Текст книги "Светильник Божий"

Автор книги: Эллери Куин (Квин)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

Но в этом не было нужды. Все и так находилось перед глазами. Эллери почувствовал, что волосы у него встали дыбом, и в то же время ощутил уверенность, что это было неизбежной кульминацией странных событий минувшего дня. Мир перевернулся вверх ногами. В нем не осталось ничего разумного.

Доктор Райнах тяжело дышал, мигая, словно огромная сова. На втором этаже Белого Дома распахнулось окно, но никто внизу не поднял голову. Элис Мейхью, завернувшись в халат, смотрела из окна своей спальни, выходящего с боковой стороны дома на подъездную дорожку. Она вскрикнула и тотчас же умолкла.

Дом, из которого они только что вышли и который доктор Райнах именовал Белым Домом, с распахнутой входной дверью и Элис Мейхью у бокового окна на втором этаже, оставался на месте. Солидное, тронутое временем сооружение из камня, дерева, штукатурки и стекла. Он был реальной вещью, которую можно потрогать.

Но на другой стороне дорожки, где только вчера стоял Черный Дом, куда совсем недавно заходил Эллери, дом, наполненный грязью и зловонием, с каменными стенами, деревянной отделкой, стеклянными окнами, трубами, резными украшениями, крыльцом; старый викторианский дом, построенный еще во время Гражданской войны, где умер Силвестер Мейхью, где Торн забаррикадировался на неделю с абордажной саблей; дом, который все они видели, трогали, нюхали… на этом месте не было ничего.

Ни стен. Ни труб. Ни крыши. Ни развалин. Ни мусора. Ни дома. Ничего.

Дом исчез в течение ночи.

Глава 2

«Действующее лицо по имени Элис, – подумал мистер Квин, – тоже это заметила».

Он снова огляделся. Единственная причина, удерживающая его от того, чтобы протереть глаза, была боязнь выглядеть нелепо. Кроме того, его зрение и прочие чувства никогда еще не были более острыми.

Эллери просто стоял в снегу и глазел на пустое место, где еще вчера вечером возвышался трехэтажный каменный дом, построенный семьдесят пять лет назад.

– Его здесь нет, – вымолвила Элис, стоя у окна. – Он… исчез.

– Значит, я не сошел с ума. – Торн направился к ним.

Эллери наблюдал, как ноги старика неуклюже движутся по снегу, оставляя глубокие следы. Следовательно, вес человека еще имел какое-то значение в этом мире. К тому же на снегу виднелась его тень – значит, предметы еще в состоянии отбрасывать тени. Как ни странно, это открытие принесло некоторое облегчение.

– Дом исчез! – произнес Торн надтреснутым голосом.

– Очевидно. – Эллери с трудом узнал собственный голос; он словно видел, как слова вылетают из окна и растворяются в воздухе. – Очевидно, Торн. – Это все, что он мог сказать.

Доктор Райнах изогнул жирную шею, дрожащую, словно бородка индюка.

– Невероятно!

– Невероятно, – шепотом повторил Торн. – Антинаучно. Этого не может быть. Я здравомыслящий человек. Подобные вещи… черт возьми, они просто не случаются!

– Так сказал человек, впервые увидевший жирафа, – вздохнул Эллери. – И тем не менее это случилось.

Торн начал беспомощно ходить по кругу. Окаменевшая Элис не отходила от окна, уставясь наружу. Кит выругался и побежал по заснеженной дорожке к невидимому дому, вытянув руки перед собой, как слепой.

– Стойте, – велел ему Эллери.

Гигант остановился.

– Что вам нужно? – сердито спросил он. Эллери сунул револьвер в карман и подошел к молодому человеку.

– Точно не знаю. Но здесь что-то не так. Что-то не в порядке с нами или со всем миром. Он стал не таким, каким мы его знали. Как будто все измерения переместились… Возможно, Солнечная система выскользнула из своей ниши и начала безумно носиться в бескрайних просторах Вселенной… Полагаю, я несу вздор.

– Вам виднее, – огрызнулся Кит. – Но я не позволю этой дикости напугать меня. Вчера вечером здесь стоял дом, и, клянусь Богом, никто не убедит меня в том, что теперь его нет. Даже мои собственные глаза. Мы… нас загипнотизировали! Этот гиппопотам способен на все! Вы загипнотизировали нас, Райнах!

– Что? – пробормотал доктор, глядя на пустое место.

– Повторяю вам, что дом по-прежнему здесь! – сердито рявкнул Кит.

Вздохнув, Эллери опустился на колени в снег и начал разгребать белое мягкое покрывало окоченевшими пальцами. Добравшись до земли, он увидел мокрый гравий.

– Это подъездная аллея, не так ли? – спросил Эллери, не поднимая взгляда.

– Подъездная, – сердито ответил Кит, – или дорога в ад. Вы так же сбиты с толку, как и мы. Конечно, это подъездная аллея! Разве вы не видите гараж? Что же здесь еще может быть?

– Не знаю. – Нахмурившись, Эллери поднялся. – Ничего не знаю. Я начинаю все узнавать заново. Может быть… все дело в гравитации? Возможно, мы все в любую минуту улетим в космос?

– Боже мой! – простонал Торн.

– Единственное, в чем я уверен, – это в том, что прошлой ночью случилось нечто очень странное.

– Говорю вам, – проворчал Кит, – что это оптический обман.

– Нечто странное! – Толстяк зашевелился. – Еще бы! Впрочем, это мягко сказано. Ведь дом исчез! – Он разразился жутковатым истерическим хохотом.

– Безусловно, доктор, – с раздражением промолвил Эллери. – Это факт. Что до вас, Кит, то вы сами не верите в эту чепуху с массовым гипнозом. Дом в самом деле исчез. Но меня волнует не столько это, сколько каким образом он исчез. Это напоминает… – Он покачал головой. – Я никогда не верил в… в подобные вещи, черт бы их побрал!

Доктор Райнах расправил мощные плечи и вновь уставился покрасневшими глазками на покрытое снегом пустое место.

– Это какой-то грязный трюк! – заявил он. – Дом здесь, у нас перед носом. Никто меня не одурачит.

Эллери покосился на него.

– Возможно, – заметил он, – Кит спрятал дом в карман?

Элис забарабанила по крыльцу высокими каблуками туфель, надетых на босу ногу; волосы ее были растрепаны, пальто наброшено на ночную сорочку. За ней следовала маленькая миссис Райнах. Глаза женщин казались безумными.

– Поговорите с ними, – бросил Эллери Торну. – Займите их чем угодно. Мы все спятим, если хотя бы внешне не сохраним подобие здравого смысла. Кит, принесите мне метлу.

Эллери побрел по дорожке, тщательно огибая невидимый дом и ни разу не отводя глаз от пустого места. Поколебавшись, толстяк поплелся за ним, Торн двинулся к крыльцу, а Кит скрылся за Белым Домом.

Солнца больше не было видно. Лишь призрачный бледный свет проникал сквозь холодные облака. Снег продолжал мягко падать.

Люди выглядели маленькими и беспомощными точками на листе белой бумаги.

* * *

Эллери открыл раздвижные двери гаража и заглянул внутрь. В нос ему ударил сильный запах бензина и резины. Машина Торна стояла в гараже точно так же, как вчера, когда ее видел Эллери; черный монстр, сверкающий хромированными деталями. Рядом с ней, очевидно поставленный Китом после их приезда, стоял старый «бьюик», в котором доктор Райнах привез их из города. Обе машины были абсолютно сухими.

Закрыв двери, Эллери повернулся к подъездной дорожке. Помимо лунок в снегу, оставленных только что их ногами, белое покрывало на дорожке оставалось девственным.

– Вот ваша метла, – сказал подошедший гигант. – Что вы собираетесь делать – летать на ней?

– Придержи язык, Ник, – буркнул доктор Райнах.

Эллери рассмеялся:

– Оставьте его в покое, доктор. Пусть развлекается, если ему так легче. Пошли со мной, вы оба. Возможно, это Судный день, но мы все равно должны действовать.

– Зачем вам понадобилась метла, Квин?

– Кто знает, был ли снегопад случайностью или частью плана, – ответил Эллери. – Сегодня абсолютно все может оказаться правдой.

– Вздор! – фыркнул толстяк. – Абракадабра! Ом мани пеме хунг.[9]9
  Драгоценный камень в цветке лотоса (санскр.) – буддийская мантра (сутра лотоса).


[Закрыть] Как может человек планировать снегопад? Вы порете чушь!

– Я не говорил о человеческом плане, доктор.

– Все равно это трижды чушь!

– Поберегите дыхание. Несмотря на ваши габариты, доктор, вы похожи на маленького мальчика, свистящего для храбрости в темноте.

Взяв метлу, Эллери зашагал через дорожку. Он почувствовал, что его нога словно отшатывается, не желая ступать на белый прямоугольник. Его мышцы напряглись, как будто он в самом деле ожидал наткнуться на твердую массу дома, ставшего невидимым. Не почувствовав ничего, кроме холодного воздуха, Эллери смущенно усмехнулся и начал разбрасывать метлой снег довольно странным образом. Он взмахнул метлой с необычайной осторожностью, едва касаясь поверхности снежного покрова, но постепенно снимая слой за слоем, внимательно разглядывая их. Эллери продолжал делать это, пока не добрался до земли, но нигде не обнаружил ни малейших признаков человеческой деятельности.

– Очевидно, произошедшее – дело рук эльфов, – пожаловался он. – Признаю, что это выше моего понимания.

– Даже фундамент… – начал доктор Райнах.

Эллери ткнул рукояткой метлы в землю. Она была твердой, как металл. Парадная дверь захлопнулась за Торном и женщинами, вошедшими в Белый Дом. Трое мужчин стояли неподвижно, ничего не делая.

– Ну, – заговорил наконец Эллери, – это либо дурной сон, либо конец света. – Он пересек прямоугольник по диагонали, волоча за собой метлу, точно усталая уборщица, а дойдя до подъездной аллеи, зашагал по ней в сторону невидимой дороги, исчезнув за поворотом под покрытыми снегом деревьями.

До дороги было недалеко – Эллери хорошо ее помнил. Она все время шла ровной дугой вплоть до шоссе. Трясясь в ней в автомобиле, они не проехали ни единого перекрестка.

Эллери вышел на середину покрытой снегом дороги, которая тянулась сверкающей белой полосой среди лесной чащи. Машинально он расчистил метлой небольшой участок, обнаружив только выбоины, по которым трясся старый «бьюик».

– Что вы ищете? – спокойно осведомился Ник Кит. – Золото?

Эллери медленно выпрямился и повернулся, очутившись лицом к лицу с гигантом.

– Значит, вы сочли необходимым следить за мной? Хотя нет, прошу прощения. Несомненно, это была идея доктора Райнаха.

Выражение загорелого лица не изменилось.

– Вы совсем спятили. Следить за вами? Да я едва успеваю следить за собой.

– Разумеется, – промолвил Эллери. – Но вы, кажется, спросили, ищу ли я золото, мой дорогой юный Прометей?[10]10
  Прометей – в греческой мифологии титан, научивший людей добывать огонь.


[Закрыть]

– Вы странный тип, – заметил Кит, когда они повернули назад к дому.

– Золото, – повторил Эллери. – Хм… Золото было в доме, который исчез. Потрясенный открытием, что дома могут улетать, как птицы, я напрочь позабыл об этой маленькой детали. Благодарю вас, мистер Кит, что вы напомнили мне о ней, – мрачно закончил он.

* * *

– Мистер Квин, – простонала Элис, съежившаяся в кресле у камина и бледная как полотно. – Что с нами происходит? Может, вчерашний день нам приснился? Может, мы не входили в тот дом, не бродили по нему, не трогали вещи?.. Мне страшно!

– Если вчерашний день был сном, – улыбнулся Эллери, – то мы можем ожидать, что завтрашний принесет нам видение, ибо так сказано в священных книгах, написанных на санскрите, а мы можем с таким же успехом верить в притчи, как и в чудеса. – Он сел, растирая руки. – Как насчет огня, Кит? Здесь просто арктический холод.

– Простите, – с необычайной вежливостью произнес Кит и отошел.

– Возможно, видение у нас уже было, – поежился Торн. – У меня мутится в голове. Это просто невероятно! – Он хлопнул себя по бедрам, и что-то звякнуло у него в кармане.

– Ключи есть, а дома нет, – заметил Эллери. – В самом деле невероятно.

Кит вернулся с охапкой дров. Глядя на мусор в камине, он поморщился, бросил дрова и начал собирать осколки графина из-под бренди, разбитого им вчера вечером о кирпичную стену. Элис перевела взгляд с его широкой спины на портрет матери, стоящий на каминной полке. Миссис Райнах молча стояла в углу, завернувшись в халат, словно маленький сморщенный гном; ее редкие пепельные волосы были откинуты за спину, а остекленевший взгляд не отрывался от лица мужа.

– Милли, – окликнул ее толстяк.

– Да, Герберт, я иду, – тут же отозвалась миссис Райнах и скрылась, поднявшись по лестнице.

– Ну, мистер Квин, каков же будет ответ? Или эта загадка для вас чересчур сложна?

– Никакая загадка не бывает чересчур сложной, – ответил Эллери, – если только ее не загадывает сам Господь Бог. А это не загадка, а сплошная тьма. Доктор, есть какая-нибудь возможность получить помощь извне?

– Никакой, если только вы не умеете летать.

– Телефона тут нет, – не оборачиваясь, сказал Кит, – а состояние дороги вы видели сами. Никакая машина не проедет через эти сугробы.

– Если бы у вас была машина, – усмехнулся доктор Райнах. Затем он, казалось, вспомнил об исчезнувшем доме, и его усмешка увяла.

– Что вы имеете в виду? – осведомился Эллери. – Ведь в гараже…

– Два бесполезных продукта автомобильной эпохи. В обеих машинах нет бензина.

– А в моей, – заговорил Торн с внезапным пробуждением личного интереса, – к тому же что-то вышло из строя. Знаете, Квин, я оставил шофера в городе, когда ездил туда в последний раз. Теперь я не могу завести мотор с тем малым количеством бензина, которое осталось в баке.

Пальцы Эллери забарабанили по подлокотнику стула.

– Черт! Мы даже не можем вызвать кого-нибудь, чтобы удостовериться, околдованы мы или нет. Кстати, доктор, на каком расстоянии находится ближайший населенный пункт? Боюсь, что я не обратил на это внимания по пути сюда.

– Более пятнадцати миль по дороге. Если намереваетесь пройти их пешком, мистер Квин, советую как следует подумать.

– Вам никогда не пробраться через сугробы, – пробормотал Кит. Казалось, его больше всего беспокоили сугробы.

– Выходит, – резюмировал Эллери, – мы заперты снежными заносами в самом центре четвертого измерения, а может быть, и пятого. Ничего себе история!.. Отлично, Кит, с горящим камином сразу чувствуешь себя лучше.

– Вы, кажется, не слишком обеспокоены случившимся, – сказал доктор Райнах, с любопытством глядя на него. – Признаюсь, что это потрясло даже меня.

Несколько секунд Эллери молчал.

– Но ведь это еще не основание, чтобы терять голову, верно? – наконец отозвался он.

– Не удивлюсь, если над домом пролетит дракон, – простонал Торн. Он не без смущения посмотрел на Эллери. – Квин, возможно, нам лучше… попытаться отсюда выбраться.

– Вы же слышали, что сказал Кит, Торн.

Адвокат закусил губу.

– Спасибо, мистер Кит, – промолвила Элис, придвигаясь ближе к огню. – Я замерзла, а огонь в камине сразу заставляет почувствовать себя дома.

Молодой человек встал и повернулся. Их глаза на какой-то миг встретились.

– Пустяки, – кратко ответил он.

– Вы, кажется, единственный, кто… О!

С лестницы спускалась жуткого вида старуха в наброшенной на плечи черной шали. Она была высохшей и пожелтевшей, как мумия, но тем не менее казалась в высшей степени живой; ее черные глаза были молодыми, яркими и хитрыми, а лицо отличалось необычайной подвижностью. Женщина продвигалась боком, нащупывая путь одной ногой, вцепившись обеими руками в перила и не отрывая взгляда от лица Элис. В этом странном голодном взгляде светилась вновь вспыхнувшая безумная надежда.

– Кто… кто… – запинаясь, проговорила отшатнувшаяся Элис.

– Не пугайтесь, – быстро сказал доктор Райнах. – К сожалению, она ускользнула от Милли… Сара! – Он в одну секунду очутился у подножия лестницы, преградив путь старухе. – Что ты здесь делаешь в такое время? Тебе следовало бы поберечь себя, Сара.

Старуха, не обращая внимания, продолжала спускаться черепашьим шагом, пока не уперлась в массивное туловище доктора.

– Оливия, – пробормотала она. – Оливия вернулась ко мне. О, моя дорогая…

– Не волнуйся, Сара, – сказал толстяк, осторожно взяв ее за руку. – Это не Оливия. Это Элис, Элис Мейхью, дочь Силвестера, приехавшая из Англии. Ты помнишь маленькую Элис? Это не Оливия, Сара.

– Не Оливия? – Старуха разглядывала поверх перил девушку, шевеля сморщенными губами. – Не Оливия?

Девушка вскочила со стула.

– Я Элис, тетя Сара. Элис…

Сара Фелл, метнувшись мимо толстяка, схватила девушку за руку и заглянула ей в лицо.

– Не Оливия… У Оливии были прекрасные черные волосы… И голос не Оливии. Элис? Элис?.. – Она упала на стул, который освободила Элис, и заплакала. На ее черепе сквозь редкие седые волосы просвечивала желтая кожа.

– Милли! – сердито заорал доктор Райнах. Миссис Райнах выскочила, как чертик из табакерки. – Почему ты позволила ей выйти из комнаты?

– Н-но я думала, что она… – запинаясь, начала миссис Райнах.

– Немедленно отведи ее наверх!

– Да, Герберт. – Миссис Райнах послушно спустилась, взяла за руку старуху и, не встречая сопротивления, повела ее наверх.

Миссис Фелл, всхлипывая, повторяла:

– Почему Оливия не возвращается? Почему ее забрали у матери?

Наконец обе женщины скрылись.

– Простите, – пропыхтел толстяк, вытирая лоб. – Один из ее приступов. Я знал, что он приближается, по любопытству, которое она проявляла, когда вы приехали, Элис. Между вами и Оливией есть сходство, так что ее едва ли можно винить.

– Она… просто ужасна, – с трудом вымолвила Элис. – Мистер Квин, мистер Торн, неужели мы должны здесь оставаться? Мне было бы гораздо легче в городе. К тому же эти холодные комнаты…

– Клянусь Богом, – взорвался Торн, – готов рискнуть идти пешком!

– И оставить золото Силвестера на нашу милость? – улыбнулся доктор Райнах, но тут же помрачнел.

– Мне не нужно отцовское наследство! – в отчаянии крикнула Элис. – Сейчас я хочу только выбраться отсюда! Я… смогу как-нибудь устроиться. Найду работу – ведь я многое умею делать. Мистер Кит, не могли бы вы…

– Я не волшебник, – грубо ответил Кит. Застегнув куртку, он вышел из дома. Они видели из окна его высокую фигуру среди падающего снега.

Покраснев, Элис отвернулась к огню.

– Никто из нас не волшебник, – вздохнул Эллери. – Вам придется быть храброй девушкой, мисс Мейхью, и потерпеть, пока мы не найдем какой-нибудь способ покинуть это место.

– Да, – пробормотала Элис. Не в силах унять дрожь, она уставилась на пламя.

– А тем временем, Торн, расскажите мне все, что вы знаете об этом деле, особенно связанное с домом Силвестера Мейхью. Тут может находиться ключ к истории вашего отца, мисс Мейхью. Хоть дом и исчез, но спрятанное в нем золото, хотите вы того или нет, принадлежит вам. Следовательно, мы должны приложить усилия, чтобы найти его.

– Предлагаю, чтобы вы сначала нашли дом, – проворчал доктор Райнах и, махнув рукой, направился к буфету.

Элис устало кивнула.

– Пожалуй, Квин, – заметил Торн, – нам с вами лучше побеседовать наедине.

– Вчера вечером мы начали говорить откровенно, и я не вижу причин, препятствующих нам продолжать в том же духе. Вам незачем опасаться разговаривать в присутствии доктора Райнаха. Наш хозяин, судя по всему, обладает исключительными способностями.

Доктор Райнах не ответил. Его лицо было мрачным, когда он залпом выпил полный бокал джина.

* * *

Не сводя глаз с доктора Райнаха, Торн начал рассказывать.

Первые подозрения о том, что дело нечисто, возникли у него благодаря самому Силвестеру Мейхью.

Получив письмо от Элис, Торн начал поиски и обнаружил Мейхью. Он объяснил старому инвалиду, что его дочь хочет найти своего отца, если тот еще жив. Старик Мейхью принял новость со странным возбуждением – он объяснил Торну, что очень хочет воссоединиться с дочерью, тем более что ему приходится жить в постоянном страхе перед родственниками из соседнего дома.

– В страхе, Торн? – Толстяк сел, подняв брови. – Вы отлично знаете, что Силвестер боялся не нас, а бедности. Он был скрягой.

Торн не обратил на него внимания. Мейхью велел Торну написать Элис и убедить ее сразу же приехать в Америку; он намеревался оставить ей все свое состояние и хотел, чтобы она получила это богатство до его кончины. О местонахождении золота старик предпочел не сообщать даже Торну – он сказал, что оно спрятано в доме, а где именно, об этом узнает только сама Элис. Остальные, сердито добавил он, ищут его с момента своего прибытия.

– Между прочим, – вмешался Эллери, – сколько времени вы все живете в этом доме, доктор Райнах?

– Около года. Вы, конечно, не станете верить параноидальному бреду умирающего? В нашем проживании здесь нет никакой тайны. Я навестил Силвестера более года назад после длительной разлуки и нашел его живущим в том же старом доме, а этот дом пустым и заколоченным. Кстати, Белый Дом, где мы сейчас находимся, был построен моим отчимом – отцом Силвестера – после женитьбы Силвестера на матери Элис. Силвестер жил в нем до смерти отчима, а потом переселился назад в Черный Дом. Я застал Силвестера жалким подобием человека, которым он некогда был, прозябающим в бедности, в полном одиночестве и нуждавшимся в медицинской помощи.

– Один – в этой глуши? – недоверчиво спросил Эллери.

– Да. Фактически, единственным способом, которым мне удалось добиться его разрешения въехать в этот дом, принадлежавший ему, было соблазнить его перспективой бесплатного лечения. Мне очень жаль, Элис, но к тому времени он уже абсолютно выжил из ума… Таким образом, Милли, Сара и я – Сара жила с нами после смерти Оливии – поселились здесь.

– Весьма достойно с вашей стороны, – заметил Эллери. – Полагаю, вам ради этого пришлось отказаться от медицинской практики, доктор?

Доктор Райнах поморщился.

– У меня не было практики, о которой можно сожалеть, мистер Квин.

– Значит, вы руководствовались исключительно братскими чувствами?

– Ну, я не стану отрицать, что возможность унаследовать какую-то часть состояния Силвестера приходила мне в голову. Мы считали, что оно по праву должно достаться нам, так как ничего не знали об Элис. А когда все обернулось подобным образом… – Он пожал плечами. – Что ж, я философ.

– И вы не станете отрицать, – резко вмешался Торн, – что, когда я снова приехал сюда, застав Мейхью в предсмертной коме, вы все следили за мной, как… как шайка шпионов! Я стоял у вас на пути!

– Мистер Торн, – побледнев, прошептала Элис.

– Простите, мисс Мейхью, но вы должны знать правду. О, вам не одурачить меня, Райнах! Вы хотели получить это золото, существует Элис или нет. Я заперся в том доме только для того, чтобы не позволить вам до него добраться!

Доктор Райнах снова пожал плечами, скривив губы.

– Вы хотите правды, так вот вам она! – продолжал Торн. – Я провел в Черном Доме шесть дней после похорон Мейхью и до приезда мисс Мейхью, разыскивая золото. Я перевернул дом вверх дном и не нашел ни малейшего следа. Говорю вам, что золота там нет. – Он сердито посмотрел на толстяка. – Я уверен, что его украли перед смертью Мейхью!

– Это превращает все в полную бессмыслицу, – вздохнул Эллери. – Зачем же тогда кому-то понадобилось заколдовывать дом и заставлять его исчезнуть?

– Не знаю! – свирепо огрызнулся старый адвокат. – Я знаю только, что самое подлое во всей этой неестественной истории – фальшивая улыбочка этого типа! Сожалею, мисс Мейхью, что вынужден говорить подобным образом о ваших родственниках. Но я считаю своим долгом предупредить вас, что вы очутились среди волков в человечьем обличье!

– Боюсь, мой дорогой Торн, – холодно заметил Райнах, – что я не стал бы обращаться к вам за рекомендацией.

– Я больше всего на свете хотела бы умереть, – тихо проговорила Элис.

Но адвокат окончательно вышел из себя.

– А этот Кит! – воскликнул он. – Кто такой этот парень? Что он здесь делает? Он выглядит как гангстер. Я подозреваю его, Квин…

– Очевидно, – улыбнулся Эллери, – вы подозреваете всех.

– Мистер Кит? – переспросила Элис. – О, нет! Я уверена… я не думаю, что он такой, как вы говорите, мистер Торн. Он выглядит так, как будто у него была тяжелая жизнь и ему пришлось много страдать.

Торн махнул рукой и отвернулся к огню.

– Давайте обратимся к более насущной проблеме – исчезновению дома, – предложил Эллери. – Существуют какие-нибудь архитектурные планы так называемого Черного Дома?

– Конечно нет, – ответил доктор Райнах.

– Кто жил в нем после смерти вашего отчима, кроме Силвестера Мейхью и его жены?

– Жен, – поправил доктор, наливая себе очередную порцию джина. – Силвестер был женат дважды – полагаю, вы этого не знали, моя дорогая. – Элис вздрогнула у камина. – Мне не хочется ворошить прошлое, но коль скоро мы в исповедальне… Силвестер обращался с матерью Элис совершенно ужасно.

– Я… догадывалась об этом, – прошептала Элис.

– Она была женщиной с характером и постоянно бунтовала, но когда она приняла окончательное решение и вернулась в Англию, то, полагаю, очень быстро последовала реакция, а за ней и смерть. О ее кончине сообщалось в нью-йоркских газетах.

– Я была еще ребенком, – вздохнула Элис.

– Силвестер, уже психически неуравновешенный, но еще не такой отшельник, каким стал позже, женился на богатой вдове и привез ее жить сюда. С ней был сын от первого брака. Отец к тому времени уже умер, и Силвестер со своей второй женой поселился в Черном Доме. Вскоре стало ясно, что Силвестер женился на вдове из-за ее денег. Он убедил ее отписать ему все весьма солидное по тем временам состояние и быстро начал превращать ее жизнь в ад. В результате в один прекрасный день женщина исчезла, забрав с собой ребенка.

– Возможно, – заметил Эллери, глядя на лицо Элис, – нам лучше оставить эту тему, доктор.

– Мы так и не узнали, что произошло в действительности, – выгнал ли ее Силвестер, или же она уехала по своей воле, не вынеся жестокого обращения. Как бы то ни было, спустя несколько лет я прочитал в некрологе, что она умерла без гроша в кармане.

Элис с отвращением посмотрела на него.

– И это… сделал отец?

– Перестаньте, – буркнул Торн. – Из-за вас бедняжка скоро начнет заикаться. Какое это имеет отношение к дому?

– Я отвечал на вопрос мистера Квина, – спокойно промолвил толстяк.

Эллери, как зачарованный, разглядывал языки пламени.

– Все дело в том, – огрызнулся адвокат, – что вы наблюдали за мной, как только я впервые здесь появился, Райнах. Боялись оставить меня одного даже на секунду. Вы даже во время обоих моих приездов поручили Киту встречать меня в вашем автомобиле, дабы «сопровождать» сюда! И вы позаботились, чтобы я не провел и пяти минут со старым джентльменом. А потом он впал в кому и уже не смог говорить до самой смерти. К чему все это наблюдение? Видит Бог, я достаточно терпелив, но вы дали мне все основания для подозрений.

– Очевидно, – усмехнулся доктор Райнах, – вы не согласны с Цезарем.

– Прошу прощения?

– «Если бы он был толще»,[11]11
  У. Шекспир. «Юлий Цезарь». Цезарь имеет в виду, что ему внушает подозрения худоба Кассия.


[Закрыть] – процитировал толстяк. – Ну, люди добрые, даже если наступил конец света, это не причина, чтобы не завтракать. Милли! – позвал он.

* * *

Торн просыпался медленно, как дремлющий старый пес, смутно чующий опасность. В спальне было холодно, сквозь окно еле проникал бледный утренний свет. Он пошарил под подушкой и резко приказал:

– Стойте на месте!

– Так у вас тоже имеется револьвер? – пробормотал Эллери. Он был полностью одет и выглядел невыспавшимся. – Это всего лишь я заглянул к вам посовещаться, Торн. Между прочим, войти сюда не так сложно.

– Что вы имеете в виду? – буркнул Торн, садясь в постели и откладывая старомодный револьвер.

– Вижу, что ваш замок исчез таким же образом, как мой, как замок в комнате Элис, Черный Дом и неуловимое золото Силвестера Мейхью.

Торн натянул на себя одеяло; его старческие губы посинели.

– Ну, Квин?

Эллери зажег сигарету и некоторое время смотрел в окно на снегопад, второй день продолжающийся без перерыва.

– Странное дело, Торн. Невероятная смесь духа и материи. Я только что провел разведку. Вам будет интересно узнать, что наш юный колосс исчез.

– Кит исчез?

– В его кровать не ложились.

– И его не было почти весь вчерашний день!

– Вот именно. Наш угрюмый Крайтон,[12]12
  Крайтон, Джеймс (1560–1582) – шотландский «чудо-ребенок», прозванный «Восхитительным Крайтоном».


[Закрыть] казалось, пребывающий в острой стадии Weltschmerz,[13]13
  Мировая скорбь (нем.).


[Закрыть] периодически исчезает. Куда? Я бы много дал, чтобы получить ответ на этот вопрос.

– Он не может уйти далеко через эти жуткие сугробы, – пробормотал адвокат.

– Как говорят французы, это нуждается в обдумывании. Товарищ Райнах также ушел. – Торн весь напрягся. – О, в его кровати спали, но, насколько я могу судить, недолго. Интересно, они сбежали вдвоем или по отдельности? Дело запутывается все больше и больше, Торн, – задумчиво промолвил Эллери.

– Это выше моего понимания, – вздрогнув, сказал Торн. – Я готов сдаться. Не думаю, чтобы мы могли чего-нибудь добиться. И потом, эта невероятная история с исчезновением дома…

Эллери вздохнул и посмотрел на часы. Была одна минута восьмого.

Торн сбросил одеяло и пошарил под кроватью в поисках шлепанцев.

– Давайте спустимся, – предложил он.

– Отличный бекон, миссис Райнах, – похвалил Эллери. – Сюда, должно быть, нелегко доставлять продукты.

– В нас течет кровь пионеров, – весело сказал доктор Райнах, прежде чем его жена успела ответить. Он поглощал огромные порции яичницы с беконом. – К счастью, у нас в кладовой достаточно запасов, чтобы выдержать длительную осаду. Зимы здесь суровые – мы узнали это в прошлом году.

Кита не было за завтраком. Зато присутствовала старая миссис Фелл. Она ела с нескрываемой жадностью, присущей ее возрасту, в котором единственным чувственным наслаждением оставалось наполнение желудка. Тем не менее, хотя старуха не произносила ни слова, она не сводила глаз с Элис, на чьем лице застыло выражение загнанности.

– Я неважно спала, – промолвила Элис, крутя кофейную чашку. Голос ее звучал хрипло. – Этот ужасный снег! Не можем ли мы сегодня как-нибудь отсюда выбраться?

– Боюсь, что нет, пока продолжается снегопад, – мягко ответил Эллери. – А вы, доктор, тоже плохо спали? Или исчезновение у вас из-под носа целого дома не подействовало на ваши нервы?

Глаза толстяка окружали красные ободки, веки были отекшими. Тем не менее он усмехнулся и ответил:

– Я всегда хорошо сплю, так как у меня совесть чиста. А что?

– О, ничего особенного. А где дружище Кит? Этот парень любит уединение, не так ли?

Миссис Райнах проглотила оладью целиком. Ее муж посмотрел на нее, и она тут же поднялась и скрылась в кухне.

– Бог его знает, – промолвил толстяк. – Он непредсказуем, как дух Банко.[14]14
  Банко – персонаж трагедии У. Шекспира «Макбет».


[Закрыть] Не тревожьтесь из-за него – он абсолютно безобиден.

Вздохнув, Эллери встал из-за стола.

– По прошествии двадцати четырех часов чудо осталось необъяснимым. Прошу меня извинить – я собираюсь еще раз взглянуть на исчезнувший дом. – Торн также приподнялся. – Нет-нет, Торн. Я хотел бы пойти один.

Одевшись потеплее, Эллери вышел из дома. Сугробы поднялись до нижних окон, а деревья почти полностью скрылись под снегом. Расчищенная кем-то тропинка у парадной двери длиной в несколько футов была наполовину засыпана.

Эллери стоял на тропинке, глубоко вдыхая холодный воздух и глядя направо, в сторону пустого прямоугольника, где ранее находился Черный Дом. Через этот прямоугольник к опушке леса вели едва различимые следы. Защищаясь от пронизывающего ветра, он поднял воротник пальто и шагнул в снег, доходящий до пояса.

Передвижение было трудным, но не слишком неприятным. Вскоре Эллери понемногу согрелся. Вокруг расстилался незнакомый мир – белый и безмолвный.

Когда Эллери пересек открытое пространство и углубился в чащу, у него появилось чувство, что он оставляет за собой даже этот новый мир. Все сверкало неземной красотой; снег, покрывавший деревья, придавал им причудливые формы; крупные хлопья иногда падали на Эллери с нижних веток.