Текст книги "Странный брак"

Автор книги: Элизабет Огест

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Грохочущие раскаты грома сотрясали дом. Элоиз, в ужасе проснувшись, села на кровати. Ее охватил страх, когда она увидела всполох молнии, длинной тонкой стрелой пронзившей ночное небо. В волнении она ухватилась за простыню.

– Это всего-навсего гроза, – пыталась она себя успокоить, но слова не помогали.

Тяжелые капли дождя барабанили по стеклу.

– Это всего лишь гроза, – повторила она, но даже голос выдавал ее тревогу.

Раздался новый, еще более мощный раскат грома, и в эту самую минуту дверь спальни распахнулась. В освещенном дверном проеме Элоиз увидела силуэт мужчины. Яркая вспышка молнии осветила незваного гостя. На пороге стоял Джонатан. Весь вечер он старался не обращать внимания на Элоиз. Так что же привело его сюда в этот час?

– С тобой все в порядке? – почти прокричал он. Непогода за окном заглушала его голос.

– Да, – выдавила из себя Элоиз.

Какое-то время Джонатан продолжал стоять молча. Его темная тень заслоняла дверной проем. Неожиданно яркий луч света пронизал комнату, и Элоиз увидела в руке Джонатана фонарик. Войдя в спальню, он подошел к столику возле кровати и зажег лампу.

– Пойду проверю, как там Сара, и сразу же вернусь, – сказал он, краем глаза глядя на Элоиз и поворачивая к двери.

Трепет в голосе и брошенный исподтишка взгляд говорили о том, что Джонатан чувствует себя неловко в спальне Элоиз. Гордость заставляла Элоиз отвергнуть его помощь, но от страха у нее в горле застрял комок.

Его шаги по коридору не были слышны из-за дождя. Оставшись одна, Элоиз почувствовала себя одиноко. Ее охватила такая паника, что она была готова броситься вслед за ним. Через пару минут, которые показались ей целой вечностью, Джонатан вновь стоял на пороге.

– Сара крепко спит, – сказал он. На лице его появилась слабая улыбка. – Ей и невдомек, как разбушевалась стихия. Ты уверена, что с тобой все в порядке? Если так, то я пойду спать.

Элоиз была готова умолять его остаться, но сдержанное поведение Джонатана охладило ее пыл. Она ответила с уверенностью, которой на самом деле не испытывала:

– Все будет хорошо. Тебе не стоило волноваться и спешить сюда. Спасибо, что включил лампу.

– Не за что, – ответил он уже с порога и тут же закрыл за собой дверь.

Новый раскат грома сотряс дом. Страх не отпускал Элоиз. Она крепко зажмурила глаза и закрыла уши, чтобы только не видеть всполохов молний и не слышать грома.

Вдруг кровать качнулась, и Элоиз оказалась в объятиях сильных рук.

– Не бойся, – раздалось у самого ее уха.

Элоиз подняла голову, щекой коснувшись крепкого обнаженного плеча Джонатана. Рука ее опустилась ему на грудь. Страх исчез. Элоиз чувствовала себя в полной безопасности.

Желание ее возрастало. Она гладила рукой грудь Джонатана, и пламя страсти было готово поглотить ее.

– Ты действительно умеешь заставить женщину чувствовать себя женщиной, – тихо сказала она.

Джонатан вздрогнул, как будто проиграл битву с самим собой, и с жадностью прильнул к ее губам. В пылком поцелуе, казалось, сгорали все их сомнения и страхи.

Элоиз, забыв о грозе, наслаждалась близостью Джонатана. Обвив руками его шею, она влекла его к себе. Внутренний голос снова предупреждал ее, что этого не следует делать, но она не прислушивалась к нему. Всем своим существом она жаждала Джонатана, жаждала его страстных ласк.

– Нет, – прошептал Джонатан, касаясь губ Элоиз. – Нет, – повторил он тверже, подняв голову и разомкнув ее руки. – Мы оба понимаем, что совершаем ошибку.

Элоиз потрясли эти слова. Джонатан поднялся и встал у кровати.

– Ты, вероятно, прав, – сказала она, вспомнив, что их ничего, кроме физического влечения, не связывало. – Думаю, мне следует поблагодарить тебя за подобную сдержанность. – По правде говоря, никакой благодарности она не чувствовала. Ей хотелось увлечь его в водоворот страсти, а с ошибками можно разобраться и завтра.

Взгляд Джонатана охладел. Он кивнул в сторону кресла, стоявшего у окна.

– Я посижу здесь, пока не закончится гроза. – Он говорил так, будто собирался исполнить долг.

– Не беспокойся, я справлюсь со своим страхом. Не стоит со мной нянчиться.

– Сейчас для твоего страха нет причины, но он сильнее тебя. Твой отец умер в ночь, подобную этой. Когда у него начался сердечный приступ, ты была с ним одна в этом доме. Тебе едва исполнилось четырнадцать лет. Гроза повредила электрические и телефонные провода. Ты пробежала под дождем несколько миль до дома Джефризов, чтобы они помогли тебе и отцу.

Элоиз охватила дрожь. В памяти всплыла картина – высокий худощавый мужчина, лежавший на полу гостиной. Она вспомнила, как мчалась по лесу, преодолевая сопротивление ветра и дождя.

– Да, я… помню, – сказала она, но видение тут же исчезло в непроницаемой мгле, укрывшей ее прошлое.

Подняв глаза, она увидела вопрошающий взгляд Джонатана.

– Это было лишь минутное озарение, – пояснила она.

– Лучше об этом не вспоминать. – Джонатан опустился в кресло и посмотрел в окно, за которым продолжала бушевать стихия.

Элоиз снова захотелось попросить его уйти. Но стоило загрохотать грому и заполыхать молнии, как страх опять охватил ее.

С глубоким вздохом она села на кровати поудобнее, поправив за спиной подушку. Элоиз старалась успокоиться и убедить себя, что Джонатан удерживал и себя, и ее от соблазна.

Мысль о потере памяти не давала ей покоя. Но теперь, подумала Элоиз, у нее есть надежда. Джонатан объяснил причины ее страха перед грозой, и это всколыхнуло ее память. Может быть, если он расскажет что-нибудь еще, она вспомнит больше?

– А раньше тебе случалось присматривать за мной во время грозы?

Он посмотрел в ее сторону.

– Раньше мы пережидали грозу не так.

От явного подтекста его слов огонь, тлевший внутри Элоиз, вновь вспыхнул ярким пламенем.

– Ты, вероятно, старался развлечь меня?

– Я делал все, что мог, – сказал он. Его голос выдавал волнение, и Джонатан резко повернулся к окну.

Она бы не возражала, если бы он и сейчас делал все, что мог! Несмотря на то что Джонатан сидел, повернувшись к окну и вглядываясь в темноту, во всем его облике чувствовалось нетерпение. Роль сиделки была ему явно не по душе. Может, все-таки попросить его уйти? – подумала Элоиз. Но новый оглушительный раскат грома заставил ее отказаться от этой мысли.

Нужно заснуть, решила она. И проснуться избавленной и от грозы, и от Джонатана. Только она стала укладываться поудобнее, как молния осветила все вокруг. Элоиз оставила мысль о сне и вновь села, чувствуя напряжение во всем теле.

Просто не обращай на него внимания, приказала она себе. Но сказать гораздо легче, чем сделать. Она видела его отражение в зеркале и, сколько ни убеждала себя не смотреть туда, никак не могла оторваться. Невыносимым было и молчание, воцарившееся в комнате. Злясь на свою несдержанность, она спросила:

– А что пугает тебя?

– Ты. Я думал, ты предсказуема, а оказалось наоборот. – Он нахмурился, словно рассердившись на себя за откровенность. – Я виноват в случившемся. Мне не надо было обучать тебя езде на мотоцикле.

Так вот в чем причина его решения не оставлять ее до полного выздоровления! Он чувствовал свою вину. Холодок пробежал у Элоиз по спине.

– Мне не хочется, чтобы ты чувствовал себя виноватым. Я должна сама отвечать за свои поступки.

– Тебе такие поступки не свойственны. Ты женщина практичная и деловая, – сказал он, продолжая смотреть в окно.

Джонатан избегал взгляда Элоиз, и это дало ей повод подумать, что он не хочет с ней разговаривать. Она попыталась молчать, но не выдержала:

– Ты говорил, что наш брак был очень непрочным. Неужели одна из причин этого – моя практичность?

Он пожал плечами.

– У меня никогда не было иллюзий насчет прочности нашего брака. И не я один сомневался в его долговечности. Ты сама довольно скептически относилась к нашему союзу. Я помню, как ты сказала, что наш брак продлится до тех пор, пока обе стороны не получат ту выгоду, на которую рассчитывали.

– Рассчитывать на взаимную помощь вовсе не означает искать выгоду.

– Я понял очень давно, что не надо рассчитывать ни на чью помощь.

– Может быть, тебе просто попадались не те люди?

Его лицо стало суровым.

– Те люди попадаются очень редко.

– Но ведь Клайду ты доверял?

– Это совсем другая история, – ответил Джонатан, вновь повернувшись к окну.

Как бы ей хотелось, чтобы он также доверял ей, подумала Элоиз, глядя на его профиль. Да, конечно, он был далек от совершенства, но на него можно положиться, размышляла она. Он не подведет. Но у их союза довольно короткая история. Она так коротка, что Элоиз ее даже не помнит.

Но может быть, она ошибается? Может быть, ей хочется верить в его достоинства, потому что она вышла за него замуж? Не очень приятно сознавать, что в выборе мужа главную роль сыграла похоть.

Чувствуя страшную усталость, она прилегла на подушки и закрыла глаза.

Луч солнца, проникнув в комнату, разбудил Элоиз. Уткнувшись в подушки, она вспомнила грозу и поняла, что уснула прежде, чем все стихло. Она осторожно посмотрела в сторону окна, с некоторым сожалением думая, что увидит пустое кресло. Но нет! Джонатан спал, сидя на прежнем месте.

Встав с постели, Элоиз тихо подошла к креслу, боясь разбудить мужа. Вероятно, с такой осторожностью подходят к спящему льву.

Ей хотелось коснуться его взъерошенных волос, потереться щекой о его щетину. Но больше всего ей хотелось вновь оказаться в его объятиях и почувствовать себя в безопасности, как это было прошлой ночью. Однако, вспомнив, что пребывание в этой комнате было ему в тягость, Элоиз подумала, что ни о какой безопасности не может быть и речи, когда она рядом с ним.

Чтобы не потревожить Джонатана, она решила одеться в ванной, оставив его в комнате одного. Не стоит его будить, подумала она. Но, взглянув на него еще раз, Элоиз устыдилась. Судя по его виду, ему было неудобно спать в кресле. Наверняка шея и спина затекли, и в этом ее вина.

– Джонатан, – прошептала она.

– Элли? – ласково произнес он.

Внутри у нее все перевернулось. Кого он называл этим именем? Ее или какую-то другую женщину?

Он стал распрямляться и застонал. Да, утром ему придется несладко, все мышцы будут болеть, подумала она.

– Элли, – повторил он, открыв глаза и с тревогой глядя на Элоиз.

Голос его звучал нежно.

Но через мгновение выражение его лица изменилось – оно стало суровым. Джонатан отвел от Элоиз взгляд и рукой убрал волосы со лба.

– Кажется, гроза позади, – сказал он, поднимаясь с кресла.

– Джонатан, – повторила она, все еще находясь под впечатлением нежности, с какой он произнес имя «Элли».

В ответ Джонатан отрешенно посмотрел на нее.

– Мне нужно работать, – сказал он, направляясь к двери.

Оставшись одна, Элоиз коснулась спинки кресла, в котором он только что сидел. Ткань все еще хранила его тепло. Джонатана уже не было в комнате, но в ушах Элоиз продолжал звучать его нежный голос. Она была уверена, что именем «Элли» он называл только ее.

Почему же она ничего не может вспомнить? Элоиз напряглась. Должно быть, есть в ее прошлом болезненный узел, который память развязывать не желает. Интуиция подсказывала Элоиз, что она не ошибается.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

– Ну и гроза была ночью! – воскликнула Сара, когда Элоиз вошла в кухню. – Однако, глядя на тебя, не скажешь, что ты провела бессонную ночь, – добавила она с улыбкой.

По тому, как блестели глаза тетушки, Элоиз заподозрила, что она вовсе не так крепко спала, как думал Джонатан. В подтверждение этой догадки Сара поинтересовалась:

– А как Джонатан?

В эту самую минуту открылась дверь и вошел Джонатан. Он выглядел уставшим. К тому же на подбородке у него красовался пластырь – видимо, порезался, бреясь.

– Я только выпью кофе – и помчусь. Слишком опаздываю, – сказал он, торопливо пройдя мимо Элоиз и достав из буфета кружку.

Элоиз обратила внимание, что он даже не взглянул на нее. Через несколько минут он ушел.

– Кажется, прошлая ночь не доставила ему удовольствия. Как, впрочем, и тебе, – заметила Сара.

– Он провел ее в кресле, – ответила Элоиз. – Я говорила ему, что мне ничто не угрожает, но он настоял на том, чтобы остаться в моей комнате на случай, если мне понадобится помощь.

Сара, глядя в окно, видела, как Джонатан уезжает.

– Он совсем не такой черствый, каким хочет казаться.

– Но с каждым днем он все больше удаляется от меня, – сказала Элоиз.

Сара повернулась к ней:

– Знаешь, с мозолями можно справиться. Если за них как следует взяться, они становятся мягче и со временем исчезают совсем.

Элоиз живо вспомнила, как отпрянул от нее Джонатан после поцелуя.

– Но на лечение необходимо иметь согласие пациента.

– Да, порой попадаются слишком трудные пациенты. Но, как говорят, было бы желание… – ответила ей Сара.

Только не в случае с Джонатаном Тавишем. Пытаясь забраться на каменную стену, подумала Элоиз, можно лишь оцарапать руки и ноги. Хотя, с другой стороны, зная, ради чего ты карабкаешься наверх, может быть, и стоит получить пару царапин. Собственная нерешительность раздражала Элоиз.

После завтрака она помогла Саре убрать посуду. Ей не терпелось выйти из дома. Но стоило ей оказаться за порогом, как ее тут же повлекло туда, где были сложены ящики с разобранным мотоциклом. Она смотрела на промокшие ящики, на отдельные детали и не могла понять, чем же ее привлекала эта груда лома.

Услышав шум автомобиля, Элоиз повернулась и увидела грузовик, подъезжавший к дому. Но он не остановился, а проехал дальше к конюшне. Обойдя дом, Элоиз увидела, как из грузовика вышел мужчина. На вид ему было около сорока. Одна из лошадей тут же заржала, узнав своего, и подошла к нему.

– Должно быть, это Джед Бик, – тихо сказала Элоиз. Решив, что прогулка верхом пойдет ей на пользу, она отправилась к себе в комнату, чтобы надеть сапоги и шляпу.

Спустя несколько минут, подходя к конюшне, Элоиз услышала голоса.

– Вы держите лошадей в хорошей форме, – говорила Сара.

– Да, лошади хорошие, – отвечал мужской голос. – Я в долгу перед миссис Тавиш. Многие в городе считают, что она замкнулась в собственном мирке и ее не интересуют чужие проблемы. Но это далеко не так. Если б не она, я бы потерял свою ферму. Узнав о моих трудностях, она тут же поспешила мне на помощь и предложила деньги. Сказала, что наши отцы были близкими друзьями. Но я ответил, что не намерен пользоваться благотворительностью, хотя очень ценю ее участие. Тогда она предложила мне вот эту работу. Дела на моей ферме поправились, но все равно я буду работать у миссис Тавиш, пока ей это будет необходимо.

– Думаю, Элоиз очень довольна, что за ее лошадьми ухаживает такой знающий человек, – сказала Сара.

В голосе мужчины послышалось волнение:

– Как у нее дела? Надеюсь, все будет в порядке. Как-то на днях я разговаривал с Джонатаном, Элоиз тогда еще была в больнице. Он очень волновался.

Элоиз было приятно слышать эти слова. Больше того, ей хотелось ворваться в конюшню и расспросить Джеда поподробнее, как вел себя Джонатан и что именно говорил.

– Нет, я слишком много о нем думаю, – пробормотала Элоиз. – Не стоит этого делать.

– Моя племянница идет на поправку, все будет хорошо, – уверенно сказала Сара. – Пойду в дом, проверю, как там мой пирог, он у меня доходит в духовке. Была рада с вами познакомиться, мистер Бик.

– Просто Джед, мэм, – ответил мужчина.

Не желая, чтобы ее уличили в подслушивании, Элоиз решила сама себя выдать. Сделав вид, что только что подошла к конюшне, она выкрикнула:

– Здесь есть кто-нибудь?

Сара появилась первой.

– По-моему, ты здесь неспроста, – сказала она, разглядывая наряд Элоиз.

– Я собиралась прокатиться верхом, – ответила племянница.

Сара с сомнением посмотрела на Элоиз.

– В Австралии во время загородной прогулки я растянула спину. Сейчас я чувствую себя вполне прилично, но тем не менее ехать верхом не решусь. – Она повернулась к Джеду: – А вы ездите верхом?

Джед покачал головой.

– Нет, мэм. Я только присматриваю за лошадьми.

Сара нахмурила брови.

– Тебе придется ехать одной. Но хорошо ли это? Я сомневаюсь.

Элоиз бросила взгляд на Джеда.

– Я хорошая наездница?

Он волновался не меньше Сары, но кивнул.

– Одна из лучших.

– В таком случае со мной будет все в порядке, – уверенно сказала Элоиз.

– Но ведь иногда и хорошие наездники падают. – Джед смотрел на нее с сомнением.

– Нужно посоветоваться с доктором Грином, – упорствовала Сара.

– Все будет в порядке, – стояла на своем Элоиз, входя в конюшню. Подойдя к сбруе, она поняла, что точно знает, как надевать ее на лошадь. – Интересно, я помню вещи второстепенные, но не помню ничего, что касается моего мужа и семейной жизни, – тихо проговорила Элоиз.

Она поднимала седло, когда к ней подошли Джед и Сара. Забирая у нее седло, Джед твердо сказал:

– Похоже, вы не отступитесь, так что я приготовлю вам лошадь.

– Блю Леди, – выпалила Элоиз, неожиданно вспомнив кличку лошади.

– Блю Леди, – с одобрением повторил Джед. – Она са…

Он остановился на полуслове. Элоиз видела, что и он, и Сара смотрят на нее с надеждой.

– Я просто вспомнила кличку, – сказала она и подумала: вероятно, они решили, что ко мне вернулась память.

– Постепенно ты вспомнишь все, – уверила ее Сара.

Как ей хотелось вспомнить все до мелочей, и прямо сейчас! Нет, нужно чем-то занять себя. Иначе она не выдержит. Элоиз потянулась за уздечкой.

– Хорошая моя, – ласково сказала она, подойдя к серой кобыле, и потрепала ее по мускулистой шее. Элоиз знала наверняка: это Блю Леди. Ее тяготила мысль, что она вспомнила кличку лошади, но никак не могла вспомнить ничего из своей семейной жизни.

Может быть, я не желаю представлять себя и Джонатана супружеской парой? С каждой минутой Элоиз все больше уверялась в том, что между ними произошло что-то такое, о чем ей не хотелось вспоминать.

– Не мешало бы вам сделать несколько кругов по лугу, прежде чем отправляться в горы, – предложил ей Джед, пристегивая седло.

Элоиз кивнула. Через две минуты она уже сидела в седле, чувствуя себя вполне удобно. Она не спеша проехала пару кругов по лугу. Сара и Джед, стоя у забора, с волнением наблюдали за ней. Элоиз подъехала к ним.

– Ездить верхом то же самое, что на велосипеде, – сказала она в надежде успокоить их. – Стоит однажды научиться, и ты уже никогда не забудешь.

– Да, я согласна, – подтвердила Сара. – Но не слишком утруждай себя. – Она взглянула на часы. – Надеюсь, ты вернешься через полчаса, и смотри, не очень удаляйся от дома.

Элоиз захотелось возразить, но она сдержала себя. Ведь тетушка просила ее всего лишь об осторожности. И имела на это полное право после случившегося.

– Я вернусь точно через полчаса, – пообещала Элоиз, – не беспокойся.

– Как же не беспокоиться! По-моему, будет лучше, если ты покатаешься здесь, по лугу.

– Я не… – Элоиз собралась возразить, но звук подъезжавшего автомобиля прервал ее.

Мужчина, сидевший за рулем, помахал им рукой и остановил машину. Элоиз узнала Марка Томпсона. Когда он вышел, она увидела у него в руке две розы: желтую и розовую.

– Это вам, – сказал он, протягивая Саре желтую розу. Повернувшись к Элоиз, он нежно улыбнулся и подал ей розовую. – Я приехал, чтобы воочию убедиться, как вы перенесли грозу. Ведь ты так боишься грома и молний! – воскликнул он, обращаясь к Элоиз.

– Гроза, слава Богу, позади. Со мной все в порядке, – ответила Элоиз, принимая розу из чистой вежливости. Благоухающий цветок не вызвал в ней иных чувств: ей не терпелось отправиться на прогулку. – Я очень благодарна тебе за беспокойство, но не стоило так волноваться.

– Она под надежной опекой, – заметила Сара.

– Иначе и быть не может, – торопливо ответил Марк, явно желая подольститься к Саре. Взгляд его коснулся Элоиз, а голос стал нежным: – Но я все равно волновался.

Наверное, ей полагалось растрогаться от подобных слов, но она вместо этого чувствовала лишь раздражение. Взяв лошадь под уздцы, она подошла к тетушке и протянула ей розу.

– Поставь ее, пожалуйста, в воду. – Потом, повернувшись к Марку, Элоиз сказала: – Я ценю твою заботу. Но теперь извини меня. Я отправляюсь на прогулку. Мне отпущено на нее всего лишь полчаса, и я не хочу терять время.

Марк посмотрел на луг, где лениво паслись три лошади, и хмуро сдвинул брови.

– Ты едешь одна? – изумился он и повернулся к Саре и Джеду: – Неужели вы позволили ей ехать на прогулку одной?

– Мы… – начал Джед, чувствуя неловкость.

– У них не было другого выбора, – прервала его Элоиз.

Марк неожиданно улыбнулся.

– Я слышу прежнюю Элоиз. Но тем не менее я считаю неразумным с твоей стороны отправляться одной на прогулку. Уверен, доктор Грин согласился бы со мной. Так что я составлю тебе компанию.

Предложение Марка не обрадовало Элоиз. Но почему? Этого она понять не могла.

– Твой наряд не годится для верховой езды.

– Джед, оседлай для меня Дебит, – приказал Марк, не обращая внимания на возражение. Он снял пиджак, галстук, расстегнул две верхние пуговицы рубашки и повернулся к Элоиз: – А так? По-моему, в самый раз.

Джед какое-то мгновение сомневался, а потом твердо произнес:

– Кому-то нужно сопровождать миссис Тавиш.

Элоиз умоляюще взглянула на тетушку.

– Со мной ничего не случится.

– И все-таки будет лучше, если ты поедешь не одна, – ответила ей Сара.

Марк улыбнулся Элоиз.

– Сопротивление бесполезно. Даже если ты не позволишь, я все равно поеду следом. Я буду оберегать тебя и не допущу, чтобы с тобой что-нибудь случилось.

Вот уж воистину защитник! – подумала Элоиз. Неужели она недооценила его и необдуманно вышла замуж за Джонатана? Ведь теперь ей не удается вспомнить ничего связанного с замужеством. Может, в глубине души она понимает, что ей следовало выбрать в мужья Марка?

– Хорошо, – согласилась она. – Раз окружающие полагают, что мне необходим сопровождающий, ты можешь поехать со мной.

Марк театрально поклонился.

– Благодарю за оказанную честь. – Выпрямившись, он подмигнул Элоиз, пошел к машине и кинул в нее пиджак и галстук.

– Я жду вас обоих через полчаса, – сказала Сара, когда Джед вышел из конюшни, ведя под уздцы оседланную лошадь.

– Через полчаса, – подтвердил Марк, устроившись в седле.

– Мне очень жаль, но ты можешь испортить свой костюм, – сказала Элоиз, в душе надеясь, что Марк передумает и откажется от поездки.

– Самое худшее, что может с ним случиться, – он испачкается. Но его нетрудно почистить, – ответил Марк с улыбкой.

Они обогнули конюшню и направились в сторону поросших лесом гор. Оглянувшись через плечо, Марк помахал рукой Саре и Джеду, пришпорил лошадь и догнал Элоиз, ехавшую немного впереди.

– Как давно мы не ездили вместе на такие прогулки! – воскликнул он с сожалением. – Мне их очень недоставало.

Элоиз бросила на него предупреждающий взгляд. Ей с трудом удавалось привести свои чувства в порядок, и она хотела этот порядок сохранить.

– Мы же с тобой были друзьями, – поспешно добавил Марк. – Мне всегда казалось, что мы понимаем друг друга.

Тропинка становилась все уже, ехать рядом было невозможно. Элоиз придержала лошадь, пропустив Марка вперед. Она вглядывалась в него, надеясь, что в ней проснутся какие-нибудь теплые чувства. Ведь если она серьезно собиралась выходить за него замуж, то должна была испытывать к нему хотя бы физическое влечение, рассуждала Элоиз. Он хорош собой.

– Мы были друзьями? – спросила она, удивившись собственному вопросу.

– Да, – ответил Марк, повернувшись к ней.

Элоиз показалось, что он хотел сказать что-то еще, но промолчал.

Они подъехали к развилке.

– Куда повернем? Налево или направо? – спросил Марк.

Элоиз очень хотелось повернуть направо, но что-то остановило ее. Она сказала:

– Налево.

Марк насупился.

– Сколько раз мы подъезжали к этой развилке и ни разу не сворачивали направо. Почему бы нам не свернуть туда сейчас для разнообразия?

Элоиз в душе возмутилась. Непонятно почему, но ей не хотелось ехать направо.

– Моя интуиция велит мне повернуть налево, – настаивала она.

Марк задумался на минуту, потом пожал плечами.

– Я знаю одно: сопротивляться женской интуиции бессмысленно.

Дернув за уздечку, он направил лошадь налево. Тропинка вскоре вновь стала расширяться. Неожиданно Марк поднял руку, давая знак Элоиз остановиться. Затем он развернул лошадь и посмотрел в глаза Элоиз.

– Послушай, я совершил ошибку, подорвавшую твое доверие ко мне. Я ухаживал за тобой, и одновременно у меня был роман с Барбарой Ховард. Осознав глубину своих чувств к тебе и собираясь жениться, я порвал с ней. Барбара была вне себя от злости. Решив отомстить, она позвонила тебе и рассказала о нашем романе, дав понять, что он все еще продолжается.

Значит, с Марком я порвала не только из-за денег, подумала Элоиз.

– Но я очень надеюсь, что ты дашь мне еще один шанс, – добавил он.

– Тебе же известно: я замужняя женщина, – жестко ответила Элоиз, не желая посвящать его в свои дальнейшие планы. В ее жизни было достаточно проблем, и она не хотела осложнять ее еще больше. Если она обмолвится о своем намерении развестись с Джонатаном, то тем самым даст Марку вожделенный шанс, а этого ей не хотелось. Элоиз взглянула на часы. – Думаю, нам пора возвращаться. Тетушка не любит, когда ее не слушаются.

Марк взял ее руки в свои и умоляюще посмотрел в глаза.

– Прошу тебя, не сердись. Я стараюсь уважать твой брачный обет, но это не так-то просто. Ведь ты мне не безразлична. – Марк отпустил ее руки, пришпорил лошадь и поехал по тропинке, спускавшейся с холма.

Элоиз следовала за ним, пытаясь разобраться в своих чувствах. Вероятно, его роман с Барбарой стал причиной того, что она ушла к Джонатану Тавишу. Какие чувства вызывал в ней Марк? Нежность? Нет, скорее полное равнодушие. Ей даже хотелось, чтобы он побыстрее убрался и оставил ее в покое. Элоиз не сомневалась, что, если бы она действительно любила его, в ней пробудились бы какие-то чувства, хотя бы злость. Но ничего подобного не было.

– Я уже собирался ехать вдогонку – посмотреть, все ли с вами в порядке, – сказал Джед, когда Элоиз и Марк вернулись.

Элоиз видела его встревоженный взгляд и чувствовала себя неловко, что заставила Джеда волноваться. Сойдя с лошади, она пожаловалась на головную боль и пошла в дом. Из кухонного окна она увидела, как Марк садился в машину, бросив лошадей на Джеда.

Дождавшись, когда машина скрылась из виду, Элоиз вернулась в конюшню.

– Я почищу лошадей, – сказала она Джеду, когда он снимал седло с Дебит.

– Они не устали. Я собирался выпустить их на луг, – ответил он. – Завтра я их сам почищу.

Элоиз видела, что Блю Леди с нетерпением смотрит в сторону луга.

– Не волнуйтесь, миссис Тавиш, – продолжал Джед, похлопывая лошадь по шее. – У лошадок здесь прекрасная жизнь. У них есть луг, ночью они сами возвращаются в стойло. Я слежу, чтобы у них всегда были корм и вода, чищу их, когда нужно. – Он улыбнулся, подбадривая Элоиз. – Я и Джонатана научил за ними ухаживать, на случай если что-то произойдет, а меня не окажется на месте. Так что вам нечего бояться.

Элоиз представила Джонатана верхом на жеребце, который сейчас лениво пасся на лугу.

– Мой муж ездит верхом?

– Вы его учили, а он делал большие успехи, – ответил Джед. – Он не любит гарцевать напоказ, но он любит, я бы даже сказал, уважает лошадей. А животные это чувствуют. Я видел, как Блю Леди ласкалась к нему. Она не со всяким так ведет себя, только с теми, кого любит. А Кэш Флоу… – Джед кивнул на жеребца, – он мчится стрелой, стоит ему увидеть Джонатана.

– А вам, мистер Бик, нравится мой муж? – спросила Элоиз и покраснела, заметив, что Джед удивлен ее вопросом.

– Я недостаточно хорошо его знаю, чтобы любить или не любить. – Джед пристально смотрел на Элоиз. – Он не очень легко сходится с людьми. Но ко мне он всегда относился справедливо. Судя по тому, что мне известно, к вам он тоже хорошо относился. – Джед опустил глаза. – Мистер Томпсон большой мастер говорить, особенно с женщинами. Но я не знаю, можно ли ему доверять.

– Думаю, вы правы, – ответила Элоиз, всем сердцем соглашаясь с этими словами.

Джед кивнул, и Элоиз услышала его облегченный вздох.

Проводив Джеда, она принялась размышлять над его словами. Он говорил о Джонатане только хорошее. Ее адвокат тоже благосклонно о нем отзывался. Даже тетушка Сара, несмотря на то что у нее пару раз были стычки с Джонатаном, убеждала Элоиз не порывать с ним слишком быстро. Лошади и те любили ее мужа.

Однако не следует полагаться на чужое мнение, сделала она себе замечание, рассердившись, что выспрашивала фермера о муже.

Совсем рядом заржала лошадь. Повернувшись к забору, Элоиз увидела Блю Леди, наблюдавшую за ней.

– Я в полной растерянности, – пожаловалась она лошади. – Не знаю, что делать. Ты можешь что-нибудь предложить?

– Думаю, тебе следует поспать перед обедом, – услышала она за спиной голос Сары. – Твой мозг и твое тело нуждаются в отдыхе после такой серьезной травмы. Не торопи себя, и очень скоро ты будешь в полном порядке.

– Я устала, – призналась Элоиз. Тетушка была права: отдых и время помогут ей восстановить память.

Элоиз проснулась в слезах. Ей снилось, будто она стоит и смотрит на ящики, в которых сложены части ее мотоцикла. Эта картина почему-то тронула ее до глубины души и даже заставила всплакнуть.

Она села на кровати. Слезы ручьями текли по щекам.

– Невероятно! Плакать из-за сломанного мотоцикла! – всхлипывала она. – Однако хватит! – Она поднялась и пошла в ванную смыть следы слез. – Ведь я чуть было не погибла на этом мотоцикле. Так почему же я плачу? – спрашивала она себя, глядя в зеркало.

Вдруг она вспомнила недавнюю прогулку верхом с Марком и развилку на тропинке. Ей захотелось вернуться туда и пойти по тропинке, ведущей направо.

Элоиз быстро надела сапоги, схватила шляпу и спустилась на кухню.

– Мне нужно кое-куда съездить, – сказала она Саре. – Не мешало бы прихватить с собой еды.

– Я приготовлю бутерброды на двоих, – ответила Сара и вынула из хлебницы хлеб. Элоиз тем временем достала из холодильника мясо и сыр.

– Нет, – возразила ей племянница. – Мне нужно поехать одной.

– И куда же ты собралась?

– В горы. Есть место, которое мне непременно нужно увидеть.

Глаза Сары заблестели от волнения.

– Ты что-то вспомнила?

– Нет. Просто мне очень хочется туда съездить. Я ничего не могу с собой поделать.

– Мне не нравится, что ты едешь одна, – сказала Сара, наблюдая за племянницей, делавшей себе бутерброд.

– Это для меня очень важно, – не отступала Элоиз. Прежде чем Сара успела сказать ей что-то еще, она положила в сумку бутерброд и быстро вышла на заднее крыльцо.

Подбежав к забору, она свистнула. На свист явилась Блю Леди.

– Мы снова едем на прогулку, моя девочка, – ласково сообщила она лошади, чувствуя в ней старого доброго друга.

В ответ Блю Леди махнула головой, будто соглашаясь.

Седлая лошадь, Элоиз все время оглядывалась назад, опасаясь, что появится Сара и попытается ей воспрепятствовать. Ей не хотелось ссориться с тетушкой, но она была полна решимости стоять на своем. Элоиз знала, почему для нее так важно проехать по той тропинке – тропинка влекла ее к себе, словно нераскрытая тайна.