Текст книги "Половина моей души (СИ)"

Автор книги: Елизавета Порфирова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Глава 10. Силлантий

Потом полетайте над городом,

чтобы попривыкнуть, а затем на юг,

вон из города, и прямо на реку.

Вас ждут! (с)

М.А. Булгаков, «Мастер и Маргарита»

К югу от города. В лес.

Я бежала, ведомая странной силой. Скрывалась в тени домов и деревьев, пока была в городе. Широкие улицы перебегала как можно скорее, чтобы прохожие и водители, которых даже сейчас было немало, заметили не волка, а большую собаку. Чем дальше я была от центра города, тем меньше становилось людей. Холод и тьма загоняли всех в теплые уютные дома. Лишь те, кто не знал или не понимал радости домашнего очага, блуждали, как и я, прячась в тенях.

Наконец, город кончился. Дороги, и без того ужасные на окраинах города, стали совсем невыносимыми. По обочине бежать было легче, чем по разбитой машинами и замерзшей в ночи грязи проселочных дорог. И я бежала. По обочинам, полям, полянам, просекам, мимо лесков, речушек, холмиков. Бежала, и все никак не могла насытиться бегом и свободой. Я понимала, что это уже не столько человеческая радость, сколько животное чувство. Я ощущала себя собакой, спущенной с поводка впервые за долгий срок.

«Надеюсь, мама не зайдет ко мне в комнату ночью и не заметит моего отсутствия…» – с тревогой думала я, пока и эту мысль не вытеснил хаос волчьего мышления. Это были не оформленные в слова мысли, но безымянные порывы, действия, желания. Лишь краешком сознания я понимала, что это ненормальное для меня поведение. Я словно потеряла разум и почти не могла себя контролировать.

В какой-то момент мое тело метнулось в сторону маленького лесного зверька, учуяв его запах и желая схватить и растерзать его. Но каким-то образом я сумела отказаться от этого, заставляя себя бежать лишь в указанном направлении.

Мне казалось, что путь длится уже долгие часы, что я никогда так далеко не уходила от города на собственных ногах. Последнее было вполне и вполне вероятным. Как-то мы ходили семьей за грибами. Пешком от конечной остановки автобуса. Шли очень долго, а потом ехали обратно на транспорте чуть меньше часа. Вероятно, сейчас я ушла еще дальше.

И что странно: темнота и открытое неизвестное пространство не пугали меня. Я всегда боялась теней и одиночества, но теперь не испытывала страха ни к тому, ни к другому. Даже наоборот: все это меня радовало. Обратная сторона темноты и одиночества – свобода – пересилила мучающий долгие годы страх. Все мое существо было переполнено каким-то спокойствием, умиротворенностью, необъяснимой легкостью, пока сильные лапы несли меня вперед.

Нос чуял множество доселе неизвестных мне запахов, глаза видели дальше и лучше. Через толстую шкуру не чувствовался холод осени, морозный ветер не мешал свободно дышать при беге. И вот, наконец, я очутилась на вершине холма, с которого была видна небольшая деревушка, где сейчас, на пороге полуночи, светилось всего пару окон. Дальше, за деревней, был еще один холм, на вершине которого темнела неровная полоса елового леса, а над ним ярко сияла полная луна. В этот лес мне и нужно было попасть.

Предчувствуя скорое освобождение от контроля, зверь, сидящий внутри меня, возбужденно рванулся вперед. Я попыталась унять его порыв, но наши сознания спутались, отчего тело потеряло координацию, лапы заплелись и в какой-то момент не нащупали нужной опоры. Я повалилась на землю и кубарем, тщетно пытаясь вернуть контроль над телом, покатилась вниз с холма. Торчащие голые ветки маленьких кустиков, камни, корни неприятно били по бокам. Пришлось зажмуриться, чтобы случайно не лишиться глаз.

Наконец спуск кончился ударом о широкую стену без окон. Наверное, это был сарай или конюшня. Послышалось жалобное скуление. Я испугалась, не сразу сообразив, что оно исходит от меня. Некоторое время мы обе: я и волчица – приходили в себя, навалившись на бревенчатую стену и тяжело дыша. Затем я встала и рысцой побежала по улочкам.

В первую минуту мне удалось рассмотреть деревеньку. Она была добротная, аккуратная, достаточно современная. По пути мне встретилось лишь пару домов, построенных много лет назад из сруба. Другие, тоже из дерева, выглядели новее, лучше. Попался и совершенно современный дом, сделанный из кирпича.

Все дома были огорожены забором. Улица, по которой я бежала, была мощеной. Конечно, не такой, как в крупных городах, но сделанной на славу, крупными камнями, по которым удобно было идти и ехать.

Вот все, что я успела приметить до того, как волчица вновь почуяла скорую свободу и попыталась вытеснить меня из моей же головы. Теряя контроль, я сосредоточила все мысли на конечной точке – первых деревцах леса – и ускорила бег.

Вот, наконец, холм. Подъем. Теперь коренья и камни служат удобными ступеньками, позволяющими быстрее подниматься. Вот и ели, темные и холодные. Спасительные. Лапы ступили на жесткую, устеленную опавшими иглами землю под деревьями.

На мгновение мир закружился перед глазами. Затем я провалилась во тьму.

Сознание приходило медленно, как после обморока или глубокого сна. Оно появлялось, затем я снова на несколько секунд проваливалась в темноту. Потом оно снова появлялось. И так несколько раз. С каждым разом мысли становились все яснее.

И вот я уже понимала, что лежу в небольшом овражке, в колючих кустах и боюсь пошевелиться, так как телу не хочется больше испытывать боли. Я все еще в образе волчицы, но теперь ее сознание утомлено, оно отступает.

Я открыла глаза, прислушалась. Вокруг были ветки колючего кустарника. Они упирались мне в бока, лапы, шею, морду. Где-то сверху слышался шелест ветерка и далекое уханье совы. Я попыталась понять, цела ли: подвигала лапами, глубоко вздохнула. Кажется, все в порядке, не считая нескольких царапин от падения в этот колючий овраг.

Нужно было выбираться. Я медленно поднялась на лапы и начала подъем, стараясь ступать в промежутки между ветками, на землю. Ступать оказалось больно: правая передняя лапа, кажется, была вывихнута, или я ее растянула.

«Вот волки – что за люди? – недовольно подумалось мне. – Как дети, ей-богу! Дали свободу, так используй ее с умом. А она – нет. Лучше сломя голову я буду носиться по еловому лесу, чтобы потом свалиться в овраг и что-нибудь себе сломать!»

Я устала и была раздражена тем, что мое тело использовали так неаккуратно. Еще, кажется, в пасти ощущался неприятный привкус какого-то железа и чего-то еще… Я поняла, что это был за привкус, только когда выбралась из оврага. Точнее, каким-то образом вспомнила, как будто сон, как волчица, мчась по лесу, схватила на бегу какого-то мелкого зверька, не успевшего спрятаться в норку, и проглотила чуть ли не целиком.

От этой мысли меня страшно замутило. Я попыталась абстрагироваться и не думать о том, чем может быть заражен съеденный зверек и где он ползал, пока моя волчица его не поймала.

Я стояла на краю овражка, оглядываясь. Стволы деревьев возвышались передо мной, ветви почти скрывали небо. Земля темнела, тут и там вздымаясь холмиками, кустиками, упавшими стволами сухих деревьев. Все та же неведомая сила потянула меня в сторону от овражка, и я пошла, осторожно ступая и не понимая, как волчице вообще пришло в голову тут бегать. Впрочем, скоро и я привыкла к поверхности. Перестала обходить тонкие веточки и маленькие кусты, шла прямо по ним или перепрыгивала, если хватало сил. Иначе пришлось бы ужасно долго петлять.

Минут через десять я вышла на аккуратную полянку, окруженную со всех сторон деревьями. Слева у самого леса стоял небольшой деревянный домик. Свет в его окнах словно бы был живым: он переливался, как от костра. Были еще какие-то небольшие постройки, огороженный забором участок и колодец. Сам дом не был отгорожен от мира ничем, кроме стены леса.

Справа от домика гармонию стройных стволов нарушало поваленное дерево. На нем, что-то перебирая в руках, сидел человек. Заметив меня, он выпрямился, отложил свое занятие и поднялся навстречу. Когда он вышел на свет, падающий из окна домика, я увидела, что глаза у него зеленые, волосы каштановые, а лицо заросло бородой так, что нельзя точно было сказать, сколько ему лет. Мне показалось, что где-то около сорока. Сам он был высоким, но крепко сложенным мужчиной. На нем был надет свитер, на ногах – старые потертые джинсы и удобные ботинки. Он был достаточно красив собой, его вид и его теплый взгляд не отталкивали, а притягивали, возникало желание познакомиться поближе, поговорить.

– Я ждал тебя, – сказал он, подходя ко мне, и я тут же узнала голос, который этим вечером успокаивал и наставлял меня.

Я осторожно пошла навстречу, пока не зная точно, можно ли ему доверять. Но мне очень хотелось.

Наконец мы приблизились друг к другу. Он присел прямо передо мной и протянул руку. Я, вспомнив традицию мужчин пожимать руки, приветствуя, протянула ему лапу. Он улыбнулся и крепко, но осторожно пожал ее.

Я заскулила от боли. Совсем забыла про то, что именно эта лапа повреждена! Шла всю дорогу, хромая, а теперь, отвлеченная встречей, забыла.

Мужчина тут же перехватил лапу, взяв ее обеими руками так, что теперь она лежала у него на ладонях. Легчайшими движениями крепких пальцев он прощупал суставы. Когда я снова заскулила, произнес:

– Все кости и мышцы на месте. Вероятно, ты просто растянула лапу. Это пройдет. Я наложу тугую повязку и привяжу мешочек со льдом, чтобы не было отека. Когда доберешься до города, обратись к врачу, пусть посмотрит твою руку в человеческом виде.

Он встал и направился в сторону домика. Заходя, оставил дверь открытой, видимо, приглашая и меня последовать за ним. Но я не рискнула. Через некоторое время он вышел с бинтом, ножницами и небольшим платяным мешочком, вновь сел передо мной, взял мою лапу и занялся ее спасением. Он действовал ловко, словно имел большой опыт в лечении животных или людей. Я сидела и смотрела на его действия, а он говорил:

– Нелегко, наверное, пришлось сегодня, – его голос был спокойным, добрым, даже ласковым. – Тебе придется привыкнуть. То, что с тобой произошло, уже никак не исправить.

На секунду он заглянул мне в глаза. Взгляд его был серьезным, но в нем не было ни жалости, ни отвращения, ни осуждения. Лишь понимание и желание помочь.

– Месяц назад тебя оцарапал оборотень. Как ты уже, наверное, догадалась, последствий избежать не удалось, – он слегка улыбнулся. – Теперь ты тоже оборотень, но это не значит, что ты превратилась в клыкастого монстра, который каждое полнолуние жаждет людской крови и плоти.Все не так.

Он закончил перевязывать лапу, отпустил ее и теперь просто сидел, глядя мне в глаза и продолжая свой рассказ:

– После заражения внутри тебя пробудился зверь, волчий дух. Это не болячка, не бешенство. Это нечто совсем другое, связанное, скорее, не с физическим миром, а с духовным. Волчий дух, подчиняющий сознание человека, связан с кровью. Ты, наверное, знаешь, что самая сильная магия – магия, основанная на крови, – он внимательно посмотрел на меня. – Так вот, в тот момент, когда оборотень оцарапал тебя, твоя кровь связалась с его волчьим духом и тело твое образовало новое существо. Новое существо внутри тебя. Твое второе сознание, второе Я, пробуждающееся только в часы наиболее сильного магического влияния: ночью, в полнолуние.

Он отвел взгляд, почесал бороду и, смотря теперь куда-то в сторону, продолжил:

– Пока ты не научишься контролировать его, пока вы не поладите, дух волка будет стараться захватить твое сознание каждую ночь. Чем сильнее ты будешь сопротивляться, тем агрессивнее он будет. Поэтому вам нельзя становиться врагами, вам нужно подружиться.

Он вновь посмотрел на меня.

– В полнолуние же влияние его будет настолько велико, что противостоять будет почти невозможно. Нужны невероятные силы, чтобы суметь сохранить человеческий облик в такое время. Возможно, когда-нибудь ты найдешь их в себе, но пока не советую заходить так далеко. Этот лес, – он обвел взглядом деревья, – наполнен особой магией. Сюда ты можешь приходить в полнолуние и каждую ночь, не боясь навредить кому-либо из близких. Здесь волк получит свою свободу и стихию, а твое сознание – спокойствие. Здесь тебя всегда буду ждать я, – он снова улыбнулся. – Меня зовут Силлантий. Я, если можно так выразиться, наставник, учитель, проводник.

Я слегка наклонила голову вбок, демонстрируя интерес.

– Как наставник, я помогу освоиться в новом для тебя мире. Ты можешь приходить в любое время, я всегда здесь, если только меня не вызовут на особое задание, но это, – он вздохнул, – в последнее время бывает нечасто. Кроме того, ты всегда можешь позвать меня на помощь мысленно. Я чувствую своих учеников на расстоянии, особенно если их одолевают какие-то очень сильные эмоции.

В этот момент сзади послышался тихий звук. Я обернулась и увидела среди темных стволов невероятно белого волка. Такого яркого здесь, в темноте, что смотрелось это неестественно. Волк остановился, сел на краю леса и теперь внимательно смотрел на меня.

Силл встал и обратился к нему:

– Здравствуй!

Волк обернул к нему морду. Несколько секунд они просто смотрели друг на друга, а потом мужчина сказал:

– Лучше в следующий раз. Подожди меня в доме, пожалуйста.

Волк поднялся и направился в сторону открытой двери. Проходя мимо, он посмотрел на меня, и я увидела, что глаза его какие-то странные, непривычные. Но я не могла объяснить, что именно в них было не так.

Когда волк скрылся в доме, Силл вновь сел передо мной и продолжил говорить:

– У меня несколько подопечных учеников. Такие, как я, нужны, чтобы помочь людям освоиться с каким-нибудь сильным и опасным даром, доставшимся им. Мы не призываем под опеку телепатов или тех, кто умеет левитировать – такой дар достаточно безопасен для окружающих и его вполне можно принять и освоить своими силами. Конечно, если такой человек захочет сам узнать больше про магический мир и свои способности, мы будем готовы его обучать. Но намеренно мы, наставники, призываем лишь оборотней либо тех, кто по собственной воле оборачивается каким-либо животным, либо таких, например, кто может искажать пространство и время. Им нужен особый присмотр и помощь. Поэтому ты здесь.

Он еще пристальнее посмотрел мне в глаза.

– Я хочу стать твоим другом, – сказал он очень серьезно. – Хочу помочь тебе. Помни об этом.

Такие настойчивые уверения нередко заставляют сомневаться, но сейчас я верила каждому слову. Я чувствовала себя спокойно, в безопасности. Уже тогда я понимала, что конечно же буду возвращаться сюда снова и снова, чтобы вновь ощутить тепло его души, услышать спокойную уверенность его слов, быть принятой такой, какая есть.

Силл снова улыбнулся, словно прочитал мои мысли, и продолжил:

– Сегодня ты уже много пережила. Со временем ты привыкнешь. Главное, не отталкивай свой дар. Это я говорю тебе как Маг, – тон снова стал серьезным. – Способность, которую ты приобрела, – теперь часть тебя. Ты никуда от нее не денешься, поэтому я советую принять ее, как дар. Принять и смириться. Не бороться, а развивать. Если будешь сопротивляться, то возможны два варианта: либо волк, разъяренный твоим сопротивлением, захватит твою сущность и ты превратишься в настоящего зверя; либо ты просто сойдешь с ума, пытаясь отречься от того, что неразрывно с тобой связано. Представь человека, пытающегося навязать себе и остальным мысль о том, что у него нет головы, м?

Он встал.

– Беги домой. Тебя еще ждет долгий путь. Береги лапу. Если побежишь прямо в ту сторону, – он указал направление, – то примерно через час будешь дома. Доверяй инстинктам. Не пытайся бороться. Скоро мы увидимся снова.

Он кивнул мне в знак прощания. Я тоже кивнула, а затем поднялась на лапы – правая теперь болела немного меньше – и побежала в указанном направлении. Уже зайдя в лес, я обернулась. Силл все еще стоял на том же самом месте, глядя мне вслед. Он помахал рукой.

Я вздохнула, повернулась и побежала дальше, петляя между деревьями. Скоро они кончились и я оказалась на том самом холме, где в начале ночи мое сознание покинуло меня. Внизу темнели домики деревеньки. Теперь уже нигде не горел свет. Все спали.

Я спустилась вниз, предчувствуя скорое наступление утра. Тишина окружающего мира окутывала меня. Я постояла, прислушиваясь к ней, наслаждаясь, вдыхая ее полной грудью. С неба упали первые в этом году снежинки. Одна опустилась мне прямо на нос, я увидела, как она растаяла, превратившись в блестящую в свете заходящей луны капельку.

Снова появилось желание бежать. Какое-то воодушевление после ночного путешествия и встречи с Силлантом наполняло меня. Разогнавшись, я быстро преодолела деревеньку и сама не заметила, как взобралась на холм, с которого кубарем скатилась раньше.

Ближе к луне, ближе к звездам. Внезапный порыв и игривое желание заставили меня сделать то, что так пугает и тревожит людей ночами. Долгий протяжный вой еще долго звучал в моей голове, пока я бежала в сторону дома.

Глава 11. Маг и его подопечная

В этот раз Лада забежала слишком далеко. Быстрые лапы, жажда скорости, свободы и свежего мяса привели ее к реке, которой она прежде никогда, бегая по лесу, не достигала. Однажды она изучала карту этой местности, поэтому предположила, что это Кама или один из ее притоков. Размышлять глубже не было сил и возможностей, поэтому она решила оставить этот вопрос на потом.

Вообще, в образе волчицы в полнолуние думалось с трудом. Все размышления перебивали резкие звериные инстинкты и порывы. Ей требовалось огромное усилие воли, чтобы в нужный момент вспомнить о том, что у нее есть и человеческое Я, которое имеет свои моральные принципы. Сегодня, например, она чуть не сцепилась с какой-то собакой, сбежавшей от хозяев в леса, но вовремя вспомнила, что на самом деле она никогда не хотела бы причинить вред какому-либо животному, тем более если это животное меньше и слабее ее. А эта собачонка, хоть и гавкала громко, но только для виду. И была она в два раза меньше и худее, с тонкими лапами и слабым хребтом. Белая волчица уже приготовилась к прыжку, когда Лада вдруг опомнилась и в последнее мгновение изменила направление движения, как можно быстрее умчавшись подальше в лес.

Возможно, именно из-за этого нереализованного азарта волчица была так энергична. Ей не дали «высказаться», и теперь она тратила подготовленную для драки энергию на безумно быстрый бег.

В случае Лады волчица и человек не были двумя разными сознаниями, обитавшими в одном теле. Это был один разум, контролировавший тело, его образ и действия. Девушка по собственному желанию могла превращаться в волка в любое время. Но полнолуние, время наибольшей активности луны, действовало для ее дара, как наркотик. Подобно человеку, которому необходима доза какого-либо вещества, ей необходимо было обратиться в волка в такие ночи. Она не могла противиться этому соблазну. А превратившись, испытывала некое подобие эйфории, почти полностью подчиняя свое сознание животным инстинктам. Мысли превращались в бесконечную карусель, а сама она ощущала себя полупьяным пассажиром, который только и может, что сидеть на этой карусели и тупо наблюдать за происходящим.

Теперь, по прошествии нескольких часов, эйфория начинала отступать. Сознание постепенно прояснялось. Лада осознавала, что находится на берегу широкой реки, что от воды тянет холодом и едва уловимо рыбой и что ей очень хочется есть.

Берег был высокий и довольно крутой. Скользя лапами по настилу из опавших иголок, она спустилась вниз и подошла к самой воде. Было тихо. Ближе к зиме рыба уходит в глубину. Поймать кого-то сейчас без специальных приспособлений и лодки почти невозможно. Особенно в образе волка.

Лада побежала вдоль самой кромки воды. Смутная надежда найти какую-нибудь заводь или добраться до сужения реки, где можно попробовать поохотиться на мелкую рыбешку, тянула ее вперед. При этом холодный влажный воздух помогал быстрее приходить в себя. Наконец, окончательно опомнившись, девушка сообразила, что все это очень глупо: зачем пытаться добыть себе в сложных условиях еду, как зверь, если есть возможность просто поесть по-человечески у Силла?

Встряхнувшись, чтобы взбодриться и выбросить глупые мысли из головы, она повернулась, вскарабкалась на обрыв и помчалась к домику Силлантия. Магия этого леса вела ее в нужном направлении.

Наконец между деревьями показался просвет, и она вышла на полянку, где стоял ставший почти родным домик. То, что происходило перед домом, заставило девушку остановиться.

В нескольких метрах от поваленного когда-то давно дерева стоял сам Силл, а перед ним, слегка наклонив голову, сидел серый волк. Маг что-то говорил, но когда Лада вышла из леса, повернулся в ее сторону. Волк тоже обернулся. Несмотря на довольно большое расстояние, Лада увидела в его глазах то же человеческое выражение, которое много раз видела, рассматривая себя в образе волчицы в большом зеркале. Да и не могло быть иначе: Силл вряд ли стал бы вести разговоры с обычными волками. Впрочем, вполне может быть и такое… Но не в этот раз.

Тем более что тень человека, падающая со стороны луны, явно выдавала оборотня. Это Силл рассказал Ладе уже давно, а сейчас ей довелось увидеть этот странный эффект воочию. От зверя на землю падали две тени: одна, рожденная светом огня из окна домика, была неестественно длинной, но абсолютно волчьей; другая, более бледная и короткая, возникшая от сияния луны, принадлежала человеку, а точнее – девушке. Странно было все это видеть. Странно, но познавательно. Такая особенность была присуща только оборотням. У самой Лады тень всегда соответствовала образу, в котором она находилась.

– Здравствуй! – сказал Маг, обращая на себя ее внимание.

Лада посмотрела на него. Она знала, что Силл не хуже Пата владеет телепатией и с ним вполне можно общаться, находясь в обличии зверя. Только мысли нужно формулировать четко, глядя прямо на собеседника, не отвлекаясь.

«Это Диана, ведь так? Может, нам стоит раскрыть карты?..»

Эта мысль ее тревожила. Она была пока не готова обнаруживать свой секрет перед подругой. Сердце забилось чаще. Силл, кажется, понял это, поэтому сказал:

– Лучше в следующий раз. Подожди меня в доме, пожалуйста.

Лада с облегчением выдохнула, а затем проследовала мимо наставника. По пути она еще раз посмотрела на волчицу, мысленно улыбаясь и говоря «Привет!». Она знала, что та ее не поймет, но не могла не поздороваться.

В доме было как всегда тепло, светло и уютно. Здесь была всего одна жилая комната, обставленная только самыми необходимыми предметами мебели: кровать в углу напротив двери, стол слева у окна, посреди левой стены – старая печь, сделанная из красного кирпича, в которой горел огонь. Были еще полки, на которых стояли книги и разные шкатулки, и сундуки. У самой входной двери справа к стене была приделана лестница, ведущая на чердак. У изножья кровати, под вторым окном находился спуск в подполье. В дальнем углу была дверь, ведущая в уборную. Стена, где находилась печь-камин, была смежной с баней, куда можно было попасть как через дверь справа от печи, так и снаружи, с левой стороны пристроя. Там же, недалеко от входа в предбанник, был колодец с родниковой водой.

В доме не было ничего лишнего, сделанного просто так, ради красоты или из-за каких-либо предрассудков. Все было на своем месте. И центром этого всего был огонь, горевший в камине. Ему не нужно было подкладывать дрова, дым, уходя в небо, не оставлял копоти. Это был волшебный огонь. Его не требовалось поддерживать и раздувать. В холодное время года он сам горел ярче и теплее, а летом почти затухал, оставляя на несгорающих дровах лишь тонкий синий ободок. Силл как-то обмолвился, что этот огонь – часть его души. Пока жив хозяин, будет жить и пламя. Лада сразу восприняла его слова буквально и теперь, подходя ближе к камину, с наслаждением понимала, что греет ее не обычный раскаленный воздух, а чудесная душа доброго Мага.

Не рискуя пока превращаться – вдруг Диана решит заглянуть? – Лада улеглась возле огня и закрыла глаза. Теперь она чувствовала себя спокойно. Можно было отдохнуть от животного безумия, совсем недавно владевшего ею, от тревожных мыслей, от суеты и шума города, которые за неделю, что она не была здесь, ужасно надоели ей.

Спустя некоторое время в домик вошел Силл. Услышав скрип половиц, волчица открыла глаза, обернулась и встала.

– Обратишься? – спросил Маг, убирая на место бинт.

«Да, пожалуй,» – ответила девушка.

Силл прошел к сундуку, откинул тяжелую крышку и достал оттуда плотную льняную рубаху большого размера и пояс. Он унес все в баню, а когда вышел, туда забежала Лада. Она оказалась в предбаннике, где стояли корыта, ушат для воды, ковши, бочка и старое зеркало на подставке в полный рост. Рубашка лежала на небольшой скамеечке. Закрыв за собой дверь, девушка обратилась в человека, надела рубашку и подпоясалась. На ней длинная рубаха выглядела как платье, доставая почти до коленей. Это ее вполне устраивало, да и смотрелось очень даже неплохо. Напоследок она прибрала растрепавшиеся густые каштановые волосы, заплетя их в более менее приличную косу, и вышла.

К этому времени Силл уже успел поставить на стол большую тарелку ароматного супа и теперь заваривал чай.

– Я подумал, ты проголодалась, – сказал он, когда она вошла в комнату.

– Еще как! – ответила девушка, усаживаясь за стол и принимаясь за суп. – Я специально перекусила перед выходом, чтобы этот зверюга внутри меня чувствовал себя сытым. Но это опять не помогло, – она помолчала, хлебая суп, а потом продолжила: – Слишком много сил ушло на беготню, и в итоге я опять проголодалась. Дошло до того, что подумывала, не наловить ли рыбы в реке.

Лада заметила, как при слове «зверюга» Силл слегка нахмурился, но не стала акцентировать на этом внимание. Он был против того, чтобы она проявляла негативное отношение к своему дару. Лада знала это и понимала, что он пытается до нее донести, но пока не могла до конца принять перемену своего естества. Ей нужно было еще время.

– В реке? – удивился и слегка встревожился Силлант. – Далеко же тебя забросило. Это граница магической завесы. Если бы ты осмелилась уплыть на другой берег, то я бы уже не смог гарантировать тебе безопасность. Будь осторожнее.

Слегка пораженная Лада кивнула. В этот момент где-то недалеко раздался волчий вой. Девушка и маг переглянулись и улыбнулись.

– Кажется, все идет как надо? – с пониманием спросила Лада, возвращаясь к супу.

– Все хорошо, – ответил Силл.

Они помолчали. Словно прочитав ее мысли, Маг произнес:

– Думаю, теперь тебе не стоит бояться раскрыть себя. Нет смысла оставаться одиночкой, когда рядом есть кто-то такой же, как и ты.

Девушка медлила с ответом, делая вид, что увлечена едой. Она так внимательно смотрела в тарелку, что Силл, слегка улыбнувшись, спросил:

– Что ты видишь в зеркале, Фродо?

Лада смутилась и ответила:

– Я подумаю над твоими словами.

Силл кивнул и начал разливать заваренный чай по кружкам. Дохлебав вкусный суп, Лада вздохнула и, стараясь придать голосу небрежность и оттенок шутки, спросила:

– Что теперь будет со мной?

– Что ты имеешь в виду? – Силлант слегка приподнял бровь.

– Ну… – неловко начала девушка: добродушно-укоризненный взгляд Мага говорил ей о том, что он знает, что она имеет в виду. – У тебя теперь новый ученик… Ученица. Теперь я, наверное, как старший ребенок в семье: любимый, но отошедший на задний план при появлении младшенького.

– Плохого же ты обо мне мнения, – тут же отозвался Силл.

Голос его действительно был укоризненным, но он не злился, не смотрел на нее, как на глупую девочку, а пытался понять. Он всегда пытался понять, а не осуждать. Никогда не делал поспешных выводов, не глядел на нее свысока, несмотря на возраст и опыт. Сначала это слегка удивляло Ладу, она чувствовала какой-то подвох, но позже поняла, что в этом скрывается его мудрость и доброта. Удивительно, как быстро этот человек стал для нее очень важным, почти родным. И она с ним чувствовала себя такой же важной и родной. Мало кто в огромном мире может вызывать у человека такие чувства. Силлант мог.

И вот сейчас он был обеспокоен ее мыслями, но не раздражен и не зол.

– Каждый ученик по-своему ценен, – сказал он тихим и убедительным тоном. – Каждый важен. Нет первых, вторых, третьих. Нет лучших, худших. Есть те, кого я знаю дольше. Есть те, с кем только знакомлюсь. Но никто из них не отходит на задний план.

Он помолчал, внимательно глядя на Ладу, а затем добавил:

– Пообещай мне, что больше не будешь допускать подобных мыслей в голове.

Настойчивость его взгляда выносить было сложно. Лада опустила глаза, вздохнула и сказала:

– Хорошо.

– Хорошо, – улыбнулся Силл, откинулся на стуле и отхлебнул чая.

Лада тоже принялась за чай. Он был ароматным, заваренным на лесных травах. Уже после первого глотка девушка почувствовала, как успокаиваются мысли, как мирно становится на душе, как расслабляется тело после бега и плотного ужина.

– А много у тебя учеников? – спросила она, глядя на свое отражение в темном окне.

– Не очень, – ответил Силл. – В основном это те, кто уже давно вполне может обходиться без меня. Они иногда приходят. Среди них большинство – оборотни. Некоторые сами берут под опеку тех, кто только что был обращен. Но я все равно держу с ними связь.

Он отхлебнул еще чая и продолжил:

– Еще есть один малыш, который может преобразовывать пространство в зависимости от своих потребностей. Нам пришлось изолировать его в специальной сфере и создать иллюзию окружающего мира. Пока он еще слишком мал, чтобы контролировать свои потребности: если он хочет есть, то получает еду из ближайшего источника пищи; если ему больно, он пытается избавиться от боли, перенося ее на другие живые существа; если ему страшно, зажигает свет, может устроить пожар; если ему скучно, он заставляет животных, птиц и даже людей танцевать и петь для него. Это очень опасно как для него, так и для окружающих. Поэтому нам пришлось организовать для него специальное пространство. Но мы постараемся научить его.

– Постараетесь? – удивилась Лада.

– Никогда не знаешь, что может получиться в итоге, – вздохнул Силл.

Они еще немного помолчали. Лада ждала продолжения, а Маг, видимо, погрузился в свои мысли.

– А много таких, как я?

Наставник улыбнулся, вновь взглянув на нее.

– Нет. Таких, как ты, больше у меня нет. Последний ученик,умеющий обращаться в медведя, был задолго до тебя, – голос его стал грустным. – К сожалению, он недавно умер. Не от дара, конечно, – поспешно добавил он, – от простой человеческой болезни.

Они снова помолчали.

– Значит, по факту нас у тебя таких волкообразных теперь двое? – спросила, подводя итог, девушка.

Силл долго молчал, глядя ей прямо в глаза и словно размышляя о чем-то, затем ответил: