Текст книги "Мои жизни (СИ)"
Автор книги: Элиза Эргашева
Соавторы: Дарья Яковенко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)
Элиза Эргашева и Даша Яковенко
Дорога в неизвестность: Мои жизни
Дорога в неизвестность‑1
С пробуждением! Не плачь,
потому что это закончилось.
Улыбнись, потому что это было!
1
Жить в маленьком городке скучно и не интересно. Порой каждый знает о тебе то, что хотелось бы скрыть и запрятать в дальний ящик своих воспоминаний и никогда больше его не выдвигать. Понятия «личная жизнь» в нашем городке просто не существует, есть только общественная, то есть та, про которую все знают и обсуждают при первой же возможности.
Жители моего города похожи друг на друга. У всех зеленные подстриженные лужайки, цветы около дома и повсюду стоят керамические гномики. Я никогда не понимала этого их пристрастия. Их маленькие белые домишки стоят бок о бок и похожи как две капли воды. Игра «Найди пять различий» тут не сработает, потому что даже одного вы не найдете.
Уже шестнадцать лет я наблюдаю за этим «правильным городком». И честно говоря, меня уже тошнит, тошнит от всей этой смазливой правильности, тошнит от приветливых лиц соседей. Этот город можно было назвать «Скучновиль», потому что здесь ничего не происходило.
Кстати я – Камила. Встречаюсь с хорошим парнем, которого зовут – Коул. У меня есть лучшая подруга Элисон. Любящие родители обеспечивают меня всем, что мне нужно. Если бы не одно НО. Это НО заключалось в том, что я с самого детства была импульсивным ребенком.
Если вкратце рассказать о моем характере, то меня можно было бы сравнить с бомбой. Никто не знает когда рванет.
Еще в детском саду, я часто стояла в углу лишь потому, что не боялась говорить всем то, что действительно о них думаю. А один раз даже побила одного мальчика, когда он отобрал у меня медвежонка.
Из–за этого характера меня, наверное, все и считали стервой. Возможно, я такой и была, но меняться ради чьего–то там мнения я не собиралась. Меня устраивало и такое звание. Если честно, то мне это очень и очень нравилось.
Я не была «Мисс популярность школы», хотя могла бы занять это место без осложнений и особого труда. Я была тем типом человека, который не гонится за славой. Ну, или просто, мне нравилось мое нынешнее положение злобной стервы.
Все сторонились меня, хотя где–то глубоко в душе восхищались мною.
Я на все имела свое мнение, и мне было плевать на пересуды «правильных» соседей. Конечно, я везде выделялась из толпы. Но я не говорю, что одевалась в черную одежду и красила губы и ногти черным лаком. Конечно же, этого не случалась. Все было как раз таки наоборот.
Я просто всегда предпочитала носить такие вещи, которые не давали полета воображения. Они и так открывали практически все, что только могли. Я незаметно, для себя и других, пережила подростковый период и никогда не была гадким утенком. Или лучше сказать из симпатичного маленького утенка, я превратилась в царевну – лебедь. Я никогда не страдала прыщами, из–за которых мучалось больше 98 процентов моих сверстников.
Ах да, забыла, скромностью я тоже никогда не отличалась. Я оценивала себя всегда адекватно на все 100 балов. Но я не преувеличиваю. Идя по улице в короткой мини и держа под руку Коула, я ловила на себе завистливые взгляды. Людей бросающих их, я делила на две группы: скромницы и просто любые парни. Взгляды скромниц, мечтающих о таких же длинных ногах, как и у меня, ну и парней, завидующих моему любимому Коулу.
Ох! А видели бы вы Коула. Честно говоря, это что–то. Он как павлин распушал перья, и с гордо поднятой головой шел мимо своих сверстников, в то время как те захлебываясь слюной приговаривали: «Черт! Как ему повезло с девушкой!»
Конечно, мне это безумно нравилось. Но иногда все эти взгляды, двухзначные тонкие намеки, подмигивания, и пошлые предложения доставали меня. Тогда я срывалась на своей подруге или на бой–френде. Можно подумать, что я бесчувственная ведьма, но ведь это не так. Я очень дорожу близкими мне людьми. Тех, кто засел мне в душу я очень люблю, хоть и причиняю им иногда боль.
Но так как я всегда любила себя немного больше чем всех остальных, то все списывала на то, что они меня любят и поймут. Хотя обычно так и бывало. Я не часто меняла близкий мне круг людей, поэтому со временем они привыкали к моим выходкам.
По крайней мере, я так считала до сегодняшнего дня, но я сильно ошибалась и поплатилась за это.
Это был последний день лета. Погода была просто великолепная. Солнце светило высоко над головами, легкий ветерок обдувал нас и всюду кипела жизнь. Скоро начнутся занятия, и свободного времени станет меньше. Начнутся постоянные хлопоты с домашним заданием, моя голова будет забита планами одежды на очередной учебный день, но это не сильно меня беспокоило. Главным было то, что я стану реже видеться с Коулом, а мне этого совсем не хотелось.
Но сейчас до этих забот оставался целый день, а пока я таяла в объятиях своего парня. Мой нос улавливал чуть заметный запах одеколона после бритья и духов, которые я подарила Коулу на это Рождество. Мою щеку щекотало его дыхание, и сейчас я была самой счастливой девушкой на земле.
– Кими, а что если я скажу, что мне нужно будет скоро уехать? – голос Коула был тихим, и напоминал мне журчание ручейка.
– В смысле уедешь? – промурлыкала я ему в ухо, и нежно потерлась носом о его шею.
– Мне тяжело говорить. – Коул напрягся, и отодвинул меня от себя так, что бы я могла видеть его глаза. – Понимаешь, мои родители хотят переехать.
– Как переехать? – взвилась я, он должно быть шутит.
– Отец получил в Нью – Йорке работу, и хочет туда уехать. Мама, недолго думая, решила, что это очень выгодное предложение и стоит на него согласиться.
– А как же я? Как же наша любовь? – лепетала я, сдерживаясь от слез.
– Черт, Кими! Ты режешь меня без ножа. Ты думаешь, мне легко? – его слова были наполнены обидой.
– Прости! Но ты уедешь, и как же я без тебя буду? – мне было не по себе от одной только мысли, что Коул уедет. Все же я к нему питала очень теплые, и нежные чувства, а проще сказать я любила его больше всех на свете.
– Когда ты будешь думать о ком–то кроме себя? Ты не подумала, что я тебя люблю, и мне без тебя будет плохо? – нервно вскрикнул он.
Ну вот! Вечер испорчен!
– Коул… – что я могла ему ответить? Да я себя люблю, но он мне не безразличен!
– Знаешь Камила, когда ты поймешь что какой–то человек для тебя дороже, чем ты сама, позвонишь мне! – С этими словами он встал, вытащил свою руку из моей и развернулся уходить. Потом обернулся и сказал напоследок: – Я уезжаю завтра. Мы решили ехать на машине, отъезд в 6 утра, если что я буду тебя ждать. Но если ты решишь, что тебе это не нужно, то прощай, Кими.
Его слова ранили меня. Он говорил холодным отрешенным тоном, будто между нами уже была огромная пропасть. Я смотрела ему в след и не могла поверить в произошедший разговор. Именно сейчас и начались мои первые неудачи.
Но я приказала себе, что завтра я провожу Коула, чего бы мне это не стоило, и все же с ним помирюсь.
С грустными мыслями, о том какая я несчастная, я побрела домой. Было что–то непривычное в том, что я возвращаюсь одна после встречи с Коулом, но теперь наверно придется привыкать к этому.
Всю ночь я не могла заснуть. Все всегда думали, что ничто не может меня задеть или ранить сильно. До этого дня я тоже так думала. Но сейчас я поняла, что это не так.
Я ворочалась с боку на бок и не могла уснуть, все было так неправильно. Наконец–то случилось что–то вон выходящее в нашем идеальном городке. Стерва превратилась в плаксу и рыдала в голос, уткнувшись в уже мокрую подушку.
Я так привыкла к Коулу, лишь он и Элисон понимали меня. Принимали такой, какая я есть. А сейчас он бросает меня. Лишь сейчас я действительно поняла и осознала, что он ни всю жизнь будет рядом со мной, что наши идеальные отношения могут закончиться. Я прикипела к этому парню всей душой и не представляла свои скучные будни без него. Да какие будни, я не представляла свою жизнь без него.
Я встала с кровати и начала нервно расхаживать по комнате. Меня душили слезы и гнев одновременно. Как Коул может меня оставить? Меня, ту, которая всегда была рядом, когда ему требовалась помощь. Я не могла поверить, что он так просто согласился с родителями. Не раз у них возникали разногласия, но Коул всегда стоял на своем до последнего, а если это касалось меня, то он готов был стоять на смерть, но сейчас что–то изменилось.
Как он может бросить ту, кто его поддержал тогда, когда все отвернулись от него из–за очень неудачной игры в футбол, когда из–за него мы проиграли кубок. Мне было не важно, сколько голов он забил, я просто всегда знала, что он лучший. Я всегда была рядом, чтобы не говорили про него люди. А теперь он уезжает от меня.
Я уставилась на часы. Красные циферки на табло высвечивали время 4:30. Через полтора часа я потеряю его возможно навсегда. Я натянула на себя растянутые спортивные штаны, а сверху легкую толстовку. Ноги без носков наспех засунула в кроссовки и выбежала в ночь.
До самого дома Коула я бежала и лишь один раз перешла на легкую трусцу. Мне было важно его увидеть. Хорошо, что я занималась в свое время легкой атлетикой, так что мои занятия не прошли зря. Коул жил на самом краю нашего крошечного городка, так что бежать, долго не пришлось. Ведь всего за час на машине, можно было объехать весь наш городок. А мы к тому же жили не очень далеко от Коула.
Когда я подбежала к его дому, они уже выносили чемоданы и укладывали в багажник машины.
Я стояла и упрямо надеялась, что вот сейчас Мистер Паркер обернется и крикнет семье, что они остаются. Но, увы, моим мечтам не суждено было сбыться. Я стояла с красными от слез глазами, и смотрела, как Паркеры собираются.
И вот вышел он. Его опущенная голова, ссутуленные плечи и вялая походка означала то, что он, так же как и я не хотел уезжать, не хотел покидать меня.
И вот уже в сотый раз я восхитилась его красотой, хотя момент я выбрала явно не подходящий, но может, я последний раз смотрю на него.
Рост Коула был около 6,3 фута, да и не странно ведь он футболист, он и должен быть высоким. Коул был страстным брюнетом, и его серые с зеленым глаза были такими теплыми, особенно когда он на меня смотрел. Я просто балдела от его улыбки, она всегда была такой открытой, такой счастливой. Но больше всего мне нравилось, когда уголки его губ чуть приподнимались, на щеках появлялись детские ямочки, а в глазах мелькал озорной огонек, когда он намекал мне на какие–то непристойности, типа секса на заднем сидении его машины. Конечно, я ему отказывала, ведь я еще не готова к такому виду отношений. Его тело было изумительным. Да! Признаюсь, я просила его несколько раз показать свой торс, но ведь это не домогательство ведь так. Конечно, на свои 18 он был достаточно умен, но иногда его замыкало, и он не мог понять элементарных вещей, которые я пыталась ему объяснить.
Я стояла и с жадностью рассматривала моего парня, который был просто изумительным. За разглядыванием я даже не заметила, что Миссис Паркер мигнула Коулу в мою сторону, а тот в ответ густо покраснел.
Наверное, в тот момент я была похожа на голодного пса, перед которым махали огромным куском мяса.
– Ты пришла! – выкрикнул Коул, бросаясь ко мне. Он схватил меня в свои объятия и с легкостью оторвал от земли. Мы закружились как две снежинки, но потом он остановился.
– Прости меня, за то, что я вчера на тебя накричал! – ну вот, этот его голос. Такой тихий, и такой нежный заставил покрыться меня мурашками. Даже через свою толстовку я почувствовала взволнованные удары его сердца.
– Конечно, я тебя прощаю, – пододвинулась я к нему на неприличную дистанцию. Наши тела соприкасались, и были так близко, что я своим телом практически чувствовала его всего. Эта мысль разожгла во мне огонек какого–то непонятного чувства.
– Мой глупенький «сладенький мальчик»
Кстати о прозвищах. Как только мы начали встречаться, моя лучшая подруга Элисон прозвала Коула «Сладкий мальчик». Это прозвище так к нему приклеилась, что даже я стала его так называть. Он у меня даже в мобильном был так прописан.
– Коул, милый нам пора! – крикнула его мама, давая понять, что пора уезжать и прощаться.
– Я буду за тобой скучать, – шепнула я, и поцеловала его так сладко, что просто стала задыхаться. Мне не хватало воздуха, что бы продлить наш, и так затянувшийся поцелуй. – Приезжай поскорее.
– Прощай… – пробормотал он, и ушел к машине.
Вот так я отпустила очень дорогого мне человека. Вот так я отпустила мою первую любовь и возможно последнюю и настоящую.
2
Жизнь очень сложная штука, тем более в нашем «Скучновиле». Все мои правильные одноклассники наверняка уже в курсе того, что знаменитую стерву Камилу бросил парень и укатил в Нью – Йорк с родителями. Да еще как бросил с громкой ссорой за день до отъезда.
Ох, как бы я сама хотела бросить все и уехать подальше от этого места, туда, где в твою жизнь никто не сует свой любопытный нос. И если твой парень уезжает, то об этом в этот же день не узнает весь город. И никто не будет тыкать в тебя пальцем, и шептаться у тебя за спиной, боясь высказаться в лицо.
Я стояла и молча, глотая слезы, смотрела, как Коул садиться в машину и машет на прощание рукой. Я не понимала, что это происходит именно со мной. Я не могла в это поверить. В моей жизни не было неудач, я всегда получала от жизни все, что хотела и о чем мечтала. А теперь мой любимый парень, мой сладкий мальчик покидает меня. А еще я завидовала ему. Он, наконец, выберется из этого ужасного места, и будет жить такой жизнью, о которой мы с ним мечтали, но меня не будет рядом.
Я не помнила, как пришла домой. Одежда была вся мокрая от предрассветной росы и влажности. Я тихо поднялась в свою комнату, оставляя за собой грязные следы кроссовок. Скинув с себя мокрые вещи, я залезла под горячий душ. По телу разливалось тепло, но внутри была пустота. Я сползла со стенки на пол и расплакалась. На душе было так погано, что нельзя и описать. Тебя, словно разорвали на кусочки, и вот теперь тебе не хватает большой части твоего сердца.
Куда она делась? – спросите вы, а я отвечу, – Она сейчас рядом с моим парнем, которого я возможно больше никогда не увижу.
Наплакавшись вдоволь, я вылезла из душа и надела сухую одежду. Сейчас было около 8 часов утра, о чем свидетельствовали тихие скрипы и шорохи, которые невольно производили мои родители, собирающиеся на работу.
Это было их ежедневное занятие. Когда–то они жили в Вашингтоне и отрывались по полной. Мама была первой красавицей и за ней бегали все мальчишки, какие только могли это делать. Папа же был наоборот тихим, спокойным мальчиком, который за всю жизнь не совершал ни одной ошибки. С ним никто не общался и не желал заводить знакомства. Он был одинок. Но однажды его позвали на вечеринку. Нет, не потому что он стал популярен, а из–за того, что хотели поиздеваться над ним, он был гвоздем программы. Там – то они и встретились с мамой. «Когда она увидела его, все вокруг исчезло», как рассказывала мне она. Она подошла к нему, просто взяла за руку и они ушли вместе. С тех пор папа стал меняться, он снял ужасные очки в роговой оправе, подстригся и стал не хуже остальных красавцев.
Тогда то и начались буйные годы их молодости. Они целыми днями пропадали в разных местах и прогуливали школу, пили, курили. Им было по пятнадцать лет. Через три года такой разгульной жизни, мама забеременела, и папа предложил ей выйти за него замуж. И она согласилась. С моим рождением они остепенились и уехали из шумного Вашингтона, они хотели воспитывать меня в более спокойной обстановке. И им попался «Скучновиль», куда они и перебрались через полгода после моего рождения.
С выпивкой, травкой и другим они решили завязать раз и навсегда, чтобы я не была такой, какими были они. Папа устроился работать в какой–то офис, и носил теперь серый льняной костюм. Спустя много лет честной работы, его повысили, и он стал заместителем директора этой фирмы. Мама же, просидев со мной до пяти лет дома, пошла работать в фирму папы, где была его секретаршей. Теперь они ничем не отличались от наших правильных соседей, кроме, конечно же, меня.
Сегодня начиналась каторга. Моя «любимая» школа. Снова эти шепотки за спиной, завистливые взгляды, а теперь и насмешливые. Мол, стерва получила по заслугам.
В школу нужно было к 9 часам, так что у меня был еще час в запасе. Я заплела свои длинные волосы в косичку и подошла к зеркалу. На меня смотрела высокая блондинка с заплаканными и опухшими голубыми глазами, с маленьким, аккуратненьким и немного вздернутым вверх носом. С полными губами, не нуждающимися в помаде, так как от природы имели темно розовый цвет. Я была совершенно не в форме и не хотела идти в школу. Но не хотелось добавлять тем для пересудов.
Элисон позвонила мне и попросила ее подобрать по дороге в школу. У нее машина отказалась заводиться и лишь странно тарахтела. Я согласилась заехать за ней, и мы попрощались, чтобы продолжить сборы.
Я подвела глаза по контуру черным карандашом, не пожалела серебристых теней и конечно же тушь, увеличивающая и без нее немаленькие густые ресницы. На ноги одела серебристые с золотом босоножки, сверху были надеты миниатюрные белые шорты и обтягивающий белый топ. Этот наряд выгодно оттенял мой безупречный бронзовый загар.
Но это было не все, мне не хватало одной вещи. Мне не хватало утреннего звонка Коула с пожеланиями провести удачно день.
Я уставилась на себя в зеркало и долго разглядывала свои глаза. Знаете, эта краснота, сильно оттенявшая мои глаза, меня пугала. Я стала присматриваться, и заметила, что взгляд мой изменился. В нем больше не было того высокомерия, которое я привыкла видеть, в нем читалось ожидание. Чего я ждала, спросите вы, конечно же, звонка Коула. Я все еще надеялась, что даже если он переехал, то все же не изменил своим привычкам. Пусть даже мы теперь не пара, но его звонок, я ждала с большим нетерпением.
Я отлично понимала, что Коул был тем человеком, который понимал и ценил мою душу, соглашался с моими иногда достаточно глупыми доводами и тот который просто меня любил. Он не искал во мне выгоду, он просто любил меня за то, что я у него была. И ему неважно было мнение остальных, он никогда не считал меня стервой, для него я была единственной и любимой.
На моем столе завибрировал телефон, и я рванула к нему. На дисплее высветилось имя «Элисон». Сердце мое, секунду назад трепетавшее, как птичка, замедлило ход, и я ответила.
– Что случилось? – деловитым тоном спросила я.
– Это ты меня спрашиваешь? Ким ты же опаздываешь, и меня задерживаешь. Уже 9,10 Миссис Хатчинсон нас прибьет. Послушай, ты не против, если меня подвезет Том из параллельного класса? – проговорила она. Когда же ее голос в трубке притих в ожидании ответа, заговорила я.
– Эй! Ну, хватит трещать. Конечно, езжай, я, кажется, опоздаю на первый урок. Так что не переживай по этому поводу. – В телефоне я услышала счастливый возглас Элисон, и положила трубку.
Мне было очень грустно, что это был не звонок от Коула, ведь я так его ждала. Я ждала его ободряющей речи по поводу первого дня нового учебного года. Как сейчас помню нашу прошлогоднюю речь.
" Дорогая Камила, вот ты и в десятом классе. Теперь ты взрослая девочка и пора бы заняться нужными делами. Например, больше проводить времени со своим парнем, не спорить с ним, и любить его очень–очень сильно. Так же как и он тебя!» – со смешным акцентом выговаривал Коул в телефон.
Какие же тогда были беззаботные времена. Если бы все можно было вернуть обратно. Я бы отдала все за такую возможность.
Я подавила печальный стон, и нагнулась за своей школьной сумкой. Даже не сумкой, а за своим школьным клатчем.
В общем, за своими мыслями я чуть не забыла телефон. Я бы его и забыла, если бы он не заиграл мелодией Whitney Houston «I’ll always love you».
Эта песня играла на школьной дискотеке в честь окончания учебного года. Тогда–то я познакомилась с Коулом.
Мне тогда было всего 13, а Коулу 15. Он весь вечер простоял с друзьями, а я со своими «подругами» танцевала. Когда подошла очередь последней песни на дискотеке, Коул медленно поднялся и подошел ко мне. Я еще хорошо помню ошарашенные глаза девчонок, и возгласы удивления, но мне тогда было все равно. Старшеклассник позвал меня на танец, вот что было главным. Я грациозно приподнялась и шагнула к нему. Как в сказке он закружил меня по залу, и мы танцевали именно под песню Whitney Houston «I’ll always love you». С тех пор эта песня стала нашим талисманом.
Тогда мы напоминали принцессу и принца. Я была в длинном облегающем черном платье, а на Коуле был черный костюм, в нем он был безупречен. Наша пара была лучшей вне всяких сомнений. Это был один из самых чудесных дней в моей жизни.
Я как бешеная схватила телефон, и увидела надпись «Сладкий мальчик». С нетерпением я подняла крышку и ответила на звонок.
– Коул! – радостно крикнула я в телефон.
– Итак, Камила Уоррен, вы готовы выслушать мою речь? – от его слов мое сердце сильно застучало, а к щекам прилила кровь. Он подготовил мне речь!
– Да мистер Коул Паркер! Начинайте свою речь, – торжественно произнесла я.
Честно сказать я не догадывалась, о чем он мне будет говорить, ведь все его речи заканчивались одинаково. Он приговаривал, что бы я любила своего парня очень и очень сильно. Но ведь фактически парня теперь у меня нет. Я не понаслышке знаю, какие тяжелые отношения на расстоянии, да и к тому же на таком огромном расстоянии.
Между Нью – Йорком и «Скучновилем» были сотни километров.
Я притихла, и с нетерпением ждала его речи.
– Я долго думал, что можно было бы тебе сказать. Но если честно, мне мало, что пришло в голову. Хотя я все же попробую. Итак, Камила. Вы начинаете свой последний учебный год в старшем классе. Ты стала старше. Я все еще надеюсь, что ты возьмешься за ум, и будешь заниматься не только прогулками по магазинам.
После этих слов в трубке повисла тишина. Я с замиранием сердца ждала слов, что он вернется ко мне и у нас снова все будет хорошо, но Коул продолжал молчать. И я решила нарушить тишину.
– Спасибо. Я постараюсь, стать прилежной девочкой, чтобы ты мог гордиться мной, – со слезами на глазах проговорила я.
– Кими, я люблю тебя, и уже очень соскучился, – грустным голосом сказал Коул.
– Я тоже тебя люблю, мой сладкий мальчик. Может ты, все–таки вернешься ко мне? – с надеждой в голосе спросила я. Может, я не потеряла его, может он вернется и снова будет рядом со мной.
– Кими, я знаю каково тебе, но я тут подумал, нам стоит прекратить общаться… – мой парень не успел договорить, потому что услышал мой душераздирающий крик.
– Ты не можешь так со мной поступить! Сначала ты уехал, а теперь и последней радости лишить хочешь? – плакала я. Я не могла поверить в то, что это все происходит со мной.
– Я не вернусь. Как ты не поймешь это? Нам с тобой нужно жить дальше, искать себе новых парней и девушек. Я буду приезжать, но тебе не нужны такие отношения! Я это знаю…
– Коул, мне нужен только ты, не бросай меня, пожалуйста. И ты не можешь знать, что мне нужно, а что нет! Не надо решать за меня! Мне нужен только ты! Слышишь меня?
– Прости…
Это было последнее слово, которое я услышала от него, в следующее мгновения я услышала длинные гудки. Я снова набрала его номер, но он не отвечал.
Как такое могло случиться? Всего за один день разрушились планы на мое будущее. Я не могла в это поверить.
Я подошла к зеркалу. Моя прекрасная тушь потекла, и теперь под глазами красовались большие черные подтеки. Я пошла, умыться в ванную, а затем пришлось наносить макияж заново.
Когда я закончила со всеми делами электрические часы уже показывали 9:50. Я безнадежно опоздала на первый урок. Засунув клатч подмышку, я вышла из дома и села в свою новенькую машинку.
На шестнадцатилетние родители подарили мне красный Фольксваген жук. Я влюбилась в него с первого взгляда, это была для меня идеальная машина.
Но Коул всегда смеялся, что никто нормальный туда все равно не поместится и это лишь большая игрушка. Мы любили спорить с ним на эту тему. Ох, как же я скучаю по нему.
До школы я доехала быстро, ведь на дорогах уже не было пробок, потому что все правильные жители моего города уже были либо в школе, либо на работе. Но я как всегда выделялась из толпы.
Мне все еще было горько после разговора с Коулом, но когда я вошла в парадные двери моей школы, мне пришлось нацепить маску дерзкой девчонке, которой все равно, что ее бросил парень.
Все учащиеся, начиная с восьмого и по одиннадцатый класс, перешептывались за моей спиной. Я слышала лишь отрывки фраз: «Так тебе и надо…» или же «Наша мисс стервозность получилась по заслугам…»
С трудом я доплелась до кабинета биологии и уселась за парту рядом со своей подругой.
Элисон улыбалась во все зубы, и я, честно говоря, не понимала, что вызвало такой восторг на ее лице. Проследив за задурманенным взглядом подруги, я заметила, что она разглядывает того самого Тома, который ее подвозил. Они в открытую строили глазки друг другу. Меня уже тошнило от счастливых лиц, и я решила перебить их подмигивания. Сейчас был не лучший момент для того, чтобы моя подруга забыла обо мне и бросилась с головой в романтические приключения с этим милашкой.
– Эй, Элисон, может ты, наконец–то заметишь, что я здесь? – требовательно заговорила я и повернула подругу к себе.
– Ой, прости подружка, я просто… – и на этих словах она замолчала, и ее щеки залились густым румянцем.
– Ты просто строила глазки Тому Уилксу. Я что слепая, по–твоему? – меня очень раздражала ее стеснительность. Иногда это хорошо, но в случае разговора с подругой меня это добивало просто.
Обычно в ней не было этого. Хотя иногда она страдала стеснительностью и вела себя странно. Именно это порой отпугивало ее потенциальных поклонников. Эти резкие перепады в ее настроении. Но мне это даже нравилось, она была непостоянной, как и я. Мы с ней дополняли друг друга.
– Ой! Да ладно тебе. Просто он ну такоооой миииилый, – весело пропела она. Или мне показалось или же Элисон влюбилась в Тома?
Конечно, Том был просто красавчик. Он был высоким и очень накаченным парнем. Из рассказов Коула я помню, что Том занимается боксом. Я не сказала бы, что этот парень, с такой смазливой мордашкой занимается таким ужасным видом спорта. В общем, Том был одним из тех парней, за которым бегают девчонки, как и некогда за моим Коулом, пока он не встретил меня. Его черные волосы были коротко подстрижены, и торчали как колючки у ежика. Что мне в нем нравилось так это то, что когда он улыбался, то на его щеках появлялись очень даже милые ямочки, а глаза у него были серыми с голубоватым оттенком. Улыбка, как и половины парней «Скучновиля» была голливудской. Ровные и белые зубки, в общем, не дать не взять. Кожа у него была смуглая. Я раньше думала, что он загорает в солярии, но Коул сказал мне, что у него мать испанка, и в ее роду у всех кожа немного смугловатая. Так что наш подзагоревший мачо наполовину страстный испанец. Подводя итоги, могу сказать, не мальчик, а кукла. Вот бы мне такую куклу на день рождение подарили, – подумала я про себя.
Сегодня Том был одет в черные брюки и светлую майку, она так обтягивала его тело, что было видно его идеальный торс и накаченные сильные руки. Конечно, с виду он был просто лапа, но вот характер…
Бывшая его девушка Натали, рассказывала, что он постоянно ее ревновал, ревновал даже к ее двоюродному брату, и ее это очень бесило. Ну, разве скажешь что он нормальный? Ревновать девушку к родным, это уже болезнь!
Конечно, я была полностью против отношений Элисон с Томом, но что я могла ей сделать? Закрыть дома ее что ли? Или запретить?
– Элисон, мне кажется Том не самая лучшая партия для тебя! – мне хотелось сказать, что они вообще друг другу не подходят, но лучше начать издалека.
– Почему ты так говоришь? За два месяца моего одиночества, я понравилась реально крутому парню, а ты теперь убеждаешь меня, что он мне не подходит! – обиженным голосом проговорила она и надула губки. В чем–то она была действительно права.
Элисон была классной девчонкой, но парни на нее практически не обращали внимания. Я не понимаю их! Ну, в самом деле! Элисон была ростом примерно 160, ее рыжеватые волосы каскадом спадали до самой талии. Мне очень нравилось, что ее волосам было свойственно закручиваться в изумительные локоны, ей никогда не приходилось долго морочиться над прической. У нее была замечательная улыбка, а ее маленький носик немного усыпан веснушками, которые делали ее очень милой. Но самой странной, и необычной вещью были ее глаза. Видимо эта девушка была очень одарена богом, ведь глаза у нее были разного цвета. Ее правый глаз был голубым, а левый зеленым. Это было так необычно, наверное, поэтому в первом классе, в первый день учебы я подошла к ней знакомиться. Телосложение у нее было просто отпад. Худенькая и очень соблазнительная фигурка. Но что больше всего привлекало внимание это ее грудь.
У нее была пышная, и потрясающая грудь. Наверное, поэтому парней привлекало желание исследовать ее пышные формы, а не построить с ней какие либо отношения. Я была очень счастлива, что у меня есть такая подруга, и просто не могла допустить того, что она будет встречаться с каким–то придурком.
– Элисон, ну он не очень хороший человек! Ты помнишь, как он ревновал Натали. Разве тебе это хочется? – я пыталась ее переубедить, но, судя по ее взгляду, она меня совершенно не слушала.
– Какая же ты все–таки. Вот скажи честно это из–за Коула? Это из–за того, что он уехал, и ты не хочешь, что бы я с кем–то встречалась? да? Ну, подруга я от тебя такого не ожидала! И знаешь, мне уже надоело то, что ты вечно все за меня решаешь! Вот что я скажу! Я буду встречаться с тем, с кем хочу, и ты мне не помеха. – Сказав это, она собрала вещи и шагнула к соседней парте, и уселась за нее.
Том все еще стоял рядом с учительским столом, и продолжал ей подмигивать. Прозвенел звонок, все учащиеся стали садиться за парты, зашел Мистер Стратети. Это означало, что начинается урок. Том что–то шепнул на ухо учителю, и тот с серьезным лицом кивнул и произнес:
– Мисс Смит (Элисон), выйдете в организаторскую, вас освободили от урока. Видимо они считают, что биология не слишком для вас важна.
Та с трудом скрывая улыбку, поднялась, быстро собрала вещи и рванула к двери, где ее ждал Том. Я сразу догадалась, что они что–то задумали.
Благодаря стечению обстоятельств я осталась одна на вражеской территории. Весь урок с меня не сводили глаз мои придурковатые одноклассники, а, перехватив учительский взгляд, я совсем вышла из себя. В нем было столько сочувствия и понимания, что мне стало не по себе.
