Текст книги "Свиток Мертвого моря"

Автор книги: Элизабет Питерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

Глава 11

Это была не тропинка, а узкий гребень, края которого круто обрывались в бездну. Испуганной Дайне гребень казался не шире лезвия ножа. Если вы потеряете равновесие и начнете скользить, то ухватиться не за что: здесь не было ни деревьев, ни кустов, только камни, которые, казалось, могут раскрошиться при малейшем прикосновении. Дайна с сочувствием посмотрела на капитана – он вспотел еще больше. Ему делало честь то, что он наверняка беспокоился не столько о себе, сколько о компании нелепых старых кляч, заботу о которых на него возложило правительство.

Все молчали. Капитан вновь оглядел экскурсантов, на сей раз оценивая их с хладнокровным профессионализмом. Он с явным облегчением посмотрел на Дайну: она, по крайней мере, была молодой, худощавой и подобающе одетой – в слаксы и туфли на резиновой подошве. На миссис Маркс Фридман даже не взглянул – это зрелище было для него слишком тягостным.

– Ваши туфли слишком скользкие, мадемуазель, – заметил он Мартине.

– Я устойчивая, как горная коза, – улыбнулась она.

Экскурсанты выступили, словно отправляясь в альпинистский поход. Джефф возглавлял группу; Дайна шла следом за ним. Капитан замыкал шествие, шагая за миссис Маркс. Судя по выражению его лица, он ожидал, что старая леди свалится в пропасть и утянет его за собой, но твердо решил умереть в лучших офицерских традициях. Дайна старалась не обращать внимания на неприятности своих спутников и сосредоточиться на том, чтобы самой пройти по гребню не осрамившись.

Она не боялась упасть. У нее не кружилась голова от высоты, а тропинка в некоторых местах достигала ширины в несколько футов. Однако такая ширина была подходящей для обычной тропинки или даже мостика через бурный поток, но никак не для каменного гребня, тянущегося над бездной. Дайна не могла оторвать взгляд от пропастей по обеим сторонам; тропинка была неровной и усыпанной мелкими камешками. Приходилось следить за каждым шагом. Все же Дайна боялась не упасть, а выглядеть трусихой, особенно в присутствии Джеффа.

Он шел вперед твердой уверенной походкой, и Дайна старалась подражать ритму его шагов. Остановившись, Джефф протянул руку назад в знак предупреждения.

– Сейчас будет крутой участок, – сказал он. – Лучше идти вот так.

Джефф опустился на четвереньки. Тропинка, не расширяясь, тянулась вниз под углом почти в сорок пять градусов. Джефф стал спускаться словно горилла.

– Идите за мной, – велел он остальным.

Дайна знала, что придется двигаться дальше. Ее спутники столпились за ней, а на таком узком месте головокружению более подвержены стоящие, чем идущие. Она почувствовала на своих плечах чьи-то руки и, обернувшись, увидела отца Бенедетто, с беспокойством смотрящего на нее.

– С вами все в порядке? – спросил он.

– Я очень жалею, что пошла, – ответила Дайна. – Но раз уж я здесь...

Она приняла позу, продемонстрированную Джеффом, с благодарностью улыбнулась священнику и двинулась вперед.

Это было не так страшно, как казалось, но достаточно скверно. К тому времени, как Дайна с помощью Джеффа залезла в небольшое отверстие в скале, ниже тропинки, она вся покрылась потом, причем не только от усталости.

– Мне это... не нравится, – с трудом вымолвила Дайна.

Джефф крепко обнял ее, но тут же отпустил, так как еще одна фигура заслонила собой вход. Он хотел помочь отцу Бенедетто, но священник не нуждался в помощи – он был проворен, как юноша.

Для разговоров не было времени, но Дайна и без слов понимала, что Джефф наслаждается происходящим. Это была его страна и его работа. Интересно, станет ли эта работа и ее тоже, или ей придется бить баклуши в Бейруте или Иерусалиме, покуда Джефф будет трудиться на раскопках?

Они вошли в пещеру через задний вход – передний, откуда открывался великолепный вид на холмы и Мертвое море, находился в почти вертикальной стене утеса. В пещере ощущался странный запах плесени: быть может, так пахнет истлевшая кожа? Нет, это невозможно. Пещеру обыскали много лет назад, не оставив ни клочка. Очевидно, плесенью пахнет во всех пещерах. А в некоторых водятся летучие мыши... Очаровательная перспектива!

Дайна не удивилась при виде миссис Маркс в ее пробковом шлеме. Дыхание пожилой леди было абсолютно ровным.

– Сколько суеты из-за пустяков, – недовольно промолвила она и удалилась в угол, окидывая грубые каменные стены критическим взглядом.

После традиционных восклицаний и комментариев все были готовы к возвращению. Смотреть тут было не на что, как указала Мартина с присущей ей прямотой.

Назад двигались в том же порядке, поэтому Дайне так и не удалось увидеть миссис Маркс балансирующей на узком гребне – это зрелище она предвкушала с нездоровым интересом. Дайна рассчитывала, что идти по тропинке во второй раз будет не так трудно, как в первый, и ее ожидания оправдались. Но она не была подготовлена к странному явлению, которое произошло на полпути назад. Внезапно она почувствовала, что шагает легко и свободно, с удовольствием вдыхая сухой горячий воздух. Ей казалось, что она идет по этому воздуху, где ничто не препятствует созерцанию великолепной панорамы. Нескончаемая череда холмов, еще недавно выглядевших уныло-монотонными, теперь обрела множество тончайших цветовых оттенков – желтоватый, бурый, темно-коричневый, фиолетовый, бежевый, оранжевый... Дайна шагнула на более широкий участок плато с чувством, близким к разочарованию.

Всем не терпелось приступить к ленчу, и вскоре они нашли тенистое место под деревянной крышей, возможно оставленной археологами. Солнце миновало зенит, но еще стояло высоко. В отеле отлично позаботились о питании экскурсантов, не забыв даже о ящике со льдом, куда поместили прохладительные напитки. Дроген со свойственной ему тщательностью учел вкусы каждого – от миссис Маркс и доктора, употреблявших минеральную воду, до Мартины, предпочитавшей кока-колу.

Мартина и Рене отошли в угол, где шептались, хихикали и кормили друг друга кусками цыпленка. Аппетит Дайны, обычно разыгрывавшийся после долгой ходьбы, на сей раз подвел ее. Она испытывала неприятное ощущение тяжести в животе. Джефф не заговаривал с ней о том, что наполняло мысли их обоих. Дайна одобряла его осторожность – ее нервы были настолько напряжены, что она бы не удивилась, увидев ухо, торчащее из-за каменной стены. Но неопределенность только усиливала напряжение.

Ей казалось, она догадывается, что собирается делать Джефф. Позже, когда остальные разбредутся по развалинам, они смогут ускользнуть незаметно. Хотя кто знает? А вдруг миссис Маркс захочет разыгрывать роль компаньонки или отец Бенедетто затеет богословский спор? К тому же, если их предположения верны, то по крайней мере один член группы сделает все возможное, чтобы не упустить их из виду.

Внезапно Дайна вспомнила о Картрайте. То, что они не видели его с прошлой ночи, должно было внушить уверенность, однако это произвело обратное действие. Картрайт не был человеком, способным все бросить из-за незначительного препятствия. Он мог легко выяснить, что она и Джефф добрались в отель, и узнать о поездке в Кумран. Ее взгляд устремился на капитана, сидящего скрестив ноги и жующего куриное крылышко. Дайна усмехнулась собственным глупым мыслям. Под обликом молодого офицера скрывается Картрайт – человек с миллионом лиц... Какая чушь!

Вполне возможно, что у Картрайта имеется свой человек в группе. Но тогда его личное присутствие необязательно – одного шпиона вполне достаточно.

Дайна вздрогнула, когда Дроген предложил ей еще вина. Она покачала головой:

– Нет, спасибо. От вина мне хочется спать.

– Что касается меня, то я уже засыпаю, – объявила Мартина. Она зевнула, продемонстрировав зубы настолько безупречной формы, что Дайна почувствовала зависть. – Хорошо бы немного вздремнуть.

– Еще очень жарко, – согласился отец Бенедетто, вытирая лоб. – Я бы не возражал против краткой сиесты.

– Ну, не знаю... – Дроген посмотрел на капитана.

Последний пожал плечами – Дайна видела, что он тоже борется с дремотой.

– Вам решать, как проводить время, мейнхеер. Но мы должны вернуться до заката. В темноте дорога становится опасной.

– Отлично. Тогда час отдыха нам не повредит. Дамы, наверное, захотят вернуться в машину...

– Только не я, – возразила Мартина. – Мы найдем уединенное местечко.

Она состроила глазки Рене, который с энтузиазмом обнял ее.

Дайна бросила на Джеффа взгляд, являвший собой карикатуру на взгляд Мартины. В отличие от французской пары, он не сидели рядом, словно сиамские близнецы, поэтому Джефф не мог ответить тем же, что и Рене, но он так посмотрел на Дайну из-под полуопущенных ресниц, что она бы рассмеялась, если бы настроение располагало к веселью.

Они отошли, когда миссис Маркс и доктор направились к машине. Остальные улеглись в различных позах, одинакова свидетельствующих о полном упадке сил. Шофер Ахмед исчез уже давно и, несомненно, пребывал в стране сновидений.

Как только они скрылись из поля зрения других, Джефф пустился бегом. Он повел Дайну извилистой тропинкой в сторону развалин, и она в который раз подумала, каким великолепным местом для игры в прятки мог бы стать раскопанный древний город. То, чем они собирались заняться, выглядело мрачной пародией на эту веселую игру.

Когда Джефф остановился, Дайна увидела, что они поднялись на более высокий участок плато и смотрят вниз на место, которое только что покинули. Она видела блестящий черный корпус автомобиля, казавшийся здесь жутким анахронизмом, и даже разглядела в одном из окошек шлем миссис Маркс. Внизу справа находилось тенистое место, где они закусывали. Большая часть группы все еще была под крышей вне поля зрения, но Дайна заметила торчащую пару ботинок, явно принадлежащих капитану. Она также увидела Фрэнка Прайса.

Ей стало не по себе. Если Прайс спал, то в очень странной позе – сидя прямо спиной к скале, но не касаясь ее. Шляпы на нем не было, и солнце играло на его черных волосах. Дайна уже обращала внимание, насколько гладки и густы его волосы – сверху они напоминали причудливый головной убор.

Странно, что человек с такой зловещей внешностью казался таким незаметным. Сегодня Дайна почти забыла о его присутствии. Насколько она помнила, Прайс ни разу не открыл рта, за исключением предложения своему боссу различных деликатесов во время ленча.

– Все на месте, – сказал Джефф. – Кроме секс-бомбы и ее дружка. Ты их нигде не видишь?

– Нет.

– Забрались в какой-то укромный уголок?

– Да, если они те, за кого себя выдают.

– Даже если не те, то все равно где-то прячутся. Только шпионят, а не...

– Ты что-то слишком весел, – мрачно заметила Дайна.

– Я всегда сохраняю хладнокровие перед битвой. Ну, за дело, дорогая. Лучшего шанса у нас не будет.

Фрэнк Прайс вытащил какой-то предмет из стоящей рядом сумки. Что-то тусклое и черное... Бинокль, решила Дайна.

– Джефф, ты уверен, что мы должны это делать? – Она повернулась и положила руки ему на плечи.

Джефф улыбнулся ей. Его глаза были ясными и ярко-голубыми – без серых теней, появлявшихся в минуты беспокойства. Дайна понимала, что он не шутил, говоря о своем хладнокровии в критические моменты. Джефф проявлял нерешительность, только если не знал, что ему делать. Но, приняв решение, он шел вперед с упорством, которое могло бы стать безрассудным, если бы его не уравновешивало природное благоразумие. Во взгляде Джеффа мелькало и другое чувство – искренняя радость приключению, хотя исход его был неизвестен. Дайна ощутила похожие эмоции, каких не испытывала много лет, и улыбнулась в ответ.

– Только еще пара вещей, прежде чем мы приступим... – Джефф заключил Дайну в объятия и медленно поцеловал. – В течение ближайших нескольких часов у меня может не хватить на это времени, – объяснил он, отпуская ее. – Теперь второе. У тебя есть шарф или еще какая-то вещь, которую я мог бы случайно уронить? Как насчет ленты на твоей шляпе? Дурацкая шляпа – не понимаю, почему она тебе так идет.

– Шляпные ленты не обращают на себя внимание, – возразила Дайна.

– Эта обратит. – Джефф ловко снял ленту. – Она ярко-красная и будет заметна всюду. А тебе без нее только лучше. Я скоро вернусь. Оставайся здесь и поищи Мартину и Рене.

Он исчез за стеной.

Дайна пыталась следовать его указаниям, но, несмотря на темные очки, освещенные солнцем скалы были слишком ярки для глаз. Она напомнила себе, что сейчас январь, как будто от названия месяца могло стать прохладнее. Снежные сугробы, сверкающие на солнце... Замерзшие деревья с белыми ветками... Монотонное гудение ветра, сотрясающего оконные рамы... Снежная крупа, бьющая в ветровое стекло автомобиля... Бесполезно. Если прищуриться, то белые от солнца скалы действительно кажутся покрытыми снегом, но никакое воображение не могло избавить от жары.

Джефф вернулся с пустыми руками. Он был воплощением деловитости и кивнул ей, словно новому ассистенту.

– Следуй за мной, только шагай осторожно.

Через пять минут Дайна осознала, что им предстоит нечто худшее, чем тропинка на каменном гребне. Интересно, намеренно ли Джефф выбирает кружные пути, чтобы их не заметили, и знает ли он вообще дорогу? Соленые капли пота обжигали глаза, но Дайна не могла их вытереть, так как обе руки постоянно были заняты. Они спускались по почти вертикальному участку скалы, цепляясь за камни руками и ногами. Внизу они оказались в такой узкой расщелине, что Дайна, вытянув руки в разные стороны, касалась каменных стен. Дно было усеяно огромными валунами. Солнце сюда не проникало, но воздух был абсолютно неподвижен.

Тяжело дыша, Дайна прислонилась к валуну.

– Сколько еще идти? – спросила она, стараясь, чтобы ее голос звучал так, будто это не имеет никакого значения.

– Около мили по прямой.

Джефф двинулся вперед, с трудом пробираясь среди валунов размером с «фольксваген». Позже Дайна с тоской вспоминала этот участок пути. Он оказался самым легким.

Узкий каньон, или вади, окончился через несколько сотен ярдов; им снова пришлось карабкаться вверх на четвереньках? если подъем был не очень крутой, или цепляясь за каждый выступ, если он становился вертикальным. Когда они присели на узкий карниз на высоте сорока футов, Дайна вежливо осведомилась:

– Ты хоть знаешь, куда мы лезем?

– Я был там несколько лет назад. – Присев на корточки, Джефф с сомнением изучал местность. – Вместе с парнем, который участвовал в экспедиции в пещеры в 1952 году. Он знал тут каждый камень.

Дайна решила воздержаться от комментариев. Миля по прямой означала минимум три мили пешком по самому неудобному пути, какой только можно себе представить – даже если Джефф знал кратчайшую дорогу. Постепенно Дайна приходила к выводу, что он ее не знал. Она невольно припоминала истории о путешественниках, потерявшихся в подобных местах, которых в конце концов находили погибшими от жажды и истощения. Дайна начала ощущать абсолютно иррациональную личную ненависть к скале, на которую они взбирались; казалось невозможным, чтобы твердая поверхность была на поверку такой ненадежной. Подвергавшиеся в течение многих столетий разрушительному действию ветра, солнца и весенних проливных дождей, камни крошились под руками. Джефф монотонно предупреждал Дайну, чтобы она проверяла каждый обломок, прежде чем опуститься на него всей тяжестью. Он держался вблизи от нее, и Дайна знала, что Джефф надеется подхватить ее, если она соскользнет вниз.

Привалы становились все более частыми. Дайна потеряла счет остановкам да и времени вообще; ей казалось, что она умерла, попала в ад и во искупление грехов должна вечно карабкаться на эту скалу. От разреженного воздуха стало трудно дышать.

Джефф тоже мучился, хотя и не так, как Дайна. Она смотрела на него глазами, болевшими от пота и слез усталости. Рубашка Джеффа прилипла к спине и плечам; бинты на голове настолько пропитались потом и пылью, что приобрели такой же коричневатый цвет, как и его лицо и волосы, почти сливаясь с ними. Но глаза по-прежнему были ясными, и он продолжал насвистывать сквозь зубы. Все же Дайна понимала, что это спокойствие обманчиво. Взгляд Джеффа не переставая шарил вдоль зубчатого горизонта.

Дайна не понимала, что он ищет. Они не видели и не слышали никаких признаков преследования. Даже если кто-то из «толпы» заметил их уход, шляпная лента навела бы его на ложный след.

Когда Дайна наконец увидела то, что высматривал Джефф, это оказалось для нее полной неожиданностью; она ведь считала, что вблизи нет ни единого человеческого существа. Фигура в одежде цвета хаки и грязной шапке почти сливалась со скалой, на вершине которой он сидел, неподвижный, словно статуя.

– Я надеялся, что ты его не заметишь, – тихо сказал Джефф.

– Кто это?

– Возможно, кто-то из местных племен. Бедуины разводят здесь овец и коз, хотя в это трудно поверить. По дороге я уже видел двух или трех.

– Даже если он действительно бедуин, нам не нужно, чтобы он видел, как мы найдем пещеру.

– Об этом мы позаботимся, когда придет время. Пошли дальше. Мы уже почти на месте, осталось самое большее полчаса пути.

Вид безмолвного пастуха встревожил Дайну. С этого момента она не могла сосредоточиться даже на собственной усталости. Бесформенная груда тряпья оставалась на месте, пока они не потеряли ее из виду. Больше Дайна никого не замечала, но она не была уверена, что поблизости нет других людей. Бурый цвет одежды служил отличной маскировкой.

Дайна была настолько поглощена наблюдением за возможными наблюдателями, что время прошло быстро. Когда Джефф снова остановился, она машинально присела, рассчитывая на очередную передышку. Но он остался стоять. Дайна посмотрела на него сквозь пряди влажных волос, опустившихся на глаза.

– Вон там пещера Мухаммеда, – сказал Джефф.

Как ни странно, первое слово, пришедшее Дайне на ум, было «козы». Место подходило для них куда больше, чем для людей. Кругом высились крутые остроконечные утесы. Дайна обратила внимание, что они уже не казались одинаковыми по цвету. Солнце клонилось к западу, и тени, отбрасываемые пиками, стали темно-коричневыми.

Высоко, рядом с наклонным каменным уступом, виднелось маленькое черное отверстие, на которое указывал Джефф.

– Наконец-то, – вздохнула Дайна.

– Ты отлично справилась.

Это не походило на комплимент – в голосе Джеффа не слышалось особого энтузиазма. Но Дайна почувствовала себя так, словно ей вручили орден.

– Мы еще не пришли, – заметил Джефф. – Осталось метров пятьдесят на северо-восток.

Дайна издала стон.

– Как ты можешь определять расстояние в подобном месте? В этих скалах нет ни единого прямого отрезка, кроме вертикальных.

– Признаю, что это можно было проделать более точно. – Джефф вытер лицо влажным рукавом. – Но для человека, прикончившего полбутылки арака, это не так уж плохо. Я не мог бы даже толком написать собственное имя. Смотри, углубление в скалах тянется как раз в нужном нам направлении. Я начну идти под входом в пещеру, следуя вдоль вади.

Дайна не впервые ощутила непригодность карт и других приспособлений, демонстрирующих объекты, имеющие три измерения, только в двух из них. Она хорошо понимала затруднения Лейарда, ибо его идея оставить ключ на случай, если спор с коллегой кончится трагически, очевидно, была сиюминутным пьяным вдохновением. Учитывая обстоятельства, он отлично справился с работой. Никакая карта не решила бы проблему – ведь на ней следовало отметить, помимо направлений компаса, сотню футов по вертикали.

Джефф упорно двигался дальше, спотыкаясь о камни, падая, поднимаясь, чтобы затем снова неуклонно идти и идти вперед. Он считал вслух, и, когда дошел до пятидесяти, вход в пещеру Мухаммеда оказался скрытым за изгибом вади. Дайна почувствовала разочарование. Поверхность скалы была испещрена дырами, похожими на оспины.

– Понадобится месяц, чтобы все это обыскать! – воскликнула она и в испуге схватила Джеффа за руку. В глубоком ущелье ее голос прозвучал необычайно гулко, усиленный эхом. Когда он замер, в ответ послышался треск осыпающихся камней – следствие сильной вибрации.

– Потише, – предупредил Джефф. – Это место как рупор.

– Прости. Камни здесь такие шаткие. Что, если будет лавина?

– Вряд ли. – Джефф посмотрел вверх на голубое небо – единственную яркую полоску, оживлявшую мрачный колорит. – Хорошо, что дожди запаздывают, – добавил он. – Эти каньоны становятся смертельными ловушками, когда их затопляют потоки воды.

– Хорошо, что я этого не знала.

– Теперь это уже не проблема. Для потока нужен многочасовой ливень. Что касается этих дыр, забудь о них – экспедиции составили подробную карту местности и обследовали каждое отверстие дюжину раз. Нам следует искать нечто не столь очевидное. Пещера должна быть скрыта от взгляда, иначе ее содержимое не оставалось бы необнаруженным две тысячи лет.

– Спасибо, утешил.

– Я собираюсь подняться. – Джефф стал разминать затекшие руки, покрытые, как и руки Дайны, царапинами и засохшей кровью. – А ты поиoи здесь.

– Что именно? Что-нибудь не похожее на дыру?

– Что-нибудь необычное. – Джефф не был настроен шутить. – Возможно, те, кто прятал рукописи, оставили какие-нибудь указатели – в таком местечке они сами легко могли запутаться. Только не рассчитывай на большие красные стрелки. Используй свое воображение.

Он полез вверх. Наблюдая за его проворными движениями, Дайна понимала, как мешало ему ее присутствие. Большую часть времени он даже не карабкался – очевидно, там была узкая тропинка, невидимая снизу, – а передвигался, прижимаясь лицом к каменной поверхности.

Дайна встала со стоном, который не стала сдерживать, – теперь было не на кого производить впечатление. Ее движения едва ли можно было назвать ходьбой, она с трудом перебиралась через валуны и скользила по гравиевым склонам. Но внизу, по крайней мере, не было провала глубиной в пятьдесят футов.

Когда Дайна начала осматриваться, ее удивило количество мусора, валявшегося вокруг. Повсюду виднелись кругляшки козьего помета; в одном месте черные муравьи трудились над куском сыра. Она обнаружила в пыли мятую сигаретную пачку и ржавую банку из-под пива. В этих суровых пустынных местах, казавшихся божественным творением, следы человеческой неопрятности выглядели кощунственно. Дайна пнула ногой банку, с которой посыпались хлопья ржавчины.

– Держу пари, что, когда люди высадятся на Марсе, они первым делом увидят нечто подобное, – пробормотала она и двинулась дальше.

Здесь побывали определенные типы туристов – из тех, которые не способны противостоять желанию увековечить свои жалкие имена на произведениях искусства или природы. На скалах виднелись граффити [41]41
  Граффити – процарапанные или вырезанные надписи.


[Закрыть], а также надписи краской и несмываемыми чернилами.

Пройдя футов двадцать, Дайна повернулась. Если указания Лейарда были точными, нужное место должно находиться в пределах небольшого радиуса. Она чувствовала уверенность, что пещера не может располагаться так низко – в этом случае туда было бы слишком легко добраться и к тому же ее затопляли бы водные потоки. Очевидно, Джефф придерживался того же мнения, иначе он не предоставил бы этот участок поиска ее неопытным рукам.

Подняв глаза, Дайна увидела Джеффа на вершине утеса. Он помахал ей и начал быстро спускаться, скользя на каблуках и цепляясь руками за камни. Шуму от этого было немало. Камни под его ногами скатывались вниз, увлекая за собой другие, и с грохотом падали на дно ущелья. Джефф приземлился на пятки справа от Дайны:

– Не повезло?

Она покачала головой.

– Мне тоже. Там есть нечто вроде козьей тропы – в таких местах это все равно что шоссе. Должно быть, по ней часто ходят бедуины. От их глаз ничего бы не ускользнуло.

Несмотря на относительную легкость подъема, вид у Джеффа, и без того достаточно потрепанный, стал еще более жалким. Один рукав оторвался от манжеты до локтя; на загорелой коже руки багровела свежая царапина. Влажные волосы прилипли к голове и впервые выглядели сравнительно аккуратными. Пыль забилась в каждую морщинку на его лице и под каплями пота стала похожа на бурую грязь. Посреди этой маски блестели ясные, как небо, глаза. Взгляд их, однако, был рассеянным и отчужденным. Дайна понимала, что в этот момент он думает о ней только как о лишней и относительно полезной паре рук и глаз. Джефф забыл о возможных преследователях, о жажде, несомненно терзавшей его так же, как и ее, об исцарапанных руках и грязной повязке на голове. Он думал только об одном и будет продолжать искать это, пока не свалится или пока не убедится в полной безнадежности поисков. А чтобы убедиться в этом, ему потребуется немало доказательств.

– Что будем делать теперь? – спросила Дайна.

– У тебя с собой буклет? Дай мне взглянуть на него.

– Конечно с собой. Я побоялась его оставить.

– И где же он?

– Где же ему быть? – с достоинством промолвила Дайна.

Она полезла под блузку и вытащила буклет. Теперь он был погублен окончательно, так как весь промок от пота, струившегося у нее между грудями. Джефф неодобрительно поморщился.

– Лучше бы ты положила его в карман, – сказал он, пытаясь раскрыть слипшиеся листы, не разрывая их.

– Оттуда его слишком легко вытащить. А ты велел мне оставить сумочку... О чем ты думаешь?

– Я думаю о букве "L", которую мы сочли римской цифрой пятьдесят. Не кажется ли тебе слишком большим совпадением, что название свитка, очевидно важнейшего из всех, начинается с буквы, одновременно являющейся римским обозначением нужного числа метров?

– Но ведь это последнее название в списке. Если расшифровать число...

– Ему незачем было его зашифровывать, – прервал Джефф. – Я идиот! В списке ведь и так есть числа. Два, три...

Его палец двинулся вниз вдоль колонки цифр.

– Неужели это так просто? – спросила Дайна.

– Восемнадцать... На редкость просто. Он выбрал цифры произвольно – они не обозначают нечто конкретное, но в сумме дают нужное число. Мне следовало догадаться сразу. Восемнадцать метров, а не пятьдесят. Пошли.

Подобно ключам в списке, последний ключ оказался простым и очевидным, если знать, что ищешь. Дайна обнаружила это лишь потому, что смотрела на землю, выбирая места помягче для утомленных ног. У основания скалы, подобно граффити, которые она видела раньше, было изображено число восемнадцать высотой в несколько дюймов. Случайный турист не обратил бы на него внимания – вертикальная палочка и изгиб, похожий на еврейскую букву "л".

– Вот оно! – Джефф глубоко вздохнул и поднял голову, обозревая поверхность скалы. – Ничего не видно. Впрочем, это естественно. Оставайся здесь.

– Подожди. – Теперь, когда они были уверены, что достигли цели, Дайна вспомнила о проблемах, возникающих в связи с дальнейшими поисками. – Джефф, уже поздно. Взгляни на небо. Что ты намерен делать, когда... если найдешь это? Мы не можем...

– Мы проведем здесь ночь. Или часть ночи. Сейчас почти полнолуние. А мне нужен только один свиток, чтобы представить его в университет или Американскую школу. Или, если их тут не очень много... Ладно, поглядим.

Он не смотрел на Дайну – коричневый утес притягивал его взгляд словно магнит.

Дайна поежилась. Остаться здесь на всю ночь, без пищи и воды? Особенно без воды... «Ну, ты ведь сама на это напросилась, – напомнила она себе. – Джефф не хотел тебя брать. До сих пор ты была только помехой, а он даже ни разу не пожаловался».

– О'кей, – кивнула она. – Пошли.

– Только я. А ты оставайся, пока я посмотрю, что там делается.

Джефф полез вверх, покачиваясь на руках, словно обезьяна. Дайна следила за ним затаив дыхание. Внезапно она осознала, что не только страх за него заставляет ее сердце бешено колотиться, не только жажда высушила ее рот. Кто-то наблюдает за ними!..

Дайна резко повернулась. Она чувствовала на себе внимательный враждебный взгляд столь же явно, как почувствовала бы чью-то руку на своем плече.

Конечно, никого не было видно. Но это ровным счетом ничего не значило. Тени стали глубже, а Дайна знала маскирующие свойства одежды цвета хаки, которую носили бедуины и почти каждый из членов «толпы». Скромные твидовые слаксы Мартины – единственная неяркая одежда, которую она видела на девушке, – приобрели новый тревожный смысл. Тем не менее Дайна не видела ничего, что нельзя было объяснить причудливой формой камня или изогнутой тенью. Враждебное присутствие могло обнаружить только движение, а они – кто бы это ни был – слишком умны, чтобы двигаться, когда она смотрит в их сторону.

Дайна обернулась назад и вскочила с испуганным возгласом. Джефф исчез! Ее взгляд шарил по дну ущелья в поисках его изувеченного тела, хотя она понимала, что он не мог упасть, не издав ни единого звука. Затем наверху что-то шевельнулось. Из-за камня высунулись голова и рука Джеффа. Он знаком подзывал ее к себе. Она начала карабкаться вверх, не думая об опасности и перебираясь от одного выступа к другому с безрассудством, не уступающим безрассудству Джеффа.

Он встретил ее на полпути, где подъем становился слишком тяжелым. Балансируя на узком выступе, Джефф протянул руку вниз и втащил на него Дайну. Его глаза возбужденно блестели – Дайна без слов поняла: он нашел то, что искал. Однако на его загорелом лице отражалось не только это.

– Следующие десять футов будут скверными, – предупредил он. – Вот тебе веревка. Я поднимусь первым, а потом ты обвяжешь веревку вокруг пояса. Я буду тянуть, а тебе придется ступать по поверхности скалы.

Джефф быстро полез вверх по веревке, едва касаясь ногами каменной поверхности, потом снова исчез. Взгляд Дайны, затуманенный пылью, потом, а может, еще кое-чем, напряженно высматривал его. Голова Джеффа высунулась опять, с тем же причудливым эффектом внезапной материализации из твердого камня. Дайна негнущимися пальцами начала обвязывать веревку вокруг талии.

Веревка сразу же натянулась и подняла ее в воздух на три фута. Джефф явно спешил. Дайна стала отталкиваться ногами и цепляться за веревку усталыми исцарапанными руками. Остаток подъема она вытерпела только потому, что он был коротким: большую часть времени ее просто тянули вверх, иногда она весьма болезненно ударялась о скалу. Последний удар сильно оцарапал ей нос, и в глазах у Дайны стояли слезы, когда пальцы Джеффа тисками сжали ее предплечье и втащили на уступ, разорвав при этом блузку на спине.

Крик боли прервали губы Джеффа, прижавшиеся к ее губам. Он целовал ее с жаром человека, проведшего годы на необитаемом острове, и обнимал так крепко, что у нее трещали кости. Губы Дайны раскрылись, а тело прижалось к телу Джеффа. Объятие разжал он, а не она.

– Эге, – тяжело дыша, произнес Джефф. – Я получил больше, чем рассчитывал, верно?

Ответ Дайны был безмолвным, но убедительным.

– Не то чтобы я жаловался, – сказал Джефф, снова отпуская ее, – но это не совсем ко времени и к месту...