Текст книги "Бегство от грез"
Автор книги: Эллен Марш
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 29 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]
Глава 6
После отъезда Тарквина погода вконец испортилась. На город обрушился ураган с ливнем, не прекращавшийся в течение недели. Улицы Сан-Себастьяна залило водой, и маленький городок вскоре пропитался испарениями переполненных сточных канав. Немногие еще сохранившиеся лавки и магазины были закрыты: рыболовные суда стояли на якоре. Жители городка и беженцы выглядели голодными и тощими. По дороге, проходящей вдоль морского побережья, по колено утопая в грязи и воде, уныло брели люди, лошади, быки, тащившие тяжелые артиллерийские орудия. В районе Ортеза, ближе к французской границе, шли упорные бои. Непрерывным потоком тянулись через город дальше к югу колонны раненных, в основном испанцев и португальцев. Именно от этих истощенных, во всем разуверившихся людей обеспокоенные англичане получили первые сведения о боевых действиях. Маршал Сульт действительно разместил свой штаб в Ортезе, как и предвидел Тарквин, и только после тяжелых боев армии лорда Веллингтона удалось заставить французов отступить. Четыре генерала из штаба Сульта в ходе боевых действий были выведены из строя. Сам Веллингтон и командующий испанской дивизией Алава получили легкие ранения. Пришло донесение, что Сульт в настоящее время отступает к Сен-Северу: его армия отходила столь поспешно, что даже не успела забрать с собой оружие со складов, которые захватила вскоре англо-португальская армия.
Кругом царила неразбериха. Казалось, никто не знал, где искать лорда Веллингтона или когда он намерен атаковать противника в следующий раз.
– Для меня не имеет значения, где он находится, – призналась миссис Пемберли-Мартин, – ведь Фредерик сейчас находится там, по-видимому, в относительной безопасности, так как война пока обошла это местечко стороной. Но успокаиваться нельзя, так как французы снова могут собрать свои силы и вытеснить нашу армию на территорию Испании.
Хелин Синклер и Аделаида Такер слушали рассуждения миссис Пемберли-Мартин и на душе у них было неспокойно. Ровена же возразила, что лорд Веллингтон будет, по-видимому, преследовать французов до самого Бордо.
– Теперь, когда лорд Веллингтон получил преимущество, он постарается не уступить его противнику. Капитан Йорк как-то сказал, что лорд не из тех военачальников, которые легко отказываются от достигнутого.
– По-видимому, вы правы, – согласилась миссис Пемберли-Мартин с некоторой долей сомнения и вышла посмотреть на развешанные на веревках холсты из льняного полотна, приготовленные – на тот случай, если придется бинтовать раны вывезенным с поля сражения английским солдатам.
Однако заготовленные ею бинты так и не понадобились, поскольку раненных доставляли в госпиталь западнее Байонны. А через несколько дней даже испанские солдаты, нахлынувшие в Сан-Себастьян, покинули его. Городишко снова опустел и успокоился. Но совсем неспокойно было на душе у Ровены де Бернар, уже проведшей много беспокойных дней в ожидании новостей. Ни один солдат, с которыми она пыталась объясниться на очень плохом испанском, не в состоянии был ей ответить, когда мост через реку Бидасоа будет восстановлен (если вообще будет), и гражданские лица получат разрешение переходить по нему с одного берега на другой. Даже Луису Аронки не удалось ничего выяснить, так как бешеные ветры и проливные дожди вызвали многочисленные грязевые оползни, которые перекрыли дороги и лишили людей возможности получать надежную информацию.
– Мне не удалось найти ни одного человека, от которого можно было бы получить интересующие вас сведения! – объяснял он Ровене. – Отправляться в это время за пределы Ируна – крайне опасно, и только безумцу или глупцу может взбрести в голову отправляться в дорогу в такую несносную погоду! Но не следует отчаиваться: со дня на день британский кавалерийский полк должен проследовать через Сан-Себастьян в направлении Витории, где, как известно, нет недостатка в фураже. Среди офицеров, несомненно, найдется такой, который сможет толково объяснить, безопасно ли в эту пору отправлять вас домой к вашим родственникам. Ничего другого, как только ждать, вам не остается. Ждать и сохранять терпение и выдержку.
Но именно терпение было у Ровены на пределе. Ей уже стало невмоготу пассивно ждать новостей, сидя в этом британском гарнизоне. Ровена поднялась со своего места у камелька и, подойдя к окну, стала смотреть через стекло на улицу. Луис, наблюдая за ней, заметил, что Ровена глубоко обеспокоена, и причина ее беспокойства для него не была тайной. Он ненавязчиво намекнул, что поскольку день уже близится к вечеру, то ее отсутствие в доме миссис Пемберли-Мартин может быть замечено. А она не из тех женщин, кто с легким сердцем прощает другим кое-какие оплошности. Впрочем, юная леди сама это знает. Не она ли сама придумала полковнице прозвище, кажется, «мегера», так ведь?
Ровена не сдержала улыбки.
– Да, сеньор Аронки.
Когда Ровена узнала, что скромный и непритязательный баск прекрасно говорит по-английски, она не особенно удивилась. Ведь он все-таки был другом Тарквина Йорка, а это говорило о многом. Она нередко стала посещать дом Аронки без ведома и согласия миссис Пемберли-Мартин и Хелин Синклер. Ровена не могла внятно объяснить, почему ее влекло сюда. Конечно, у Аронки всегда можно было получить правдивую информацию. Он не утаил от нее, что является активным участником баскского подпольного движения, объединяющего легионы тех испанцев, которые проводят тайную агитацию за освобождение Испании от ненавистных французских оккупантов. Кроме того, этот пожилой одинокий человек был искренне рад ее видеть.
Глядя задумчиво на Ровену, Луис заговорил.
– Мне бы не хотелось, чтобы вы сильно переживали за судьбу молодого человека. На фронте ему не будет причинено вреда.
Ровена вопросительно взглянула на Аронки.
– Симон? Но ведь он...
– Я говорю не о вашем брате, – многозначительно сказал Луис.
– Тогда о ком же?.. – Ровена умолкла, смущенно глядя на Луиса, ее щеки залил румянец.
– Нет, вы не можете думать, что я... что капитан Йорк... – и опять Ровена не закончила фразу, но в следующий момент краска смущения исчезла с ее лица, она смотрела на Луиса широко раскрытыми глазами, в которых застыл испуг.
– Нет, я не хочу этому верить! Он не мог отправиться в Ортез! Ему было поручено доставить донесение в Шатильон-сюр-Сэн! Он сам говорил об этом полковнику Пемберли-Мартину, я случайно услышала.
Луис пожал плечами.
– Не припомню, чтобы он когда-либо не подчинился приказу.
Ровена резко опустилась на стул. Нет, ей трудно в это поверить! Неужели Тарквин действительно отказался сопровождать полковника Пемберли-Мартина, которому срочно потребовалось выяснить ряд важных вопросов в штаб-квартире союзников? Наверное, он отправился в полк, где служил раньше. Ровена была очень сердита на капитана за то, что он оставил ее здесь, в Сан-Себастьяне, но ей казалось диким, что он мог ее бросить ради того, чтобы сражаться с противником.
«Но они не противники, по меньшей мере они мне не враги», – смущенно думала Ровена. Ведь она тоже француженка, и мысль о том, что Тарквин может быть убит одним из ее соотечественников, доставляла ей душевные муки. Холодный ужас охватил Ровену, когда она вдруг мысленно представила себе изрытое, вздыбленное поле битвы и на нем, среди множества убитых, распростертое на грязной земле бездыханное, растерзанное тело Тарквина. Воображаемая картина кровавой бойни под Ортезом заставила Ровену задрожать.
– Выпей-ка вот это, обязательно поможет.
Луис Аронки протянул ей кувшин с козьим молоком. Он терпеливо ждал, пока она пила, затем возвратился на свое рабочее место и закурил трубку. Прошло несколько минут, но никто из них не произнес ни слова. В комнате повисла тишина, нарушаемая только шумом дождя, ударяющего в стекла, но этот звук был настолько привычным, что его попросту не замечали.
– Мне уже пора уходить, – сказала наконец Ровена, почувствовавшая себя несколько лучше. Поднявшись с сиденья и поправив юбку, она торопливо направилась к двери. Лицо ее в свете лампы выглядело бледным и совсем юным.
– Если что-нибудь узнаете, сообщите мне.
– Конечно.
Надев свою шапочку, она вышла под дождь, села в карету миссис Пемберли-Мартин, откинула голову на подушки, закрыла глаза и попыталась забыться.
Утро следующего дня выдалось холодным и промозглым, плотный туман окутал холмы. В маленьком побеленном домике с темно-зелеными ставнями, занимаемом Отиллией Пемберли-Мартин и ее окружением, царил хаос, так как произошло событие, предсказанное Луисом Аронки. В самое глухое ночное время в городок прибыл британский линейный полк и принес с собой ту беспокойную атмосферу, которая обычно сопровождает армию на марше. По узким извилистым улицам Сан-Себастьяна медлительные волы с трудом тащили пушки, а мулы – повозки, доверху наполненные продовольствием. За ними двигались подводы с боеприпасами, забрызганные грязью конные офицеры и горнисты, колонна за колонной. Среди них было очень много раненых.
– Да это же совсем еще мальчишки! – воскликнула миссис Синклер, собравшаяся пойти на пристань, чтобы получше все рассмотреть. – А у некоторых из них раны еще кровоточат – она наблюдала за колоннами с молчаливым содроганием. – Надо организовать временный госпиталь. Расставим на нижнем этаже раскладушки...
– Может быть, мы сначала спросим, собираются ли они становиться здесь на достой? – перебила миссис Пемберли-Мартин, устремив взгляд поверх ее плеча. Ее передергивало при мысли о том, что она будет вынуждена жить в этом доме вместе с грязными, покрытыми коростой людьми. – Мне необходимо поговорить с их командиром. Или попрошу об этом лейтенанта Кларкина, – она поспешила в спальню, чтобы снять ночной колпак и расчесать свои редеющие спутанные волосы.
Шум на улице не прекращался, и она в явном раздражении выглянула наружу. Конечно, никому нет дела, что сейчас всего лишь пять часов утра? Внезапно она затаила дыхание и снова выглянула на улицу, отказываясь верить своим глазам.
– Невероятно? Не обманываюсь ли я?
Там, под косыми струями дождя, среди неразберихи, производимой огромной массой людей, повозок и лошадей, стояла Ровена де Бернар. Она оживленно разговаривала с офицером в темной длинной мантии и огромных размеров гусарском кивере. Ровене и в голову не приходило, что за ней кто-то может наблюдать со стороны.
– Мне кажется, что поведение этой молодой леди несколько выходит за рамки приличия! – с возмущением и негодованием воскликнула миссис Пемберли-Мартин. – Будь она моей дочерью!..
Спустившись вниз, она увидела суетливо снующих слуг, подающих на стол кофе, бренди, горячий чай – то есть все то, что может согреть продрогших и уставших после тяжелого марша людей. Вестибюль был заполнен офицерами, и лейтенант Кларкин, заметив супругу своего командира, вздохнул с видимым облегчением.
Через несколько минут в дом вернулась Решена. Она сняла намокший плащ и, опустив голову, чтобы не встретиться взглядом с глазеющими на нее офицерами, стала протискиваться через заполненный людьми вестибюль. В дверях столовой она встретилась е миссис Синклер, которая с ней поздоровалась, продолжая рвать на полосы простыни и сворачивать их в бинты.
– Мне бы хотелось сделать для них еще что-нибудь полезное, – сочувственно заговорила миссис Синклер, – но офицер, с которым я разговаривала, сказал, что сейчас больше всего не хватает бинтов. Бедные мальчики! Тебе не удалось узнать, куда они направляются.
– Они будут расквартированы в Витории.
– А сражение? Оно закончилось?
– Этого, по-видимому, никто не знает, – устало ответила Ровена. – Подполковник Мэнди упоминал о том, будто бы лорд Веллингтон убит в одной из последних стычек. Однако точно еще ничего не известно.
– Это вздорные слухи! Не верь ни единому слову, милая девочка, такое просто не могло случиться! – горячо произнесла миссис Синклер, но губы ее предательски задрожали, и она быстро отвернулась. Сердце пожилой леди больно сжималось при мысли о возможной гибели Артура Уэлсли, лорда Веллингтона, одного из наиболее почитаемых героев Англии и единственного человека, который, как считали, способен нанести поражение Наполеону.
Дрожащими руками миссис Синклер стала укладывать бинты в корзину. В прихожей не умолкали голоса и постоянно хлопали двери. Миссис Синклер глубоко вздохнула и уже более спокойно рассудила, что поскольку плохим новостям свойственно распространяться с необыкновенной быстротой, особенно в военное время, то о смерти лорда Веллингтона, если бы слух подтвердился, им бы уже давно стало известно.
– Дай-ка мне, девочка, вон те бинты. Мы сами отнесем их в гарнизон. И не найдется ли для наших солдатушек что-нибудь из съестного? Хлеб, может быть, сыр или еще что...
– Я не сомневаюсь, что ром они бы предпочли всему остальному, миссис Синклер, – раздался голос от двери.
Опущенный взгляд Ровены остановился на ногах человека, обутого в сапоги. Ее глаза стали медленно подниматься выше, к тонкому, усталому лицу военного, стоявшего, прислонившись к двери, и смотревшего прямо на нее.
– Капитан Йорк! – по голосу Хелин Синклер чувствовалось, что она приятно удивлена. – Никак не ожидали, что вы снова возвратитесь в Сан-Себастьян.
– Признаюсь, это получилось случайно и не входило в мои намерения.
Подойдя к столу, Тарквин бросил взгляд на гору бинтов, уложенных в корзину.
– Вижу, что обе леди являются хозяйками этого богатства. Надеюсь, эти сокровища не похищены?
– Нет, нет, что вы! – горячо запротестовала миссис Синклер. – Миссис Пемберли-Мартин выделила нам это из своего личного имущества.
– Да, она проявила истинное великодушие.
Тарквин медленно обернулся к Ровене, нахмурился. Он заметил, что она похудела и вокруг ее глаз лежали темные тени.
– Я с удовлетворением узнал, что во время моего отсутствия, мисс де Бернар, с вами не случилось ничего неприятного. По-видимому, миссис Синклер проявила должную строгость и не позволяла вам уходить из дома?
– Да, я была к ней строга, – не без самодовольства подтвердила миссис Синклер.
Ровена же инстинктивно чувствовала, что Тарквин уже был у Луиса Аронки и, без сомнения, отлично знал, как часто она отлучалась из дома Пемберли-Мартин. Ровена подняла глаза и посмотрела на него открытым взглядом. У него был изнуренный вид, и Ровена подумала, что, наверное, он питается всухомятку и горячей пищи уже давно не видел. Переведя взгляд с его худого, небритого лица на серую с ярко-красным униформу, плотно облегавшую его тело, Ровена вдруг почувствовала прилив охватившего ее гнева.
– По-видимому, вы сами вели себя неподобающим образом, капитан, – сказала она резко. – Или вы в последний момент получили другой приказ, предписывающий вам вернуться в ваш полк?
Тарквин засмеялся и поднял руки, как бы в знак того, что признает свое поражение.
Глядя на его смеющееся лицо, Ровена ощутила смутное раздражение. Как он может быть таким самодовольным, будто испытывает настоящую радость при мысли о возвращении на активную службу? Аронки рассказывал ей, что Тарквин на протяжении пяти долгих лет участвовал в военных действиях на Апеннинском полуострове. И следует ли удивляться тому, что, едва попав на континент, капитан Йорк снова начал воевать против французов.
В дверях появился слуга и сообщил, что их ждут к завтраку. Миссис Синклер предложила Тарквину присоединиться к ним.
– К сожалению, мадам, я вынужден отказаться. Мне и вам предстоит еще уладить много дел, так как в полдень мы должны выехать в Байонну.
В полдень! – воскликнула миссис Синклер, роняя бинты. Глядя на выражение ее лица, Тарквин не смог сдержаться и рассмеялся.
– Ну да ладно, отправимся в два часа, но не позже. Хотя добираться до Байонны не так уж долго, но дороги разбиты, а попасть туда желательно до наступления темноты.
– Вы действительно беретесь доставить нас во Францию? – заикаясь от волнения, выговорила миссис Синклер. – Вы уверены, что можно безопасно перебраться через границу?
– Да, я считаю, что мы ничем не рискуем. Мне удалось установить связь с Симоном де Бернар и узнать, какие действия он предпримет. Симон пообещал встретить нас в Байонне, но он не дал бы такого обещания при малейшем намеке на опасность. Поскольку ваш дядя в настоящее время в отъезде, то Симон приедет один.
– Но почему в Байонну?
– А почему бы и нет? У меня уже был разговор с миссис Пемберли-Мартин: сегодня днем она отправляется в Труайе. Она любезно согласилась и вас довезти до этого пункта.
– Значит и вы, капитан Йорк, сможете поехать с нами/ – спросила миссис Синклер. – Но ведь у вас, несомненно, есть и другие дела.
– Не такие уж неотложные, чтобы помешать мне выполнить давнишний долг, – с насмешливой улыбкой заверил ее капитан. – А теперь прошу меня извинить, мне пора идти. В последние дни я почти не спал и, признаться, сидел на голодной диете. Итак, в два часа, леди.
Отвесив в их сторону легкий поклон, он вышел из комнаты.
Восемью часами позже, после суетливо-суматошных приготовлений к отъезду и лихорадочных прикидок, куда же поместить такое количество багажа, который, как не без ехидства заметил лейтенант Кларкин, составил бы честь целому полку британской регулярной армии, карета миссис Пемберли-Мартин тронулась наконец с места, оставив позади дававший им приют гарнизонный домик с его чисто побеленными стенами.
В сопровождающие им подполковник Мэнди любезно выделил конного гусара, „с которым Ровена разговаривала утром. Капитан Йорк ехал верхом на Сиаме, гнедом жеребце, служившем капитану верой и правдой на протяжении всех долгих лет его службы на Пиренейском полуострове. Небо было затянуто облаками, но дождь наконец перестал, и улицы выглядели на удивление чистыми, грязь, мусор и наносы смыло потоками воды. В воздухе была разлита бодрящая свежесть, заставлявшая лошадей двигаться быстрее. Порой налетал ветерок, вздымавший рябь на поверхности луж.
Они проезжали по узким улочкам мимо причудливых маленьких домиков, увитых виноградными лозами, мимо старинных церквей с подпорченными временем колокольнями: на их пути попадались скверы с густыми кронами деревьев и площади с нагромождениями высоких домов, отбиравших друг у друга солнечный свет. Улицы были безлюдны, редко встречался случайный прохожий, и на карету, изготовленную английским мастером, мало кто обращал внимание.
Ровена и миссис Синклер с интересом рассматривали окрестности из окна кареты, и вдруг перед их взором появился и так же внезапно исчез человек с проседью, показавшийся им знакомым: уж очень он был похож на хозяина дома в Сан-Себастьяне, где они провели первые две ночи.
Откинувшись на подушки, миссис Синклер закрыла глаза и подумала, что капитан Йорк не солгал о положении на границе и что, судя по всему, обстановка обещает быть спокойной.
Миссис Синклер нервно теребила висевший у нее на шее крошечный флакончик с нюхательной солью, который она предусмотрительно захватила в дорогу на тот случай, если почувствует себя плохо от нервных потрясений, могущих приключиться в пути. Жаль, что у нее нет с собой второго такого флакончика для Ровены или хотя бы пузырька с ароматическим уксусом. Хотя едва ли они ей понадобятся. Ровена не хрупкого сложения, да и характер у нее тоже не нежный. Такая не станет дрожать от страха и падать в обморок! Она очень разумная, здравомыслящая девушка, и в ее присутствии миссис Синклер чувствовала себя намного спокойней, чем в компании Отиллии Пемберли-Мартин, которая, несмотря на ее высокомерную и чопорную манеру держаться, сразу же пасовала при первых признаках исходящей откуда бы то ни было опасности.
Когда карета начала спускаться с крутого холма к порту, неожиданно проглянуло солнце, прорвавшее пелену облаков, и его лучи рассыпались по морскому побережью, вспыхивая то тут, то там золотыми бликами с оттенком зеленого и синего. Их взору открылось море. Оно было недвижное, ярко-бирюзовое ближе к берегу и темное, почти черное вдали. Дул южный ветерок, разгонявший промозглую зимнюю сырость.
– Как пахнет весной, – мечтательно проговорила миссис Пемберли-Мартин. – Может, и погода окажется подходящей для вечерней прогулки, когда мы доберемся до Байонны. Ровена, не совсем прилично таким вот манерам выглядывать из окошка кареты. А где же твоя шляпка? У тебя такой цвет волос, который обычно сопровождает появление веснушек, – она критическим взглядом скользнула по лицу Ровены, но на гладкой, белой коже девушки не было и намека на веснушки. Ей это показалось странным.
«Как же так, – недоуменно размышляла она, – у француженки вовсе нет веснушек, а вот у лейтенанта Кларкина, едущего верхом на лошади позади кареты, волосы почти такие же рыжие, как у нее, а лицо буквально усыпано веснушками».
У Ровены не было никакого желания слушать раздраженную болтовню стареющей женщины, и она мысленно пожелала миссис Пемберли-Мартин хоть ненадолго заснуть под убаюкивающий равномерный скрип колес.
После полудня., Ровене захотелось проехаться верхом. Капитан Йорк раздобыл где-то тощего, с глубокой седловиной мерина по прозвищу «Старый майор», который оказался на редкость упрямым животным. Несмотря на солидный послужной список этого мерина, долгие годы тянувшего лямку в одном из кавалерийских полков, он никак не хотел подчиняться командам оседлавшей его молодой незнакомки. Ровена вынуждена была попросить капитана Йорка попотчевать упрямца плеткой по его костлявому заду, дабы он не слишком много мнил о себе.
– Вам не откажешь в умении найти нужный подход к таким субчикам, как этот старый служака! – одобрительно отозвался лейтенант Кларкин, когда удивленный мерин перестал упрямиться.
Ровена наклонилась, чтобы подобрать концы волочащегося по земле пледа. Подоткнув их под стремянные ремни, она выпрямилась и взгляд ее невольно упал на Тарквина, который ехал чуть сзади и слева от нее. И тут она почувствовала, как кровь приливает к ее щекам. Ровену раздражало то, что она не умеет скрыть краску смущения в присутствии Тарквина, не может долго выдерживать его взгляд, говорить или просто стоять рядом с ним, ибо помимо своей воли вспоминает тот поцелуй, который он запечатлел на ее губах в ночь своего отъезда в Ирун. Не могла забыть Ровена и испытанное ею чувство щемящей боли, когда поняла, что сам Тарквин, по-видимому, об этом и не вспоминал. Ровена задавала себе вопрос, значил ли что-нибудь для него тот поцелуй? Ей он не показался ловеласом. Ровена хорошо знала, что капитан Йорк – человек сдержанный, не склонный к сентиментальному проявлению своих чувств. И только один-единственный раз Ровене удалось увидеть его совершенно другим: обаятельным и нежным, забывшим свою обычную суровость. Это случилось там, в Фолмаусе, когда Тарквин встретился с Шарлоттой и Луизой Йорк, которых очень любил. Он был в своем семейном кругу.
Ровена вздернула подбородок. Зачем ей ломать голову над тем, что Тарквин не шутит с ней, как с Шарлоттой, или не беседует в задушевном тоне, как с Луизой? Она стала смотреть на вершины близлежащих гор, за которыми, как ей вспомнилось, река Бидасоа впадает в море и расположен французский городок Эндай с его живописной, укрытой от ветров гаванью и протянувшимися на много миль пляжами. В противоположном направлении, почти затерянные в облаках, тянулись постепенно повышавшиеся предгорья Пиренеев с дикими безлесными вершинами и затерянными деревушками. Когда они преодолели последнюю предгорную равнину и начали спускаться к расположенной внизу деревне, перед ними вдруг открылось море, поверхность которого блестела словно драгоценный камень в лучах полуденного солнца. Рыбачьи лодки скользили по поверхности воды, их выцветшие паруса надувал ветер. Эта идиллическая картина подействовала на Ровену успокаивающе, и ей приятно было думать о том, что скоро они переправятся через реку на территорию Франции. И простодушные баски, которые сойдут на обочину дороги и, дотрагиваясь рукой до своих шапочек, станут их почтительно приветствовать, будут уже не испанцами, а гражданами Франции, ее земляками, и заговорят с ней на языке, к которому она привычна с детства. Она с удовлетворением подумала, что на нее уже не будет распространяться влияние Тарквина и ее перестанут волновать чувства, пробужденные им в ее душе. Отныне она свободна от него. Перед ней открыта дорога, ведущая к дому.
Через полчаса карета и сопровождающие ее конные всадники переправились вброд через устье реки и оказались на земле Франции. Пейзаж вокруг почти не изменился: сложенные из песчаника скалистые утесы, круто обрывавшиеся к морю, прозрачная и, вероятно, холодная вода. Прилив кончился, и выщербленные ветром скалы оказались далеко в море. Вдали виднелся небольшой рыболовецкий порт Сен-Жан-де-Люз: шпили его кафедральных соборов и древний, стоящий на возвышенности бастион резко выделялись на фоне небесной голубизны. Это было великолепное зрелище, однако на красоты окружающей местности Ровена смотрела рассеянным взглядом. Когда они преодолевали вброд реку, то очутились в полосе отступления французов с поля сражения в Ируне, расположенном в нескольких милях от Сен-Жан-де-Люза, и наши усталые путешественники стали невольными свидетелями последствий войны, представших перед их взором во всей своей страшной жестокости.
Внимание Ровены привлекла стая ворон, круживших над невспаханным полем, примыкавшим к дороге. Ровена удивилась странному поведению птиц, не обращавших внимания на приближение кареты. Бесчисленное их множество что-то выискивало в травяных кочках и затевало ссоры друг с другом. Сначала Ровена думала, что вороны расклевывают отбросы, сваленные сюда из соседней деревни. Когда же она подъехала ближе, то увидела, что в канавах валяются трупы людей и лошадей, ослабевших от ран и погибших во время отступления. Они попросту были брошены здесь своими же соотечественниками.
В каком-то странном оцепенении смотрела Ровена на рассеянные в изобилии кости, обувь, лохмотья одежды, головные уборы и эполеты. Мертвые тела лежали повсюду, изможденные лица были обращены кверху, и вороны, расхаживая вприпрыжку среди них, жадно впивались в них клювами. Ветерок, дувший с моря и доносивший запахи водорослей и ощущение свежести, вдруг стал тяжелым, будто вобрал в себя запахи разлагающейся падали.
Судорожно глотая ртом воздух, Ровена наклонилась вперед в седле, ее пальцы вцепились в длинную гриву Старого майора. Чья-то рука неожиданно поддержала ее за локоть, и Ровена попыталась выпрямиться в седле. /
– Ровена, тебе плохо?
Тарквин обхватил ее руками, приподнял из седла и посадил впереди себя на своего коня. Закрыв глаза, она благодарно прислонилась лицом к его плечу.
– Пожалуйста, увези меня отсюда, – ослабевшим голосом произнесла Ровена.
Через несколько минут Тарквин усадил ее в карету, где Хелин Синклер поднесла к носу Ровены серебряный флакон с неприятно пахнущим содержимым. Бормоча что-то невнятное, Ровена слегка отвела от себя пузырек с солью и вдруг почувствовала облегчение.
– Тебе стало лучше, бедняжка моя? – участливо спросила миссис Синклер.
– Да... – все еще слабым голосом ответила Ровена. – Это так ужасно, впервые в жизни вижу такое...
– И никто из нас не был готов такое увидеть! – с содроганием произнесла миссис Синклер.
– Капитан Йорк, прошу вас, позаботьтесь, чтобы мы уехали отсюда немедленно, – попросила Тарквина миссис Пемберли-Мартин нетерпеливым голосом .„
Капитан Йорк вскочил на своего Сиама и подал знак, чтобы карета трогалась.
Выглядывая то и дело из окна кареты, Ровена улучила момент и ухватила Тарквина за рукав. Он вопросительно обернулся к ней.
– Чем могу быть полезен, мисс де Бернар?
– Нельзя ли им чем-нибудь помочь? – прошептала она.
Мягкость и предупредительность, проявленные капитаном Йорком по отношению к Ровене совсем недавно, исчезли.
– Неужели вы не понимаете, мисс де Бернар, ведь все они давно уже мертвецы.
– Я понимаю, но...
– И чего же вы хотите? – нетерпеливо спросил он.
– Почему никто не предал их земле? Ведь не умышленно же оставили они их здесь, чтобы...
– Чтобы гнить под дождем? Думаю, что жалость ими не руководила.
– Но это же гадко, не по-божески и не по-людски! Местные жители...
– У них, к вашему сведению, мисс де Бернар, забот и так выше головы, чтобы еще взваливать на себя дополнительные хлопоты по погребению бесчисленных разлагающихся трупов. К тому же наковырять ям в земле, предназначенной для посевов, – занятие бессмысленное и нежелательное. Понятно?
– Да, конечно, вы правы, мне самой нужно было догадаться... Голос ее дрожал, она с трудом подыскивала слова.
Рука капитана Йорка осторожно коснулась ее дрожащих пальцев, уцепившихся за его плащ. Прикосновение было теплым и успокаивающим, и Ровена, посмотрев на него, уловила в его глазах живые лучики участия и сострадания.
– В другой раз переживания не будут такими острыми, – миролюбиво произнес Тарквин.
Слезы заблестели на глазах Ровены.
– Как вы можете такое говорить? Никто никогда не сумеет спокойной смотреть на это! Привыкнуть к подобному невозможно!
– Уж не хотите ли вы сказать, что их число может быть несравненно большим?! – воскликнула миссис Синклер.
– Капитан Йорк, нельзя ли побыстрее отсюда уехать? – потребовала миссис Пемберли-Мартин, прикладывая к носу платок, смоченный одеколоном.
Тарквин выпрямился.
– Так точно, мадам.
Ровена наблюдала, как капитан Йорк, прихрамывая, подошел к лошади и вскочил в седло. Карета тронулась с места, увозя путешественников прочь от этого жуткого места, от этих заброшенных полей и безмолвных мертвецов, уставившихся в небо пустыми глазницами.
