Текст книги "Рыцарь"
Автор книги: Элизабет Эллиот
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц)
Элизабет ЭЛЛИОТ
РЫЦАРЬ
Пролог
Святая Земля, 1278
От древнего города почти ничего не осталось. Сражение длилось чуть больше трех дней, и в результате труд многих поколений был стерт с лица земли. Остались лишь груды отполированных временем плит и камней. Первые лучи солнца, что поднималось на горизонте из песков пустыни, освещали мрачные остовы зданий, стоявших здесь со времен Христа. Во многих местах тлели угли пепелища, и тонкие струйки дыма лениво устремлялись вверх, где смешивались с угрюмой пеленой, окутывающей мертвый отныне город.
Под сводчатый арочный проход, вернее то, что от него осталось, въехал одинокий рыцарь. Он миновал разбитые вдребезги крепостные ворота, тысячу лет преграждавшие путь врагам, и медленно двинулся мимо развалин. Боевой конь, устало опустив голову, осторожно обходил камни, бревна и многочисленные трупы – немые свидетельства вчерашней бойни.
Рыцаря звали Кенрик Монтегю. Хмурое лицо его оставалось абсолютно бесстрастным. Гибель этих людей, как и тысяч других – а их за три долгих года Крестового похода было неисчислимое множество, – не трогала его. Все очень просто: жители Аль Абара отказались сдать город и тем самым подписали себе смертный приговор. Да, они погибли все. И так было всегда. За эти годы подобное повторялось так много раз, что Кенрик не чувствовал ничего, кроме тяжелой давящей усталости.
Доспехи обоих, и Кенрика, и его коня, были обильно посыпаны пеплом. Туника задубела от пота, а от кожи седла отслаивались струпья засохшей крови. «Вот и очередная туника в клочья», – лениво подумал всадник, бросив взгляд на некогда белоснежное одеяние с алым крестом на груди. Сейчас этот крест едва просматривался на фоне кровавых пятен. К счастью, на сей раз это была не его кровь. Кенрик раздраженно вздохнул и остановил коня.
Щит – это первое, что он увидел. Три золотых льва на огненно-красном фоне. Щит валялся у входа в разрушенный дом, по-видимому принадлежавший зажиточному торговцу. Рядом со щитом лежало тело женщины. На ней почти не было одежды. Тот, кого искал Кенрик, валялся в шаге от женщины лицом вниз. Рядом лежал юный араб.
Кенрик холодно взирал на эту картину глазами человека, которого ужасы войны давно отучили чему-либо удивляться. Парень, видимо, был сыном или братом женщины. От первого насильника он ее спас, но другие завершили то, что начал первый.
Кенрик спешился и носком башмака перевернул тело рыцаря на спину. Забравшись рукой ему под кольчугу, он ловко извлек оттуда золотую цепочку, затем с пальца мертвого воина снял перстень и оба предмета аккуратно упрятал себе под кольчугу. Покончив с этим, он взобрался на коня и направил его к выходу из города.
Подобное Кенрику было вовсе не свойственно, но король Эдуард был бы очень расстроен, узнав, что принадлежавшие его племяннику перстень с печаткой и нательный крест попали в руки неверных. И, кроме того, получив эти вещи, король сможет убедиться, что племянник его пал на поле брани, а не попал в плен. Ведь было известно, каким пыткам подвергают арабы своих пленников – христиан. Барды скоро сочинят печальные баллады о молодом воине, о его славных деяниях и храбрости. И никто не будет знать, что погиб он при попытке изнасилования. А вот о нем, о Кенрике, если бы он погиб в бою, таких хвалебных баллад никто бы не сочинил. Это уж точно. Хотя недостатка в балладах о Кенрике Монтегю никогда не было, но ни одну из них нельзя назвать для него лестной.
Сразу же за воротами его ждали несколько рыцарей. Когда он показался из руин, они настороженно обернулись в его сторону. Каждый пытался угадать, в каком настроении пребывает сейчас их предводитель. Король, конечно, опечалится, узнав о гибели любимого племянника, но для Кенрика это значило не больше, чем смерть простого ратника.
Кенрик спрыгнул на землю и передал поводья оруженосцу. От группы отделился рыцарь по имени Роджер Фитц Элан. Одновременно с ним навстречу Кенрику метнулся молодой священник.
– Сэр Кенрик, – крикнул он и взмахнул пухлой рукой. – Прошу вас, уделите мне одно мгновение.
– Эвард, проследи, чтобы его хорошо напоили, – бросил Кенрик оруженосцу, не обращая внимания на священника. – И хорошенько почистили. В общем, сделай все, что нужно. И быстро. Через час мы выступаем.
– Будет сделано, милорд, – пробормотал оруженосец, уводя коня.
– Он узнал насчет братьев де Гравель. – Фитц Элан показал глазами на священника.
Кенрик коротко кивнул.
– Пошли Саймона проверить, все ли готово к походу. Вчера вечером возвратились разведчики. Армия Рашида в двух днях хода отсюда. Наши люди слишком устали, чтобы встречаться сейчас с этим дьяволом. Если повезет, мы доберемся до моря без больших потерь.
Фитц Элан отвесил легкий поклон и отправился на поиски Саймона.
– Сэр Кенрик. – Священник уже находился прямо у его локтя. Начало припекать. Бледное лицо священника покрылось капельками пота, особенно много их скопилось в складках его мясистых щек. Отец Вачел имел рост метр семьдесят, но рядом с могучей фигурой рыцаря-полководца казался карликом. – Сэр Кенрик, разумеется, вы не намереваетесь наказать братьев де Гравель тем способом, о котором я слышал. Независимо от преступления, которое они совершили, ни один христианин не заслуживает такой смерти.
– Поди прочь, священник. – Небрежным жестом Кенрик отстранил отца Вачела и направился к группе рыцарей.
Рыцари расступились. За ними на песке лежали два обнаженных человека с вывернутыми назад руками. Кенрик приблизился и остановился, медленно переводя взгляд с одного на другого. На лицах поверженных был написан страх, и ничего кроме страха. Кенрик скрестил руки на могучей груди.
– Ренальф и Доминик де Гравель, доказано, что вы намеревались убить меня. Однако отравленное вами вино выпили четверо моих воинов. Они умерли. Умрете и вы.
Кенрик сделал паузу, желая дать братьям возможность осознать сказанное. Посмотрев на огромный шар показавшегося на востоке солнца, он перевел взгляд на развалины города.
– Да, вы умрете здесь от жары и жажды, а может быть, от рук неверных, которые вскоре после нашего ухода соберутся у пепелища Аль Абара.
Ренальф де Гравель смотрел прямо перед собой, стиснув зубы. Доминик захныкал, моля о пощаде. Кенрик не спеша вынул меч.
– Но у вас есть возможность умереть более достойной смертью, чем та, которую вы предназначали мне.
– Ты хочешь знать, кто нас нанял, – произнес Ренальф и сделал усилие, чтобы посмотреть на залитое слезами лицо брата. Смотрел он не больше секунды, после чего бессильно уронил голову на песок. – Быстрая смерть – это единственная милость, на которую можно сейчас рассчитывать. Смерть от руки человека, который сам должен быть мертвым. – Ренальф беззвучно выругался.
– Милорд, мы всего лишь наемники, честные наемники. Мы воюем за тех, кто платит, – выпалил Доминик. – У нас с братом и в мыслях не было становиться убийцами, н-но… вознаграждение было уж больно щедрым. Золото, много золота и богатые земли. Ренальфу было даже обещано богатое приданое вашей сестры, если он женится на ней.
– Мой отец, – спокойно констатировал Кенрик. На лице его не дрогнул ни один мускул. Он и без того знал, кто за всем этим стоит. Просто хотел убедиться.
Доминик нерешительно кивнул.
– Барон Монтегю называл вас бастардом [1]1
Внебрачный сын владетельной особы (короля, герцога). – Здесь и далее прим пер.
[Закрыть], дьявольским отродьем. Барон знал, что жить ему осталось недолго. Он хотел, чтобы его замки и титул унаследовал ваш младший брат Гай. Барон очень надеялся, что вы погибнете здесь, на Святой Земле, как и многие другие. Всем известно, что сарацины соперничают друг с другом за честь убить вас. За вашу голову они назначили огромный выкуп. Когда стало известно, что король призывает вас домой, барон Монтегю снарядил нас сюда с заданием.
– Замешан ли в этом мой брат Гай?
– Не могу сказать, – замялся Доминик, – мальчик на наших встречах на присутствовал.
– Кто еще участвовал в заговоре?
– Никто. Только Ренальф и я. И я хочу еще вам сказать, что подсыпать яд в вино – это идея Ренальфа, не моя. Я не хотел, не хотел ввязываться в эту кровавую распрю. Я так Ренальфу и говорил.
– Тебе следовало сказать это мне. А ты этого не сделал, Доминик, – мягко заметил Кенрик. – Ты знал о заговоре и молчал, и четверо славных рыцарей погибли. За это предательство тебе придется заплатить.
– Братец, ты напрасно сотрясаешь воздух, – саркастически произнес Ренальф, с ненавистью глядя на Кенрика Монтегю. – Ты же должен был умереть… должен, – прошептал он. – Почему ты продолжаешь жить?
– По воле Божьей, – произнес Кенрик, медленно поднимая меч.
Глаза Доминика остекленели от ужаса, он подавился криком. Его брат Ренальф принял смерть храбро, не проронив ни звука.
Кенрик развернулся и пошел прочь. Итак, припишем к счету еще двоих. И поделом этим мерзавцам. А там, за стеной, горы трупов, и среди них много рыцарей и воинов, которые уже никогда не покинут Аль Абар. Подумать только, еще вчера многие из них веселились, т пили вино, хвалились друг перед другом своей ловкостью и сноровкой, и вот теперь они затихли навеки под беспощадным солнцем этой адской страны. Но на смену им придут другие и займут их место. Рыцари и воины, стремящиеся к славе и жаждущие золота. И они умрут так же, как те, что были до них.
Ренальф де Гравель удивлялся, как это Кенрик ухитряется выжить среди этой вакханалии смерти. Ответ прост до смешного: никакого страха перед смертью он не испытывал. Абсолютно никакого. Вот и все. Эта старая карга с косой каждый день с утра до вечера непрерывно маячит перед ним. И так три года. Он просто привык к ее постоянному присутствию. И до сих пор жив, потому что умеет обращаться со смертью – это сродни его искусству владения мечом. Не знать страха перед этой костлявой – вот самое главное.
Да, да, Кенрик знал себе цену. Хорошо знал, что он значит и для короля, и для страны. Воин до мозга костей, с телом, с раннего детства натренированным для битвы, с умом, впитавшим в себя тысячелетний военный опыт многих цивилизаций. А сердце и душа его уже давно пусты. Очень давно. И ничего в них нет – одна пустота. Он являл собой идеальный инструмент смерти, сеющий на своем пути одну только смерть, оставляющий после себя одни разрушения. Торжество, гордость содеянным, желание славы – все это было ему чуждо. Только сухая констатация: еще одно сражение выиграно, а следом уже грядет другое.
Кенрик направлялся к полосатому бело-голубому шатру. Здесь он быстро сменит одежду, наскоро поест и прикажет сворачивать лагерь, стоявший у стен города уже две недели. Они пойдут к морю, а затем назад в Англию, где их ждет очередная война.
Да, барон Монтегю был совершенно прав, когда опасался его возвращения. Старик знал, что после того, как король пошлет его усмирять Уэльс, могущество Кенрика возрастет еще больше. Там, в Англии, убить его будет куда как сложнее. Он может прожить долго, достаточно долго для того, чтобы унаследовать земли барона Монтегю. Так что старания старого негодяя тщетны.
– Сэр Кенрик! – Священник вцепился ему в рукав, пытаясь остановить.
Кенрик без всякого усилия брезгливо стряхнул с себя его руку и продолжал идти, даже не замедлив шага.
– Ты начинаешь меня раздражать, священник. Поторопись лучше прочесть молитвы и найди своего осла. Мы скоро выступаем.
– Вы не дали братьям де Гравель покаяться в, своих грехах, чтобы они могли предстать перед Творцом с чистой совестью.
– Они покаялись передо мной, – ответил Кенрик.
– Вы богохульствуете Кенрик пожал плечами.
– Войди в этот город, священник. Войди и сосчитай, сколько душ отошли к Создателю без всякого покаяния и исповеди.
– Это совсем другое дело. Те рыцари, что пали на поле боя, не нуждаются в покаянии. A неверным и вовсе покаяние не нужно. Они погибли по Божьей воле.
– О нет, – медленно произнес Кенрик, повернувшись наконец лицом к священнику.
Встретив холодный немигающий взгляд, отец Вачел сжался и осенил себя крестным знамением.
– Они погибли по моей воле.
Глава 1.
Пять лет спустя Северная Англия
Кенрик рассеянно скользил взглядом по черниль-но-темному силуэту Ленгстонской башни, по зубчатым стенам, пытаясь уловить малейший посторонний звук и проклиная в душе безоблачное небо. Эта зимняя ночь для осуществления его миссии была недостаточно темной. Светила луна, делая снежный покров вокруг серебристо-голубым. Всякий, кто отважился бы сейчас выйти из укрытия, оказался бы легкой мишенью для стражников, охраняющих крепость.
– Как бы нам не попасть в ловушку, – прошептал Фитц Элан.
Кенрик кивнул. Да, положение не из легких. Редкая роща позади надежным прикрытием служить не могла. Если кто-то решится устроить засаду, то схватить их сейчас не составит труда. Но Кенрик намеревался довести дело до конца, и доводы Фитц Элана решения его не изменят. Ведь он выполняет волю самого короля.
– Все-таки следовало взять хотя бы несколько человек, чтобы они могли прикрыть нас сзади, – продолжал Фитц Элан.
Кенрик не ответил. Он не отрывал глаз от кустов. Они росли в овраге, ведущем к башне. На фоне этих кустов обозначились неясные очертания двух фигур в плащах. Их появление сопровождалось слабым скрипом снега. Значит, несмотря на опасность, они все-таки пришли. Кенрик вгляделся. Один из путников был высокий и широкоплечий, второй – маленький и забавно толстый. «То-то бы посмеялись мои солдаты, – подумал Кенрик, – когда бы увидели, чем меня наградил король. Значит, пять лет войны в Уэльсе, тяготы, о которых лучше не вспоминать, и за рее за это вот такая награда?»
– Может, лицом она будет получше, чем фигурой, – прошептал в темноте Фитц Элан. Было ясно, что он улыбается. – Комплекция у этой дамы, конечно, примечательная – настоящий колобок.
Человек впереди настороженно поднял голову, словно почуяв опасность. Держась в тени деревьев, Кенрик медленно двинулся к кустам. Следом осторожно крался Фитц Элан. Навстречу им к условленному месту пробирались две фигуры. Когда они остановились, две группы разделяло всего десять шагов.
– Дядя Иэн, а что, если мы попадем в засаду?
Мягкий, мелодичный голос принадлежал колобку. И слова эти Кенрика порадовали. Это хорошо, что незнакомцы разделяют его опасения.
Женщина откинула капюшон и тревожно оглянулась.
– Он не пришел – это ясно. Дядя, нам надо бежать отсюда, пока не поздно.
В тот же момент она ахнула, а ее дядя выхватил меч из ножен.
– Положите свой меч за землю, сэр Дункан. Только не торопитесь, – приказал Кенрик.
Иэн Дункан не шелохнулся. Выражение его лица Кенрику разглядеть не удалось.
– Делайте, что я вам сказал. – Кенрик приставил конец меча к боку женщины. – Иначе я проткну ее насквозь.
Иэн положил оружие на землю и притянул племянницу к себе. Затем кивнул в сторону Фитц Элана.
– Вы должны были прийти один.
– Это мой человек, ему можно доверять, – ответил Кенрик. – Фитц Элан, приведи коней.
– Леди Ремингтон поедет со мной, – произнес Иэн, прижимая девушку к себе. – Я оставил своего коня в миле отсюда.
– Ваш конь здесь. – Кенрик поднял меч Иэна и убрал в ножны свой. На девушку он смотреть избегал. Даже если у нее окажется миловидное лицо, при такой полноте… – Мы едем в Кельское аббатство, это должно произойти там.
– Надеюсь, вы готовы выполнить то, о чем договорились? – спросил Иэн.
Наступила тягостная пауза, пока наконец не прозвучал твердый ответ:
– Да. А вы можете оставаться в аббатстве, пока патрули из Ленгстона не перестанут рыскать по округе.
– Я сегодня же вечером возвращусь в Шотландию, – перебил Иэн.
– Зачем нам ехать в Кельское аббатство? – спросила леди Ремингтон. Ее шепот заглушался тяжелым капюшоном.
– Потише, Тэсс, – проворчал Иэн. – Ага, вот и кони. Будь умницей и положись на меня. А теперь нам следует поторопиться.
– Хорошо, дядя, – покорно согласилась Тзсс. Появился Фитц Элан с конями. Иэн посадил на лошадь несуразно большую девушку, а потом сам легко вспрыгнул в седло и уселся позади нее. Очень тихо они двинулись вперед по лесной дороге. Копыта коней были обмотаны тряпками. В данный момент патруля из Ленгстона им опасаться не следовало, но лес этот был родным домом для всякого сброда. Королевские дороги контролировали банды грабителей. Но об этом Кенрику думать было некогда – кончалась ночь, и сейчас была дорога каждая минута.
А Тэсс Ремингтон о грабителях вообще на вспоминала. Сердце ее сжималось от ужаса, когда она представляла, что сейчас, вот в этот самый момент, распахиваются ворота крепости и в погоню за ними устремляется отряд стражников. Обнаружив ее исчезновение, отчим придет в ярость. При одном только воспоминании о Данморе Мак-Ли у Тэсс кровь в жилах застывала. А по внешности этого шотландца ничего плохого о нем не скажешь. Высокий, статный, с кустистыми бровями и посеребренными сединой висками – в общем, очень благородный вид. Но Тэсс, возможно, больше чем кто-либо еще, знала, что за этим респектабельным обликом скрывается хладнокровный и безжалостный убийца. Этот монстр женился на ее матери всего через неделю после смерти отца. Очень подозрительной смерти. Ну а потом, спустя месяц, мать якобы случайно оступается на узкой лестнице башни замка, после чего навсегда успокаивается на Ремингтонском кладбище. Многим было известно, что она намеревалась подать петицию королю Эдуарду с просьбой аннулировать брак, и Данмор Мак-Ли не исключал, что король удовлетворит ее прошение. Вот так в короткий срок ему удалось прибрать к рукам Ремингтон и стать его полновластным хозяином.
Тэсс не переставала удивляться тому, что все эти годы король Эдуард на деяния Мак-Ли не обращал никакого внимания. Возможно, всему виной война в Уэльсе, которую вел король, а также его нелады с церковью и бесконечные распри между баронами. Где тут еще думать о бароне Мак-Ли. К тому же, тот и жил довольно далеко. Тэсс угнетала мысль, что король совсем забыл о ее существовании, а у нее не было никакой возможности предстать перед ним и подать жалобу. Данмор Мак-Ли утвердился в Ремингтонском замке, а Тэсс, законную наследницу всех земель, вот уже пять лет как держал взаперти в отдаленной крепости Ленгстон.
Только совсем недавно ей случайно удалось обнаружить тайный подземный ход, который вел прямо из спальни в овраг за стенами замка. По-видимому, его назначением была возможность спастись от врагов в случае осады. Вот и Тэсс тоже сейчас спаслась от врага. А Данмор Мак-Ли был коварный и опасный враг, и у него относительно ее судьбы были далеко идущие планы.
Спустя два часа группа спешилась у главных ворот Кельского аббатства.
Тут же, как по мановению волшебной палочки, отворилась маленькая дверца и на пороге возник монах в длинной рясе с капюшоном. Он высоко поднял фонарь. Более рослый из тех двоих, что встретили их в лесу, приблизился, чтобы монах мог рассмотреть его лицо. Монах кивнул и молча повернул, направившись в темень.
Стараясь сдержать внезапно нахлынувшую дрожь, Тэсс поглубже натянула свой капюшон. Монах, похожий в своей черной рясе на жуткого посланца смерти, длинным костлявым пальцем указал им путь. Она крепко уцепилась за дядин рукав, семеня по узкой дорожке.
Дорожка привела их к дверям большой часовни. Они вошли внутрь. Тэсс приподняла капюшон, чуть-чуть, ровно настолько, чтобы можно было рассмотреть помещение, куда они попали. Лицо, разумеется, она не открывала. Так велел дядя Иэн. Он сказал, что не вполне доверяет людям, которые должны встретить их ночью, и до поры до времени чем меньше они будут знать о Тэсс, тем лучше.
Оглядевшись, Тэсс не смогла скрыть восхищения прекрасной готической архитектурой часовни Кельского аббатства. И действительно, это была настоящая жемчужина норманнского искусства. Ничего подобного прежде ей видеть не приходилось. Стены и потолок были покрыты великолепной росписью на библейские темы. Большая часть статуй была отлита из золота. Мягкий свет от множества свечей, зажженных в изящных драгоценных канделябрах, делал часовню похожей на волшебный замок. У кафедры их ждал старый священник, одетый в богато украшенную красную сутану, расшитую золотыми нитями. Его присутствие придавало сцене некую торжественность. На лице его, изборожденном вдоль и поперек морщинами, сияла улыбка, глаза блестели. Улыбка, по мере приближения гостей, становилась все шире.
– Приветствую тебя, сын мой. – Он сунул свою слабую руку в мощную лапу Кенрика. – Много воды утекло с тех пор, как я видел тебя в последний раз. Я вижу, ты вырос и возмужал.
– Благодарю за добрые слова, отец Олвин. Я очень рад снова видеть твое лицо, – грустно улыбнулся Кенрик. – Надеюсь, ты еще помнишь моего друга Фитц Элана. А это сэр Дункан.
Кенрик обернулся и впервые внимательно посмотрел на долговязого шотландца. Иэн распахнул плащ, наброшенный на плечи, и обнаружилась не только его подкладка с сине-зеленым узором клана Дунканов, но и огромный палаш шотландских горцев в ножнах на боку. А ведь Кенрик полагал, что обезоружил Дункана. Коротким кивком головы Кенрик дал понять, что признает свой промах, и перевел взгляд на леди Ремингтон. Она стояла к нему спиной, поглощенная настенной живописью. Кенрик попытался представить себе, как она выглядит. Перед ним возник женский вариант Иэна Дункана, укороченный и утолщенный. Слава Богу, что у нее хватило ума не демонстрировать пока свою внешность. Да, тот, кто убедил короля Эдуарда, что девушка хороша собой, был не лишен чувства юмора.
Священник откашлялся, прервав тем самым размышления Кенрика.
– Отец Олвин, это леди Ремингтон, – тихо произнес Кенрик.
Плечи девушки вздрогнули. Она склонила голову и повернулась к священнику.
– Рад нашему знакомству, дитя мое. – Отец Олвин сделал шаг вперед и, взяв руку девушки, решительно сжал. – Обстоятельства, конечно, несколько необычные, но я уверен, мы сможем…
– Прошу прощения, святой отец, – прервал его Иэн. Не обращая внимания на удивленный взгляд священника, он притянул Тэсс за руку к себе. – Есть ли у вас здесь какое-нибудь место, где я мог бы поговорить с леди Ремингтон с глазу на глаз?
– Но зачем? Я понимаю так, что…
– Что бы вы ни намеревались сообщить леди, это надо сделать прямо здесь, – вмешался помрачневший Кенрик.
– Я в этом не совсем уверен, – нерешительно заявил Иэн. – Моя племянница ничего не знает. Я полагал объяснить ей все здесь, когда мы окажемся в безопасности, подальше от Ленгстона.
– Вы хотите сказать, что она не знает о своем предстоящем замужестве? – резко спросил Кенрик.
– Замужество? – воскликнула Тэсс.
– Девочка моя, погоди, не нервничай, пока я тебе все не объяснил, – взмолился Иэн, взяв ее за руки.
– Замужество? – повторила она еще громче, а затем вырвала руки и попыталась упереться ими в бока.
Широкий пояс, перетягивавший талию девушки, развязался, и тут случилось нечто неожиданное. Из– под ее плаща на пол упали два огромных льняных покрывала. Оба рыцаря и священник изумленно наблюдали метаморфозу, происходившую с ней. Стало ясно, что покрывала были наброшены ей на плечи поверх рубахи. Они предохраняли девушку от холода, и из-за них она казалась такой толстой.
Тэсс шагнула к Иэну.
– Насчет замужества ты мне ничего не говорил!
– А она вовсе и не толстая, – прошептал Фитц Элан.
Тэсс все еще стояла к ним спиной, но Кенрик уже оценил ее заметно постройневшую фигуру и пушистые волосы золотисто-медового цвета.
– Я просто не был уверен, как ты воспримешь эту новость, – начал Иэн.
– Ты прекрасно знал, черт побери, как я приму эту новость! Значит, за этим ты привел меня сюда! – Тэсс круто обернулась к священнику, глаза ее горели. – Прошу простить меня, святой отец. Эти греховные слова у меня вырвались случайно. Я буду молить Господа, чтобы Он простил мне этот грех. Но похоже, что мои планы и планы моего дяди сильно отличаются.
Девушка наконец стояла к нему лицом. У Кенрика перехватило дыхание. Он не в силах был ни вдохнуть, ни выдохнуть до тех пор, пока она вновь не повернулась к дяде. Длилось это всего несколько мгновений, но и их было достаточно, чтобы от взгляда этих фиалковых глаз у него обмякли колени. Теперь-то он понял, что король действительно его вознаградил. Только слепой мог сказать об этой девушке, что она миловидна. Тэсс Ремингтон была восхитительна.
– Теперь я хотела бы тебя выслушать. Говори же!
– Я давно собирался тебе это сказать, – понизив голос, Иэн заговорил на гаэльском наречии – языке шотландских и ирландских кельтов, – но ты настолько вбила себе в голову эту идею с монастырем, что я очень сомневался, согласишься ли бежать, узнав, что тебе предстоит обвенчаться с совершенно незнакомым мужчиной.
– Дядя, то, что ты говоришь, – сплошная бессмыслица. – Тэсс отвечала ему тоже по-гаэльски, бросая короткие взгляды в сторону рыцарей, которые привели их сюда. Интересно бы знать, кто они такие? Наверное, наемники, кто же еще. – Дядя Иэн, я тебя не понимаю. Мое желание уйти в монастырь можно объяснить стремлением служить Господу. Но как ты объяснишь мое замужество? Ни твой король и ни мой не поверят, что ты тут не замешан. Предлагая такое, ты многим рискуешь. Возможно, даже головой.
– Успокойся, девочка. – Иэн положил свои огромные руки ей на плечи. – Я делаю это все только ради тебя, ради твоего блага. И, если хочешь знать, король Эдуард сам лично назвал твоего суженого.
– Что? – Тэсс растерянно оглянулась. – Но ведь король уже одобрил мужа, выбранного мне отчимом. Как мог Эдуард назвать другого, если он уже дал слово Мак-Ли?
– В этом-то и состоит вся сложность ситуации, – заметил Иэн, теребя цепочку на груди. – У Эдуарда Мак-Ли давно уже как бельмо на глазу, с тех пор как тот обосновался в Ремингтоне.
Все эти пять лет он делал вид, что беззаветно предан королю. Но это только на поверхности, и Эдуард отлично знает, что собой на самом деле представляет Мак-Ли. Он изгнал всех арендаторов-англичан, да и войско у него состоит сплошь из шотландцев. А теперь коварный Мак-Ли решил испытать терпение короля, задумав твою помолвку со своим сыном. Откажись король одобрить выбор твоего отчима, это дало бы Мак-Ли повод начать против него войну. А что такое война на границе – известно всякому. В нее немедленно оказался бы втянутым и король Шотландии. Одобрив выбор Мак-Ли, король Эдуард избежал войны, но одновременно он как бы поддержал права Мак-Ли на Ремингтон.
– И что же, сейчас король Эдуард собирается нарушить слово, данное им Мак-Ли? Не даст ли это тому основание начать войну?
– Нет, если Эдуард сделает вид, что о твоем браке ему ничего не известно. – Иэн улыбнулся, этот хитроумный план ему был явно по душе. Надо же, и среди англичан попадаются умные люди. – Но неизбежна война между твоим супругом и отчимом. Эдуард окажет твоему супругу всяческую поддержку, но прямого вмешательства будет избегать. Тогда и у короля Александра не будет оснований вмешиваться.
– И кто же, по мнению короля, сможет противостоять Мак-Ли?
– Твой суженый – один из храбрейших баронов, приближенных к королю, – с энтузиазмом воскликнул Иэн. – Признайся, барона ты не ожидала?
– Нет, – медленно ответила'Тэсс. – Пока король не одобрил выбор Мак-Ли, я думала, он отдаст меня за одного из безземельных рыцарей. Их много таких, путешествующих с турнира на турнир. Это ведь необычно – отдавать такое большое приданое богатому человеку.
– Да, твой суженый далеко не беден. Его владения не меньше твоих. И главное, он умеет защитить то, что ему принадлежит. Король Эдуард отдает твою руку единственному человеку, способному вышвырнуть Данмора —Мак-Ли за пределы Англии. Ты выходишь замуж за барона Монтегю. Этот барон…
– Палач? – в ужасе воскликнула Тэсс. – Я должна связать свою судьбу с Палачом Уэльса?
– Придержи язык, детка. – Иэн выпрямился, глаза его сверкнули. В мгновение ока добродушный дядя превратился в грозного рыцаря. – Я не намерен слушать, как ты оскорбляешь человека, за которого тебе предстоит выйти замуж. Ты наслушалась глупостей. Барона уважают все, кому дорога эта страна, кто сражался за нее. А враги, конечно, его ненавидят. Будь у меня возможность самому сделать выбор, лучшего мужа я бы тебе не пожелал. Для меня в тысячу раз спокойнее видеть на своей границе барона Монтегю, чем этого шакала Мак-Ли, точащего зубы на мои владения. А кроме того, ты считаешь, что Мак-Ли выбрал тебе лучшего мужа?
– Ты прекрасно знаешь, кого он выбрал.
– Правильно. Своего собственного сына Гордона. Только я сильно сомневаюсь, мужчина ли он вообще.
– Выбор короля вряд ли лучше для меня, – прошептала Тэсс.
И что же такого она сделала, что король уготовил ей подобную судьбу? Каждый от Шотландии до Нормандии знает, кто такой барон Монтегю. Непобедимый рыцарь, прославившийся на многих турнирах, покрывший себя неувядаемой славой в Крестовом походе, А после войны в Уэльсе его имя стало и вовсе легендарным. Правда, рассказы о его деяниях вовсе не героические. Совсем нет. Его всюду называют Палачом Уэльса с руками по локоть в крови.
Для Тэсс это был дьявол во плоти. Люди Мак-Ли упоминали его имя только шепотом и при этом крестились. Тэсс было известно, почему его так называли. Лучше бы ей этого не знать. Палач Уэльса не брал пленных. Пройдя по дорогам Уэльса, он повсюду оставлял за собой горы трупов.
Возможно, конечно, что многие из этих рассказов сильно преувеличены, но в каждой сказке есть доля истины. Но к чему сейчас докапываться до истины? По тону своего дяди и по тому, как он держится, было ясно: решение принято, и любые возражения с ее стороны – напрасная трата времени. Она решила выслушать Иэна до конца, а потом обратиться за помощью к святому отцу. Уж он-то должен помочь. И тогда, к тому времени, когда прибудет жених, она уже окажется под защитой церкви, и никто ей уже страшен не будет.
– Эдуард выбрал барона Монтегю, и нам надлежит исполнить его волю, – продолжил Иэн. – Отец Олвин, духовник короля в его молодые годы, свершит обряд венчания и затем вышлет в Лондон экземпляр брачного договора. Что же касается Мак– Ли, то ему будет сказано, что барон Монтегю похитил тебя, предполагая вначале получить выкуп, а потом изменил намерение и решил на тебе жениться.
– Мак-Ли пойдет на все, чтобы вернуть меня. Если это ему удастся, то брак мой будет аннулирован. И где же тогда будет король со своим планом?
Иэн нахмурился, признавая справедливость ее слов, но терпеливо продолжал уговаривать девушку.
Кенрик понимал гаэльский достаточно хорошо, чтобы следить за ходом разговора, но на самом деле он вроде бы и не слушал. Его глаза блуждали вдоль толстой золотистой косы, вплоть до самого ее конца, и дальше – от невероятно тонкой талии к округлым бедрам. Он вообразил, как это чудесно – коснуться пальцами косы, этого шелковистого чуда, а затем не спеша расплести ее и… в руки потечет чистое золото.
