Текст книги "Неугасимое пламя"

Автор книги: Элиза Мейер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

Элиза Мейер
Неугасимое пламя

ГЛАВА ПЕРВАЯ

– Остановитесь! На мгновение у Кайи Каннингэм возникло сомнение, сможет ли она добежать до лифта, который находился всего в трех метрах от нее. Охранник устремился за ней, и она заметила, что рукой он придерживает пистолет на бедре.

– Леди, куда, черт подери, вы направляетесь? Неужели вы не видите, что посторонним вход воспрещен? – Мужчина прищурился, с подозрением рассматривая ее. – Не вас ли я видел здесь вчера?

– Мне нужно встретиться с Джошуа Каннингэмом.

– Вам назначена встреча?

– Нет.

– Сожалею, мисс, но вы не можете подняться туда.

– Но я должна! Для меня это очень важно! – Вероятно, в ее голосе звучало такое отчаяние, что охранник немного смягчился. – Это действительно вопрос жизни и смерти, – умоляюще добавила она. Подумав о беспомощном маленьком тельце на больничной кровати, Кайя сжала руки в безмолвной мольбе. – Пожалуйста, – пробормотала она со слезами на глазах.

Охранник откашлялся, избегая смотреть ей в глаза. Наверняка он принял ее за одну из отвергнутых любовниц босса.

– Пожалуйста, – повторила Кайя. – Я не скажу ему, что это вы пропустили меня.

– Его там нет. Он ушел полчаса назад. – Оглядевшись по сторонам, охранник тихо добавил: – Кажется, он возвратился на ранчо. Но я ничего не говорил вам!

– Конечно. Спасибо. – Кайя благодарно улыбнулась и поспешно вышла из современного офисного здания.

Возможно, охранник сказал правду. В отличие от остальных Каннингэмов Джошуа всегда предпочитал проводить время на семейном ранчо. Конечно, это было до того, как он возглавил «Каннингэм Энтерпрайзис». Шесть лет назад, когда Кайя провела несколько месяцев на «Даймонд Си», Джошуа был настоящим ковбоем: вставал на заре, выезжал со своими работниками и возвращался вечером, потный и усталый. Несмотря на смущение, в которое приводил ее взгляд холодных голубых глаз и циничная улыбка, Кайя восхищалась трудолюбием деверя.

Ранчо далеко от Эйбилина. Перед отъездом она заглянет в больницу, чтобы повидать Натали.

Хотя время посещения больных еще не наступило, сестра Маргарет не остановила ее. Подойдя к двери, Кайя заставила себя улыбнуться.

Натали с закрытыми глазами лежала на спине. Очевидно, приступ головной боли начался раньше, чем обычно. Кайя закусила нижнюю губу, чтобы сдержать рыдание, рвущееся из груди. Она должна быть сильной, веселой. Оптимистичной.

Как только Кайя опустилась на край постели, девочка открыла глаза.

– Привет, милая. Как ты себя чувствуешь? – Молодая женщина провела рукой по шелковистым каштановым волосам дочери.

– Хорошо, мамочка.

Мужественная лгунишка! – подумала Кайя. От жалости у нее сжалось сердце.

– Натали, мне нужно съездить на ранчо, чтобы поговорить кое с кем. Вероятно, я не успею вернуться к вечеру.

– Ты поедешь на настоящее ранчо? Где лошади и ковбои? – Натали оживилась.

Кайя улыбнулась.

– Да.

– Ты отвезешь меня туда, когда я поправлюсь? Мне бы хотелось покататься на лошадке!

– Конечно. Ты уже приняла лекарство?

– Вот оно, – объявила сестра Маргарет, входя в палату.

– Я пришла сказать Натали, что мне придется уехать ненадолго, – объяснила Кайя.

– Ничего страшного. Натали уже большая. Мы продержимся несколько часов без мамочки, правда, дорогая? – Сестра Маргарет ласково улыбнулась девочке.

– Конечно, – уверенно согласилась Натали. – Мне почти пять лет.

Кайя поцеловала дочь в бледную щечку.

– Увидимся завтра. – У нее разрывалось сердце от мысли, что она оставляет дочь, страдающую прогрессирующим малокровием. Но другого выхода нет. Она больше не может сама заботиться о Натали. Как ни горько признаваться, но сейчас ей нужна помощь.

Выезжая из Эйбилина, Кайя повторяла то, что скажет Джошуа Каннингэму. Ей, которая никогда в жизни ни о чем не просила, придется умолять его о финансовой помощи. Но сейчас жизнь ее дочери в опасности. Ради Натали она готова пойти на сделку с самим дьяволом.

Несмотря на то, что в последний раз Кайя была на ранчо шесть лет назад, она без труда нашла «Даймонд Си». Остановившись перед крыльцом, она услышала звук треугольника, созывающего работников на ужин.

Кайя вышла из машины, чувствуя, что ее тело затекло после долгой поездки. Запястье, которое она сломала в начале года, привычно ныло перед дождем. Машинально она потерла его и, глубоко вздохнув, направилась к двери.

Что, если Лили Каннингэм на ранчо? От мысли, что она может столкнуться со свекровью, в сравнении с которой самая злющая ведьма казалась доброй феей, у Кайи пересохло во рту. Однако, вспомнив о Натали, она собралась с духом и нажала кнопку звонка.

Дом не изменился с тех пор, как она покинула его. Тогда ее сердце было разбито… Кайя услышала приближающие шаги и приказала себе не думать о прошлом. Увидев пожилого ковбоя, она облегченно вздохнула.

– Здравствуйте, Клэнси. Не знаю, помните ли вы меня…

– Конечно, помню, мисс Кайя, хотя я не видел вас с тех пор, как погиб ваш муж. У меня не было возможности выразить вам сочувствие.

– Спасибо, – пробормотала Кайя.

– Входите, пожалуйста.

– Лили здесь?

Клэнси фыркнул.

– Если бы ее светлость осчастливила нас своим визитом, думаете, мне бы позволили работать на кухне? Нет, черт подери! Четыре года назад Лили забрала свою кухарку-француженку и горничную и переехала в Даллас. – Клэнси довольно ухмыльнулся. – И никто из нас не будет жалеть, если она никогда не вернется, – подмигнул он.

– Джошуа дома?

– Да. Он услышал, что одна из лошадей заболела, и уехал в конюшню. Думаю, он скоро вернется. Пойдемте в кухню. Мне нужно присматривать за пирогами в духовке.

Кайя последовала за Клэнси. За исключением хромоты – результата падения с лошади – он ничуть не изменился.

В огромной кухне пахло яблоками и корицей. Клэнси вынул из духовки два пирога с золотистой корочкой и поставил на стол.

– Нужно один отнести работникам, а один оставить для Джоша. Он до сих пор сладкоежка.

Только Клэнси всегда называл Джошуа Джошем. Больше никто не осмеливался. И так и должно было быть, потому что Каннингэм отличался огромной силой и ростом. Однако к людям, которые были преданы ему, он был щедр и великодушен.

Джошуа Каннингэму было двадцать лет, когда он принял на себя управление «Даймонд Си». У его отца обнаружили рак; возникли серьезные финансовые трудности. Потребовались годы тяжелой работы, прежде чем Джошуа удалось добиться самоокупаемости ранчо.

– Хотите кофе, мисс Кайя? – Клэнси указал на кофеварку.

– Да, спасибо.

Кайя налила полную чашку. Прислонившись к раковине, она пригубила крепкий горьковатый напиток. Ей нужно немного взбодриться: долгая поездка, бессонные ночи, вызванные болезнью Натали, и постоянное беспокойство истощили ее силы.

Она сделала три или четыре глотка и услышала приближавшиеся к кухне шаги. Кайя сразу узнала эту решительную поступь. Она выпрямилась, хотя у нее дрожали колени, а сердце ушло в пятки от страха.

Увидев ее, Джошуа остолбенел, словно перед ним предстало привидение. Если бы кто-нибудь сказал Кайе, что Джошуа Каннингэм может лишиться дара речи, она бы не поверила. Но он продолжал молча смотреть на нее.

На нем был серый костюм, изысканный шелковый галстук и накрахмаленная белоснежная рубашка. С головы до пят он выглядел успешным бизнесменом. Техасцем, добавила про себя Кайя, увидев черные ковбойские сапоги. И наследником владений Каннингэмов. Она помнила его обыкновенным ковбоем, поэтому его новый облик смутил ее и заставил забыть речь, которую она приготовила.

– Боже мой, – наконец произнес Джошуа, – я бы скорее ожидал увидеть в своей кухне Джулию Робертс, чем тебя.

Кайя печально улыбнулась.

– Поверь, я и сама не думала, что снова окажусь здесь.

– Еще бы! После того, как ты бросила Деррика.

Ее улыбка исчезла.

– Я не бросала его. Джошуа нахмурился.

– Неужели? Как же ты назовешь свой поспешный отъезд?

– Меня не попросили остаться.

– Это имело значение?

– Очень большое.

– Слова! – отмахнулся он. Сняв пиджак, Джошуа повесил его на спинку стула. – Я бы не прочь выпить. А ты?

– Кофе для меня достаточно.

– Я забыл, что ты не пьешь.

– Какой смысл пить алкогольные напитки, если мне не нравится их вкус? – К тому же я не могу позволить себе дорогой алкоголь, мысленно добавила она. – А в то время, о котором ты говоришь, мне было семнадцать лет – слишком юный возраст, чтобы иметь законное право пить. Хотя Деррика это не останавливало.

Джошуа поморщился.

– Да. Как только он получил водительские права, он решил, что может позволить себе все.

И никто из вас не попытался остановить его.Кайе хотелось произнести эти слова вслух, но ссора с Джошуа не поможет получить финансовую помощь. Деррик давно умер, но его дочь жива. Подумав о Натали, она крепче сжала чашку, ожидая, когда Джошуа заговорит. Он бросал на нее быстрые пытливые взгляды, но Кайя знала, что молчание и терпение – ее лучшее оружие.

Джошуа взял бутылку пшеничного виски, плеснул немного в стакан и добавил пару кубиков льда. Прислонившись к столу, он оценивающе осмотрел ее с ног до головы. Кайе потребовалась вся ее воля, чтобы сохранить спокойствие; она давно поняла, что любой из Каннингэмов немедленно воспользуется малейшим проявлением слабости.

Когда Джошуа посмотрел ей в глаза, она сказала:

– Ну, каков вердикт? – Так как он промолчал, она добавила: – Ты критически осматривал меня, так что говори. Не припомню, чтобы ты когда-либо отличался застенчивостью.

– Брось, Кайя. Ты прекрасно знаешь, что потрясающе выглядишь. Женщины проводят достаточно времени перед зеркалом, чтобы знать свои прелести.

Кайя устало покачала головой.

– Возможно, таких женщин, как твоя мачеха, действительно заботит лишь их внешний вид…

– Откуда такая озлобленность? Жизнь потрепала тебя с тех пор, как ты лишилась благ, которые предоставляли деньги Каннингэмов?

Кровь бросилась ей в лицо.

– Как я могла забыть, что Каннингэмы жестоки?

– А я забыл, какая ты чувствительная. Лили всегда пользовалась твоей уязвимостью. Можешь не верить, но иногда у меня возникало желание защитить тебя, хотя это привело бы мачеху в еще большую ярость. Кроме того, несмотря на свою кротость, ты не сдавала позиций.

Одобрительный тон Джошуа поразил Кайю. Она вспомнила сцены, которые ей устраивала свекровь. В присутствии гостей Лили говорила, что у ее зеленоглазой темноволосой невестки экзотическая внешность, но в других случаях политкорректность исчезала, и она весьма нелестно отзывалась об этническом происхождении Кайи. Даже спустя пять лет эти воспоминания причиняли ей боль. Прежде чем снова заговорить, она сделала глубокий вдох.

– Я приехала не для того, чтобы обсуждать прошлое.

– В этом я убежден, – кивнул Джошуа, не сводя с нее глаз.

У Кайя задрожали руки. Пронизывающий взгляд холодных голубых глаз заставлял ее нервничать. Она остро ощутила, что на ней дешевая джинсовая юбка, простая белая блузка и сандалии. У нее было искушение надеть свое лучшее платье, но даже оно не могло сравниться с туалетами, в которые облачались женщины Джошуа. Кроме того, она приехала на ранчо не для того, чтобы произвести на него впечатление.

Джошуа сделал глоток виски и спросил:

– Так зачем ты приехала, Кайя? После всех этих лет, в течение которых мы не получили от тебя даже рождественской открытки?

– Лили, не раздумывая, выбросила бы ее в мусорное ведро. Как бы там ни было… – Кайя судорожно вздохнула. – Я попыталась встретиться с тобой в Эйбилине, но у меня ничего не вышло. Мне нужно задать тебе вопрос.

Джошуа удивленно поднял брови.

– Ты проделала такой путь ради того, чтобы задать вопрос? Должно быть, это очень важно. Спрашивай.

У Кайи пересохло во рту, и ей пришлось сделать глоток кофе.

– Когда адвокат Каннингэмов вручил мне свидетельство о расторжении брака, он дал мне номер счета в банке. Ты знал об этом?

Джошуа кивнул.

– Щедрое предложение, которое ты с гордым видом отвергла. В чем дело? Теперь ты сожалеешь о своем импульсивном жесте?

Голос Джошуа, сначала напомнивший ей теплый весенний ветерок, неожиданно стал похож на леденящий северный ветер. Ей придется труднее, чем она ожидала, подумала Кайя. Не обратив внимания на сарказм деверя, она спросила:

– Я понимаю, что прошло много времени, но сохранился ли у меня доступ к чеку?

Если вопрос и захватил Джошуа врасплох, он ничем не показал этого.

– Для чего тебе деньги? – осведомился он, с наигранно утомленным видом глядя на свой стакан.

Это притворное равнодушие не смутило Кайю. Если бы она могла сказать ему правду о Натали! Если бы он знал, кто отец ее дочери… слишком рискованно. Она не осмелится признаться ему. Как можно спокойнее она спросила:

– Получение денег зависит от цели, на которую я их израсходую?

– Не помню, чтобы там были какие-то условия или ограничения, но ты не должна винить меня за любопытство. Сначала ты драматически отвергаешь финансовую помощь, затем, спустя годы, хочешь получить ее. – Он прищурился. – Что произошло? У тебя появился близкий друг, у которого недостает денежных средств? Он узнал, что ты можешь получить доступ к миллионам Каннингэмов, и хочет урвать кое-что для себя?

Кайя побагровела. Отбросив вежливость и осторожность, она резко спросила:

– Почему Каннингэмы всегда думают обо мне самое плохое? Конечно, я не светская леди. И я не богата. Да, в моем генеалогическом древе есть коренные американцы и испанцы, но, клянусь небом, это не делает меня хуже вас, и я не потерплю, чтобы ты унижал меня!

– Я никогда не…

– Нет, унижал! И сейчас делаешь это. Может существовать десяток законных причин, по которым мне нужны деньги. Например, моя машина в ремонте, или в квартире произошел пожар, или я потеряла работу… но разве ты подумал об этом? Нет. Ты немедленно сделал самый грязный вывод. Ты осудил меня. Как ты смеешь?

Джошуа поджал губы, холодно глядя на Кайю.

– Смею, потому что рано или поздно все хотят что-то получить от нас. Если ты Каннингэм, ты с детства знаешь, что люди морочат тебе голову только для того, чтобы использовать тебя в своих интересах.

– И ты думаешь, что я делаю это? Разве я когда-нибудь попросила хотя бы цент из ваших драгоценных денег?

– Нет. Наверное, тогда ты была слишком молода и не понимала, как легко могла заполучить добрый кусок нашей собственности. Сейчас ты старше, опытнее и, вероятно, решила наверстать упущенное.

Страдая от унижения, Кайя смогла лишь безмолвно покачать головой. Если бы ей не были срочно нужны деньги для Натали, она бы… Нет. Она не потеряет самообладания. Ради дочери она будет вежлива, несмотря ни на что.

От подступивших слез у нее сжало горло. Кайя прикусила щеку, чтобы не расплакаться. Лучше умереть, чем проявить свою слабость перед человеком, у которого она вызывает явную неприязнь. Кайя повернулась спиной к Джошуа и поставила чашку на стол. Он отказывается дать ей деньги? Но больше ей не к кому обратиться. Боясь услышать ответ, она спросила сдавленным голосом:

– Ты хочешь сказать, что счет закрыт?

– Нет, я просто не знаю, есть ли там временные ограничения.

По крайней мере, это не отказ. Облегчение было так велико, что Кайе пришлось ухватиться за раковину, чтобы устоять на ногах. Повернувшись к Джошуа, она произнесла:

– Если ты скажешь мне номер счета, я навсегда уйду из твоего дома и твоей жизни. Обещаю, что больше никогда не побеспокою тебя.

– Опять убегаешь? – поддразнил Джошуа.

– Нет, не убегаю, – спокойно ответила она, – но мне не нравится находиться там, где мне не рады.

– Теперь это мой дом, а не Лили.

– Все равно мне здесь не рады, – повторила Кайя. Почему ее должно беспокоить, рад ли ей Джошуа Каннингэм?

Он допил виски.

– Пойдем. Документ, должно быть, в моем кабинете. Я проверю сроки.

Кайя пошла за ним. Кабинет был завален компьютерными распечатками, бухгалтерскими книгами, старыми счетами, накладными, каталогами по животноводству, квитанциями… Как, интересно, он сможет найти здесь что-нибудь?

Увидев сомнение на лице Кайи, Джошуа усмехнулся:

– Возможно, на первый взгляд здесь царит беспорядок, но я могу найти все, что мне нужно.

– Одной из твоих секретарш следовало бы работать на ранчо.

– У меня здесь есть секретарь, но сейчас она в декретном отпуске. – Пролистав несколько папок в шкафу, он вынул одну. – Вот. – Джошуа показал ей белый конверт.

Кайе хотелось броситься к нему, выхватить заветный конверт и побежать к машине, но вместо этого она смотрела, как он читает.

Снова заглянув в папку, Джошуа помрачнел.

– Так, так. Посмотри, что еще я нашел. – Он показал Кайе фотографию. – Узнаешь его? Мужчину, которого ты бросила?

От внезапно нахлынувшей боли и беспокойства у нее замерло сердце.

– Деррик, – прошептала Кайя, прижав руку к груди. – Я не бросала его. Все было не так. – Глядя на фотографию, она пробормотала: – Иногда я забываю, как невероятно красив он был.

– Да. Все здесь называли его «золотым мальчиком».

Не послышалась ли ей какая-то странная нотка в низком голосе Джошуа? Кайе никогда не приходило в голову, что Джошуа, рослый и сильный мужчина, обладающий заурядной внешностью, может неприязненно относиться к удивительной красоте своего младшего единокровного брата. Только Кайе Джошуа никогда не казался заурядным. Да, его внешность не соответствовала канонам мужской красоты, но он был надежен, как скала, и жил по собственному кодексу чести. Даже будучи совсем юной, она ценила в Джошуа эти качества. Похоже, ей даже хотелось, чтобы Деррик тоже был наделен ими.

И было в Джошуа кое-что еще; в семнадцать лет Кайя уже чувствовала ауру чистой мужественности с большой примесью сексуальной привлекательности. Тогда, как и сейчас, его мужское начало взывало к ней на каком-то первобытном уровне, и тогда, как и сейчас, оно тревожило ее и заставляло быть настороже. Опасность, которая исходила от него, возбуждала ее и заставляла кровь быстрее бежать по жилам.

Джошуа начал засовывать фотографию в папку.

– Можно я от… – Кайя в ужасе умолкла. Она едва не проговорилась, что хочет отдать фотографию своей дочери. Дочери Деррика. Храня тайну все эти годы, она едва не выдала ее. – Можно я возьму ее?

– Для чего? Что ты сделала с теми фотографиями, которые у тебя были? Разорвала их, стремясь уничтожить память о мужчине, который настолько обожал тебя, что твой уход убил его?

Кайя почувствовала себя так, словно тяжелый кулак Джошуа ударил ее в грудь, лишив возможности дышать.

– Ты думаешь, Деррик разбился насмерть, потому что я ушла от него? – произнесла она дрожащими губами. – Не может быть, что ты веришь в это. Не может быть!

– Никто не заставлял его гнать машину со скоростью сто миль в час, но ты была с ним – вот здесь. – Джошуа постучал указательным пальцем по виску. – И здесь, – добавил он, приложив руку к сердцу.

Увидев его уничтожающий взгляд, Кайя покачала головой.

– Нет! Ты ошибаешься. Деррик пил, и все вы знали об этом.

– А кто довел его до пьянства? – неумолимо спросил Джошуа. – Кто пилил его день и ночь? Я не мог разобрать слов, но я часто слышал за стеной ваши голоса. Он умолял тебя. О чем он просил, Кайя? Я слышал все время твой голос. И теперь у тебя хватает наглости утверждать, что не ты довела его до пьянства? Ты думаешь, я дурак?

Сокрушенная этим беспочвенным обвинением, Кайя сделала слабую попытку протестовать.

– Я не виновата. Ты не знаешь…

– Чего я не знаю? Того, что, когда он не смог положить к твоим ногам состояние, ты оставила его, чтобы найти более подходящую кандидатуру? Если бы ты осталась с ним немного дольше, ты получила бы столько денег, сколько хотела. Если бы ты не бросила его, сегодня он был бы жив.

Кайя хотела отвергнуть несправедливые обвинения, но, посмотрев на Джошуа, поняла, что не сможет донести до него правду. Она смахнула ресницами набежавшие слезы. Почему ее так волнует, что думает о ней Джошуа? Ничто не имеет значения, кроме Натали. Мысль о дочери придала ей сил.

– Почему ты не говоришь мне, что содержится в документе? Тебе нравится мучить меня?

– Тебе нравилось мучить Деррика? Ты знала, что, уйдя, причинишь ему боль.

– К твоему сведению, он не пытался меня остановить.

Они обменялись гневными взглядами. Наконец Кайя потребовала:

– Что в документе? Могу я получить деньги?

– Не спеши. Я хочу, чтобы с завещанием еще раз ознакомился мой поверенный. С момента его составления прошло много времени.

Кайя со страхом поняла, что Джошуа все происходящее доставляет удовольствие. Он играет с ней. Не ожидает ли он, что она будет умолять его? Поможет ли это? Вряд ли.

– Я дам тебе знать, как только поговорю с адвокатом. Как мне с тобой связаться?

Ее охватила тревога. Нельзя давать ему адрес, иначе он может узнать о Натали.

– Я позвоню тебе на ранчо, – слабым голосом проговорила она. Внезапно ее охватила ярость. Глядя Джошуа в лицо, она сказала: – Сумма на счете едва ли превышает твои карманные деньги. Почему бы тебе не отдать ее мне и не покончить с этим? Для чего эта жестокая игра? Я думала, что из всех Каннингэмов только ты способен на сочувствие, но я, очевидно, ошиблась. Ты стал таким же злобным, как Лили…

Молниеносным движением Джошуа схватил ее за руку.

– Я совсем не такой, как Лили, – проскрежетал он, – и ты лучше всех знаешь это.

Его голубые глаза потемнели от гнева. Кайя высвободила руку.

– Я сужу по тому, что вижу. Ты намерен отомстить за воображаемые обиды, а это вполне в духе Лили.

Кайя, не моргнув, выдержала его свирепый взгляд, и Джошуа отвел глаза. Он положил папку в шкаф.

Молодая женщина поняла, что получение денег откладывается. Внезапно ее охватила слабость.

– Мне лучше уйти, – пробормотала Кайя. Из-за слез, застилавших ей глаза, она не увидела стоявший на полу «дипломат». Зацепившись за него ногой, Кайя непременно упала бы, если бы не Джошуа.