Текст книги "Тайна Нефертити"

Автор книги: Элизабет Питерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 14 страниц)

– Ведь люди есть люди. К сожалению. Разве отказ от совершения греха ничего не значит в этом мире?

– О Господи, может, и значит. – Джон провел рукой по лицу, вдруг на какой-то миг постаревшему и изможденному. – Однако это печальное замечание о мире основано на твоем собственном жизненном опыте, если можно так выразиться. Если это лучшее оправдание, которое ты можешь найти Джейку...

– Это не имеет никакого отношения к Джейку!

– Боже правый, а к кому же? Та же самая психология, та же степень вины – результат такого же легкомысленного вторжения в жизни других людей. Томми, ты наконец должна увидеть Джейка таким, каким он был, – не святым, не дьяволом, просто человеком, движимым непреодолимым влечением. Я сам был более чем несправедлив к нему, потому что... из-за некоторых, не стоящих упоминания побуждений. Но я могу понять егопобуждения.

– И я тоже. Ему нужны были деньги.

– Джейку всегда было плевать на деньги. Всегда, до того момента, когда ты начала превращаться из угловатого подростка в точную копию своей матери – очень привлекательной женщины, между прочим. Ты знаешь, отчего она умерла?

– При моем рождении. Не пытайся сделать какие-то выводы...

– При родах в госпитале Каира. Мы достали ей лучшего врача во всем Египте, но Джейк всегда считал, что тот был недостаточно хорош. Если бы она жила в Нью-Йорке или в Лондоне... Эта мысль преследовала его. Она явственно читалась на его лице в тот последний год каждый раз, когда он смотрел на тебя. То был страх, что тебе суждено выйти замуж за такого же бедного горемыку ученого, обреченного жить в каком-нибудь Богом забытом месте, и в конце концов повторить судьбу матери. Да, понимаю, в этом не было логики и здравого смысла, но страхи, которые толкают человека на крайности, обычно иррациональны. Джейк отчаянно хотел увезти тебя отсюда, увезти в другой мир, где тебя холили бы и лелеяли, где бы тобой восхищались. Вот почему ему нужны были деньги.

Молчание, казалось, длилось целую вечность. Наконец я проговорила:

– Следовательно, выходит, что во всем виновата я?

– В некотором смысле – да.

– Зачем ты мне это рассказал?

– Потому что я круглый дурак. – Он понуро сгорбился и, не отрывая от моего лица взгляда, полного муки, искренне признался: – Я все еще наивно верю в справедливость, в которой отказал Джейку, и следуя которой, скорее всего, потеряю самое желанное в жизни. Единственное, что я могу тебе предложить, – это тот же самый мир, в котором ты жила девочкой. Чтобы вытащить тебя из него, Джейк продал свою душу. Мир, не особенно добрый к тебе в прошлом.

Джон спокойно, с достоинством ждал моего ответа, но мне не шли в голову верные слова – а они должны быть верными. То, что он сказал о Джейке, потрясло меня, но не так глубоко, узнай я об этом несколько дней назад. Теперь все связанное с Джейком казалось до странности несущественным. Были более важные вещи, которые следовало бы обсудить.

– Ну хорошо, – пробормотала я и невпопад добавила: – Что же мы будем делать с Майком?

– Если ты хочешь, чтобы я был снисходителен к этому молодому идиоту, то только ради тебя я...

– Ради тебя, – перебила я.

Он молча бросил на меня взгляд, от которого у меня подогнулись колени, и позвал:

– Майк!

Майк отнял руки от лица и поднял глаза.

– Порядок... Полиция? Порядок, – бессвязно проговорил он. – Я не знал, что я... Пошли...

Он говорил как пьяный, и движения у него, когда он поднимался на ноги, были неловкими, словно у пьяного. Джон не двинулся с места и не произнес ни слова. Тогда на лице Майка появилось подобие его обаятельной улыбки, и он побрел по тропе в направлении реки.

– Майк!

Тот остановился, подняв плечи и еще ниже опустив голову.

– Я даю тебе полчаса, – сказал Джон. – К утру какой-нибудь дотошный полицейский начнет задавать вопросы, и я не обещаю тебе, что буду молчать, даже если это сделает Блоч. Но если ты покинешь страну, не думаю, что полиция станет утруждать себя погоней.

Майк долго стоял, словно окаменев. А потом – потом не оглядываясь двинулся вперед. Я понимала, почему он не повернулся и не стал ничего говорить. Его высокая понурая фигура не скоро скрылась из виду.

– Очень мило с твоей стороны, – сказала я, что прозвучало нелепо в данной ситуации.

– Не так уж и мило. Как профессионал он теперь конченый человек. Не представляю, чем он будет заниматься. Возможно, ему было бы лучше сидеть в тюрьме или вовсе умереть.

Горечь, с которой он произнес эти слова, вызывала уважение, и я осторожно возразила:

– Мне кажется, что люди, которые делают такие далеко идущие выводы, превышают свои полномочия. Если Майк хочет умереть, это в его власти. Но предоставь ему самому решать.

– А мне кажется, – сказал Джон, помолчав, – что было бы очень мило с твоей стороны остаться здесь со мной. Если, конечно, ты не против.

– Это не самое изящное предложение из тех, которые мне доводилось получать, – ответила я. – Если это и в самом деле предложение.

– Я в этом не специалист, – широко улыбнулся Джон. Он раскинул руки, и я без всяких колебаний бросилась в его объятия. – Томми, не связывай себя. Жить тут тяжело, и, знает Бог, я не подарок...

– Это – моя родина. Она у меня в крови, и я умру, если мне придется уехать отсюда.

– Думаю, это правильная оценка вещей. Но...

– Я умру, если мне придется уехать от тебя! – пылко воскликнула я, чувствуя, что так и будет.

– Я влюбился в тебя, когда тебе только исполнилось пятнадцать. Черт побери, в этом нелегко сознаться, не так ли?

– Боюсь, в тебе можно заподозрить сексуального маньяка.

– Лучше уж слыть сексуальным маньяком, чем отцом, который превратился в кумира, – произнес Джон без тени юмора в голосе.

– Но это... Ты с ума сошел. Я люблю тебя. – Это прозвучало как неоспоримая истина, только что изобретенная мною.

– Томми, когда ты, вопя, как сумасшедшая, появилась на тропе, куда ты бежала со всех ног?

– Как куда? В институт, – смутилась я. – Чтобы предупредить тебя.

– О чем?

– О Майке, конечно. Я сообразила, пока выбиралась из этой проклятой гробницы, что либо ты, либо Майк в сговоре с Блочем. Письмо...

– Я все понял. Я и сам в своих размышлениях шел по тому же пути, помнишь? Только я-то знал, что это Майк, а не я. Но ты-то как узнала? И поняла ли это вообще?

– Конечно же поняла! Я вычислила, что это был Майк, потому что... – Тут я умолкла, открыв рот, искренне изумленная. – Не знаю. Я хочу сказать, что я знала, но откуда, не знаю.

– Отлично, – удовлетворенно кивнул Джон. – Я в восторге от столь блистательной нелогичности. Это было не из-за того... что я напоминаю тебе Джейка?

– Ты ни капельки на него не похож. Джон, дорогой, я больше не ищу ни в ком себе отца. Я достойно похоронила Джейка в гробнице, которую он же и нашел. Разве это не самое подходящее место?

– Гробница! – Джон отпустил меня так неожиданно, что я едва не упала. – Боже правый, я тут теряю понапрасну время, когда этот сукин сын Блоч грабит мою гробницу! Послушай, Томми, ты...

– Понапрасну теряешь время! Замечательно! – Я пожала плечами. – Что ж, мне пора бы привыкнуть к этому... Пошли. Я покажу тебе, где гробница. Ты берешь тот пистолет, а я этот. Надеюсь, я в состоянии пройти еще несколько миль и пристрелить еще несколько человек. В конце концов, я...

– Перестань молоть языком без толку. Скажи мне, где находится гробница. Не нужно мне показывать, просто объясни.

Я молча посмотрела на него. Потом назвала точное местоположение гробницы, что произвело на Джона не меньшее впечатление, чем на меня, когда я это обнаружила.

– Из всех мест... – пробормотал он, кусая усы. – Ладно, понял. Как только доберешься до института, пришли ко мне Марка, Эла, Ахмеда и Фейсала Рейса, скажи, пусть поторопятся. С Каиром я сам свяжусь утром, в этом деле я не хочу никаких посредников. А тебе лучше сразу же лечь в постель. Не жди меня. Но сперва умойся, ты грязная, как поросенок.

– Тоже мне папаша выискался! – надулась я. – Джейк никогда так мной не командовал.

– В этом-то и вся беда. Подбери губу и отправляйся.

– Ты не пойдешь в гробницу один. Блоч и его люди, наверное, уже там.

– Бог мой, за что ж ты меня так обижаешь? Неужели я не способен справиться с одним толстым мошенником почтенного возраста?

– С одним! – взвизгнула я, задыхаясь от злости. – У Блоча с собой полдюжины людей, ты, самовлюбленное ничтожество!

– Местные ребята. – Джон пренебрежительно махнул рукой. – С ними не будет проблем.

– Ты наставишь на них палец, скажешь: «Пу!» – и они упадут замертво? Джон, не ходи. Ты ведь ранен...

– Ранен? А, пустяки. Послушай, дорогая, я знаю, ты устала, но полегче дороги назад нет. Я мигом.

Я подумала, не расплакаться ли, но знала точно: этот номер не пройдет. И ни один из моих самых разумных аргументов не остановит его. Кроме того, Джон удостоил меня великой чести, обращаясь со мной как с партнером, занимающимся делом, которое значило для меня так же много, как и для него. В этом случайном по виду признании моей равной с ним ответственности я видела ростки чего-то очень важного в своей жизни, чем рисковать было нельзя.

– Ладно. – Я послушно кивнула.

Он улыбнулся мне одобрительно и быстро поцеловал – словно сунул ребенку леденец за хорошее поведение. Но мне было все равно, каждая частичка моего тела встрепенулась, когда он прикоснулся ко мне. Я смотрела, как Джон удалялся, выбрав без всякого колебания самый прямой путь к тому месту, которое искал. Он не оглянулся. А я почему-то знала, что все будет именно так, как он задумал. Когда прибудут охваченные служебным рвением Марк и Эл, ситуация уже окажется под контролем. Джон, скорее всего, будет восседать на животе Блоча и читать нотацию кучке гурнахских поселян, курящих его сигареты с таким видом, будто совершенно случайно забрели туда. Во имя Аллаха милостивого, милосердного!

Я пошла назад по хорошо знакомой тропе, в конце которой меня ждали безопасность, свет, друзья, а когда Джон позаботится о более важном деле – и моя любовь. Все то, что я так долго искала, не ведая о том.

И не последней среди желанных целей на данный момент будет горячая ванна. Песок был в моих кроссовках, в карманах, в волосах, под ногтями, возможно, даже в ушах. Я чувствовала, как он при каждом шаге скрипит у меня под одеждой. Кинжал, который снова лежал у меня в кармане, бился о мое бедро. Что-то твердое и колючее царапало мне шею.

Я сунула руку в ворот блузки – ожерелье! Я совсем забыла о нем, что неудивительно при подобных обстоятельствах. Старинный замок выдержал, не расстегнулся во время моих невероятных злоключений.

Я придерживала ожерелье ладонью, растопырив пальцы, и разглядывала его, скосив глаза вниз, зачарованная не столько его красотой, сколько магией имени. Ожерелье Нефертити! Один только Блоч знал, что оно у меня, но он будет слишком занят, пытаясь опровергнуть неопровержимое, чтобы вспомнить о такой мелочи. Ну разве это не справедливо, чтобы после всех пережитых мною ужасов у меня остался бы какой-то сувенир?

Я глупо улыбалась самой себе, когда шла к институту в грязной и рваной блузке, поверх которой красовалось ожерелье Нефертити. У Марка свалятся с носа огромные очки в черепаховой оправе, когда он его увидит!

– Прощай, Джейк, – сказала я тихо. – Во имя Аллаха милостивого, милосердного!

И кроме того, возможно, уполномоченный по охране древностей согласится, что, после всего что я претерпела, я заслужила небольшой сувенирчик на память.