Текст книги "Леди Элизабет"

Автор книги: Элисон Уэйр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 32 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

Глава 11
1547

Элизабет посмотрела в высокие решетчатые окна на плывшие по Темзе лодки и далекие шпили Лондона, похожие на указывающие в свинцовое январское небо окостеневшие серые персты. Затем она вернулась к книге, украдкой откусывая от золоченого марципана, который остался от Двенадцатой ночи. Когда вошел мастер Гриндал, она быстро все проглотила.

– Сударыня, вы должны немедленно ехать в Энфилд, – доложил наставник.

– В Энфилд? – переспросила Элизабет. – Зачем?

– Мне не сообщали, – ответил тот. – Но полагаю, вам снова предстоит брать уроки вместе с принцем. Госпожа Эстли уже собирает ваши вещи.

Сердце Элизабет забилось сильнее. Почему такая срочность? Неужели отцу стало лучше и жизнь возвращалась в нормальное русло? Вряд ли умирающий король отослал бы ее прочь.

В течение долгой и холодной поездки она терзалась тревожными догадками. Сидевшая рядом с ней в экипаже Кэт предпочла ни о чем ее не расспрашивать, чувствуя состояние девочки и пытаясь поддерживать непринужденный разговор.

– Буду рада, если к нашему приезду уже разожгут огонь, – сказала она. – Мне нравится Энфилд. Может, дом там и небольшой, зато тепло, очень красиво и уютно.

Элизабет слабо улыбнулась.

Когда они прибыли на место, уже почти стемнело. Дорогу в дом освещало пламя факелов, плясавшее на ветру. Едва Элизабет вошла в большой зал, из полумрака, к ее удивлению, появился управляющий принца и потребовал, чтобы она немедленно явилась в зал для приемов.

– Его высочество, мой брат, уже здесь? – спросила Элизабет, подозревая, что ее срочно вызвали сюда вовсе не из-за уроков.

– Он прибыл сегодня днем, сударыня, – сообщил управляющий.

Дурные предчувствия Элизабет усилились, и ее затрясло. Решительно взяв себя в руки и сняв плащ, она поправила головной убор, разгладила юбку и с высоко поднятой головой направилась в зал для приемов.

Там у пустого трона на помосте стоял принц, столь же взволнованный, а с ним его дядя лорд Хертфорд. В зале были еще двое джентльменов – очевидно, советники, – а также несколько слуг.

Элизабет присела в реверансе перед принцем. Лорд Хертфорд и двое джентльменов поклонились в ответ.

– Добро пожаловать, миледи Элизабет, – тихо молвил Хертфорд.

Элизабет приблизилась к помосту, готовясь к худшему.

Граф сглотнул и откашлялся.

– Считаю своим тяжким долгом объявить вам о смерти короля, вашего отца, – произнес он со скорбной маской на лице. – Затем он упал на колени. – Сир, позвольте мне первому выразить почтение и верность его наследнику, королю Эдуарду Шестому. Король умер – да здравствует король!

С этими словами он взял Эдуарда за руку и поцеловал ее.

В ответ мальчик разразился рыданиями. Элизабет, оглушенная ужасным известием, не сразу осознала случившееся, но отчаяние брата было столь велико, что она в порыве нежности обняла его и расплакалась сама. При виде плачущих детей даже слуги начали всхлипывать и утирать глаза, а лорд Хертфорд быстро моргнул и проглотил комок.

Элизабет поняла, что больше никогда не увидит отца, не услышит его властный голос и он ни разу больше не назовет ее Бесси. Мысль, что мир уже не будет прежним, казалась ей невыносимой. Плечо Эдуарда промокло от ее слез, – казалось, они льются из бездонного колодца, и она никак не могла остановиться. Она лишилась матери и отца, стала сиротой. Она тосковала по отцу, как некогда убивалась по матери, и сердце ее разрывалось от горя.

Эдуард горько рыдал – никогда еще в жизни он так не плакал. Хертфорд озабоченно взглянул на брата и сестру.

– Успокойтесь, сир, сударыня, – сказал он, а когда они не послушались, рискнул обнять оба вздрагивающих тела, прижав их к себе.

Наконец Эдуард высвободился из его объятий и шагнул к пустому трону. С еще мокрыми от слез щеками, он торжественно взглянул на него, а затем медленно сел с необычным для девятилетнего мальчика достоинством. Глядя на него, Элизабет высморкалась в платок и собралась с мыслями. Ее брат стал королем Англии. Следовало не забывать относиться к нему с подобающим почтением. Все еще содрогаясь от удара судьбы, она низко присела.

И вдруг ей пришло в голову, что с ней случилась еще одна, не столь заметная перемена. Эдуард стал королем, а она подданной. И их жизни уже никогда не будут прежними.

Часть вторая
Сестра короля

Глава 12
1547

После смерти Генриха Элизабет осознала, что ее детство подходит к концу и пора обретать свое место в странном и угрожающем мире взрослых. Она понимала, что без защиты Генриха она оказалась предоставлена самой себе. Вряд ли она играла существенную роль в интригах Сеймуров, и в скором времени ее, пожалуй, вместе с Мэри отодвинут на задний план, стремясь приобрести власть над юным королем и парламентом.

Элизабет знала, что на королеву полагаться не стоит. Екатерина не родила покойному монарху сыновей и потому не могла влиять на общественную жизнь. К тому же Екатерина наверняка сейчас горюет об умершем муже, и вряд ли ее интересуют заботы Элизабет. Нет, следовало рассчитывать только на себя, полагаясь исключительно на собственный ум, чтобы выжить.

Набравшись решимости, она стремилась обрести внутреннее спокойствие, облегчавшее молитвы. С присущей юности проницательностью она чувствовала, что ее отцу они понадобятся.

После того как лорды из совета поклялись в верности королю Эдуарду, лорд Хертфорд, вопреки воле своего господина поставивший себя во главе совета, незамедлительно собрался в Лондон, чтобы подготовить все необходимое для похорон покойного короля и коронации нового.

– Можно мне поехать с вами, милорд? – спросила его Элизабет.

Хертфорд покачал головой:

– Сожалею, миледи, но его покойное величество недвусмысленно просил о том, чтобы никто из его детей не присутствовал на похоронах. А поскольку король не женат, женщинам не подобает присутствовать на коронации. Простите.

– Так что же мне делать, сэр?

– Пока оставайтесь здесь с госпожой Эстли. Я пришлю вам весточку после того, как короля коронуют.

Элизабет стиснула кулаки, полная горечи и разочарования. Ей даже нельзя присутствовать на похоронах отца? К глазам тотчас же подступили слезы. Сочувственно взглянув на девочку, граф протянул ей свернутый пергамент, с которого свисала большая печать Англии.

– Это завещание вашего отца, миледи, – молвил он, – в соответствии с которым вам оставлено три тысячи фунтов, что позволяет вам стать состоятельной женщиной – не менее богатой, чем любой вельможа. Должен вам сообщить, что, когда вы выйдете замуж, вы получите окончательную выплату в размере десяти тысяч фунтов. Вынужден, однако, предупредить, что, если вы выйдете замуж без одобрения и согласия совета, вы лишитесь права на престолонаследие раз и навсегда. То же касается вашей сестры, леди Мэри.

– Я не собираюсь выходить замуж, – заявила Элизабет, которую нисколько не тронуло крупное состояние. – Но мне бы хотелось жить вместе с братом при дворе.

– Боюсь, это невозможно, – возразил граф. – По крайней мере, пока король не женится. Вы будете и впредь жить в Хэтфилде, Эшридже и других привычных вам местах.

– Но ведь королева осталась при дворе, – заметила Элизабет.

– Ненадолго. Разумеется, сейчас она в трауре, но уже дала понять, что намерена удалиться в одно из своих вдовьих владений. Король ее тоже хорошо обеспечил.

Элизабет отвернулась. Последствия смерти отца оказались еще хуже, чем она предполагала. Да, теперь она была богата, но что толку в роскоши, если ей преградили путь во дворец, оставив гнить в Энфилде? Она даже не могла должным образом попрощаться с отцом, проводив его в последний путь.

Величественно уставившись на Хертфорда, она, к своему удовольствию, заметила, как тот слегка поник под ее взглядом. Ей доводилось видеть, как смотрел на других ее отец, и она порадовалась тому, что отчасти унаследовала исходившую от него властную силу, заставлявшую дрожать остальных. Не исключено, в будущем это пригодится. Но что толку в видимости власти без нее самой? Ведь, даже будучи королевской дочерью, она оставалась беспомощной юной сиротой, у которой не было иного выбора, кроме как поступать так, как ей велели.

– Что мне делать? – воскликнула Элизабет, оставшись наедине с Кэт. – Я третья женщина в стране, а они хотят сделать из меня отшельницу!

– Почему бы не поговорить с королем? – предложила Кэт. – Он всегда вас любил, и его слово может иметь некоторый вес.

Элизабет задумалась.

– Пожалуй, вы правы, Кэт, – сказала она. – Пойду и поговорю с ним прямо сейчас.

– Миледи Элизабет, вряд ли это будет удобно, – заявил лорд Хертфорд, возвышаясь в дверях королевских апартаментов.

– Я желаю увидеть моего порфироносного брата, – холодно ответила она, давая понять, что не потерпит возражений.

Она вся в отца, подумал граф, – проще уступить. Будучи мужем самой деспотичной мегеры во всей стране, он давно усвоил, что с женщинами не стоит пререкаться, – крепче спишь.

Брат Элизабет, наряженный в украшенные самоцветами траурные одежды, сидел за столом и тщательно выводил паучью подпись – «Edward R.»– на официального вида документах, которых набралась целая стопка. Подняв глаза, он кивнул опустившейся на колени сестре.

– Встань, сестра, – великодушно произнес он.

– Рада, что вижу ваше величество в лучшем расположении духа, – ответила Элизабет.

– Спасибо, – сказал Эдуард. – Уверен, что и мне незачем тебя утешать, ибо, будучи разумной и благочестивой, ты умеешь принимать волю Божью как она есть. Вижу, что ты, как и я, уже спокойнее относишься к смерти нашего отца.

– Стараюсь успокоиться, как могу, сир, – молвила Элизабет. – И постоянно напоминаю себе, что должна гордиться таким отцом.

– Он теперь в раю, – не по годам серьезно проговорил мальчик, – покинув сей убогий мир и уйдя в страну вечного блаженства. Одно это должно служить нам утешением.

К глазам Элизабет вновь подступили слезы, но выражение лица Эдуарда осталось бесстрастным.

– Ты что-то хотела, сестра? – осведомился он. – Или просто пришла меня утешить?

– Ваше величество, прошу вас, позвольте мне поехать во дворец! – умоляюще сказала Элизабет. – Я не хочу здесь оставаться, для меня это очень важно!

Эдуард нахмурился.

– Конечно, ты должна поехать во дворец, – ответил он. – Но не сейчас. Подожди, пока меня не коронуют, а потом я пошлю за тобой. Я никогда тебя не забуду. Ты всегда будешь мне дорога.

Коронация состоялась, и Элизабет с надеждой ждала в Энфилде весточки от брата, но обещанное приглашение от короля и лорда Хертфорда так и не пришло. Зато прилетело письмо от Екатерины Парр.

– Это от королевы! – воскликнула Элизабет, срывая печать и быстро пробегая взглядом изящные строчки. – Она приглашает меня жить с ней в Челси! И говорит, что совет дал согласие! О Кэт!

Глаза Элизабет впервые за несколько недель заблестели, и Кэт не смогла сдержать радости. Однако сердце ее упало – она думала, что больше не увидит последнюю из своих соперниц. Но она ошибалась, горько ошибалась, и в итоге перед ней замаячила неприятная перспектива переезда в новую обитель королевы. И все же она заставила себя улыбнуться.

– Рада за вас, – молвила она.

– Ее светлость особо распорядилась, чтобы мою прислугу возглавила ты, – возбужденно продолжала Элизабет. – Мастер Гриндал тоже может поехать с нами – и, конечно, мастер Эстли!

– Весьма польщена, – с едва заметной иронией ответила Кэт.

– О, как я счастлива! – пропела Элизабет. – Я снова буду вместе с королевой! Она ведь мне как мать.

Кэт сглотнула.

– Не сомневаюсь, что и на сей раз она окажет вам поддержку, – неохотно проговорила она, но ее подопечная, слишком занятая своими мыслями, не заметила обиды.

– Я в самом деле по ней скучала, – призналась Элизабет.

Сев на скамью, она рассеянно провела изящными пальцами по широкой черной юбке траурного платья.

– Королева пишет, когда мы должны приехать? – спросила Кэт.

– Она намеревается переселиться в Челси в марте, после чего пригласит нас. При одной только мысли об этом мне становится лучше, милая Кэт! И раз королева переезжает в Челси, то понятно, почему мне нельзя жить во дворце.

– О нет, – сказала гувернантка, – дело вовсе не в этом. Во дворце не должно быть дам, пока принц не женится, а я гарантирую, что в ближайшие несколько лет этого не случится.

– Нужно собираться! – оживленно заявила Элизабет.

Нахмурившись, Кэт кликнула слугу и велела принести с чердака дорожные сундуки леди Элизабет.

Адмирал вернулся. Едва до него дошли известия о смерти короля Генриха, он поспешил в Англию, торопясь ухватить свою долю власти и прочую поживу, пока она не досталась более предприимчивым.

Когда королева, все еще пребывавшая в уединении, как подобает вдове, узнала о его возвращении, ее сердце запело от радости и страстного ожидания. Не теряя времени зря, он вернулся, чтобы заявить на нее свои права! Вне всякого сомнения, он пошлет ей весточку, едва завершится первый месяц траура!

Лорд Хертфорд, занятый утверждением своей власти над советом, глухо застонал, когда в зал Уайтхолла самодовольной походкой вошел его брат – так, как будто это место принадлежало ему.

– Нед! – громогласно воскликнул Том, хлопая графа по плечу. – Рад, что я наконец дома. Я спешил, как только мог.

– Добро пожаловать, Том, – с притворной радостью ответил Хертфорд, высвобождаясь из его медвежьих объятий. – Не ждал тебя…

– Думаешь, я мог оставаться в стороне, когда нужен здесь? Мне сообщили о создании регентского совета, и я пришел, чтобы занять положенное мне кресло.

Хертфорд несколько смутился. Будь здесь Анна, его жена, она бы сразу поставила Тома на место, но Анны здесь не было, а сам он терпеть не мог стычек и неприятностей.

– Сожалею, но покойный король не назначил тебя в совет, Том, – неохотно проговорил он.

– Что? – взревел Том. – Я дядя нового короля, как и ты, и имею полное право на членство в совете.

– Боюсь, все уже назначены и принесли присягу, – сказал Хертфорд, тщательно изображая жалость.

– Это не ответ! – взорвался Том. – У тебя нет права меня исключать.

– Решение совета окончательно, брат, и не в моих силах его изменить, – объяснил Хертфорд, с трудом сдерживая злость.

Сжав кулаки, Том придвинулся к брату.

– Ты думаешь, будто можешь отстранить меня от власти, – прошипел он. – Ты всегда меня ревновал, так что можешь не заблуждаться – я знаю, кто стоит за моим исключением из совета. Но предупреждаю, я получу свою законную долю власти над королевством, даже если мне придется пойти ради нее на убийство или измену.

– Подобное тщеславие и пустые угрозы нисколько тебя не красят, – заметил Хертфорд, попятившись. – Создавая совет, мы лишь следовали желаниям покойного короля. Можешь винить его в том, что он тебя не назвал.

– А ты весьма умен, прячась за юбку старины Гарри, – с неприятной ухмылкой бросил его брат. – Но ты еще пожалеешь. Я получу власть, которая принадлежит мне по праву, и даже больше, чем ты мог бы мечтать. А когда это случится – берегись, братец. Твоя голова полетит первой.

– Ты расстроен, Том, и лишь это тебя извиняет, – парировал Хертфорд. – Во имя милосердия я забуду, о чем ты только что говорил, но я начинаю понимать: его покойное величество проявил немалую мудрость, не назначив тебя в совет. Королевство не нуждается в столь горячих головах. Подумай над этим.

– О да, ты дал мне немало поводов задуматься! – подхватил адмирал.

– Вернулся мой дядя Томас? – переспросил юный король.

– Да, сир, он требует аудиенции, – ответил лорд Хертфорд, – но я сказал ему, что вы заняты государственными делами.

– Пусть войдет! – приказал мальчик.

– Ваше величество, вряд ли это разумно, – предупредил его дядя. – Он безрассудная личность, и вам незачем тратить на него время.

– Разве не я король, дядя? – возмущенно заявил Эдуард. – Я не могу сам решать, кого мне принимать?

– Со временем – да, сир, – учтиво ответил Хертфорд. – Но пока, ваше величество, хотя вы умны не по годам, вы еще ребенок, и вам следует полагаться на совет тех, кто намного умнее и опытнее вас.

– Я король! – горячо бросил Эдуард.

– А я, сир, – глава совета, назначенного вашим оплакиваемым всеми отцом, его величеством королем Генрихом, чтобы править страной, пока вы не достигнете совершеннолетия. Ваш отец наверняка хотел бы, чтобы вы считались с моим мнением, и, боюсь, мне придется на нем настоять.

Эдуард надулся. Быть королем оказалось вовсе не так весело, как он ожидал. Он полагал, что его, как и отца, все будут бояться и подчиняться ему, но на самом деле его обложили со всех сторон множеством правил и ограничений. Он должен был еще прилежнее посещать уроки, не пропускать молитв, быть добродетельным и набожным, словно новопровозглашенный пророк Давид или Самуил; ему надлежало сторониться даже друзей, постоянно помня, кто он такой, и запрещалось рисковать жизнью на рыцарских турнирах, ибо от самого его существования зависело благополучие королевства. Ему полагалось постоянно хранить в памяти образ своего августейшего родителя и всегда стремиться быть на него похожим во всех отношениях. А теперь, судя по всему, он даже не мог никого принять без предварительного согласия совета, вернее, своего дяди Хертфорда.

– Оставляю вас наедине с вашими книгами, сир, – сказал дядя, подобострастно кланяясь и пятясь к выходу.

Эдуард проводил его мрачным взглядом.

Адмирал был вне себя от злости, но его изобретательный ум уже строил новые планы. Сеймура распирали амбиции, и если он не мог сколотить состояние, получив придворную должность или покровительство короля, значит в этом ему поможет выгодный брак. Он прекрасно понимал, что лучше всего для этого подходят незамужние королевские сестры. Женитьба на одной сестре могла даровать ему престиж, власть и богатство, а заодно и явиться пощечиной его пронырливому братцу.

Но кого из сестер выбрать? Об этом и думать было нечего. Мэри могла оказаться следующей в очереди на трон, но маловероятная перспектива короны отнюдь не перевешивала того факта, что Мэри давно превратилась в старую деву и, скорее всего, была готова заполучить в постель любого. Впрочем, вряд ли там от нее будет много толку.

Нет, конечно же – только Элизабет. Ей уже исполнилось тринадцать – вполне брачный возраст, – и, насколько он слышал, она отличалась красотой и умом, хотя он уже давно не видел ее при дворе. При мысли о юной невесте, дочери короля Генриха от соблазнительной кокетки Анны Болейн, он ощутил трепетание в чреслах.

Но с чего начать? Пожалуй, с письма самой юной леди, которой наверняка польстит внимание столь опытного мужчины. И послать его нужно ее гувернантке, незапечатанным, с пояснительной запиской. Так будет лучше всего.

Кэт не отрываясь смотрела на письмо. К счастью, она была одна в комнате, которую делила с мужем, и, когда курьер доставил письмо, Кэт разбирала одежду.

Она снова перечитала текст.

«Прошу Вас, – писал адмирал Элизабет, – дайте знать, когда я смогу стать самым счастливым из самых несчастных мужчин». Вот наглец! Да как он осмелился? И что насчет его былых ухаживаний за королевой, которая могла бы выйти за него замуж, как только истечет годовой траур?

Но, если подумать, адмирал был ослепительный мужчина – смелый, решительный, обаятельный и дерзкий. Большинство женщин с радостью вышли бы за него замуж, несмотря на его тщеславие и вздорность. Однако Элизабет не принадлежала к большинству женщин. Она была дочерью короля, и ее брак, имея государственное значение, требовал одобрения совета. Более того, она часто заявляла, что у нее нет никакого желания выходить замуж.

Однако он мог бы стать для нее наилучшей парой. Именно такого мужчину хотела бы Кэт для Элизабет. Честно говоря, Кэт сама уже давно была в него немного влюблена. Вне всякого сомнения, Джон Эстли был добрым и любящим мужем, но он не заставлял сердце Кэт трепетать так, как это случалось в присутствии сэра Томаса. Конечно, сэр Томас никогда не рассматривал Кэт с подобной точки зрения, поскольку для него она была слишком стара, но ей бы очень хотелось жить рядом с подобным мужчиной. А если он женится на миледи Элизабет, он поселится рядом и Кэт сможет боготворить его издали, радуясь, что ее дорогая Элизабет счастлива с ним. О да, для Элизабет это была бы самая подходящая пара!

Вздохнув, Кэт присела на кровать, размышляя, показать ли письмо Элизабет или ответить самой. В конце концов благоразумие победило, и, сев за стол, она сообщила адмиралу, что ему, если он претендует на руку леди Элизабет, сперва надлежит получить разрешение совета.

– Нет, – моментально отказал лорд Хертфорд.

– Но почему? – возмутился адмирал, взирая на враждебные лица членов совета.

– Потому что леди Элизабет – одна из лучших невест в Европе, а также ценный политический капитал, – объяснил его брат. – Когда-нибудь, в не столь далеком будущем, мы подберем для нее выгодный брачный союз.

– Она королевской крови, и ее нельзя тратить попусту на простого рыцаря, – заметил похожий на быка Джон Дадли, хмуря темные брови. – Даже если он дядя короля. Вы сами должны это понимать.

– Забудьте о ней, сэр Томас, – вежливо посоветовал архиепископ Кранмер. – Найдется немало юных леди, чьи семьи обрадуются союзу с Сеймурами. Уверен, вам будет из кого выбирать.

Адмирал бросил на него испепеляющий взгляд и, собрав остатки достоинства, поклонился и быстро вышел.

Распечатав письмо, которое отдала ей Кэт, Элизабет прочитала его и уставилась на строчки текста, разрываясь между возмущением подобной дерзостью и тревожным волнением.

Курьер, передавший письмо, сообщил Кэт, что его господин последовал ее совету и сделал так, как она просила. Он не говорил, согласился ли совет на брак, но, рассудила Кэт, навряд ли сэр Томас столь опрометчиво обратился бы к Элизабет, не получив на то разрешения.

– Адмирал жаждет моей руки, – сказала Элизабет.

Сердце Кэт подпрыгнуло в груди, но осторожность взяла верх.

– Он пишет, что совет одобрил его просьбу? – спросила она.

Элизабет еще раз просмотрела письмо:

– Нет.

– То есть следует предполагать, что да? – удивилась Кэт.

– Можно предполагать что угодно, – ответила Элизабет, – но за него замуж я не выйду. Я еще слишком юна, да и желания никакого нет.

– Но вам уже тринадцать, – заметила Кэт. – Замуж счастливо выходили и девушки младше вас. К тому же адмирал – прекрасный мужчина, образец отваги. Неужели вы упустите такой шанс?

– Да, – категорично заявила Элизабет. – Я решила, что никогда не выйду замуж. Но я напишу ему любезное письмо: мол, мне нужно хотя бы два года, чтобы оплакать отца, а потом уже думать о замужестве. Столько он ждать не станет.

– Миледи, прошу прощения, но это глупость! – возразила Кэт.

– Лучше уж быть одинокой дурой, чем замужней предательницей, – ответила Элизабет. – У нас нет никаких доказательств, что милорд получил благословение совета на этот брак. В любом случае мне нравится быть девственницей, и я намерена ею остаться.

Кэт печально покачала головой:

– Не хотеть замуж – неестественно. Все девушки хотят мужа, а вы? А если замужество вас пугает, то уверяю вас, все это пустые разговоры. Беспокоиться не о чем.

– Я сказала, что не хочу замуж! – взорвалась Элизабет, и ее темные глаза яростно вспыхнули. Темпераментом она ничем не отличалась от отца. – Почему ты мне не веришь? Думаешь, я не знаю, что говорю?

– Вы еще очень молоды, – возразила Кэт, – и, поверьте, еще передумаете! Послушайте тех, кто старше и умнее. Выходите замуж за адмирала – вряд ли вы найдете лучшую партию.

– Нет, – процедила Элизабет, в которой пробудились былые страхи перед замужеством. Она не знала, чем они вызваны, но одна только мысль наполняла ее ужасом…

«Позвольте мне, милорд адмирал, быть с Вами откровенной. Хотя в настоящее время я отказываюсь от счастья стать Вашей женой, я буду рада остаться Вам доброй подругой, и пусть увенчаются славой Ваши заслуги».

– Проклятье! – взревел адмирал, комкая письмо. – Я что, обречен на крах любых моих желаний?

– Что случилось, сын мой? – спросила подоспевшая на его крик старая леди Сеймур.

– Она мне отказала! – пробормотал ее сын. – Маленькая холодная стерва!

– Какая еще стерва, дорогой?

– Леди Элизабет! – прорычал он.

– Знаешь, сынок, тебе вряд ли стоило на нее рассчитывать, – упрекнула его леди Сеймур. – Она тебе не пара, и сразу следовало понять, что она тебя отвергнет. Она весьма рассудительная юная леди. – Мать вздохнула. – Ты всегда был чересчур опрометчив, Том. Думай, прежде чем действовать. Найди себе симпатичную жену из благородной семьи с хорошим приданым и угомонись. Добрая верная женщина – вот что тебе нужно. И уже давно.

– Да, мама, – ответил адмирал, со вздохом закатывая глаза.

К королю подошел слуга по имени Джон Фаулер, чтобы забрать у него тарелку.

– Подарок от адмирала, сир, – прошептал он, вкладывая в ладонь Эдуарда кошелек с монетами и не сводя взгляда с доктора Чика, который сидел в дальнем конце комнаты, делая пометки в переводах мальчика.

Эдуард благодарно взглянул на слугу.

– Весьма любезно со стороны моего дяди, – сказал он. – Могу ли я чем-то отблагодарить его в ответ?

Фаулер изобразил задумчивость.

– Наверняка можете, сир, – ответил он, повторяя заученные слова. – Как говорит лорд-адмирал, он слышал, будто люди удивляются, что он до сих пор не женат. Он хочет жениться, и я сам слышал, как он неоднократно об этом упоминал, но подходящую невесту пока не нашел. Вы не против его женитьбы, ваше величество?

– Конечно не против, – согласился король.

– Ваша милость, не могли бы вы предложить подходящую невесту? – спросил Фаулер.

Польщенный, что к нему обратились по столь взрослому вопросу, Эдуард ненадолго задумался.

– Как насчет миледи Анны Клевской? – наконец предложил он. – Нет, погоди – пусть адмирал женится на моей сестре Мэри. Может, тогда она изменит свое мнение. Я бы хотел, чтобы она приняла истинную протестантскую веру, как полагается всем верноподданным гражданам.

– Я передам вашу рекомендацию моему господину, – поклонившись, ответил Фаулер. – Он будет благодарен вашей милости за совет.

Эдуард великодушно кивнул.

– И снова нет, – молвил Хертфорд, – и по той же причине. Послушай, брат, ни ты, ни я не рождены быть королями и жениться на королевских дочерях. Нам следует благодарить Господа и довольствоваться тем, что имеем, не претендуя на большее. Я доподлинно знаю, что леди Мэри никогда не согласится на подобный брак.

– Откуда тебе знать? – возразил адмирал. – Послушай, мне нужно лишь одобрение совета, а дальше я уже сам ее добьюсь на свой манер.

– Разве я не сказал – «нет»? – почти закричал Хертфорд. – Предупреждаю, не суйся не в свое дело.

– Вижу, ты мне больше не друг, братец, – ухмыльнулся Том, – и готов постоянно ставить мне палки в колеса. Что ж, я скорее увижусь с тобой в аду, нежели сдамся!

– Ваше величество, я сообщил адмиралу о вашем мудром предложении, на ком ему следует жениться, – осторожно сказал Фаулер, украдкой кладя еще один кошелек с золотыми монетами рядом с блюдом. – Но он ответил, что есть одна, кого он любит больше, чем леди Анну и леди Мэри. Что скажете, ваше величество, насчет его женитьбы на королеве?

– Одобряю, – не колеблясь, объявил мальчик. – Но не сейчас, конечно. Моя дорогая мачеха совсем недавно овдовела.

Лицо его осталось бесстрастным, ничем не выдавая горя от недавней утраты.

– Я передам адмиралу, сир, – пообещал Фаулер.

Простерши руки, королева Екатерина стояла на широком крыльце дворца в Челси. Хотя она была вдовой всего шесть недель и оставалась в темном траурном платье и чепце из черного атласа с лентой из пурпурного бархата, вид у нее был достаточно радостный, и ей не терпелось приветствовать падчерицу.

– Миледи Элизабет, как я соскучилась! – воскликнула она, заключая девочку в мягкие, сладко пахнущие объятия. – Добро пожаловать, госпожа Эстли! Входите.

Она повела их в просторное здание из красного кирпича, по коридору с высоким потолком и окнами в нишах, а после наверх по большой лестнице в личные покои, где показала Элизабет роскошно обставленные комнаты, украшенные дорогими гобеленами, ценными коврами и прекрасной мебелью. На дубовых столах и комодах стояли вазы с нарциссами, а на решетчатых окнах висели ярко-зеленые бархатные портьеры.

– Мистер и миссис Эстли будут жить в комнатах внизу, – сказала королева. – Туда ведет винтовая лестница.

Кэт попыталась изобразить благодарность, но распиравшая ее ревность не ускользнула от внимания Екатерины.

– Мадам, я так вам признательна за вашу заботу и эти прекрасные покои! – восхитилась Элизабет, целуя мачеху.

– Не за что, – тепло ответила Екатерина. – Располагайтесь, а я вас на время покину.

Оставшись наедине с гувернанткой в роскошных апартаментах, Элизабет запрыгала от восторга.

– Ну и повезло же нам, Кэт! О, как я рада! – вскричала она. – Уже давно я не была так счастлива!

Кэт с трудом скрывала переполнявшие ее чувства.

– Пусть счастье никогда вас не оставит, – улыбнулась она, решив навсегда забыть о враждебности к Екатерине Парр.

Ближе к вечеру в личных покоях королевы подали обед, на котором присутствовали лишь Элизабет и леди Герберт, сестра Екатерины. За рыбой в пикантном соусе последовали любимые засахаренные фрукты и заварные пирожные Элизабет. Женщины обсуждали последние придворные новости и, на радость Элизабет, к ней относились как ко взрослой, позволяя участвовать в разговоре и высказывать свое мнение.

– Я слышала, лорда Хертфорда назначили регентом, – сказала королева.

– Вернее, он сам себя назначил регентом, – вставила леди Герберт, беря соль. – Но ведь теперь его уже нельзя называть лордом Хертфордом?

– Прошу прощения. Он стал герцогом Сомерсетом, – объяснила королева озадаченной Элизабет. – Многие в честь коронации короля получили повышение. Джон Дадли теперь граф Уорвик, а сэр Томас Сеймур стал лордом Сеймуром Садли.

Ее улыбка мгновенно увяла. Он не пытался с ней увидеться, не прислал ни одного письма. Екатерина не скрывала разочарования. Но, конечно, прошло слишком мало времени, – возможно, он не хотел мешать ее трауру или подвергать риску ее честь. Будучи праведным и откровенным, он наверняка многое понимал. Но если бы она могла хоть раз его снова увидеть… или получить от него хоть слово… Ее сердце разрывалось от тоски. Она так долго его ждала…

– До чего хорошо, что люди могут наконец открыто исповедовать реформатскую веру, – сказала леди Герберт. – Помнишь, как мы прятали нашу английскую Библию, боясь, что ее найдут?

– Не напоминай, – содрогнулась Екатерина. – Я чуть не умерла. Элизабет, ты рада, что Англия теперь протестантское королевство?

– Рада, мадам, – искренне улыбнулась Элизабет. – Для меня это истинный путь к спасению, и именно так, пусть и непреднамеренно, меня воспитали. Но я боюсь, что запрет католической мессы станет немалым горем для моей сестры Мэри.