Текст книги "Обретение"

Автор книги: Элизабет Гэнди

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)

Глава 12

Пит прошел через три отдела бакалейного магазина, пока нашел полки с детским питанием и прочими принадлежностями для грудных младенцев. Нахмурившись, он принялся отыскивать ту смесь, о которой говорила ему Энн.

– О, до чего же приятно видеть молодых пап в магазине, – донесся сзади скрипучий голос. Продавщица, сухонькая женщина с седыми кудряшками, приветливо улыбнулась. – Мальчик, девочка?

– Девочка, – лаконично ответил Пит, не видя смысла в разъяснениях. Он знавал женщин, с той же восторженностью относящихся к домашним животным или цветам, живой пример тому – Лолита, совершенно серьезно утверждающая, что у животных больше ума и человечности, чем у иных людей.

Но к детям у нее было гораздо более снисходительное отношение, и Пит был ей за это чрезвычайно благодарен. Не будь Лолита такой отзывчивой в самые паршивые моменты его жизни, кто знает, что с ним было бы сейчас. Она становилась его утешительницей в дни отцовских запоев, а потом, уже заменив отца, он приходил в ее квартиру и приводил за руку братьев, чтобы поглядеть на котят, которых принесла ее кошка. Лолита понимала, в чем истинная причина таких визитов, но не говорила ни слова.

Она пропускала их в свою квартиру и не отпускала, пока они до отвала не наедались ее домашним печеньем, тем самым шоколадным печеньем, которым теперь его подкармливала по-матерински ее сестра Норма.

– Сколько ей? – спросила продавщица.

Пит, углубившись в поиски, не ответил на вопрос.

– Вот то, что надо, – вслух констатировал он и взял с полки банку.

– О, прекрасно, вы уже знаете, что ей нужно. – Кивнув для вежливости, Пит уперся глазами в маленького плюшевого медвежонка, выставленного на полке между банками и коробками.

– Одну упаковку или две?

– Две. И вот это, – добавил он, сняв с полки мишку.

Энн машинально достала упаковку попкорна из кухонного буфета и прошла к микроволновой печи. Итак, она по-настоящему влипла. Но что это? Любовь? Женщина недоверчиво покачала головой. В свое время она поклялась, что не допустит такого. Но следовало глядеть правде в глаза: если бы это не произошло сейчас, то произошло бы в самое ближайшее время. Она начала попадать все в большую зависимость от него, нуждаться в нем, разделять с ним многое. Слишком многое.

Усаживая Рейчел в манеж, Энн услышала хлопок закрываемой автомобильной двери. Для Пита – слишком рано. Может быть, он забыл название смеси? Язвительная шуточка вертелась у нее на языке, когда она выглянула из окна гостиной на улицу.

В одно мгновение в ней все перевернулось. Под уличным фонарем стоял Джером, и снежные вихри обвевали его.

Молодая мать бросилась к дочери, чтобы схватить ее и прижать к груди, но на полпути остановилась. Нельзя поддаваться панике. Нельзя давать волю страхам. Ради блага Рейчел ей надлежало взять себя в руки и трезво оценить ситуацию. Сознание лихорадочно заработало, но только одно решение приходило в голову – позвонить Кристине! Отрицательный ответ горничной не смутил Энн.

– Передайте, либо она возьмет трубку, либо я звоню в полицию, чтобы та арестовала ее отца.

Буквально через несколько секунд послышался негодующий голос Кристины.

– Ты кто такая и что себе позволяешь?

– Прибереги выход принцессы Кристины для следующего раза, – отбрила ее Энн. – Твой отец у моих дверей. Я всем этим сыта по горло. Я хочу, чтобы ты пришла сюда и рассказала ему все, как было. Ты знаешь всю правду, Кристина. Ты единственная, кому он поверит.

– Мы уже беседовали на эту тему, и мои взгляды не изменились. Я не собираюсь что-либо говорить отцу. Да, он хочет встретиться с тобой и взять под опеку дочь Кита…

– Мою дочь, – вспыхнула Энн.

Словно бы ничего не слыша, Кристина продолжила:

– Если отец хочет бороться за Рейчел, я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь ему.

– Чудесно, – холодно сказала Энн. – Можешь делать, что тебе угодно, но я намерена тоже действовать по своему усмотрению. Если ты не появляешься здесь и не объясняешь все и немедленно, я звоню в полицию. И это не просто угроза.

Кристина деланно засмеялась.

– Ты полагаешь, там поверят твоим фантазиям на тему киднепинга?

– Ну, там, может быть, и нет, – согласилась Энн. – Но я не ограничусь одним звонком, я позвоню и в редакции газет. Уверена, им интересно будет получить пикантные подробности из жизни Джерома Бэррета. Пожалуй, они даже вышлют фоторепортеров.

Ответом было гробовое молчание.

Что делать, если Кристина не воспримет всерьез угрозы? Энн сжалась.

– Решай.

– Где ты?

– Недалеко от тебя. – Энн назвала адрес Пита. – Но у тебя минут пятнадцать, не больше. Если за это время ты не подъедешь, я звоню в газеты.

Короткие гудки послышались в трубке. Через окно Энн видела Джерома, взбиравшегося по ступенькам. У нее оставалось два выхода. Если Пит застанет Джерома у дверей дома, то… лучше не думать, что может произойти. Лучше все-таки впустить его. Поговорить. Если разговор будет проходить цивилизованно, то, вероятно, удастся вразумить старика. В конце концов, нельзя поручиться, что Кристина приедет.

Напряженная и испуганная, Энн распахнула дверь.

Джером приветствовал ее появление сухой, неприязненной улыбкой.

– Думала, я не узнаю, где ты?

– Мистер Бэррет, проходите, пожалуйста.

На мгновение удивившись, он тут же насупился.

– Пожалуйста. – Энн открыла дверь шире. Вдохнув морозного воздуха, она приготовилась к тяжелому разговору. Да, этот человек потерял сына. И все же она должна сделать ему больно, если не хочет потерять Рейчел. – Прошу садиться. Нам надо поговорить.

– Мне не о чем особо с тобой разговаривать. – От него веяло неприязнью. Повернувшись на стуле, он отыскал глазами Рейчел, и во взгляде неожиданно вспыхнул теплый свет, который Энн не видела со времени смерти Кита.

С ошеломляющей ясностью Энн поняла то, что в горячке борьбы не замечала: Джером любит Рейчел. До сих пор она усматривала в его действиях лишь самодурство и желание взять над ней верх. Сейчас она поняла, что это не так. Как она до сих пор не замечала, что у дочки улыбка Кита и что завитки возле ее ушек точь-в-точь как у отца?

– Девочка принадлежит мне, – сказал бывший свекор почти равнодушно. – Только я смогу дать ей воспитание, достойное Бэрретов.

– Счастье не всегда можно купить за деньги. Во всяком случае, с Китом обстояло именно так.

В его голосе снова почувствовался гнев.

– Это ты так думаешь!

Энн крепче вцепилась в ручки кресла.

– Вы ему дали все, но он не был счастлив. Кит так и не научился любить. Джером, я не уверена, понимал ли он вообще, что можно не только брать, но и давать.

Лицо старика окаменело.

– Как ты можешь говорить такое о моем сыне?

– Я была его женой. Я знаю, что говорю.

Снег перешел в град с дождем, когда Пит проехал последний поворот перед своей улицей. Неужели еще две недели назад его жизнь текла совершенно иначе? То, что он хотел Энн, стало ясно практически сразу. После первого поцелуя он перестал скрывать от себя эту истину, но с ним произошло еще что-то.

Чувства перевернули всю его душу. Он никогда не отрицал ее привлекательности, чуть позже – ее соблазнительности, но сейчас он не мог представить часа без Энн.

Пит открыл дверцу машины и рассмеялся в ночной воздух. Почти одновременно с ветром, ударившим в спину, на него снизошло откровение: он любил ее.

Он действительно любил ее!

Он прожил половину жизни, избегая давать кому-либо обещания, и вот неожиданно захотелось сделать это. Что заставило его решать, что он по натуре отшельник и холостяк и не нуждается ни в ком? Ответ напрашивался сам собой: мучительная память о детстве. Но теперь Пит понял, чего ему так не хватало все эти годы. Любовь – не то чувство, от которого можно так просто отмахнуться.

Ну, и что теперь? Как он собирается управляться с чувством, в существование которого для себя никогда не верил? И самое главное – как он скажет Энн, что хочет от нее одной-единственной вещи, которая, к несчастью, возглавляет список ее «никогда» – брака с ней?

Поглощенный мыслями, Пит закрыл глаза рукой от света фар. Новенький «сааб» подъехал к дому и остановился на обочине рядом с незнакомым «мерседесом».

С колотящимся сердцем Пит смотрел, как и; машины вылезла стройная женщина. Хотя ее лицо было скрыто поднятым воротником пальто, Пит мгновенно узнал каштановые волосы женщины, смерившей в ресторане Энн презрительно-ледяным взглядом.

Пит быстро зашагал, скользя и чуть не падая, но оказался на крыльце уже позже Кристины. При подходе к дому он услышал мужской голос.

– Я сыт по горло всеми этими объяснениями! – орал Джером. – Я забираю свою внучку. – Энн бросилась к манежу, загораживая подход к Рейчел.

– Нет, вы ее не тронете, – возразил Пит от двери.

Стоя между двумя мужчинами, Энн растерянно переводила взгляд с одного на другого.

Побагровев от ярости, Джером злобно бросил в лицо Пита:

– Она моя внучка.

Затаив дыхание, Энн смотрела, как они меряют друг друга угрожающими взглядами, до времени не двигаясь с места.

– Отец, – сказала Кристина, выходя на свет. – Нам надо уйти.

Она потянулась и взяла его за рукав.

– От нее можно ждать больших неприятностей.

Старик не шелохнулся.

– Каких еще неприятностей?

– Приезда газетчиков.

Джером отбросил руку дочери.

– Пускай. Пусть весь свет знает, что эта женщина бродяжка.

Сумка упала из рук Пита, и краем глаза Энн видела его быстрое движение. Момент был слишком опасным, чтобы думать сейчас о гордости.

– Пит, все в порядке, – торопливо сказала она, переходя ему дорогу.

– Нет, не все! – вспыхнул Пит. Враждебно глядя на него, Джером огрызнулся:

– Быстро же ты нашла себе нового любовника.

– Пожалуйста, папа, – умоляюще сказала Кристина. – Нам нужно идти, иначе она расскажет все о Ките и…

Отец впился в нее глазами, и она замерла с открытым ртом, сообразив, что проговорилась.

– Так что она расскажет о Ките? – властно спросил он.

– Что… он выпивал иногда.

– Я знаю это. Что думаешь, я совсем уж глуп или ослеп? Она была ему плохой женой.

– Это… – Кристина помолчала, словно слова застряли у нее в горле. – Это не совсем так.

Ошеломленный, Джером повернулся к ней лицом.

– Ты же говорила мне, что Кит заходил перед своей гибелью к тебе и буквально рвал и метал оттого, что узнал про ее любовные делишки? Ты мне говорила…

– Я лгала.

– Лгала? О чем? Об измене?

– Обо всем.

Джером побледнел, недоверие медленно уступало место неодолимой боли.

Энн отвела взгляд. Таких мучений не заслуживал никто: даже Джером, при всех тех бедах, которые он приносил ей.

– Извини, – тихо сказала Кристина, словно боясь нарушить строй мыслей отца. – Я всегда стремилась выгородить брата. Я знала, что у него периодически бывали запои и что у него были другие женщины.

Джером побелел.

– У него? Так это он был неверен? – Когда дочь потянулась за ним, он грубо стряхнул ее руку. – Оставь меня.

Его глаза неотрывно смотрели на Энн.

– Так ты все это время не лгала? – В его голосе еще звучало недоверие.

– Нет, – мягко ответила Энн. Никогда ранее она не видела на человеческом лице столько муки, но себя винить не могла. Она пыталась донести до него правду о сыне, но сейчас ей хотелось, чтобы это произошло как-то иначе, чтобы неопороченным остался образ покойного сына в памяти пережившего его отца.

Казалось, что Джером постарел сейчас на десять лет. Шаркая ногами, он дошел до двери и остановился. Энн не ожидала с его стороны извинений – это было не в его стиле, но ошиблась.

– Я знаю, что ничего не смогу изменить, но… ты мне разрешишь видеть ее, Энн?

Страх и враждебность, все еще кипевшие в ней, толкали ответить резко отрицательно, но Энн понимала, что если не сделает первый шаг к примирению, то Рейчел останется не только без отца, но и без дедушки.

– Да. Можете видеться с ней. – Энн слабо улыбнулась. – Но сперва звоните.

Закрывшаяся дверь означала конец того, что стало кошмаром ее жизни. Грусть, раздражение и облегчение – все вместе выплеснулось наружу:

– Бедняга.

Пит сжал ее руку.

– Мистер Бэррет должен был рано или поздно узнать правду о сыне.

– Понимаю, но у меня такое впечатление, что я отрезала у него кусок сердца.

– Но все же сделала это не ты.

Да, Пит, с грустью согласилась про себя Энн, но как человек, имеющий своего ребенка, она не могла не сочувствовать горю Джерома, потерявшему сперва сына, а теперь и добрую память о нем.

– Энн, ты же не могла предотвратить того, что произошло.

Она покачала головой в ответ на его вопрос-утверждение.

– Понимаю. Я, однако, не поджарила воздушную кукурузу.

Пит чуть не засмеялся и подумал, что это типичный прием, с помощью которого она уходит от печальных реалий жизни. Бремя тревог и войны со свекром словно свалилось с плеч, и Энн задиристо толкнула Пита.

– Ну, – сказала она, принимая боксерскую стойку. – Сразимся?

Пит разразился хохотом и бессильно поднял руки.

– Сдаюсь без боя.

– Но это еще не все, – сказал он и повалил ее на софу. Отбиваясь ногами, плутовка неотрывно смотрела в его улыбающиеся глаза, которые хотела бы видеть всегда. А он… Он думал, что хотел бы просыпаться рядом с ней, слушать ее пение из душа по утрам, вместе ходить в супермаркет за продуктами. Ему была нужна она вся.

– Я люблю тебя, – сказал он нежно. Глаза Энн мгновенно потухли, но Пит еще крепче сжал ее.

Она забарахталась, пытаясь вырваться и встать. Говорить она не решалась, потому что горло перехватило. Она и в мыслях не допускала, что кто-то однажды скажет ей такие слова. Невероятно, но в их совместной борьбе с Джеромом она ни разу не задумалась, что будет делать, когда эта война так или иначе закончится.

– Мы договорились, – никаких обязательств, никаких обещаний, никаких уз. – Энн перепугалась, оказавшись в такой ситуации, и оттолкнула его. – Не надо…

– Что не надо? Не надо любить тебя? Боюсь, это уже невозможно.

Энн отошла, понимая, что, если Пит догадается еще раз поймать ее в свои объятия, она не устоит.

– Ты все усложняешь.

– Между прочим, ты оказалась здесь тоже не из-за простой жизни.

Энн зашла за кофейный столик и оттуда настороженно смотрела на него.

– Мне казалось, мы понимаем друг друга.

– Мы и поняли друг друга. Просто я изменился за это время. Я хочу, чтобы мы поженились.

– Поженились? – Энн отступила еще на шаг. Она полагала, что Пит захочет жить вместе с ней, но он хотел сразу всего? Он же всегда демонстрировал свое неприятие идеи брака? И почему именно сейчас? Как это ни было мучительно, Энн позволила своим подозрениям облечься в словесную форму: все ради карьеры. Брак нужен для успешной карьеры.

– Ты хочешь на мне жениться единственно в интересах своей профессиональной деятельности. Пост директора…

Пит фыркнул и, в два шага обойдя столик, схватил ее за плечи.

– К черту всякие посты! Так ты думаешь, все дело в этом? Я хочу жениться на тебе, потому что я тебя люблю.

Он любит! Он действительно любит ее. Энн опустила глаза, боясь выдать себя.

– Я с самой плохой стороны показала себя в роли жены.

Пит плохо соображал в эти минуты, но эта ложь оказалась слишком очевидной.

– Неправда. Не бери на себя чужие грехи. А ты-то меня любишь?

Подавляя слезы, Энн сжала губы. Ну как она могла солгать? Больше всего ее удивляло, что все произошло в такой короткий срок.

– Одних чувств недостаточно, Пит.

– А чего же еще не хватает? – спросил он сердито.

– Не понимаешь? – Набрав воздуха, Энн развернулась и проскользнула мимо него. – Ты сам сказал: никаких обещаний. Брак – это для других.

Пит озадаченно нахмурился. Ему казалось, что Энн слишком волевая женщина, чтобы давать управлять собой посторонним эмоциям. Он стал подбирать слова, чтобы преодолеть ее сопротивление.

– Ты здесь уже несколько недель. Мы живем вместе. Если мы поженимся…

– Рейчел слишком привяжется к тебе.

– Разве это плохо?

Детские мучения с поразительной ясностью всплыли в ее душе.

– Да, плохо. Я не хочу, чтобы она прошла через все то, что выпало на мою долю. Ни один из мужчин, женатых на моей матери, знать не желал чужого ребенка! – прокричала она. – Я этого не знала. Мне всякий раз начинало казаться, что у меня появился отец.

Боль за нее и за себя пронзила Пита, и он почувствовал, что любимая начинает ускользать.

– Но никто из них так и не стал отцом, да?

– Да. – Ее глаза затуманились страданием. – И никто из них не оставался. Они появлялись в моей жизни на какое-то время, а затем исчезали. После того, как мать разводилась, ни одному не пришло в голову навестить меня и узнать, как я живу. Ни один из них никогда не проявлял ко мне даже видимости заботы. Я не хочу, чтобы Рейчел пережила то же. Лучше вообще не иметь отца, чем поверить, что он есть, а затем однажды проснуться и увидеть, как он уходит навсегда.

– Я не уйду.

Энн переборола страстное желание поверить.

– Ты сам сказал, что гарантий не бывает. – Пит поднял руки и показал ей ладони.

– Я не могу предложить тебе ни одной. Но все же…

Она увидела боль в его глазах. Сомнение сжало сердце. Но тут же, не давая себе времени на размышления, она схватилась за чемодан.

Последовать за ней, кричать, встряхнуть ее, на коленях умолять. Все эти мысли вихрем пронеслись в голове Пита. Однако вместо этого он большими шагами прошел к окну. Ничто из сказанного ею не убедило его. Если они любят друг друга, что еще может иметь значение? Разве непонятно, что он не собирался ничего обещать, что он меньше всего хотел бы причинить боль ей и Рейчел? Он не из таких людей, кто способен на это. Он сам слишком хорошо познал на своей шкуре, какое это страшное несчастье для ребенка, когда отец уходит.

Энн застегнула пальто, захватила несколько одеял для Рейчел и только потом снова появилась в гостиной.

– Ты уходишь? – В его голосе проскользнуло раздражение. – Глупо.

Энн запеленала Рейчел и снова ухватилась за чемодан.

– Нет, глупостью было мое повторное возвращение. Мне следовало бы сообразить, чем это может закончиться. Мне и Рейчел следовало всего лишь…

– Всего лишь остаться здесь. – Он рукой рассек воздух. – Так, значит, все сводится…

– К Рейчел. – Энн взглянула ему в лицо, стараясь держать себя в руках.

– Что? – Он казался смущенным. – При чем тут Рейчел?

– Что ты чувствуешь по отношению к ней?

– И как ты только можешь спрашивать такое? Тебе известно, я о ней забочусь.

– Да, согласна. Ты в самом деле заботишься о ней.

Энн бросилась к двери и выкрикнула, прежде чем успела подумать и остановить себя:

– Но этого мало!

– Что ты хочешь сказать?

– Этого мало! – крикнула она, вынужденная бить ниже пояса, чтобы не изменить обещанию, которое она дала себе о будущем Рейчел. Открыв дверь, женщина забросила на плечи сумку внушительного размера. – Этого мало, Пит.

Глава 13

Все следующее утро Энн провела то рыдая, то впадая в приступы злобы, главным образом из-за самой себя. Ей казалось, до конца жизни она не сможет забыть ту боль, которую увидела в глазах Пита. Как и любовь, которую она чувствовала по отношению к нему.

Может быть, он никогда и не поймет, что для нее одной любви мало.

Выпив чашечку кофе, она потянулась к сумке, которую оставила вчера вечером на стойке. Вместо банки с молочной смесью для Рейчел ее рука нащупала что-то мягкое и пушистое.

Энн упала на стул. Господи! Она сжимала в руке плюшевого медвежонка. А вдруг!.. Неужели она сделала ошибку?

Придя на службу, Пит попытался с головой погрузиться в работу, но попытки не увенчались успехом. Вновь и вновь он задавался вопросом, как умудрился он прожить жизнь и ни разу не сказать этих слов ни одной женщине, исключая ту, которая не пожелала их услышать. Захлопнув ящик письменного стола, он поднял голову на дверной скрип.

– Я не вовремя?

Рассеянно улыбнувшись Кляйну, Пит отодвинул кресло и встал.

Кляйн жестом усадил его и закрыл за собой дверь.

Питу не надо было обладать способностями телепата, чтобы понять: решение о том, кто будет введен в состав директоров, наконец-то принято. Странно, но сейчас это его волновало гораздо меньше, чем несколько недель назад. Ничто не имело значения, кроме Энн. Оглядываясь назад, он не мог понять, в чем же заключалась его ошибка? Может быть, он слишком давил на нее? Или ждал очень многого слишком быстро?

– Питер!

Пит вернулся мыслями к Кляйну, сидевшему в кресле напротив.

– Надеюсь, вы удовлетворены?..

Чем же, интересно, он должен быть удовлетворен?

– Завтра мы официально обо всем объявим, – продолжал шеф. – Будет маленькое торжество с шампанским и тостами. Там все получат возможность поздравить вас надлежащим образом.

Так он введен в число директоров? Но почему он не чувствует ни малейшего удовлетворения? Почему вообще ничего не чувствует?

– Добро пожаловать в наше правление, – сказал шеф, подавая руку. – Мы очень рады видеть вас в роли нашего равноправного партнера. – Кляйн улыбнулся. – Как я заметил, вы несколько озадачены. Совершенно напрасно, мой друг. Вы – наиболее квалифицированный юрист из всех кандидатов. По сути, нам ничего не пришлось решать. – Кляйн нахмурил свои белые кустистые брови. – Я бы не хотел вдаваться в детали, но я и Рид были согласны, что Мартин никак не впишется в наш устав.

Пит знал эти детали, как и каждый другой сотрудник фирмы. Кэсси уже подала на развод.

– А Фрэнк… – Вид у него стал более озабоченным. – Мне всегда казалось, что у мужчины должны быть совершенно определенные приоритеты в жизни. Интересы фирмы должны быть важны для него, но если его личная жизнь не складывается, трудно рассчитывать, что он добьется наибольших успехов в работе.

Пит не совсем понимал, что говорил Кляйн.

– Его жена родила мальчика. Вы слышали? – Пит отрицательно покачал головой.

– Нет, не слышал.

Кляйн тяжело поднялся со стула.

– Теперь вы наш коллега, и мне, я полагаю, уже нет необходимости что-либо от вас утаивать, так ведь? Мне стало известно, что он предпочел во время родов остаться на работе. Меня это очень расстроило. Безупречная репутация фирмы помимо прочего основывается на определенных традициях, которые выходят за рамки чисто профессиональной этики. Мне известно, что кое-кому они кажутся старомодными, но подобная политика имеет тот результат, что некоторые из наиболее уважаемых семейств города предпочитают сотрудничать именно с нами. Если семья для него не стоит превыше всего, то каково должно быть отношение к нему наших клиентов?

Пит хранил молчание, чувствуя, что Кляйну неприятна тема разговора.

– Нет, для нас это не могло оказаться приемлемым, – сказал он с некоторой слащавостью в голосе. – Моя жена называет меня «мой славный старый чудак». – Кляйн хихикнул. – А на самом деле я просто всегда стараюсь быть благоразумным.

Пит почувствовал невольную симпатию к этой женщине.

– Я не согласен с ней.

– Спасибо, Питер. Пусть мои представления кажутся устаревшими для этого мира, но я всегда настаивал на важности семьи. Наши дети – ступеньки, по которым человечество восходит в будущее…

Когда вечером Энн отворяла дверь Джерому, она немного нервничала. Женщина безуспешно боролась с меланхолией, когда свекор позвонил и попросил разрешения зайти, повозиться с Рейчел. Энн даже обрадовалась, что сможет отвлечься от мрачных мыслей.

Старик вошел в дом несколько неуверенно. Судя по лицу, он провел бессонную ночь.

– Спасибо, что разрешила прийти. – Он сразу же отыскал взглядом Рейчел, которая сидела в переносном сиденьице и сосредоточенно задирала в ротик ногу.

– Мне всегда хотелось, чтобы Рейчел знала, что у нее есть дедушка.

Джером печально улыбнулся, не отрывая глаз от девочки.

– Можно мне…

Энн поняла просьбу с полуслова и, подняв Рейчел, посадила ее на колени Джерому.

Та какое-то время озиралась, затем любопытство взяло верх. Широко раскрыв глаза, она крохотными пальчиками принялась исследовать незнакомое лицо дедушки.

– Я надеялся, что после женитьбы Кит остепенится, – сказал Джером, подставляя ребенку свое лицо. Не решаясь взглянуть Энн в глаза, он и разговаривал, не отрывая глаз от Рейчел. – Хотя само по себе брачное свидетельство лишь клочок бумаги, от которого люди не меняются. Есть люди, которые для него созданы, и наоборот. Кит относился к числу последних.

Он покачал головой.

– Я хочу извиниться. Я действительно сильно виноват.

В нем было столько неуверенности, что Энн даже захотелось увидеть в нем хотя бы часть его обычной властности. Не говоря ни слова, она оставила деда наедине с внучкой, а сама пошла на кухню, чтобы сварить кофе.

– Что ты планируешь дальше, Энн? – спросил Джером, когда невестка поставила перед ним чашку кофе.

– Планирую?

– Он попросил тебя выйти за него замуж, разве не так? Ручаюсь, если он это еще не сделал, то сделает обязательно, что было бы очень хорошо для Рейчел.

И эти слова принадлежат отцу ее бывшего мужа?!

Подобие улыбки искривило губы старика.

– Думаешь, я не видел прошлым вечером, какая ярость пылала в его глазах? У него был вид человека, который пойдет на все, чтобы защитить Рейчел и не позволить мне забрать ее. Такой человек заслуживает уважения. Когда я пытался на него надавить, у меня ничего не вышло.

Энн озадаченно скрестила руки на груди.

– Не понимаю.

Откинув голову, он рассматривал Рейчел, а та, казалось, была очарована дедом.

– Он не спасовал, когда я пригрозил ему расстроить все его планы на повышение по службе.

– Мистер Бэррет, вы о чем? – с легким нетерпением спросила Энн. – Что вы имеете в виду? Когда вы угрожали ему?

– Когда заходил к нему в контору. Он не говорил тебе?

Пока Джером описывал сцену в деталях, Энн вспомнила: Пит говорил, что Джером искал в его лице союзника.

Она не могла произнести и слова. Пит обещал, что Рейчел не достанется Джерому, и сдержал слово. Он был готов пойти на все ради нее и Рейчел. Как же она сразу не поняла?

– Прости за все, что было, Энн, – с раскаянием сказал Джером. – Я хотел забрать Рейчел, так как полагал, что ты будешь для нее плохой матерью, раз была, как я тогда думал, плохой женой.

– Я поняла, – сказала женщина негромко. Он недоверчиво покачал головой.

– Я благодарен тебе. Я сомневался, что ты сможешь простить меня. Я-то понимаю, как нелегко тебе было снова впустить меня к дочке. Но с прошлым навсегда покончено?

Больше всего на свете Энн хотела именно этого. Она подвинула стул и коснулась руки свекра.

– Пора бы!

Да, пора, повторила она про себя, осознав, что слишком долго позволяла прошлому руководить собой.

Она не пожелала увидеть, что Пит уже выполнил свое обещание. Рискуя положением в адвокатской конторе, он был готов сражаться с Джеромом до конца, лишь бы не дать забрать Рейчел.

Хотелось ей того или нет, этот благородный мужчина стал ее опорой. Он не задумываясь подставил свою грудь под удар. Они договорились ничего не обещать друг другу, но он предложил ей доверие до конца жизни. Они договорились не иметь друг перед другом обязательств, но он поручился, что будет защищать ее всегда и везде.

Страх, один страх, подумала Энн. Обжегшись на молоке, она стала дуть и на воду. Упрямица закрыла глаза от непереносимой муки. Стремясь защитить себя от боли, она предала его и причинила боль ему.

Дом наполнился гулкой тишиной, в ней было нечто мистическое. Пит приготовился к тому, что вновь придется привыкать жить в пустоте и одиночестве.

Годы тяжелейшего труда окупились сторицей. Он мог себя поздравить. Это был один из самых важных дней его жизни. И он встретил его в одиночестве. В конечном счете, кому, кроме него, интересно, что он стал младшим директором фирмы?

Он прошел на кухню и в холодильнике обнаружил целый ряд забытых банок с детским питанием. Сердце сжалось еще больше. На стиральной машине по-прежнему лежала стопка выглаженных детских вещей.

Всю жизнь он сознательно отгораживался от чувств и не ведал, что такое сердечная боль, одиночество, – до сегодняшнего дня.

Пит уставился в окно. В конце концов он нашел ту, что стала для него всем. Нет, он нашел сразу двоих очаровательных женщин. Но они исчезли из его жизни так же стремительно, как и вошли в нее.

Может быть, я заслужил это, подумал он, когда глаза упали на приглашение, полученное от брата. Разве он не оттолкнул от себя своих братьев, не поступил по отношению к ним, как в свое время поступил по отношению к нему отец? Он убедил себя, что больше знать не желает их проблем, и даже не вспоминал о братьях в последнее время, хотя один позвонил, другой прислал приглашение. Господи, почему же он их так сторонится? Как вообще он умудрился наделать такое количество глупостей?

Пит долго смотрел на телефон и, только собрав по крохам мужество, которого недоставало столько времени, набрал номер Дэвида.

Дэвид отозвался веселым голосом.

– Это Пит. Извини, я не мог ответить раньше.

– Ну, конечно, все в порядке, – отозвался брат. – Ты придешь?

Даже по голосу можно было понять, как ему не терпится увидеться с Питом.

– Приду, – ответил Пит.

– Грандиозно! Я так и думал, Пит. Я хочу познакомить тебя с Эллен. И с твоей племянницей. Шелли в самом деле очень красивая.

Пит улыбнулся.

– Бьюсь об заклад, что так оно и есть.

– Мы все… – Дэвид помолчал, словно затрудняясь в объяснениях. – Я все время рассказываю им о тебе, так что Эллен заочно знакома с тобой.

– Представляю, что ты ей нарассказывал, – пошутил Пит.

– Много всего хорошего.

– Значит, у тебя провалы в памяти, раз ты забыл, какой отравой я вас кормил на обед.

Дэвид громко рассмеялся.

– Как же, забудешь это. – Он помолчал. – Пит, мы всегда знали, что ты делаешь для нас все, что в твоих силах.

Голос у Дэвида стал серьезным.

– Джимми и я решили было, что ты совсем захотел забыть нас.

Да, они все правильно поняли. Именно это Пит и собирался сделать, и сделал бы, если бы не хрупкая, но стойкая женщина, как луч света промелькнувшая в его жизни и перевернувшая всю душу.

– Не вас, а то время, когда мы жили, не зная друг друга.

– Понял, старший брат, – нервно смеясь, сказал Дэвид. – Не думай, что я и Джимми не понимали, через какие тернии тебе пришлось пройти. Ты хлебнул много горя.

Пит смутился.

– Хлебнул горя?

– Ты все волочил на своих плечах.

– Ну, это преувеличение. – Он любил братьев и совершенно не задумывался, что для них делает, но было ясно, что делает мало. Дэвид добродушно засмеялся.

– А я считаю иначе. Но мы никогда ни о чем не забывали.

– О чем?

– Что без тебя мы никем бы не стали.

Слова эти продолжали звучать, и когда Пит положил трубку. Упав в кресло, он честно признался себе, что хочет иметь семью, что по натуре он семейный человек. Всегда сознавая, как способен тронуть душу ребенок, он не хотел иметь ни жену, ни детей, которые отвлекали бы его от карьеры.

Пит громко чертыхнулся. Вот почему Энн не поверила! Она стала свидетелем того, как он отверг своих братьев. Если он способен так поступить в отношении родных людей, почему бы не поступить так же в отношении Рейчел? Мало защищать, надо любить ее. И ведь он ее и любит. Но ни разу, ни словом не обмолвился об этом Энн.