик?" А он ему ответил, когда они ехали в фургоне компании по чистке ковров: "Ну да, вроде".

– Ты когда-нибудь делала это? – поинтересовался Райан.

Нэнси покачала головой:

– По-настоящему нет.

– Что ты имеешь в виду, говоря "по-настоящему"? Либо делала, либо нет.

– Я обыскивала чужие дома, когда никого не было.

– Считаешь это забавным.

– Угу, а ты нет?

Леон Вуди спросил: "Знаешь, что будет, если проиграешь?" А он сказал ему: "Таково условие игры. Риск".

– Откуда ты знаешь, что у тебя хватит духа? – задал Райан новый вопрос.

– Да ладно тебе! – Нэнси потянулась к столу под зонтом за сигаретами. – Что тут такого трудного – залезть в дом?

Вот так вот. Райан ждал. Наблюдал, как она прикуривает сигарету, выпускает дым, гасит спичку. Ждал, пока она на него взглянет, и тогда сказал:

– Хочешь попробовать?

* * *

– Сегодня никаких камней, – предупредил Райан. – Ладно?

– Никаких, – подтвердила Нэнси. – По-моему, если свет нигде не горит, никого нет дома. Уже совсем темно, а ложиться спать слишком рано.

– Может, хозяева на веранде.

– Может быть, – согласилась она. – Конечно, и там, где горит свет, тоже может никого не оказаться. Я всегда оставляю включенный свет.

– Думаю, так очень многие делают.

– Поэтому надо подойти поближе и посмотреть.

Она была спокойна. Райан чувствовал это. Он не мог вообразить ее обеспокоенной. Но все равно остается вероятность, что она притворяется. Пока это одни разговоры – еще неизвестно, как она поведет себя, когда придется действовать.

– Какой дом? – спросил Райан.

– По-моему, вон тот, темный.

– Пошли.

Он запомнит, что произнес это слово. Ей не понадобилось его уговаривать или подталкивать. Она спокойно стояла, разглядывая его. А когда он сказал: "Пошли", улыбнулась – это он тоже должен запомнить – и последовала за ним по берегу в темноту среди окружающих дом деревьев. Потом они вышли из рощи, обогнули газон перед домом, поднялись по лестнице на веранду, где не было света. Приступив теперь к делу, бросив валять дурака, Райан надеялся чуточку ее встряхнуть.

Он позвонил в дверь.

– Что скажешь, если кто-нибудь выйдет? – Голос ее был спокойным, она не шептала, говорила громко.

– Спрошу, не подскажут ли, где живут Моррисоны.

– А вдруг это их фамилия?

Он опять позвонил, обождал, дав хозяевам время спуститься, если они наверху в спальне, выждал еще момент, чтобы отпали все сомнения, потом открыл жалюзи и попробовал отворить дверь. Ручка повернулась.

– Я же тебе говорила, что это нетрудно, – заявила Нэнси. И направилась вперед него в дом.

– Подожди, пока я посмотрю.

Он вошел, пробрался в темноте в заднюю часть дома, к кухне, выглянул там в окно, заметил в гараже зад машины. И вернулся назад.

Нэнси, усевшись на перилах веранды, покуривала. Он забрал у нее сигарету, хотел выбросить, но увидел, какой взгляд она на него бросила, затянулся и отдал ей сигарету.

– Ну?

– Они неподалеку. Скоро вернутся.

– Откуда ты знаешь?

– Просто знаю, и все.

Она пожала плечами и встала. Он заметил этот жест и, кажется, легкую улыбку, хотя в темноте не мог быть точно уверен. Она спустилась за ним по ступенькам, и они направились к берегу через лужайку.

– Раз машина тут, – пояснил Райан, – они недалеко.

– Я вот что думаю, Джеки. Если влезть, точно зная, что никого нет дома, чего тут забавного?

Райан вытаращил на нее глаза и словно услышал голос Леона Вуди: "Надо лезть, когда никого нет дома, когда ты точно знаешь и имеешь письменное подтверждение, что никого нет дома".

Он все таращился на нее, пока она не собралась сказать что-то, тогда он ее опередил, позвав: "Пошли!" Они вновь повернули от берега к деревьям, к ближайшему дому, где горели огни, побежали, пригнувшись, точно так же, как в прошлый раз с камнями, прячась в деревьях, в кустах и в глубоких тенях. Наконец, добрались до дома, потянулись к окнам, заглянули внутрь.

– В карты играют, – сообщил Райан.

– В джин[16]16
  Джин – карточная игра для двух партнеров.


[Закрыть]. Она только что сбросила, и он бесится.

– Пошли!

Смотреть было нечего. И не будет, Райан точно это знал. Когда чего-то ждешь, ничего не бывает. Например, нанимаешься чистить ковры, ждешь, что бабы начнут разгуливать по дому безо всего, и ничего не видишь.

Они пошли вдоль берега от одного дома к другому. Видели людей, которые играли в джин, читали, смотрели телевизор, ужинали, выпивали, беседовали и опять выпивали.

– Может, застанем кого-то в постели? – предположила Нэнси.

– Если лягут в постель, выключат свет.

– Вовсе не обязательно.

– А тебе бы понравилось, если бы за тобой подглядывали?

– Никогда об этом не думала, – призналась Нэнси.

Они видели людей, которые играли в бридж или просто сидели без дела. Видели женщину, которая в одиночестве читала. Нэнси ткнула пальцем в жалюзи, женщина вздрогнула и пристально посматривала на окно, боясь пошевелиться.

Когда они вновь вошли в рощу, Райан сказал:

– Это было забавно. Может, наткнемся на какую-нибудь старушку со слабым сердцем?

Он не узнал коричневый дом, когда они к нему подошли. Если бы подошли с берега, то узнал бы, даже в темноте. Райан знал, что дом стоит где-то тут, но не старался его отыскать, а в тот момент, когда они прошли через двор, приблизились к веранде и оказались чересчур близко к нему, не узнал.

Они обошли дом вокруг, прошли мимо темных окон, дошли до задней веранды, а он все еще не узнавал его, наблюдая за Нэнси, которая шмыгнула к гаражу и заглянула туда.

Вернувшись к нему, доложила:

– Машины в гараже нет. Все равно давай влезем.

И передняя, и задняя двери были заперты, тем не менее дело пошло легко. Влезли через окно гостиной с веранды, после того как Райан просунул сквозь жалюзи палку и отодвинул задвижку. Сначала влез он, потом Нэнси. Она проследовала за ним в передний холл и стояла рядом, пока он проверял заднюю дверь – отпирал и тихо закрывал, – после чего почувствовал себя лучше, заручившись возможностью удрать в любую из трех сторон.

Неожиданно на стену упал отблеск света, и Райан ошеломленно отпрянул от двери.

Оказалось, Нэнси открыла дверцу холодильника.

– Пива хочешь? – Она рассматривала содержимое холодильника, протянув за спину руку с банкой пива, которую предлагала ему. – Угощение не очень-то разнообразное.

– Они же не знали, что мы придем, – откликнулся Райан. Откупорив банку с пивом, он сделал добрый глоток.

– Салат, горчица, молоко, пикули, джем, горчица... Ну, горчицы им хватит! Господи, четыре банки и кетчуп – две, три... Наверное, сидят на одной горчице с кетчупом.

– Может быть, у них гости.

Произнося эти слова и направляясь к дверям в холл, Джек понял, куда они попали, еще до того, как увидел лестницу и слабый свет наверху из двух окон на площадке.

– В кухнях нет ничего особенного, – заявила Нэнси, приблизившись к нему сзади. – Больше всего я люблю спальни.

Странно было тут оказаться. Осознав, куда они попали, Райан сначала испытывал какое-то тревожное, настораживающее чувство, будто что-то вдруг пошло не так, как следовало. А потом подумал – нормально. Стало быть, дом тот самый. Ну и что? Он вполне мог стоять по соседству или ниже по берегу. Просто дом. Ничего нет такого особенного в том, чтобы снова забраться сюда, правда? Леон Вуди сказал бы: "Точно, старик, ничего в этом нет особенного. Просто влез в тот же дом, сам об этом не зная". Хватит шуток. В действительности он совсем этого не хотел.

Они поднимались наверх, держась за перила, Райан по-прежнему впереди. Наверху на секунду остановился, прислушался, потом вошел в первую спальню справа, ту самую, где они с Билли Руисом нашли мужскую одежду. Знакомая комната: окно над боковой верандой, туалетный столик, две кровати, ночной столик, куда он положил окурок сигары. Теперь Джек вспоминал, что, наверное, оставил его в пепельнице, и прошел между кроватями посмотреть, не лежит ли он еще там, не ожидал его увидеть, просто из интереса.

Нэнси шмыгнула мимо него к комоду, принялась рыться в ящиках.

Райан лег на кровать, стал потягивать пиво, наблюдая за ней. Выдвинет ящик, пошарит внутри, потом тихонько задвинет, открывает следующий, запускает руки под стопки белья, тщательно обыскивает. "Видишь, что она делает, все прощупывает, проверяет, не припрятано ли где-нибудь что-то ценное". Леон Вуди сказал бы: "Ага, ценное. Слушай, старик, ты ее не учил вываливать все ценное из ящиков на пол?"

Нет, этому он ее не учил. Допив пива, Джек прошел через ванную в смежную комнату, в ту самую, где в воскресенье переодевались женщины, осмотрел комод сверху, заглянул в ящики. С другой стороны коридора находились еще две спальни. Райан заглянул в каждую, но не нашел ничего стоящего, учитывая, что он был в ста пятидесяти милях от Детройта и без машины. Однако тут что-то вспомнил, вернулся через вторую спальню в ванную, открыл аптечку. Там по-прежнему стоял "Джейд Ист". Джек капнул на руки несколько капель лосьона, растер в ладонях, смазал подбородок, глядя в зеркало, едва видя свое отражение в темноте.

Наконец вернулся в ту спальню, где осталась Нэнси. В комнате не было слышно ни звука, и сначала он ее не увидел, потому что ожидал, что она у комода или у гардероба. Оглянулся на дверь и, переводя взгляд, заметил движение на кровати, в постели. Нэнси лежала на ней, натянув на себя покрывало. Наблюдала за ним, ждала, когда он ее разглядит, потом проследила, как он прошел между двумя кроватями, уселся на свободную.

– Сдаюсь, – проговорил Райан. – Что ты делаешь?

– Жду тебя, – ответила она. Ее темные волосы были рассыпаны по белой подушке. – Угадай, надето на мне что-нибудь или нет?

– Шутишь.

– Ну угадай!

Тогда он медленно кивнул:

– Ничего, да?

– Правильно, – улыбнулась Нэнси. – Знаешь, что ты получишь в награду за верный ответ?

– Слушай, я знаю местечко получше.

– Где?

– У меня в комнате.

– Нет. Прямо здесь.

– Почему?

– Не думаю, будто это когда-нибудь кто-то проделывал.

– Верю и объясню тебе почему, – сказал Райан.

– Забираться в чужие дома и проделывать это. Новая игра.

– А по-моему, не слишком забавно увидеть, как кто-то зайдет.

Нэнси улыбнулась:

– Здорово, правда? Представляешь себе выражение его лица?

– Просто скажи зачем, – попросил Райан. – Ладно?

– Зачем, почему... Только одно и твердишь. Знаешь, Джеки, ты настоящий зануда. А я думала, ты забавный, да только не знаю...

– Подвинься.

– Сначала разденься. Таково правило этой игры.

– И ботинки?

– Все снимай.

Он начал расстегивать рубашку, вытаскивать ее из штанов, стоя рядом с кроватью, глядя сверху вниз на Нэнси.

– Все, – потребовала она.

– Минуточку. – Райан лег рядом с ней, и она дернула вверх покрывало до самого подбородка, держа его покрепче.

– Нет, пока все не снимешь.

Он придвинулся ближе, положил на подушку руки так, что ее голова оказалась между ними. Она смотрела прямо на него, принюхалась:

– Что это?

– Нравится?

– Слишком много.

– Хочешь побеседовать или как?

– Я тебе уже сказала, какое у этой игры правило.

Джек придвинулся почти вплотную, наклонил голову, чтобы губы их правильно соприкоснулись, почувствовал, как она слегка напряглась, а потом заколебался, сдержался.

Почти касаясь его губ губами, она спросила:

– В чем дело?

– Ш-ш-ш.

Оба не шевелились. В комнате, во всем доме было тихо.

– Я ничего не слышу.

Райан медленно встал, убрал руки с подушки. Приложив к губам палец, тихонько направился вокруг кровати к дверям. Постоял, опершись ладонью о косяк, высунулся в коридор, вслушиваясь. Глянул на нее и приступил к действиям: закрыл дверь и тщательно запер, шагнул к окну, выглянул, нерешительно потоптался, открыл жалюзи на окне, выходящем на крышу веранды. Пригнулся, вылезая в окно, и еще раз глянул на Нэнси.

– Собираешься дожидаться хозяев?

– Где они?

Он махнул рукой вниз:

– Пошли!

Перемахнул через край крыши, чуть-чуть повисел, прежде чем спрыгнуть на землю. Добравшись до высоких кустов на граничившем со двором участке, оглянулся, увидел, как полностью одетая Нэнси вылезает в окно. Она стояла, нерешительно глядя вниз, и Райан улыбнулся. Он терпеливо ждал, зная, что в конце концов она спрыгнет. У нее не было другого выхода, однако секунды для нее сейчас превратились в минуты. Нэнси опустилась на колени, легла на живот, спустила с крыши ноги и повисла. Ноги можно переломать, подумал Райан, но это единственный способ. Он смотрел, как она упала, затем неуверенно поднялась и застыла неподвижно.

– Эй! – тихо крикнул он из кустов и подождал, когда она до него доберется. Потом схватил за руку, потащил к берегу через колючие кусты и деревья, почти бегом, волоча ее за собой.

Добежав до невысокого песчаного откоса, Джек повернулся, подхватил ее, оба по инерции перевалили через край, упали на песок, держась друг за друга, покатились, остановились. Райан оказался сверху, одной ногой придавив ее ноги, руки были зажаты у нее под спиной, и он оперся на локти, перенеся на них вес своего тела. Почувствовал на своем лице ее дыхание, пока она старалась отдышаться, совсем близко увидел красивый нос, полуоткрытый рот, закрытые глаза. Подождал, когда Нэнси откроет глаза, затем еще обождал, глядя на нее и ощущая, как расслабляется ее тело.

– Быстро ты оделась.

Ее лицо оставалось спокойным, но глаза смотрели на него выжидающе, уловив что-то в его взгляде или в голосе.

– Ты ничего не слышал, – произнесла она наконец. – Ты ничего не слышал.

– Давай-ка пока не будем болтать, – предложил Райан.

– Если мы не будем болтать, то я предпочла бы не болтать где-нибудь в другом месте, – почти огрызнулась Нэнси.

– Тебе не нравится на песке?

– Не люблю торчать на улице, Джеки. Так и знай.

– По-моему, я не смогу шевельнуться.

– Постарайся, – огрызнулась Нэнси.

* * *

В определенные моменты, оставаясь один, Райан как бы наблюдал за собой со стороны. Скажем, когда стоял в семи футах от главной базы в надетой по всем правилам кепке или когда шел по берегу, ехал в машине. Но чаще всего он наблюдал за собой, бывая с людьми. Правда, не со всеми.

Он не видел себя со стороны, находясь рядом с мистером Маджестиком. Но почти постоянно помнил о себе, будучи возле Нэнси. Видел, слышал себя и почти все время глупо выглядел. Здоровенный, дурной, тупой парень, изрекающий глупые слова, пытаясь произвести впечатление на девушку. Он никак не мог собраться с мыслями, чтобы уверенно себя чувствовать.

Джек умел притворяться, умел изображать из себя крупного и удачливого ловкача, но в данном случае понимал, что Нэнси постоянно следит за ним, что он так и не произвел на нее ни малейшего впечатления, что она над ним, может быть, даже насмехается. И лишь на мгновения ему казалось, будто он контролирует ситуацию.

Нэнси держалась спокойно, в этом он был вполне уверен. А вдруг она притворяется? Вдруг она не такая внутри, какой кажется? Вроде ее матери, про которую сама же говорила, будто из нее выглядывает кто-то другой? Может быть, и Нэнси такая же? Ведет себя хладнокровно, и он ведет себя хладнокровно, причем каждый старается быть хладнокровнее другого, пока – очень скоро, по мнению Райана, – не окажешься до того хладнокровным, что даже пальцем не сможешь пошевельнуть. Чего в этом хорошего, если ты уже не ты?

* * *

Вот и сейчас, сидя за рулем, Джек видел со стороны, что ведет себя естественно. Он не сказал Нэнси, куда они направляются, и даже не испытывал необходимости это ей сообщать. Только пролетев мимо большой синей подсвеченной вывески «Бей-Виста» с горевшим внизу уведомлением помельче: «Мест нет», произнес:

– Покажу тебе, где я живу.

Вылез, подождал, пока она вышла из машины. Наконец они пошли в обход мотеля к его комнате.

– Ну и ну, – произнесла Нэнси, увидев темный плавательный бассейн и огороженный участок с коттеджами, растянувшийся до самого пляжа.

– В чем дело?

– Так и вижу, как все кишмя кишат у этого бассейна, – пояснила Нэнси. – Все трудяги и шутники рассаживаются вокруг в выходных нарядах.

– Некоторые спускаются на берег.

– Тоже забавно. Как на курорте.

Он открыл дверь седьмого номера. Она вошла и просто встала, оглядываясь вокруг. Райану пришлось сдвинуть ее, чтобы закрыть дверь. Потом он тоже остановился, оглядываясь вместе с ней.

– Да, безусловно мило.

– Нормально, – отозвался Джек. – Кровать удобная. Стены надо бы покрасить. Не знаю, правда, стоит ли трудиться.

– Просто повесь какие-нибудь картинки.

– Это можно, картинки повесить. Закрыть ободранные места.

– Купи в мелочной лавке симпатичные репродукции старых мастеров.

– А там продаются?

– Господи, да ты и вправду купишь.

– Ну, чтоб закрыть ободранные места.

– Что еще хочешь мне показать?

– Ничего. Просто хотел показать, где живу.

– Потрясающе! – протянула Нэнси и повернулась к двери.

– Думал, можно просто здесь посидеть, – проговорил Райан.

– Или полежать. Он улыбнулся.

– Сначала покажи остальное, – потребовала она. А на улице, глядя в сторону плавательного бассейна, деревьев и освещенных окон коттеджей, спросила: – Это заведение по-настоящему процветает, правда?

– Тут куча семейств. С ребятишками.

– А, с ребятишками, – повторила Нэнси. – Это должно быть забавно.

Она пошла к бассейну, Райан – за ней. Девушка остановилась на краю, уставившись на воду, а он, стоя в нескольких шагах позади и наблюдая за ней, подумал: пни ее ногой в задницу и пойди пива выпей.

Но что он этим докажет?

Ну может быть, ничего не докажет, однако это мысль.

Теперь до него доносились какие-то звуки из коттеджа номер одиннадцать, где жили любители пива. Стена из банок слабо отсвечивала в темноте. Он посмотрел по сторонам. В коттедже номер пять за задернутыми шторами горел свет. Коттедж номер пять – девица с заевшим окном. Или какую там игру она затевает? Можно хоть прямо сейчас пойти, стукнуть в дверь и сказать: "Посмотрим на окно, крошка". Если застать ее врасплох, вполне возможно, она спросит: "Какое окно?"

– Ты уж меня извини, – произнесла Нэнси.

Он стоял позади нее, совсем рядом, и понимал, что хорошенькая темноволосая девочка неслышно набрасывает на него петлю, снова и снова сбивая его с толку, как какой-нибудь чертов оборотень.

– За что ты извиняешься? – спросил он.

– Не знаю. У меня такое ощущение, что ты на меня злишься.

– Я не злюсь.

– Мне просто не хочется сидеть в комнате.

– Ты же сказала, что не любишь бывать на улице.

– Просто я не в настроении. – Она подалась чуть-чуть в сторону, обходя его. – Наверное, попозже буду в настроении. Ладно?

– Подожду.

– Не бесись. Давай сделаем что-нибудь.

– Ага, если тут перебьешь окна, хоть будешь знать, кому их придется вставлять.

– Уже лучше, – улыбнулась Нэнси. – Нет, просто походим, посмотрим.

– На глупые семейства с глупыми ребятишками?

Она протянула руки, обхватила ладонями его лицо, подалась к нему, нежно, легко поцеловала в губы, немного поводила по ним своими губами, не отрываясь, а когда он ее обнял, поцеловала крепче.

Потом взяла его за руку.

– Пошли, покажи мне "Бей-Вилла".

– Виста.

– Ладно, тогда покажи мне "Бей-Виста".

И они пошли к берегу, держась за руки. Райан видел их со стороны и радовался, что темно.

– Вот тут все. Четырнадцать коттеджей...

– Коттеджей?

– Так он их называет. И мотель.

– Кто – он?

– Мистер Маджестик.

– А, тот самый, с которым ты в "Пирсе" сидел?

– Точно.

– Где он живет?

– В своем доме. С другой стороны от коттеджа номер один.

– Покажи.

– Просто дом.

Луч прожектора, висевшего на сосне, заливал сад мистера Маджестика, освещал аккуратно подстриженные кусты, каменную ограду, выкрашенную в белый цвет, светлые, чистые стволы берез, пару пластмассовых фламинго, кормящихся под прожектором.

– Красота, – шепнула Нэнси.

Они пересекли лужайку в темноте, не выходя на свет прожектора.

– Он дома, – сообщил Райан. – Наверное, телевизор смотрит.

– Наверняка, – отозвалась Нэнси. – Мне нравится лампа в окне.

– Дочка обставила для него дом.

– Я хочу посмотреть. – Нэнси направилась к дому, к темной его стороне, обращенной к пустому полю.

Окно было открыто, в спущенных жалюзи светился розоватый квадрат.

Райан поймал ее за руку.

– Дверь с другой стороны.

– Я не хочу входить.

Она вырвалась, и ему ничего не оставалось, как только последовать за ней к окну. Потом стоять рядом с ней у стены, пока она в него заглядывала.

Мистер Маджестик сидел перед телевизором в кресле-качалке с банкой пива, сигарой и внимательно смотрел вестерн. Чтобы отхлебнуть пива, ему приходилось податься вперед, и спинка кресла-качалки двигалась вместе с ним, когда он принимал вертикальное положение, – она откидывалась назад. Потянувшись за сигарой, мистер Маджестик снова наклонился вперед, кресло сильно качнулось, потом вместе с ним вновь вернулось в прежнюю позицию.

– Ну и ну! – прошептала Нэнси.

Райан услышал диалог на экране: мужской, спокойный, по-западному протяжный голос и женский. Он мгновенно узнал протяжный голос, придвинулся ближе к окну, заглянул и разглядел в другом конце комнаты, за мистером Маджестиком, Рэндольфа Скотта в замечательной шляпе с полями, загнутыми спереди по всем правилам. Женщину он не помнил; на вид ничего, однако старовата. Голос у нее был усталый, точно она сдалась, говоря, мол, ее не волнует, что с ней дальше будет. Потом Рэндольф Скотт произнес: "Когда перестанешь себя жалеть, я скажу тебе кое-что... Ты жива, а он мертв – это большая разница".