Текст книги "Омела для Амели (СИ)"
Автор книги: Елизавета Рождественская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)
Глава 18
– Я был очень рад тебя видеть, Адель! – Леонард Жирар тепло обнял девушку за плечи. – Надеюсь, ты к нам насовсем?
– Пока ничего не могу сказать точно, – Адель пожала плечами и мягко улыбнулась. – Вы же меня знаете.
– Да-а, – протянул мужчина и засмеялся. – Та ещё авантюристка.
Кристиан смотрел на эту умилительную картину и кипел от злости. Всю их встречу Леонард только и делал, что пускался в «душещипательные» воспоминания, постоянно привлекая его к диалогу раздражающим вопросом: «Помнишь, Кристиан?» О делах они поговорили от силы минут десять и то, после того как сам Кристиан прозрачно намекнул, что они тут по рабочему вопросу, и время их встречи ограничено. Им отдали образцы, предоставив возможность Амели выбрать понравившийся аромат, а потом вскользь обсудили дальнейшие планы. Всё. Дальше был кофе, печенье и пустая болтовня.
На Амели больно было смотреть. От яркой искорки, с озорной улыбкой и острым языком, которой она была всё это время, осталась тень. И хотя мужчина постоянно держал в своих руках ледяную ладошку, шептал ей на ухо всякие глупости, вроде: «Сейчас усну от скуки» или «Леонард настоящий сказочник. Братья Гримм удавились бы от зависти», Амели лишь слабо улыбалась и всё больше уходила в себя.
– Месье Жирар, – прервал Кристиан очередной виток воспоминаний, – к сожалению, нам с Амели пора возвращаться в город. Если вы организуете Адель машину, то она могла бы остаться, чтобы вы продолжили беседу.
– Нет-нет, мне тоже пора, увы, – быстро вставила Адель. – Тем более мы с месье Жираром ещё увидимся. Вы же заглянете к нам на обед в эту субботу?
– А как же, дорогая! – воскликнул мужчина. – Мы с супругой и Андрэ обязательно воспользуемся приглашением твоих родителей.
– Ну вот и замечательно, – Адель сняла со стула сумочку и встала. – Значит, надолго не прощаюсь. Рада была снова оказаться здесь.
Они распрощались и вышли из кабинета. Кристиан развернул Амели к себе и мягко взял её лицо в свои ладони, заставив поднять на него потухший взгляд.
– Могу я тебя о чём-то попросить, карамелька? – мягко произнёс он.
– Конечно, – прошептала девушка.
– Я забыл забрать бумаги во втором корпусе лаборатории. Попроси Ингрид принести их. Она будет рада тебя видеть.
– Хорошо, – кивнула Амели. – Сейчас заберу.
Следя, как девушка направляется к двери, Кристиан быстро открыл мессенджер и набросал сообщение. После этого он резко развернулся и, схватив стоявшую рядом Адель за руку, стремительно затолкал её в ближайшую переговорную. В глазах девушки мелькнуло удивление. Она отпрянула от Кристиана и, растирая вмиг покрасневшее запястье, процедила:
– Ты совсем с ума сошёл, да?
– Нет, дорогая БЫВШАЯ невеста, – рявкнул Кристиан. – Ещё не совсем, но я на грани. Объяснишь мне, что ты творишь? И когда успела из заносчивой стервы превратиться в настоящую двуличную змею?
– Не понимаю, Крис. Ты всегда знал о наших тёплых отношениях с Жираром, он мне как отец. Что тебя сейчас так взбесило?
– Адель, ты совсем отупела в своих путешествиях? – прорычал мужчина. – Мне плевать и на Жирара, и на тебя, и на ваши с ним разговоры. Меня интересует только одно: какого хрена ты преследуешь меня⁈ Устраиваешься на работу, выводишь из строя машину и корчишь тут из себя принцессу из далёкого королевства! Я предельно ясно объяснил тебе, что ничего не будет! Ни свадьбы настоящей, ни фиктивной. НИЧЕГО, Адель! Свои вопросы с отцом и его финансированием твоих хотелок решай сама. Мне это не интересно. И если Амели проронит из-за тебя хоть слезинку, ты пожалеешь, что когда-то вообще возникла в моей жизни. Так тебе понятней⁈
Сдерживать эмоции не хватало сил. Слишком ненавистны были извечные попытки Жана Гроссо вмешиваться в его жизнь. Перед глазами вспышкой возникли воспоминания. После их расставания с Адель именно Жан знакомил Кристиана с самыми знойными красотками, способными усыплять голос разума. Он же продвигал его в совет, добиваясь расположения и полного доверия. А как он поливал собственную дочь, страшно было вспомнить. И сейчас этот мерзкий Карабас Барабас снова взялся за плётку и свято верит, что его куклы будут послушно играть свои роли. Глядя сейчас на девушку, которую он ещё каких-то полгода назад считал совершенством, мужчина готов был взвыть раненым зверем. Боль разочарования мешала дышать, стягивая шею толстой, мастерски завязанной удавкой.
– Я думал, что при всей своей избалованности, ты всё-таки честный человек, Адель, – обречённо добавил Кристиан. – Мне казалось, что ты добрая и открытая… А ты такая же беспринципная мразь, как и твой папаша. Может, всё это вообще хорошо спланированная акция… Твой отъезд, вездесущий Жан со своей, мать его, поддержкой…
– Всё сказал? – перебила его Адель. – Ещё есть предположения о том, какие коварные планы я строю? Опоить тебя решила, устроилась на работу, когда меня ждут в другой стране, подвергла себя опасности на скользкой дороге, ещё варианты?
Кристиан молчал, стиснув зубы.
– Ну, раз нет, так я скажу, – девушка облокотилась на подоконник и холодно посмотрела на мужчину. – Ты придурок, Кристиан, ясно? Был придурком, им и остаёшься.
– Ты собиралась за этого придурка замуж, не забыла? – процедил он.
– Собиралась, – подтвердила Адель. – Сначала предложение отца показалось мне забавным. Ты красив, хорош в постели, у нас одна компания, а значит, после свадьбы не нужно будет отказываться от своей жизни. Только вот всё изменилось, Кристиан. Я уехала, потому что захотела вырваться из этого порочного круга. Да, по-детски, но как могла. Меня душили эти показушные отношения. Все эти идиотские семейные вечера, пустые фальшивые разговоры, ты со своей любовью и ревностью. Я вдруг чётко осознала, что никогда не жила. Училась там, где скажут, дружила с теми, с кем скажут, даже любовь мне навязали. Господи! Ты действительно считаешь, что мне сейчас больше всего нужно быть здесь⁈ В тот момент, когда меня ждёт защита проекта и, возможно, первая публикация⁈ – Адель нервно провела рукой по линии ключиц и закусила губу. – Я не могу отказаться от всего, Кристиан. Я должна найти выход.
– Почему ты не сказала мне ещё тогда? – Кристиан тяжело опустился на стул. – Всего этого могло не быть…
– Я тогда и сама не могла понять, что не так, – Адель отвернулась, прислонившись затылком к стеклу. – Потребовалось время, чтобы разобраться в своих чувствах и желаниях.
– Это ничего не меняет. Я не смогу помочь тебе ничем, кроме своих личных средств. Вопрос с отцом ты должна решить сама.
– Так любишь её, Крис? – девушка грустно улыбнулась, поймав его удивлённый взгляд. – Что ты так смотришь? Это же очевидно. Даже когда мне казалось, что мы действительно счастливы, ты никогда на меня так не смотрел.
Адель обхватила себя руками и растёрла плечи. Кристиан смотрел на неё и уже ничего не понимал. Кто перед ним? Тонкий манипулятор или одинокая девушка, внутри которой так много боли, что проще ставить цели и идти к ним, чем дать себе быть слабой. Адель оттолкнулась от подоконника и села напротив. Теперь их разделял только небольшой овальный стол.
– Я говорила с отцом, Крис, – едва слышно произнесла она. – Он не отступится, и деньги тут уже ни при чём. Если я снова махну хвостом, он разрушит мою жизнь. И твою жизнь он тоже разрушит. Но мы ведь дети своих родителей, да? Мы привыкли. А вот твоя Амели-Кристин… – Адель усмехнулась. – Надо же какое милое совпадение… Что будет делать Амели, когда её карьера и жизнь пойдут под откос?
– Пусть только попробует…
– Он не просто попробует, Крис. Он сделает то, что обещал. Выкинет её с работы, как собачонку с чёрной меткой, – Адель устало прикрыла глаза, начав массировать виски. – Я не знаю, почему он так вцепился именно в наш брак. Не понимаю, какая роль уготована нам в его планах, но… Господи, осознавать, что твой отец – настоящее чудовище, оказывается, больно…
– Адель, это глупо… Я поговорю со своим отцом и всё решу. Что касается Амели… – Кристиан стиснул кулаки. – Во-первых, существует закон, а во-вторых… я откручу Гроссо голову, если он даже посмотрит в её сторону.
– Не будь ребёнком, Крис… Закон существует для тех, у кого нет денег, – мрачно изрекла Адель. – А твой отец встретил меня со словами: «Рад, что ты вернулась, дорогая. Кристиан скучал…» Так что, как понимаешь, деваться нам некуда. Или всё, или ничего.
Кристиан с силой растёр лицо. Голова снова горела, будто её засунули в жерло вулкана. Взрослый, самодостаточный мужчина оказался пешкой в чужой непонятной игре. Разбираться, какими благами сулит отцу его брак с Адель, не хотелось, но девушка была права. В ситуации, когда диалог невозможен, а здравый рассудок отключен, особого выбора нет. Или ты вступаешь в игру, получая всё, кроме искренности и любви, или ты вырываешь вилку из розетки и выходишь из зоны комфорта. На одной чаше весов стояла привычная жизнь, на другой то, что он познал совсем недавно. Именно тогда, когда целовал мягкие вишнёвые губы в узкой кабинке офисного лифта. Любовь, которая хрустальным сердцем лежала на другой чаше весов, отметая все остальные доводы. Кристиан представил себе жизнь с Адель. Гостевой брак, в котором ему будет открыт доступ ко всему. Привычная роскошь, должность, красивые умелые женщины.
«Ты хороший мальчик, Кристиан… Я рада, что ты пришёл…» – прозвучал в голове низкий голос Беатрис Дюваль, и внутри стало тепло, а рой мыслей наконец успокоился. Забота и любовь. Вот чего ему не хватало всю жизнь. То, чего он так желал, ему дали не деньги и родительские связи, а крошечная квартирка, напоминавшая музей. Кристиан вдруг отчётливо ощутил невозможность отказаться от этого, а ещё, что безумно хочет обнять Амели, забыть обо всём на свете, вдыхая вишнёвый аромат её волос и глядя в её нереальные глаза-карамельки. Он убрал руки от лица и уверенно произнёс:
– Значит, ничего.
– Кажется, ты не понимаешь, что говоришь, Крис, – Адель встала и снова подошла к окну. – Ничего – значит ничего. Ни карьеры, ни денег, ни будущего. Ещё и Амели за собой потянешь. С чего ты взял, что её любовь не растает на солнышке, когда она лишится работы и вынуждена будет поселить у себя безработного экс-принца без привычного стального коня?
– Не суди по себе, Адель! – Кристиан снова стал закипать. – Не все смотрят на мир через призму денег.
– Ну, конечно, Крис, конечно! – Адель всплеснула руками. – Мы же теперь благородные до тошноты! Знаешь, не буду тебя ни в чём убеждать. Ты просто подумай на досуге. Взвесь все «за» и «против». Может, тебе в голову придут какие-то умные мысли. Тогда и поговорим.
– Господи, Адель… Как заводная, честное слово, – Кристиан встал и опёрся кулаками о стол. – Думаешь только о себе и своей заднице!
– В целом, конечно, ты прав, – парировала девушка. – А о ком я должна думать? О влюблённом идиоте и его девочке-простушке? Я не настолько великодушна, Крис, но даже мне было бы жалко подставлять это невинное создание из-за твоей горячей головы и уверенности, что сейчас ты возьмёшь меч и разрубишь злого дракона на части. Детский сад!
– Разговор закончен, Адель. Мы друг друга услышали.
Кристиан развернулся на пятках и вышел из переговорной. Амели стояла напротив двери. Бледная и растерянная, она наскоро вытерла тыльной стороной ладони мокрые дорожки со щёк и улыбнулась, помахав мужчине папкой с бумагами. Тело окатило адреналиновой волной. Сколько она тут стояла? Что слышала? Кристиан стремительно подошёл к девушке и, спрятав её в объятиях, нежно коснулся губами лба.
– Ты что, Кристиан? – мягко отстранилась она со странной, растерянной улыбкой. – Вы закончили? Едем?
– Амели…
Их глаза встретились в немом диалоге. Он просил, нет, умолял дать ему возможность всё решить, она… кажется, уже всё решила сама.
– Я запрошу машину, – ворвался в их тишину голос Адель.
– Нет! – воскликнула Амели, и от отчаяния, плеснувшегося в этом коротком слове, у Кристиана оборвалось сердце. – Прошу, мадемуазель Гроссо, не нужно. Мы тоже уезжаем, поедем вместе, верно, Кристиан?
– Если ты считаешь это правильным…
– Считаю, – оборвала она. – Идём.
Всю дорогу воздух в салоне автомобиля дрожал от напряжения. Кристиан практически не помнил, как высадил Адель у офиса, только рука крепче сжала ладошку Амели, и вовремя. Она тоже попыталась ускользнуть. Когда автомобиль затормозил в знакомом переулке, мужчина заглушил двигатель и повернулся к девушке. Она сидела с абсолютно прямой спиной, взгляд был опущен вниз.
– Амели, – настойчиво произнёс Кристиан, – нам придётся поговорить.
Девушка по-прежнему не произнесла ни звука, только крепче сжала кулачки на коленях.
– Амели… – он протянул руку и коснулся её щеки. – Как много ты успела услышать?
– Разве это важно, Кристиан? – наконец ответила Амели. – Ведь, в сущности, Адель права.
– В чём, интересно?
Кристиан и сам не понимал, как ему удавалось сохранять спокойствие в голосе. Сердце колотилось так, что, казалось, видно через толстый слой одежды.
– Во всём, – Амели судорожно вздохнула и зажмурилась. – Мы из разных миров, у каждого из нас свои обязанности. Свои свободы и ограничения. Разрушить всё из-за минутной слабости – полнейшее безрассудство.
– Ты хочешь сказать…
– Отвечая на твой поцелуй, я знала, на что иду. Понимала, что, скорее всего, эти отношения разобьют мне сердце, но упорно ползла к пропасти… А сейчас не могу… – слёзы всё-таки сорвались с пушистых ресниц. – Я не могу, а главное, не хочу разрушать твою жизнь, а она будет разрушена, Кристиан. Ты не знаешь, что такое по семь часов стоять на ногах, обслуживая столики, а ночами зубрить материал к семинарам. Вкалывать как проклятой, и быть на передовой всего университета, только чтобы не вылететь из государственной программы. Не знаешь, что такое браться за любую работу, чтобы закрепиться на должности, и всё равно не иметь возможности просто взять и поехать в отпуск… Невозможно за какие-то две недели перепаять ценности в голове, и я не хочу видеть, как твоё разочарование растёт день ото дня.
Амели замолчала, тяжело дыша. Её руки тряслись, а по щекам, не прекращая, катились слёзы. Кристиан так хотел прижать её к себе и обещать, что всё будет хорошо, но, судя по всему, она слышала каждое слово, а значит, что бы он сейчас ни сказал, это не возымеет эффекта.
– Да и я не могу разбрасываться работой… – тихо продолжила она. – Если я вылечу из «Аромата» с, как выразилась твоя невеста, чёрной меткой… что станет с нами? У бабушки неплохие отчисления, да и так она не стоит на месте, но годы берут своё, и садиться на её шею из-за минутной слабости я не буду. Прости…
– Неужели ты думаешь, что для меня всё то, что происходит – минутная слабость? – спросил мужчина с горечью в голосе. – Неужели думаешь, что я не способен всё решить?
– Я слишком мало тебя знаю, Кристиан, – она покачала головой. – Просто… давай не усложнять то, что и так сложно… пожалуйста…
Амели резко подалась вперёд. Её ледяные, мокрые от слёз губы оставили на его щеке невесомый поцелуй, после чего девушка выскочила из машины и скрылась в тёмном переулке.
– Что же ты творишь, карамелька… – прошептал Кристиан, глядя ей вслед. – Что ты творишь…
Глава 19
– Ами, остановись! – Валери резко развернула кресло, на котором сидела подруга, к себе и уставилась на неё страшными глазами. – За эти несколько дней ты сделала столько, сколько весь рекламный отдел за год!
– Чуть-чуть осталось, Ви, – Амели попыталась повернуть кресло обратно. – Мы успели всё отснять, осталось только подогнать слоганы и так, по мелочи.
– Амели-Кристин! – крикнула Валери. – Долго ты будешь закрываться ото всех⁈
– Я только закончу, Ви, подожди… – прошептала девушка, опустив голову.
– Эй… ну ты чего, Ами… – растерялась подруга, увидев, как на светло-голубые леггинсы капают крупные слёзы. – Да что же это!
Валери обхватила Амели за плечи и заставила пересесть на кровать. Та сразу упала на подушку, свернувшись калачиком, и закрыла ладонями опухшее от слёз лицо.
– Потому что ты давишь, Ви… – укоризненно прошептала Иветт. – Вспомни, как ты убивалась, когда Себастьян предложил вам пожить отдельно.
– Я была брошенной невестой, Ив, – Валери достала из-под ног Амели толстый плед. – Мне по статусу было положено страдать громко и безутешно. А тут сама бросила, сама страдает и нам ни слова.
Она укрыла Амели и присела на корточки прямо перед её лицом.
– Ами, пожалуйста… Будет лучше, если ты выговоришься.
– Амели, Ви права… – Иветт присела рядом. – Расскажи, что произошло? Вместе мы найдём решение.
Амели медленно поднялась и села на кровати по-турецки, укутавшись в плед. Как же не хотелось сейчас никаких откровений, как же не хотелось никого подпускать к своей боли. Каждое слово, сказанное тем вечером в машине Кристиана, давалось с трудом, рвало на части рыдающую душу, но по-другому она не могла. Услышав доводы Адель, такие холодные и жестокие, она осознавала их правоту. А когда поняла, что Кристиан готов от всего отказаться, то стало по-настоящему страшно. Груз ответственности тяжестью лёг на плечи и придавил к земле. Разрушить его жизнь, жизнь бабушки… Видеть, как ежеминутно в трудностях умирает любовь. Нет, к такому она была совсем не готова. Прагматичный рассудок упрямо повторял, что это путь в никуда, а сердце… Сердце просто затихло.
Девушка посмотрела на подруг и облизала пересохшие губы.
– Мне нечего вам сказать, кроме того, что я законченная идиотка, девочки, – наконец произнесла она охрипшим голосом. – Я знала, что Кристиан птица не моего полёта, но упорно отказывалась слушать голос разума. Услышала. Всё. Нужно было закончить эту историю, пока не зашло слишком далеко…
– Я слышала, что Адель Гроссо вернулась в Париж, – Иветт протянула руку и погладила Амели по плечу. – Это из-за неё, да?
– Отчасти, – Амели сглотнула новый комок слёз. – Я всего не знаю, слышала только, что Адель приехала по приказу своего отца, который настаивает на её браке с Кристианом. И как бы он не сопротивлялся, их брак дело решённое.
– То есть Кристиан не согласен с таким положением вещей? – уточнила Валери.
– О, нет… – Амели улыбнулась. – Кристиан рвёт и мечет.
– Вот это да, Ами… – просияла девушка. – Ты как настоящая золушка… Главная героиня сериала!
– Именно так… Только вот в жизни всё не так просто… – Амели скинула плед и встала с кровати, вернувшись за стол. – Здесь нет счастливого финала, девочки. Жан Гроссо – страшный человек. Он угрожает дочери, а меня планирует просто стереть в порошок, чтобы не мешалась под ногами.
– Ну, он не Господь Бог, в конце концов, чтобы кого-то в порошок стирать, – скептически поджала губы Валери.
– Ты просто не знаешь, о ком говоришь, Ви, – Амели передёрнуло. – Мне одного взгляда его водянистых глаз с мелкими зрачками хватило, чтобы навсегда уяснить, если Жан Гроссо чего-то хочет, он это получит. А законны его способы или нет… Большие деньги легко закроют глаза любому.
– Что же делать, Ами… – Иветт прикусила пухлый пальчик.
– Я доведу проект до конца, – Амели пожала плечами и развернулась к потухшему экрану компьютера. – А потом уволюсь сама, без лишнего шума. Накоплений хватит, чтобы взять паузу и прийти в себя, а там… буду жить дальше.
– Но Кристиан… – начала было Иветт.
– Хватит, Ив! – резко перебила девушка. – Прости, но… хватит. У меня сейчас только одно желание: перестать чувствовать что-либо. Не хочу думать ни о ком, и уж тем более о Кристиане Тома.
Амели отвернулась к компьютеру и нажала на «пробел», экран замигал бледно-голубым светом. Валери молча встала и, подойдя к подруге, обняла её со спины. Через секунду к ней присоединилась Иветт.
– Как решишь, так и будет, Ами, – прошептала Валери, вызывая новый приступ слёз. – Мы просто будем рядом.
– Да! И на корпоратив тебя соберём так, что все упадут, – горячо поддержала её Иветт.
Амели засмеялась и сжала руки подруг, прошептав: «Вы лучшие, девочки. Спасибо…»
– Чай готов, курочки, – раздался из кухни голос Беатрис. – Давайте к столу.
В комнату просочился умопомрачительный аромат корицы и сдобы. Амели вдохнула его, прикрыв глаза, и улыбнулась. Бабушка пекла. Третий раз за эту неделю. Запах детства щекотал ноздри, гладил по впавшим щекам и обещал, что всё ещё наладится.
Когда, забыв о сантиметрах и килограммах, девушки до отвала наелись свежеиспечённых синнабонов и убежали по своим важным делам, Амели безучастно уставилась в тарелку со своей нетронутой булочкой, густо политой сливочной помадкой и присыпанной корицей. За окном шумел всё ещё праздничный Париж, а на их крошечной кухне со старинным гарнитуром было тихо и тепло.
– Детка… – Беатрис заменила её кружку на новую и налила горячий чай. – Ты никогда не закрывалась от меня. Не делай этого и сейчас…
– Ба, не нужно, – Амели обхватила ладонями обжигающую кружку и вдохнула мягкий аромат перечной мяты.
– Я мало чем смогу тебе помочь и уж точно никак не повлияю на твои решения, но… – женщина подалась вперёд и погладила сухой ладонью бледную щёку девушки. – Но будь уверена, тебе станет легче. А может, и решение придёт.
Амели зажмурилась, потёрла бровь и убрала вмиг вспотевшие руки в рукава толстовки. Рассказывать бабушке всё то, что творилось у неё на душе и в жизни, не хотелось по смешной, совершенно детской причине. Ей почему-то казалось, что если она выложит всё, что сейчас представлялось страшным сном, то оно обретёт реальные очертания, и пути назад уже не будет. Вот только… это не сон, а значит, бояться нечего. Девушка задрала голову к потолку, прошептала: «Господи…» и разом выложила все карты на стол.
– Поэтому я решила всё закончить, ба… – завершила она свой рассказ. – Не хочу, чтобы Кристиан рвал со своей семьёй. Не хочу, чтобы он, как мой отец, чувствовал в одной из половинок сердца пустоту.
Беатрис задумалась, на глазах её выступили бисеринки слёз. Амели знала, о чём думает бабушка, и не врывалась в её тихую многолетнюю скорбь. Наконец Беатрис вздохнула и, пригубив чай, внимательно посмотрела на внучку.
– Конечно, ты горячая голова, – сказала она, улыбнувшись. – Однако, судя по твоему рассказу, Кристиан тоже не отличается рассудительностью, а значит, твой поступок в данной ситуации был единственно возможным. Если он хочет быть с тобой, то найдёт выход…
Амели только печально поджала губы и опустила взгляд.
– Что до голубых кровей этих вшивых «аристократов»… – Беатрис хмыкнула и вышла из кухни, вернувшись с тонкой бежевой папкой в руках. – Так ты у нас тоже не из простых, девочка.
Амели непонимающе посмотрела на бабушку и осторожно раскрыла папку, достав несколько листов и фотографию, с которой на неё смотрели двое: статный темноволосый мужчина с роскошными усами и женщина, удивительно похожая на саму Амели, с такими же большими глазами карамельного цвета и печальной улыбкой на красиво очерченных губах. Девушка мельком пробежалась по названиям документов: завещание, передача титула, справки. Сердце беспричинно пустилось вскачь.
– Что это? А эти люди?.. – спросила она, поднимая глаза на бабушку.
– Твоя родня по отцовской линии, дорогая.
Беатрис отнесла кружку в раковину и осталась стоять, облокотившись на столешницу. Её рука, прикрывшая губы, заметно тряслась. Амели развернулась к ней и тихо попросила:
– Пожалуйста, объясни, что всё это значит, ба.
– Твой отец принадлежал к испанской знати, родная. Он действительно приезжал во Францию сразу после своей помолвки с целью посещения Ассоциации французской аристократии. Но встретил твою мать, подрабатывавшую в цветочной лавке напротив квартиры Ассоциации, и весь его мир перевернулся.
– Так… это не сказки?
Амели забыла, как дышать. Открыв рот, она смотрела на бабушку, которая оказалась не такой уж и сказочницей.
– Жизнь молодого дворянина, отказавшегося от титула и наследства ради любви? Нет. Это история твоих родителей, малышка. Твой отец не просто жил в достатке. Он жил в роскоши… Роскошной золотой клетке. И ключиком к ней оказался всего один взгляд, одно неловкое касание, – Беатрис задумчиво улыбнулась своим мыслям. – Он так любил рассказывать историю их знакомства, хранил её, как самую большую драгоценность, и я точно знаю, любил мою дочь до последнего вздоха.
Женщина замолчала, пытаясь совладать с эмоциями. Амели встала и притянула её к себе.
– Не плачь, пожалуйста, ба…
– Всё хорошо, детка, – она вытерла слёзы и села за стол, положив руку на бумаги. – Долгое время твои родственники по линии отца отказывались принимать действительность. Сказали, что лишат его наследства, титула, всего, что он имел по праву рождения, и даже не хотели ничего слышать о том, что у них растёт маленькое продолжение их единственного сына. Я тем более не собиралась вмешиваться в семейные распри. Во-первых, потому что для меня любовь всегда являлась единственной причиной, по которой должны заключаться браки. Во-вторых, потому что и наш род относится к аристократической ветви. И пусть в нашей стране дворяне не имеют никаких юридических привилегий, чувство собственного достоинства и гордость от этого никуда не исчезают. Однако смерть любимых детей заставила меня многое пересмотреть. Тогда я впервые решилась выйти на связь с твоими дедушкой и бабушкой. Не нашла ничего лучше, чем просто послать твою фотографию и короткое письмо с выражением соболезнований. Удивительно, но ответ я тоже получила, такой же сухой и короткий, но всё же лучше, чем ничего. Изредка я посылала на тот адрес твои фотографии. Школа, выпускной, защита проекта, портрет для выпускного студенческого альбома. Я ничего не ждала, просто выполняла свой долг перед их сыном. И вот пару месяцев назад я получила большой конверт, в котором была эта папка. Ты оказалась богатой наследницей, дорогая, и если захочешь посетить Испанию, то твои бабушка и дедушка с радостью примут тебя в своей резиденции, а также действительно выказали намерение наделить тебя титулом твоего отца.
– Вот это поворот… – прошептала Амели, с ужасом глядя на бумаги. – Но я не хочу никаких титулов, ба… Мне бы с реальностью разобраться.
– Ну ты и не на трон метишь, – засмеялась Беатрис.
– Подожди, так про наше происхождение, выходит, ты тоже не сказки рассказывала?
– В каждой сказке лишь доля сказки, Амели, – улыбнулась женщина. – Но рождественский ангел нам и правда достался из комиссионки.
Амели надула щёки и, уронив голову на руки, рассмеялась. Бабушка обладала удивительной особенностью легко говорить о сложных вещах и умело вставляла тонкий юмор даже в серьёзный разговор.
– Так что, дорогая моя внучка, – гордо произнесла Беатрис, – не такая уж ты простая девочка. Это ещё надо посмотреть, кто и кого достоин. Просто иди своей дорогой, а ещё… Верь в него.
– Ты про Кристиана?
– Да. Я видела его глаза, Амели. И если он ещё не сказал тебе самых важных слов, то обязательно это сделает.
– Ба…
– Считаю, что на твой вечер нужно надеть маленькое чёрное платье. В лучших традициях французского шика. Что скажешь?
– Скажу, что вы гениально перепрыгиваете с темы на тему, мадам.
– Зато ты улыбаешься, детка, – Беатрис погладила внучку по щеке и поцеловала в лоб. – Вот и солнышко снова выглянуло.
Амели посмотрела в окно и улыбнулась. При всей сложности её личной истории, при всей запутанности ветвей генеалогического древа, у неё в руках было самое ценное сокровище – поддержка и любовь, а с остальным она как-нибудь справится.
