Текст книги "Убийство миллионера"

Автор книги: Эллери Куин (Квин)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Эллери Квин
«Убийство миллионера»

Глава 1
ТРЕБУЕТСЯ СИДЕЛКА

Не льющийся в комнату солнечный свет (ставни были закрыты), не свежий утренний воздух (дело было после полудня), не богатая смесь ароматов (яичница с беконом и кофе) заставили мистера Эллери Квина подняться с постели. Его покой нарушила юная леди, сидевшая за три комнаты от спальни за большим секретером, примостившись на краешке стула и во всю мочь распевая «О Sole Mio».[1]1
  «О, мое солнце» (ит.).


[Закрыть]

В доме было раз и навсегда установлено, что ни одно известное человечеству изобретение не должно нарушать, возмущать, прерывать сон и покой Эллери Квина. Постановление соблюдалось до появления мисс Никки Портер, секретарши и главного доверенного лица хозяина. При всем ее очаровании – блондинка со стройной фигурой, рост пять футов два дюйма, вздернутый (правда, дерзко) носик, высокие скулы, пронзительные и презрительные голубые глаза, соблазнительные губы, сладкий голосок, – пение категорически не причислялось к достоинствам Никки, скорее, напротив, производило отталкивающее впечатление.

Поэтому именно голос (в худшем смысле этого слова), выводивший сомнительные рулады, вытащил из постели Эллери Квина в четверть второго, поспешно приведя его в душ.

Через пятнадцать минут он с мокрой головой, закутавшись в махровый халат, обнаружил Никки, трудолюбиво клацавшую на пишущей машинке.

– Слушайте, я вас просил, умолял, уговаривал… угрожал даже сжечь на костре, если вы еще хоть когда-нибудь в этом доме…

– Спою? – догадалась она.

– Споете? – задохнулся мистер Квин. – Господи помилуй, как у вас язык поворачивается называть это пением? Кто из посланников сатаны велит вам терзать меня таким… даже слова не подберу…

– Выпейте апельсиновый сок, мистер Квин.

Он яростно схватил стакан, нахмурился, выпил и рассмеялся:

– Никки, Никки… Не знаю, благословлять или проклинать тот день, когда вы вошли в мою дверь, выпрашивая работу.

– Ничего я не выпрашивала, Эллери Квин, и вам это отлично известно. – Она презрительно вздернула подбородок. – Просто мне надоело расшифровывать детсадовские каракули, которые вы именуете рукописями, поэтому я решила оказать нам обоим услугу, явившись сюда, чтоб писать под диктовку.

– Кстати, – вспомнил Эллери, уничтоживший к тому времени добрую долю яичницы с беконом, – вы уже перепечатали то, что я вчера надиктовал?

– Почти. Дошла до того места, где медицинский эксперт заявляет, что покойник съел шесть авокадо. Я бы сказала, он умер от несварения желудка.

Никки налила кофе.

– Я думал, вам хватит ума не приходить к подобному заключению. Он умер от синильной кислоты. – Эллери намазал хлеб маслом, а сверху добавил слой мармелада. – Что в почте?

– Счета и чеки. Практически покрывают друг друга, так что не волнуйтесь.

Пока он за сдой просматривал почту, секретарша вернулась к работе.

Дважды прозвенел дверной звонок. Никки вышла, вернувшись с маленьким конвертом.

– Курьер принес, мистер Квин. Могу поспорить, от женщины.

– Чушь. Читайте.

– Читать письмо к вам от другой женщины? Осмелюсь отказаться.

Она презрительно швырнула послание на стол, метнулась к пишущей машинке, безрассудно заколотила по клавишам.

Эллери вскрыл конверт ножом для масла, лениво прочел и нахмурился. Никки прекратила печатать, наблюдая за ним. По щекам ее разлился помидорный румянец, пока он внимательно читал письмо, морща лоб, – это слишком.

– Ну, мистер Квин… И что же она пишет?

Эллери со вздохом поднял на нее глаза:

– Милая девочка, когда вы научитесь сдерживать свои чувства, прежде чем точно не убедитесь? Письмо писала не она, а он…

– Кто? Возникло какое-то дело? Надеюсь, за городом? – Последние слова она прошептала, однако, достаточно громко, чтобы он расслышал.

– Сначала отвечу на последний вопрос: нет, письмо прислано не из-за города. Оно отправлено неподалеку отсюда, с Парк-авеню, точнее, из жилого квартала Касл-Армс. Далее: возможно, возникло какое-то дело. Наконец, его написал Питер Джордан.

– Питер Джордан! – Никки с неподобающим леди энтузиазмом пронзительно свистнула. – Чего от вас нужно высокопоставленному и могущественному, богатому и знаменитому биржевику Питеру Джордану?

– Вот, читайте. – Эллери хотел перебросить письмо через стол, но листок прилип к пальцам. – Фу! Липнет… Могу поклясться, сплошь заляпано жевательной резинкой!

– Какая гадость!

Никки принялась читать через его плечо:

«Дорогой Эллери! Смею сослаться на старую дружбу. При нашей последней встрече Вы говорили, что знаете опытную сиделку, которую можете уверенно рекомендовать. Я только что уволил прежнюю и срочно нуждаюсь в помощнице, заслуживающей доверия. Не приведете ли ту, о которой упоминали, – немедленно?

С наилучшими сердечными пожеланиями,

Питер Джордан».

– Ну и что? Откуда предчувствие тайны, загадки? Обыкновенное письмо, хоть и от необыкновенного человека.

– Обыкновенное? Милая Никки, еще никогда в жизни я не получал такого необыкновенного письма!

– Я здесь не вижу решительно ничего необыкновенного, – угрожающе прищурилась Никки, – кроме упоминания об опытной сиделке. – Маленькая ножка принялась ритмично притоптывать, руки были крепко скрещены на груди. – Какую это опытную сиделку вы рекомендовали, мистер Квин?

С помощью ножа и ложки Эллери оторвал пальцы от липкой бумаги, вытер их салфеткой.

– Если скажу, не поверите.

– Попробуем!

– Очень хорошо. Я понятия не имею, о чем идет речь.

– То есть вы тут сидите и утверждаете…

– Я предупреждал, что вы не поверите. – Эллери глубоко затянулся новой сигаретой, лукаво глядя на секретаршу. – Тем не менее это правда.

Никки звучно шлепнулась на стул напротив него, тяжело выдохнув. Вдруг ее осенила какая-то мысль.

– Хорошо. Допустим, вы забыли, кого рекомендовали, но почему письмо вам кажется столь необычным?

– Во-первых, Джордан ко мне обращается «дорогой Эллери». Дальше он говорит: «Смею сослаться на старую дружбу». Наконец, заключает «сердечными пожеланиями».

– Ну и что? – Она безнадежно развела руками. – Повторю снова и снова – что тут такого?

– Очень просто, – объяснил Эллери. – Во всем этом письме нет ни слова правды.

– Что вы имеете в виду?

– Я никогда не встречал Питера Джордана. Никогда с ним не разговаривал. Никогда не рекомендовал никакую сиделку. И чтобы исключить все сомнения насчет моего знакомства с упомянутым джентльменом, скажу, что не узнал бы его, даже если бы он сел ко мне на колени.

Никки охнула:

– Должно быть, он совсем рехнулся.

Эллери немного подумал.

– Нет, – медленно вымолвил он, – вряд ли. Письмо составлено очень искусно.

– Да нельзя же серьезно к нему относиться! Я бы сказала, это просто розыгрыш.

– Ни в коем случае, – покачал он головой. – Фактически я считаю, что дело очень серьезное.

– Вы безнадежны, Эллери Квин. Почему вы так считаете?

– Разве не видите? – спросил он терпеливым отеческим тоном; – Джордан знает, что мы никогда не встречались. Хорошо знает, что и я это знаю. Тем не менее пишет как старому другу, – кивнул он на письмо.

– Но зачем? – нетерпеливо расспрашивала Никки. – Какой смысл?

– Смысл есть. – Эллери встал, загасив в пепельнице сигарету. – Это письмо означает, что Питер Джордан старается ввести кого-то в заблуждение.

Девушка переборола недоумение.

– Ввести в заблуждение? Разумеется! – воскликнула она. – Того, кто читает его почту… кто за ним следит!

– Правильно, – проскрипел Эллери. – Если это письмо перехватил и прочел тот, кого опасается Джордан, оно показалось ему абсолютно невинным. А на самом деле это срочная и, возможно, отчаянная просьба о помощи!

– И что вы собираетесь делать? – беззвучно прошептала Никки.

– Во-первых, – объявил Эллери, – послать вас к костюмеру на углу Бродвея.

– Зачем, боже мой?

– За новой красивой формой медсестры.

Она схватилась руками за горло, широко раскрыла рот, из которого вырвался изумленный писк:

– Вы хотите сказать… – И умолкла, как бы воздерживаясь от чрезмерных ожиданий.

Эллери фыркнул:

– Я хочу сказать, что вы будете моей таинственной опытной сиделкой.

– Неужели? – вскричала Никки. – Вы шутите…

– Почему? Разве вам не хочется приключений? Вы постоянно жалуетесь на скучное существование в качестве моего личного секретаря. Я думал…

Она сорвалась с места и бросилась к нему с распростертыми объятиями:

– Ох, Эллери, какой вы милый!

Но он, угадав намерения мисс Никки Портер, поспешно ретировался в безопасную спальню. Она, не обращая внимания на его бегство, схватила пальто, шляпу и помчалась к костюмеру.

Глава 2
МИСТЕР ПИТЕР ДЖОРДАН

Через двадцать минут мисс Никки Портер победоносно вернулась с маленьким черным медицинским саквояжем, встретив полностью одетого мистера Эллери Квина в хорошо сидевшем консервативном деловом костюме.

– Дайте мне пять минут, чтобы переодеться, и я в вашем распоряжении.

Через обусловленные пять минут она представилась:

– Медсестра Никки Портер готова приступить к дежурству, сэр.

На ней был накрахмаленный белый форменный халат, пирамидальная шапочка на голове, плотная синяя накидка с красной подкладкой – вполне профессиональный вид.

Они доехали в такси до начала Парк-авеню, до фешенебельного отеля, плата за апартаменты в котором нередко превышала доходы жильцов. Швейцар доложил наверх об их прибытии и через минуту проводил к лифту. На полпути к десятому этажу Эллери заметил разливающуюся по лицу Никки бледность и ободряюще ей улыбнулся.

– Десятый, – объявил лифтер. – Номер мистера Джордана в конце коридора.

Дверцы лифта плотно сомкнулись.

– Эллери! – Никки схватила его за руку. – Я боюсь… Вдруг мне на ночь придется остаться? Ведь я не имею ни малейшего понятия, что полагается делать сиделке, а уж тем более медсестре!

– Бросьте, бояться нечего. – Эллери легонько подтолкнул ее к двери номера Джордана. – Если придется сидеть с ним всю ночь, я пришлю вам хорошую книжку. Утешились?

Она ответила испепеляющим взглядом:

– Вы не мужчина… вы – айсберг!

На звонок вышел истинно британский дворецкий:

– Мистер Квин? Эллери кивнул.

– Входите, пожалуйста. Мистер Джордан вас ожидает.

Войдя, они услышали великолепный богатый тенор, распевавший арию из «Аиды».

Эллери внимательно прислушался, тихо шепнув своей секретарше:

– Потрясающие рулады, а? Могу поклясться, это Роберт Кассини из «Метрополитен-опера».

– Роберт Кассини! – воскликнула она, но тут же умерила свои восторги, заметив предупреждающий жест Эллери, и тихо пробормотала: – Конечно. Он дает уроки Маргарет Джордан.

– Кто такая Маргарет Джордан? – уточнил он.

– Сестра Питера, – триумфально сообщила Никки. – Вы что, никогда не читаете светскую хронику?

– Сюда, сэр. – Дворецкий остановился перед дверью и стукнул три раза.

– Кто там? – послышался изнутри раздраженный голос.

Эллери с Никки переглянулись, и девушка, содрогнувшись, теснее прижалась к нему.

– Мистер Эллери Квин, – довольно громко объявил дворецкий, – с сиделкой.

– Да-да… – Голос за дверью зазвучал иначе, с нетерпением. – Минуточку, сейчас открою.

Из-за двери послышался грохот передвигаемой мебели, скрип, лязг болта. Створка медленно приоткрылась, явив сморщенного человечка, сидевшего в большой инвалидной коляске. На нем был роскошный фланелевый халат, ноги обернуты шерстяным одеялом. Эллери первым делом заметил неустанно жующие челюсти. «Жвачка», – подумал он, вспоминая липкое письмо, полученное нынче утром.

Лицо длинное, иссохшее, землистое, изувеченное долгой болезнью. Сухая кожа на непрерывно двигавшихся скулах натягивалась и опадала в ритме скачущей секундной стрелки.

Питер Джордан секунду подозрительно смотрел на Эллери с Никки. Однако в его взгляде быстро вспыхнуло дружелюбие, он приглашающе махнул рукой:

– Проходите, проходите! Значит, это та самая сиделка, о которой вы рассказывали? – Эллери не успел ответить, потому что Джордан бешено заорал на дворецкого, стоявшего в дверях: – Ну, Уинтерс, чего вы тут торчите? Я вам тысячу раз говорил, что не потерплю соглядатаев! Убирайтесь!

– Прошу прошения, сэр. – Дворецкий поспешно попятился, поклонился, закрыл дверь. – Прошу прошения…

Эллери заметил вспыхнувшую в его глазах искру, на губах намек на улыбку. Как только Уинтерс вышел, Джордан лихорадочно прошептал:

– Заприте дверь, мистер Квин! Заприте!

Тот выполнил просьбу, пожав плечами, думая, что старик совсем чокнулся, живя у себя в комнате за запертыми дверями.

– Это моя помощница мисс Портер. В чем проблема, мистер Джордан?

Он поманил их поближе.

– Я слышал, мистер Квин, что вы лучший частный детектив в Нью-Йорке. – Челюсти работали в полную силу. – Можете сразу же взяться за дело?

– В зависимости от обстоятельств.

– От гонорара? – Джордан стукнул кулаком по ручке инвалидной коляски. – Деньги не имеют значения!

– Нет, я говорю не о деньгах. Что это за дело?

Мужчина сощурился, склонил набок голову, повернул сначала направо, а потом налево, на мгновение перестав жевать. Открыл рот и вымолвил:

– Убийство!

Думая, что ослышался, Эллери извинился:

– Простите, не понял?

– Меня хотят убить.

Серьезность миллионера не вызывала сомнений. Несмотря на сомнительное выражение на лице Никки, Эллери видел что-то до жути реальное в его опасениях.

– Вас хотят убить, мистер Джордан? Кто?

Дрожавшее тело напряглось, застыло.

– Иностранец… певец… Кассини. Не один месяц планирует убийство.

– Обратите внимание, мисс Портер, – попросил Эллери.

– Обязательно, сэр.

– Хорошо, мистер Джордан. Дальше.

– Он тут постоянно толчется, притворяется, будто дает моей сестре Маргарет уроки пения!

Никки бросила на своего работодателя взгляд, означавший «что я вам говорила». Между тем Джордан продолжал рассказывать:

– Поэтому я вынужден запираться в собственной комнате. Поверьте, превратился в настоящего заключенного. Никуда не могу уехать в проклятой инвалидной коляске! – Он звучно шлепнул по ручке ладонью. – Кассини прослушивает мои разговоры по телефону, вскрывает почту, подкупает слуг! Дошло до того, что я боюсь прикоснуться к еде…

Эллери вытащил из портсигара сигарету и закурил.

– Он реально покушался на вашу жизнь?

– Пока нет. Умный, надо правду сказать. – Глаза Джордана лукаво сверкнули. – Только я тоже умный.

– Зачем ему вас убивать? Что он от этого выиграет?

– Женится на Маргарет, приберет к рукам мои деньги.

– Понятно, – пробормотал Эллери. – Мисс Джордан ваша единственная наследница?

– Да. – Мужчина потер руки, закрыл один глаз, а другим покосился на собеседника. – Но я внушаю Кассини сомнения. Заставляю призадуматься по-настоящему.

– Каким образом?

Джордан захихикал. На миг показалось, будто он избавился от всех своих страхов и вновь превратился в могущественного воротилу с Уолл-стрит, забрасывающего крючок с наживкой для очередной рыбки.

– Объясню: переписываю завещание! Да, сэр. То оставляю все Маргарет, то не даю ей ни цента, передавая капитал и недвижимость благотворительным фондам.

Эллери заморгал. Никки склонилась над блокнотом, делая заметки и пряча неудержимую улыбку. Поистине чересчур фантастично.

– Поняли? – возбужденно улыбнулся Джордан. – Держу Кассини на крючке. Он не осмеливается сделать решительный шаг. Допустим, убьет меня сегодня. Только точно не знает, кому достанется мой капитал в таком случае, Маргарет или благотворительным фондам… – Он вдруг развернул кресло, покатился к телефону, бросив через плечо: – Кстати, вспомнил, надо позвонить моему поверенному Торндайку.

Пока он набирал номер, Эллери потянулся к Никки, шепнув:

– Довольны? Вот это настоящее дело!

– Дело настоящего психопата! – Она раздраженно захлопнула блокнот. – У меня от него мурашки по коже бегут. И все время жует, как старая корова…

– Жевательная резинка, – слегка рассмеялся Эллери, – единственная рациональная вещь. Он только и делает, что жует. Помните сплошь липкое письмо?

– Еще бы!

Эллери приложил к губам палец:

– Тише. Мне хочется услышать телефонный разговор.

– Алло! Ал-ло… – громко и раздельно говорил Джордан. – Соедините меня с Торндайком. Что? А где он, черт возьми? В итальянском посольстве? Зачем? Насчет Кассини… Ах да. – Он несколько сбавил тон. – Я совсем позабыл о своей просьбе… Тем не менее хочу его видеть. Телеграфируйте, позвоните, свяжитесь с ним как-нибудь, но чтобы вечером Торндайк был у меня. Ровно в девять! – Он бросил трубку и снова развернулся к Эллери с Никки.

– При чем тут итальянское посольство, мистер Джордан? – полюбопытствовал Эллери.

– Кассини иностранец. Находится в Штатах по продленной визе. Я хочу в официальном порядке отправить его обратно в Италию, – объяснил он и брызнул слюной. – Я ему покажу!

– Кажется, вы разработали исчерпывающую систему защиты от этого человека. Зачем я вам нужен?

Опухшее землистое лицо дрогнуло в спазме страха.

– А вдруг план депортации через посольство провалится? Слушайте, Квин. – Джордан с заговорщицким видом склонился в кресле. – Вы должны мне помочь. Получить доказательства, что он меня хочет убить. Добудьте их, и не пожалеете.

Он устало откинулся на спинку и закрыл глаза.

– Неужели вы серьезно относитесь к этой белиберде? – шепнула Никки на ухо Эллери. – Ему нужен не детектив, а психиатр. Пошли отсюда!

Джордан подозрительно взглянул на них:

– О чем это вы шепчетесь?

– Да так, ни о чем, – успокоил его Эллери. – Мистер Джордан, я решил не браться за ваше дело.

Миллионер стиснул ручки кресла. Не дав ему времени на ответ, Эллери объяснил:

– Извините, оно меня не привлекает.

– Вы мне не верите?

– Я этого не сказал, мистер Джордан. Просто…

Эллери вдруг умолк, не сводя глаз с дверей в дальней стене комнаты. Склонил набок голову, слегка раздул ноздри.

Джордан погрузился глубже в кресло, с опаской наблюдая за ним.

– В чем дело, Квин?! – воскликнул он.

Эллери перевел взгляд на трясущуюся фигуру.

– Куда ведет та дверь? – тихо спросил он, указывая на противоположную стену.

– Та? – Джордан ткнул пальцем через плечо. – В комнату моего друга Айры Скотта. А что?

– Она запирается?

– Разумеется, нет. Единственная дверь, которая не запирается.

– Вот как… – медленно и задумчиво пробормотал Эллери.

Джордан, угадав его мысли, решительно затряс головой:

– Слушайте, вы ошибаетесь. Айра – мой единственный друг на всем белом свете. Ему даже в голову не пришло бы меня убивать…

– Мистер Джордан, я передумал. Все-таки возьмусь за вашу проблему.

Никки разинула рот, потом резко захлопнула, просверлив мистера Квина взглядом, который тот предпочел виновато проигнорировать. Миллионер, просияв, воскликнул почти радостным тоном:

– Прекрасно, прекрасно! Теперь насчет вознаграждения. – Он поспешно полез в карман халата за чековой книжкой. – Скажем, две тысячи?

Эллери постучал по крышке портсигара сигаретой особого сорта и проворковал, выгнув бровь:

– Скажем, пять тысяч. Ваша жизнь стоит дорого, мистер Джордан.

Собеседник проницательно посмотрел на него, хмыкнув:

– Своего не упустите! Ладно, пять тысяч. – И принялся заполнять чек, по-прежнему посмеиваясь.

Никки придвинулась к Эллери.

– С удовольствием бы вам отвесила добрый пинок, мистер Квин. – прошептала она.

Если у нее и были смертоносные намерения, ее остановил тройной стук в дверь в дальнем конце комнаты.

– Вы, Айра? – крикнул Джордан. – Входите, дружище!..

Дверь приоткрылась на пару дюймов, и в ней показалась веселая морщинистая физиономия. Заметив Эллери с Никки, мужчина замер:

– Простите, простите, мистер Джордан. Если вы заняты, я не стану мешать…

Хозяин махнул ему рукой, приглашая зайти:

– Ничего, Айра. Входите. Уже есть три часа?

– Почти…

Мужчина шмыгнул в комнату, старательно закрыв за собой дверь. Маленький, почти карлик, на слишком длинных для короткого торса ногах, он напоминал мальчишку на ходулях. Походка быстрая, уверенная, но другие движения осторожные и нерешительные.

– Я слышал, Хаббелл[2]2
  Хаббелл, Карл Оуэн (1889–1953) – звезда бейсбольной команды «Нью-Йорк джайнтс.


[Закрыть] сегодня играет, – радостно пропищал он.

– Преподнесет урок бруклинцам, а? – подхватил Джордан, повернулся к Эллери и вручил ему чек: – Возьмите, мистер Квин. А теперь извините меня. Мы с Айрой каждый день слушаем репортажи о бейсбольных матчах. Не возражаете?

– Нисколько, мистер Джордан. Спасибо. – Эллери, не взглянув на чек, сунул его в карман. – Уверен, что вы будете довольны мисс Портер.

– Конечно, конечно. Вы тоже можете идти, мисс… Пока мне не нужны. Айра, включайте радио. Не хочу пропустить расстановку. – Когда они направились к двери, Джордан окликнул Никки: – Эй, мисс… как вас там… подайте мне мусорную корзинку. Хочу выплюнуть проклятую резинку.

Она резко оглянулась:

– Я медсестра, мистер Джордан, а не…

Эллери не совсем деликатно толкнул ее локтем:

– Слушайтесь и повинуйтесь!

Никки двинулась к корзинке, схватила и сунула Джордану.

– И кусочек бумажки, чтобы завернуть, – приказал тот. – Да поживей, игра начинается. Дайте хоть пустой чековый бланк.

Она швырнула корзинку, потянулась за чековой книжкой, которую Джордан бросил на стол, вырвала листок, презрительно протянула ему. Не обращая внимания на ее гневный взгляд, старик выплюнул жвачку в бумажку, завернул и выкинул в корзину.

Эллери, щурясь, наблюдал за драмой, стоя у двери.

– Разрешите минуточку поговорить с вами наедине, мисс Портер?

– Разумеется, сэр.

Айра уже включил приемник. Голос диктора объявлял расстановку на поле. Раскрасневшаяся Никки гневно прошагала мимо Эллери.

Когда дверь за ними закрылась, она набросилась на него:

– Если вы думаете, будто я собираюсь разыгрывать няньку перед помешанным на бейсболе жвачным животным, которому место в психушке, то сильно ошибаетесь!

– Никки! У какого-то вашего предка несомненно были рога и хвост. Какой темперамент!

– Плевать на моих предков. Лучше придумайте вескую причину, которая вас заставила передумать и взяться за дело.

– Разве просто нельзя передумать?

– Вы что-то заметили. Что?

– Астму.

Она нетерпеливо топнула ножкой:

– Перестаньте молоть чепуху и подробно расскажите, что случилось.

– Если подробно, Никки, то я услышал хриплое дыхание за дверью задолго до того, как Скотт постучался. Его выдала астма.

Никки с легкостью превратилась в возбужденную гончую.

– Он шпионит за Джорданом? Подслушивает?

– Обоими волосатыми ушами. Мне не очень-то нравится «лучший друг», подслушивающий под дверью спальни миллионера. Кстати, – добавил Эллери, – за дверью, которую Джордан держит не запертой, хоть и боится, что его убьют.

– Покорно прошу прощения, мистер Квин, за то, что я в вас усомнилась. – Никки снова охотно взялась за роль доктора Ватсона при Эллери – Шерлоке Холмсе. – Что мне надо делать?

Он не удержался от легкого смешка. Эта самая девушка, которая без какой-либо серьезной причины стала его секретаршей, теперь превратилась в чуму, но в приятную, и он опасался, что в незаменимую.

– Оставайтесь здесь. Я должен кое-что разузнать. Держите ушки на макушке, поглядывайте во все глаза. Завтра встретимся внизу в ресторане в половине восьмого. И, – добавил он, – будьте осторожны.

– Как, Эллери! Вы за меня беспокоитесь? Очень мило!

– Тише! Томми[3]3
  Томми – прозвище английского солдата.


[Закрыть] идет!

К ним подходил дворецкий.

– Мисс Маргарет хотела бы поговорить с вами и с мисс Портер в музыкальном салоне, – объявил он. – Соблаговолите следовать за мной.

– Охотно. – Они пошли по длинному коридору. Эллери, глубоко погрузившись в раздумья, пробормотал: – Сестра Джордана…

– Интересно, чего ей надо? – тоже недоумевала Никки. – Думаете…

Она разом умолкла, когда перед ними предстала Маргарет Джордан – царственная, высокая, внушительная, полнотелая блондинка, истинное порождение фантазии Вагнера.

Роберт Кассини, тенор из «Метрополитен», представлял собой приземистого, склонного к полноте человечка. Эллери сразу проникся к нему неприязнью. Он чванливо и самодовольно держался даже в перерыве между занятиями.

Маргарет Джордан легким властным кивком отослала Уинтерса.

– Здравствуйте, – проговорила она поставленным музыкальным сопрано и кивнула на кресла. – Не присядете ли? Это мой жених, Роберт Кассини.

Эллери представил Никки.

– Мисс Портер – сиделка, которую я только что рекомендовал Питеру.

Маргарет прервала его резким взмахом руки:

– Не надо, мистер Квин. Давайте говорить честно. Вы детектив?

Вопрос отчасти застал его врасплох. После паузы он изобразил небрежную улыбку:

– Вижу, Питер проговорился.

Заставив его оправдываться, сестра Джордана воспользовалась преимуществом:

– Мистер Квин, мы понимаем щекотливость вашего положения. Но знаем, зачем вы… и юная леди явились сюда. Мой брат обратился к вам как к профессионалу и, возможно, объявил, что Роберт собирается его убить. – Она помолчала. – Так?

Все минуту молчали. Эллери медленно опустил глаза, остановив взгляд на носках своих туфель.

– Игра окончена, Шерлок Холмс, – хмыкнула Никки.

Он посмотрел на Маргарет Джордан:

– Откуда вам это известно, мисс?

– Старая история, мистер Квин, – с усталым и грустным вздохом объяснила она. – Вы не первый детектив, которому Питер пишет шифрованные записки, и, боюсь, не последний.

– Ах, – встрепенулся Эллери, – вы и о письме знаете?

– Как же можно не знать? Он, как маленький мальчик, играет в игрушки.

Тут в беседу впервые вмешался итальянец, заговорив высоким гнусавым голосом, типичным для разговорной речи профессионального тенора.

– Должно быть, сказал, что жуткое чудовище, злонамеренный дьявол Кассини, задумал однажды ночью убить его в постели. – Он горько посмеялся. – Ради миллионов!

– Совершенно верно.

– Но, мистер Квин, – с легкой ноткой нетерпеливости предупредила Маргарет Джордан, – не принимайте всерьез заявления Питера.

– Прошу вас, поверьте нам, мистер Квин. – подхватил итальянец. – Мы с вами говорим откровенно. Действительно, мы с Маргарет собираемся пожениться. Питер в определенном смысле стоит у нас на пути. Но пойти на убийство!.. – Он со смехом комически передернул плечами. – К сожалению, я даже музыкального критика не способен убить.

– В каком смысле мистер Джордан стоит у вас на пути?

– Мы с Робертом… любим друг друга. – Маргарет на миг опустила глаза, ее шеки слегка порозовели. – Но я не могу бросить Питера. Он абсолютно беспомощен. Понимаете, у него никого нет, кроме меня.

– Кажется, понимаю, – пробормотал Эллери. – А как вы объясняете недоброжелательное отношение своего брата к мистеру Кассини?

Маргарет с тенором быстро переглянулись, потом она неуверенно проговорила:

– Питер… давно болен. Просто чувствует неприязнь к Роберту, которая превратилась в какую-то одержимость…

– Собственно, – поспешно вставил Кассини, – он ненавидит не лично меня, а любого мужчину, который может отнять у него Маргарет.

Вытащив из портсигара сигарету, Эллери задумчиво постучал ею по крышке, посмотрел на собеседников и улыбнулся:

– Думаю, вам следует знать, мисс Джордан, что ваш брат выписал чек на мое имя.

Она пожала плечами:

– Он всегда так делает. Не поймите меня неправильно, – поспешно добавила женщина, – я вовсе не собираюсь его забирать. Если поможете успокоить Питера, посчитаю, что деньги потрачены не напрасно.

Эллери немного подумал и согласился, не глядя на недовольную Никки:

– Не откажусь от столь привлекательного предложения.

– Спасибо, – просияла Маргарет Джордан, взглянув на улыбавшегося Кассини. – Все, конечно, останется в тайне?

– Конечно.

Как только мистер Квин очутился лицом к лицу с мисс Портер за закрытыми дверями музыкального салона, его захлестнула стремительная волна гнева.

– Чрезвычайно любезно с вашей стороны оставить меня тут стоять с дурацким саквояжем! Если это называется приключением, лучше поселите меня в любой день в грязной убогой гостинице!

Эллери безнадежно потрепал ее по щеке и пошел по коридору, таща за собой секретаршу.

– Свидание вечером в половине восьмого в ресторане не отменяется. А пока я хочу, чтобы вы разузнали все, что сможете, о старом джентльмене из соседней комнаты. То есть о Скотте.

Никки замерла на месте, выдернув руку.

– После всего услышанного вы по-прежнему серьезно относитесь к Питеру Джордану? – воскликнула она.

– Очень серьезно, – мрачно подтвердил Эллери. – У меня есть предчувствие, что, прежде чем все закончится, мы честно заработаем пять тысяч долларов.