Текст книги "Подари мне рай"
Автор книги: Эллен Марш
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)
Мора покачала головой. Сердце у нее так и колотилось, и она почувствовала громадную радость, когда Росс наконец отошел от нее. Вскоре мужчины собрались уходить.
Глядя на них, девушка-танцовщица с терновыми глазами повернула свою стройную ножку так, что звякнули браслеты у нее на лодыжке. Она явно хотела привлечь к себе внимание.
Росс не обернулся и сказал Валиду Али:
– Пора.
Занавеси арочных дверей сомкнулись за мужчинами, и стало тихо.
– Ва! – воскликнула наконец бегума Кушна, и через секунду все заговорили разом.
Мора перевела дыхание. Оттолкнула от себя игральную доску и, поднявшись на ноги, покачнулась.
– Мне пора собираться домой. Как я все это выдержала...
Сама того не сознавая, она говорила по-английски. Никто ее не понял, но это и не имело значения. Дрожащая улыбка, когда она сняла покрывало, объяснила все лучше любых слов.
– Хай-май! – выразила свое согласие Кушна. – Невероятно!
Внезапно происшедшее показалось ей смешным. Она засмеялась, и этот звук развеял напряжение. Скоро смеялись все женщины, и Мора вместе с ними.
Глава 7
– Доброе утро, мисс Адамс.
Мора резко повернулась, услышав глубокий голос Росса Гамильтона, и едва не опрокинула вазу с лилиями на столике в гостиной.
Росс отреагировал мгновенно, подхватив вазу, чтобы она не упала.
– Я вас напугал?
– Нет, – солгала Мора.
Было шесть часов утра, и Мора еще не вполне опомнилась от шока после встречи с Гамильтоном в занане розового дворца. Она надеялась, что у нее будет время, прежде чем она увидит его снова.
– Меня вызвал ваш дядя, – объяснил Росс, не делая ни малейшей попытки поставить вазу на место и отойти. – Чуппрасси предложил, чтобы я подождал здесь.
Говоря это, Росс очень пытливо глядел на Мору. И стоял так близко, что она заметила слабый намек на щетину у него на подбородке.
Она облизнула внезапно пересохшие губы. Ей не нравилось, что Росс стоит так близко. Да еще этот пронизывающий взгляд – словно проникает прямо в душу и видит все, что Мора хотела бы скрыть.
– Вы не хотели бы выпить чаю, пока ждете? – с восхитительным спокойствием спросила она.
– Спасибо, нет. У меня уже был чхота хазри.
Он наконец поставил вазу на место и отошел. Мора немедленно начала поправлять лилии, словно ничего не произошло.
– Вы понимаете, что я имею в виду? – спросил он, стоя позади нее.
Она взглянула на него смущенно.
– На хинди так называют завтрак, – продолжал он. – Маленький завтрак, если быть точным. Хорошо ли вы знаете хинди?
Мора поспешно отвернулась, не желая, чтобы Росс заметил, как она покраснела. Он что-то заподозрил? Она заставила себя слегка рассмеяться.
– Боюсь, что мои знания, капитан, ограничены так называемым базарным хинди. Таким, на котором я разговаривала с торговцем в Бомбее. Помните тот случай? Все остальное я растеряла за годы, проведенные в Англии.
Она врала ничтоже сумняшеся и выглядела такой невинной, такой милой в своем полосатом утреннем платье, что Росс определенно должен был ей поверить.
– Прошу прощения, – сказал он, поворачиваясь к двери.
Прощения? За что? Мора удивилась. За то, что усомнился в ней? За то, что убедился в неосновательности своих подозрений? Но почему бы Россу сожалеть об этом?
Часы пробили четверть. Чуппрасси появился на пороге и объявил, что Карлайон-сахиб наконец готов принять капитана Гамильтона.
Мора подождала, пока Росс уйдет, и только потом добралась до ближайшего кресла и опустилась в него со вздохом облегчения. Слава Богу, обошлось! Он ее не узнал. Или же ее невозмутимые ответы на вопросы убедили его: было бы глупо считать, что англичанка Мора Адамс имеет хотя бы отдаленное отношение к мусульманской девушке, с которой он разговаривал вчера в сумраке индийского занана.
«Нет, я больше не пойду туда, – думала Мора. – Не только потому, что могу еще раз встретиться с Гамильтоном, а в особенности потому, что не хочу видеть, как Росс берет красотку с терновыми очами за руку и уводит в тайную, душистую спальню, как это делали дядюшки Валида Али».
– Чепуха! – воскликнула она.
– Простите, мисс Адамс?
Она быстро повернулась в широком кресле и с ужасом увидела, что Росс стоит в дверях.
– Капитан Гамильтон? А я думала, вы ушли.
– Я забыл свой портфель.
Но вместо того чтобы взять с буфета забытый портфель и уйти, он пересек комнату, подошел к креслу Моры и остановился, хмуро глядя на нее сверху вниз. Мора вынуждена была запрокинуть голову, чтобы встретить его испытующий взгляд. Она сглотнула, чувствуя себя совершенно обескураженной.
– Вы уверены, – обратился он к ней наконец, – Что ваш хинди такой уж скверный?
Мора вздернула подбородок и кивнула.
– Если бы я сказал... – начал Росс, но Мора его перебила.
– О! – воскликнула она с явным облегчением. – Пришел Исмаил-хан. – Она встала и приятно улыбнулась. – Вы меня извините?
Но Росс ее не извинил. Даже не отступил в сторону, когда она поднялась, так что теперь стояла к нему вплотную.
Щеки у Моры зарделись, сердце начало бешеную пляску. Она принудила себя смотреть на Росса спокойно.
– Это все, что вы хотели сказать мне, капитан?
– О нет, – ответил он. – Я хотел бы сказать гораздо больше, и еще больше я хотел бы узнать. Но чувствую, что вы мне ничего не расскажете.
Мора дернула подбородком.
– Не понимаю, о чем вы.
– Вот как?
Она не имела представления, как ему отвечать. Чего он добивается? Хочет застать ее врасплох? Неужели он все-таки заподозрил, что именно ее видел вчера в занане?
Сам Росс затруднился бы объяснить свое поведение. В последний раз, когда он был в резиденции, он вел себя с Морой непочтительно, если не сказать грубо, но она все равно зацепила его, зацепила глубоко. Сейчас он пытался найти причину, почему ее невинные ответы на его вопросы доводят его до полного, абсурдного бешенства.
Но он, конечно же, знал. Он был зол на самого себя, а вовсе не на нее. Зол за то, что оказался настолько глуп, чтобы поверить фантастической мысли, поразившей его как удар в сердце прошлым вечером после того, как он глянул в завораживающие фиалковые глаза двоюродной сестры Кушны Дев.
Одетая в серое муслиновое платье в вишневую полоску, с сияющими на солнце рыжими волосами, Мора Адамс тоже выглядела обворожительно, только совсем иначе, нежели застенчивая индийская девушка, с которой он познакомился вчера вечером.
Фантазия. Полное сумасшествие. Он должен немедленно убраться отсюда и забыть всю эту проклятую историю, а не стоять как идиот с этой большеглазой девушкой наедине, причем она смотрит на него как на помешанного.
– Простите меня, мисс Адамс, – отрывисто произнес он. – Мне сегодня как-то не по себе. – Он повернулся и оставил ее одну.
Мора снова опустилась в кресло. Зажав лицо ладонями, она ждала, пока утихнет частый стук сердца.
Нет, она не может больше ходить туда. Не должна.
Тетя Дафна и Лидия вернулись из Дели на следующий день. Их экскурсия по магазинам имела невероятный успех, судя по количеству свертков, которые внесли за ними в дом. Лидия, естественно, жаждала покрасоваться перед Теренсом в новых нарядах, и миссис Карлайон предложила устроить обед, чтобы создать подходящую обстановку, в которой ее сокровище, ее милая дочь, могло бы заблистать.
Мора тоже должна была надеть новый наряд, поэтому три дня спустя, вечером в день званого обеда, она стояла и нетерпеливо вертелась, в то время как Мира боролась с обручами кринолина и бесчисленными оборками гофрированного зеленого бального платья Моры, купленного для нее миссис Карлайон в Дели. Обручи кринолина поддерживали метры и метры шелковой изумрудной тафты, отделанной блондами. Стройные плечи и руки Моры были обнажены. Мира кончила причесывать непослушные волосы девушки и надела на тяжелую рыжую массу сетку с нашитым на нее мелким жемчугом.
– Ты просто принцесса, – восхищенно прошептала Мира.
В ответ Мора запустила через всю комнату свой веер. Хватит с нее подобных подковырок!
– Я ни на кого не собираюсь производить сегодня впечатление, отстань от меня!
Бросившись на кровать в ворохе шуршащей зеленой тафты, она повернулась лицом к стене.
– Нынче вечером ты одержима демонами, – невозмутимо заметила Мира и осторожно расправила широкую юбку, чтобы та не смялась. – Что на тебя нашло?
– Ничего.
– Исмаил-хан говорит, ты больше не ездишь верхом.
– Исмаил-хан пускай занимается своим делом!
– Его дело – это ты. И мое тоже. А теперь вставай, дитя, иначе вся растреплешься... Ох, это мэм-сахиб зовет. Скорее!
Состроив кислую мину, Мора подняла веер и подчинилась.
Солнце уже опускалось в свою шафрановую колыбель, и слуги зажигали керосиновые лампы на обеденном столе. Британский резидент и его жена в сопровождении дочери уже заняли свои места в холле перед гостиной в ожидании приезда гостей.
Тетя Дафна была одета в парчовое платье цвета спелой сливы. Дядя Лоренс выглядел неожиданно красивым в темном костюме, сверкающем орденами. Лидия, неотразимая в отделанном серебром дамаске цвета слоновой кости, замерла в нетерпеливом ожидании прибытия нареченного.
Наконец он прибыл, расстроенный и кающийся, а за ним тащился Чарльз Бартон-Паскаль. Мора не видела Чарльза после неудачной встречи с ним на дороге неделю назад, так как он тогда сразу уехал на охоту в предгорья. Она заметила, что он сильно загорел, и это ему шло. К ее удивлению, он любезно склонился над ее рукой. Никакого намека на их столкновение.
Улыбнувшись с чувством облегчения, Мора смотрела, как он входит в гостиную. Объявили о приходе следующего гостя, и она обернулась как раз вовремя, чтобы встретить взгляд голубых глаз Росса Гамильтона, которого приветствовал поклоном чуппрасси.
Мора вздрогнула словно от вспышки молнии. Он-то с какой стати явился сюда? Насколько она знала, он редко удостаивал приемы своим посещением. Но он был тут как тут, подошел поздороваться с тетей и дядей, поцеловал руку Лидии и наконец остановился перед ней. Лицо его ничего не выражало, когда он поклонился.
– Вот уж не ожидала увидеть вас сегодня вечером, капитан Гамильтон, – вежливо произнесла она, протягивая руку. – Вы так редко принимаете приглашения в резиденцию.
Однако Росс был вовсе не настроен на светскую болтовню. Он вступил в холл как раз вовремя, чтобы увидеть выражение лица Моры, когда она смотрела на этого надутого павлина Чарльза Бартона-Паскаля, направлявшегося в гостиную.
– Полагаю, я должен исправиться, не так ли? – холодно произнес Гамильтон.
Мора выпрямилась и подавила импульсивное желание вырвать у него свою руку. Судя по его поджатым губам, он на что-то злился, но ей было невдомек, почему он срывает зло на ней. И не намерена была мириться с таким обращением. Высокомерная жердь! Чего он торчит перед ней?
– Ваша кузина выглядит сегодня очаровательно, – добавил он, явно не желая говорить комплименты самой Море.
– Она всегда такая. А теперь будьте так добры, капитан. Вы загораживаете проход.
Они сверкнули глазами друг на друга, каждый отказывался признать, что получил удар. Потом Росс поклонился и отошел, пылая негодованием.
«Слава Богу, убрался», – в ярости подумала Мора.
Он не заговорил с ней и после того, как подали коктейли и гости разбились на группки, чтобы посплетничать и обсудить последние новости из дома.
В девять часов чуппрасси в тюрбане объявил, что обед подан. Гости потянулись в столовую, соблюдая строгий порядок представительства, как положено по правилам. Накануне тетя Дафна совершенно исстрадалась по поводу этого порядка, затравила дядю Лоренса и без конца обращалась к тексту под названием «Предписание по представительству», напечатанному на внутренней стороне обложки ее порядком потрепанного «Справочника жизни в Индии». Труднее всего было решить, куда посадить Росса Гамильтона. Он был одновременно и военным и гражданским служащим, офицером, подчиненным правительству, и Дафна не имела представления, как должна она усадить его – в соответствии с армейским или гражданским рангом.
– Усади его рядом с Морой, – посоветовал дядя Лоренс, раздраженный всей этой чепухой.
Тетя Дафна удивленно посмотрела на мужа:
– Почему?
– А почему нет? С моей точки зрения, он чертовски необщительный парень, а Мора его разговорит.
Тетя Дафна неохотно приняла этот совет, но ее надежды на составление удачных пар немедленно рухнули, поскольку Мора откровенно пренебрегала капитаном Гамильтоном с той самой минуты, как их усадили рядом. Капитан Гамильтон, в свою очередь, обращался исключительно к Луизе Смайс, привлекательной вдове, сидевшей слева от него.
В конечном счете размещение получилось чересчур неудачным, так как тетя Дафна усадила Чарльза Бартона-Паскаля напротив Моры. Ее волнение улеглось, когда она увидела, что эти двое обмениваются многочисленными улыбками. Прекрасно, милая Мора сегодня вечером ведет себя по отношению к Чарльзу прямо-таки сердечно. Дафна преисполнилась внезапной надежды. Быть может, Мора взрослеет и наконец-то набирается ума? О, как бы это было чудесно!
Трапеза началась с прозрачного супа, потом подали консервированную лососину. Безвкусная и жирная, она была воспринята обедающими с преувеличенным восторгом как великий деликатес только потому, что ее доставили в Индию прямо из Великобритании. Засим последовала задняя баранья нога вкупе с жареной куропаткой и некоторым количеством овощей, которые еще не успели завянуть и усохнуть на огороде резиденции.
Пока гости ели, над их головами раскачивались опахала, управляемые двумя особыми слугами, укрытыми от взглядов за бамбуковой ширмой. Никто, казалось, не замечал ни жары, ни насекомых, привлеченных светом ламп. Достаточно было того, что собравшиеся могут продемонстрировать свои наряды и обедают вместе, как в доброй старой Англии.
Весь обед Росс просидел как каменный, слушая спор об искусстве в государстве Великих Моголов, который вели Мора и Чарльз Бартон-Паскаль. Он никогда бы не предположил, что они так хорошо знакомы друг с другом и что Мора так живо заинтересована в искусстве моголов. Но что он, собственно, знал о Море Адамс? Что удивительного, если она отдает предпочтение такому красивому мужчине, как Бартон-Паскаль, и одаряет его волшебными улыбками?
И почему это его так задевает? Не потому ли, что вопреки всему она продолжает напоминать ему очаровательное создание в золотой тунике, с которым он общался в занане старого друга Валида Али? Или же он был заинтригован индийской девушкой потому, что она напоминала ему Мору Адамс?
Росс ни до чего не додумался и был зол на себя за это. И сердился на Мору, которая могла бы придумать что-нибудь получше, чем оделять своим вниманием единственного из гостей. Должна же она понимать, что ее поведение вызовет определенные толки.
Когда трапеза кончилась, кхидматгары резиденции принесли портвейн для джентльменов, а леди удалились в спальню миссис Карлайон освежиться и дождаться своей очереди на стульчак. Это дело совершалось по таким же строгим правилам старшинства, как и выход дам из столовой, и Мора, как самая младшая – Лидия улизнула с Теренсом на веранду, – вошла в туалет последней.
Когда она оттуда вышла, то обнаружила; что осталась одна. Все дамы удалились в гостиную попить чаю и посплетничать, пока к ним не присоединятся мужчины. Мора не удержалась от вздоха облегчения. Как хорошо удрать от этих скучных матрон хоть ненадолго!
Уверенная, что никто ее не хватится, она проскользнула наружу через дверь спальни. Ночь была теплая и очень тихая. Свет звезд лился на песчаную дорожку и на лужайку перед резиденцией. Мора слышала сухой кашель чоукидара, обходившего двор, и говор голосов из столовой.
Она прошла через веранду и опустилась на качели, оттолкнулась, закрыла глаза и еще раз легко вздохнула.
Запах табачного дыма заставил ее выпрямиться и посмотреть по сторонам. Во тьме она вдруг заметила яркий огонек сигары. У перил стоял высокий мужчина.
– Капитан Гамильтон, – произнесла она.
– Мисс Адамс. – Росс еще не увидел ее, но узнал безошибочно. – Надеюсь, я не помешал.
– Нет, – солгала Мора.
– Мне кажется, мы с вами встречаем друг друга, когда меньше всего ожидаем этого.
Мора насторожилась. Был ли это намек на вечер в занане? Но нет, капитан Гамильтон небрежно опирался на перила, даже не глядя в сторону Моры.
– Да, это странно, – согласилась она, успокоившись. Молчание упало между ними. Мора ждала, чтобы он ушел, но он не двигался. Все так же стоял и смотрел в темноту.
– Прекрасная ночь, – сказала Мора за неимением лучшего.
Она разглядела, что губы Росса сложились в кривую улыбку.
– Разве? Большинство гостей вашего дяди, думаю, не согласились бы с вами. Они были достаточно единогласны в своих жалобах сегодня вечером.
– Вы считаете, что виной тому жара?
– Да, жара, а также ящерицы, насекомые и летучие мыши. И при этом весь индийский субконтинент простирается у самых дверей их жилищ.
– Вы считаете, что люди все еще боятся Индии? – с любопытством спросила Мора.
– Если вы имеете в виду восстание сипаев, то да. Это был жестокий урок, его нелегко забыть.
– Или простить, – добавила Мора, подумав о том, какие жестокие меры приняло британское правительство по отношению к туземцам, даже отдаленно заподозренным в поддержке кровавого бунта. – Где вы были во время восстания?
Росс рассмеялся горьким смехом:
– К своему стыду, должен признаться, что находился в безопасности и учился в Аддискомбе. Мои родители были в то время в Индии, но не пострадали.
– Ваш отец служил в Ост-Индской компании?
– А как же иначе? – скупо улыбнулся Росс. – Он провел много лет в Калькутте, а потом служил окружным представителем компании в Булпарадже.
– В Булпарадже? Никогда о таком не слышала.
– До восстания это было большое королевство, включавшее в себя и наш славный город Бхунапур.
– Бхунапур! Так вы не новичок в этом районе?
– Я и в самом деле провел большую часть своей юности неподалеку отсюда. Мне всегда нравились эти места, потому я и принял должность политического адъютанта при вашем дядюшке.
Это объясняло, почему Росс знал Валида Али. Они, несомненно, еще мальчишками играли вместе на деревенском базаре или скакали на своих пони по равнине.
Слегка нахмурившись, Мора решила спросить Росса:
– Вы говорили мне как-то, что любите Индию. Значит ли это, что вы намерены остаться здесь, в Бхунапуре?
– Он нечто вроде тихой заводи, – заметил Росс, – но я к нему испытываю добрые чувства. Странно, – грустно улыбнулся он, – вот уж не думал, что выскажусь так. Должно быть, перерос пылкость молодости. Соблазн жизни на границе уже не манит меня так, как прежде.
Было ли это правдой? Мог ли такой человек, как Росс Гамильтон, захотеть оседлой жизни на менее беспокойной должности? Жениться и создать семью, как большинство мужчин, которые предпочитают остаться в Индии, когда их время ушло?
Мора так не думала. Был в Россе Гамильтоне какой-то непокой, не вязавшийся с его благоразумными словами.
Странно, но мысль о том, что Росс когда-нибудь женится и обзаведется детьми, переполнила ее тоскливой болью. Как бы назло этой боли она сильно раскачала качели. Петли протестующе скрипели, а тяжелые юбки бального наряда взметались вверх с каждым новым толчком.
Россу следовало вернуться в столовую. Гости уже наверняка заметили, что ни его, ни Моры там нет, а леди сделали из этого обстоятельства определенные выводы.
Но вместо того чтобы уйти, он глубоко затянулся и снова оперся на столб крыльца. Взгляд его невольно упал на Мору, которая уставилась в темноту и вроде бы забыла о нем. Росс заметил, как отливают золотистой медью ее волосы при свете, падающем на нее сзади из окна. Покрой бального платья подчеркивал изящные линии ее обнаженных плеч и шелковистую белизну шеи, а ниже выступали очаровательные округлости ее грудей.
Резко выпрямившись, Росс придавил каблуком сигару.
– Идемте, – бросил он. – Пора присоединиться к остальным, прежде чем нас хватятся.
Его замечание прозвучало уместно, и Мора быстро встала. Она попыталась отойти от качелей, но что-то ее не пускало. Обернувшись, Мора обнаружила, что зацепилась юбкой за грубое деревянное сиденье.
– О черт! – буркнула она себе под нос и дернула юбку посильнее, но та не поддавалась.
– Подождите, мисс Адамс.
Росс наклонился и легко высвободил ткань. Выпрямившись, он с улыбкой посмотрел на девушку.
Мора ответила ему негодующим блеском глаз. Скажите, пожалуйста, как он доволен собой! И так уверен, что его близость волнует ее до чрезвычайности!
«Ну давай, – побуждала она себя, – скажи что-нибудь! Немедленно скажи что-нибудь совершенно безразличное, чтобы он понял, как мало значит для тебя».
Но она только стояла перед ним молча и смотрела в его красивое лицо, наблюдая, как свет и тени играют на его чувственных губах, и думая при этом, касались ли эти губы прелестных губ девушки с терновыми глазами. «А что я сама почувствовала бы, – подумала Мора с непростительной смелостью, – если бы он поцеловал меня?»
– Мисс Адамс...
– О нет, – произнесла Мора поспешно, в то время как Росс наклонился к ней.
Она лихорадочно искала слова, которые могли бы убедить его, что она и думать не думала ни о каких его поцелуях, столь же лихорадочно сознавая, что он прочитал ее мысли. Однако все, что она смогла сделать, – это попытаться оттолкнуть Росса от себя обеими руками, но попытка была тщетной. Ладонями она ощутила твердые мускулы его груди и сильное, частое биение сердца.
– О нет, – снова произнесла она, на этот раз уже шепотом.
– Что с вами? – насмешливо спросил он. – Страшно?
– Нет! Чего же?
– Того, что я поцелую вас?
Он увидел, как зрачки ее расширились и колдовские фиалковые глаза сделались почти черными.
– В-вы не посмеете!
– Вот как?
Его большие руки обхватили Мору ниже талии. Продолжая улыбаться, он медленно притянул ее к себе. У Моры, кажется, остановилось сердце, когда измявшаяся тафта ее бального платья зашуршала между ними. Одной рукой Росс теперь поддерживал ее спину, второй ухватил Мору за подбородок и приподнял его, чтобы заглянуть ей в глаза. Она хотела вырваться – и не могла. Вцепилась в отвороты его мундира, словно боролась за собственную жизнь.
– Все еще страшно?
– Нет!
– Вы не хотите, чтобы я поцеловал вас?
– Я предпочла бы выпить яд!
Но Росс в ответ только рассмеялся и прижался губами к ее губам.
Мора замерла в его объятиях. Она знала, что может сопротивляться, может звать на помощь, но думала лишь о том, что умрет, если этот поцелуй прервется.
Ничего не произошло. Росс хотел только поддразнить ее и, вероятно, показать ей, как легко он может привести ее в полное смущение, а себе самому доказать раз и навсегда, что эта заносчивая юная красавица ничего для него не значит.
Слишком поздно. Слишком неразумно. И совершенно неверно. Мора задохнулась, когда теплые, чувственные губы Росса замкнули ей уста.
Мгновение, всего лишь мгновение она противилась ему. Но он обхватил одной рукой ее затылок, чтобы усилить это чудесное прикосновение, и Мора поддалась ему. Губы ее раскрылись в долгом, глубоком вздохе, и тотчас каждый из двоих познал сладкий запретный вкус другого. Их языки соприкоснулись, страх и неприятие уступили место магической силе молодой страсти.
Не в силах дышать, Мора старалась удержать уходившую из-под ног землю. Она встала на цыпочки, обхватила Росса сначала за плечи, потом обняла за шею. И наконец ее стройное тело прильнуло к нему.
– О Боже, – простонал он с каким-то полуотчаянным смехом. Схватил Мору за руки и оттолкнул от себя, прочь от своей предательски отвердевшей мужской плоти. Мора смотрела на него, сердце ее трепетало. И он смотрел на нее, хватая ртом воздух. Отдаленный стук двери нарушил тишину. Дрогнули доски пола. Кто-то приближался к ним.
Мора отступила в ту самую секунду, когда Росс отпустил ее запястья. Обернувшись, она увидела прямо перед собой ошеломленные лица Теренса и Лидии. У Моры промелькнула безумная мысль спрятаться за широкой спиной Росса – импульс, который мгновенно и полностью исчез, едва она услышала, как тот разразился прямо-таки нахальным смехом.
Мора так и вспыхнула. Он находил положение забавным, вот как? Будет ли он смеяться, если она сейчас пнет его прямо в...
– Добрый вечер, мисс Карлайон, добрый вечер, Шедуэлл, – приветливо произнес Росс. – Приятно в такую ночь полюбоваться луной, а?
Лидия с трудом обрела дар речи:
– М-м... Мора, капитан Гамильтон! Я не знала...
– О, мы-то вовсе не смотрели на луну, – продолжал Росс как можно беззаботнее. – Мисс Адамс зацепилась платьем за гвоздь. К счастью, я оказался неподалеку и пришел ей на помощь. – Он повернулся к Море, и глаза его сверкнули. – Не правда ли, мисс Адамс?
Мора бросила на него взгляд, который сразил бы наповал менее стойкого мужчину. Тон ее голоса мог бы заморозить воду.
– Уверяю вас, я вам очень признательна. А теперь прошу меня извинить, я должна вернуться к гостям моей тети.
Прижав свой кринолин, она прошла мимо него так, словно он не существовал вообще.
Лидия, сгорая от любопытства, окликнула ее и холле, и Мора остановилась со страдальческим вздохом:
– Что тебе?
Лидия прижала палец к губам и увлекла Мору за собой в спальню.
– Ну?
– Что ну?
– Расскажи мне! Капитан Гамильтон... Он?..
– Что он? – поторопила ее Мора, так как Лидия вдруг покраснела и умолкла.
– Он... поцеловал тебя?
– С чего ты взяла? – фыркнула Мора сердито.
– Когда Теренс и я увидели вас двоих на веранде...
– Он же объяснил вам, что произошло. Мое платье зацепилось.
Лидия нетерпеливо топнула ногой:
– Не смеши меня! Я прекрасно знаю, что он тебя целовал!
– Лидия, ничего подобного не было.
– Да ну же, Мора! Вы были с ним на веранде одни!
– Это моя ошибка, – холодно произнесла Мора. – Поверь, если бы я не зацепилась юбкой за гвоздь, я ушла бы с веранды, едва он там появился.
Лидия казалась разочарованной.
– В самом деле ничего не было?
Мора ругнулась про себя. Ей совсем не хотелось обсуждать этого человека. Она попробовала применить другую тактику:
– Ну а если бы и случилось то, чего, повторяю еще раз, не было? Я считала, что здесь, в Индии, ухаживание поощряется. Разве твоя мать не позаботилась о том, чтобы на каждую даму сегодня вечером пришелся неженатый джентльмен? Разве она не велела перестроить гостиную таким образом, чтобы в ней была кала джугга?
– Что такое? Как ты сказала? – спросила Лидия, невинно распахнув глазки.
Мора поморщилась. Каждая взрослая девушка в этой стране, включая Лидию, прекрасно знала, что кала джугга – это затененный укромный альков, в котором парочки могли посидеть во время танцев, если им того хотелось. И там, о чем Лидия, разумеется, знала по собственному опыту, они занимались не только тем, что держали друг друга за руки.
– Не прикидывайся, Лидия, я сама видела, как ты несколько раз скрывалась туда на дне рождения Теренса.
Лидия ничего не сказала, но щеки ее побагровели.
– Почему же так скандалезно обнаружить, что Росс Гамильтон ухаживает за мной на веранде? – дерзко продолжала Мора. – Чего на самом деле, еще раз говорю тебе, не было!
Лидия сдалась.
– Ладно. Я больше не скажу об этом ни слова.
– Спасибо.
– К тому же я всегда думала, то есть я была уверена, что ты и мистер Бартон-Паскаль...
– Ради Бога! – Терпение Моры вконец истощилось. – Я устала, Лидия. Можем мы поговорить об этом завтра?
На губах у Лидии заиграла понимающая улыбка.
– Да. Конечно, можем. – Все с той же улыбкой она поцеловала кузину в щеку. – Давай вернемся в гостиную.
«Она считает, что меня привлекают оба, – думала Мора, следуя за Лидией. – Вот уж нелепость! При одной мысли о Бартоне-Паскале у меня мурашки пробегают по коже, а что до Росса Гамильтона...»
О нет, ни за что! На размышления о нем не стоит тратить ни секунды! И не возвращаться к поискам логических причин для объяснения тех будоражащих эмоций, которые охватили ее, когда его властные губы прижались к ее губам.
Почему никто и никогда не говорил ей, что поцелуй мужчины может быть таким проникновенным? Ответила ли бы она точно так же на поцелуй любого другого мужчины? Или она почувствовала все это лишь потому, что это был капитан Гамильтон? И что толкнуло его поступить так, как он поступил?
«О-о-о! Я не стану больше думать об этом! Не стану!»
Мора выскользнула из двери спальни к гостям, направляющимся через холл в гостиную. Скорее бы все они ушли. Слава Богу, что хоть Росс еще не вернулся с веранды. Она не готова встретиться с ним. По правде говоря, и с кем-либо вообще она тоже не готова встречаться.
Она вернулась к себе в спальню и села на постель, неспокойная и раздраженная, сидела и ждала, пока гости бесконечно долго играли в «двадцать одно», болтали и смеялись и выпили все дядины запасы виски и содовой воды. Долгие часы прошли, прежде чем все наконец начали разъезжаться, и Море стало легче на душе, когда последний экипаж покатил прочь по дороге.
Она на цыпочках подошла к двери и выглянула. Зевающие слуги гасили лампы и свечи, убирали столы. Слава Богу, вечеринка кончилась. И слава Богу, Росс не вернулся с веранды.
Но куда же он делся? Уехал в свое бунгало? Или отправился в розовый дворец? Ей все равно – даже если он поехал навестить танцовщицу Синту Дай. Этот человек ничего для нее не значит, ровно ничего!
И чтобы доказать это, она переоделась, погасила свет и уснула.
