Текст книги "Вопреки (СИ)"

Автор книги: Элис Винтер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

– Ангелина, вижу, вы успели познакомиться с Михаилом. Прошу прощения за бестактность, я должен был сам вас представить.

Томас. Опомнился, наконец.

– Все в порядке, герр Майер, – я улыбаюсь ему.

Черт, до чего же он хорош. Ловлю себя на мысли, что хочу его. Он скользит взглядом по моей груди. Этот легкий прищур магически действует на мое тело. Он знает, что я хочу, и наслаждается этим знанием. Может быть, пересмотреть свое решение?

– Кстати, к разговору о корпоративе, – начинает Полянский. Не к добру. – Ангелина, я хотел бы познакомить вас с семьей. Вы же не собираетесь отказаться от участия в вечере?

Теперь, конечно же, нет. Но зачем я ему там?

– Безусловно, нет. Я буду рада познакомиться с вашей супругой, Алексей Николаевич, – улыбаюсь, совершенно не чувствуя радости. Меня наполняет раздражение.

– А ваш супруг? Он будет вас сопровождать?

– К сожалению, должна вас огорчить. При всем желании господин Йоффе не смог бы стать моим спутником. Мой муж погиб почти три года назад. Я вдова, – спокойным голосом сообщаю я.

Шах и мат, уважаемые. Думали, что в моем шкафу не осталось скелетов? Меня веселит испуг от полученного знания и смущение, тотчас отразившееся во взгляде присутствующих мужчин. Алексей Полянский не знает, куда деть глаза. Забавно. Он наверняка не ожидал такого ответа на свой вопрос. Томас смущенно улыбается, давно привыкший к моей прямоте, но так же старается не смотреть в глаза. А вот Михаил, похоже, заинтересовался, просчитав, что я свободна. Мальчик, если бы только это давало тебе хоть какой-то шанс...

– Простите мой вопрос.

Боже, сколько вины в голосе. Я наслаждаюсь зрелищем еще пару секунд, но вынуждена прервать созерцание стыдливо прячущих глаза взрослых, состоятельных мужчин.

– Все в порядке, – я поднимаюсь, и все трое, как по команде, скользят взглядом по моему телу. – Господа, вынуждена вас покинуть. У меня назначена встреча. Алексей Николаевич, я сообщала вам вчера о запланированном деловом обеде с нашими американскими партнерами.

Полянский рассеянно кивает, все еще смущаясь своего вопроса. Я улыбаюсь. Все, что требовало моего внимания, уже прозвучало, можно было вернуться к работе, и с прямой спиной двигаюсь к выходу. Поправляя макияж перед зеркалом, я расслышала, как он спросил Томаса, знал ли тот о моем муже. Майер лишь отрицательно покачал головой.

***

Десять лет назад, когда моя жизнь кардинально изменилась по независящим от меня причинам, чтобы не сойти с ума, я уцепилась за одну простую мысль: в этом мире можно рассчитывать только на себя. События предшествующие этому выводу на короткое время заставили забыть меня, что я когда-то уже знала эту аксиому. И чем больше я рассуждала о способах достижения независимости, тем чаще приходила к мысли, что в России я не добьюсь тех высот, о которых мечтаю. Мысль об эмиграции поселилась во мне еще в детдоме, но я прекрасно понимала, что без хорошего образования меня не станут воспринимать всерьез. Приняв решение, я сменила имя. Как бы ценны не были любые крохи, связывающие меня с родителями, это казалось мне правильным. Так я хоронила прошлое, с грузом которого мой план был бы невыполним. Затем, после полугода подготовки, подтвердив диплом и успешно сдав все необходимые тесты для поступления в Колумбийский университет, я переехала в Нью-Йорк.

Город ошеломил меня с одного вдоха. Казалось, что здесь даже воздух другой. Стоило мне выйти из дверей зала прилета, как он обхватил меня своими теплыми потоками, перемешанными с запахами аэропорта и автострады, задушил влажностью, приправленной раскаленным полуденным солнцем. Первым делом я направилась к океану, чтобы преклониться перед его безмолвной мощью. Большая вода, будь то море или океан, всегда дарили мне чувство полного спокойствия. Еще в самолете я твердо решила, что мое прошлое не имеет права на существование. Что его просто не было. Чувствуя, как холодные волны ласкают пальцы, я отпустила себя в первый и последний раз. Я разрешила выйти на первый план той, что теперь поселилась в Зазеркалье. Ей я подарила все чувства прошлой себя, все свои слезы. Она была мной, но я больше не была ей.

Мои дни были похожи один на другой. Заполнив их учебой, я не давала себе ни секунды передышки. Не давала возможности подумать о чем-то еще. Я поселилась в маленькой квартире в Бруклине, работала, училась. Но все равно едва сводила концы с концами... Так подошел к концу первый год под чужими звездами, и, вскоре, предстояло вносить плату за второй курс обучения. Текущий год я смогла оплатить, продав квартиру родителей, но что дальше? Денег катастрофически не хватало, не то чтобы заплатить взнос за год вперед. На что я рассчитывала? Решив уехать, будучи одержимой мыслью обучения в одном из лучших учебных заведений Лиги плюща, я совершенно не подумала о будущем. Я лишь хотела убежать, как можно дальше. Поддалась импульсу. И бросить все, ради чего трудилась? Нет. Невозможно. Нужно было срочно что-то придумать. Так в моей жизни появился Люциус Йоффе. Он был преподавателем выпускающей кафедры, успешным бизнесменом. Импозантный мужчина за пятьдесят, с мудрым взглядом и музыкальными пальцами. Благодаря безотказно работающим приемам соблазнения, отточенным в первом же семестре на нескольких ничего не значащих для меня студентах, и моему природному шарму, он влюбился как мальчишка. Люк был так одинок, так хотел тепла, что расположить его не составило труда. Скоро я вертела им, как хотела, совершенствуя свое коварство. И стоило обмолвиться, что мне придется уехать на родину, как этот мужчина, переживающий со мной вторую молодость, решил все вопросы.

Спустя полгода, терпеливо дождавшись конца бракоразводного процесса, я вышла за него замуж, переехав в роскошную квартиру в центре Манхэттена. Ева, бывшая жена Люка, меня возненавидела, ведь она не получила почти ничего. Дочь, моя ровесница, тоже осталась ни с чем. И я автоматически стала врагом номер один. Но какое мне было дело до обиженной бывшей и ее отпрыска? Я полностью сосредоточилась на своей цели. Мною двигала жажда финансовой независимости. Ради этого, я была готова идти по головам, неотвратимо продвигаясь по дороге к желаемой цели, попутно превратившись в бесчувственную алчную стерву, усовершенствованной версией коей являюсь и по сей день. Укоризненный взгляд альтер эго – единственная эмоция, которую дольше всего не удавалось взять под контроль, но я упорно навязывала свой тоталитарный режим. Девушка в Зазеркалье всячески бунтовала, приводила доводы в пользу своей позиции, порой даже убедительные, но вскоре покорно отступила в тень, появляясь лишь в минуты, когда я позволяла ей это. Я контролировала каждое свое слово, каждое действие. Отключив эмоции, усилием воли заставив себя не чувствовать ничего, а значит не гнушаясь ни одного средства в этой войне за место под солнцем, я с легкостью получала желаемое. Да, мне все чаще приходилось жертвовать комфортом, но игра стоила свеч. Так, например, убедительно строя из себя невозможно влюбленную девушку днем, по ночам я с остервенением терла кожу, смывая влажные поцелуи Люциуса со своего тела. Наши отношения были лишь формой выгодного для меня сотрудничества. Люк хотел ребенка, я же просто хотела заполучить его состояние, уверенно демонстрируя искреннюю вселенскую грусть от того, что не могу забеременеть. Пару раз даже разыграла выкидыш для убедительности. Со стороны наш брак казался образцовым, хотя эта связь всегда была далека от союза, заключенного на небесах. Мы часто встречались с его друзьями, бывали на светских раутах, где я заводила полезные знакомства и любовников. Благодаря профессорскому статусу Люциуса, он был вхож в высшие круги, а его восхищение молодой женой играло мне на руку. Люк был искренен. Я была предана роли. И все чаще подавляла раздражение от навязчивых знаков внимания супруга. Любящая жена, окружившая заботой своего мужчину, отчаявшаяся подарить ему наследника, на поверку была лишь неблагодарной дрянью, не любящей ничего, кроме денег. А муж баловал любимую женщину, словно слепец, видя свою вину в том, что она несчастна. Вот только я не была несчастна. Я была равнодушна.

Шли годы, мое обучение заканчивалось. Я не первый год работала в компании мужа, постепенно почти прибрав под себя его бизнес, чему Люк не противился. С моим участием, его небольшое агентство недвижимости заметно выросло. Теперь оно успешно конкурировало с известными компаниями рынка риэлторских услуг, но это не было только моей заслугой. Люциус вложил в мое образование много сил, за что я всегда буду ему безмерно благодарна. Мне кажется, что муж не тратил столько сил даже на образование дочери. Мишель ненавидит меня еще и за это. После выпуска мне предложили должность в одной из уважаемых строительных компаний, владельцем которой был один из моих любовников, и я, специализировавшаяся в университете именно на экономических моделях этой отрасли, не раздумывая, отстранилась от управления агентством, бросив все дела на супруга. Он, похоже, был рад занять себя чем-то, не так давно закончив преподавать в университете. К тому моменту мой благоверный уже понял, что я много лет его использовала, но все еще лелеял мысль о моем благочестии. Зря. Да, мы все еще спали вместе, но я больше не разыгрывала любовь. Все, что Люк мог мне дать, уже было моим. А потом, Люциус Йоффе внезапно погиб в автокатастрофе, оставив мне все свое состояние, словно проигнорировав существование первой жены, дочери и остальных страждущих. Сейчас я не испытываю никаких чувств по поводу его гибели, чем вывожу из себя родственников мужа, но когда мне позвонили из полиции, была просто раздавлена, впервые с момента переезда не справившись с эмоциями. Его смерть напомнила мне сразу обо всех, кого я потеряла, на секунду вернув в забытое состояние беспомощности. Потом пришло чувство бессильной злобы. Как мог и он оставить меня? Я, помнится, мерила шагами кухню, злясь на Люка, на себя. На Бога, посмевшего вмешаться с мою жизнь снова. Но быстро взяла себя в руки. В конце концов, теперь я была свободна от оков произнесенных у алтаря обетов, и не нужно было выдумывать причину, чтобы разорвать нашу с Люком связь. Я знала, что рано или поздно мне придется оставить его, но все еще медлила, хотя к тому времени уже твердо стояла на ногах самостоятельно, месяц назад заняв кресло вице-президента крупного строительного холдинга. Возможно, просто жалела мужа, которому была многим обязана. Несмотря ни на что, я умею быть благодарной. И если бы не бывшая жена Люциуса, я бы так и пила кофе в кабинете с видом на Центральный парк.

Наверное, можно было терпеть ее пустые угрозы еще три года, но эта сумасшедшая настолько ненавидела сам факт моего существования, что все эти годы планомерно копала под меня. Найденного компромата хватало с лихвой, чтобы завести на меня дело о финансовых махинациях. Я, посоветовавшись с адвокатами, пришла к выводу, что Ева не сможет доказать подлинность имеющихся у нее сведений, но напряглась. Примерно в то же время, я встретила на конференции Томаса. Его предложение о работе звучало больше забавно, чем действительно заманчиво. Но вернувшись, я все-таки не спешила выкидывать визитку Майера, хотя и не думала, что она понадобится мне так скоро. Не знаю, как Еве это удалось, но она настроила против меня некоторых коллег и деловых партнеров, выбрав тех, к чьему мнению прислушивались остальные. Учитывая мой характер и манеры, меня это совершенно не удивляло, но именно это стало весомым аргументом в моем решении поговорить с Евой напрямую. Сидя напротив нее в ресторане, я отчетливо понимала, что некогда красивая женщина стала законченной истеричкой, потерявший уважение к самой себе. Она настолько была отравлена сладким ядом обиды и мстительностью, что перестала следить за собой: макияж был небрежен, грязные волосы собраны в пучок, маникюр облупился... Жалкое зрелище. Разговор не сложился. Спустя пять минут, Ева громко, визгливым голосом, во всеуслышание обвиняла меня в смерти Люка, бесконечных изменах мужу, пьянстве, наконец, призывая окружающих в свидетели моего бесчинства. А в довершении своей тирады потребовала, чтобы я немедленно покинула страну. Устав от этого цирка, я с чувством рассмеялась ей в лицо. Бросить все, что мне удалось построить? Конечно же, я не послушалась. Тогда эта ненормальная продолжила свою травлю, и чуть не убила меня, выведя из строя тормозную систему автомобиля, подкупив механика автосервиса, в котором мы с Люком обслуживали свой автопарк много лет. Это стало последней каплей. Чаша моего терпения переполнилась, я, в конце концов, испугалась за свою жизнь, и в одну из наших встреч объявила Томасу, что готова рассмотреть его предложение о работе. Настало время вернуться домой.

Конечно, бизнес Люциуса Еве не достался. С годами агентство разрослось до небольшой филиальной сети, предлагая не только услуги по подбору недвижимости, но и прочно закрепившись на рынке туризма. Я регулярно получаю немалые дивиденды, поставив управляющим после смерти супруга смышленого молодого человека из числа людей, в преданности которых я была уверена. Но из страны все же пришлось уехать. Мои адвокаты исправно докладывают, что чокнутая дамочка все еще ищет способ расквитаться со мной за смерть бывшего мужа, хотя я не имею к этому никакого отношения. Убийство – это не интриги, в которых мне нет равных. Да и не смогла бы я так поступить с Люком. Жаль, Ева это никогда не поймет...

Часть 3

В начале декабря я позволила себе немного сбавить темп. Все необходимые процессы были запущены, оставалось лишь отслеживать слаженную работу подчиненных. Политика, установленная во вверенном мне ведомстве, работала без сбоев. Проект реконструкции спортивного комплекса воплощался в жизнь. Я опять пустила в свою постель Томаса, но все чаще общалась с Михаилом, его заместителем. Мальчик был умен, харизматичен, хотя я все еще была не до конца уверена, можно ли ему доверять. Заводить романы на работе можно было лишь с тем, в ком не сомневаешься. В моем случае все было еще более строго. Я не нуждалась в романтической составляющей отношений, мне нужен был любовник, способный выполнять мои капризы и держать язык за зубами. Хотя Миша и не был замечен в разговорах главных сплетниц компании, что-то все же останавливало меня.

С приближением новогодних праздников, я все чаще ловила себя на мысли, что меня раздражает необходимость присутствовать на корпоративе, но проигнорировать личное приглашение прямого руководства не могла. Стараясь подавить досаду, я каждый день обещала себе сбежать в первый же час после знакомства с благоверной Полянского. И вот, в день, когда праздник должен был вот-вот начаться, я стояла дома перед зеркалом, критически оглядывая свой наряд. Нижнее платье-бюстье цвета нюд удачно сочеталось с тонкой расшитой кристаллами сеткой-чехлом серебристого цвета, оставлявшей открытыми ноги. Волосы ниспадали водопадом локонов, губы, как всегда, в красном. Я удовлетворенно кивнула своему отражению, игнорируя робкую просьбу девушки в Зазеркалье, изменить цвет помады, и, надев шубку, вышла, наконец, из квартиры. Погода стояла непривычно теплая для российской зимы, которую я помнила – температурный режим был близок скорее к нью-йоркской зиме, а не к ожидаемым мною минусовым рекордам. Выпавший за день хилый снежок неминуемо превращался в слякоть, и, выйдя из подъезда, я поспешила подхватить шлейф. Назвав водителю адрес, уткнулась взглядом в телефон, проверяя рабочую почту, чтобы успеть выполнить еще несколько рабочих задач, и незаметно оказалась перед зданием МДМ.

– Ангелина, ты, как, впрочем, и всегда, великолепна, – у входа в здание я столкнулась с Михаилом Крамером. Нужно признать, что и он хорошо выглядел в стильном черном костюме, безупречно сидевшим на нем.

– Спасибо, Миша, – улыбнулась я, принимая предложенную руку.

Он проводил меня в зал. Для высшего руководства была выделена отдельная охраняемая ниша с мягкими диванами и различными закусками. Я поспешила взять бокал шампанского, проглотив его залпом, и тут же схватила второй с подноса проходящего мимо официанта.

– Все в порядке? – спросил мой провожатый.

– Да. Почему ты спросил?

– Выглядишь напряженной. Потанцуем?

Я сверкнула глазами, но не отказала. Пока мы неспешно кружили на паркете, и Крамер сжимал меня в своих объятиях, я старалась заставить себя расслабиться. Стоило мне переступить порог концертного зала, как под ребрами поселилось неприятное чувство волнения. Ничего не предвещало беды, вокруг были сплошь счастливые лица, но сосущее чувство тревоги не покидало. Танец закончился, и мы прошли к своим местам.

– Алексей Николаевич еще не приехал? – делая очередной глоток шампанского, спросила я Михаила.

– Нет. Томаса тоже пока не видел.

– Жаль.

– Что-то в твоем голосе заставляет меня думать, что стоит им обоим появиться, и ты исчезнешь, – наклонился в мою сторону Крамер.

– Возможно, – мой ответ уклончив.

Я не хотела давать никакой определенности, будучи уверенной, что он совершенно точно не желает, чтобы я исчезла. В моем нервном настроении все обещания были опрометчивы. Мы поговорили о пустяках еще какое-то время, пока наше ленивое общение не прервали приглашенные на корпоратив партнеры, с которыми я тут же завязала полуделовой разговор, втянув в него и Мишу. Мне не хотелось скатываться на скользкую дорожку личных отношений, что определенно случилось бы. Не сегодня. Я итак позволила ему вести себя так, словно он знал меня. Спустя полчаса появился Томас, а за ним и Полянский с супругой.

– Алексей Николаевич.

Я поднялась ему навстречу, тут же поймав ревнивый взгляд его жены-овечки. Миловидная блондинка с огромным животом, вероятно, боялась, что супруг не сможет устоять перед соблазном. Мне даже было ее немного жаль. Полянский патологически верен, неужели она не знала этого? Да и я не была заинтересована в нем.

– Ангелина, позвольте вам представить мою супругу, Анну, – он любовно оглядел миниатюрную девушку, державшую его под локоть.

– Приятно познакомиться, – тепло улыбнулась я ей.

– И мне, – кивнула мне Анна, будучи не до конца уверенной, являюсь ли я для нее соперницей.

– Томас, – приветственно кивнула я своему любовнику. Он тут же обнял меня за талию. – Где Марта? – шепнула я ему на ухо, пользуясь тем, что на нас не обращали внимания.

– Она не смогла приехать.

Рука блондина скользнула чуть пониже моей спины и в сочетании с его горячим дыханием на моей шее и запахом одеколона, дразнившим обоняние, это возымело именно тот эффект, которого он добивался. Между нами ничего не было уже около полумесяца, и я тут же захотела почувствовать его тонкие пальцы на своей коже.

– Знаешь, – я повернулась к нему лицом, скрывая движения своих рук телом, – я не против, если мы с тобой оставим на некоторое время этот праздник жизни.

– Считаешь, наше отсутствие не заметят?

– Мне, собственно, наплевать, – рассмеялась я. – Я обещала Полянскому познакомиться с его женой? Я познакомилась с его женой.

Напряжение, поселившееся во мне с момента появления в МДМ, можно было растворить только одним способом. Покинуть здание. Так почему я должна себе отказать в удовольствии провести остаток вечера в компании мужчины, не задающего вопросов, но четко знающего, чего я хочу?

– Идем.

Смеясь, я потянула Томаса к выходу, но тут же застыла. Улыбка медленно сползла с моего лица, дыхание перехватило, а перед глазами потемнело.

– Максим! Я так рад, что ты все-таки смог приехать сегодня! – Алексей Полянский приветственно обнял мужчину, появление которого выбило из меня дух. – Ангелина, – обернулся он в мою сторону, – мой брат, Максим Полянский.

Мой руководитель счастливо улыбался, а я почти физически чувствовала, как кровь отливает от лица.

– Прошу меня извинить... – едва слышно пролепетала я и, не обращая внимания на вопросы коллег, быстрым шагом двинулась к выходу.

Я выбежала из здания концертного зала, запоздало подхватывая подол вечернего платья, чувствуя озноб по всему телу. Нет, этого просто не может быть... Меня согнуло пополам, словно от судороги, заставляя хватать ртом воздух. Ноги подкосились, и я упала на колени, прямиком в грязный, подтаявший снег. Меня тошнило. Спустя пару минут, придя в себя, на негнущихся ногах, словно пьяная, я двинулась в сторону дороги.

Поймать машину.

Домой.

Скорее уехать отсюда. Сбежать.

Я вытянула руку, щурясь от света ксеноновых фар.

– Большая Грузинская, – садясь на заднее сиденье, пальцами я скользнула по грубой обивке. – Поехали, – голос сел, надо же.

Водитель обернулся на такую наглость, встретившись с моим безумным взглядом. И отшатнулся.

– Об оплате не переживайте, – я бросила на переднее сиденье мятую купюру номиналом пять тысяч. – Едем уже, наконец, или мне поискать другого водителя? – зло прошипела я. Хмыкнув, мужчина подчинился.

Я вернулась мыслями к встрече, случившейся десять минут назад. Макс почти не изменился. Все те же непослушные волосы. Четко очерченные скулы, которые теперь были покрыты щетиной. Едва заметные морщинки вокруг улыбчивых глаз... Нет, глаза, как раз, изменились. Теперь они холодные. Безразличные. Злые. Я глубоко вдохнула, стараясь унять дрожь во всем теле. Неудивительно, что Алексей Николаевич показался мне знакомым. И как я раньше не сообразила, что они братья? Ах, да. Разные фамилии. В то время я знала Макса под простой русской фамилией, даже отдаленно не ассоциирующейся с кланом Полянских. Очередной его протест против системы? Он так любил идти наперекор всему, с чем не соглашался... Горло перехватило. Оказывается, видеть ожившие призраки мучительно больно. Я горько улыбнулась, выпуская из заточения девушку, которая умеет чувствовать. Мне казалось, что если я не дам ей появиться, хотя бы на пару минут, моя голова взорвется. Казалось, внутри выжженная пустыня, которая с каждой секундой душит меня своим жаром все сильнее, и только королева Зазеркалья сможет справиться с происходящим. Я обхватила плечи руками, но взять себя в руки не получалось. Воспоминания против воли являли картинки прошлого, возвращая меня во время, когда я носила другое имя. Когда я была другой.

Десять лет назад

Я устало брела среди рядов гипермаркета, толкая перед собой полупустую тележку, на дне которой покоились бутылка вина и полуфабрикаты. Эта командировка вымотала меня. После восьмичасового перелета эконом-классом, все, о чем я могла думать – предстоящие сутки сна, но желудок настаивал, громко урча, чтобы его накормили. Можно, конечно, было пойти в кафе, вот только до зарплаты было далеко, а большая часть денег уже ушла на погашение кредита. Как же мне все надоело... Окунувшись в мысли, я завернула за стеллаж и тут же, со всего маху, врезалась в чью-то тележку. Пробормотав извинения, я, было, двинулась дальше, так и не подняв взгляд на второго участника этой маленькой аварии, как вдруг услышала:

– Вера?

Я тихо застонала, останавливаясь. У меня не так много знакомых, чтобы просто встретиться ночью в гипермаркете, так почему же это все равно произошло? Я обернулась, и, невольно, застыла. Передо мной стоял один из моих сокурсников, видеть которого совершенно не входило в мои планы. Я простилась с этой частью жизни почти два года назад, получив диплом. И встретить его здесь случайно...

Выпустившись из детдома, я поступила в один из престижных университетов страны, желая в будущем ни от кого не зависеть. Амбициозный порыв, за который я пять лет расплачивалась бессонными ночами, поглощая учебный материал. Но это было не сложно. Я сознательно не заводила друзей, крепко заучив, что положиться в этом мире можно только на самого себя, позволяя себе редкие ничего незначащие, случайные, связи, распрощавшись с девственностью еще в детдоме. Никаких сожалений поэтому поводу я не испытывала, будучи убежденной, что моя невинность – очередное нелепое препятствие на пути к желаемой цели. В бытность студенткой я сохранила все тот же замкнутый образ жизни, что и в детстве, придерживаясь правила, что чем меньше вопросов мне зададут, тем комфортнее будет мое сосуществование рядом с людьми. Моя история была из тех, что вызывает в слушателях жалость, я же хотела иного. Я хотела, чтобы мне завидовали. Максим Крылов был полной моей противоположностью. Всегда общителен, улыбчив, словом, душа компании, но это не мешало ему быть высокомерным, расчетливым, циничным. Все девушки на курсе были в него влюблены. Все, кроме меня. Я вообще не собиралась влюбляться ни тогда, ни в будущем. Любить кого-то означало иметь слабость, а я не могла этого допустить. Максим стоял предо мной такой же, каким я его помнила, может, стало меньше спеси.

– Вера, ты не узнаешь меня? – Крылов улыбался спокойной улыбкой, облокотившись на ручку тележки.

– Максим, кажется?

Что ж, попробуем сыграть в амнезию, может это оттолкнет его. Да, я была без настроения, уставшая, но не могла позволить Максиму Крылову подумать, что я рада его видеть. Потому что я действительно была рада. Это настолько поразило меня, что я едва не растерялась. Я смотрела на Макса, скользя взглядом по его сильным предплечьям, поднимаясь выше, к лицу с полной нижней губой. Мне нравилось видеть эти руки с тонкими пальцами, которые, уверена, могут быть и нежными, и с легкостью причинить боль. Его зеленые глаза горели задорными искорками, которые легко было принять за интерес. Но меня не могла обмануть эта расслабленная поза. Я знала, что в эту минуту Крылов, так же как и я, оценивал меня. Несмотря на свое состояние, я была уверена, что его эго останется довольно. С годами мое отражение все больше меня радовало: блондинка, длинные ноги, стройная фигура. Возможно, я не могла позволить себе покупать дорогие платья, но это не мешало мне выглядеть элегантно и сексуально.

– Верно. Как дела?

Долго еще будет продолжаться этот обмен дежурными фразами?

– Максим, я не в настроении вести светскую беседу. Я очень устала и все, что я хочу – спать.

Мой желудок протестующе заурчал.

– И, видимо, есть.

Я невольно улыбнулась.

– Интересный набор, – он указал на содержимое моей тележки. – Собираешься выпить это в одиночку?

Я наклонила голову. К чему он ведет?

– Хочешь присоединиться?

– Хочу.

– Поехали, – я испугалась такого скорого согласия, но кивнула, принимая вызов. Может это его оттолкнет?

В полном молчании мы оплатили покупки, и вышли на улицу. Была середина июля, днем стояла невыносимая жара, а по ночам воздух был пропитан влажностью, не принося желанной прохлады. Тело тут же окутала духота. Я задумалась, почему Крылов согласился. Ностальгия по времени, проведенному в институте? Но я никогда не была близка ни с одним из сокурсников. Покорен моей внешностью? Я даже фыркнула в ответ этим мыслям. Безусловно, мой стиль отличался от времен студенчества, теперь я носила исключительно платья и туфли на каблуке, но не думаю, что это могло впечатлить главного ловеласа нашего курса. Наверное, ему просто скучно, я же слишком устала, чтобы протестовать. Пока я размышляла о причинах происходящего, мы остановились у моей машины.

– Как поедем? – спросил Макс.

– Я за рулем, – пожала я плечами, давая понять, что мне все равно, как доберется он.

– Хорошо, дай мне свой адрес.

– Ты не собираешься сдаваться, да?

Крылов с улыбкой покачал головой. Я вздохнула, но продиктовала ему адрес. Эта ночь обещала стать одной из самых странных за всю мою жизнь. Подъехав к дому, я припарковала автомобиль на излюбленном месте, дожидаясь, когда мой маневр повторит Максим. Выйдя, он молча забрал с заднего сиденья моей машины продукты, открыв дверь – подал мне руку. Сама галантность. Я закатила глаза.

– А ты не особо разговорчива.

– Как и обычно. Идем.

Оказавшись в квартире, я отправила Макса на кухню приготовить нам еду, сама же направилась в душ. Меня не беспокоило, какое мнение сложится у этого мужчины о моем скромном жилище. Квартира досталась мне от родителей, времени и средств сделать в ней ремонт у меня не было, поэтому интерьер был соответствующий, советский: паркет елочкой, старая мебель, несовременная бытовая техника. Лишь кровать я купила новую, двуспальную, наевшись по самое горло жестких маленьких коек до конца жизни. Натянув пижаму, я собрала мокрые волосы в высокий пучок, не заботясь о своем внешнем виде. Соблазнять Макса не входило в мои планы. Я хотела выпить бокал вина и лечь спать. Его комфорт меня не тревожил.

– Ты хорошо выглядишь, – заметил мой гость, стоило мне сесть на табурет.

– Где ты нашел бокалы? – спросила я, игнорируя замечание Крылова. Стандартные способы обольщения со мной не пройдут.

Вместо ответа, он протянул мне вино. Казалось, Макс совершенно освоился, по-хозяйски распорядившись тарелками, даже салатник где-то нашел. Я сделала глоток, чувствуя, как в голове тут же зашумело. Неудивительно, я не ела почти весь день, да и вымоталась. Максим поставил передо мной нехитрый ужин. Желудок тут же издал победный клич.

– Нет, похоже, я все же останусь сегодня голодной.

– Почему? – удивленно обернулся на мою реплику Крылов.

– Вилку мне никто не дал.

Я невольно поежилась. Такое поведение можно было охарактеризовать лишь одним словом – хамство. Я вела себя так, будто была в гостях, а не хозяйкой квартиры. Неправильно.

– Максим, прости мои манеры. У меня была тяжелая неделя, – постаралась я исправить положение.

– Все нормально, – махнул он рукой, – сам виноват. Напросился в гости, хотя мы с тобой никогда толком не общались, преследуя довольно эгоистичную цель. Сегодня мне решительно не хотелось оставаться одному.

– Моя компания предпочтительней закадычных друзей?

– У меня не так много друзей, как тебе могло бы показаться, – я с сомнением выгнула бровь. – Они интересуются клубами и доступными женщинами, я же наигрался в это еще в институте.

– Верится с трудом.

– Вера, ты не знаешь меня, поэтому не спеши делать выводы. Но хватит обо мне. Расскажи, как у тебя сложилась жизнь после окончания университета?

Возможно, я расслабилась из-за выпитого, но с этим мужчиной я чувствовала спокойствие, чувствовала силу исходящую от него, заставляющую подчиниться.

– Работаю аудитором в одной строительной фирме, название которой тебе вряд ли о чем-то скажет. Живу, как ты мог заметить, скромно, ни мужа, ни детей. А ты?

– Примерно так же. Вот только сегодня я стал безработным, – развел руками Макс. – Мой начальник посчитал, что я некомпетентен, ленив и прихожу на работу ради флирта с его секретаршей, – он сделал большой глоток вина. – Ну, а что мне еще делать, если я едва не сошел с ума от скуки? Рабочих заданий мне не давали.