Текст книги "Мои жизни (СИ)"

Автор книги: Элиза Эргашева

Соавторы: Дарья Яковенко
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

Я водила рукой по его шее, по рукам и груди, по животу и голове.

Мне хотелось, чтобы он стал еще ближе. Мне хотелось раствориться в нем без остатка.

Я начала быстро стягивать рубашку с парня и, на секунду засмотревшись на его прекрасное тело, поцеловала его шею, а затем плечи, пальцы, ладонь.… Сейчас мне хотелось коснуться каждой клеточки его тела, так я могла быть ближе к его душе.

Ангел обхватил своими ногами мои ноги и, оказавшись сверху, начал снимать с меня мой топик. Мне хотелось помочь ему, но я желала растянуть этот миг, чтобы запомнить его навсегда…

Но тут я поняла, что я делаю. Как я могу заниматься сексом с парнем, которого даже не люблю? Да он дорог мне, но это была не любовь. Я не хотела этого, просто столько всего навалилось на меня и мне захотелось забыться.

Я быстро выбралась из–под Ангела и отбежала от него к окну. Я стояла в одном лифчике и ночных шортах. Мне не было стыдно за свой внешний вид, но было стыдно за то, что сейчас чуть было не совершила непоправимую ошибку.

Ангел приподнялся на локтях и удивленно посмотрел на меня. Его взгляд затуманился,

и он не понимал, что только что сейчас произошло. Прекрасная рельефная грудь Ангела быстро поднималась и опускалась, он пытался привести свои мысли в порядок, что в принципе, и я делала сейчас.

Мое тело все еще вопило, что хочет продолжения, что я просто идиотка, раз прервала такую чудесную сцену, но я понимала, что пока не могу настолько доверится ему. Я всегда мечтала, что мой первый раз произойдет при более романтических обстоятельствах. Да и что глупить, я рассчитывала, что парнем, который будет со мной, будет Коул.

– Ким? – неуверенно позвал меня Ангел, он все еще не смог взять свои чувства и эмоции под контроль, а голос его был хриплым от желания.

– Ангел, прости меня, но я не могу. Я все еще не готова, я просто не знаю, что на меня нашло, – прерываясь между всхлипываниями, говорила я.

Не знаю, из–за чего я расплакалась, но слезы текли у меня из глаз, и я не могла никак остановиться. Я представляю, как жалко сейчас выглядела, но не могла ничего с собой поделать.

В мгновение ока, Ангел оказался рядом со мной и развернул к себе лицом. Он нежно обнял меня, и я опустила свою голову ему на грудь.

– Ким, я не злюсь на тебя! Я ждал твое появление 300 лет, и готов подождать еще, пока ты не будешь готова.

Я благодарно улыбнулась и нежно поцеловала его. Ангел поднял меня на руки и положил на кровать, укрыв одеялом. Рядом лег он, и я прижалась к нему.

– Спи любимая, – прошептал он и поцеловал меня в лоб.

Вскоре я уснула.

16

Когда я проснулась, было еще темно. Я взяла телефон и тихо прошмыгнула в ванную. Мне до сих пор не давал покоя звонок Коула. Пока я не поговорю с ним самим, я не поверю, что это была просто шутка.

Мои пальцы запорхали по клавишам, и Коул сразу же взял трубку.

– Что тебе нужно? – его голос был груб и зол.

– Коул, с тобой все нормально? – с облегчением спросила я.

– Я в порядке, – отрезал он.

– Что произошло тогда?

– Я просто не так понял друзей, они решили посмеяться надо мной. Что тебе нужно, Камила? – с отвращением проговорил он.

Я не могла понять причин его смены настроения, и мне не верилось, что все было так, как говорит Коул.

– Я просто хотела узнать как ты, – растерявшись от такого отношения, проговорила я.

– Узнала? Теперь ты оставишь меня в покое? – с ненавистью спросил он.

– А как же те слова, которые ты мне сказал? – прошептала я.

– Ах, это? Ты хочешь знать, люблю ли я тебя на самом деле? Прости, хочу тебя огорчить, но все прошло. Этого чувства больше нет, и не будет никогда. Любовь проходит. Ты, кажется, уже говорила с моей девушкой. Кейтлин передавала, что ты звонила. Но она сказала, что это был твой последний раз! – угрюмо проговорил он.

– Я рада, что с тобой все в порядке, прости, я больше не побеспокою тебя.

Я положила трубку. Что все это, черт возьми, значит?

Только недавно он сказал мне, что любит, а теперь разговаривает так, словно мы с ним заклятые враги. И почему его отношение ко мне так резко изменилось и кто вообще такая эта Кейтлин.

У меня возникло столько вопросов, что голова была готова просто лопнуть. Мне нужно было куда–нибудь сбежать из дома, хотя бы до рассвета, до того, как нужно будет приводить в чувства пьяную мать.

Я натянула серый спортивный костюм и вышла из дома. Меня обволок со всех сторон прохладный и влажный воздух, и моя одежда уже начала промокать. Но я не обращала на это внимание и продолжала идти в направлении пруда, где мы так часто сидели раньше с Коулом.

Я встречала рассвет, сидя на лавочке рядом с озером. По воде проходила рябь каждый раз, когда дул сильный ветер. Меня это завораживало. С восходом солнца, просыпались все вокруг.

Вот над гнездом показалась голова ранней пташки. Ей нужно было уже вставать и лететь по своим птичьим делам. А вон по пруду поплыли первые уточки. Воздух начал потихоньку согреваться, и первые лучи щекотали мою замерзшую кожу.

Я закрыла глаза и наслаждалась тишиной и покоем. Ко мне незаметно подсел Ангел и обнял. Я не шевельнулась, мне было так хорошо. Я уже даже начала согреваться в его объятиях.

– Почему ты ушла без меня? – прошептал он мне на ухо.

– Мне захотелось прогуляться, а ты так мило спал, что мне не захотелось тебя будить, – сказала я, открывая глаза и ловя на себе взгляд пронзительных голубых глаз.

– А вдруг с тобой что–нибудь случилось бы? – не отставал Ангел.

– Что может со мной случится в нашем «правильном» городке? Здесь самое страшное преступление – это не стриженный и запущенный газон, – засмеялась я, – да и к тому же мой парень вампир, кто осмелится ко мне сунуться?

– Да я страшный, – засмеялся Ангел и взял мое лицо в руки. – Я люблю тебя Ким, больше всего на свете.

– Я знаю, – прошептала я, и он поцеловал меня.

– Нам нужно идти, – отстранившись, наконец, прошептал он. – Сегодня трудный день…

– Да, главное сегодня не сойти с ума, – улыбнулась я, но моя улыбка получилась натянутой и вымученной.

Мы встали с лавочки, и пошли домой, держась за руки, и не отходя друг от друга ни на шаг. Сейчас мы напоминали счастливую парочку, да так оно и было, если бы не ряд обстоятельств, которые вы знаете.

Мы пришли домой около восьми часов утра, в десять уже начиналась служба, и мы должны были успеть собраться за два часа.

Мне уже позвонила Элисон и предупредила, что они с Томом не успеют заехать к нам перед похоронами, а приедут сразу на кладбище, поэтому я собиралась с силами одна.

Мы с Ангелом сидели на кухне, и пили кофе. Ангел не сводил с меня глаз, его любовь ко мне придавала мне уверенности в следующем дне, хотя я и не испытывала всего того, что он чувствовал ко мне.

Этот парень был для меня чем–то вроде друга, очень и очень близкого друга, но не более того. Но может это только пока. На моих щеках появился румянец, когда я вспомнила, что у нас вчера чуть не произошло. Ангел все понял и недовольно хмыкнул.

Да он сказал мне, что готов ждать столько, сколько мне нужно, но он не считал это поводом для беспокойства. Я не знаю, чем смогла его зацепить. Я не знаю, каким образом изменило то его незаинтересованное и пользовательское отношение ко мне на любовь и нежную привязанность.

Но сейчас мне все еще нужен был Коул. Я не могла его просто так взять и отпустить.

Я слишком любила его. Мне было больно осознавать его предательство, но может оно и к лучшему. Теперь у него своя жизнь, и мне нет места в ней. А я так хотела оказаться в его объятиях, почувствовать запах его одеколона, увидеть его такие добрые глаза и нежную улыбку. Мне очень сильно его не хватало. Знаете, когда он исчез из моей жизни, у меня словно оторвали часть души, и я изменилась. Многое во мне изменилось, но мне было все равно, я не хотела быть прежней без него. Без Коула моя жизнь не могла быть прежней.

– О чем ты думаешь? – нарушил молчание Ангел.

Я тряхнула головой, чтобы привести свои мысли в порядок и выкинуть мысли о Коуле из головы. Сейчас было не до него. Во–первых, сегодня я должна была попрощаться навсегда с одним из самых любимых мною людей, а во–вторых, сейчас я сидела с парнем, который ценил меня больше Коула, и мне было стыдно перед ним за свои мысли.

– Сегодня будет трудный день. Ангел, я не знаю, как его пережить, – вздохнула я.

– Ты сильная, ты справишься, – подбадривал он меня.

– Конечно, а так оно и будет, – улыбнулась я. – Я пойду, разбужу маму и помогу ей собраться.

– Удачи, – улыбнулся Ангел.

Я поднялась наверх и постучала в некогда спальню мамы и папы, теперь же у нас его больше не было. Мы потеряли его навсегда. Эта мыль била в моей голове и не давала мне покоя.

– Мама? – я открыла дверь и вошла в комнату.

Мама сидела на полу с бутылкой вина. Она опять была пьяна. Я не могла этого видеть, я не могла видеть, как она губит себя.

– Мама, нам нужно собираться, – прошептала я, опускаясь рядом с нею на колени.

– Ким, я не могу поверить, что его больше нет с нами рядом, – подняла она на меня заплаканные глаза. От нее сильно разило перегаром. – Я не могу попрощаться с ним навсегда, – она закрыла лицо руками и ее плечи затряслись от рыданий.

Я обняла ее и шептала на ухо слова, которые я думала, помогут ее успокоить. Но ничего не происходило, она продолжала плакать. Интересно, как долго сможет прожить человек с такой болью?

Мама была пьяна, мне нужно было ее хоть как–нибудь отрезвить. Мне в голову пришла идея, и я потащила ее в душ. Я помогла маме раздеться и включила холодную воду.

Сначала она храбро переносила такую процедуру, но скоро ее зубы застучали от холода и она потихоньку начала приходить в себя. Когда я помогла ей полностью собраться, мама была уже трезва, но все равно раздавлена.

– Спасибо милая, – прошептала она. – Прости меня.

– Ничего мама, я люблю тебя.

– Иди скорее, тебе нужно успеть собраться, – проговорила она.

Прежде чем выйти из комнаты и пойти к себе собираться, я еще раз посмотрела на нее.

– Мама?

– Да милая.

– Пообещай мне, что ты больше не притронешься к спиртному! – взмолилась я. – Если с тобой что–нибудь случится, у меня больше никого не останется.

– Я больше не буду, Ким, – пообещала она.

Но я‑то видела, как она растерялась, обдумывая ответ на мою просьбу, надеюсь, хотя бы на папиных похоронах она не сорвется.

Уже у себя в комнате я открыла шкаф и отыскала платье, в котором была на похоронах бабушки. Оно было действительно красивым, хотя и черным. Не глубокий вырез, длина чуть ниже колена, и красивый узор расположенный по всему платью. Я быстро натянула его и надела черные туфли на маленьком каблучке. Когда я подводила глаза черным карандашом, в комнату постучались.

– Ким, твоя мама уже внизу, ждет тебя, нам уже правда пора, – тихо сказал Ангел.

– Я уже готова.

Я развернулась и посмотрела на Ангела. Он был прекрасен. Черный костюм был ему как влитой, ему так было хорошо.

– Ты такой…

– Какой? – смущенно спросил Ангел.

– Красивый, – выдохнула я.

– Спасибо, – щеки Ангела немного зарделись, и он улыбнулся мне. – Ты же, как всегда прекрасна.

Мы спустились вниз вместе, и подошли к маме. Она подняла на нас растерянный взгляд.

– Мама, нам пора ехать, – немного опасаясь, сказала я. Я боялась одним не осторожным словом вывести ее из состояния равновесия.

– Конечно, конечно.

Мама, словно зомби, поднялась и направилась к папиной машине. Большая черная машина стояла в гараже. Мне всегда нравилась она. Папина BMW всегда восхищала меня. Салон был отделан светлой кожей. Мы сели в машину и направились на кладбище.

Скоро мы уже стояли в толпе «правильных» родственников, соседей, друзей и папиных знакомых по работе. Все выражали свои соболезнования. У мамы был отсутствующий вид, мне казалось, что она не понимает, что вообще здесь происходит. Я даже немного ей завидовала. Но я поклялась себе, что все эти люди не увидят ни одной моей слезинки, я поклялась сделать это ради мамы, чтобы она тоже старалась держать себя в руках.

Когда гроб начали опускать вниз и засыпать землей, я хотела кричать и громить все, что попадется мне под руку. Если бы не Ангел, все это время державший меня под локоть, я бы не смогла сдержаться и упала бы на колени и молила бы Бога, чтобы он забрал меня с папой.

Но у мамы не было такой выдержки как у меня, она опустилась на колени рядом с могилой и горько–горько заплакала. Я дала ей немного времени, чтобы она могла окончательно попрощаться с человеком, которого любила большую часть своей жизни.

– Мамочка, нам нужно идти, – попыталась я поднять ее с колен.

– Нет, ему здесь будет одиноко одному, – плакала она, – он бы не хотел оставаться здесь без нас.

– Мама, пожалуйста, – молила я.

Никакие уговоры не действовали на нее. Я подошла к Ангелу.

– Ты можешь сделать так, чтобы она хотя бы ненадолго забыла о своем горе? – тихо спросила я. У меня еле ворочался язык, но мне нужно было попросить это ради нее. Я думаю, отец понял бы меня и захотел бы, чтобы я так сделала.

– Ты действительно хочешь этого? – неуверенно спросил Ангел.

Я лишь кивнула головой. Парень подошел к моей маме и коснулся ее плеча. Постепенно рыдания перешли во всхлипывания, а затем и совсем прекратились. Плечи мамы немного распрямились и она неуверенно, покачиваясь, поднялась на ноги и подошла ко мне.

– Мне уже лучше детка, нам действительно пора. – Мама глянула на меня печальным взглядом, и ровной походкой направилась к выходу из кладбища.

Ангел неуверенно посмотрел на меня, я видела, что он колебался, последовать ли ему за мамой или остаться со мной.

– Все хорошо, – проговорила я немного дрожащим голосом. Слезы уже начинали душить меня, и ком встал в горле.

Парень подошел и обнял меня, я же отстранилась и отступила от него на шаг. Ангел не попытался повторить свою предыдущую попытку обнять меня, но стоять так он не мог. Он нерешительно переминался с ноги на ногу и решил все же повторить свое приближение ко мне.

Я снова отступила и покачала головой.

– Не надо, прошу тебя, – взмолилась я. – Можно я побуду одна?

На лбу Ангела пролегла глубокая морщинка, его лицо выражало противоречивые чувства. Было видно, что он понимал, что я хочу, но так же он боялся оставлять меня без своей поддержки, боялся оказаться не со мной, когда я буду нуждаться в нем.

– Ангел, пожалуйста, – снова повторила я.

Наконец он еще раз посмотрел на меня обеспокоенным взглядом и пошел прочь, туда, куда уже ушла мама.

Я опустилась на колени перед могилой отца. Мы уже поставили памятник, на котором была выгравирована надпись:

«Самому лучшему в мире отцу, мужу, брату, сыну…

Ты покинул этот мир рано, но мы не забудем тебя. Ты навсегда останешься в наших сердцах.

Жизнь не остановится, но и не станет прежней, ведь в ней уже не будет тебя…»

– Я люблю тебя папочка, – прошептала я.

Наконец слезы вырвались из–под контроля и заструились по моим щекам. Я не знала, что будет теперь со мной и мамой, но единственное в чем я была уверена, мы никогда не забудем его и не станем жить так, как жили прежде, до этой ужасной потери.

Я положила букет красных роз на его и так полную цветов могилу и в последний раз взглянула на счастливую фотографию папы.

Мы сделали ее год назад на его день рождения, он был там такой жизнерадостный и полный сил, а теперь его нет с нами. Я не верила, казалось, сейчас он выйдет из–за надгробий, обнимет меня, и мы вместе посмеемся над тем, что поверили, что он так легко нас покинет. Но нет, этого не произошло.… И я, утерев слезы, в последний раз взглянула на могилу отца и зашагала прочь в новую неполную жизнь без него.

17

Вся остальная дорога домой происходила в полном молчании. Мне было безумно стыдно перед мамой, что я попросила Ангела использовать по отношению к ней его супер гипноз, но ей это действительно было нужно. А еще никак не могла полностью отойти после прощания с отцом. Мне до сих пор до конца не верилось в то, что мы потеряли его.

Все эти дни прошли в напряжении, и это сказалось на моем подорванном, после отъезда Коула, здоровье. Сегодня я хотела побыть одна. Совершенно одна. Мне нужна была моя комната, мой урчащий кот, который постоянно где–то блуждал, но, как будто предчувствуя беду, вовремя вернулся домой, и старался не отходить от меня. Мне нужна была моя кровать. В конце–концов мне нужна была давящая тишина пустого дома, почему–то именно сейчас я в ней нуждалась.

Когда мы с Ангелом остались наедине, я решила с ним поговорить.

– Ангел, спасибо тебе за все. Ты такой… – я замолчала, обдумывая правильную формулировку. – Такой внимательный ко мне. Знаешь я и не думала в самом начале, что ты такой и можешь так заботиться обо мне.

– Я и не был в самом начале таким. Это ты меня изменила.

Его глаза были виноватыми, и я не могла смотреть на его грустное лицо. Поэтому я подошла и поцеловала его. Мне было хорошо в его объятиях.

– Ангел, я хотела тебя попросить… Ты бы мог сегодня оставить меня одну?

– Хорошо. Я сегодня собирался поесть, что бы мне хватило сил.

– Спасибо, – только и успела я прошептать. Ангел исчез, и после него остался только легенький ветерок.

Мне еще не хотелось спать, поэтому я решила проведать маму. Она лежала в своей комнате. Скрутившись в клубок, она напевала песню. Первой моей мыслью было то, что она снова напилась, но когда я подошла ближе то увидела что она вся в слезах, напевает колыбельную, что часто пела мне перед сном.

– Мамочка, – погладила я ее по волосам, и селя рядом с ней. – Как ты?

– Знаешь, когда я увидела Ричарда в гробу, то мне стало страшно. Мне стало страшно, что я его больше не увижу. Но ко мне подошел Ангел, и знаешь, его слова вселили в меня надежду, что все будет хорошо, – она глянула на меня и улыбнулась. Ее левая рука потянулась к моему лицу, и она нежно потрепала мою щеку. – У меня есть ты. Это значит, есть смысл жить дальше.

– Мама, а что сказал тебе Ангел? – мне было интересно, что она запомнила из установки парня.

– Он сказал только это: Маргарет, у вас замечательная дочь, она жива, и теперь это ваш смысл жизни.

– Он молодец, – похвалила я Ангела в голос.

– Да. Ким, знаешь, это хорошо, что ты нашла такого парня как он. Ангел очень хороший, – она зевнула, и закрыла глаза.

Через пару минут она заснула, а я тихонько вышла из комнаты и пошла в спальню. Кажется, мама была права, хорошо, что у меня есть Ангел, а иначе я бы умерла от горя. С этой мыслью, и с улыбкой на губах я уснула.

Ночью мне приснился уже знакомый сон. Я снова стояла в темноте, а по обе стороны от меня стояли Коул и Ангел. Они тянули ко мне руки, и с мольбой смотрели на меня. Но, как и в прошлый раз, я сделала выбор в пользу ямы наполненной костром. Но только в этот раз, я упала в эту яму. Кости были сломаны, все тело ужасно болело. Я кашляла кровью, и меня жег огонь. Я кричала. Я звала на помощь парней, но ни один из них меня не спас. Из последних сил я громко закричала: «Стоп!», и сон закончился, но вот боль в теле, хоть и слабая не ушла. Было ощущение, словно меня побили, но ведь такого не было на самом деле.

Я с трудом, согнувшись пополам, дошла до ванной. Только я переступила порог ванной комнаты, как меня стошнило, и я вырвала на пол. Меня всю трясло, и в горле ужасно жгло. Я очень хотела, есть, и пить. Но для начала мне нужно было остудить горящую кожу. Невидимая сила жгла мою кожу с такой силой, что она покраснела, и была на грани того что появятся волдыри. Я тряслась, и с трудом влезла в ванную. В ночной рубашке, в тапках я открыла на себя холодную воду, и увидела как при соприкосновении воды с моей кожей, начинал появляться пар.

Я простояла под душем целый час. Я стояла до того момента, пока не почувствовала что мне холодно.

Потом я сняла мокрые вещи. Убрала на полу следы моего плохого самочувствия, и пошла к гардеробу.

Мой взгляд остановился на черных брюках, синей блузе и замшевых черных туфлях на шпильке. Сегодня мне нужно было забрать документы отца, из его конторы. Я надела черные очки, навязала на голову темно–синий платок, и пошла вниз.

Моя любимая машинка ждала меня в гараже, но не ее я хотела взять. Сегодня я взяла отцовский BMW. Он все еще пах папиными духами, и дорогими сигаретами. В бардачке лежали диски с его любимой музыкой. На зеркале висел амулетик, который я подарила ему, когда мне было шесть лет. Это все напоминало мне об отце, и придавало сил. Ведь он хотел бы знать, что его любимая дочурка сильная. Что она справится со всеми трудностями.

Я завела мотор, и поехала по «правильной» улице. Сегодня с самого утра солнце светило слабо, и небо украшали темные грозовые тучи, кажется скоро пойдет дождь. Стоило мне подумать о плохой погоде, как по лобовому стеклу застучали первые дождевые капли. Когда я приехала к конторе, то дождь уже лил как из ведра. Я с трудом прошла мимо сочувствующих взглядов папиных сотрудников, и вошла в кабинет. Мне хватило всего двадцать минут, что бы собрать все его вещи. Когда я все это сделала, мои ноги быстро пронесли меня мимо взглядов. И я уже в машине ехала домой.

Вокруг все было таким серым и унылым, что полностью соответствовало моему горю и внутренней пустоте, бреши, которые появились после смерти отца и разрыва с Коулом. Но за всеми делами я забыла про одно, я все еще должна была посещать школу.

Но события, произошедшие со мной, не позволяли мне уделять ей должное внимание. И вот уже больше недели я там совсем не появлялась. Нужно было заехать в школу и объяснить свое отсутствие, хотя уже все и так знали, какое горе произошло у нас в семье.

Но сейчас почему то меня переполняло чувство ответственности за все происходящее, а в особенности за мое поведение и мне хотелось поступать так, чтобы мной мог гордиться папа, ведь я всегда мечтала об этом.

Если бы Коул узнал о моем нынешнем поведении, то возможно, и он бы гордился мной. Наконец, его пожелания о разумном поведении я начала воплощать в жизнь, только вот с его выполнением я опоздала на год. Я улыбнулась, представив его удивленное лицо.

Я подъехала к скучному серому зданию Скучновильской старшей школы. Парковка была забита до отказа, как и обычно, в учебные дни, но на улице никого не было, еще бы ведь шел проливной дождь.

Я быстро добежала до парадной двери и зашла в помещение. С моих волос капала вода, и я за свою маленькую пробежку успела изрядно промокнуть. Я уверенной походкой направилась в кабинет Эмбер Гросман, директора нашей школы.

Перед самой дверью с табличкой я остановилась и спустя несколько глубоких вздохов постучала в дверь.

– Заходите, – раздался чуть писклявый голос директора.

Мне не нужно было делать приглашение два раза, и я высоко подняв голову, зашла в кабинет. Передо мной сидела за высоким деревянным столом чуть полноватая женщина, чьи седые волосы были затянуты в пучок. На носу сидели очки, смешно увеличивавшие глаза в несколько раз. Это женщина напоминала заботливую бабушку, кем она в принципе и являлась. Никто в нашей школе не слышал от нее никогда грубого слова, и миссис Гросман никогда не повышала ни на кого голос. Она верила, что можно достучаться до учеников с помощью взаимного уважения и понимания. Все ученики любили ее и слушались. Я была в их числе.

– Камила, здравствуй, – поздоровалась со мной миссис Гросман.

– Здравствуйте, – поприветствовала я. Я не знала с чего начать, как все объяснить.

– Как ты? – сочувственно спросила директор.

Я посмотрела на эту добрую женщину и увидела в ее глазах понимание и участие. Примерно год назад она потеряла в автокатастрофе сына, невестку и еще не родившегося внука. Это были самые родные ее люди. Ее муж умер, когда сыну было всего пять лет, мистер Гросман болел раком и не смог прожить долгую жизнь со своей семьей. Уж кто–кто, а она понимала меня сейчас больше всех.

Я неуверенно пожала плечами и согнулась под тяжестью горя, охватившего меня. Из глаз потекли слезы.

– Я не знаю, – прошептала я. – Все так сразу навалилось на меня. Сначала Коул уехал, потом эта трагедия с отцом…

Я знала, что могу рассказать ей обо всем, она напоминала мне мою бабушку, которую мы похоронили год назад. Она готова была выслушать всех и помочь всем, чем только сможет, как и эта женщина.

– Камила, – ласково проговорила миссис Гросман, – я сожалею, что с твоим отцом все так случилось, но я не думаю, что тебе стоит переживать из–за Коула. Он хороший мальчик, я помню его еще с первого класса. И я никогда не видела его таким счастливым, каким ты делала его. И я думаю, что он любит тебя и скоро вернется.

Я покачала головой. Мне так хотелось верить в то, что эта мудрая женщина права и ее слова просто не могут быть ошибкой, но сейчас она заблуждалась.

– Он не хочет меня больше видеть и разговаривать со мной, у него там теперь новая жизнь, новая девушка… Он стал пить и, судя по всему, теперь не вылезает из клубов…

– Камила, – перебила меня директор, – а ты знаешь, почему он себя так ведет?

Я снова покачала головой, из глаз все продолжали струиться слезы, и лицо моей собеседницы виделось мне словно в тумане.

– Он просто не может справиться без тебя и этим пытается себе помочь, – ласково проговорила она. Миссис Гросман встала и села на стул, стоящий рядом со мной. Она взяла мою руку в свою и ободряюще похлопала.

– Но он сказал, что не любит меня больше… – начала, было, я, но на этот раз головой качала она.

– Просто он хочет заставить тебя забыть его и не страдать по нему, как это делает он.

Миссис Гросман по матерински потрепала меня по плечу.

– А теперь давай поговорим о твоей посещаемости уроков.

– Я не могу появляться сейчас в школе, мы только вчера похоронили отца… – снова заплакала я.

– Я знаю милая, как это тяжело пережить, но ты сильная и волевая девушка, ты со всем справишься. Но я считаю, что тебе нужно еще недельку посидеть дома и постараться придти в себя.

– Спасибо, – лишь и сказала я, поднимаясь со стула и подходя к двери.

– Если захочешь поговорить со мной, то я всегда буду, рада тебя видеть, – ласково улыбнулась она мне напоследок.

Я благодарно кивнула головой и вышла за дверь. Я шла по пустынным коридорам школы, когда зазвенел звонок, и толпа учеников окружила меня. Сначала никто не обращал на меня внимания, но узнав меня, все начали расступаться и провожать сочувственными взглядами. Им было жалко меня, но сейчас мне было все равно, что я не люблю, когда меня жалеют. В любое другое время я была бы раздражена подобным поведением, но явно не сейчас. Я была слишком поглощена собственными мыслями, чтобы отвлекаться на посторонние взгляды.

Я быстро выскользнула во двор и снова попала под пронизывающий ветер и дождь. Я быстро залезла в теплый салон машины и посмотрела в окно на то, что творилось снаружи.

Погода разошлась не на шутку. Высокие деревья гнуло к самому полу, а чистые ухоженные клумбы с цветами были испорчены, мусором который вылетел из баков. Стихия накалялась. Я заворачивала за угол, и уже подъезжала к дому, как мне навстречу выскочила собака. Еще бы секунда и я в нее врезалась бы, но отличные тормоза машины сработали четко и слажено, и это спасло меня, машину и пса от удара. Я перепугалась до чертиков. Пес взвизгнул и побежал дальше. Я плохо рассмотрела животное, но была уверена, что эта собачка очень большая.

Приехала я домой в пять часов. Из–за непогоды телевизор не показывал, и в доме было темно. Я кинула свои ключи на тумбочку у дверей и замерла. На полу были мокрые следы чего–то непонятного. То ли это были следы человека, на что они совершенно не были похожи, то ли это следы очень большого пса. И я сразу же невольно вспомнила происшествие на дороге. Только я сделала шаг в комнату, как на меня из темноты прыгнул мой большущий мокрый кот.

– Ты меня напугал, Персеваль. Слушай ты весь мокрый, слазь с моих рук. – Я пыталась стряхнуть с себя кота, но он как бешеный вцепился в блузу когтями и не отпускал. Его шипение было странным.

Вообще мой кот очень не конфликтный. Главное чтобы его не трогали, тогда и он вас не тронет. Но сейчас я видела, что он был напуган, и меня это настораживало, ведь мало, что могло его так напугать.

– Персеваль, слезь с меня, – строгим голосом проговорила я, мне становилось больно от его острых когтей, впившихся мне в кожу.

На ступеньках что–то стукнуло, и я, вглядываясь в темноту, увидела маму, которая держала в руках мою награду за достижения в легкой атлетике.

– Мама, что ты делаешь? – уже насторожено зашептала я.

– Я спала, а потом услышала грохот и звуки разбитого стекла, вот и подумала что грабители, – так же шептала мама.

– Ты что хотела спастись статуэткой? А вдруг у него оружие? – напряженно засмеялась я, мне было как–то не по себе, а по спине бежали мурашки.

– Ну, хоть что–то.

От разговора нас отвлек рык. Это был звериный рык, который нес в себе опасность. Я напряглась и повернула голову в сторону звука.

– Мама, поднимайся в спальню! – серьезным тоном приказала я. Видимо чудовище, которое стояло прямо передо мной не увидело ее.

– Милая…

– Я сказала быстро, – крикнула я, из–за того что животное на меня кинулось, и я побежала в соседнюю комнату, тем самым уводя от мамы хищника.

Я бежала быстро, насколько могла, зверь оказался быстрее, и вот он уже стоял передо мной. Его ужасные красные глаза горели в полумраке комнаты, а опасное рычание пугало до полусмерти. Это даже не пес был, а какой–то мутант. Он был больше обычного пса, размером где–то с медведя. Его шерсть немного свисала, и была черного цвета. На какой–то момент глаза мутанта стали серыми и почти человеческими, но это длилось меньше секунды. Потом животное с громким рыком бросилось на меня. До моего тела оставалось всего несколько сантиметров, как из–за угла выскочил Ангел. С огромной силой он оттолкнул пса, и стал его бить. Я стояла и не могла сделать ни шагу. Меня заклинило, как мою детскую качельку после дождя.

Схватка была ужасающей. Они двигались с такой скоростью, и одновременно грацией, что я невольно восхищалась ними. Но потом Ангел схватил пса за шерсть и с силой выкинул его, через окно гостиной, на улицу, тем самым прекращая непроизвольное представление. Животное исчезло.

– Ч–ч–что это было? – дрожащим пальцем указала я на разбитое стекло.

– Зря я тебя бросил. Нужно было остаться! – он стоял и винил себя, а я как дура стояла и указывала на окно.

– Ч–ч–что эт–т–о было?

– Это был оборотень. Но я не пойму что им от тебя нужно, – нервно проговорил Ангел.

– Об–б–оротень? Ангел, ты что шутишь? Он–н–ни тоже существуют?

– Ким! Милая, – подбежала ко мне мама. – С тобой все в порядке? Ты цела, – осматривала она меня, с ног до головы.

– Да мама, все хорошо. – Я с трудом сдержалась от того, чтобы не зарыдать от пережитого испуга.

Я стояла и смотрела на разбитое стекло. Я оторвала взгляд от него, только из–за того, что услышала, как мама вскрикнула, и как что–то или кто–то упал.