Текст книги "Время не ждет"

Автор книги: Эллен Сандерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

2

– Дамы, вы не могли бы мне помочь?

Келли, Дженифер и Памела одновременно вскинули вверх и повернули головы в сторону, откуда донесся столь удивительно приятный и располагавший к себе мужской голос.

Перед ними стоял высокий мужчина лет тридцати пяти – сорока в темном деловом костюме. Лицо незнакомца поражало одновременно суровостью и детской открытостью. Выразительные карие глаза казались бездонными, столь много печали и задумчивой грусти было в них. Мужчина даже не предпринял попытки улыбнуться молодым женщинам.

– В чем дело? – Памела первая справилась с растерянностью от неожиданного появления незнакомца.

– Мм, я даже не знаю, кого, собственно, ищу. Наверное, мне следовало сначала представиться. Быть может, тогда вы сами решите, чем можете мне помочь. Меня зовут Патрик Джонсон-младший.

Памела встала из-за столика, подошла ближе к посетителю и расплылась в обольстительной улыбке.

– Конечно же. Кто бы еще это мог быть?! Как же я сразу не догадалась. Вы чрезвычайно похожи на своего отца, – покривила душой Памела в надежде тем самым вызвать в сыновней душе какие-то положительные эмоции. Однако она прогадала. Стоявший перед ней мужчина напротив стал еще суровее. Брови сдвинулись к переносице, а губы плотно сжались в одну узкую полоску.

– Да? Интересно было бы узнать, чем же?

– Ну-у. – Памела окинула Патрика оценивающим взглядом.

– Что же вы стоите в дверях? – решила выручить подругу Келли. – Проходите, присаживайтесь с нами. Наверное, вы проголодались с дороги. Я сейчас же попрошу Мориса что-нибудь для вас приготовить.

Памела благодарно улыбнулась подруге.

Патрик сделал несколько шагов в сторону сидевших Келли и Дженифер.

– Благодарю. Это лишнее. Я совершенно не голоден. Более того, не хочу надолго здесь задерживаться.

Келли вскинула брови.

– Как это? Вашего отца похоронили только сегодня утром.

Патрик кивнул.

– Да. Жаль старик так и не отступил от своих дурацких принципов и не позвал меня перед смертью, чтобы попрощаться.

Келли поежилась от его слов, как будто ее выставили за дверь в ледяную стужу в одной ночной рубашке. Что-то не похоже, чтобы Патрик особо скорбел об отце. Неужели он совсем не любил единственного родителя? Келли знала, что мать Патрика скончалась при родах. Мистер Джонсон так и не женился во второй раз. А всю любовь и ласку обратил на сына. Ведь крошечный Патрик – это единственное, что ему оставила после себя Флоранс.

– Вы можете пройти на его могилу. Наверняка там еще остались его друзья и знакомые. Вы сможете поговорить с ними об отце, о последних годах его жизни… – начала Келли, однако Патрик одарил ее таким тяжелым взглядом, что она не стала продолжать.

– Видите ли… мм… – Патрик замялся, не зная, как обратиться к ней.

– Келли. Меня зовут Келли, а это Дженифер и Памела. – Она указала рукой в сторону подруг.

– Так вот, Келли, я не знаю, кем вы приходились моему отцу… Хотя, судя по вашему внешнему виду, вы работали в этом ресторане.

Памела недовольно поджала нижнюю губку. Вот нахал! Что значит «по внешнему виду»?! Ведь сейчас они были в своих обычных нарядах, без униформы. Следовательно, этот напыщенный индюк дал понять, что больше, чем на официанток они не потянут.

Келли тоже приняла слова Патрика в штыки, правда, по иной причине.

– Вы сказали, «работали»?

Патрик кивнул.

– То есть после того, как завтра будет оглашено завещание мистера Джонсона, по которому, без сомнения, вы являетесь его единственным наследником, а следовательно, новым хозяином сети нью-йоркских ресторанов, в том числе и нашего «Каприза», мы уже здесь больше работать не будем? Я вас правильно поняла? – спросила Келли.

– Абсолютно верно.

– Но почему?! – воскликнула Дженифер, до того хранившая молчание.

– Я не обязан перед вами отчитываться, – резко заявил Патрик. – Но чтоб не омрачать и без того мрачный день очередной ссорой, так уж и быть – я поделюсь с вами своими планами.

– Будьте любезны. – Келли взглянула прямо в его глаза.

Прямой взгляд в глаза был ее козырем и беспроигрышным вариантом даже в самых сложных положениях. Обычно мужчины опускали глаза, не выдержав напора молодой целеустремленной женщины. Казалось, взгляд ее серых, дымчатых глаз проникал сквозь плоть человека и изучал его мысли и самые потаенные желания и надежды. Ничто не могло укрыться от проницательной Келли. Во всяком случае, ей так всегда казалось.

Однако Патрик вопреки ожиданиям не отвел взгляд, а продолжал смотреть прямо на нее. И впервые в жизни Келли не смогла справиться с собой и опустила длинные густые ресницы. В этом мужчине чувствовалась внутренняя сила, уверенность, мощь, перед которой трудно было устоять.

– Так вот, я намерен разделаться с делами отца в Штатах и как можно скорее вернуться в Англию.

– Разделаться? – переспросила Келли.

– Я готов продать его рестораны даже по бросовой цене. Лишь бы быстро нашелся покупатель. Для меня деньги отца значат не так уж и много. Я сам в состоянии заработать себе на жизнь.

Келли вспылила.

– Но… но речь ведь не только о деньгах! Мистер Джонсон всю жизнь положил на то, чтобы возвести свою империю. Он мечтал о том, чтобы его дело продолжил его сын… то есть вы.

– Не знаю, с чего вы это взяли, милая леди. Скорее всего, это ваши женские фантазии. Уверяю вас, мой отец никогда не думал ни о ком, кроме себя. Большего эгоиста не сыскать на всем белом свете. – Патрик усмехнулся. – Хотя нет, пожалуй, по наследству и мне перепала немалая доля самолюбия. Может быть, к старости я достигну вершин эгоизма, покоренных моим папашей.

– Как вы можете… так говорить об умершем человеке?! Тем более собственном отце? Неужели для вас не существует ничего святого? – Келли впервые в жизни столкнулась со столь бессердечным человеком. Особенно ее возмущало то, что этот негодяй был сыном обожаемого и уважаемого ею мистера Джонсона.

– Святого? Ха-ха. – Патрик запрокинул назад голову и громко расхохотался. – Святого! Подумать только! Мой отец – святоша! Вот уж… – Очередной приступ смеха не дал ему договорить.

Келли содрогнулась. Перспектива увольнения показалась ей сущим пустяком по сравнению с людской жестокостью и неблагодарностью. Да она никогда в жизни не согласилась бы остаться работать в ресторане, если его хозяином станет Патрик Джонсон-младший. Даже если он будет умолять ее об этом. Впрочем, этого не произойдет никогда.

С другой стороны, если у «Каприза» появится новый хозяин, возможно, он решит оставить все по-прежнему, чтобы не создавать себе хлопот в связи с подбором нового персонала. Что ни делается – все к лучшему. Жаль, конечно, что мечте мистера Джонсона не дано осуществиться. Много раз в задушевных беседах хозяин признавался Келли, что пошел бы на сделку с самим дьяволом ради того, чтобы «Каприз» остался во владении семейства Джонсонов.

Мистер Джонсон не подавал виду, но Келли порой ощущала, как нелегко приходится пожилому одинокому человеку. Однако он никогда ни на что не жаловался, не просил о помощи или сочувствии. Но трудно было не заметить, как увлажнялись его глаза, когда он видел малышку Сьюзен на руках Дженифер.

Наконец Патрик перестал смеяться. Келли по-прежнему стояла перед ним. Но на ее лице не было и капли веселья. Напротив, ее лицо было грустным.

После напряженной паузы, она тихо сказала:

– Что ж, мистер Джонсон. До завтра вы все равно ничего не сможете предпринять, так что…

– Так что я действительно лучше приму ваше предложение и попробую, как готовят в ресторане моего дорогого папаши. В конце концов, должен же я о чем-то говорить потенциальному покупателю. По крайней мере, буду иметь представление о местной кухне.

– Я попрошу Мориса приготовить наше фирменное блюдо, – сказала Памела и направилась в сторону кухни.

– А я пойду посмотрю все ли в порядке на открытой веранде. – Дженифер быстро встала из-за столика и выскользнула в боковую дверь.

Ну и подружки! Келли вздохнула. Бросили ее одну с этим неприятным типом. Как только у такого добрейшего и отзывчивого человека, каким был мистер Джонсон, мог появиться на свет такой сын?

– Давно вы работаете у моего отца? – спросил Патрик после нескольких минут тишины.

Келли пожала плечами.

– Точно не помню. Лет восемь-десять, я думаю.

– Надо же. Простите за нескромность, но сколько же вам лет?

– Тридцать два.

– Не могу поверить. – Патрик еще раз осмотрел ее с ног до головы. – Вы прекрасно выглядите. Ни за что не дал бы вам больше двадцати пяти.

– Спасибо за комплимент, – ответила Келли, и не подумав улыбнуться.

– Вы на меня обиделись?

– Нет, с чего бы это?

– Ну-у, возможно, вас оскорбил тот тон, в котором я говорил о своем отце.

– В первую очередь этот тон был оскорбителен для памяти вашего отца.

– И все же, память памятью, а обиделись на меня вы. Причем другим официанткам я просто не понравился, вы же меня практически ненавидите.

– Не…

– Дайте мне закончить, Келли. Я ведь физически ощущаю вашу ненависть. Будь на то ваша воля, гореть бы мне уже синим пламенем на этом самом месте.

– Я любила и уважала мистера Джонсона…

– Ах так! – с издевательской улыбкой воскликнул Патрик. – Какое откровение! Значит, мой папаша так и не бросил свои повадки на старости лет? Браво! Седина в бороду – бес в ребро.

– Не смейте! – прервала Патрика Келли. – Мы с вашим отцом были только друзьями.

– Конечно, а как же иначе? Только друзья. У вас наверняка было много общего: возраст, например.

– Разница в возрасте не имеет большого значения, когда речь идет о духовно близких людях. Родство душ гораздо важнее, чем даты в паспорте, – твердо ответила Келли.

Патрик с интересом взглянул на молодую, слегка покрасневшую женщину. Красива, уверена в себе и, похоже, довольно смышлена. Даже удивительно, что она всего лишь официантка. Однако она сама сказала, что работает в ресторане много лет… Нет, трудно поверить. Она вовсе не похожа на тех легкомысленных дурочек, которые гоняются за богатыми клиентами. Официантка! Да уж, его отец знал толк в женщинах. Даже среди работниц его ресторана, оказывается, можно найти настоящую жемчужину.

– Что же вас так сблизило с моим отцом, позвольте спросить? – снова нарушил воцарившуюся тишину Патрик.

– Не знаю, как это объяснить. Возможно, одиночество.

– Одиночество? – удивился Патрик.

Келли кивнула.

– Ну, еще в отношении моего отца я могу согласиться. Старый упрямец наверняка разогнал всех друзей, так же, как и… Но вы? Молодая красивая женщина. Я отказываюсь верить, что вам знакомо такое чувство, как одиночество.

– Представьте себе, я знаю о нем не понаслышке.

– Вы не замужем?

Келли покачала головой.

– Почему?

– Это не ваше дело! – вспылила она.

– Извините. Просто пытаюсь разобраться.

– Нечего разбираться в моих отношениях с мистером Джонсоном. Лучше бы разобрались в ваших отношениях с отцом!

– А вы остры на язык, – заметил с улыбкой Патрик.

– Вынужденные меры при общении с людьми вашего типа.

– Боже, сколько злости! Может, тогда поведаете, к какому это типу я отношусь? Вдруг тогда я смогу найти себе подобных. Людей своего типа, как вы изволили выразиться.

Келли ощутила какую-то едва уловимую тоску в голосе Патрика. Будто бы ему тоже было известно не понаслышке о том, что такое одиночество.

– Простите, не хотела вас обидеть.

– Да? Значит, мне показалось, что вы сделали это намеренно?

– Еще раз извините за то, что вам так показалось.

Патрик улыбнулся.

– Теперь я понимаю, что в вас нашел мой отец. Вы – люди «одного типа».

Губы Келли слегка дрогнули в улыбке.

– Мистер Джонсон был чудесным человеком. Он всегда относился ко мне, как к дочери. Одному Богу известно, сколько раз я приходила к нему со своими бедами, и ни разу… ни разу, – повторила более твердо Келли, – он не отказал мне в помощи.

Патрик промолчал, дав ей возможность выговориться.

Она едва сдерживала накатившие слезы.

– Может быть, вы еще раз подумаете насчет окончательного решения? Мистер Джонсон так много сил и средств вложил в этот ресторан. Вы ведь знаете, что «Каприз» стал первым камнем в возведенной им империи. Этот ресторан он открыл еще до вашего рождения.

– Мой папаша, похоже, ничего от вас не утаил.

– Не говорите в таком пренебрежительном тоне о своем отце! Мистер Джонсон любил повторять, что «Каприз» подарил ему единственную любовь. Флоранс. Вашу мать. Мистер Джонсон говорил, что будет ползать на коленях по паперти, мести улицы и лизать в аду раскаленные сковороды, но никогда в жизни добровольно не отдаст «Каприз» в чужие руки.

Слезы катились по щекам Келли. Но она ничего не могла с собой поделать. Перед ее мысленным взором стоял образ мистера Джонсона, который умолял ее сделать все возможное, чтобы отговорить Патрика от опрометчивого решения. Однако кто она такая, чтобы к ее мнению прислушивались? Какое право она имела учить жизни нового хозяина? Ее советы, просьбы, пожелания и требования не значили для него ровным счетом ничего.

– Если вы пытались меня разжалобить, поздравляю: вам это удалось, – сказал Патрик, едва Келли замолчала.

– Неужели вы так ничего и не поняли? – с сожалением спросила она.

– Я понял лишь одно. Мой папаша уже успел промыть и вам мозги со своей ностальгической чушью. Однако я не намерен разрываться между Штатами и Англией и мотаться туда-сюда через Атлантику только ради того, чтобы иметь возможность поужинать за тем же столиком, за которым познакомились мои родители. Впрочем, даже нет. Я всегда смогу это сделать. В конце концов, я лишь продаю ресторан, а не отдаю его на снос. Я уж молчу об оставшихся шести ресторанах в разных частях Нью-Йорка.

– Семи, – поправила его Келли.

– Что?

– Помимо «Каприза» мистер Джонсон владел еще семью ресторанами в городе.

– Хорошо, семи. Разница не велика.

– Да, подумаешь, какие-то жалкие десять лет жизни вашего отца, – с горькой усмешкой заметила Келли.

– А вот и печеные куропатки, – возвестила с порога Памела. Через пару мгновений она уже расставляла на столе приборы.

Патрик повел носом.

– Мм, пахнет божественно. Только сейчас осознал, насколько проголодался. Все-таки из Англии путь не ближний.

– Во сколько вы вылетели? – спросила Памела, положив на тарелку Патрика изрядный кусок куропатки.

– Где-то около десяти, – не задумываясь, ответил Патрик.

– Подождите-ка. – Келли быстро провела в уме нехитрые математические расчеты и, обнаружив некоторое временное несоответствие, спросила: – Неужели вы зависли на пару часов над Атлантическим океаном?

Патрик удивленно поднял брови и взглянул на Келли.

– Вы прибыли сюда после трех, а вылетели из Лондона в десять. Пару часов так или иначе вы где-то провели?

Патрик откашлялся.

– Я был на могиле отца.

– Что?! – в один голос воскликнули Памела и Келли. – А почему вы это скрыли?

– Вы и не спрашивали. – Он выглядел смущенным, как будто его застигли врасплох за не совсем благовидным занятием.

– Просто… после того, как вы отзывались о своем отце… – начала Келли.

– Вы решили, что я даже не навещу место его последнего упокоения?

– Простите.

– Не за что просить прощения, Келли. На вашем месте я подумал бы точно так же.

– Я все равно не имела права так плохо думать о совершенно не знакомом мне человеке.

– Вы случайно не в монастыре воспитывались? – с улыбкой поинтересовался Патрик.

– Говорит, что нет, – ответила за подругу Памела. – Но у меня тоже не раз возникало подозрение, что понятия о жизни и нравах у Келли – плод стараний целой обители.

– Прекрати нести чепуху! – оборвала их шутливый разговор Келли. – Меня воспитывали совершенно обыкновенные люди. А если вам такими неестественными кажутся доброта, честность, нравственность, то мне искренне вас жаль.

Памела и Патрик переглянулись и улыбнулись друг другу. Почему-то это тайное молчаливое согласие подруги и нового хозяина больно задело Келли за живое.

Однако она не стала копаться в себе и искать причины внезапной досады, а лишь пожелала Патрику приятного аппетита, извинилась и отправилась домой.

День сегодня выдался не из легких. Сначала похороны, затем известие Патрика Джонсона-младшего о намерении продать американские рестораны первому попавшемуся покупателю.

Келли пыталась успокоить себя тем, что сделала все возможное, чтобы отговорить нового владельца от принятого впопыхах решения. Она и впрямь бросилась с голыми руками в клетку к разъяренному тигру и при этом отделалась легкими царапинами и синяками. Действительно ли она сделала все возможное? А вдруг упустила шанс? Не заметила какой-нибудь лазейки в душе Патрика Джонсона?

Что ж, завтра будет новый день. Возможно, мистер Джонсон оговорил в своем завещании будущую судьбу «Каприза». Конечно, рассчитывать на это вряд ли стоит, но надежда умирает последней.

3

– Сью, солнышко, не вертись. Маме и так тяжело тебя нести. – Дженифер на секунду остановилась, чтобы перевести дыхание. – Ну куда ты, Сью? Что ты там увидела?

Она посмотрела в ту сторону, в которую ее тянула маленькая девочка.

– Памела?! – неожиданно громко даже для самой себя воскликнула Дженифер.

Рыжеволосая длинноногая красавица в коротком облегающем вишневом платье резко обернулась. Заметив на другой стороне улицы подругу, она помахала ей рукой и понеслась через дорогу, не обращая внимания на визг тормозов и пронзительные сигналы автомобилей. Возмущенные водители грозились кулаками «сумасшедшей» из открытых окошек, но Памела неслась через дорогу, даже не подумав хотя бы виновато улыбнуться. А об извинениях не могло быть и речи. Памела никогда ни перед кем не извинялась. Будь она даже виновата во всех смертных грехах.

– Памела, что случилось? Почему у тебя красные глаза? Ты плакала? – с тревогой спросила Дженифер, едва та к ней приблизилась.

Памела натянуто улыбнулась.

– Пустяки.

– Пустяки? Скажи правду. Тебя кто-то обидел?

– Порой мне кажется, что женщина была создана Богом-мужчиной, чтобы было кого обижать.

– Памела, не кощунствуй! – сурово осекла ее подруга.

– Но мне действительно так порой кажется. Что же я могу с собой поделать?

– Сейчас же выкладывай, что произошло?

– Я же уже сказала, что ничего особенного. Как всегда.

Дженифер пристально взглянула на подругу.

– Как всегда, говоришь?

Памела кивнула.

– Значит, снова неудачный выбор.

– Как ты это верно определила, Джен! – с горькой усмешкой проговорила Памела.

– Ты такая красивая, – не без восхищения сказала Дженифер, окинув подругу беглым взглядом. – Правда, Сью, тетя Памела – настоящая красавица?

Девочка завертелась на руках у матери и что-то пролепетала на детском языке, понятном только ей самой.

– Видишь, даже малышка в восторге от твоего внешнего вида. Это платье – просто сказка. Где ты его купила?

Памела расплылась в довольной улыбке. Разговоры о покупках, моде и походах по непозволительно дорогим магазинам всегда поднимали ей настроение. Дженифер попала в точку, когда завела речь о новом наряде Памелы.

– Тебе действительно нравится? – кокетливо поинтересовалась она у Дженифер.

– Конечно, можно подумать, такая красота может кому-нибудь не понравиться.

Памела снова погрустнела.

– Да в чем же дело? Скажешь ты, в конце концов?! – нетерпеливо воскликнула Дженифер.

– Дэвиду оно не понравилось.

– Не может быть.

– Трудно поверить? Однако так и есть. Я так надеялась, что мы поедем к его родителям.

– Да-да, ты еще утром об этом мечтала. Сью, ну посиди хоть минутку спокойно.

– Может быть, дойдем до того кафе? Посидим? Выпьем по чашечке кофе и спокойно поговорим? Да и ты отдохнешь. У тебя уже появилась отдышка от постоянного таскания на руках Сьюзен.

– Неплохая идея, – согласилась Дженифер. – У меня и правда уже руки обламываются. Сью еще такая непоседа, постоянно вертится, мотает головой. Ее все вокруг интересует. Мы с ней гуляли в Центральном парке. Так все дети спокойно сидят, играют со своими машинками или куклами, гуляют по травке, а за моей же – глаз да глаз. На секунду отвернулась – ее уж и след простыл.

Подруги направились к уютному уличному кафе, примостившемуся между двумя соседними домами. К неудовольствию Дженифер и восторгу Памелы почти все столики были заняты большими шумными компаниями. Они заметили свободный столик в углу, затененный какими-то экзотическими растениями, и направились к нему. Сьюзен тут же сорвала огромный махровый желтый цветок.

– Вот бесенок, – с улыбкой заметила Дженифер. – Зайка, здесь нельзя рвать цветочки. Ты ведь так больше не сделаешь, правда?

Памела вздохнула.

– Извини. Я знаю, как тебя раздражают мои сюсюканья с дочкой, – виновато сказала Дженифер. – Но раз уж так случилось, что она с нами, придется немного внимания уделять и ей. Ты же не хочешь, чтобы нас выставили из кафе за нарушение правил?

– Я понимаю, – произнесла Памела тоном, который заставил Дженифер почувствовать себя еще более виноватой.

Они быстро сделали заказ подошедшему официанту, и, когда молодой человек отошел от их столика, Памела закатила глаза и сказала:

– Ох, Дженифер, я так несчастна!

– Перестань, Памела. Я никогда не поверю, что ты всерьез так думаешь. Подобные слова еще могли бы прозвучать из моих уст, но ты… ты, Памела, самая неугомонная, самая неунывающая оптимистка из всех известных мне людей.

– Нет, я в самом деле потеряла надежду выйти замуж.

Дженифер улыбнулась.

– Памела, Дэвид – вовсе не последний мужчина на планете. Если он оказался таким дураком, что не оценил тебя по достоинству, то, возможно, тебе только радоваться надо.

– Радоваться? – с сомнением переспросила Памела.

– Конечно. Ну, женился бы он на тебе. Что дальше? Жизнь в фамильном доме, рядом с его родителями… Неужели ты мечтала об этом?

– Дженифер, ты все как-то перепутала… все ведь не так. Я… я любила Дэвида.

– Не смеши меня, дорогая. Ты влюбляешься по семь раз на неделе и за каждого мечтаешь выйти замуж.

Памела неожиданно рассмеялась.

– В чем дело? Что тебя так развеселило? – в недоумении спросила Дженифер. – По-моему, это довольно печальная статистика.

– Да нет же, нет… – Памела указала рукой в сторону Сьюзен. – Посмотри, что вытворяет твоя дочь.

– Господи, Сью! – Дженифер быстро начала вытаскивать изо рта малышки желтый цветок, который Сьюзен, видимо, решила попробовать на вкус. – Что я тебе говорила?

– Да уж. Искренне сочувствую ее няне. Сколько ты ей платишь?

– Лучше не спрашивай. Четвертая часть моего заработка уходит на миссис Чарльстон. Однако это единственная нянечка, которая хоть как-то справляется с этой егозой. Все-таки пятеро собственных детей и несметное число внуков приучили ее ко всякому.

Подруги рассмеялись.

– Да, пожалуй, я пока не стану убиваться и страдать из-за этого Дэвида. На свете полным-полно мужчин, которые сочтут за великое счастье жениться на мне. – Памела гордо подняла подбородок.

– Вот и умница! – обрадовалась Дженифер. – Теперь я узнаю прежнюю Памелу. Мужчины Нью-Йорка, берегитесь! Охотничий сезон открыт!

– Перестань, не такая уж я хищница, – слегка смутившись, сказала Памела. – Я ведь не бросаюсь на первого встречного.

– Да? – Дженифер забавно округлила глаза. – Интересно, что бы на это сказал мистер Джонсон-младший?

– А при чем здесь Патрик?

– Да ты же сегодня пожирала его глазами.

– Вовсе нет. Просто… просто я хотела получше его рассмотреть.

– Кстати, мы со Сьюзен только что встретили его в парке, – как бы между прочим сообщила Дженифер.

Глаза Памелы сверкнули.

– В парке? Когда?

Дженифер бросила взгляд на часы.

– Примерно полчаса назад. Мистер Джонсон-младший собственной персоной восседал на ближайшей к фонтанам скамейке и пролистывал какой-то бизнес-журнал.

– И ты до сих пор молчала?! – воскликнула Памела.

– А что, это великое событие: встретить в центральном парке своего босса?

– Дженифер, вот почему ты никак не найдешь себе достойного мужа. Ты совершенно не обращаешь внимания на действительно важные встречи в своей жизни.

– Видимо, поэтому у тебя нет отбоя от «достойных мужей», – съязвила в ответ подруга.

– Уж во всяком случае такой шанс я бы не упустила!

Так что же тебе мешает? Беги скорее в парк. Правда, Сьюзи? Пусть тетя Памела носится за мистером Джонсоном-младшим. Может быть, тогда она примет огонь на себя и обезопасит ни в чем не повинных женщин Соединенных Штатов от этого циничного типа.

– А что плохого в том, что я хочу узнать его ближе? Я с недавних пор свободная женщина…

– С очень недавних, – уточнила Дженифер.

– Он не женат. Во всяком случае, кольца я не заметила. А если мужчина не носит обручальное кольцо, будучи в браке, значит, в семействе что-то неладно, вот его и тянет на сторону.

– Боже, Памела, какая осведомленность о мужской психологии!

В следующее мгновение та вскочила, едва не опрокинув на себя чашку с недопитым кофе.

– Пока, Джен. Я побежала. Вдруг Патрик все еще скучает в одиночестве.

– Ты неисправима. Кстати, хочу предупредить: вид у него был весьма заинтересованный. Не стала бы утверждать, что ему необходима компания. Не забывай, что он потерял отца.

– Ты знаешь, меня больше заботит судьба соседского кота, чем Патрика – его отец.

– Возможно, это лишь видимость. Некоторые люди скрывают свои чувства из-за боязни показаться слабыми и слишком ранимыми.

– О, Джен, мы с тобой, наверное, говорим о разных людях. Патрику Джонсону-младшему наплевать на общественное мнение. Он как скала, о которую разбиваются волны людских сплетен и мнений.

– Похоже, ты действительно им заинтересовалась. Ну же, Памела, признавайся. Патрик тебе понравился?

– А что тут скрывать? Он понравился даже нашей Келли.

– Келли? С чего ты это взяла? – искренне удивилась Дженифер.

– Неужели ты сама не заметила, как она на него смотрела? Ну да, ладно, если я сейчас начну тебе в красках расписывать то впечатление, которое произвел на нашу дурочку Келли новый хозяин, то точно не успею его перехватить в парке.

Памела быстро чмокнула подругу в щеку, затем потрепала Сьюзен по коротким шелковистым волосикам и выпорхнула из кафе.

– Надеюсь, тебе есть чем заплатить? – спросила Памела, уже с улицы.

Однако даже отрицательный ответ Дженифер вряд ли бы вернул ее назад. Памела мчалась навстречу новым приключениям и завоеваниям. Ее целью был Патрик Джонсон-младший. Чем черт не шутит? А вдруг она покорит его сердце и… убедит не продавать «Каприз»? Или… сердце Памелы затрепетало в груди, или он женится на ней и увезет с собой в Лондон. Почему бы и нет? Она уже почти бежала на своих высоких каблуках, рискуя сбить с ног других пешеходов.

– Я вам не помешаю?

Мужчина, одиноко сидевший на парковой скамейке перевернул страницу журнала, не обратив ни малейшего внимания на окликнувшую его женщину.

Памела поджала от досады нижнюю губу. Да что он о себе возомнил?!

– Извините, пожалуйста. Вы, наверное, не расслышали… – начала уже менее уверенно Памела.

Патрик Джонсон медленно поднял на нее темные, удивительно красивые для мужчины глаза.

– А-а, присаживайтесь. Я уже ухожу, – бесстрастно произнес он и свернул журнал в трубочку, приготовившись и в самом деле освободить скамейку.

– Нет-нет, – быстро остановила его Памела. – Вы меня не узнаете?

Патрик изучающе оглядел стоявшую перед ним даму.

– Ну и? – с кокетливой улыбкой поинтересовалась она.

– А должен? – в свою очередь спросил он.

Памела так и осталась стоять с идиотской улыбкой на лице, не в силах произнести ни слова. Невероятно, новый хозяин провел в ресторане полдня и не обратил на нее ни малейшего внимания. Ее образ не отложился в его памяти. Катастрофа! Памела впервые столкнулась с подобным обращением. Вернее, с отсутствием какого-либо обращения.

– Вообще-то, вы новый хозяин ресторана, в котором я работаю, – пояснила она, чувствуя себя абсолютной дурой.

– Ах да, – сказал Патрик без малейшего проявления эмоций.

Памела терялась в догадках, радует его «случайная» встреча в парке или нет. Признаваться самой себе, что ему безразлично, она не желала.

Патрик осмотрелся по сторонам, будто пытаясь найти кратчайший путь к проезжей части. Терять драгоценные минуты было нельзя, и Памела ринулась в атаку.

– Мистер Джонсон, куда же вы так торопитесь? Почему бы нам ни посидеть хотя бы полчаса и не поговорить?

Он удивленно вскинул брови.

– Видите ли, я сегодня страшно устал. Авиаперелет, затем… неприятные обязанности… кладбище… Вы понимаете?

Памела стерла улыбку с лица и сочувственно сказала:

– Конечно, вам нелегко пришлось. Такая утрата.

Патрик молча кивнул.

– Поэтому вам тем более следует немного отвлечься от тяжелых мыслей, воспоминаний и забот.

Памела присела на край скамейки и призывно похлопала по ней ладошкой, пригласив Патрика присоединиться.

Однако тот отрицательно покачал головой.

– Я не привыкла уговаривать мужчин уделить мне хотя бы каплю внимания, – искренне призналась Памела. Неужели ее чары перестали действовать?

– Охотно вам верю, – бросил Патрик.

– Мне показалось или ваш тон действительно был не очень-то любезен?

– Простите, но любезности – не мой конек.

– Ни за что в жизни не поверю, что вы грубиян, – с обаятельной улыбкой сказала Памела и заглянула в глаза Патрика. Вопреки ее ожиданию она не обнаружила в них даже элементарной заинтересованности. Холодный сосредоточенный взгляд. И все.

– И будете полной идиоткой.

Памела широко распахнула глаза и уставилась на него.

– О! Похоже, вы начинаете мне верить, – с усмешкой сказал Патрик. – Не обижайтесь, но вы не в моем вкусе.

Памела быстро взяла себя в руки и снова улыбнулась. Многочисленные романы, каждый раз заканчивавшиеся скандалами и разочарованием в мужской половине человечества, научили Памелу не сдаваться после первой неудачи.

– Чего же мне, по вашему мнению, недостает? Или, быть может, что-то в излишке?

– Не хочу вас обижать, – после некоторой паузы и пристального взгляда сказал Патрик.

– Неужели все так плохо?

– Могло быть и хуже.

– Вы меня заинтриговали. Как настоящий грубиян вы обязаны мне сообщить здесь и сейчас, чем я вам не угодила, – категорично заявила Памела и гордо подняла вверх подбородок.

– Ваша работа.

– Моя работа? – переспросила она.

Патрик кивнул.

– Но я ведь работаю в вашем же ресторане. Я ведь не… не…

– На мой взгляд, официантки мало чем отличаются от девиц, профессию которых вы так и не смогли произнести вслух. – Патрик снова усмехнулся.

Щеки Памелы вспыхнули румянцем, словно ей только что дали хорошую оплеуху.

При этом Патрик Джонсон стоял напротив нее с совершенно невозмутимым видом.

Неужели он способен вот так запросто оскорбить женщину и уйти? – подумала Памела. Однако он по-прежнему притягивал ее. Одной его улыбки было бы достаточно, чтобы она отправилась за ним на край света босиком с котомкой за спиной. Памела подняла на него глаза. Однако улыбки так и не дождалась. Впрочем, никакой неприязни, злости, агрессии или презрения в его взгляде и выражении лица тоже не было. Холодность и безразличие.

Памела глубоко вздохнула.