Текст книги "Небеса подождут"

Автор книги: Элмор Джон Леонард

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)

* * *

Джо Янг вернулся около девяти утра – с помятой физиономией, пересохшей глоткой и дурным вкусом во рту. Вошел в комнату, как следует приложился к бутылке виски, потом сделал еще один глоток, рыгнул, и ему стало легче.

– Не представляешь, что мы вчера творили с теми птичками, – похвалился он.

– Погоди. – Лули рассказала о визите маршала.

Джо Янг затрясся от страха.

– Я туда не вернусь, – повторял он и бегал по комнате. – Оттрубил десятку, и, Богом клянусь, я туда не вернусь! – Он подошел к окну, стал смотреть на улицу.

Лули было интересно, что Джо и его дружки творили с теми птичками, но она понимала: надо отсюда убираться. Она внушала Джо: пора рвать когти, и чем скорее, тем лучше.

Он так и не протрезвел, только трясся от страха.

– Когда за мной придут, – предупредил он, – начнется пальба. Я уведу с собой парочку легавых! – Джо Янг даже не подозревал, что почти дословно повторяет слова кинозлодея в исполнении Джимми Кегни.

– Да ты и украл-то всего семьдесят один доллар! – сказала Лули.

– Я еще много чего натворил в штате Оклахома, – признался Джо Янг. – Если меня возьмут живым, дадут от пятнашки до пожизненного. Клянусь, я туда не вернусь!

Что же происходит? Все ищут Чарли Флойда, а придурок, с которым ее свел случай, собирается отстреливаться от представителей закона. И главное, она торчит тут вместе с ним!

– Я им не нужна, – подумав, сказала Лули. Она понимала: сейчас Джо в таком состоянии, что говорить с ним бесполезно. Ей надо выбираться отсюда: открыть дверь и бежать. Она взяла с комода вязаную сумочку, направилась к двери, но тут кто-то включил громкоговоритель.

Металлический голос приказал:

– Джо Янг, выходи! Руки вверх!

Джо Янг услышал полицейский громкоговоритель, схватил лежащий перед ним кольт и открыл огонь по застекленной двери. Он был пьян. Снаружи открыли ответную стрельбу. Пули разбили окно, разнесли дверь. Лули упала на пол, прижимая к себе сумочку, и услышала, как металлический голос приказал:

– Прекратить огонь!

Лули подняла голову. Джо Янг стоял у кровати, и в каждой руке у него было по пушке – кольт и револьвер 38-го калибра.

– Джо, – крикнула она, – тебе придется сдаться. Если продолжишь стрелять, они убьют нас обоих!

Он снова напомнил ей Джимми Кегни в том фильме, где тот изображал сумасшедшего и швырнул девушке в лицо грейпфрут.

Джо Янг, даже не посмотрев на нее, заорал:

– Возьмите меня, если сможете! – Он снова открыл огонь – стрелял с обеих рук одновременно. В перерыве успел сказать Лули: – Если уж помирать, так с музыкой.

Лули сунула руку в сумочку, вынула револьвер, который Джо ей дал, чтобы она помогала ему грабить. Приподнялась на локте и прицелилась в Джо Янга. Пуля пробила ему грудь.

* * *

Когда Лули появилась на пороге, навстречу ей вышел маршал Карл Уэбстер с револьвером в руке. Она увидела, что на дороге толпятся полицейские и помощники шерифа; у некоторых были ружья. Карл Уэбстер все смотрел на Джо Янга, скорчившегося на полу. Он сунул револьвер в кобуру, взял у Лули пушку 38-го калибра, понюхал дуло. Потом опустился на одно колено, пощупал у Джо Янга пульс и встал.

– Ассоциация банков Оклахомы, – заявил он, – мечтает о смерти таких, как Джо. И вот он убит. За то, что ты убила своего дружка, тебе дадут награду – пятьсот долларов.

– Никакой он мне не дружок, – пожала плечами Лули.

– Еще вчера он им был. Сегодня ты передумала?

– Он угнал машину и заставил меня ехать с ним.

– Против твоей воли? – уточнил Карл Уэбстер и кивнул. – Стой на этом, и тогда тебя не посадят.

– Так и есть, Карл, – сказала Лули и посмотрела на него своими большими карими глазами. – На самом деле!

* * *

В газетке «Уорлд», которая выходила в Талсе, после того случая поместили маленькую фотографию Лули. Она украшала статью под заголовком: «Девушка из Саллисо убивает похитителя!»

Луиза рассказывала, что ей пришлось остановить Джо Янга, иначе ее саму убили бы в перестрелке. Заодно девушка сообщила, что ее зовут не Луизой, а Лули. Маршал, который присутствовал на месте происшествия, назвал ее поступок подвигом. Девушка застрелила своего похитителя. "Мы считали Джо Янга закоренелым рецидивистом, которому нечего терять". Маршал сказал, что, по их подозрениям, Джо Янг входил в шайку Красавчика Флойда. Упомянул он и о том, что Лули Браун – родственница жены Флойда и хорошо знакома с отверженным.

В более крупной газете Талсы появилась большая фотография Лули и статья под заглавием: "Девушка застрелила бандита из шайки Красавчика". В статье сообщалось, что Лули – подружка Красавчика, а похитил ее бывший член шайки. Он, по словам Лули, "ревновал к Красавчику и похитил, чтобы отомстить".

Весть о событии мгновенно распространилась повсюду, и от Форт-Смит в штате Арканзас до Толедо в Огайо самые крупные заголовки газет гласили: "Подружка Красавчика убивает матерого рецидивиста".

Маршал Карл Уэбстер как-то приехал в Саллисо по делам, зашел в лавку Харкрайдера за сигаретами и орешками и вдруг увидел Лули.

– Ты по-прежнему работаешь здесь? – удивился он.

– Нет, Карл, – улыбнулась девушка. – Мама поручила кое-что купить. Я получила награду и скоро уезжаю отсюда. Мистер Хагенлокер ни слова мне не сказал с тех пор, как я вернулась. Боится, что я и его пристрелю.

– Куда подашься?

– Писатель из журнала "Настоящий детектив" уговорил меня приехать в Талсу. Обещает поселить в отеле "Мэйо" и заплатить сто долларов за интервью. А репортеры из Канзас-Сити и Сент-Луиса у меня уже побывали.

– Ты здорово нажилась на знакомстве с Красавчиком, верно?

– Вначале они расспрашивают о том, как я пристрелила того придурка, Джо Янга, но на самом деле им интересно, правда ли я подружка Чарли. Я отвечаю: "С чего вы взяли?"

– Но ты ничего не отрицаешь!

– Я говорю: "Думайте что хотите, мне вас не переубедить". Я просто их дразню!

– Ты стала знаменитостью, – заметил Карл. – Может, займешься чем-нибудь другим?

– Чем, например? Податься в хористки? Да, я получу работу в шоу Джорджа Уайта! – Лули подхватила пакет с покупками.

Карл взял пакет у нее из рук. Они вышли из лавки и направились к "форду"-родстеру, припаркованному на улице.

– Не удивлюсь ничему. Похоже, ты добьешься всего, чего захочешь, – заметил Карл. – Не выбросила мою карточку?

– Храню в Библии, – ответила Лули.

Карл держал пакет с покупками и улыбался. Перед ним стояла деревенская девчонка, которая пристрелила особо опасного преступника, а теперь развлекалась тем, что морочила голову репортерам. На фотографиях не было видно, какие у нее красивые рыжие волосы и как она смотрит своими карими глазами. Не передать было ее прелести, когда она сказала:

– Мне нравится твоя шляпа!

Карл улыбнулся.

– Позвони, когда приедешь в Талсу, – попроси он. – Куплю тебе содовую с мороженым.

6

Тони Антонелли стал свидетелем происшествия, потому что писал репортаж, который собирался назвать «Кровавые разборки на Лысой горе». Незадолго до этого он на свой страх и риск вернулся в Кребс, чтобы написать о забастовке шахтеров.

Владельцы шахты объявили, что урезают зарплату на двадцать пять процентов, и профсоюз участка номер две тысячи триста двадцать семь объявил забастовку на шахте "Осейдж-5". Забастовщики потребовали, чтобы компания платила им по шесть долларов десять центов в день, как раньше. Тони вырос среди шахтеров-итальянцев; ему хотелось выслушать их точку зрения. В конце концов, шахтеры боролись только за то, чтобы поддержать жизнь на прежнем уровне. Они говорили: ты не представляешь, до чего ужасно торчать под землей по десять часов в смену: вагонетки возят мулы, которые невыносимо смердят. Кроме того, в шахте скапливается столько метана, что все обмирают от страха, когда бьют кайлом, – того и гляди, высечешь искру и взорвешься ко всем чертям. Тони не знал, правду ли ему говорят, но все равно включил слова простых шахтеров в репортаж. Выигрышный кусок!

Компания привезла штрейкбрехеров; их возглавлял человек по имени Нестор Лотт. Одно время Нестор Лотт был особым агентом министерства юстиции в Джорджии. Он охотился на самогонщиков, нарушавших сухой закон и промышлявших незаконным производством и продажей спиртных напитков. По словам Фаусто Басси, начальника полиции города Кребса, Нестор Лотт застрелил больше самогонщиков, чем арестовал. Фаусто Басси назвал Нестора скорым на расправу.

Нестор Лотт носил на бедрах два автоматических пистолета 45-го калибра армейского образца, по одному с каждой стороны, которые крепились кожаными ремнями. Тони записал в блокноте: "Нестор невысок ростом – не выше пяти футов трех дюймов; сразу подмечаешь пронзительный взгляд его холодных серых глаз. Когда губы его улыбаются, что бывает редко, невозможно понять, доволен ли он, рад ли собеседнику, – потому что его стальные глаза не смеются никогда".

Нестор Лотт отказался от услуг штрейкбрехеров, назвал их пьянью и отщепенцами, которые лично не заинтересованы в исходе дела. После набрал себе добровольцев из местного отделения ку-клукс-клана.

– Все макаронники – социалисты, враги нашего американского образа жизни! – внушал своим помощникам Нестор Лотт. – Либо мы выкинем их, либо они займут ваши рабочие места, ваши фермы и соблазнят ваших жен! Что-что, а соблазнять женщин итальяшки мастера!

Заслышав такие речи, куклуксклановцы напялили белые балахоны с остроконечными капюшонами, попрыгали в машины и въехали на перевал, с которого открывался вид на шахту "Осейдж-5". Забастовщики толпились у ограды шахты, держали написанные лозунги. Нестор расставил цепью стрелков – все прихватили ружья. Белые балахоны хлопали на ветру, а забастовщики, которые стояли сотней футов ниже, только щурились. Затем Нестор Лотт послал одного клановца вниз и велел передать ультиматум, прикрепленный к радиатору его машины. На листе картона крупными буквами было написано: "У вас пять минут. Потом мы открываем огонь".

Шахтеры и не подумали уходить. Все отведенные им пять минут они обзывали последними словами куклуксклановцев в белых балахонах, стоящих на вершине холма. Но потом им пришлось спасать свою жизнь, потому что клановцы открыли огонь. Хохоча, они стреляли в толпу. Убили троих и ранили семерых, прежде чем шахтерам удалось протиснуться за ограду и спрятаться за зданием конторы.

Владельцы шахты поняли, что влипли в неприятную историю. Теперь Объединенный профсоюз шахтеров ославит компанию на всю страну. Они оплатили лечение раненых, выдали семьям убитых чеки по пятьсот долларов, приказали коротышке с двумя пушками убираться назад, в Джорджию, и начали долгую судебную тяжбу с профсоюзом.

Но Нестор Лотт не уехал. Его обуревало беспокойство. Получив поддержку ку-клукс-клана, он ощутил уверенность. Его возмутило, что самогон и самодельное вино и пиво буквально льются рекой в округе – несмотря на то что тюрьма штата Оклахома в Макалестере находится всего в нескольких милях от Кребса. Нестор сидел в кафе с Тони Антонелли, который записывал его слова, и откровенничал:

– Знаете, местные бабы торгуют домашним пивом прямо из фургонов! Держат его в ледниках! Я об итальяшках говорю. Они наживаются на том, что спаивают народ.

Тони бросило в жар. Болван, он не понимает, что его собеседник – итальянец! А может, ему все равно. Он закрыл блокнот и кивнул. Конечно, ему известно: многие женщины варят домашнее пиво.

– Они варят его из ячменя и хмеля, а для крепости подбавляют табак и карбид, да только градусов в таком пиве все равно мало. Шахтеры пьют его для укрепления здоровья как тонизирующий напиток, потому что вода в здешних краях плохая, а некоторые источники отравлены.

Нестора не тронули слова Тони. Он гнул свое:

– Знаю я такие притоны, где у человека вытягивают последние денежки! Выиграть там невозможно. Зато можно переспать со шлюхой и получить дурную болезнь или выпить паленого виски и ослепнуть! Спиртное туда поставляют из самой Мексики.

Тони возразил:

– Ни разу не слыхал, чтобы итальянцы в Кребсе гнали самогон.

– Чего ждать, если местный начальник полиции – итальяшка, – ответил Нестор. – Мужик по фамилии Басси, говорит с акцентом. Гарантирую, он не американец. И как же он борется с нарушителями сухого закона? – Нестор ждал ответа, подозрительно вглядываясь в Тони.

Позже Тони открыл блокнот и попытался описать его взгляд – обвиняющий взгляд самодовольного выскочки, который в одиночку отстаивает никем не соблюдаемый закон.

Наконец Нестор Лотт нарушил молчание:

– Хотите написать хороший репортаж? Знаете придорожный кабак у подножия Лысой горы? Он находится на окраине Макалестера.

– Да, – кивнул Тони, – кабак Джека Белмонта.

– Он самый, – подтвердил Нестор. – Я намерен устроить облаву и разгромить его вместе с моими Христианскими Мстителями. Спалить дотла!

– Думаете, полиция вам позволит? – спросил Тони.

– Парень, – ответил Нестор, – мне не нужно их позволения.

* * *

Тони сел за руль, включил зажигание, прикинул: не поехать ли к Джеку Белмонту, не предупредить ли его о готовящемся налете. Он знал наверняка: в смысле виски ничего особо крупного там нет. Насчет девочек был не уверен, но те, которых Тони там видел, выглядели здоровыми и веселыми. Особенно хороша была одна красотка по имени Элоди. Да, вот как он поступит: сообщит Белмонту, что хорек с двумя пушками намерен разгромить его заведение.

Но потом в голову Тони пришла мысль получше. Некоторые естествоиспытатели специально уезжают в глушь, изучают поведение диких зверей, наблюдают за жизнью львиного прайда, даже придумывают львам имена. Он читал, как исследователи пожалели слабого львенка Джимми, который не мог сосать молоко, и, чтобы облегчить малышу жизнь, собрались принести его в лагерь и выкормить. Но потом отказались от своей затеи – ведь тогда они вторглись бы в природу со своими законами. Им пришлось смотреть, как лев-отец слопал Джимми. Вот и сейчас творилось примерно то же самое. Герои его статей жили по своим законам...

Очень скоро Джек Белмонт превратился для Тони в литературного персонажа. Он трудолюбиво царапал в блокноте завязку будущей истории, проводил параллель между поведением животных в африканской саванне и поведением людей в джунглях Восточной Оклахомы.

* * *

В те дни голова Джека Белмонта помимо вечных вопросов: как разбогатеть и стать знаменитым преступником – была занята женой Норма Дилуорта Хейди.

Хейди Уинстон из Семинола.

Норм забрал ее из публичного дома и поселил в Кифере, в лачуге у железной дороги. Там она и жила, когда их с Нормом посадили. Она продолжала там жить и стирать белье железнодорожных рабочих, а потом устроилась горничной в отель "Сент-Джеймс" в Сепульпе. Оказалось, Хейди говорила правду: именно горничной она и работала, когда они вышли из тюрьмы и стали грабить банки с шайкой Эммета Лонга. В перерывах Джек и Норм возвращались в "Сент-Джеймс" и жили там, потом Эммет вызывал их для очередного дела. Джек с ума сходил, представляя, что Хейди сейчас лежит в постели с Нормом в соседнем номере. Он часто подслушивал, приложив пустой стакан к стене, – слышал их голоса, а иногда ее стоны, – когда они занимались любовью.

Хейди по-прежнему строила Джеку глазки. А то наклонится перед ним в платье с низким вырезом, чтобы взять оливку с блюда, положит ее в рот и вроде как посасывает – а сама глаз с него не сводит. Случай представился после очередного налета, когда Джек вернулся в отель раньше Норма. Он взял Хейди под руку и увел к себе. Не говоря ни слова, снял брюки. Хейди стащила платье через голову. Они не обменялись ни словом, когда он повалил ее на кровать и со всем пылом показал, какие чувства к ней испытывает. После Хейди сказала:

– Я уж думала, ты никогда не решишься.

* * *

В некотором смысле Джек Белмонт повзрослел. Он уже осознавал прошлые ошибки, иногда даже признавал, что бывал не прав. Например, что не стоило шантажировать Ориса. Мысль была неплохая, но действовал он под влиянием момента, не обдумав все как следует. То же самое – с похищением Нэнси Полис. Наставил на нее пушку, не понимая, что она, скорее всего, его узнала. А еще – он ни минуты не верил в то, что папаша отправит его в тюрьму. И за что, подумать только! Взорвал пустую цистерну. Взрыв вышел классный.

Чему он научился у Эммета Лонга? Входи в банк, запугивай кассира до потери сознания – и уноси полный мешок денег. Как же иначе? Оказалось, что Эммет Лонг был слишком стар для жизни преступника; он позволил хитрому маршалу обвести себя вокруг пальца и пристрелить. Карл Уэбстер! Зато Джек научился у Эммета Лонга другому. Если хочешь заполучить жену ближнего своего, тебе придется пристрелить мужа, чтобы обладать его женщиной.

Что же ему делать с Нормом Дилуортом?

Хотя Норм и был тупицей, он обладал деревенской хитростью и смекалкой. Именно он свел знакомство с бутлегерами, и они открыли подпольный бар в Кребсе.

Джеку не хотелось стрелять Норму в спину. Но и вызывать его на открытый бой тоже не хотелось. Из ружья и револьвера Норм бьет без промаха. Он уже убил двух копов, которые гнались за ними в Коулгейте. Высунулся из машины и пристрелил прямо через ветровое стекло патрульной машины. А сам Джек застрелил только одного – цветного мальчишку, который убегал от разъяренной толпы во время расовых беспорядков. Тогда Джеку было пятнадцать. Он решил: теперь, когда он взрослый, пора ему кого-нибудь убить, почувствовать, что это такое.

Конечно, можно собрать ребят, выкрасть Нэнси Полис из ее пансиона и потребовать у Ориса сто тысяч – иначе он больше ее не увидит. Джек надеялся, что папаша все еще любит подружку. Еще Джек подумывал ограбить Национальный банк в Талсе; Орис теперь входил в совет директоров. Джек представлял себе прерванное совещание: секретарша врывается в кабинет и кричит: "Сын мистера Белмонта только что ограбил банк, расположенный на первом этаже!"

Джек любил помечтать.

Но если ты знаменитый преступник, тебя объявляют в федеральный розыск, и целая свора Карлов Уэбстеров гонится за тобой по пятам и мечтает пристрелить. Приходится искать укромные места, где можно залечь на дно. Вот почему Джеку пришлось по душе параллельно заниматься незаконной продажей спиртного – пусть даже мысль об этом принадлежала не ему, а Норму.

Они заполучили кафе в Кребсе и превратили его в подпольный бар, а позже купили придорожный ангар, где раньше торговали кормами для скота, отремонтировали его, пристроили сзади и сверху номера. На обустройство истратили пятнадцать тысяч долларов, которые сберегла Хейди из доли Норма. Теперь у них был шикарный публичный дом недалеко от магистрали "Север – Юг", которая проходит через Восточную Оклахому.

Хейди призналась: она всегда мечтала управлять дорогим борделем. Она переманила трех девчонок из Семинола, одну нашла прямо на улице в Кребсе. Девчонка сбежала из дома и боялась вернуться и посмотреть в глаза папаше. Хейди обняла ее и сказала:

– Солнышко, помяни мое слово, тебе не о чем беспокоиться. Каждый мужчина жаждет заполучить кусочек того места, на котором ты сидишь.

Хейди заправляла девочками, а Джек большую часть времени тоже околачивался там, пока Норм управлял кабаком в Кребсе. Норму нравился городишко – там много шахтеров; когда они выходят на поверхность, их мучает жажда. И в то же время в таких городках грязные улицы не переполнены машинами, как в городишках, выросших на гребне нефтяного бума.

Всю ночь перед борделем выстраивались машины, но днем там бывало тихо, и Джек сполна наслаждался обществом Хейди. Хорошая вышла сделка.

* * *

Он жалел только об одном: Хейди слишком много болтала, когда голая лежала в постели. Мадам не забывала о делах ни на минуту. К тому же всегда держала включенным радио. Вот и сейчас вовсю голосил Руди Вэлли, и его «Янки из Коннектикута» пели: «Ты сводишь меня с ума». Хейди тоже сводила Джека с ума. Она собиралась повысить таксу с трех до четырех долларов. Если шахтерам придется оставлять в борделе половину дневного заработка, может, они не будут шляться так часто.

– Они ведь клиенты, – возразил Джек.

Хейди заметила: в Кребсе есть шлюхи, готовые на все за четыре цента.

– Пусть валяются с ними у себя в городке, а к нам приходят выпить и поиграть на бильярде. Знаешь, как противно трахаться с шахтером? Даже если он помылся после смены, ты все равно вся в грязи. Загляни как-нибудь утром к нам в прачечную! Те, кто копает уголь, грязнее нефтяников, а к нам приходят всякие: бурильщики, землекопы, инструментальщики... Но хуже всех – те, которые чистят резервуары. Трепачи! Только и умеют болтать языком. Знаешь, какой их любимый вопрос? Сколько раз имеет право ошибиться забойщик. Ответ: ни разу. Лежит на тебе и болтает, болтает, а его приятели дожидаются внизу, умирая от похоти.

– Девочки жалуются?

– Они и слова не смеют сказать. Ведь они получают чистыми полтора бакса всякий раз, как парень снимает штаны. Я просто рассказываю тебе, как я ко всему этому отношусь.

Она продолжала говорить. Джек встал, натянул брюки, присел на край кровати спиной к Хейди стал надевать носки и туфли.

– Не могу представить, что ты работала в публичном доме.

– В конюшнях и то чище, – вздохнула Хейди.

Она лежала на спине совершенно голая, с загорелыми руками и белыми-белыми грудями. Более красивой груди он не видел ни у одной шлюхи в Талсе. Наверное, у Нэнси Полис красивая грудь. Джек представил, как старый Орис запускает руку Нэнси под платье.

– Почему ты не ушла оттуда?

– Я пыталась сбежать, но Юджин послал в погоню своих парней, он называл их ищейками; меня приволокли назад, он надел кожаную перчатку на свой кулачище и молотил меня по заду, пока тот не вздулся. Я ведь рассказывала тебе. Норм спас мне жизнь. Он обещал вернуться еще раз с пушкой. И заявил Юджину: "Если явишься к нам, я тебя пристрелю". Это еще в Семиноле было. Мы переехали в Кифер, в тот дом, где ты был. Вскоре нагрянул Юджин, а с ним еще двое с пистолетами. Они ворвались в комнату, когда мы с Нормом спали.

Джек развернулся и оглядел ее голое тело.

– Ну и?..

– Юджин схватил Норма. Но мы, когда ложились спать, всегда прятали револьвер под подушку. Норм пристрелил Юджина и чуть не спалил постель.

– Насмерть?

– Пуля прошла сквозь спину и выбила стекло в гостиной. А я из ружья стала стрелять в тех двоих, но попала только в одного.

– Что вы сделали с трупами?

– Уложили на рельсы.

– Норм мне ни о чем не рассказывал.

– Он не из тех, кто хвастается.

– Он ни разу не говорил, что убил человека.

Джек снова повернулся к ней. Хейди ковыряла пальцем в пупке.

– Норм, он такой, – сказала она, не поднимая головы.

– Он был твоим постоянным клиентом?

– Кто, Норм? Нет, он всего два раза приходил. Между первым и вторым разом меня избили. Норм увидел мою задницу и в следующий раз явился с пушкой.

– И вы сразу поженились?

– Он сделал мне предложение – как я могла ему отказать?

Джек надел носки, потом туфли, но, не завязав шнурки, встал.

– Что нам с ним делать? – спросил он.

Хейди повернула голову на подушке, посмотрела на Джека, по-прежнему ковыряя пальцем в пупке:

– Разве ты не получаешь что хочешь?

– Мне не нравится, что ты с ним.

– Он мой муж.

– Именно это я и имею в виду.

Хейди спросила:

– Ты хочешь на мне жениться?

Джек наклонился, стал завязывать шнурки. Теперь по радио пела Рут Эттинг. "Танец за десять центов".

– Посмотрим, – ответил он.

– На что посмотрим?

– Как у нас с тобой выйдет. Как мы поладим.

– Спрашиваю еще раз, – повторила Хейди. – Разве ты не получаешь то, чего хочешь?

* * *

Нестор Лотт говорил:

– Помните кино с тем парнем, Беном Камероном? Он увидел, как белые ребята заворачиваются в простыни и притворяются привидениями, чтобы пугать негритят. И вот Бену пришла в голову замечательная мысль... В тот день родилась ваша великая организация...

Нестор выступал перед своими куклуксклановцами в помещении обшарпанной церкви пятидесятников на окраине Кребса. Он пересказал содержание фильма "Рождение нации", назвал его величайшим фильмом всех времен, хоть и вышел он давно, еще до Эла Джолсена и звуковых фильмов. Фильм и сейчас можно посмотреть, он идет в городском кинотеатре.

– Хотите узнать правду о Реконструкции Юга после Гражданской войны? Знаете, как все было? Негры наводили страх на белых; если навстречу негру шел белый, он сталкивал его с тротуара. Ниггеры заседали в законодательном собрании штата, закинув босые ноги на стол! Тогда только ку-клукс-клан боролся с ниггерскими законами и Реконструкцией. Если у кого-нибудь в шкафу находили белый балахон, его тут же убивали! Тогда и возник Клан, чтобы поставить ниггеров на место. А сейчас воду мутят итальяшки. Они нарушают закон! Начальник полиции тоже итальяшка; он покрывает своих, смотрит на все их безобразия сквозь пальцы. – Нестор замолчал и нахмурился. Какая-то мысль привела его в замешательство. Потом он продолжил: – Как вышло, что все смутьяны – черномазые? Вы заметили?

– Да, заметили, – закивали слушатели.

– Зашел я, значит, к начальнику полиции по имени... – Нестор извлек из кармана клочок бумаги, развернул и прочел: – Фаусто Басси, кажется. Меня так и подмывало задать вопросик: что за имечко Фаусто Басси, неужели американское? Но я не задал его. Зато спросил, известно ли ему, кто я такой. Угадайте, что он мне ответил!

* * *

Боб Макмахон вызвал к себе в кабинет двух маршалов: Карла Уэбстера и Лестера Кроу, мужчину лет под пятьдесят. Оба сидели напротив начальника, через стол. Лестер Кроу был тем самым спутником, который приезжал к Карлу Уэбстеру с Бобом Макмахоном, когда Карл застрелил вора.

– Парень вваливается в кабинет начальника полиции с двумя револьверами 45-го калибра, со значком на лацкане, и спрашивает у Фаусто Басси: "Известно ли вам, кто я такой?" Фаусто парень не промах, только малость беспечный – оброс жирком. Он говорит: "Да, вы Нестор Лотт. Вы убили троих и ранили семерых на шахте "Осейдж". Присядьте и подождите, пока судья подпишет ордер на ваш арест". А в конторе кроме него никого – только машинистка. Нестор и еще один местный, который пришел с ним, достали оружие. Нестор выхватил обе свои пушки; и они заперли начальника с машинисткой в КПЗ и смылись. Вот что случилось вчера днем.

Лестер Кроу сказал:

– Если начальник знает, кто такой Нестор, знает, что он объявлен в розыск, и такой тип объявляется у него в кабинете...

– По-моему, – перебил Кроу Макмахон, – он не думал, что Нестор нападет на него.

– Я бы арестовал его прямо на пороге, – заявил Лестер. Он курил сигарету, а пепел стряхивал в отвороты брюк. Как-то он объяснил Карлу, что пепел отпугивает моль.

– После стрельбы на шахте я звонил его начальству, – сказал Макмахон. – Хотел навести справки о Несторе. Во-первых, их контора меняет название. Они теперь называются не Бюро расследований Соединенных Штатов, а Федеральное бюро расследований. ФБР.

– А почему? – удивился Лестер.

– Их бюро, – пожал плечами Макмахон, – пусть называются как хотят. А возглавляет его по-прежнему мусорщик Дж. Эдгар Гувер.

– Я видел его, – кивнул Лестер. – Скользкий тип и, похоже, старый ханжа.

– Сегодня утром они перезвонили и сообщили, что Нестор Лотт больше не их агент. У него были неприятности в Джорджии; он застрелил самогонщиков, хотя не имел на это права, и его уволили. И вам, ребята, остается самая малость: арестовать его за то, что он выдает себя за должностное лицо – федерального агента. Но мне пришло в голову вот что: когда вы его арестуете, надо передать его окружному прокурору. По-моему, расстрела шахтеров достаточно для того, чтобы посадить его на электрический стул. И вам не придется возиться, доказывая, что он не имеет права носить значок.

– Он где-то скрывается? – спросил Лестер.

– Устраивает облавы на торговцев спиртным, – ответил Макмахон. – У Нестора человек пятьдесят подручных из Клана, он называет их Христианскими Мстителями. А Фаусто и его копам остается только следить за ними.

– Ну и что, – пожал плечами Лестер, – раз торговля спиртным вне закона...

– Прекратите, бога ради! – вспылил Макмахон. – Я хочу, чтобы вы арестовали его и передали окружному прокурору. Можете выполнить приказ и не обсуждать его?

– Я просто хочу все для себя выяснить, – заупрямился Лестер, – понять, кто есть кто. – Когда они встали, он сказал Карлу: – Ты сядешь за руль. Положи в багажник "томпсон" – на случай, если Нестор начнет сопротивляться.

Карл чувствовал, что Боб Макмахон следит за ними. Он не произнес ни слова. С Лестером Кроу только так и можно было общаться: молчать и слушать его болтовню.

* * *

– Боб недоволен, что я вечно с ним спорю. – Лестер посмотрел на Карла, ища поддержки. – Разве я спорил? Я сказал: если тот тип, Нестор Лотт, закрывает подпольные кабаки, он защищает закон! А выдает он себя за представителя власти или нет – это не имеет значения. Я прав? Чего ты так громко гудишь?

Карл засыпал за рулем "шевроле". Дорога шла по холмам и долинам, поросшим багрянником; от Талсы до Кребса было сто миль, и всю дорогу приходилось слушать болтовню Лестера.

– Мы должны арестовать парня за то, что он нацепил значок и продолжает заниматься своим делом! После того как его уволило начальство, ему пришлось стрелять в шахтеров. Кажется, Боб думает, что его за это упекут. А я что-то сомневаюсь. А в общем, все решит суд.

Карл думал о своем: гадал, увидит ли снова Лули Браун. Успеет ли вернуться в Талсу, когда она приедет туда давать интервью?

– У нас тяжелая работа, – продолжал Лестер. – Мы гоняемся за беглецами и преступниками, которые находятся в федеральном розыске. Это просто только на словах. Что такое беглец? Человек, сбежавший из тюрьмы, или тот, кто по каким-то причинам скрывается от представителей закона. Разве Нестор Лотт сбежал из тюрьмы? Нет, он живет открыто и устраивает облавы на людей, которые возят контрабанду и торгуют спиртным.

Перед глазами Карла стояла Лули Браун. Рыжая... Если ей лет двадцать, она не слишком молода для него. Но возможно, она еще совсем девчонка. Он видел ее дату рождения, да только позабыл. Кажется, она родилась в 1912 году.

Лестер тем временем рассказывал Карлу об озере Окичоби во Флориде, откуда был родом, – огромном озере, тридцать миль в длину и только шесть футов в глубину, – как огромное блюдце. В нем было полно аллигаторов и лучше всего в округе ловится окунь.

– В двадцать восьмом был ураган – ветер дул со скоростью сто пятьдесят миль в час. Всю воду выдуло. Озеро превратилось в грязную канаву. Тогда погибло тысяча восемьсот тридцать восемь человек.

Лестер подумал немного, добавил, что хотел бы туда вернуться.

Карл по-прежнему мечтал о Лули Браун.

* * *

Они приехали в Кребс, зашли в кабинет начальника полиции. Первым делом Лестер пожелал узнать, какого черта Фаусто не арестовал Нестора и не посадил его за решетку.