Текст книги "Секрет китайской комнаты (СИ)"

Автор книги: Елизавета Коробочка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

– Есть место… Куда я могу уйти, и где меня потом найдут нужные люди. П-прости. Не могу сказать тебе. Просто на всякий случай… Но… Скажи, Кичиро, – она подняла взгляд. – Что у нас с тобой в итоге?

И что тут ответить?

Вновь эта тема. Вновь… этот вопрос, эта мысль – а правда, что было, в итоге, между ними? За сегодня все изменилось. Назад ничего не вернется. Слишком многое было увидено и сказано. Все сдвинулось с мертвой точки… Но сами они… разве тоже, нет?

Невольно горько улыбнувшись, Кичиро мягко заметил:

– Мне бы и самому хотелось знать.

Ночной ветер обдувал кожу. Трепал волосы Дзюнко. Она смотрела ему прямо в глаза, внимательно. И, в блеклом свете фонарей, с ссадинами и чужой кровью на лице… Что-то в ней… Что-то…

– Знаешь, как давно мне не хватало такого разговора. Я знаю, почему ты хочешь уйти. Это и правда самое разумное, что можно сейчас сделать. Но, честно говоря… – невольно рассмеялся, а затем уткнулся носом в ладони. – Ох… Боже. Я не хочу, чтобы ты уходила.

– Но мне придется.

– Много чего «придется». Но мне… блин, мне не хочется просто брать и рвать все контакты, когда мы с тобой наконец смогли так поговорить. Тем более, – он криво улыбнулся, – мы обещали друг другу сходить в кафешку в конце недели.

– Наверное… придется немного отложить, пока все не уляжется.

Дзюнко зябко поежилась.

Вдали сверкнула молния. Загрохотал гром. Капля за каплей, начинался дождь.

Но они продолжали стоять под фонарем. Не двигаясь.

– Я… Наверное, пойду…

На телефон кто-то начал активно названивать – Исао, вывела оптика – но Кичиро пока игнорировал звонок. Как все не вовремя… Схватил Дзюнко за руку и потянул к себе, хмурясь.

– Погоди. Куда ты одна пойдешь?

– Я…

– Стой здесь.

Приказным тоном, намекая, что возражений он не потерпит.

И, смотря на то, как замешкалась Дзюнко, не зная куда деваться, Кичиро поднял звонок; Исао, судя по не самому спокойному голосу и реву двигателей, несся где-то по магистрали. Он попытался было выяснить, какого черта там было и где сейчас был сам Кичиро, но не успел и слова вымолвить, как его звонок прорвал третий абонент, насмешливо названный «мамочкой» в контактах.

Ну этот-то еще куда?!

– Какого черта, вы где вообще?! – голос Кагуры звенел от ярости и еще каких-то загадочных чувств, расшифровывать какие у Кичиро сейчас не было ни времени, ни желания.

– Облава, – коротко обронил Исао.

– Да это я уже понял! Я тут за вами хвосты подчищаю, если я правильно понял, где вы – не в этом сраном баре!

– Благодарности на потом. Нужно собраться. Где остальные?!

– А вот это очень интересная история, ребята, потому что их…

– То есть ты не знаешь?!

Кичиро давненько не слышал столько эмоций в обычно спокойном голосе Исао. Вау.

Он опасливо покосился на Дзюнко, но та смотрела на него смущенно, с волнением. Не понимала, что к чему. Чуть подумав, он вывел звонок на громкую связь. Может, может… Он не знал, зачем, но это могло пригодиться.

Сделать их отношения чуть более прозрачными. Чтобы она понимала.

Но приложил палец к губам. Молчи, читалось в этом жесте.

– О, я-то знаю! Спасибо Шепот. Потому что они попали в ловушку!

– На заводе? – Кичиро моргнул.

– Да, там! И оттуда их эвакуировали! Я сброшу вам чертовы координаты… Погодите…

На фоне раздалась тихая мантра. Ах да, кажется, что-то такое он помнил…

Тем временем Исао вытряс из него координаты, чтобы подобрать. Но одно не укладывалось в голове Кичиро. Ловушка? Какая ловушка? На заводе? Но разве на это место не намекнул сам Ханзе? С другой стороны, он был сторонником «Какурэ Нингэн». И Дзюнко говорила, что он заметал сейчас следы…

Внутри что-то похолодело.

Затем, на почту пришли координаты. Территория «Одокуро», порт.

– Шепот ищет их следы. Найдет что-то конкретное – сообщит. Понятно?! Я буду на камерах, но особо помощи не ждите: там никакой кибернетики, сплошные голые стены и металл. Максимум смогу последить за вашим тылом. Хэби успела доставить мне все данные, какие вы достали. Я знаю все. Я знаю про всех… Погоди, Кичиро. У тебя что, звонок на громкой связи?

Ой-ой.

Кичиро нервно заулыбался, хотя, очевидно, Кагура этого не видел.

– Ну-у-у…

– Кому ты еще хочешь рассказать об этом?! – с каждым новым словом голос Кагуры звенел от ярости все сильнее.

– Я тут один?

В эту секунду он явственно ощутил, как в родной ЛЕД что-то ударилось. Оптика заискрила. Кто-то пытался ломануть его зрение, но безуспешно – не сколько из-за защиты, сколько из-за Ханами, резко нахмурившейся. Резко он отвел взгляд в сторону, прочь от Дзюнко.

– Хорошо.

Голос Кагуры звучал вкрадчиво. Угрожающе.

– Выключи, пожалуйста, громкую связь.

– Д-да, извини, случайно.

На секунду он пересекся взглядом с Дзюнко. Та продолжала наблюдать.

– Так вот… Исао, срочно езжай за Кичиро. Руки в ноги, и срочно в порт, пока ваших друзей не запытали до смерти. Потому что – повторю – вы выполнили задание, мне больше ничего не нужно. Мне на вас плевать должно быть. Должно, но нет, потому что вы весьма хорошие ребята.

– Так что за ловушка?! Кто ее устроил?!

– Очевидно, что кто-то, кто работает на «Какурэ Нингэн».

Кичиро зажмурился. Чудно. Чудно! Бля!

– Заканчивайте расшаркиваться, дамочки, и быстрее собирайтесь.

Следом, звонок завершился.

Тихо застонав, Кичиро схватился за волосы и начал наворачивать круги. Ну еб вашу ж мать. Ловушка!.. Ну конечно. Все это было подстроено. Какого ж хера… Затем он резко остановился и покосился на Дзюнко, чей взгляд уже потерял былую потерянность и стал темнее, чем тучи на горизонте.

– Полагаю, – заметила она, – теперь все знают. Обо всем, включая меня. И про Ханзе тоже.

– Видимо… Бля! Как все не вовремя.

– Я пошла, Кичиро.

– Дзюнко, подожди…

Ну же, вот он, решающий момент.

Покажешь ли ты ей, что ты думаешь на самом деле? Какие чувства скрываешь? Раскроешь ей свою душу, докажешь, что тебе можно доверять, или же останешься верным псом СОЦБ, одним из многих, каких она так боялась?

Кичиро выдохнул. Сжал и разжал кулаки. Сделал шаг вперед, аккуратно, положил ей руки на плечи, совсем осторожно. Затем, провел пальцем вверх, чуть приподнял подбородок, и заглянул в глаза. И тихо, едва слышно, бросил:

– Чтобы больше так не пропадала.

И наклонился.

В эту же секунду Ханами резко покраснела и отвернулась, закрывая лицо руками.

Поцелуй вышел недолгим, явно не таким, какой требовался тут, но он ощутил – плечи Дзюнко расслабились. Пусть и совсем немного, но это было то, в чем нуждались они оба. Сказать уже все, выяснить и признаться. Без лжи, без слоев прикрас.

На улице начался дождь.

Они уже целовались, давно – в прошлом. Но не так. У прошлого Кичиро не было ценностей, не было ничего из того, чем обладал нынешний. Они могли различаться: тот Кичиро выглядел с иголочки, а сегодня он был в грязном тряпье, измазанным кровью, но он был бесконечно далеко от пустого и раздражающего прошлого «я», оставил его позади.

Чужие пальцы скользнули у него по шее.

Затем, на оптике высветилось – подключение. Биометрические данные: пройдены, пользователь: Шимада Дзюнко. Следом началась скачка файлов, среди которых выделялся один, самый тяжелый.

Проект «Бунраку».

Затем, Дзюнко отстранилась. Подаренный им когда-то кулончик – флеш-карта – осталась у нее в ладони.

– Кичиро.

Голос Дзюнко звучал спокойно. Умиротворенно.

– Я верю тебе. Честно верю. И только что ты узнал все мои секреты. Может, когда-нибудь… мы еще раз это повторим.

– Поделимся секретами? Да у меня их целый выгон.

– Но так ли хорошо они отсортированы? – на лице Дзюнко появилась усмешка. Затем, она сделала шаг назад, еще один. – Ладно, Кичиро. Прости. Но мне действительно пора бежать. Я… свяжусь с тобой сразу, как только получится. По защищенному каналу.

Она явно хотела сказать что-то еще, но не вымолвила ни слова.

В конце концов, сейчас ему была доверена работа всей ее жизни. Высшая награда, какую можно было заслужить.

Он улыбнулся.

– Этот мир слишком разнообразен, чтобы в нем было место только одной стороне. Так что на кого бы я не работал, не беспокойся. Тебя я не предам никогда. Ты самое дорогое, что у меня есть.

– Я знаю.

Дзюнко ответила ему теплым взглядом.

Затем, она отвернулась и направилась вперед, в переулок, пока тьма не поглотила ее фигурку окончательно. Кичиро ничего не произнес, лишь скосил взгляд вбок, туда, где стояла Ханами, тоже провожавшая ее взглядом. Затем, она подняла голову – и Кичиро углядел весьма заметный укор в ее взгляде.

Сложив руки рупором, он крикнул:

– Я люблю тебя!

Но лишь шум дождя был ему ответом.

Глава 13. Каждое утро я умираю

Каждый новый шаг Ханзе эхом отдавался в комнате.

Стальной, без единого окна. Словно гроб.

Беспокойно крутясь, подобно стервятнику, он вымерял помещение шагом. Раз, два. Раз, два. Каждый новый отдавался глухим ударом, бившим по больной голове. Ох, как же все болело. Особенно шея. Кто бы не оглушил ее, он постарался на славу: ожогов там было так много, что в одном Хэби была уверена точно – если они как-нибудь выберутся отсюда, то еще добрую пару недель она точно не сможет носить ничего с воротом и подключать хоть что-то к затылочному порту.

Но Ханзе был здесь не один – в комнате стояло несколько человек с оголенными хромовыми черепами. «Одокуро». Но не только: в углу стоял парень в стилизованной самурайской броне с ярким красным шарфом, выделявшимся в местном сером монохроме так ярко, что болели глаза. Фурай, шиноби с дурной репутацией. Хэби о нем слышала. Но на фоне другого человека – существа, скорее, огромного, словно одзэки, обвешанного оружием с головы до пят – даже он казался маленьким и слабым.

На лице Ханзе читалось явное раздражение.

– Ладно, ублюдки. Поигрались, и хватит, – его голос так и сочился злобой. – Я понял, что если дать вам палец, то вы откусите нахер руку. А вы знаете, я добрый самаритянин! Я даю второй шанс, даю третий! Я вижу тех, кто не способен им воспользоваться. Смотрю в ваши наглые глаза! И вижу в них что? Благодарности я в них не вижу! Я даже страха в них не вижу, мать вашу! А он должен быть здесь! Потому что вы в жопе, ребята!

Его взгляд пробежался по ним двоим, туда и обратно.

– Ну? Кто-нибудь что-нибудь скажет? Какую-нибудь остроту отпустит, или чего?

Но лишь тишина была ему ответом.

Им нельзя было говорить. Ни единого звука. Как только они вымолвят хоть слово, это станет для них финалом, потому что Ханзе не остановится – он добудет каждую частичку информации, какая ему требовалась. Но это нарушило бы деловую этику.

Их нанимали не за этим.

– Хо! Неужели все заткнули свои пасти?! Наконец-то! Наконец-то старина Ханзе сможет что-то сказать, что влетит в ваши пустые головы и не вылетит через другое ухо!

Он резко наклонился к ней, так близко, что Хэби ощутила запах его одеколона. Их глаза пересеклись, во взгляде Ханзе царило опьянившее его чувство превосходства, и, тоном человека, абсолютно точно уверенного в своей победе, он хмыкнул:

– Каково это, Хэби? А?

Так близко.

Очень плохо, Ханзе Макото. Очень невнимательно.

Блокиратор не давал ей двинуться, ослаблял все ниже спины, встраиваясь в позвоночник. Но для того, чтобы мотнуть головой не нужны были усилия, поэтому, когда Ханзе наклонился еще близко, Хэби сделала выпад – и вцепилась ему зубами в губу. Крепко.

На языке почувствовалась кровь.

В следующую же секунду по лицу прилетел удар, сильный; и Хэби с тихим вздохом разжала челюсти. Ханзе резко отшатнулся назад, прикрывая губу, была заметна кровь – что вызвало легкие смешки со стороны «Одокуро». Ханзе тут же бросил на них взгляд, опасный, и вместе с ним на них покосилась и здоровенная дрянь.

Звуки прекратились.

Достав платок, Ханзе приложил его к губе, щепетильно вытирая кровь. Взгляд его, полный раздражения, вновь обратился к Хэби.

– Ага! Все же вот он, несгибаемый боевой дух. О-о-ох… Я думал, все будет намного проще, – состроив грустную мордашку, он развел руки в стороны. – Скажи, Хэби. Ты суицидница, или просто поехавшая?

Хэби нарочито показательно облизнулась, смакуя кровь во рту. В основном свою, правда, из-за удара, но ему-то зачем об этом знать?

– А сам-то как думаешь?

– Я задаю здесь вопросы.

Ханзе уже не улыбался. Он нажал кнопку на пульте, и в следующую секунду ее позвоночник пронзила адская боль. Острая, словно тысячи иголок впились ей в кожу, в каждый орган, в мозг. Так плавились нейроны. Это и чувствовали легендарные нетраннеры, умирая в Сети. Она даже вскрикнуть не смогла, насколько ужасающим было чувство, лишь захрипела и выгнулась.

Когда это закончилось, Хэби опустила голову вниз.

Как же плохо. Как же плохо.

Тем временем Ханзе обернулся к Кайто и выразительно на него взглянул. Тот выглядел очень дурно, бледный, но смотрел на их мучителя взглядом, будто бы ничего не произошло. Что только стоит тому подойти ближе, как тоже вцепится в него зубами.

– Ну а ты? Давай, твоя очередь острить. Хочешь, можешь плюнуть в меня. Что? Не хочешь?

– Для этого тебе надо подойти поближе.

– А-а-а, – на лице Ханзе расцвела кривая ухмылка. – Ну давай, давай.

Он приблизился к Кайто.

– Давай, плюй. Я нажму еще раз. Но не тебе, нет.

Еще один раз… Может, она выдержит. Но только один. Если Ханзе повысит напряжение, то… Нет, лучше об этом не думать. Не думать.

Пальцы дрожали. Она крепче сжала их в кулак за спиной.

– Ну так?

В ответ Кайто лишь криво улыбнулся.

– Звиняй. В горле пересохло.

– Ах, то-то же! То-то же! Водички подать, может?

Следующим жестом Ханзе схватил стакан со стола и резко выплеснул воду в Кайто в лицо. Тот закашлялся.

Затем потер руки.

– Итак, ребята. Давайте сделаем это быстро. Я понимаю, мы все раздосадованы, особенно я. Но у нас есть вариант все решить быстро. Как вы видите, вы полностью в моих руках. Понимаю, это не просто признавать, но вы проиграли. Но все взрослые люди так делают. Даже я! Я признаю! Вы обвели меня вокруг пальца. Как ребенка, у которого забрали конфетку. Воспользовались моим доверием, моей верой в людей. Так вот, в чем вопрос, ребята. На кого вы, мать вашу, работаете?

И вновь – молчание.

Все правильно. Чем дольше они будут молчать, тем быстрее у него кончится терпение. Может, он просто устанет и убьет их. Все лучше бесконечных пыток. Но, к сожалению, Хэби знала людей, подобных Ханзе, в конце концов, она была знакома с сучкой Кирино, и по уровню говнистости они оба были примерно на одном уровне, разве что Ханзе не спал со своими подчиненными и не глупо хлопал ресницами, когда ему абсолютно не было дела.

И он не отступит.

Покой смерти им будет только сниться.

– Что, молчите, да?

Ханзе нажал кнопку, и следующий разряд пронзил ее тело.

В этот раз она не смогла удержать тихий стон, чувствуя, как на губах выступила пена, смешавшись с кровью. Зубы сжались так крепко, что на деснах выступила кровь.

Если так продолжится… То на тот свет она отправится довольно скоро.

– Итак?

– Ладно, – тихо прошептала она, едва слышно, но Ханзе развернулся. – Я скажу. Я скажу…

Он сделал шаг в ее сторону и опустил руку, и, отдышавшись, Хэби резко вскинула голову.

Сейчас бы ухмыльнуться ему в рожу для потехи, но не выходило. Поэтому она выплюнула простое, глупое, но столь приятное в данный момент. Квинтэссенция идиотских посылов в жопу и самый лучший ответ, какой мог быть произнесен во время пыток.

– На мамашу твою мы работаем, говна кусок!

Взгляд Ханзе принял страдальческие нотки. Следом он нажал на кнопку, и Хэби напряглась…

Но вместо этого в конвульсии дернулся уже Кайто.

Следом, не выключая ток, Ханзе взял в руки небольшую ампулу со стола, повертел ее, словно демонстрируя, и зарядил в инъекционный пистолет. Подошел ближе к Хэби и обошел, нарочито медленно.

– Знаете, меня должны признать буддой за то, как милосердно я с вами обхожусь. Как святой. И терпения у меня выше крыши, ребята. Как и времени, – затем, его пальцы грубо схватили ее за волосы и отогнули вперед, обнажая шею. Раздался щелчок инжектора, и по затылку прошлось странное прохладное ощущение. – Кайто, можешь сказать, что это? Ах да… Извини.

И только сейчас вырубил ток.

В воздухе завоняло спекшейся кровью. Кайто тяжело закашлялся.

– О-о-о… Сыворотка правды.

– Старомодная штука, я понимаю, но развязывает языки только так… – следом он вколол несколько капсул уже Кайто. – Так. Теперь, когда мы более сговорчивые. На кого вы работаете? Если бы вы работали на мою матушку, я бы знал! Что, не хотите говорить?.. Ладно, без проблем.

Следующий разряд тока показался не таким уж и сильным. Вау, рассеянно подумалось Хэби, неужели я просто привыкаю к этому дерьму?

Главное не пристраститься.

– Слушай, Кайто. Ты же у нас золотой мальчик, да? Весь такой самурай…

Ответом ему был лающий смех Кайто, но Ханзе его проигнорировал, лишь пожав плечами.

– Ах, нет, не самурай. Точно… – протянул он нарочито тоскливым тоном, и с каждым новым словом его голос становился все ниже и ниже. – Тебя выгнали из дома, потому что ты опозорил честь семьи.

– Я не самурай, – добродушно оскалился тот, – потому что у меня другая специальность. Вот и все.

– Твой папочка вряд ли хотел бы, чтобы ты сидел сейчас нагишом в этом гребанном подвале, – Ханзе обошел Кайто и заглянул в глаза с театрально драматичным взглядом, слишком фальшивым. – И судя по тому, что ты до сих пор не вызвал его на мою голову, вы все еще в крайне дерьмовых отношениях.

– Я что, похож на самоубийцу, по-твоему?

Когда Кайто откинул голову назад, Ханзе медленно вскинул бровь.

– Да. Похож.

В следующую секунду он отключил ток, и Хэби тяжело закашлялась, чувствуя во рту еще больше крови. Все так болело, так болело… Опустив голову ниже, она на секунду прикрыла глаза, но затем выпрямилась обратно. Нет. Нельзя было показывать слабость.

У нее была гордость, профессиональная, и она не собиралась демонстрировать слабые стороны перед таким мудаком, как Ханзе.

– Чертовски похож. И вот, какой у меня к тебе вопрос, Кайто. Скажи. Приятно будет увидеть дом?

– Ответ… весьма очевиден.

Ханзе даже не поменялся в лице.

– У меня есть определенная идея. Доставить тебя домой, к папочке. А ты знаешь, что папочка сделает с твоими друзьями. И с тобой тоже, и со всеми, кто с тобой повязан. Потому что, если хоть что-то про сыночка-шиноби всплывет в СМИ, поднимется такой шторм говна, что от него не отмоется никто, вовек не отмоется, – с каждым новым словом голос Ханзе приобретал все более и более возбужденный тон, будто одна только мысль приносила ему удовольствие. – Господин Сэридзава уйдет на почетную пенсию, может, даже, совершит сеппуку. Мир потеряет героя!.. – сжал кулаки до хруста кожи перчаток. – Но что он при этом сделает с тобой, я даже не представляю. Честно сказать, даже мне фантазии не хватает на то, чтобы быть шинсенгуми.

– Не волнуйся. У него тоже с фантазией не очень.

– Хэби.

Вдруг, Ханзе резко обернулся к ней. Их взгляды пересеклись, и, словно невзначай, невинным голоском он поинтересовался:

– Как тебе эта сенсация? Не знала, что он сын Сэридзавы?

– Плевать хотелось.

– О, на то, что он придет и пустит тебе пулю в башку, тоже все равно, да?

– Это, – дрожащим голосом прошипела она, – часть нашей работы.

– И на этого молодого человека тебе тоже плевать, да?

Когда рука Ханзе властно потрепала Кайто по волосам, она едва сдержала желание оскалиться и выплюнуть пару грязных ругательств, которые грозили бы ей сожженными синапсисами и целой тонной головной боли.

– Это тоже… часть нашей работы.

– Ой, правда?

Обронив это все тем же невинным тоном, Ханзе выхватил из-за пояса нож. Небольшой, но достаточно острый. Одним ловким движением он провернул его в руке и вогнал Кайто в ногу, отчего тот дернулся и крепче сцепил зубы – Хэби видела это – но не издал не звука.

Кайто хорошо держался. Если он был сыном Сэридзавы… может, это было лишь печальным следствием.

– Что? Даже если я начну его резать? Тебе будет плевать?

Уже не шутливый тон.

Серьезный.

Ханзе смотрел ей прямо в глаза, но казалось – в душу.

– Этим сраным ножом, – выплюнула она, – ты ничего не добьешься. Только убьешь нас.

– Спасемся – и от этой раны ничего и не останется, – хмыкнул следом Кайто.

Это явно рассмешило Ханзе, достаточно сильно, отчего он заулыбался, оскалился, и резко выдернул нож из раны. С хлюпающим звуком, оставляя кровавые капли. И, будто вытирая его, намеренно медленно повел острием вниз все выше и выше, к бедру.

Потом, поднял руку. Чуть приобнял Кайто за плечо.

И поднес нож к лицу. Прямо к глазам. Хэби ощутила, как крепче сцепила зубы. В отличие у нее, у Кайто не было аугментации на глазах, просто установленные оптические линзы.

Змейкой облизнувшись, Хэби, уже и не скрывая нервную дрожь в голосе, прошипела:

– И что ты хочешь? Чтобы я умоляла тебя прекратить, стоя на коленях?

– Нет! – Ханзе театрально развел руки. – Я просто хочу узнать, на кого вы работаете. Вы уже обосрались. Какая разница? Я узнаю это, рано или поздно. Чем раньше я узнаю, тем будет лучше для меня. И лучше для вас.

Лезвие опустилось на кожу и прошлось в опасной близости под глазом.

– Ладно. Хорошо! Я понял, Хэби. Сколько тебе лет, скажи пожалуйста? Не так уж и много, верно? Но столько связей. Дела с «Накатоми», несколько подпольных операций за плечами. Видел даже твой стертый профиль, – рассмеялся. – На «Хорин» работала, да?

– Это все равно не имеет отношения к тому… что сейчас происходит…

В горле пересохло.

Как же хуево.

Но Хэби не отводила взгляда – и наблюдала за Ханзе, как медленно опустил он руку, как выпрямился и двинулся прямо к ней. Осторожно, плавно, словно дикая кошка. В глазах его сверкало любопытство и что-то еще, потаенное, что ей очень не понравилось.

Едва не сглотнула, когда холодная сталь ножа прошлась по шее.

– Пытаешься напугать меня таким дешевым трюком? – прохрипела она, и Ханзе ласково улыбнулся.

– О, нет-нет. Тебя – нет. Ты опытная шиноби, ты знаешь, как делаются дела на улицах. Что вы откусываете себе языки, глотаете всякие капсулы… Я тщательно вас обследовал. У вас, – прорычал он, – такого дерьма нет. Ни бомб в мозгу, ни капсул с ядом, ничего. Значит, вы нужны нанимателям живыми. Или…

Словно невзначай.

– Вы просто не хотите умирать.

Затем, он схватил ее за подбородок. Поднял голову и заставил посмотреть прямо в глаза.

– Ты-то – да, Хэби. Ты такая циничная. Давно живешь в Сети, что для тебя плоть? Просто мясо на костях. А ты, Кайто? – Ханзе обернулся. В свете тусклой лампы его лицо выглядело устрашающе. – Ты такой же циничный?

– Не будь я таким циничным, меня бы тут вообще не было.

Он врал.

Хэби знала. Кайто мог говорить себе все, что угодно, но он не был бессердечным, он был хорошим малым. Не зря же он пытался отговорить ее, противился плану своего единичного побега. Что не говори, но, если ее будут пытать, то скорее всего Кайто сломается. Ей так думалось. Может, конечно, он вытерпит. До самого конца, не зря же он был шиноби, не зря его отцом был Сэридзава, но…

Все же…

– О-ох, – Ханзе склонил голову набок. Постучал пальцем по губам. – Как же все сложно.

– Ну уж извини. На нервах ты мне точно не поиграешь. Или уже забыл, про папашу?

В эту секунду Ханзе резко отвернулся. Обошел стул, не сводя взгляда с Кайто, и, затем, Хэби ощутила, как медленно его рука коснулась ее. Она понимала, что он собирается делать. Это будет очень больно. Надо закусить губу. Надо не закричать. Надо сдержаться, чтобы выбесить его, чтобы он убил их уже и закончил.

– Последний шанс, Кайто. На кого вы работаете?

– Ведешь себя несерьезно, – прошипела она.

– Три… Два…

– Стой! – взвизгнула она, и Ханзе улыбнулся.

– Один.

В следующую секунду лезвие ножа резко надавило на кожу. Сначала просто некомфортно, неуютно, затем боль переросла, стала жгучей, так, что она не сумела сдержать стона. Крепко сомкнула губы, но ощутила, как по щекам потекли слезы. Ханзе знал, что делал. Умел. Надавил так, что легко сломал кость мизинца и отрезал его.

Ужасно, ужасно, ужасно…

Все внутри сжалось, и Хэби поджала босые пальцы ног, чувствуя, что еще немного – и не вытерпит. Она была морально готова к пыткам, но как же это было больно. Боже. Если боги и правда существуют, пусть они даруют ей покой. Дадут наконец умереть, чтобы не пришлось этого выносить.

Боже, боже.

Но боги не ответили. Остались глухи к ее молитвам.

Лишь лампа моргнула.

Повертев в руках отрезанный мизинец, Ханзе легким движением швырнул его прямо на колени к Кайто.

Она не видела его лица. Наверное, побледнел. Он ведь был хорошим человеком, и ему наверняка было ужасно от одной мысли, что его молчание стоило этого.

– Что? Хочешь, чтобы я и дальше разделывал твою подружку? Она скажет тебе спасибо?

– Не думаю, – голос Кайто сквозил нервозностью. – Надо было резать другой. Раз уж дружил с Додомеки, а та шарила за ретро-игры. Вышла бы такая отсылка.

Он пытался шутить, сделать обстановку чуть менее накаленной.

Но Хэби резко вскинула голову. Распахнула глаза – потому что знала, к чему это приведет. Она видела, как медленно сползает с губ Кайто ухмылка, как в глазах появлялось что-то, ранее невиданное ею у него, и услышала, как позади, медленно, явно с улыбкой, было произнесено:

– Без проблем. Конечно!

В этот раз она уже не сдержала крика.

Боже, боже, как больно. Поскорей бы все это закончилось. Но она так не хочет умирать. Боже, за что им все это.

Боже, боже.

– Ну, давай, Кайто! – торжественно прозвучало в давящей тишине. – Ухо, глаз? Что еще! Тут много всего, ну же! – рука Ханзе опустилась ей на грудь, скользнула ниже, к животу. – Тут много всего, поверь мне, Кайто. Я могу делать это так долго, как мне этого захочется. Может, тебе нравится гуро? Я знаю, есть такие извращенцы.

Лезвие ножа надавило на кожу живота, и Хэби ощутила – еще чуть-чуть, и вонзится. Она мучительно застонала, закусив губу до крови.

Никакого ответа.

Провал.

– Кайто? Ну? Всего одно слово – на кого вы работаете. Имя, организация. Ну же. Что, язык прикусил?

Нож вошел глубже.

По краям зрение начало темнеть. Скоро это закончится. Ох, если бы только это закончилось. Кажется, на секунду она даже отключилась, потому как в следующий раз, когда она подняла голову, Ханзе был уже рядом со столом. По лицу стекала вода. Видимо, плеснул. Сложно было сказать. Из-за боли в голове помутилось, и она уже перестала различать грани воображения и реальности.

– Не время отключаться. Кайто? Еще восемь пальцев осталось. И такая прекрасная кожа… Чем ты за ней ухаживаешь? Сколько не пытаюсь, пальцы стираются об деку…

Его рука легла на рукоятку ножа, все еще торчавшего у нее из живота, и слегка надавила.

Не отключайся, не отключайся, не отключайся….

– Ты… – Ханзе резко обернулся на нее, с видом, будто только этого и ждал. – Нахер иди…

– О-о-о!.. Стадия бессильной злобы, наконец-то мы к ней перешли! Ну так, Кайто? – он вновь обернулся. – Скажешь?

– Ты… Жалкий… кусок дерьма…

С каждым новым словом дыхание сбивалось, но она была готова это сказать.

Упоминание «Хорин» и странное возбуждение Ханзе при этом, видение умершей Хорин Аи в киберпространстве… Все это постепенно складывалось в одну общую маленькую картину.

– Порыскал по моему досье… Нашел… – Хэби закашлялась, – ту зацепку. Про корпорацию «Хорин»… Ты ведь… был ее фанатом, да?.. Той женщины, из моей корпы… Хорин Аи…

Как тяжело давалось каждое слово.

Ханзе смотрел на нее, не мигая. Даже не улыбался.

Затем, резко наклонился. Крепко сжал подбородок пальцами и заставил поднять голову. Их взгляды пересеклись, и со сладкой улыбкой Ханзе отметил:

– А ты много в себе скрываешь. Очень много.

– Каков фанат… такой и… идол… Все в нашей корпе… слышали про ту атаку… в девяносто седьмом… И что она померла из-за нее… Но ходил слушок… Что это не террористы ее убили, а ее же дерьмовый софт… Который она написала-а-а!

На последнем слове она взвизгнула, когда Ханзе резко провернул нож в животе. В глазах начало темнеть. Но Хэби увидела, как сузились у него зрачки, словно в бешенстве. Задела больное, значит.

– Ты не работала тогда на «Хорин», иначе бы я знал, – пророкотал он. – Хорошо храбришься, Хэби. Пытаешься меня укусить. Знаешь, если бы я получал одну иену каждый раз, как меня называли куском говна, я был бы богаче старика «Накатоми». Но то, что ты говоришь сейчас… О-о-о, это интересно. Знаешь, – он резко отклонился назад и всплеснул руками. Чем дальше, тем мрачнее и жестче становился его тон, демонстрируя истинную природу, сокрытую за приветливым лицом. – Я думал бросить тебя! Убить, может, даже отпустить, как жест доброй воли. Может, даже немного поколдовать у тебя в голове, чтобы ты забыла, но теперь мне интересно, откуда ты все это знаешь!

– Это Кичиро!

Голос Кайто оборвал речь Ханзе, и тот, разочарованно опустив уголки рта, обернулся.

– Что – Кичиро? Он же один из клоунов с вами.

Неторопливо он обошел вокруг стула Кайто.

Кайто врал. Врал же?.. Голова не варила…

– Так что с Кичиро? Ты на самом деле он? Ну давай посмотрим. Ты не двигаешься, как он, ты хуже, чем он, практически по всем параметрам. Кроме одного: ты болтаешь меньше, а это мне нравилось в нем гораздо больше, чем в тебе.

– Откуда тебе знать…

Голос оборвал резкий удар по лицу.

– Какой же… из меня шпион… если я даже не сумел бы скопировать поведение своего напарника?

– Хреновый шпион, – монотонно отозвался Ханзе. – Хороший шпион не попался бы. Я – не попался! Вы – попались! Вот, – вскинул палец он, – в чем наша разница. Ладно… Слушай, может, для симметрии, может мне тебе тоже что-нибудь отрезать? Хэби, как ты думаешь?

Соберись.

– Могу сказать… только что не нужно тебе… сраный уебок.

– О, – ласково улыбнулся тот. – Что мне не нужно? Ваши жалкие жизни? Да, они мне не нужны. Но за этого парня я выручу хоть сколько-то денег. Скажи, Хэби. Ты с ним спала?

Кайто на фоне то ли закашлялся, то ли рассмеялся.

Невольно Хэби оскалилась.

– Завидуешь этому? Близости?

– Да ты, парень, шутник! – продолжил лаять Кайто. – Тебе бы в юмористы, а не в шиноби. Столько денег бы срубал на представлениях!

– Посмеяться хочешь? Давай посмеемся.

Ханзе лишь солнечно улыбнулся. Следующим движением он достал из кобуры на поясе пистолет и выстрелил ровно один раз – нацелившись в колено Кайто. Раздался страшный звук ломающейся кости, в комнате громыхнуло так, что даже стоявшие позади «Одокуро» дернулись и загалдели, словно вороны, обвиняя Ханзе во всех грехах, в частности в том, что он даже не предупредил.

От выстрела в ушах зазвенело, и, как Хэби показалось, она отключилась. Опять.

Она не могла сказать точно. Время теряло какой-либо смысл.

Следом по комнате разнесся смех Ханзе: искренний, радостный. Словно он просто посмеивался над чьей-то безобидной шуткой, а не стирал с лица кровь. Настоящий маньяк, психопат. Об этом говорил Кагура.

Но это было неважно. Они добыли информацию…