Текст книги "Сердце дракона"

Автор книги: Элизабет Бойе

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц)

Глава 8

Проклиная их, себя и свое дурацкое положение, Бран замахнулся на ненавистных тварей небольшим кинжалом, и Всадники даже взвыли от предвкушения потехи. Издевательски гогоча, они отвешивали Брану пинки и тычки, покуда вокруг не собралось около трех десятков тварей, – чтобы отвести душу и всласть помучить жертву.

Громкий окрик разом приструнил их, и Всадники, гримасничая и пересмеиваясь, расступились. Бран увидел, что к нему приближается Миркъяртан. Резким жестом он велел убираться Всадникам восвояси и с сомненьем воззрился на Брана. Затем вынудил лошадь подойти как можно ближе и протянул Брану конец своего посоха, до которого противно было даже дотрагиваться. Навершие посоха представляло собой скалящийся череп.

– Ну-ну, – фыркнул Миркъяртан, – не медли. Все лучше, чем подыхать в трясине, верно? – Он развернул коня и вытащил Брана из болота, при этом едва не выдернув ему руки из суставов; трясина только громко, как бы с сожалением чавкнула, выпуская добычу. Затем чародей снова пристально воззрился на Брана.

– Трудно поверить, что даже такому безголовому молокососу-скиплингу могло прийти в голову самому, по доброй воле забрести к Ведьмину Кургану. Или, скажем, в туннель доккальвов, чтобы подглядывать за Хьердис. И отчего это ты все время так погибельно любопытен? – С этими словами Миркъяртан подтолкнул Брана в нужном направлении, точно подгонял отбившуюся от стада овцу.

Бран угрюмо ковылял в своих облепленных грязью сапогах, храня упорное молчание.

– Не желаешь со мной разговаривать? Ну да неважно. Я и так знаю, что нужно, и о тебе, и об этой проклятой Ингвольд. До чего же раздражающе упряма эта маленькая бесовка! Надеюсь, ты мне пригодишься, чтобы повлиять на нее, и Ингвольд отдаст драконье сердце тем, кто сумеет распорядиться им гораздо лучше, чем это сделала бы она, даже с помощью Дирстигга… – Миркъяртан хохотнул и сильнее ткнул Брана своим посохом. – Забавных друзей выбирает себе Ингвольд – старого оборванца Скальга и тебя, трусливый мешок жира. Ее замыслы помешать мне были обречены на провал с самого начала. Да и Хьердис тоже предстоит кое в чем разочароваться, – добавил он, хитро посмеиваясь.

Несколько ухмыляющихся Всадников ожидали их по ту сторону ворот, и при виде Брана они дружно зашипели и захихикали.

– Отведите его в мою мастерскую, – велел Миркъяртан. – Он должен жить, так что не вздумайте пытать его ради развлечения, если не хотите послужить запасными частями для лучших вояк, чем вы.

Две твари ухватили Брана и уволокли его в один из больших домов. Там было сумрачно и затхло, а главный коридор был завален тем, что Бран поначалу принял за груды хвороста; однако, когда его глаза привыкли к полумраку, он увидел, что это трупы, недавно извлеченные из болот и потому все еще со следами торфа. Призрачные Всадники быстро волокли его дальше, не давая ему возможности выбирать, куда поставить ногу, и Бран все время невольно натыкался на высохших мертвецов. По обеим сторонам коридора виднелись длинные комнаты, тоже заваленные трупами – на первый взгляд, но скоро Бран осознал, что «трупы» шуршат и шевелятся. Несколько раз к проходящим тянулись сморщенные руки, но Всадники с сердитым ворчанием отталкивали их или ударяли драугов своими жезлами.

Последняя комната в доме была закрыта. Всадники колотили без устали в массивную дверь пока ее не отворило какое-то темное неуклюжее существо; оно сделало знак войти и торопливо вновь задвинуло щеколду. Комната освещалась огнем едва тлевшего очага и двумя светильниками, что стояли на большом столе. Привратник вернулся на свое место – у похожего на пещеру очага, где едва горел огонь, и в свете его Бран впервые как следует разглядел драуга. Лохмотья савана почти не прикрывали костлявые члены и грубую кожу, от торфа принявшую землисто-бурый цвет. Волосы у Брана встали дыбом от ужаса, когда он увидел, как драуг бессмысленными и однообразными движениями подбрасывает в огонь дрова. Пламя разгорелось ярче, приобретя мрачный багровый оттенок, и тогда Бран понял, что этими «дровами» были изломанные в куски торфянистые мумии драугов, которые, видимо, уже нельзя было использовать по-иному. Несколько засушенных старых черепов, сморщенных, точно прошлогодние грибы, терпеливо ожидали, когда их принесут в жертву огню.

Призрачные Всадники швырнули его в дальний, темный угол, где вдруг кто-то зашевелился.

– Кто это? – осведомился пронзительный голос. – Кто здесь? Не смейте докучать нам, не то худо вам придется!

– Скальг! – воскликнул Бран. – Это же я. Неужели это ты, Скальг? Ах ты, дрянь, ах, ничтожество! Ты обманул нас? Какой награды ты ожидал за то, что предашь нас Миркъяртану?

– Что бы он ни ожидал, а ничего не получил, – усмехнулся Пер. – Никто не поверил его клятвам в вечной верности Миркъяртану и Хьердис. Надеюсь, Скальг, они скормят тебя собакам – разве что побоятся их отравить.

Призрачные Всадники ограничились несколькими угрожающими жестами и стали на стражу у двери. Бран уселся на скамью, с опаской отодвинув то, что в полумраке показалось ему трупом.

– Каюсь, я виноват, – продолжал Скальг с нешуточным раскаянием в голосе. – Признаться, вначале я действовал исключительно ради получения награды, поскольку мой прежний господин, Дирстигг, сейчас в исключительно стесненных обстоятельствах. Я знал, что Миркъяртан разыскивает двоих скиплингов, вот и решил предложить ему свои услуги, а он, неблагодарный, их отверг. Боюсь, я был чересчур хорошего мнения о его чести. Никогда больше не искусить меня силам тьмы. Честно говоря, у меня уже готов один чудесный замысел насчет того, как отомстить Миркъяртану…

– Умолкни, – приказал Пер. – Осточертели нам твои чудесные замыслы, и вообще ничего от тебя не нужно. Бран, ты и представить себе не можешь, что за мучение провести два дня взаперти с этим старым пустозвоном! Кстати, а с тобой-то что стряслось? Как ты мог вот так исчезнуть, не сказав ни слова? Я едва не умер от беспокойства! – И Пер пустился в сетования и наставления, которые Бран преспокойно пропускал мимо ушей. Он внимательнее приглядывался к месту их заточения, и чем больше замечал, тем меньше ему здесь нравилось.

– Что это за комната? – наконец спросил он. – То, что свалено вдоль стен и под столом… ведь это не только для растопки?

– Само собой, нет, – хихикнув, отвечал Скальг. – Это-мастерская Миркъяртана, здесь он собирает из частей драугов и оживляет мертвецов. Они служат ему, пока не изломаются настолько, что восстанавливать их уже бессмысленно, а уж тогда их пускают на растопку. Горят они просто замечательно! – Скальг одобрительно потер руки и прибавил:

– А у тебя в сумке, Бран, не найдется ли чего-нибудь съедобного?

– Нет! – отрезал Бран. – Помирай с голоду, мне все едино. Так или иначе, а, видно, все мы здесь погибнем.

– Ни в коем случае! – возразил Скальг. – Положитесь на меня. Все уладится наилучшим образом, если только у нас достанет терпения дождаться подходящего случая. Мы сумеем бежать и даже прихватим с собой Ингвольд. Согласитесь, не попади мы в Ведьмин Курган, вытащить ее отсюда было бы куда труднее. Нельзя же оставлять ее в руках Хьердис и Миркъяртана!

– Ингвольд! – воскликнул Бран. – Так она и в самом деле здесь?

– Конечно, здесь, – отвечал Скальг, загадочно хихикнув, – и до сих пор не отдала Миркъяртану драконье сердце.

Послушайте, у меня родился гениальный план побега…

Дверь вдруг распахнулась настежь, и в комнату хлынули Призрачные Всадники. Они с грозным видом подступили к пленникам, но тут вошел Миркъяртан и окриком усмирил Тварей. Плащ его, прихваченный на плечах двумя фибулами в виде черепов, взметнулся крыльями за его плечами. Грозно глянув на пленников, Миркъяртан обернулся к двери, и по его знаку еще один Всадник втащил в комнату Ингвольд. Она сопротивлялась с достоинством, которого трудно было ожидать от хрупкой девчушки. Миркъяртан перевел грозный взгляд с Ингвольд на других своих пленников, одарив угрюмой гримасой свое последнее приобретение.

– Видишь, скиплинг, куда завело тебя любопытство?

Придется мне теперь тебя прикончить, если только ты не убедишь Ингвольд отдать мне ломтик сушеного старого мяса, который кому-то вздумалось одарить такой невероятной силой. Ты ведь хочешь, чтобы она отдала сердце?

Бран мотнул головой, ощущая на груди под рубахой прикосновение медальона.

– Ты его никогда не получишь, – сказал он, с трудом сглотнув.

– Твои угрозы напрасны, – своим чистым бесстрашным голосом объявила Ингвольд. – Если ты причинишь вред моим друзьям, чтобы силой получить у меня сердце, вряд ли Рибху сочтут, что я отдала его по доброй воле. Только дотронься – и тебя поразит такое же проклятье, как и Хьердис. Ты ведь видел ее руки? А в последнее время она тщательно прячет лицо; угадай – почему?

Миркъяртан легонько постучал посохом по складкам своего плаща.

– Что-то я не заметил, чтобы от плаща мне был какой-нибудь вред, а ведь его я уж точно не получил в дар, потому что бросил его хозяина мертвым.

– Но Дирстигг жив, – вставил Скальг.

– Неважно, – отрезал Миркъяртан. – Без своих волшебных вещей он – ничто. Даже если б вам удалось принести драконье сердце к той щели, куда он забился, лелея свое бесчестье – небольшой из этого вышел бы прок.

– Я тебе не верю! – глаза Ингвольд сверкнули и вдруг налились злыми слезами. – Отец всегда говорил мне, что если мне понадобится помощь, я всегда получу ее от Дирстигга. Может быть, сейчас ты его и одолел, и отобрал у него сокровища, но он жив, и не сломлен. Я знаю, он вернется и отомстит тебе за то, что ты завладел плащом и насмехался над его Силой таким гнусным образом! – И Ингвольд презрительным жестом обвела комнату, указав на неоспоримые свидетельства гнусных чернокнижных действ Миркъяртана.

Чародей остался непоколебимо спокоен.

– Попрощайся с друзьями, Ингвольд. Не знаю, увидишься ли еще с ними. Все зависит от тебя, от твоей недостойной гордыни.

– Он подал Всадникам знак увести девушку, но она вырвалась, желая оставить за собой последнее слово.

– Если я их никогда не увижу, Миркъяртан, ты никогда не получишь вот это! – Ингвольд сгребла цепочку, обвивавшую ее шею, и торжествующе помахала небольшим темным медальоном.

Бран проводил ее изумленным взглядом, гадая, кто же из них на самом деле владеет талисманом.

Миркъяртан в бешенстве расхаживал по комнате, пинками расшвыривая попадавшиеся ему под ноги куски драугов и бросая искоса убийственные взгляды на пленников. Пер застыл на месте, да и Скальг затаил дыхание. Наконец Миркъяртан остановился перед Браном, снова впившись в него ненавидящим взглядом.

– С каждой нашей встречей ты все меньше нравишься мне, скиплинг. Чтобы жирный глупый трусишка сумел мне так досадить – поехать в ту ночь за Ингвольд, рыться в моих вещах в конюшне Вигфусова подворья, встать между мной и драконьим сердцем!.. Ты – не сулящая ничего доброго звезда, которой вздумалось взойти именно на моем небосклоне. Боюсь, что придется мне от тебя избавиться, и поскорее.

Тут Пер наконец обрел дар речи:

– Эй, послушай, я не желаю, чтобы Брану угрожали. Он мой раб с детских лет, мы росли вместе, и я люблю его, как родного брата. Мой отец Торстен – вождь удела, человек влиятельный в мире скиплингов. Знай ты его, я уверен, ты не захотел бы оказаться его врагом.

Миркъяртан перевел злобный взгляд с Брана на Пера.

– Раб, говоришь ты? Слабая девчонка и ничтожный раб дерзнули бросить мне вызов! А ты, чванливый отпрыск высокородного скиплинга, смеешь грозить мне могуществом своего отца? Какой силой владеет он? Может он сравниться с моей черной, ледяной магией? Может быть, он – огненный маг? – Говоря это, чародей движениями ладоней чертил в воздухе морозные знаки, призывая в комнату ледяную мощь; всех до костей пробирал смертельный холод, торфяной потолок и балки дрожали. Миркъяртан указал пальцем на лежавший на полке старый череп, и тот открыл глаза, огляделся с живым интересом и что-то забормотал.

Сконфуженный Пер попятился за спину Брана.

– Ну, мой отец скорее владеет золотом, чем такой… силой… – Он поглядел на оживший череп и, потеряв дар речи, неловко закашлялся.

– Так я и думал. Тьфу! Похоже, мне от вас сразу не отделаться. – И Миркъяртан снова зашагал по комнате.

– Если я могу осмелиться опять предложить свои услуги, господин мой… – начал Скальг, ухмыляясь и бочком семеня за Миркъяртаном.

Чародей остановился.

– Услуги? Как тебе нравится работа землекопа? Впрочем, неважно, понравится или нет – именно этим ты и займешься. Все вы будете раскапывать могильники и добывать для меня мертвецов, – будущих воинов для битвы с льесальвами. Ты в особенности пригодишься там, раб – из всех троих только ты знаешь, что такое трудом зарабатывать себе на жизнь. – Он подозвал к себе поджидавших Всадников и приказал им увести пленников в другую комнату.

– Но я имел в виду совсем другое… – запротестовал было Скальг, однако Призрачный Всадник ухватил его и поволок прочь, не дав закончить – Скальг успел только протестующе взвизгнуть.

Их поместили в мрачный погреб, где коптил один-единственный светильник, зато крыс было великое множество. Спать или отдыхать в компании крыс было такое сомнительное удовольствие, что пленники даже радовались, когда их выводили на раскопки. Порой они трудились при лунном свете, под бдительным оком пары Призрачных Всадников, или же днем, под присмотром нескольких драугов. Скоро с землекопанием было покончено, и пришлось им трудиться в форте. Шипенье, фырканье и пинки Призрачных Всадников быстро научили Пера и Брана сортировать затхлые и высохшие руки, ноги и черепа, которые выкапывались из болотистых могил. Скоро пленники поняли, что выходить наружу, даже для того, чтобы рыться в торфяных болотах, куда предпочтительнее, чем смотреть, как Миркъяртан усердно составляет очередного драуга.

Скальга они видели нечасто – он все болтал дружески с Призрачными Всадниками, а то льстиво раскланивался и расшаркивался перед Миркъяртаном. Старый негодяй, похоже, пользовался все большими милостями: работу ему давали полегче, еду посытнее, да и поселился он отдельно от Брана и Пера, чему они оба только радовались.

В последующие дни в их обыденной жизни не было никаких изменений. Бран неустанно думал об Ингвольд, гадая, где ее держат и удастся ли ему и Перу когда-нибудь сбежать. Он уже привык к виду и обществу драугов и Призрачных Всадников, но мерзкие занятия чародея по-прежнему вызывали у него суеверный ужас. Миркъяртан не замечал Брана и Пера, относясь к ним с надменным равнодушием, лишь изредка раздраженно на них покрикивал. Скиплинги явно не заслуживали его внимания – «трупная работа» была куда интереснее.

Минуло почти три недели плена, когда Брана и Пера вдруг призвали в священные пределы Миркъяртановой мастерской. Предвестием беды были уже доккальвы, которые во множестве толпились у дверей, задирая Всадников и драугов. Призрачные Всадники, сопровождавшие Пера и Брана, вместе с ними бесцеремонно протолкались через толпу в комнату, где в большом черном кресле Миркъяртана восседала Хьердис. Тень от головного убора надежно скрывала ее лицо, а руки были спрятаны в рукавах платья.

Миркъяртан раздраженно указал на скиплингов.

– Ну, вот и пленники, о которых мы спорили. Бери их себе, если пожелаешь.

– Эти мне ни к чему, – отрезала Хьердис. – Я слыхала, что ты изловил Ингвольд, и прибыла сюда, чтобы забрать ее с собой в Хьердисборг. Бьюсь об заклад, что у тебя не хватает ни времени, ни терпения одолеть ее упрямство и убедить ее, что лучший для нее выход – отдать добровольно драконье сердце. Драуги отнимают у тебя, Миркъяртан, слишком много времени. Отдай мне Ингвольд, и очень скоро сердце окажется в наших руках.

Глаза Миркъяртана сузились, превратясь в сверкающие лезвия.

– Ингвольд здесь, в Ведьмином Кургане, под надежной охраной. Я узнал, что меж девчонкой и скиплингами есть какая-то связь, и все время грожу ей расправиться с ними, так что, уверен, скоро она сломается. А твое проклятье что-то действует чересчур медленно. Девчонка упряма и замкнута. Хотел бы знать, для чего ей понадобились эти скиплинги здесь, в нашем мире? – Он резко толкнул Брана и одарил его неодобрительным взглядом.

– Ей нужна была помощь, – бесстрастно ответил Бран.

– Уж не твоя ли? Ха! – усмехнулся Миркъяртан.

Хьердис презрительно рассмеялась и похлопала по мечу, что висел у нее на поясе.

– Может быть, она знает, что только эти двое могут коснуться безнаказанно вещей Дирстигга, не опасаясь проклятья и гибели. – Она повернула лицо к свету, и Миркъяртан с отвращением отвел глаза. – Поверь мне, Миркъяртан. Видишь, что сделал Дирстигг со мной. Как бы и с тобой не стряслось что-нибудь похуже этого!

– Что за мрачные пророчества, – хмыкнул Миркъяртан. – Ты была повеселее, когда меч Дирстигга помог тебе расправиться с Гледмалборгом.

– Мне нужна Ингвольд, – упрямо настаивала на своем

Хьердис, – и если ты сам не отдашь мне девчонку, я сумею ее отобрать. Не становись у меня на пути, Миркъяртан.

– Не грози мне попусту, Хьердис, – огрызнулся он. – Я тебе не слуга. В нашей войне с Эльбегастом мы – равные союзники.

– Но у Скарнхравна – шлем, а Скарнхравн служит тебе. Я требую, чтобы мне отдали Ингвольд и сердце, а не то из равных союзников мы очень скоро превратимся во врагов. – Хьердис резким движением откинула капюшон, и глаза ее яростно сверкнули на распухшем обезображенном лице.

– Этого не будет, потому что тебе не обойтись без моих драугов. В одиночку ты не справишься с льесальвами. Тебе уже давно пора бы взять Микльборг, и что же? Он держится до сих пор. Возьми Микльборг, Хьердис, а тогда уж поговорим о том, кому должны принадлежать Ингвольд и сердце. Я намерен двинуть своих драугов на север, к Микльборгу, и прихвачу с собой девчонку и скиплингов. Мы продолжим этот спор немного позже. – И Миркъяртан повернулся к своему рабочему столу.

Хьердис мгновение пристально глядела ему в спину, затем с холодной усмешкой глянула на Пера и Брана.

– Поживем – увидим, – проговорила она и, слегка прихрамывая, двинулась к двери. – Опасайся полнолуния, Миркъяртан. Мои звездочеты утверждают, что для тебя это будет неблагоприятное время.

– Звездочеты! – проворчал Миркъяртан, когда за Хьердис захлопнулась дверь. – Какое мне дело до нее или ее звездочетов? Ну вы, болваны, шевелитесь, или не видите, что мне не хватает запасных частей? Полнолуние, ха! Точно я должен опасаться ее ничтожных чар?

– Есть чары не такие уж и ничтожные, – сказал Бран, предусмотрительно держась подальше и сжимая в руке кость на случай, если понадобится оружие. – Сомневаюсь, чтобы тебе удалось удержать Ингвольд, если Хьердис призовет ее. Она превратит в коня того, кто попадется под руку, сбежит и вернется к Хьердис вместе с сердцем.

Миркъяртан оглядел череп и со злостью отшвырнул его прочь.

– Ничтожествам не может быть дела до того, кому принадлежит драконье сердце. Занимайся своим делом, не то отдам тебя падальщикам.

– Прошу прощения, мой господин… – Кто-то прошмыгнул мимо Призрачных Всадников, почтительно держась бочком и пятясь.

– Это я, мой господин, Скальг, вечно верный тебе и благодарный старый Скальг, и прости уж меня, но я согласен со скиплингом. Хьердис выманит девчонку и сердце из Ведьмина Кургана независимо от твоего желания. Однако у меня есть одна мысль…

– Заткнись! Черным будет тот день, когда я обращусь за советом к такому старому бродяге и попрошайке! – разъяренно взревел Миркъяртан. – Убирайся прочь, да заодно проводи в темницу этих скиплингов. И если не хочешь присоединиться к драугам, в ближайшие дни не попадайся мне на глаза!

– Благодарю, господин мой, благодарю!? – воскликнул Скальг, подгоняя к дверям Пера и Брана. – Всегда готов исполнять твои повеления, господин мой, всегда верен тебе, всегда… – Дверь захлопнулась, отсекая дальнейшие излияния.

– Скальг, ты просто омерзителен, – объявил Пер, когда они пробирались по дому к своему сумрачному подвалу. – Только погляди на себя – новая одежда, сапоги, плащ, и даже кинжал…

– Просто маленький ножик, – поспешно вставил Скальг. —

Нарезать еду – больше он ни на что не годится. Здешние хозяева знают, что не может быть опасен бедолага, заботящийся только о своем брюхе да глотке.

– Я вижу, они нашли чем тебя привязать покрепче, – хмуро заметил Бран. – Пока здесь есть еда, ты их не предашь.

– Посторонись! – заносчиво прикрикнул Скальг на кучку Призрачных Всадников. – Пленники идут! С дороги, пыльные мешки!

– Что, Скальг, вечно верен? – осведомился Пер, когда Скальг втолкнул их в подвал.

Скальг подмигнул и извлек из-под плаща сверток.

– Вот именно, друзья мои, вот именно. Гляньте, какое пиршество для вас – баранина, хлеб и сыр. Клянусь, я ни на миг о вас не забывал. Я тут свел знакомство в высших сферах – то есть, на кухне и в караульной. Нас, живых, здесь, в Ведьмином Кургане – раз-два, и обчелся, нам надо держаться заодно. Надеюсь, вы не осуждаете мою услужливость – вам ведь от нее только польза. Правда, славная баранинка?

– Сам ты баран, Скальг, – огрызнулся Пер, запуская зубы в мясо с величайшим удовольствием. – А теперь убирайся, да поживее!

Скальг запер дверь, дважды подергав ее для верности.

– Я буду поблизости, друзья мои, рассчитывайте на старину Скальга! – Он удалился, посмеиваясь себе под нос и подшучивая над Всадниками, точно был с ними в наилучших отношениях.

Каждую ночь Бран через щель в каменной стене следил за фазами луны и с бессильной яростью отмечал, как она близится к вершине своего пути.

– Миркъяртану ее не удержать, – беспокойно бормотал он.

– А когда она сбежит, нам придется последовать за ней.

Пер испугался не на шутку.

– Бран, еще одной прогулки верхом я не выдержу. Не говоря уже о том, что сбежим мы отсюда, когда рак на горе свистнет. Как ты собираешься это сделать, через дверь проломиться, что ли?

Бран задумался, не отрывая глаз от щели, в которой сияла луна.

– Уже почти полнолуние, правда? Не эту ли ночь изберет Хьердис?

Пер лишь помотал головой и со вздохом вытянулся на тощем соломенном тюфяке. Вдруг он вскочил – в замке заскрежетал ключ, и хриплый голос возвестил:

– А вот и ужин.

– Самое время, – заявил Пер. – Опять опоздал, олух.

Почему ты…

Он уже хотел взять скудное подношение из рук тощего сутулого драуга, который обычно приносил им еду, когда Бран опрометью метнулся из угла и, обрушившись на драуга, с яростью замолотил его кулаками. Пер был так изумлен, что сумел лишь приглушить вопли пленника плащом, пока Бран избивал его до потери сознания.

– Что ты такое творишь? – возмущенно просипел он, покуда его раб заталкивал драуга в угол и распихивал по карманам принесенный им ужин.

– Собираюсь бежать, болван. Теперь пошли, не то брошу тебя здесь одного!

– Хорошенькие речи для раба! Погоди немного, я с тобой.

Этот драуг не пришел в себя? – Пер обеспокоенно разглядывал драуга, натягивая сапоги. – Бран, ты только глянь! Это же старина Скальг! И с чего это ему пришло в голову нарядиться нашим драугом?

– Верно, задумал очередную пакость. – Бран первым вышел из подвала и заторопился вверх по редким земляным ступенькам. Небольшая перебежка по дому – и вот они уже на свободе.