Текст книги "Сверхъестественное. Обряд посвящения. Свежее мясо. Врезано в плоть"

Автор книги: Элис Хендерсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц)

Глава 3

Дин думал, что ему придется вывихнуть Сэму руку, чтобы затащить его в закусочную «Жирный Гридль» на межштатном шоссе 87, но это было первое заведение, которое встретилось им после ночи, проведенной в Гарпиевой долине, и кофе из удовольствия стал уже необходимостью. К счастью, кроме крепкого яванского кофе, в этом оживленном придорожном кафе подавали диетические маффины и фруктовый салат, так что и Сэм не остался ни с чем. Бобби взял себе яйцо пашот и грейпфрут. Дин заказал три по-разному приготовленных яйца и три вида мяса. Чтобы не усложнять заказ – все в жареном виде.

Судя по тому, как скованно Сэм и Бобби пересекли парковку и опустились на сиденья в кабинке, после сражения с гарпиями болело у них все точно так же, как у самого Дина. Бобби выглядел раздражительнее, чем обычно, Сэм – тише. Дин смог немного поспать, но погружался в сон урывками. Аспирин, сдобренный виски, помог не так хорошо, как он надеялся. От выпитого за завтраком кофе, однако, стало полегче.

В последнее время расслабиться удавалось нечасто, особенно в общественных местах. С тех пор как созданные Левиафанами «темные двойники» Винчестеров разъезжали по стране, убивая направо и налево, Сэму и Дину приходилось постоянно быть настороже, на случай если кто-нибудь опознает в них печально известных серийных убийц. Так как двойники намеренно ездили на черной «Шевроле Импале» 1967 года, Винчестерам пришлось променять малышку Дина на разные украденные развалюхи, которые постоянно приходилось менять, пока их не хватились. Так как теперь Левиафаны преследовали охотников, Винчестерам пришлось забросить фальшивые удостоверения и кредитки, перейти на одноразовые телефоны и не оставлять за собой электронный след. Вдобавок у братьев возникла необходимость приобрести стойкую неприязнь к камерам слежения. Та еще жизнь. Но так настоятельно советовал страдающий биполярным расстройством и сильной паранойей знакомый (друг – слишком сильно сказано) Бобби, Фрэнк Деверо.

«Жирный Гридль» был раем для параноика: кафе на оживленной трассе, череда незнакомых лиц и полное отсутствие камер наблюдения. За еду они расплатятся наличкой: не придется ни называть имена, ни размахивать поддельным удостоверением личности.

Как только их официантка, крашеная блондинка с застывшей улыбкой, которая выглядела так, будто все это видела не единожды и давно перестала обращать внимание на детали, унесла тарелки, Бобби поднялся и отправился к кассе оплачивать счет. С набитым животом и полной чашкой, Дин чувствовал себя, насколько это возможно между охотами, довольным. Сэм, напротив, уткнулся в новехонький лэптоп – подарок параноика Фрэнка Деверо – и листал какие-то собранные ранее газетные статьи. Удовольствие Дина грозило быть недолговечным.

– Чувак, ты что, и во сне работаешь?

– Я, кажется, нашел кое-что…

В этот момент вернулся Бобби и бросил на стол свежую газету.

– Над сгибом, – проговорил он. – «Лесной Каннибал?».

Дин, потянувшись, перевернул газету и пробежал взглядом статью:

– Анонимный звонок привел полицию к месту ужасающих убийств… наполовину съеденные… до костей… мелкие могилы… нет подозреваемых… – Он оттолкнул газету и тихо проговорил: – Насчет «ужасающих» в точку. Но они потратят впустую месяцы, разыскивая Иеремию Джонсона[3]3
  Иеремия Джонсон – главный герой одноименного фильма 1972 года, который уходит в горы и стремится целиком слиться с природой.


[Закрыть] с потрепанной книжкой «Как готовить человечинку»[4]4
  «Как готовить человечинку» – отсылка к 89-му эпизоду телешоу «Сумеречная зона» (1962), в котором в контакт с землянами вступает очень дружелюбная инопланетная раса. Вскоре земляне соглашаются посетить их планету. Пэтти, одна из правительственных криптографов, находит оставленную инопланетянином книгу под заглавием To Serve Man («Сотрудничать с людьми»). Глагол to serve можно перевести также как «подавать еду», так что, возможно, это – поваренная книга.


[Закрыть].

– А ты хотел, чтобы они нашли здоровенные птичьи гнезда? – парировал Бобби, предварительно удостоверившись, что никто не подслушивает. – Черт, семьи погибших хотя бы смогут попрощаться с родными. Насколько это возможно, по крайней мере.

– Ты прав. Никому не нужно знать, что дядя Эд или братишка Джимми стал угощением для гарпий.

– Ребята, – позвал Сэм. – Кажется, у меня тут что-то есть.

– Нет отдыха лентяям, – заметил Бобби.

– Лорел-Хилл, штат Нью-Джерси, – проговорил Сэм, глядя в распечатки. – Три кровельщика вчера упали со второго этажа, один за другим. Двое сломали шеи. Один раскроил череп. Ну и шею тоже сломал. Владелица дома сказала, что они погибли в течение считаных минут, друг за другом.

– Странно, – нахмурился Бобби, – но в пределах странных совпадений в окрестностях. Лорел-Хилл?

– А что? – спросил Дин. – Есть что-то?

– Подождет, – сказал Бобби. – Продолжай, сынок.

– Несколькими кварталами дальше через пару минут мужик на стремянке, подрезавший ветки, упал, вскрыл себе бедренную артерию бензопилой и умер на собственном газоне.

– Достаточно странно? – спросил у него Дин.

– А дальше еще страннее, – Сэм переключился с распечаток на экран. – Утром водитель автобуса схлопотал сердечный приступ и въехал прямиком в окно фитнес-центра. Парень на беговой дорожке и женщина на эллипсоиде погибли мгновенно…

Дин поднял указательный палец:

– Сэмми, даже не смей больше критиковать мой образ жизни.

Увлекшись, Сэм пропустил его замечание мимо ушей:

– Через несколько минут примерно в километре от этого происшествия произошла авария с участием семнадцати машин. Многочисленные взрывы и жертвы.

Бобби покачал головой:

– Похоже, Лорел-Хилл навестила фея неудачи.

– Я в деле, – сказал Дин. – Бобби, а ты? Или вернешься?

Бобби погладил бороду, задумчиво глядя из-под кепки.

– Что-то с Лорел-Хиллом? – подсказал Сэм.

– Знаю там кое-кого, кто, возможно, поможет, – отозвался Бобби. – Ключевое слово «возможно».

– Охотник? – уточнил Дин.

– И да, и нет.

– Я даже не уверен, что понимаю, о чем речь, – заметил Дин.

– Короче, я позвоню, – сказал Бобби. – Если он не захлопнет дверь у нас перед носом, будет где остановиться.

– А если захлопнет?

Бобби пожал плечами:

– Клоповник или брошенная развалюха. Выбирай, что больше по душе.

* * *

Сэм вел «Плимут» на юг по межштатному шоссе 87. Бобби на своей машине ехал следом, снова и снова набирая номер своего знакомого из Лорел-Хилла. Первый звонок, сделанный еще на парковке, был коротким и завершился тем, что на другом конце показательно бросили трубку. Но Бобби не сдался… пока.

Молчание царило километров восемьдесят, потом Сэм покосился на Дина, который растянулся на пассажирском сиденье – нарочито расслабленно, но явно хмуро. Перед поездкой он отхлебнул из фляги.

Наконец, Сэм не выдержал:

– Хочешь поговорить?

– Нет.

– О прошлой ночи. О гарпиях.

– Все еще нет.

– Если тебя что-то беспокоит…

– Это работа, понятно? – сказал Дин. – Сделать ее. Унести ноги. Нет нужды сидеть кружочком, жарить зефирки и распевать «Кум ба Ях»[5]5
  «Кум ба Ях» – духоподъемная песня 1930-х гг., которую часто исполняли у костра скауты и представители подобных организаций.


[Закрыть].

– Нет, Дин, я понимаю.

Дин был прав. Не то чтобы они праздновали смерть тварей. По большей части оставалось только облегчение. Выполнить работу – это была их обязанность как охотников. Никакой славы, никаких праздничных вечеринок. Но Сэм не мог отделаться от ощущения, что брата тревожит что-то посерьезнее. Он решил не давить.

Но тут Дин удивил его.

– Я не такой, как ты, – проговорил он. – Уже не такой.

Сэм обдумал это заявление, прежде чем ответить:

– Почему так?

– Даже со съехавшей крышей ты всем доволен. Закончить одну работу, перевернуть страницу, перейти к следующей.

– Послушай, Дин, – сказал Сэм. – Я знаю, что за все надо платить. Меня это не парит, ясно? Просто… Это то, что у меня есть. Здесь. Сейчас. Это помогает мне… сосредоточиться.

– Ну да.

Сэм снова взглянул на брата:

– Дин, мы прячемся от Левиафанов. Мы понятия не имеем, что они задумали, понятия не имеем, как их убить, но знаем, что они хотят нас убрать. Они убивают людей, прикрываясь нашими лицами, чтобы от нас избавиться.

– Думаешь, у меня с памятью проблемы?

– И что? Хочешь выйти из игры?

Дин тяжело вздохнул и тихо проговорил:

– Нет. Я не об этом.

– О чем тогда?

– Тот парень на ветке, – проговорил Дин. – Сломанная спина, кишки наружу, кровища. – Он с горечью покачал головой: – У бедняги не было шансов, Сэм.

– Нет.

– Если бы мы оказались там на час раньше, – Дин со злостью хлопнул ладонью по колену. – Или хотя бы на полчаса…

Они уже обсуждали это. Жестокие факты охотничьей жизни: нельзя спасти всех, не всегда получается подоспеть в подходящий момент, но можно найти утешение в спасенных жизнях.

– Мы остановили их, Дин, – сказал Сэм. – Других жертв не будет.

– Неправда, – угрюмо отозвался Дин. – Другие жертвы будут всегда. Как бы мы ни старались…

Глава 4

Оставив крупную аварию в нескольких километрах позади, Тора снова шел пешком – по пригородной улице Пэрри-Лэйн. Шагая по тенистой улочке, он выстукивал обитой железом тростью ровный ритм, который прерывался лишь тогда, когда Тора ощущал в доме человеческое присутствие. Задействуя третий глаз, он мог заглядывать в дома, словно в виртуальную замочную скважину. Постоянно захватывая все новые территории, он искал любой возможности применить свою силу. Такими упражнениями он оттачивал ее, делал более отзывчивой в ответ на малейшие свои капризы.

Задержавшись около двухэтажного дома в тюдоровском стиле, он, немного приоткрыв третий глаз, заглянул в него.

Картинки являлись ему короткими вспышками, словно при сбившемся дыхании.

Раздраженная домохозяйка складывала в бельевую корзину грязные вещи. Вместо того чтобы дважды сходить к стиральной машине, она наполняла корзину бельем из нескольких спален, пока та не переполнилась. Затем она понесла свою ношу по коридору, ничего перед собой не видя за грудой белья. Обутая в кроссовок нога чуть не задела пластиковые фигурки, нагроможденные около двери в детскую. Из кучи выпал носок, и домохозяйка прошла по нему. Потом она повернула к лестнице и не заметила разлегшегося парой ступеней ниже кота. Животное, решив, что хозяйка его увидела, не сдвинулось с места.

Нога женщины опустилась ему на хвост.

Кот взвыл от боли и удрал.

Женщина чертыхнулась от неожиданности и отдернула ногу. Не попав на ступеньку, она начала крениться вперед. Занятые руки не позволили ей рефлексивно ухватиться за перила. К тому времени, как корзина вылетела из ее рук, женщина ударилась головой о подступенек, врезалась лицом в балясины, и ее шея, изогнувшаяся в результате под неловким углом, хрустнула. Падение прервалось у подножия лестницы – женщина мягко приземлилась на разбросанное белье.

Спустя несколько секунд кот выбрался из своего укрытия под журнальным столиком, уселся рядом с женщиной и несколько раз лизнул ее вытянутую руку, несомненно, ожидая, что она его утешит и приласкает.

Учитывая произошедшее, коту повезло, что он остался в живых, хотя Тора не мог прямо влиять на животных. Крупные катастрофы, вроде аварий с участием большого количества автомобилей, легко обрекали их на смерть, но то был вопрос случайности. Тора выкинул кота из головы и утешился смертью домохозяйки.

Вздохнув, он снова зашагал по Пэрри-Лэйн.

Пройдя три дома, он почувствовал присутствие еще одного одинокого человека и снова разгладил складки на лбу, чтобы заглянуть внутрь.

Немолодой мужчина заканчивал принимать душ. Он смывал остатки шампуня, и кольцо седых волос облепило его череп. Теплая мыльная вода, струящаяся с его склоненной головы и согнутых локтей, попадала на дверцу душевой кабинки, проникала через узкую щелку в ней и маленькими лужицами собиралась на выложенном плиткой полу ванной.

Тора отнял одну руку от трости и помассировал висок двумя пальцами, потянувшись дальше, заглядывая в жизнь этого человека.

Хэл Норвилль… профессиональный медик, погружает людей в сон. Анестезиолог. Взял выходной… чтобы сыграть с коллегами в гольф.

Хэл открыл дверцу душевой и потянулся за полотенцем, чтобы вытереть лицо и волосы. Выйдя из душа, босой ногой он угодил в одну из мыльных лужиц и потерял равновесие. Свободной рукой он попытался ухватиться за вешалку для полотенец, но промахнулся на какой-то сантиметр. Затылком ударился об острый край дверцы душевой. Кровь потоком хлынула в сток, окрасив алым последние мыльные пузырьки.

В конце квартала пенсионерка загрузила выстиранное белье в сушилку. Тора оказался перед домом, когда женщина уже погрузилась в послеполуденную дрему. Таким образом, на некоторое время она была избавлена от вероятности стать жертвой несчастного случая. Но небольшой осмотр показал, что фильтр для ворса в сушилке давненько не чистили и вытяжная вентиляция засорилась. Понимая, что сушилка выходит из строя, и не имея средств на новую, женщина ставила каждую загрузку на максимум. Одна удобная искра превратилась во впечатляющий костер. К несчастью для себя, женщина уже давно забывала сменить батарейки в пожарной сигнализации. Люди бывают так забывчивы в этом возрасте.

Скоро пламя охватило весь первый этаж, и женщина задохнулась в дыму, но Тора был уже в нескольких кварталах от того места: он шел вдоль домов, разыскивая новые удобные возможности. Правда, сначала он выждал, пока в отдалении затихнут пожарные сирены.

Трость постукивала монотонно, как метроном. Широкими шагами Тора отмерил километра три, прежде чем снова замедлил шаг, заинтересовавшись происходящим в небе.

Оттуда медленно спускались два широких разноцветных купола.

Парашюты.

Задрав голову, Тора сдвинул котелок, чтобы как следует разглядеть парашютистов. Над куполами выписывал круги красно-белый самолетик. Заинтригованный, Тора ускорил шаг, удерживая трость параллельно земле.

Вскоре дома расступились, и Тора увидел маленький аэродром, обнесенный по периметру трехметровой сеткой, которую венчала проволочная спираль. Парашютисты уже успели приземлиться, собрать парашюты и вернуться к ангару, на боку которого большими буквами значилось: «Стартовая позиция».

Пока Тора поспешно огибал аэродром вдоль ограды, красно-белый самолет опустился на полосу, вздрогнул и покатил к ангару. К тому времени, как он приблизился настолько, что можно было расслышать отдельные голоса, к взлету приготовился другой самолет с парашютистами.

Тора остановился, надеясь, что выглядит всего лишь любопытным прохожим, и помассировал висок, оценивая обстановку.

Трое спортсменов уже сложили все в ранцы и теперь шагали к самолету. Тора мог бы навредить парашютам в процессе их укладки, но эту возможность он уже упустил. Взглядом третьего глаза Тора прошил один из ранцев: вытяжной парашют, основной парашют, запасной парашют, стропы и свободные концы подвесной системы и, наконец, СП, или страхующий прибор, – полоска металла с чипом бортового компьютера, которая раскрывала запасной парашют на высоте около двухсот тридцати метров, если парашютист был не в состоянии самостоятельно сделать это или отвлекся. В предстартовом режиме СП измерял атмосферное давление, определяя высоту, и перенастраивался каждые тридцать секунд, учитывая изменения давления. Но если все пойдет по плану, СП не придется выполнять свою спасательную функцию. Торе было проще всего устроить неисправность в СП. Теперь, зная, что именно искать, он вывел из строя все три устройства.

Предвкушая волнительную задачу, он стоял, положив обе руки на рукоять трости, и смотрел, как красно-белый самолет Cessna-182 с пилотом и тремя пассажирами на борту выкатывается на взлетную полосу.

Пока самолет уверенно поднимался на высоту четырех километров, позволяющую парашютистам провести около шестидесяти секунд в свободном падении, Тора потянулся к ним и тоже оказался в окружении разреженного воздуха и сотрясающих корпус самолета порывов ветра. Связь на миг ослабла, но он сосредоточился и удержал взгляд третьего глаза на парашютистах. Даже на такой высоте они не могли избежать его внимания и вмешательства.

Он просмотрел мысли всех трех парашютистов и извлек на поверхность их имена: Дэйв Джексон, Арт Полан и Роберт… Маклафлин, хотя остальные мысленно называли его «Мак». Так как устроить крушение было слишком просто, Тора проигнорировал женщину-пилота и состояние самого самолета. Авария приведет к гибели парашютистов, но она не испытает его способности, не улучшит их так, как перехват трех отдельных целей на таком расстоянии. А еще время работало против него. Когда спортсмены покинут самолет, придется работать быстро.

С волнением ожидая сигнала пилота о наборе нужной высоты, парашютисты делились впечатлениями о прежних прыжках. Они прыгали вместе с последнего года в Университете Роуэна – с двадцать первого дня рождения Мака. С тех пор Дэйв пропустил один прыжок из-за семейного происшествия – аппендицита у ребенка, а Арт пропустил прыжок, когда праздновал пятидесятую годовщину свадьбы дедушки с бабушкой. Таким образом, за плечами Мака прыжков оказалось больше.

– Я прыгну после вас, клоуны! – крикнул он сквозь шум самолета.

Через пару секунд пилот дала добро на прыжок.

Дэйв вышел первым, сразу за ним Арт. Затем Мак поставил ногу на подножку, но едва он попытался оттолкнуться для прыжка, как самолет тряхнуло, нога соскользнула, и, вместо того чтобы упасть вперед, Мак упал назад. Защищенной шлемом головой он стукнулся о подножку. Удар оглушил его, и он кубарем вывалился из самолета.

При обычных обстоятельствах на высоте двухсот тридцати метров СП должен был раскрыть запасной парашют, которому находящийся без сознания парашютист будет обязан жизнью. Тора подумал, что будет закономерно, если Мак, самый опытный, ударится о землю первым.

Поначалу Дэйв и Арт не заметили состояние Мака. Они наслаждались почти минутой свободного падения, прежде чем попытались открыть парашюты. Дэйв, который прыгнул первым, наконец, увидел, что Мак потерял контроль над падением и указал на него, чтобы привлечь внимание Арта. Арт, однако, решил, что это знак открывать основной парашют.

Тора, наблюдая за ними с земли, улыбнулся.

Парашют Арта хоть и сработал, но не так, как полагается. С частично открытым парашютом Арт начал кувыркаться в воздухе и быстро потерял ориентацию в пространстве. Потянув за клеванты, он попытался открыть параплан, но быстро сдался и разомкнул кольцевое замковое устройство, освободив стропы и основной парашют. Свободное падение продолжалось. Когда он попытался открыть запаску, ничего не получилось. Оглушенный, Арт принялся ждать, когда сработает страхующий прибор.

Ждал он до конца своей жизни.

Дэйв раскрыл вытяжной парашют через пару секунд после Арта. Но что-то пошло не так. Парашют открылся внезапно и дернул Дэйва так сильно, что тот поморщился от боли. Подняв голову, он увидел, что нейлоновый слайдер, удерживающий стропы вместе, порвался, будто подгнил. Под воздействием рывка ткань параплана начала расходиться. Дэйв в ужасе наблюдал, как разрыв расширяется, нарушая целостность парашюта и с каждой секундой уменьшая сопротивление ветру. Парашюту пришел конец.

Внизу Тора сосредоточенно наблюдал, сжимая рукоять трости. Настолько точная работа требовала полной концентрации, но задуманное выполнялось безукоризненно. Один человек был оглушен и беспомощен, второй напрасно ждал открытия запасного парашюта, а теперь и третий оказался в безвыходной ситуации.

Дэйв попытался открыть основной парашют, не заметив, что Арт уже пробовал это сделать. С беззвучной молитвой он дернул кольцо и вздохнул с облегчением, когда открылась запаска. Но облегчение было недолгим. Он скорее почувствовал, чем услышал, как ремни на его плечах и бедрах начали рваться. Раньше они прилегали плотно, а теперь принялись соскальзывать. Пощупав плечевой ремень, Дэйв ощутил, как он расходится по шву. Через несколько драгоценных секунд нейлон развалился под пальцами, все ремни сорвались с тела и остались болтаться под запасным парашютом, а Дэйв понесся к земле, набирая критическую скорость.

Мак врезался в землю в пятнадцати метрах от ограды и погиб мгновенно. Менее чем через десять секунд за ним последовали Арт и Дэйв. Все трое заработали переломы большей части костей, поврежденные внутренние органы и разбитые черепа. Дэйв упал в сотне метров от Мака, а тело Арта размазало по взлетной полосе, из-за чего остальные сегодняшние полеты явно придется отложить.

Надвинув котелок погрубже на лоб, чтобы прикрыться от яркого солнечного света, Тора довольно хохотнул и отвернулся от внушительной ограды. Хотя ему понравилось оригинальное противостояние с тремя парашютистами – а перспектива еще одной встречи три-на-одного казалась почти мечтой, – у него имелись планы поважнее.

Вернувшись к рядам пригородных домов, Тора услышал детский смех. Заинтригованный, он пошел на звук и оказался около длинного оштукатуренного здания, на стене которого были радуга и деревянная табличка «Детский сад “Первый шаг вперед”». За сеткой-рабицей виднелась оживленная игровая площадка. В отличие от ограды аэродрома на этой сетке колючей проволоки не было. Разумеется, ведь ограда аэродрома была предназначена для того, чтобы не пустить туда чужаков, а ограда детского сада – чтобы не выпустить его обитателей, детишек лет шести, наружу. Одни мальчики бросали наполненные сухими бобами мячики в пластиковую цель на земле, пока девочки оккупировали качели. Другие мальчики играли в догонялки, наворачивая круги вокруг раздраженных девочек, которые играли в куклы, а третьи пытались прыгать через скакалку.

Несколько мальчиков, образовав круг, перебрасывали друг другу большой фиолетовый мяч из тех, что можно найти в игрушечном магазине в товарах со скидкой.

Тора поднял ладонь с трости и исподтишка быстро проделал указательным пальцем жест, будто подманивая что-то. Когда в следующий раз мальчишка, стоявший к нему лицом, бросил мяч, тот пролетел над головой другого ребенка, ударился о бортик горки, высоко подскочил, перелетел через забор и остановился у ног Торы.

– Джимми, ты его упустил! – закричал мальчик приятелю, который не смог достаточно высоко подпрыгнуть. – Ты и доставай!

Джимми искоса поглядел на него, не слишком убежденный этой логикой, но потом вздохнул, пробежал через площадку и остановился перед забором. Он посмотрел снизу вверх, очевидно, не ожидая увидеть перед собой высокого незнакомца. Прищурившись от солнца, он заслонил глаза рукой – на тыльной стороне ладони тянулись неглубокие царапины с выступившей местами кровью.

– Эй, мистер, мячик не подадите? Нам нельзя выходить.

– Разумеется.

Нагнувшись, Тора взял мяч и приблизился к ограде.

Одна из воспитательниц заметила незнакомца, который, очевидно, разговаривал с ее подопечным. Девушка поспешно пересекла игровую площадку, собранные в хвост темные волосы мотались из стороны в сторону.

– Джимми! Отойди от забора!

– А?

Воспитательница остановилась и положила ладонь на плечо мальчика, будто физический контакт был способен уберечь ребенка от любого вреда от рук чужака.

– Детям не разрешается подходить к ограде, – категорически заявила она.

Самым приятным голосом Тора ответил:

– Я просто детям мячик доставал.

– Разумеется, – отозвалась девушка с натянутой улыбкой.

Этот короткий диалог позволил Торе выиграть время и поместить на поверхность мяча активный вирус метициллин-устойчивого золотистого стафилококка[6]6
  Метициллин-устойчивый золотистый стафилококк – распространенная бактерия, способная вызвать широкий диапазон заболеваний: от легких кожных инфекций до смертельно опасных болезней (пневмония, менингит, остеомиелит и др.). Устойчива к антибиотикам – пенициллину и его модификации – метициллину.


[Закрыть]. Преувеличенно вежливо он протянул руку над оградой и вложил мяч в поднятые руки мальчика:

– Вот, возьми… Джимми, так?

Он вопросительно посмотрел на девушку. Та неловко кивнула. Она не выдала никакой личной информации о своем подопечном, но, по крайней мере, его имя больше не было секретом.

– Веселой игры, Джимми, – добавил Тора.

– Спасибо. – И Джимми побежал к товарищам.

Позже в городе этого мальчика назовут нулевым пациентом[7]7
  Нулевой пациент – пациент, с которого началась эпидемия.


[Закрыть].

– Хорошего вам дня, – сказал Тора девушке, старомодно коснувшись полей котелка рукоятью трости.

Не дожидаясь ответа, он вернулся на тротуар и продолжил путь. Спиной он чувствовал взгляд, но поборол порыв обернуться. Несмотря на всю подозрительность, воспитательница не обнаружила никаких подтверждений своим опасениям насчет безопасности ребенка.

Где-то недалеко взвыли сирены экстренных служб, спешащих на аэродром, чтобы привнести неприятный порядок в восхитительный хаос, устроенный Торой. Удовлетворенный удачной загородной прогулкой, он шагал дальше. Чем успешнее получится подорвать силы города, тем лучше.