Текст книги "Обретение"

Автор книги: Элизабет Гэнди

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)

Глава 6

Весь следующий день Энн провела в спорах с собой. Никакого свидания не предполагалось, просто после работы ее встретит приятель, и они вместе прошвырнутся на каток. Но с каждым поворотом дороги, приближавшим ее к дому Нормы, она все больше ругала себя. Энн ехала на свидание, как бы она это ни называла. Первое свидание за несколько лет. Но о чем же они будут говорить? И что она будет делать, если он поцелует ее опять?

Должно быть, я сумасшедшая, решила она, войдя в дом Нормы и увидев за кухонным столом Пита Хоугана, спокойно обсуждавшего за чашкой кофе какие-то планы с незнакомым мужчиной. Увидев, что Энн на взводе, Пит поднял со стула коньки, помахал ими и сказал:

– Надеюсь, подойдут.

Энн поежилась. Последний раз она надевала коньки, когда ей было одиннадцать, и, насколько помнила, гораздо чаще касалась льда «пятой точкой» тела, чем ногами.

– Вернее всего, сегодня мне суждено свернуть себе шею, – сказала Энн Норме. – Я не олимпийская чемпионка. Кстати, и Рейчел еще не вполне выздоровела?

Пит, поднимаясь, отрезал нее пути к отступлению:

– Девчушка в полном порядке. – Прежде чем Энн успела что-либо ответить, он подтолкнул ее вперед. – Норма сейчас соберет девочку.

Каток на замерзшем пруду был переполнен; в основном сюда приходили семьями. Зашнуровывая в своей машине коньки, Энн настояла, что поведет ее сама, – женщина с завистью посмотрела вслед промчавшейся мимо восьмилетней девчушке. Еще через несколько минут она получила прекрасную возможность называть себя идиоткой, дубиной и кем угодно.

Хмуро поглядывая на нее, Пит подумал, что с ходу мог бы назвать дюжину вещей, которыми он с удовольствием занялся бы с нею, но катания на коньках в этом списке не было. Однако она была женщиной, а потому делать глупости – ее привилегия.

– Ты, кажется, не очень-то счастлива находиться здесь. Но это было твое предложение, – сказал Пит.

Энн оторвалась от шнурков и пронзила его сверкающими от злости глазами.

– Можно было обойтись и без напоминаний. Ты прекрасно знаешь – я предложила коньки в надежде, что ты не умеешь на них кататься.

Его глаза весело заискрились.

– У меня что, был настолько беспомощный вид?

Энн взглянула на его атлетическую фигуру и сообщила:

– Мне казалось, что твой круг увлечений ограничен регби или гольфом.

Он ловко завязал ей шнурки.

– Да, я их тоже люблю.

– Вот видишь? Коньки никогда не пользовались успехом у среднестатистического юноши моего поколения.

Его губы шевельнулись в легкой улыбке.

– Выходит, я не среднестатистический. – Пит поднял ее на ноги и поставил рядом с собой.

– Да, и кажется, я начинаю убеждаться в этом, – пробормотала она. Он ухмыльнулся, но она решила не обращать на него внимания – этот мужчина и без того слишком часто брал над ней верх.

Пробираясь под светом прожекторов на лед, Энн с восхищением посмотрела на необыкновенные салазки, на которых Пит катил впереди себя Рейчел. Упакованная в одеяла, припорошенная снегом, Рейчел мирно лежала на дне санок, к которым была приделана специальная длинная ручка. Мимо них проехал отец с маленьким сыном. Энн с восхищением посмотрела им вслед и спросила:

– Пит, где ты раздобыл такие чудесные салазки?

Тот одной рукой толкал салазки, другой придерживал ее.

– Слава Богу, среди моих приятелей есть и такие, которые имеют детей. А среди тех, кто имеет детей, наверняка есть такие, которые ходят в свободное время на каток.

Ноги почему-то казались Энн чужими. Схватившись за его руку, женщина тихонько взвизгнула и дала протащить себя по льду.

– Ужас!

– Вовсе нет. Ты все делаешь чудесно!

– Пит, не надо шутить. – Энн взвизгнула, потому что одна нога у нее поехала в сторону, но Пит удержал ее и помог восстановить равновесие.

– Рано или поздно я утащу тебя за собой вниз.

– Я очень надеюсь на это. – Он быстро наклонился к ней и поцеловал в переносицу. – Ты необыкновенно хорошо смотришься на льду.

– Я чувствую себя так, словно мне шестнадцать лет. – Ночной воздух обжигал лицо, и Энн надвинула кепи на ухо. – А мне до сих пор казалось, что тебе не нравится зима.

– Нет, почему же. Нравится. – Он усмехнулся. – Просто я не люблю расчищать снег. Я бы даже сказал, ненавижу. Когда я начал зарабатывать деньги, это была моя первая работа. Я возвращался из школы с желанием немедленно побежать в хоккейную коробку, но надо было с лопатой отправляться на расчистку. Только после этого я был свободен и мог присоединиться к друзьям.

– А я не работала до восемнадцати. Я никогда ни в чем не нуждалась. Денег в семье всегда было достаточно. Правда, однажды летом я собралась было устроиться на временную работу торговым агентом.

– Но зачем?

Энн оторвала озабоченный взгляд от коньков и мельком взглянула на него.

– То есть как зачем?

– Зачем работать, когда тебя не подпирает нужда?

– Чтобы иметь личные деньги на собственные нужды.

– Ха, так, значит, ты родилась с независимым характером.

Энн театрально задрала подбородок.

– Да.

Пит вспомнил годы тяжелого, подневольного труда ради хлеба насущного. Работая по горькой нужде, он представить не мог, что кто-то может заниматься этим добровольно.

– А мать, что, не давала тебе денег?

– Я должна была оставаться с теткой, пока мать и ее последний муж находились с деловой поездкой в Бостоне.

– Последний муж? – удивленно спросил Пит.

– Да, их было много. Правда, с отцом она оставалась долго, гораздо дольше, чем им обоим хотелось бы, целых десять лет, и все это ради того, чтобы не испортить ему карьеру. Потом они все же развелись. Мне тогда шел четвертый год. Я почти не помню отца. Он очень скоро снова женился на женщине с такими же безграничными амбициями, как и у него.

Она говорила без остановки, почти механически, но Пит уловил в ее ровном тоне дребезжащие нотки – голос разбитого сердца.

– Он весь был в службе, весь поглощен новой женой, но на Рождество и на день рождения не забывал присылать для меня чек на приличную сумму. Вообще, в детстве я гораздо больше общалась с хозяйками квартир, где мы селились, чем с собственными родителями.

– А что сталось с твоей мамой? – Она ответила слабой улыбкой.

– Моя мать быстро нашла другого мужчину, такого же умного и удачливого, как отец. Но и этот брак не оказался последним. Отец тоже развелся со своей второй женой, но у него хватило ума сделать выводы из двух несостоявшихся браков. Он понял, что единственным подходящим браком для него является его карьера. А вот мать так ничего и не поняла. Она развелась и вышла замуж в третий раз. Потом еще раз.

Энн поймала пристальный взгляд голубых глаз, которые следили за каждым движением ее губ.

– Всякий раз, как я начинала привыкать к новому отцу, мать разводилась с ним. Они все были настолько увлечены собственной персоной, что не могли найти место в своей жизни для кого-то еще. У таких людей никогда нет времени на детей, они им просто не нужны.

Пит понял, что и его она относит к категории таких людей.

– Но мне всегда недоставало отца. – Детское отчаяние и боль зазвенели в ее голосе. – Поэтому я так много ждала от них. От всех, кроме последнего. К тому времени я уже перестала быть ребенком и поняла, что всякие обещания, особенно перед свадьбой, ничего не значат. Абсолютно ничего.

Пит неожиданно почувствовал, что не хочет слушать дальше. Как и ее родители, он думал исключительно о собственной карьере; как и ее бесконечные отчимы, он не желал отягощать свою жизнь детьми.

– А потом я сама вышла замуж и попыталась жить иначе, чем мать. – Она замолкла, словно дальше говорить было не о чем.

– Ты развелась с ним перед самой его смертью?

– Я только собралась сделать это, – сказала она тихо.

Пит прокатил двух своих женщин по катку последний раз и направился к краю. Не нужно было иметь на руках диплом психоаналитика, чтобы понять, как развивались события ее взрослой жизни. Пережив в детстве боль одиночества, она пыталась до конца оставаться с мужем, чтобы сохранить свой дом. Какими же серьезными должны были оказаться причины, толкнувшие эту женщину к решению о разводе!

– Итак, в этой попытке ты потерпела неудачу? – Ее подбородок вздернулся, и она надменно встретила его взгляд.

– Больше никаких попыток, – сказала она жестко, припоминая месяцы безуспешной борьбы с запоями Кита, с его вечной хандрой, с его бредовыми выходками. – Не желаю, чтобы моя дочь получила благодаря своей мамаше такое детство. Хватит одного разбитого сердца и искалеченной жизни.

– Но гарантий никогда не существует…

– Я их и не ищу. Когда нет ничего, нет и ошибок.

Они подъехали к сугробу. Энн почувствовала, что икры ног у нее ноют, лодыжки трясутся. Схватившись за его руку, она ступила на твердую почву, но по дороге обернулась, чтобы посмотреть, как там Рейчел. Щеки у девочки разрумянились, глаза шаловливо блестели.

– Устала? – спросил Пит, услышав ее вздох.

– От долгих разговоров, – засмеялась она и с беспечной легкостью начала развязывать непослушные шнурки. – А если честно, я и не подозревала, что можно так замечательно проводить время.

Пит стал на колени, помог ей поскорее сбросить ботинки. Он сам прошел через многое, и сейчас ему было очень жаль эту бедную маленькую девочку, которой никто из отцов не уделял хотя бы самую малость своего внимания. В их споре правда все-таки оказалась на его стороне: между ними существовало поразительно много общего. Он узнал, что она тоже не ищет в этой жизни каких-то постоянных связей, основанных на взаимной ответственности. А раз так, почему бы им и дальше не бывать вместе.

Энн быстренько пристегнула Рейчел к сиденью и собралась распрощаться, но Пит положил руку на руль.

– Минуточку.

Энн замерла. Пит возвышался над ней, как гора, и медленно приближался. Энн уперлась рукой в его грудь, но их губы уже сблизились, и руки бессильно упали.

Их лица резал порывистый ветер с колючим снегом, но она не могла думать ни о чем, кроме вкуса его губ, тепла его рук, пробравшихся под куртку, жара его тела, к которому она невольно стремилась теперь прижаться.

Пит собрался сорвать при прощании короткий, дружеский поцелуй, но забыл о своем первоначальном намерении.

Непреодолимое желание овладело им. Ее рука с неожиданной нежностью коснулась его лица. Это было то, к чему Пит стремился все дни, то, что не давало уснуть по ночам, но этого было уже недостаточно.

Энн усилием воли оторвала свои губы от его губ и стремительно села за руль, включая зажигание.

– Слишком быстро и вообще… слишком.

– Неправда! – Пит удержал дверцу, не давая захлопнуть ее. Он месяцами поддерживал отношения с другими женщинами, но никогда не испытывал такого чувства. Он хотел быть с этой женщиной, что означало нечто большее, чем физическое влечение. Ему не хотелось разбираться, почему с ним происходит такое.

– Неправда, ты тоже этого хочешь. – Неподвижно глядя на спидометр и сжав руками руль, она слышала, как сердце готово было выпрыгнуть у нее из груди.

– Я готова признать, что меня к тебе тянет, но меньше всего я бы хотела слышать клятвы в чем-то вечном и неизменном.

Питу невыносимо захотелось задушить ее в объятиях. Он безумно желал ее в этот миг.

– Взгляни на меня.

Лунный свет освещал лицо мужчины, полное смятения и желания, слишком напоминавшее ей о своей собственной страсти.

– Это не означает, что ты хоть чем-то связана в своих действиях, – сказал он мягко.

Долгим взглядом Энн посмотрела на него. Она не наивна и прекрасно поняла, о чем он говорит. Никаких обещаний. Никаких уз.

Переключив скорость, она нажала на газ.

При последующих встречах Пит уже не повторял этих слов. Три дня подряд он появлялся в ее кабинете и приглашал на ленч. Он познакомил ее со своей любимой забегаловкой – «Бергер Хейвен». Мало-помалу этот мужчина становился неотъемлемой частью ее жизни, и она обнаружила, что начинает беспокоиться, если он задерживается со звонком хотя бы на четверть часа.

Энн смущало, что рядом с ним она не в меру радостна и улыбчива, но было бы глупо обвинять его в этом. Рядом с этим человеком она не озиралась по сторонам, с замиранием сердца ожидая, не появится ли где-то рядом Джером. Она чувствовала себя веселой и беспечной, и это поражало ее не меньше, чем сдержанность Пита. Тот больше не пытался поцеловать ее. Словно бы отдавая ей первенство, он держал дистанцию в отношениях, и только по его глазам можно было определить, что он тоскует по близости с ней.

Энн чувствовала себя не лучше. Фильм, пицца, быстрое прощание у дверей, и он уходит, даже не пытаясь поцеловать ее. Этого уже было мало. Проведя дома две бессонные ночи, Энн начала скитаться по домам своих подруг. Ее мучило собственное малодушие и неспособность сделать определенный выбор. Ей не нравилось, когда подруги, встречая ее с Питом, начинали двусмысленно улыбаться. После недели такой кочевой жизни Энн решила, что так больше не может продолжаться.

Завтра они с Рейчел окончательно вернутся домой.

На следующее утро в половине двенадцатого Пит вошел в кабинет после беседы с супружеской парой, которая никак не могла договориться о полюбовном разделе ренты. Вообще-то эти люди не принадлежали к числу его клиентов, но Кляйн настоял на его присутствии, и Пит расценил это как хороший знак. Компаньоны-учредители имели обыкновение посещать беседы работающих в их фирме адвокатов.

Затем он уделил часть времени просьбе, с которой обратилась к нему Лолита. Гуманитарный фонд пообещал ему свою помощь, но бюрократы из департамента лицензий отсылали его с одного номера на другой, так что на все дело ушло минут двадцать.

– А я думал, тебя здесь уже нет, – воскликнул Тим, появившись на пороге. От мороза его одутловатое лицо раскраснелось. – Я заглядывал в твой кабинет чуть раньше.

– Я решил, что смогу перекусить позднее. А ты уже со всем управился?

Тим кивнул.

– Джейн беспокоится, что у меня в крови понизилось содержание холестерина, и я разведал одно великолепное заведение в трех кварталах отсюда. Поедем, не пожалеешь.

Пит задвинул стул и направился к двери, где висело его пальто. У него были свои планы на ленч. Что именно выбрать, он пока не решил.

– Да, я слышал, Фрэнк выкопал откуда-то нового клиента.

– Клиента с кучей баксов. Парень из кожи лезет, чтобы обратить на себя внимание Кляйна. Тебе тоже стоило бы заняться этим.

Пит сунул руки в карманы пальто.

– Мне неизвестны миллионеры, которые стремились бы, чтобы их интересы защищали по закону.

– Мы с Джейн думали о тебе. Ты можешь без всякого труда склонить чашу весов в свою сторону, объявив, что собираешься жениться. Кстати, у Джейн есть приятельница…

Пит поднял руки вверх, заранее сдаваясь.

– Тим, это не ко мне.

– Пит, подумай о работе.

– Я не собираюсь надевать на шею хомут ради работы.

– Но речь идет о милой женщине. Она школьная учительница.

– Любит детей?

– Ага.

Пит застегнул пуговицы и поднял глаза.

– Нет, спасибо.

Тим с досадой вздохнул, выходя за другом из кабинета.

– Где, скажи на милость, ты рассчитываешь найти женщину, которая не мечтала бы о них?

Не оглядываясь, Пит пожал плечами и зашел в лифт. Его волновало другое – что он собирается делать с неудержимым влечением к женщине, уже имеющей ребенка?

Время ленча приближалось. Энн, почувствовав приступ голода, откусила зачерствевший кусочек сыра, который откопала на дне ящика стола, и стала водить пальцем по столбцам регистрационной книги.

Надрывно зазвонил внутренний телефон. Энн подняла палец, чтобы сделать знак Линде, но на пороге стоял Джером. Сзади, вплотную к нему, стояла Линда и непрерывно повторяла: «Он не захотел ждать! Он прошел без разрешения!»

Предчувствуя выяснение отношений, Энн знаком попросила Линду удалиться. Джером, однако, принял это на свой счет и потребовал, чтобы ему сказали, где Рейчел.

– Она принадлежит мне, – заявил он, подходя вплотную к столу. – Ты не имеешь права прятать ее от меня. Мой человек сообщил, что ты была в доме Уинслоу и Бог его знает где еще, но сколько бы ты ни бегала, я отыщу вас.

По наивности Энн до сих пор не предполагала, что свекор способен учинить скандал в ее рабочем кабинете.

– О да, конечно, я уже видела вашего детектива, который сделает все, лишь бы вы ему платили, – сказала она спокойным голосом, пытаясь скрыть крайнюю озабоченность.

– Он не привык иметь дело с такими пронырами. Как, впрочем, и мой сын, который не понимал, что все, что тебе от него нужно, – это деньги.

Лицо Энн покрылось пятнами.

– Да, у нас всего было очень мало, потому что вы испортили его до такой степени, что он оказался не способным ни к какой работе.

Джером побагровел и впился в нее таким взглядом, будто перед ним сидела преступница.

– Ложь – это все, на что ты способна!

Энн указала на дверь, пытаясь не выдать, что находится на грани истерики.

– А теперь уходите отсюда. Немедленно, пока я не позвонила в полицию.

– Ты что, собираешься со мной тягаться силами? Ты забываешь, что имеешь дело с Джеромом Бэрретом. Я стирал в порошок людей и покрепче, чем ты.

После каждой встречи с ним Энн чувствовала себя разбитой и обессиленной. Но момент был критический. Ей ни в коем случае нельзя показать свою слабость. Она встала, обошла стол и оказалась перед свекром лицом к лицу.

– Прошу вас уйти. Не знаю, зачем вы сюда пожаловали, но…

– Ах, не знаешь. Так я объясню…

Прежде чем войти в кабинет Энн, Пит стянул перчатки и расстегнул пальто. Три дня он убил на то, чтобы восстановить прежнее ее доверие. Он чувствовал, что ей с ним хорошо, но, хотя он и держался предельно осторожно, она сопротивлялась каждому шагу в сторону сближения. Он желал ее, он переживал за нее. Теперь день, прожитый без нее, казался ему пустым.

Закрыв за собой дверь, Пит столкнулся с Линдой, которая, поправив очки, хмуро взглянула на него.

Из раскрытых дверей кабинета до Пита долетел разъяренный мужской голос. Вот почему Линда сегодня не улыбалась!

– Запомни хорошенько все, что я тебе сказал! – кричал Джером.

Пояснения не требовались. Портреты владельца сети бэрретовских универмагов то и дело появлялись на страницах местных, а иногда и центральных газет.

Краем глаза Пит увидел секретаршу, зажавшую рукой трубку телефона.

– Я вызываю охранников, – объявила она.

– Не делайте этого, – повернул к ней голову Пит и со спокойствием, которое действует сильнее любого крика, добавил: – Он уже уходит.

Джером резко повернулся к Питу.

– Так вы ее дружок? – Он пальцем ткнул Пита, глаза его сузились. – Мы, кажется, встречались раньше?

Пит не ответил, хотя мог напомнить, что прошлым летом они были представлены друг другу в кабинете Кляйна.

Джером наклонил голову и сказал:

– Советую вам быть осторожнее и держаться от нее подальше. Эта женщина – виновница смерти моего сына. Да, да! – закричал он, хотя никто не произнес ни слова. – И была бы она хорошей женой, мой сын был бы жив и теперь.

Благородный гнев – непреодолимое проявление рыцарского комплекса – вспыхнул в душе Пита. Шагнув вперед, он стал между Энн и ее свекром.

– Уходите!

Глаза у Джерома округлились.

– Кто бы вы ни были, вы законченный идиот! – закричал старик, брызжа слюной.

Энн стояла, прислонившись к дверному косяку Дверь кабинета со страшным стуком захлопнулась.

– Ну, вот я и познакомился с дедушкой Рейчел, – попробовал пошутить Пит. Энн изобразила слабое подобие улыбки. – С тобой все в порядке?

– О, все нормально. – Конечно же, нет. Нервы на пределе, ноги подкашиваются, а сердце вот-вот выскочит.

– Я пришел прихватить тебя на ленч. Где у тебя пальто?

Энн была слишком взволнована, чтобы спорить. Ей хотелось сейчас выйти из этих стен и ощутить свежий воздух морозного дня на своем пылающем лице.

Она почувствовала искреннюю благодарность за его молчание. Пит понял, что ей нужно время, чтобы проанализировать происшедшее.

– Вообще-то я не хочу есть.

Она пыталась улыбаться, но глаза были печальны.

– Тогда прогуляемся, – сказал он с готовностью выполнить любую ее просьбу. Множество вопросов не давали ему покоя. Поделись со мной своим несчастьем, хотелось ему сказать, но она хранила молчание.

У антикварной лавки Энн остановилась. Она вспомнила о днях, когда она была беременна. Джером тогда не преследовал ее. Молодая женщина бродила в то время по городу, пытаясь освободить свое сознание от тяжелых мыслей; она любила заходить в магазины вроде этого. И сейчас она спросила:

– Зайдем?

Пит обхватил ее за плечи, не давая ей отойти.

– Что произошло в кабинете?

В его голосе было столько заботы и внимания, что она, ослабев, прижалась к нему.

– Много злобных и несправедливых слов. – Пит нежно погладил ее по волосам.

– Расскажи, как все было.

– Поначалу я вообще не поняла, о чем он говорит, – тихо сказала Энн. – Он твердил, что очень богат, что может в любой момент отправиться в путешествие на неограниченный срок, и никто, никто не сумеет найти его и… – Голос у нее дрогнул. – И Рейчел.

– Он действительно опасен, Энн.

Она втянула морозный воздух и подставила лицо ветру.

Он страдает. Он выбит из колеи и по-настоящему мучается. Я поняла это только сейчас. До сих пор я все списывала на его норов. Нет, он цепляется за Рейчел, как за последнее напоминание о Ките.

Энн отвела взгляд от проницательных голубых глаз Пита.

– Я встретила Кита, когда работала в одном из парфюмерных отделов в универмаге его отца. Кит был богат, красноречив, настойчив. Я тогда была девочкой не от мира сего, иначе обратила бы внимание на его пристрастие к спиртному. Но я осознала, насколько это серьезно, только после того, как вышла за него замуж. Я надеялась, что он переменится. Выйдя из очередного запоя, он становился мягким, податливым, любящим, обещал, что это в последний раз. Но хватало его ненадолго.

– А что отец?

– Он был не в курсе, что сын у него законченный алкоголик. Кит боялся недовольства отца и никогда не позволял себе выходить из берегов в его присутствии.

– А ты? Ты ничего не говорила об этом Джерому?

Порыв ветра взметнул ее волосы; она отбросила прядь, упавшую на глаза. Ну что тут можно сказать? Он же был ее мужем, отцом ее ожидаемого ребенка.

– Ничего. – Она произнесла это с сожалением, ибо в этом и заключалась ее величайшая ошибка.

– Когда я забеременела, пьянки Кита возобновились. Однажды вечером у нас произошла серьезная ссора. Я больше не могла все это переносить и однажды вдруг поняла, что сочувствую ему, но больше уже не люблю. Я поняла и то, что он мне не верен. И тогда я пригрозила разводом в случае, если он не сумеет со всем этим покончить. Кит рассказал отцу о том, что я угрожаю разводом, но при этом ни словом не обмолвился о причинах. Я советовалась с одним моим хорошим приятелем, и Майкл дал мне понять, что я должна помогать Киту своим терпением.

Пит нахмурился.

– Майкл – твой приятель? – Энн кивнула.

– После разговора с ним я стала надеяться, что если нельзя спасти брак, то можно по крайней мере спасти Кита. Я собиралась переговорить с Джеромом и попросить его повлиять на сына. – Энн перешла на шепот. – Но было слишком поздно. Кит разбился, пьяным сев за руль.

– Это случилось не так уж и давно, вероятно?

– Незадолго до рождения Рейчел.

Питу стало неудобно за свое высокомерно-безразличное отношение к семейному прошлому Энн. Он полагал, что она и сама равнодушна к нему, но все оказалось гораздо сложнее.

– Время переживаний осталось в прошлом, – честно сказала Энн. – Семья распалась еще до того, как произошло несчастье.

Снег сыпал и сыпал. Энн вздрогнула, ощутив холод.

– После смерти Кита Джером обвинил меня в том, что я была плохой женой и что своими скандалами я довела его до трагического финала. Я пыталась объяснить ему, что Кит уже давно страдал алкоголизмом, но Джером и слушать меня не желает.

Энн рукой в перчатке поправила рассыпавшиеся волосы.

– Есть один человек, которому Джером может поверить. Это Кристина, сестра Кита. Но она будет молчать. Мы еще не были женаты с Китом, когда она решила, что нам с ней нужно поговорить. Не церемонясь в выражениях, она заявила мне, что я недостаточно хороша для их семьи.

– Ты знаешь, это в корне меняет все дело! – Пит притянул ее поближе, но тут же отказался от своей попытки, почувствовав, что она сопротивляется чрезмерному проявлению симпатии в такой момент.

– Ты все еще хочешь зайти в лавку? – спросила она, слабо улыбнувшись.

Когда она улыбалась, он готов был согласиться па что угодно.

– А как же!

Пит подумал, что Джером Бэррет никогда не поймет ее. Яростный порыв ветра закрутил полы ее пальто. Но даже подняв плечи, она держала спину прямо – ее прежняя сила, оптимизм и уравновешенность почти вернулись к ней.

Пит провел Энн внутрь лавки, там они увидели лампу с основанием в виде слона. Ржавая и облезлая, она показалась ему подобранной с помойки.

– Не правда ли, очень мило? – спросила она тоном человека, у которого нет никаких проблем.

Эта женщина умеет держать удар, с восхищением подумал Пит и поглядел на деревянный сундук времен войны за независимость, по которому она провела кончиками пальцев. На его взгляд сундук был совершенной развалиной.

– Хлам, – сказал он и пожал плечами.

Его ответ вызвал у Энн улыбку. Взяв с полки антикварное блюдо, она хотела показать его Питу, но увидела, что ее спутник, насупив брови, смотрит на парочку за окном. Мужчину Энн знала.

– Пит, ведь он был у тебя на вечеринке!

– Да, и его зовут Мартин. – Он презрительно пожал плечами. – У него очень милая жена.

Но и без подсказки Пита Энн определила, что жгучая брюнетка, стоявшая за витриной, не относилась к числу гостей, которых она видела в доме Пита.

– Боже, как скверно! – пробормотала она. Пит разделял ее отношение к происходящему, но ему не хотелось говорить сейчас, что все его попытки удержать приятеля от большой ошибки не увенчались успехом.

– Какое уродство! – сказал Пит, оглядывая раму для зеркала, перед которой они остановились.

– Древняя, – поправила Энн. Пит пробежал глазами по полкам.

– Тут все древнее, – скривил он лицо. Энн засмеялась и повела его на выход.

На улице они попали в водоворот людей, возвращавшихся на работу после ленча. Пропустив женщину с двумя тяжелыми сумками, Энн едва не столкнулась с молодым человеком, который выбежал из вращающихся дверей. Жестом собственника Пит прижал Энн к себе. Парень, чуть не задевший ее, был новичком в адвокатской конторе.

– Что, Нед, гоняют тебя по всему городу?

– Восемнадцать часов в день. – Парень остановился.

Пит ухмыльнулся, поймав его взгляд, обращенный в сторону Энн. Он и сам знал, как мило они смотрятся, прижавшись друг к другу.

– Твой ленч? – спросил он, указывая на сумку в руках у Неда.

– Фрэнка.

Пит с трудом удержался, чтобы не нахмуриться. Парнишка пришел работать сюда, чтобы постичь азы адвокатской работы, а не в качестве мальчика для посылок.

– Хочешь немного поработать со мной? – Лицо Неда просияло.

– Конечно. Для меня это было бы фантастической удачей. Спасибо. – Он хотел было повернуться, но остановился и добавил: – Огромное спасибо.

– Это чудесно. – Энн старалась говорить легко и беспечно, но это оказалось непросто – ощущение близости взволновало ее.

– Он никуда не пробьется, если и дальше будет заниматься всякой ерундой.

Кажущаяся твердость в его голосе не убедила Энн.

– Ты упорно не хочешь признаться в своей слабости.

– Какая еще слабость, – отмахнулся Пит.

– Помощь утопающим: Норме, Лолите, этому вашему новобранцу. Причем помощь без какого-либо расчета получить за нее что-либо. Бьюсь об заклад, в детстве ты подбирал заблудившихся детей.

– А вот и нет, – засмеялся Пит. – Мне хватало двух моих братьев и самого себя. На прочее времени не оставалось.

Она упорно не отводила от него глаз.

– Зато появилось время теперь.

– Я бы хотел быть благородным и великодушным, но, увы, это не про меня. – Он улыбнулся. – Просто у меня куча работы, и его помощь будет как раз кстати.

– А Норма? – не отставала Энн. – Какая тебе корысть чистить снег перед ее домом?

Вместо ответа он придвинулся ближе и поднял ей воротник пальто. Озорная улыбка заиграла на его губах.

– Что касается Нормы, то я обожаю ее шоколадное печенье.

– Боже, какое изобилие скрытых мотивов. А чего ради ты помогаешь мне?

Он лукаво улыбнулся. Она пробудила в нем то, что он до сих пор не испытывал, а если и испытывал, то было это в далекой молодости и больше никогда не повторялось.

– Знаешь, чего ради?

Горячая волна пробежала по ее спине. Ветер хлестал их лица, но Энн этого не замечала. Из разноголосого говора толпы она слышала лишь его голос – мягкий, теплый, он обволакивал ее. Скорее от нервного возбуждения, чем от веселья, она рассмеялась.

– Я думала, ты человек железной логики, – сказала она негромко.

Их глаза встретились.

– Логика бессильна против этой чертовщины. – Кончиком пальца он обвел ее губы.

Подвывал ветер, сердце бешено стучало. Она стояла, словно зачарованная. Он улыбнулся и несколько отстранился. Но теперь не спасала и дистанция, разумно удерживаемая ими. Тепло его прикосновения так и осталось на ее губах.