Текст книги "Убийство миллионера"

Автор книги: Эллери Куин (Квин)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Глава 3
ОТКРЫТАЯ ДВЕРЬ

Следующие несколько часов стали, пожалуй, самыми огорчительными во всей профессиональной карьере Эллери. Действительно, в нью-йоркских детективных агентствах до сих пор шепчутся о том времени, когда суровый мастер, царственный мистер Квин, посещал их скромные конторы, держа в руках шляпу. Да, сэр!.. Старик Джордан присылал им дурацкие письма, натравливая на подлеца Кассини. Теперь сам Квин попался на удочку! Обхохочешься. Разумеется, ему просто повезло, что дело обернулось иначе.

К чести Эллери надо сказать, что он достойно выслушивал в тот день откровения своих коллег-сыщиков, почти без исключения обнаруживая, что все они исполняли нелепые прихоти Питера Джордана, пытаясь прищучить Кассини, и никто не нашел ничего криминального. Несомненно, чокнутый Джордан зациклился на явно невинном певце.

Досуха выкачав все источники информации, Эллери – удрученный молодой человек, потерпевший сокрушительное поражение, – вернулся в апартаменты миллионера.

Остается единственное крошечное звено – слабенький намек на замысел убийства. Но нельзя же обвинить человека, который абсолютно ничего не сделал!

Обед с Никки прошел невесело. Она наблюдала, как он тычет вилкой в тарелку, щурится, вздыхает, морщит лоб, ища сочувствия, однако заговорила лишь после того, как проглотила последний кусочек десерта.

– Просто признаться не можете, да? Бедный разочарованный Эллери…

– Все дело в незапертой двери между комнатами Скотта и Джордана, – угрюмо ответил мистер Квин. – Признаюсь, что именно это заинтриговало меня.

– Питер Джордан вносит за Скотта арендную плату, даже выдает ему деньги на карманные расходы. Вдобавок, – подчеркнула Никки, – по завещанию не оставляет ни единого цента. Об этом мне сегодня сказала Маргарет Джордан.

– Тем не менее…

– И вы сами признались, что во всех детективных агентствах, где сегодня бывали, над вами потешались.

Эллери поморщился:

– Да, говорят, не одну неделю старались нарыть что-нибудь на Кассини, и никому не повезло. – Он всплеснул руками, беспомощно уронив их на колени. – Действительно, Никки, я ошибся. Пустой номер.

– Не отчаивайтесь, – посоветовала она. – Невозможно всегда быть правым.

– Да, – задумчиво подтвердил Эллери, – наверно. Но с таким долгим опытом игры с преступниками, как у меня, приобретаешь некое шестое чувство. – Он издал короткий смешок. – Видно, на сей раз придется смириться. Что ж, давайте поднимемся, соберем ваши вещи, вернем Джордану чек…

Он молчал в летевшем вверх лифте, молчал в коридоре, ведущем к дверям апартаментов миллионера, но перехватил руку Никки, протянутую к звонку:

– Постойте…

– По-прежнему думаете о свихнувшемся старике Джордане? – с упреком спросила она.

– Думать не запрещено законом, – робко заметил Эллери. – Ладно, звоните, и покончим с этим.

– С большим удовольствием. – Никки решительно позвонила три раза.

Прождали примерно полминуты. Никто не открыл. Она снова нажала на кнопку.

Эллери прищурился, прижался к створке ухом:

– Странно. Никто не подходит.

– Дворецкий не торопится, – заметила Никки. – Но я все равно дозвонюсь до напыщенного чурбана!

Пока они стояли в ожидании, дверцы лифта раздвинулись. Из кабины вышел высокий представительный мужчина пятидесяти с небольшим лет, с черным кожаным портфелем.

Взглянув на часы, Эллери пробормотал:

– Должно быть, Торндайк, поверенный Джордана. Сейчас ровно девять.

– Кого это интересует? – покосилась на него девушка и отвернулась, усердно и непрерывно звоня в дверь. – Где этот чертов Уинтерс?

– Добрый вечер, – с энтузиазмом приветствовал их Торндайк. – Вы тоже к Джордану?

Эллери кивнул.

– Только никто пока не открывает. – Он проследил за настойчивыми, но тщетными усилиями Никки, после чего обратился к адвокату: – Вы Торндайк, не так ли?

– Совершенно верно… поверенный Джордана. Откуда вы знаете? – вопросительно поднял тот брови.

– Нынче днем случайно слышал, как он вам звонил.

Адвокат рассмеялся, качая головой:

– Представляете, старый зануда вызвал меня воскресным вечером! – Он обратил внимание на уже беспредельно взбешенную мисс Портер. – В чем дело? Дайте я позвоню.

Она, отстаивая свои права, прижалась спиной к стене.

– Ничего не выйдет. Я этот самый звонок чуть не выдавила!

– Тогда попробуем постучать. – Торндайк поднял холеную крупную руку и выбил кулаком барабанную дробь. Остановился, только когда устал. Все прислушивались. По-прежнему нет ответа.

– Странно, – пробормотал Эллери. – Джордан не встает с коляски. Должен быть дома. – Он внезапно сунул руку в карман, вытащил маленькую черную вещицу, с виду похожую на пистолет. – Мистер Торндайк, отойдите в сторонку. Я сейчас открою дверь.

– Эту дверь нельзя выломать. Она стальная.

– Героических усилий не потребуется. Автоматическая отмычка успешно сработает.

– По-вашему, это необходимо? – нервно уточнила Никки.

– Не беспокойтесь.

Торндайк, следя, как Эллери с профессиональной уверенностью вскрывает замок, с любопытством спросил:

– Вы, случайно, не взломщик?

Дверь распахнулась.

– Нет, – бросил он, – я с другой стороны, мистер Торндайк.

Везде горел свет. Дверь в комнату Джордана была закрыта. Они бросились к ней.

– Уинтерс! – окликнул Эллери. – Мистер Джордан!

Нет ответа.

– Тут что-то не так, – тревожно заметил поверенный. – Несомненно!

Квин рванулся вперед, Никки с адвокатом за ним. Добежав до двери, он повернул ручку. Она поддалась. Дверь открыта! Дверь, которую Питер Джордан всегда держал запертой, была открыта.

– Ой! – взвизгнула Никки.

Перед ними в инвалидной коляске лежал Питер Джордан с окровавленной головой, с разбитым черепом.

Прошла секунда, которая показалась столетием. Никто не произнес ни слова. Взгляды невольно тянулись к убитому.

Молчание нарушил Торндайк, прохрипев:

– Боже мой!..

– Какой ужас, – всхлипнула Никки.

– Да, – кивнул Эллери. – Убийство всегда ужасно.

Он осторожно взял ее за руку, повел к дивану у противоположной стены. Из соседней комнаты – из комнаты Скотта – слышалось радио. Никки судорожно всхлипывала.

– Сядьте и хорошенько поплачьте. Я позвоню папе.

Пока Эллери набирал номер, Торндайк тяжело рухнул в кресло, обхватив руками голову. Все с чувством запоздалой вины поняли, что назойливые страхи явного психопата Джордана, над которыми они посмеивались, жестоко оправдались.

Инспектор Ричард Квин, отец Эллери, уютно усевшийся после воскресных визитов с «Нью-Йорк таймс», проклял по телефону сына, ввязавшегося в убийство в единственный выходной, обещая приехать через десять минут.

Положив трубку, Эллери заметил, что дверь в комнату Скотта слегка приоткрылась и в нее со страхом просунулась всклокоченная голова. Старичок вопросительно оглядел его, Никки, Торндайка, перевел взгляд на середину комнаты. Глаза, сами себе не веря, крепко закрылись и снова широко открылись. Челюсть отвисла, без того бледная кожа мертвенно побелела.

– Мистер… Джордан!..

От вопля у Эллери чуть барабанные перепонки не лопнули, Никки зажала ладонями уши, Торндайк застонал.

– Мистер Скотт! – Эллери подскочил к старику. – Возьмите себя в руки. – Он повел его к дивану, усадил рядом с девушкой.

Из глаз Скотта лились крупные слезы. Он по очереди смотрел на присутствующих, губы его дрожали. Никки, забыв о собственных страхах, обняла его. Он разрыдался:

– Мистер Джордан… бедный мистер Джордан…

Все ждали – Эллери с нетерпением, остальные в потрясенном молчании. Он зашагал по комнате, разгневанный и огорченный, бормоча про себя. Если бы серьезно отнесся к Джордану, как подсказывало шестое чувство…

– Если бы… – горько шептал он. – А теперь он мертв!

Инспектор Ричард Квин, жилистый мужчина, похожий на птицу, с быстрыми движениями, резким голосом, мягким сердцем и острым умом, умел располагать к себе и отвращать от себя людей в зависимости от того, что считал нужным в данной ситуации. Его сопровождали могучий сержант Вели, высокий, сухопарый, ворчливый медицинский эксперт доктор Праути, дактилоскопист Флинт и несколько детективов в штатском, ревностно и преданно ловивших каждое слово инспектора и предупреждавших каждое его желание.

Через десять минут после прибытия хорошо смазанная машина слаженно заработала. Фотографии, отпечатки пальцев, предварительное медицинское заключение, телефонные звонки, проверки, опрос подозреваемых и так далее, и тому подобное.

Эллери поспешно изложил отцу немногие известные ему факты и отошел в сторонку, наблюдая. Инспектор Квин расспрашивал дворецкого Уинтерса, которого, по его утверждению, не было в доме с семи часов.

– Хорошо, Уинтерс, выкладывайте, почему вы ушли?

– Меня отпустил мистер Джордан. Позвонил сразу после семи и позволил уйти. – Уинтерс утратил все свое высокомерие, превратившись в обычного нервного, испуганного, потеющего мужчину. – Он дает прислуге выходной на весь вечер, а мне велел вернуться к половине десятого. Я был в Радио-Сити.[4]4
  Радио-Сити – крупнейший в мире киноконцертный зал в Нью-Йорке.


[Закрыть] Посмотрел часть программы, точно могу описать вам, что видел!

Инспектор нетерпеливо всхрапнул.

– Не надо. Он часто вас отпускал?

Уинтерс лихорадочно затряс головой:

– Да, сэр! Всякий раз, как собирался переписывать завещание, сэр. И остальных тоже – повара, горничных…

– А мисс Джордан? – перебил инспектор. – Она была дома, когда вы уходили?

– Нет, сэр. Ушла в половине седьмого.

– А Кассини?

– О, мистер Кассини ушел гораздо раньше, сэр. По-моему, сказал, что вернется к себе. Он живет в этом отеле, сэр.

– Знаю, знаю. – Инспектор обратился к гиганту, который разговаривал с Эллери: – Сержант Вели!

Тот бросился к нему:

– Слушаю, сэр!

– Отведи Уинтерса к остальной прислуге. – Инспектор ткнул пальцем в трясущегося дворецкого. – Повинуйтесь сержанту, слышите?

– Да, инспектор, – покорно ответил дворецкий. – Конечно, сэр!

Вели увел его.

Инспектор опытным глазом окинул сцену, на которой шла деловитая суета, и удовлетворенно хмыкнул. Доктор Праути посыпал пудрой последние отпечатки пальцев на столе; фотограф Николе снимал комнату в разных ракурсах. Наконец взгляд инспектора остановился на Эллери с Никки, вместе куривших одну сигарету. Губы его растянулись в улыбке. В следующий момент он погрузился в деловую беседу со Суонсоном, отыскавшим Кассини и Маргарет Джордан, которые ждали в соседней комнате.

– Никогда не перестаю восхищаться организационным талантом папы, – с гордостью объявил Эллери, глядя, как инспектор направляется в другую комнату.

– Просто потрясающе. Кажется, мы лишь минуту назад нашли мертвого Джордана. А теперь… – Никки развела руками, охватывая жестом всю комнату, – все под контролем. Замечательно!

Эллери с тревогой посмотрел на свою секретаршу, опасаясь за ее самочувствие после обнаружения трупа:

– Вам лучше, Никки?

Она слабо улыбнулась:

– Ноги до сих пор дрожат. Надеюсь, мне не придется снова на него смотреть.

– Ни в коем случае. – Он, утешая, погладил девушку по голове. – Сидите тут, в сторонке, докуривайте сигарету, пока я поговорю с доком Праути. Вижу, он закончил обследование.

Он встал, Никки схватила его за руку, взглянула снизу вверх и тихо проговорила:

– Эллери, я ошибалась. Вы были правы.

Он улыбнулся:

– Забудьте об этом, – и направился к хмурому медицинскому эксперту, деловито закрывавшему свой саквояж: – Привет, док.

Праути, оторвавшись от дела, саркастически прищурился.

– А! – воскликнул он. – Божий дар на Сентр-стрит. Как дела, Хокшоу?[5]5
  Хокшоу – сыщик, американский Шерлок Холмс, персонаж комиксов, выходивших с 1913 г.


[Закрыть]

– Не время для шуток. Каков ваш вердикт?

Прежде чем ответить, доктор Праути подхватил труп под руки, вытаскивая из инвалидной коляски.

– Помогите мне положить его на пол… лицом вниз.

Эллери схватил тело за ноги, дернул, оно упало на пол с мягким стуком. Они его перевернули.

– Вот, – удовлетворенно буркнул Праути. – Почти похож на человека.

Эллери скорчил гримасу. Доктор рассмеялся:

– Что ж, дело ясное. Череп разбит четырьмя ударами, нанесенными кочергой от камина в спальне. – Он указал на орудие убийства. – Кроме того, удары были нанесены неожиданно для жертвы.

– Смерть наступила мгновенно? – спросил Эллери.

– Даже быстрее, – сухо ответил доктор. – Разве не видите голову?

Квин-младший кивнул.

– Можно установить время смерти?

– Да я что вам, Эйнштейн? Гм… Фактически Джордан видел первый удар, судя по тому, что у него разбит лоб, а на предплечье кровоподтеки. Наверно, взмахнул рукой, пытаясь отвести кочергу, и… – доктор Праути опустился на колени, поднял обмякшее запястье, – часы разбились. Смотрите.

Эллери наклонился, осматривая часы. Стекло треснуло, стрелки остановились, показывая восемь сорок две.

– Вот и точное время смерти. Папа знает?

Доктор Праути возмущенно взглянул на него:

– Попробуйте что-нибудь утаить от него! – Он вытащил из кармана листок бумаги. – Сейчас подпишу разрешение на перевозку и пойду домой. У меня ребенок для разнообразия приболел. – Подписав бланк, он принялся натягивать пальто. – Увидимся на месте очередного убийства, Эллери. До скорого свидания! – И поспешно ушел.

В комнату вошел инспектор, безнадежно ероша поредевшие седые волосы.

– А, сынок! – воскликнул он, заметив Эллери. – Ради всего святого, пойди в ту комнату, употреби все свое очарование, приобретенное в колледже, успокой женщину, чтобы перестала плакать и начала говорить!

– Пусть лучше это сделает Никки. – Он оглянулся на свою секретаршу.

– Слышу. Иду.

Маргарет Джордан истерически всхлипывала, горестно содрогаясь всем телом, не обращая внимания на стоявшего рядом Кассини, который безрезультатно поглаживал ее по плечу.

Никки оттолкнула его:

– Оставьте ее, мистер! – И обняла Маргарет, нежно баюкая. – Поплачьте, дорогая.

Маргарет Джордан заплакала от души, словно прорвалась плотина. Эллери отвернулся. Кассини молча наблюдал.

Рыдания вскоре утихли. Эллери сел напротив нее и тихо сказал:

– Я вас надолго не задержу, мисс Джордан. Но вы должны нам помочь.

– Надо ли ее сейчас допрашивать? – строго спросила Никки.

Маргарет осторожно высвободилась из ее объятий:

– Ничего… все в порядке. Что вы хотите узнать, мистер Квин?

– Мы стараемся выяснить, кто где в тот момент находился, – объяснил он. – Понимаете, обычная рутинная процедура. – Инспектор предложил сигарету, которую она приняла с благодарностью. – Итак, кажется, вы ушли в половине седьмого?

– Да. Я договорилась пообедать в «Ревер» со своей старой школьной подругой Джейн Холси. Мы расстались в восемь, я отправилась прямо в «Метрополитен-опера», где… – Женщина замолчала.

– Что, мисс Джордан?

– Ничего, ничего, – поспешно пробормотала она. – Я приехала в «Метрополитен» в половине девятого. Вот и все.

– Почему вы не договариваете?

– Право, не знаю… я…

– Она меня выгораживает, – угрюмо заявил Кассини. – Но мне скрывать нечего.

– Роберт! – воскликнула Маргарет.

Он не обратил на нее внимания:

– Квин, мы с мисс Джордан договорились встретиться в опере в половине девятого. Я опоздал.

– На сколько?

– Не знаю. Приблизительно на полчаса.

– Почему?

– На начало вечера у меня была назначена встреча с агентом, – медленно проговорил певец. – Он сообщил, что Марианн слег с гриппом и завтра я должен вместо него петь в Чикаго. Я вернулся в отель, попросил своего помощника собрать вещи… а он мне рассказал о телефонном звонке итальянского посла.

– По поводу паспорта? – спокойно уточнил Эллери.

Тенор быстро взглянул на него:

– Откуда вы знаете?

Эллери пропустил вопрос мимо ушей:

– Дальше. Что вы делали потом?

Помолчав, Кассини передернул плечами и продолжал:

– Уже была половина девятого, мне надо было бежать к «Метрополитен», встретиться с Маргарет, но я знал, что она поймет, и связался с итальянским посольством. Там ответили, что постараются найти посла, который мне перезвонит.

Эллери кивнул с непроницаемым выражением лица. Маргарет Джордан со страхом смотрела на своего жениха.

– Я прождал полчаса, когда позвонил атташе, объявив, что посла нельзя беспокоить до завтра. Тогда я помчался к Маргарет в оперу. – Он взглянул на нее, ища подтверждения.

Она кивнула.

– Ваш помощник, конечно, в то время был вместе с вами в номере? – спросил Эллери.

Итальянец отрицательно покачал головой:

– Нет. Я отослал его по делу. До моего ухода он не вернулся.

Эллери откинулся на спинку кресла, задумчиво покуривая сигарету. Никки поглаживала дрожавшую руку Маргарет Джордан.

– Мисс Джордан, – обратился к ней Эллери, – не припомните ли, кто хотел убить вашего брата?

– Нет!

Он встал.

– Что ж, по-моему, все.

Все почувствовали облегчение, Никки бросила на него благодарный взгляд.

– Мистер Кассини, если не возражаете, пойдемте со мной, – вежливо попросил Эллери. – Никки, побудьте пока с мисс Джордан.

Глава 4
В ПОИСКАХ НИТОЧКИ

Эллери привел Кассини в комнату Джордана. Тело уже увезли. Торндайк сидел в мягком кресле, куря толстую сигару, озираясь по сторонам. Руки его дрожали.

– Не желаете ли чего-нибудь выпить, джентльмены? – спросил Эллери, направляясь к маленькому бару.

– Нет! – воскликнул певец.

– Мистер Торндайк?

– Спасибо, не употребляю.

Эллери перебрал бутылки, отыскивая скотч. Заметив искомое, вытащил пробку, принюхался, одобрительно кивнул, налил стаканчик.

– Кстати, Торндайк, – спросил он между делом, – Кассини когда-нибудь вас расспрашивал о завещании Джордана?

Добавляя из сифона содовую, краешком глаза заметил, как мужчины переглянулись.

– Так вот к чему вы клоните, – рассмеялся итальянец.

Адвокат улыбнулся Эллери, который повернулся к нему со стаканом в руках.

– Решительно нет. Я вообще впервые вижу этого джентльмена.

– Похоже, мы быстро приближаемся к нулевым результатам, – пробормотал Квин, усаживаясь. – Возможно, это хорошо. Каковы условия последнего завещания Джордана?

– Согласно последнему завещанию, имеющему законную силу, все переходит благотворительным организациям, – сообщил Торндайк.

Кассини дернулся в кресле. Эллери хлебнул из стакана.

– Конечно, – продолжал юрист, – я очень сочувствую мисс Джордан. Как единственный поверенный Джордана, скорее бы ей передал капитал и недвижимость. Но у меня нет выбора, – пожал он плечами.

– Ни у вас, – сухо заметил Эллери, взглянув на тенора, – ни у кого другого.

Тот вскочил с криком:

– Маргарет беспокоиться не о чем! Я сам ее обеспечу! – Развернулся на каблуках и выбежал, бросив через плечо: – Я должен к ней вернуться. Я ей нужен.

За ним хлопнула дверь.

Эллери задумчиво обратился к Торндайку, вертя в руках стакан со льдом:

– Дело фантастическое. Похоже, десять миллионов долларов тут вообще ни при чем…

– Старик Джордан был тот еще тип. – Адвокат восхищенно тряхнул головой. – Можете меня спросить, я знаю! Чуть с ума не свел меня самого и половину моих сотрудников, без конца переписывая завещание.

Эллери подскочил в кресле, заерзал длинными ногами по полу. Мотив? Явно не десять миллионов долларов. А что? Он остановился перед поверенным.

– У него были враги, конкуренты? Кому вообще выгодна его смерть?

Торндайк устало покачал головой.

– Хотя бы косвенно?

– Мне очень хотелось бы вам помочь. Но фактически он отошел от дел девять лет назад. После его смерти никто не выиграет ни единого цента, кроме авторитетных благотворительных фондов.

Эллери сделал последний глоток, стукнул пустым стаканом об стол.

– Будь я проклят!

– Действительно, похоже на немотивированное преступление, правда? – Адвокат с трудом поднял с кресла одеревеневшее тело. – Слушайте, может, поговорите с отцом? Я не могу сидеть тут всю ночь. У меня семья есть.

– Хорошо, хорошо, – нетерпеливо пробормотал Эллери. – Идите. Только перед убийством вашего следующего клиента, мистер Торндайк, уговорите его, ради бога, перечислить в завещании всех подозреваемых. – Он вытащил сигарету из портсигара и быстро прикурил. – Это дело начинает действовать мне на нервы.

Эллери велел полицейскому в штатском, стоявшему в дверях на посту, выпустить Торндайка и вернулся в апартаменты Джордана, слыша за соседней дверью грозный голос инспектора Квина:

– Вот что, Скотт. Успокойтесь. Возьмите себя в руки. А теперь скажите…

Несмотря на уговоры инспектора, старичок безутешно и чистосердечно рыдал. Инспектор выглянул из комнаты:

– А, ты тут, сынок. Я как раз заканчиваю со Скоттом.

Эллери понимающе кивнул старику:

– Сочувствую вашему горю, мистер Скотт. Джордан ведь был вашим ближайшим другом?

– Прекраснейшим человеком на всем белом свете, – шмыгнул тот носом. – Помогал мне столько лет исключительно потому… – его охватила неудержимая дрожь, – что любил меня. Бедный мистер Джордан! Не знаю, что я теперь буду делать!

Он уже не мог выносить горя по погибшему другу вкупе с беспокойством за свою дальнейшую судьбу. Инспектор с Эллери переглянулись.

Эллери подошел к старичку, потрепал по плечу:

– Не горюйте. Может быть, Джордан вам что-нибудь оставил по завещанию.

– Не оставил. Да я и не надеялся, – поспешно добавил он. – Нет, он мне ничего не оставил.

Эллери посмотрел на него и тихо уточнил:

– Откуда вы знаете?

– Я всегда был одним из двух свидетелей при составлении завещания. Я и еще кто-нибудь из отеля, сэр.

Инспектор подался вперед:

– Ну и что? Свидетелей обычно не знакомят с условиями завещания. Так откуда вы знаете?

– Мне его сам мистер Джордан показывал. Одному мне доверял, – жалобно объяснил Скотт. – Все мне рассказывал. Я знал, чего он боится. Если бы только знал, что случится! Представьте, я же был в этой комнате. – Он по очереди оглядел собеседников красными, слезящимися глазами. – Рядом был, когда он умирал!..

– Значит, – подхватил Эллери с искрой во взгляде, – нынче вечером между половиной девятого и девятью вы были у себя в комнате?

– Да, – горько подтвердил Скотт.

– И ничего не слышали?

– Говорит, что не слышал, – ответил за него инспектор. – Говорит, радио у него играло.

– Какая шла программа, мистер Скотт? – быстро спросил его сын.

– А? – озадаченно переспросил старичок. – Программа Чарли Маккарти.

Искра в глазах Эллери погасла.

– Я веселился… а мистера Джордана убивали, – глухо выдавил Скотт.

Эллери пожал плечами.

– Ну-ну, – бросил старику инспектор. – Ложитесь в постель и поспите.

Они с Эллери вышли, закрыв за собой дверь. Отец с сыном посмотрели друг на друга.

– Ну, что? – спросил Эллери.

– Ничего. А у тебя?

– Тоже, – вздохнул он. Оба уныло погрузились в кресла. Эллери почесал подбородок. – Ничего? Ты уверен, пап?

– Не хотелось бы мне быть уверенным. – Они помолчали. – Конечно, – добавил через минуту инспектор, – можно было бы возбудить дело против… – Он скорбно покачал головой. – Но нет ни единой улики.

– Отпечатки пальцев?

– Нет! Говорю тебе, наш типчик, кто б он ни был, кокнув хозяина, позаботился стереть все отпечатки. Даже отпечатков самого Джордана не осталось!

– Ничего не пропало?

– Решительно ничего.

– Ничего не осталось?

– Решительно ничего. В этом преступлении и мотива нет, – прокричал инспектор. – Больше того, даже я не могу его выдумать!

– А я могу, – пробормотал Эллери.

Инспектор жадно потянулся к сыну:

– Что-то раскопал, прохвост? Что?

– Боюсь сказать, – признался ошарашенный Эллери. – Ты надо мной посмеешься.

– Допустим, посмеюсь, ну и что? Говори.

– Это бросается прямо в глаза, – нахмурился он. – Странно, что я раньше не догадался. Почти совсем новенький мотив убийства. – Он задумчиво помолчал, потом тряхнул головой. – Нет, слишком очевидно.

Инспектор стукнул кулаками по ручкам кресла и взревел:

– Будешь ты, наконец, говорить, безнадежный осел?

Эллери с грустной улыбкой взглянул на отца:

– Что ж, мотив заключается в деньгах.

– В деньгах… – повторил инспектор. – Чего же тут нового?

– В данном случае кое-что есть, – заявил Эллери.

– Но Джордан оставил все деньги благотворительным фондам! – Инспектор секунду смотрел на сына, потом рассмеялся. – Вот дурень!

– Я же говорил, что ты посмеешься.

Инспектор встал, потянулся.

– Если ты меня спросишь, – проворчал он, – я тебе посоветую завернуть это дело в бумажку и положить на дальнюю полку. Полный глухарь. Если Вели нам ничего не расскажет, именно так я и сделаю.

Именно в тот момент сержант открыл дверь, протиснувшись в створку могучей фигурой. Вид у него был какой угодно, но только не радостный.

– Ну? – прорычал инспектор.

– Полный ноль, – огорченно признался Вели. – За день сюда вошли и вышли миллионы. Его никто не видел. Никаких шансов.

– Молодец. Ты нам очень помог.

– А вы, мистер Квин? – обратился сержант к Эллери. – Обычно на этой стадии расследования вы предпринимаете мозговую атаку.

– На сей раз, – слабо улыбнулся тот, – мозговой трест лопнул.

– Он провел атаку, – саркастически сообщил инспектор. – Знаешь, что мне заявил этот гений? – Он помолчал, фыркнул, покачал головой. – Убитый оставил все деньги благотворительным организациям, поэтому они его и прикончили.

Вели тоже громко расхохотался.

– Окажите мне любезность, инспектор. Позвольте присутствовать при том, когда будете сообщать об этом окружному прокурору!

Эллери укоризненно посмотрел на него.

– Давайте насмехайтесь, – проворчал он. – Глупые хохочущие гиены…

Веселье улеглось, сержант перешел к делу:

– Эта самая дамочка, Джордан, инспектор, совсем не в себе. Ночевать здесь не хочет. Тут смерть приключилась и прочее. Какая-то подруга, Джейн Холси, к себе ее пригласила. Ничего?

Инспектор кивнул.

– А как насчет Уинтерса и прочей прислуги? – продолжал Вели. – Все практически бьются в истерике.

– Перепиши и отпусти.

Гигант повернулся к дверям, оглянулся на пороге и жалобно спросил:

– А я?

– Ладно. Скажи ребятам, пусть собираются. Оставь у дверей Суонсона, прикажи, чтобы Пигготт сменил его в шесть. Пустил хвост за Кассини?

– Еще какой, – убедительно махнул рукой Вели. – Слушайте, совсем забыл. Мистер Квин, там ваша бойкая стенографисточка до сих пор ждет.

Эллери изумленно вскочил:

– Никки! Господи помилуй… Ради бога, скажите, пусть едет домой. В такси. За мой счет.

– Ну, за ваш так за ваш. Доброй ночи. Дверь за могучим сержантом захлопнулась.

Было поздно. Инспектор свое дело сделал. Протокольное обследование места происшествия проделано тщательно. Результат нулевой. Он взял шляпу, пальто, зевнул, пошел к двери.

– Папа, это единственная дверь из холла в апартаменты? – спросил Эллери.

– Конечно. А что?

– А разве за углом главного коридора нет двери в комнату Айры Скотта?

– А разве Нью-Йорк находится не в Западном полушарии? – буркнул инспектор. – Что это, урок географии? Ты идешь или нет?

Эллери покачал головой.

– Что?

– Я останусь здесь.

Инспектор недоверчиво посмотрел на него:

– Хочешь сказать, собираешься тут дежурить всю ночь?

Эллери кивнул.

– Что задумал, сынок?

– Я буду тут сидеть, пока не пойму, кто убил Питера Джордана.