Текст книги "Больше, чем друг"
Автор книги: Элизабет Винфри
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]
– Ну да, старик. Можешь проверить, – и Эндрю рванул к дому, выкрикивая приветствия всем, кто попадался ему на пути.
Мы с Ребеккой двинулись за ним. По дороге я называл имена большинства из парней, мельтешащих во дворе, и немного рассказывал о каждом из них. Казалось. Ребекка не пропустила ни одного моего слова, кивая головой и внимательно глядя на того, о ком шла речь.
Когда мы зашли внутрь, она повела меня прямо туда, откуда доносилась музыка. Ковер в гостиной Мэров был свернут, и все кресла и диваны сдвинуты в сторону.
Лишь только мы вступили в комнату, мелодия сменилась. Я услышал, как из динамиков полилась песня старины Элтона Джона, и воспринял это как сигнал притянуть Ребекку к себе. Похоже, она была счастлива, что находится здесь, и я еще крепче обхватил ее за талию.
Мы слегка развернулись, продвигаясь вглубь, и тут у меня челюсть отвисла. Рядом с нами – почти плечо к плечу – танцевала Делия.
Она закрыла глаза и положила голову на грудь Джеймсу Саттону. Даже если бы я увидел слона, входящего в комнату, то не был бы так потрясен. Не такой Делия человек, чтобы привлекать к себе внимание медленным танцем посреди многолюдного сборища (кстати, они в сущности просто стояли на месте, обнявшись).
Открыв глаза, Делия встретилась взглядом со мной. Я думал, что она смутится и отпрянет от Джеймса, но ничего подобного. Она подмигнула мне и знаком показала – мол, выше голову.
– Привет, Кейн, – голос ее звучал так, будто она невероятно гордится собой. Словно танцевать с Джеймсом Саттоном – это все равно что получить Нобелевскую премию мира или что-нибудь в этом роде.
– А, привет, – ответил я.
– Как дела, Парсон? – спросил Джеймс, легонько похлопав меня по спине. – Кто твоя новая подружка?
На какую-то долю секунды я вдруг забыл имя своей спутницы. Но это не имело значения, потому что заговорила Делия:
– Ребекка, верно? Я – Делия, а это… это… Джеймс.
При этом она подтянула Джеймса поближе к себе, – вероятно, хотела показать, что он занят.
– Привет. Джеймс, – откликнулась Ребекка. Делии она не сказала ни слова.
Повисла длинная пауза, и я поспешил ею воспользоваться.
– Может, мы еще разок столкнемся как-нибудь попозже, – сказал я, уводя Ребекку.
– Да, может быть, – ответила Делия.
Она даже не смотрела на меня. Она вперилась прямо в глаза Джеймса, и я вдруг почувствовал, что произошло что-то важное, как будто Делия стала взрослее меня.
Я положил подбородок на мягкие волосы Ребекки, а перед глазами стоял тревожный образ: выбритое на моем собственном затылке слово «неудачник».
Не очень-то приятная картинка.
В воскресенье вечером у нас с Делией состоялся разговор.
– Ну и как прекрасная Ребекка? – спросила она, как только я поднял трубку.
– Замечательно, – сухо ответил я.
Я ждал, что Делия объяснит, какого черта она, как дура, весь вечер провисела на Саттоне.
– Правда, классно было в пятницу?
– Классно, – буркнул я.
Она не улавливала моих сигналов.
– Жаль только, Ребекка не та девушка, в которую ты можешь влюбиться. Пойми, я – главный претендент на победу в борьбе за поиск идеальной пары.
– Что? – заорал я. Она здорово разозлила меня. – Почему это я не могу влюбиться в Ребекку?
– Ты что, не видел, как она смотрела на Джеймса? Она совершенно явно глаз на него положила. Надеюсь, Джеймс не клюнет. Она ужасно хорошенькая.
– Постой. Ребекка никогда не пойдет с Джеймсом. Он мне в подметки не годится… Конечно, не годится, разве нет?
Делия засмеялась.
– Прости. Я забыла, с кем говорю. Ты же у нас самый клевый парень на всем свете.
– Оставь свои насмешки, – обиженно сказал я.
Делия немного помолчала.
– Я серьезно, Кейн. Ты лучше всех. Достаточно посмотреть, каких ты выбираешь себе друзей, чтобы понять это.
Как всегда, я не мог долго сердиться на Делию.
– Приятных снов, Дэл.
– Приятных снов, доктор Парсон, – ответила она.
Вешая трубку, я улыбался. Делия Бирн, слава Богу, единственная в своем роде.
Глава 5
ДЕЛИЯ
Среда, 18 октября
Да, да, да! Сегодня было такое, что я не знаю, смогу ли вообще уснуть. Прежде чем вдаваться в подробности, скажу, что после того танца на вечеринке у Патрика в прошлые выходные наши отношения с Джеймсом не очень-то продвинулись. По правде говоря, мои успехи в этом смысле были довольно сомнительны.
Ну вот, например. Несколько недель я помогала Джеймсу делать задания. И вот после этого смотрела я как-то на него поверх книги стихов Уоллеса Стивенса[14]14
Стивенс Уоллес (1879-1955) – американский поэт.
[Закрыть]. Он поймал мой взгляд и спросил:
– Что такое? У меня что-нибудь на лице?
У меня невольно вырвалось:
– Нет. Я просто мечтаю о том, что будет в выходные. Что ты делаешь в субботу?
Отличное начало, не правда ли? А вот и нет.
Он ответил:
– Репетирую с оркестром.
– А, – протянула я. И вернулась к Уоллесу.
– Так с кем у тебя свидание? – спросил он, помолчав пару секунд.
– У меня? Свидание? – задохнулась я.
– Ну да. Ты же сказала, что мечтаешь о выходных. Вот я и решил, что ты с кем-то встречаешься. Чаще всего грезят именно об этом.
– Хм. Ни с кем из тех, кого ты знаешь, – проговорила я с запинкой.
Очень тонкий намек.
Через неделю Джеймс спросил, как идут дела с моим таинственным молодым человеком, и я загадочно (надеюсь!) улыбнулась и сказала, что пока не получается. Он не ответил, но будто прожег меня взглядом. Через несколько минут он произнес:
– Ты в самом деле изменилась, Делия. Ты всегда была нечто вроде девушки-приятеля, а теперь… не знаю… больше женщина, что ли…
Он не спеша вышел из библиотеки, не имея ни малейшего представления о том, что мое сердце колотилось со скоростью миля в минуту.
Сегодня после занятий по писательскому творчеству Джеймс взял меня за руку и завал в пустую комнату для лабораторок. Он обхватил меня и начал танцевать, как в тот вечер в прошлую пятницу. Потом остановился и сказал – вот именно этими самыми словами:
– Не хочешь опять послушать музыку в эту субботу?
Я удивилась такому старомодному предложению, но не все ли равно? Главное – он пригласил меня на настоящее свидание. Конечно, рассказывая об этом Кейну, я малость заикалась, и он вдоволь посмеялся надо мной. Но опять же, не все ли равно?
Теперь только бы дожить до субботы…
Вы никогда не замечали, что жизнь может ускоряться и замедляться, бросая вызов всем разумным представлениям о времени? Сейчас объясню. Первые три года в средней школе еле ползли, словно время было неким средневековым орудием пытки. Каждый учебный год, казалось, будет тянуться чуть ли не до двадцать первого века. Медленно проходили вечера пятниц, а воскресные дни в библиотеке были тюремным заключением.
Но в выпускной год все изменилось. В первые недели октября темп моей жизни стал почти головокружительным. Растущее увлечение Джеймсом, постоянные тусовки с Кейном, занятия в школе – из-за всего этого было такое ощущение, что я находилась в движении все двадцать четыре часа в сутки. Плюс ко всему, несколько дней в неделю после школы я работала приходящей няней. Мне за это платили (правда, мятыми долларовыми купюрами, а не настоящими гладкими чеками), и я чувствовала себя взрослой.
В четверг утром я проснулась еще до будильника. Было почти темно, и я, спотыкаясь, доковыляла до своего письменного стола и уперлась взглядом в настенный календарь, в котором не было записано почти никаких дел. После чего откопала в выдвижном ящике старый цветной маркер (ярко-малиновый, если быть точной) и обвела дату 21 октября. Не то чтобы я боялась забыть, когда у меня встреча с Джеймсом, просто хотела видеть, как проходят дни.
Настала суббота (почему-то я ожидала, что к концу недели наступит конец света), и у меня от волнения свело живот. Около шести часов я заперлась в ванной, и меня вырвало. Не слишком ли круто для того, чтобы успокоиться?
Приведя себя в порядок, я уставилась в обведенную красным дату в календаре. Конечно, я знала, что всегда буду считать нашей подлинной годовщиной тот первый день в библиотеке. Но отныне у меня появилась уверенность (ну, не абсолютная, конечно, – почти), что я выиграю пари у Кейна. Через пару месяцев его станет тошнить от Ребекки, а у нас с Джеймсом будет настоящая любовь. На занятиях по писательскому творчеству я смотрела на него, представляя нас обоих старенькими и седыми в окружении внуков. Эллен не ожидала от меня такой глупости, она никогда не видала, чтобы я так витала в облаках. Между прочим, я и сама не думала, что унесусь в такие заоблачные дали.
В восемь я в коротком черном платье и черных туфлях без каблуков уже стояла перед большим зеркалом у себя в комнате. Длинные волосы обрамляли лицо, а губы я намазала темно-красной помадой. Услышав автомобильный гудок с улицы, я схватила сумочку и бросилась вниз по лестнице.
– Пока, – крикнула я родителям, которые смотрели телевизор в маленькой комнате.
– Кейн всегда подходит к двери, – заметила мама.
– Кейн – дурак, – ответила я.
Джеймс ждал меня в своем красном джипе. Несмотря на прохладную погоду, верх машины был открыт, и ветер трепал завязанные в «конский хвост» волосы. Он казался таким красивым, что у меня перехватило дыхание. На мгновение я даже не могла поверить, что у нас в самом деле свидание.
Он перегнулся и, улыбаясь мне, толкнул пассажирскую дверцу джипа. Я забралась в машину. И испугалась, что вот-вот задохнусь от избытка воздуха.
Мы и до этого бывали одни, но всегда в общественных местах. Сидя рядом с Джеймсом, глядя на его руки, сжимающие рычаг переключения передач, я чувствовала себя так, словно нас только двое на Земле.
– Думаю, мы поедем в пиццерию, – сказал Джеймс, когда мне наконец-то удалось дрожащими руками пристегнуть ремни.
– Звучит заманчиво, – неуверенно ответила я.
Несколько минут мы ехали молча. Над нами уже мерцали звезды. Я подняла глаза и отыскала самую яркую.
«Звездочка яркая, звездочка светлая,
Та, что я первой сегодня увидела,
Хочу, чтобы ты для меня вот что сделала…
Хочу выиграть пари у Кейна. Я готова влюбиться», – подумала я. Для пущей важности зажмурилась и представила себе звезду.
Когда я открыла глаза, Джеймс глядел на меня, и на лице его было восхищение.
– Смотрю на тебя и вздыхаю, – произнес он. – Ты прекрасна.
Сердце сильно забилось. Джеймс процитировал строчку из «Застольной песни» Уильяма Батлера Йитса – того самого стихотворения, которое я ему выбрала несколько недоль назад. От его низкого и хриплого голоса холодок пробежал у меня по спине.
В заведении, куда мы приехали, подавали потрясающие пиццы. Это было популярное место для свиданий. Я бывала здесь миллион раз с Кейном и Эллен и всегда тайно завидовала парочкам, которые сидели в отдельных кабинках, располагавшихся вдоль стен ресторанчика.
Когда мы с Джеймсом входили в пиццерию, я просто сияла. Все девчонки будут пялиться на нас, желая быть на моем месте.
Направляясь в кабинку в углу, Джеймс слегка приобнял меня. Даже через ткань платья я ощущала на своей коже тепло его ладони.
– Я люблю с перцем, – сказал он, когда мы уселись.
Я взглянула в закатанное в пластик меню. Мы с Кейном всегда заказывали комбинированные пиццы. Больше всего любили с баклажаном, беконом и грибами.
– Отлично. Я тоже.
Джеймс откинулся назад и положил руки на стол. Не зная, что сказать, я сделала то же самое. Вдруг он вновь подался вперед.
– Значит, у вас с Кейном Парсоном ничего нет? – спросил он.
Я остолбенела.
– Что?
– Ты и Парсон. Все в школе знают, что вы неразлучны.
Я не могла удержаться от смеха: за последние два года у Кейна было никак не меньше двадцати подружек. И неужели Джеймс думает, что я могу обманывать своего парня, встречаясь с кем-то на стороне?
– У Кейна куча девиц, но я определенно не из их числа. Мы просто друзья.
Джеймс сделал заказ официантке, затем вновь повернулся ко мне.
– Не думаю, чтобы представители противоположных полов могли быть друзьями, – сказал он. – Тут всегда есть некая… неловкость.
– Но только не у меня, – быстро проговорила я.
Мне не терпелось сменить тему, но в то же время было очень любопытно узнать, что народ говорит о нашей дружбе с Кейном. Неужели все верят в то, что мы влюблены друг в друга? Неужели они вообразили, что я сижу и терпеливо жду, пока он крутит с очередной девчонкой? Для меня это было оскорбительно. Я всегда считала себя сильной и хладнокровной, а вовсе не такой девушкой, которая довольствуется вторым местом. Но, возможно, другие видят меня иначе. Может, они считают меня томящимся от любви щенком.
– По крайней мере, я знаю одну вещь, – сказал Джеймс, беря мою руку.
– Какую?
Лишь только я почувствовала, как его сильные пальцы сжимают мои, мысли о Кейне моментально вылетели у меня из головы.
– Что мы с тобой никогда не будем друзьями.
Его карие глаза блестели, алые губы непреодолимо влекли.
– Почему? – прошептала я.
– Потому что я всегда хотел тебя поцеловать. И сейчас хочу.
Как раз в этот момент вернулась официантка с нашей газировкой. Ее приход сбил настроение, но я уверена, что мои щеки пылали. Н не знала, как воспринимать то, что говорил Джеймс. С одной стороны, я даже и мечтать не могла о таком… С другой, мне все это казалось не вполне реальным. Я всегда думала, что зарождающийся роли и должен быть сродни катанию на «русских горках». Я воображала себя с волнением ожидающей поэтичных слов и горящих взглядов. Однако Джеймс, почти совсем не зная меня, казалось, стремился к телесным отношениям. Он что, действительно имел в виду то, что сказал?
Через несколько минут официантка поставила на стол наш заказ. Я смотрела, как Джеймс отрезает ломоть пиццы и откусывает здоровенный кусок, и меня мучила одна мысль: если Джеймс – такая возвышенная натура, как я себе представляю, то почему он хочет меня? В конце концов, ни у кого еще не возникало подобного желания.
Несмотря на то, что меня продолжало мутить от волнения, я тоже съела кусочек пиццы. Правда, под пристальным взглядом Джеймса чуть не подавилась сыром. Он застрял у меня в горле, и я едва могла дышать. Я прокашлялась, после чего сделала большой глоток колы. Ну так, если я и привлекала Джеймса до сих пор, то теперь-то, наверно, никаких шансов не осталось. Эта мысль странным образом взбодрила меня. Я всегда любила испытывать свои силы.
– Ну, Джеймс, и что ты теперь думаешь об уроках писательского творчества? – спросила я, спеша перейти к более безопасной теме.
– Писать – это классно! – ответил Джеймс.
– Ты так думаешь?
– Ага. Я собираюсь сочинить несколько песен для ансамбля. Обычно их пишет Марк, но у него слова какие-то глупые, – он отрезал еще кусок и взял салфетку.
– Здорово. Мне бы хотелось иногда читать тексты твоих песен – конечно, если ты захочешь.
– Возможно, я придумаю песню о тебе.
Я вновь почувствовала, что заливаюсь краской. Уставилась в тарелку и принялась сосредоточенно есть. Я не очень-то умела флиртовать, и как ни напрягала мозги, не могла найти подходящего ответа.
Казалось, Джеймс был доволен, что можно просто молча поесть, поэтому я позволила себе переключиться на доносившиеся до меня чужие разговоры. Когда я нервничаю, то считаю полезным сконцентрироваться на чем-нибудь постороннем. Этой штуке меня научила мама.
Я прислушалась к тому, о чем говорят в кабинке позади нас. Первый голос, по-моему, принадлежал девочке, похожей на ученицу частной школы, – я заметила ее, входя в ресторанчик.
– Папан на месяц забрал у меня кредитную карту. Взбесился, когда я на прошлой неделе купила новую кожаную куртку. Он такой жестокий!
У меня глаза на лоб полезли. Да меня бы на целый год заперли в моей комнате, если бы я воспользовалась папиной карточкой.
– Ну, дает! – ответил ее спутник. – Неужели он не знает, что без карты ты практически не человек?
– А что я могу сделать? Он не понимает, что значит быть молодым. Может, мне привлечь его за пренебрежение родительскими обязанностями?
Я громко прыснула. Эти двое – словно персонажи второсортного фильма. Интересно, они в самом деле настоящие?
– Ты не слушаешь эту парочку? – шепнула я Джеймсу.
Он покачал головой.
– А что они говорят?
Я прочистила горло и приготовилась вещать, как я это называю, «голосом богатенькой девочки». По моему представлению, именно так должны говорить английские аристократки.
– Это тааак ужасно, – произнесла я, передразнивая девиц. – Папочка отнял мой «Роллс Ройс». Теперь приходится ездить в лимузине. Это та-а-ак унизительно! – я опять засмеялась.
На лице у Джеймса было полное недоумение.
Снова услыхав голоса этих двоих, я замолчала.
– Слушай, – сказала я, мотнув головой в сторону кабинки у себя за спиной.
– Мне понравилось, как отделали загородный клуб[15]15
Закрытый загородный клуб для избранных с теннисными кортами, плавательными бассейнами и т.п.
[Закрыть]. Хотя с панелями красного дерева в гриль-баре они малость переборщили.
Я подмигнула Джеймсу, но он смотрел на меня, как на ненормальную. Совершенно очевидно, он не видел ничего смешного в моей пародии. Я вздохнула. Если бы Кейн был со мной, то я бы изображала девицу, а Кейн подражал ее парню. Наверняка остаток ужина мы бы передразнивали их, умирая со смеху.
Глядя в серьезное лицо Джеймса, я смутилась. Не очень-то красиво потешаться над ближними. Наверно, для Баффи (про себя я называла эту девчонку «Баффи») на самом деле трагедия, что отец отобрал у нее кредитную карту.
Джеймс отодвинул пустую тарелку.
– А знаешь, «Радиоволны» готовят альбом. Через год, в это же время, может выйти наш собственный компакт-диск.
На меня это произвело впечатление. Я немедленно представила себя в роли подруги рок-звезды. Я смогу ходить за кулисы, разъезжать в лимузинах, свободно получать фирменные футболки.
– Правда? А ты дашь мне послушать твой альбом? – я захлопала ресницами и широко улыбнулась Джеймсу.
Надо же! Кажется, у меня получилось пококетничать. Это было непросто, и я чувствовала себя довольно глупо, но ведь не умерла же! Может, к тому времени, когда выйдет компакт Джеймса, я уже буду специалистом в этом деле.
Он опустил руку под стол и погладил мою коленку.
– Непременно, Делия. Непременно.
Было около одиннадцати часов, когда мы подкатили к моему дому. От волнения я сразу же потянулась к дверце джипа, но Джеймс взял меня за руку и вернул обратно.
– Ты такая смешная, Делия, – прошептал он. Смешная? Я надеялась, что он найдет для меня какое-нибудь другое определение. – Я, несомненно, скоро к тебе привыкну.
Он наклонился и поцеловал меня. Сначала моей единственной мыслью было: «О, боже! Я в самом деле целуюсь с Джеймсом Саттоном!» Но потом немножко пришла в себя и сосредоточилась на его теплых, мягких губах. Хорошо, что мы сидели, так как колени у меня дрожали, и на ногах я бы все равно не удержалась.
Я ответила на его поцелуй, стараясь не думать о вспотевших ладонях и запахе пиццы изо рта. Когда он отодвинулся, я вся дрожала и не понимала, где нахожусь.
– Приятных снов, Делия, – пробормотал он.
Идя по дорожке к дому, я вдруг поняла, что Кейн всегда говорит именно «приятных снов». Но почему-то из уст парня, который только что поцеловал меня в губы, эти слова прозвучали совершенно по-другому…
В воскресенье утром я отправилась к Джонсонам. Несколько дней в неделю я сидела с их десятилетней дочерью Ниной. Когда я подъехала к дому, Нина репетировала танцевальные движения. Как только она выяснила, что я преподаю танцы, то тут же заявила, будто больше всего на свете любит танцевать. На втором месте у нее были разговоры про мальчиков.
– Привет, Нина! – крикнула я. – Ну как у тебя с тем новым танцем, который мы разучили в четверг?
Я вышла на лужайку и плюхнулась на траву. Почти вею ночь я думала о нашем свидании с Джеймсом, и недосып давал о себе знать.
– Отлично! Хочешь посмотреть, как у меня получается под музыку?
В ожидании ответа она все время подпрыгивала.
– С удовольствием. Почему бы тебе не принести сюда магнитофон? Я подожду здесь.
Я зажмурилась от солнца, радуясь, что еще достаточно тепло и можно побыть на воздухе.
Через минуту Нина вернулась вместе с родителями и плейером.
Пока Джонсоны кричали мне последние указания, она перемотала запись, которую я сделала для нее.
Мы уже в пятнадцатый раз повторяли танец, когда к дому подкатил Кейн. Ему нравилось навещать меня у Джонсонов: еще бы – Нина чуть ли не целовала землю, по которой он ступал.
Нина замерла на месте, не завершив движения, а потом рванула к Кейну.
– Кейн, хочешь посмотреть мой новый танец? – спросила она.
– Конечно, хочу. Ты же не думаешь, что я пришел сюда ради Делии?
Нина захихикала и отправилась еще раз перематывать пленку. Я с облегчением села рядом с Кейном. Временами у десятилетних девочек энергии больше, чем я могу вынести.
– Ну и как вчерашнее важное свидание? – поинтересовался Кейн, провожая глазами Нину, радостно бегущую вприпрыжку через лужайку.
– Чудесно.
Мне было страшно любопытно, сможет ли Кейн, глядя на меня, сказать, что прошлым вечером мы с Джеймсом целовались. Я до сих пор чувствовала на губах нежное прикосновение его губ.
– Ты уверена, что говоришь это не просто из-за желания выиграть пари? – он смотрел на меня, подняв брови.
– Если хочешь знать, я меньше всего сейчас думаю об этом дурацком пари.
Это была ложь, но меня тошнило от постоянных попыток Кейна меня подловить.
– Ты не находишь, что он малость скучноват?
Кейн захлопал в ладоши, потому что Нина закончила танец и поклонилась.
– Бис! – закричал он.
Я сделала знак Нине начинать с начала и повернулась к Кейну.
– К твоему сведению, «Радиоволны» записывают альбом, – сказала я обиженно.
Кейн фыркнул.
– Во-первых, Джеймс говорил об этом еще год назад. У этих ребят не больше шансов добиться чего-то в музыкальном бизнесе, чем у меня. А во-вторых, ты не ответила на мой вопрос. Он зануда?
– Он обворожителен. И что важнее – считает обворожительной меня.
– Не сомневаюсь, – сказал Кейн. – После Тани Рид ты, наверно, кажешься ему ученым, занимающимся ракетами.
– Благодарю за сомнительный комплимент.
Кейн начинал меня злить. Я думала, что, несмотря на пари, он будет рад моему роману. На День труда он вел себя так, будто мой поиск бойфренда для него – самое важное в мире дело.
– Прости. Я не хотел тебя обидеть. Только скажи одну вещь.
– Ну что еще? – спросила я, тяжело вздыхая.
– Сколько раз он проверял свою прическу в зеркале?
Я не могла не рассмеяться. Джеймс страшно самовлюбленный. Я даже раз заметила, что он пытается разглядеть свое отражение в пустом лотке из-под пиццы.
Кейн стал изображать, как Джеймс прихорашивается перед большим, в полный рост, зеркалом, и мы оба с головой окунулись в это занятие. Уже закончившая танец Нина решила, что мы тронулись.
Я проводила Кейна к машине, а Нина осталась подбирать вещички, чтобы после пойти в дом завтракать. Девочка была явно разочарована уходом Кейна – она любила покрасоваться перед ним.
– Серьезно, тебе в самом деле нравится Джеймс? – спросил Кейн. Он открыл дверцу машины и посмотрел на меня.
Я подумала с минуту. Мне никогда не приходило в голову, что такой парень, как Джеймс Саттон, всего за один день станет (скорее всего) моим близким другом. Я бы сошла с ума, если бы упустила возможность быть с ним. Даже если кончится тем, что он разобьет мне сердце, я бы все равно пошла на это.
– Сто пудов, – наконец ответила я. – Он вполне может быть моим парнем.
Кейн качнул головой.
– Все-таки погоди пока доставать бритву для моей макушки. Всякое может случиться до новогоднего бала…
Кейн покатил по аллее. Я смотрела, как его машина исчезает за углом, и у меня появилось отчетливое ощущение, что у лучшего друга есть что-то на уме. Но опять же, когда этого не было?
