Текст книги "Фуэте для олигарха (СИ)"

Автор книги: Элина Солманская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 33 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

– Вы кто такая и что здесь делаете? – раздавшийся в комнате громкий мужской голос, заставил её резко обернуться.

Она смерила молодого человека холёной внешности в строгом костюме пренебрежительным взглядом и, положив девочку на кровать, протянула руку.

– Лекарства живо!

Мужчина смотрел на неё, словно раздумывая.

Стеша вырвала из его рук аптечный пакет и отошла в сторону.

– В чём дело? Что вы себе позволяете?

– Заткнись! – она повернула голову в его сторону. – Только твоего визга сейчас и не хватало, – она стремительно развернула пакет и, достав нужное лекарство, налила в ложку сироп и присела рядом с девочкой.

Уговорила её приоткрыть ротик и влила осторожно лекарство. Снова подняла её на руки и ходила с ней по комнате у окна, пока на улице перед домом не заблестели проблесковые маячки скорой помощи.

– Спустись и проводи врачей сюда, – громко обратилась она к мужчине.

– По какому праву вы здесь командуете?

– Ты идёшь или тебя пнуть в зад?

– Грубиянка!

– Давай, шевелись! – она смерила мужчину взглядом, полным ненависти. И когда он, наконец, удалился из комнаты, она перевела взгляд на девочку. – Ну что, моя крошка… – Стеша посмотрела в мутные глазки малышки и невольно улыбнулась, как только почувствовала горячие ручки Евы на своей шее. – Врачи приехали. Сейчас тебе станет легче. С тобой всё будет в порядке.

– Стефания Павловна, только не давайте им забрать меня в больницу, – слабым голоском произнесла Ева. – Врачи забрали маму и папу в больницу, и они больше не вернулись к нам. Я не хочу уезжать в больницу, потому что я тоже не вернусь. А дядя Эльдар и Стас пропадут без меня…

На глазах Стеши, выступили слёзы. Она крепко прижала девочку к себе.

– Обещаю, я никуда тебя не отдам. Мы останемся в твоей комнате вместе до самого утра, пока дядя не приедет. Обещаю тебе, – заметив улыбку на губах девочки, Стефания улыбнулась сама и, заметив в дверном проёме врачей неотложки и их горе сопровождающего, подошла к кровати и опустила ребёнка на постель.

– Что с ней? – обратилась Стефания к врачу, когда он закончил осмотр и все необходимые манипуляции.

– Ничего страшного. Сейчас сезон простуд и вирусных инфекций, вот малышка и подхватила одну из таких.

– Это не Грипп?

– Нет, уверяю вас.

– А почему температура была такая высокая?

– Особенности её организма. У некоторых детей он реагирует на инфекции гораздо острее, чем у других. То, что вы дали ей лекарство было правильным решением. Сами понимаете, пока мы сюда добрались, времени потеряли изрядно. Вот список лекарств, которые нужно принимать по схеме до самого утра. Смотрю у вас уже всё нужное куплено, – врач показал на лекарства, лежавшие на тумбочке. – Молодцы! Я всё расписал, – мужчина протянул бумагу Стефании. – Это до приезда её лечащего врача. Там по всей вероятности будут другие назначения. После того, как поправится витамины, хорошее питание и свежий воздух.

– Она занимается балетом, и мне хотелось бы знать о возможности после выздоровления начать работу в танцклассе.

– Не раньше, чем через две недели после полного выздоровления. Впрочем, педиатр, которого вы завтра всё-таки пригласите, я думаю, вам всё объяснит лучше меня.

– Мы вызывали сегодня врача, но как видите, стало только хуже.

– Это просто так протекает болезнь. Не волнуйтесь. Просто сделайте повторный вызов. Такое возможно. Объясните, что вызывали скорую ночью, и они сразу же пришлют к вам врача.

– Спасибо вам большое! – обратилась Стефания к доктору.

– Не за что. Ну, всё, малыш, поправляйся, – мужчина погладил Еву по волосам.

– А вы не заберёте меня в больницу? – девочка посмотрела на него вопросительно.

– В больницу? – доктор улыбнулся. – Зачем в больницу, когда у тебя такая заботливая мама. Она лучше любых врачей.

Стефания улыбнулась и, проводив врача до дверей, снова вернулась к кровати.

– Ну что, моя девочка, тебе уже лучше? – она прилегла с Евой рядом.

– Мне уже лучше. Стефания Павловна, а ваш муж не будет вас искать? И не будет ругаться, что вы сегодня остались у нас?

Оболенская улыбнулась.

– Нет, моё солнышко, меня никто не будет искать, потому что у меня нет мужа. Я живу в квартире вдвоём с кошкой.

– Как её зовут?

– Маркиза.

– Она красивая?

– Красивая, только с вредным характером, – Стеша потянулась рукой к телефону и, пролистав несколько фотографий, вложила смартфон в руки девочки, демонстрируя ей свою царственную кошачью особу.

– Она такая красивая и грациозная, как балерина.

– Ты права. Мне её подарил мой друг на день рождения. Он в прошлом тоже артист балета и сказал, что эта дерзкая особа голубых кровей очень похожа на меня.

– А вы мне её покажете?

– Конечно, покажу, как только выздоровеешь. Мы поедем вместе ко мне домой, и ты её там увидишь. Думаю, она будет рада знакомству с тобой, – Стеша повернула голову и посмотрела на мальчика, который появился в дверном проёме. – Стас, ты почему не спишь?

– Можно я останусь рядом с Евой? Не могу спать один сегодня в своей комнате.

Стефания немного подумала и, придвинув к себе Еву, показала ему на освободившуюся подушку.

– Забирайся.

Мальчишка с улыбкой лёг рядом с сестрой и, погладив её рукой по волосам, посмотрел на Стефанию.

– А где ваш гувернёр? – Оболенская посмотрела на двери в поисках мужчины. Она не сразу заметила его отсутствие после отъезда скорой помощи.

– Лёг спать в своей комнате.

– Сволочь! Ой, прости, пожалуйста… – Стеша прикрыла рот пальцами, и виновато посмотрела на парня. Но заметив его хитрую улыбку, тихо рассмеялась. – Тебе завтра в школу?

Он молча кивнул.

– Тогда спи.

– А Ева?

– С ней теперь будет всё в порядке. Закрывай глаза.

Мальчишка послушно прикрыл веки и, положив руку на плечо сестры, через несколько минут уснул.

Стеша задумчиво смотрела на него. У неё никогда не было братьев и сестёр. Единственный ребёнок в семье, она не знала, что такое любовь иная, нежели материнская и отцовская. Эти дети волею судьбы были лишены родительского тепла, и потому заметив нежные и трогательные отношения этих двух сирот, она стремительно закрыла глаза, пытаясь сдержать слёзы, чтобы не расплакаться в голос.

Она не спала почти до трёх ночи. Периодически погружаясь в сон, снова подскакивала и пристально всматривалась в лицо Евы и прислушивалась к её дыханию. Наконец удостоверившись, что оба маленьких представителя семьи Томашевских крепко спят и видят сны, он сама провалилась в объятия Морфея, словно в беспамятстве.

****

Томашевский вернулся в город в четыре утра. Непривычно было видеть огромный мегаполис, погруженный в сон. Пустые улицы, без людей и огромного количества машин, казались, похожими на сцену фантастического фильма. Поэтому лишённый необходимости стоять в дорожных пробках он добрался до дома раньше, чем планировал.

Распахнув входную дверь, медленно прошёл в центр холла и, передав папку с документами своему помощнику, отправился на второй этаж. Мечтал сейчас принять душ, переодеться в свою пижаму, которую приобрёл после того, как стал жить в одном доме с детьми. Кстати вынужден был признать, что спать в подобной одежде оказалось очень даже комфортно и удобно.

На волне своих радужных мыслей от удачно свершившейся сделки и представившейся возможности вернуться домой пораньше, Эльдар остановился у дверей комнаты Стаса, и осторожно приоткрыв её, вошёл внутрь.

Он подошёл к кровати, и ледяной холод страха пробежался по его спине. Постель была разобрана, но ребёнка в ней не оказалось. Он стремительно подошёл к шкафу и, распахнув створки, облегчённо выдохнул. Все вещи висели на месте, а это означало, что побег исключался.

Томашевский быстро направился на выход из спальни и, распахнув дверь напротив, вошёл в комнату Евы. Плотные шторы на окне не давали ему возможности рассмотреть хорошо её постель, но судя по звукам мерного дыхания в комнате, живые души всё-таки имелись.

Он подошёл ближе к кровати, и картина, представшая его взору, заставила его невольно потереть свои глаза пальцами, чтобы поверить в то, что он видит. И ему это не пригрезилось после суток кропотливой работы.

Дети спали рядышком на постели, и объект его безудержного желания, который вскружил ему голову в последнее время, тоже. Стефания крепко спала, но казалось даже во сне, всё контролировала, потому что её рука, словно заботливое крыло птицы, накрывало сверху обоих сорванцов.

Томашевский, невольно улыбнувшись, подошёл ещё ближе и, опустившись на корточки, пристально всмотрелся в её затылок. Медленно заскользил взглядом по её спине в тоненькой футболочке, просвечивающей пикантный элемент её нижнего белья, старенькие джинсы нежно-голубого цвета, босые ступни ног и разметавшиеся по подушке волосы.

Эльдар склонил голову и зарылся лицом в копну её дивного шелка цвета каштана, и ему показалось, что у него закружилась голова, словно он погрузился в мягкость и аромат свежести цветов и травы после покоса, как бывало в далёком детстве. Тягучее, разливающееся по телу первобытное желание, лишь только от прикосновения к волосам этой колдуньи, заставило его стиснуть зубы и попытаться перевести ход своих мыслей в другое русло, дабы не поддаваться искушению.

Слегка приподнявшись, он пристально всмотрелся в её лицо. Силился понять, как она оказалась в его доме и почему появилась здесь именно в тот момент, когда его не было. Его размышления внезапно оборвались, потому что богиня его грёз зашевелилась и слегка потянувшись, перевернулась на спину. Она пленительно прогнулась в пояснице, словно пытаясь размять затёкшие мышцы.

Томашевский резко выпрямился. Наблюдать спокойно подобные телодвижения желанного тела этой женщины, было выше его сил. Заметив, что она приоткрыла глаза, он попытался улыбнуться. Но увидев в её глазах ледяной холод и сверкнувшие молнии, понял, что ничего хорошего его не ожидает.

Стефания посмотрела на детей и присев в постели, жестом показала Томашевскому на дверь с требованием выйти в коридор.

Он послушно направился на выход, но на пороге остановился и посмотрел, как она поднялась на ноги и, прикрыв Еву одеялом, нежно коснулась губами её щеки.

Обернувшись, и взглянув на Томашевского, Стефания стремительно направилась к нему навстречу. Дёрнув его за рукав пиджака, и схватив за пальцы, она закрыла дверь детской спальни и, увлекая его за собой, стремительно направилась к лестнице. Спустившись на первый этаж, резко отпустила его руку и, поравнявшись, остановилась прямо перед ним.

Эльдар смотрел на неё слегка недоумённо.

– Доброе утро, Стефания. Не понимаю, зачем ты так спешила сюда вниз? Мы могли бы поговорить и в моём кабинете. Кстати, не ожидал тебя увидеть в своём доме. Такой неожиданный, и признаюсь откровенно, приятный сюрприз… – Томашевский ослепительно улыбнулся и сделал шаг к ней навстречу, но она остановила его жестом своей руки.

Оболенская смерила его недовольным взглядом и подошла ближе сама.

– А теперь, слушайте меня внимательно, господин остряк. Моё утро сегодня не доброе, по вашей милости. Мне хотелось бы так про между прочим, поинтересоваться, вы зачем брали под свою опеку этих детей?

Томашевский внимательно на неё посмотрел и сменил улыбку на серьёзное выражение лица.

– Что за глупый вопрос? Ты прекрасно знаешь, почему я их взял. И мне непонятно, мы что снова перешли на официальное обращение? Я думал после того поцелуя, что произошёл между нами в твоей квартире, мы… – он не успел договорить, потому что получил звонкую пощёчину по щеке. – Ты что, с ума сошла? – он схватил её за плечи и встряхнул со всей силы.

– Это только аванс! – закричала Стеша и, расцепив его руки, оттолкнула его в сторону. – Между мной и тобой нет, и никогда ничего не будет, понял меня? А высказать тебе всё я очень хочу. Накипело, знаешь ли, за ночь… Конечно, у меня нет детей, и я возможно не вправе указывать тебе. Но я всегда полагала, что если ты эту ответственность берёшь в своей жизни, то нужно отдавать себя ей полностью, особенно если это чужие дети. Ты взял их просто, потому что чувствовал свою ответственность и долг перед братом. Но ты не подумал о том, что появившись в твоей жизни эти сироты, надеялись, что ты заменишь им настоящего отца. А ты так и остался приходящим дядей.

– Что ты несёшь? – он схватил её за руку.

– Заткнись! И дай мне сказать! – она выдернула свою руку. – Вместо того чтобы уделять, как можно больше внимания детям, ты уехал и оставил их одних в этом огромном доме.

– Я оставил их с нанятым гувернёром.

– Гувернёром? Ты имеешь в виду того кретина, что сейчас крепко спит в своей комнате? Или ты имеешь в виду того, кто вчера, когда ребёнок был тяжело болен, уехал в город за лекарствами, вместо того, чтобы вызвать скорую помощь.

– Что ты говоришь? Что-то случилось с детьми? Отвечай! – он схватил её снова за руки.

– Да, отпусти ты меня! – она с силой оттолкнула его от себя. – Случилось, и вчера пока ты подписывал очередные контракты и обогащал свою личную казну, мы боролись за жизнь твоей приёмной дочери.

– Ева, господи, что с ней случилось?

– Она заболела, был сильный жар. Ты ведь наверняка даже не знал, что твоя племянница очень тяжело переносит высокую температуру. Я отпустила её вчера с занятий, потому что она почувствовала себя плохо уже в классе.

– Но как ты оказалась в моём доме?

– Стас позвонил мне по телефону и попросил о помощи. Я дала Еве номер своего мобильного вчера днём.

– И ты сразу приехала сюда?

– Нет, должна была позвонить тебе и спросить твоего позволения. Идиот! – она обошла его и присев в углу на диванчике, начала обуваться.

– Куда ты собираешься?

– Домой. Мне здесь больше нечего делать. Надеюсь, ты теперь сам в состоянии справиться, – она подхватила сумочку, направляясь к двери.

– Подожди, но ты мне ничего не объяснила толком. Что мне делать сейчас в первую очередь?

Стеша обернулась и обвела его с ног до головы внимательным взглядом.

– Лечить ребёнка. Вызови врача. Педиатра, или своего личного, наверняка он у тебя имеется, и следуй его рекомендациям.

– Давай, я тебя отвезу в город, – он снова остановил её на ступенях лестницы, крепко удерживая пальцами за руку.

– Да, пошёл ты, знаешь куда… – Стеша вырвала свою руку из его стального захвата и под пристальные взгляды хозяина дома и появившейся во дворе охраны, медленно направилась к воротам. Распахнув калитку, она покинула пределы особняка, громко стукнув дверью вместо прощания.

Томашевский долго смотрел прямо перед собой, словно впав в ступор и лишь, когда один из охранников обратился к нему, он поднял глаза и посмотрел на мужчину.

– Эльдар Станиславович, что с вами?

– Ключи! – громко произнёс он.

– Что?

– Ключи от машины, живо!

– Но там ворота закрыты.

– Так открой их, идиот! – закричал Томашевский.

Мужчины сорвались с места, стремительно направляясь к воротам.

Эльдар быстрыми шагами дошёл до машины и сев за руль, завёл двигатель и как только ворота распахнулись, стремительно сорвался с места.

Охранники, переглянувшись, бегом направились к своей машине и покинули пределы особняка, пытаясь догнать своего босса.

Томашевский направлял машину по дороге на бешеной скорости, пристально осматриваясь по сторонам. Заметив Оболенскую на автобусной остановке, нажал на педаль тормоза, резко останавливая машину посередине дороги.

Покинув автомобиль, он стремительно пересёк разделяющее их расстояние и направился в её сторону.

– Ну чего ещё? – она на него гневно посмотрела и тут же попятилась назад, заметив его, испепеляющий взгляд и стремительное приближение.

Её сердце гулко забилось, как только она оказалась в стальном захвате его сильных рук. Он крепко прижал её к своей груди и, несмотря на её отчаянное сопротивление и гневные окрики, накрыл её губы своими губами, так стремительно, что она не успела опомниться.

Стеша начала извиваться змеёй и пытаясь освободить свои руки, попыталась использовать свой излюбленный приём с коленом, чтобы уж отыграться на нём за всё по полной программе. Но Эльдар, словно раскусив её жгучее желание поквитаться с ним весьма изысканным способом, развернул её к себе спиной, и плотно обхватив её за талию кольцом своих рук, зашептал на ухо:

– Не сопротивляйся мне хотя бы сейчас. Все равно проиграешь…

Поймав губами её яростный крик возмущения, смял её рот с новой силой, слегка придавливая щекой её голову к своему плечу.

Сегодня целовал её иначе, не как в прошлый раз. Нежно лаская её рот, словно опутывал его мягкой вуалью, сплетая паутину тонких ощущений, когда поочерёдно касался то верхней, то нижней губы и снова впитывая её приглушённые возмущения, боролся с зубами, которые она намеревалась применить в качестве обороны.

Крепко удерживая её руки в своих ладонях, он впитывал вкус её поцелуя. Утренний, нежный, будоражащий его кровь, особенно в тот момент, когда неожиданно понял, что она сдалась, застыла в его руках и, приоткрыв губы, ответила на его поцелуй.

Томашевский резко развернул её к себе и, не дав опомниться, снова накрыл её губы своими. Почувствовал, как её руки невольно скользнули по его спине, и как крепко впились острые ногти в его рубашку, нещадно сминая дорогую ткань сорочки.

Стешу словно затянуло в вихрь того удовольствия, которым он сейчас наполнял её тело. Магия его волшебных прикосновений, сила его губ, тёплое дыхание и та нежность, что сегодня он давал ей, заставляли её невольно терять волю и самообладание. Мерцающие всполохи кружили перед её закрытыми глазами, словно затягивая её в омут неожиданного водоворота чувственной неги.

Она едва устояла на месте, когда он резко отпустил её, и невольно ухватилась руками за его пальцы, чтобы не упасть. Она не открывала глаз, словно хотела продлить это состояние, невольно погрузившее её в пропасть падения и которого она не испытывала прежде никогда.

Резкий сигнал клаксона большого транспортного средства, заставил её резко распахнуть веки.

Большой автобус стоял за машиной Томашевского, которую он бросил прямо на дороге.

Водитель сыпал, гневные проклятия на хозяев дорогих лимузинов и был готов выйти на улицу, чтобы продолжить дискутировать уже лично.

Стефания потянула свои пальцы из крепкого замка ладони Эльдара и, взглянув на него, стремительно направилась к автобусу. Попросив водителя открыть двери, она зашла в салон и села у окна на переднем сидении.

– Ты уберёшь свою колымагу с дороги? Или я снесу её, к чертям собачим! – громко закричал водитель, заставив Томашевского, наконец, выйти из ступора и вернуться к своей машине.

Он сел за руль и отогнал автомобиль в сторону.

Автобус, наконец, тронулся и когда он проезжал мимо его машины, Томашевский повернул голову и поймал взгляд Стеши. Он был молчаливым и непонятным для него. Только что эта женщина жарко отвечала на его поцелуй, а сейчас снова была подобна снежной королеве.

Эльдар покинул автомобиль и вышел на улицу, провожая глазами автобус. И как только он скрылся за поворотом, Томашевский упёрся ладонями в капот своей машины и склонил голову.

Всё случившееся только что здесь на этом месте не поддавалось никакому объяснению. После всей гневной тирады, что ему пришлось выслушать от неё в доме, он не мог даже представить, что может случиться подобное продолжение.

Когда ехал за ней, хотел только одного отвезти её домой. Но когда увидел её прямо перед собой, в простенькой одежде, без макияжа на лице, с рассыпавшимися по плечам волосами и испуганным взглядом карих омутов, уже не мог бороться с самим собой. Потому что до одури захотел её поцеловать, сжать до хруста костей её хрупкое тело в своих руках и не дать ей возможности больше никуда ускользнуть от него.

Заметив краем глаза засуетившихся возле него охранников, Эльдар поднял голову и жестом показал им отправляться в свою машину. Через мгновение, оба внедорожника покинули дорогу, стремительно направляясь в особняк.

Оказавшись в доме, Эльдар взбежал по степеням лестницы и, заглянув в спальню детей и убедившись, что они спят, отправился в комнату их гувернёра. Он распахнул дверь, но его шумное вторжение в спальню не возымело никакого эффекта. Молодой человек по-прежнему крепко спал.

Томашевский присел на стуле у окна и терпеливо принялся ожидать пробуждения спящего красавца. Когда это чудесное событие всё-таки произошло и молодой человек, заметив своего хозяина, сидевшего прямо перед ним, подскочил на месте, Эльдар поднялся на ноги и подошёл к нему ближе.

– Эльдар Станиславович, вы уже приехали? Доброе утро.

– Давно приехал. Скажите мне, пожалуйста, Герман Борисович, когда я вас брал на работу в свой дом, разве мы не обговаривали ваши обязанности, что вы должны выполнять. И разве я не заплатил вам за неделю столько, сколько вы в своём агентстве зарабатывали лишь за несколько месяцев?

– Я не понимаю…

– Я объясню. Мы с вами договаривались, что вы не только будете обучать моих детей иностранным языкам, помогать им, делать уроки и забирать их со школы, но и будете следить за их здоровьем и безопасностью.

– А я разве нарушил что-то? Ведь… – мужчина немного помедлил, словно что-то вспоминая. – Я понял, это та истеричная женщина нажаловалась на меня. Я не знаю, откуда она взялась в доме. Она вела себя возмутительно не только со мной, но и с охраной на пропускном пункте коттеджного посёлка. Я…

– Вы уволены. Без выходного пособия, и вы получите от меня «очень достойные рекомендации», уверяю вас.

– Прошу вас, послушайте меня. Я ведь ничего плохого не сделал. Я лишь поехал за лекарствами в город. Еве была нужна срочная медикаментозная помощь.

– За лекарством вы могли послать и кого-нибудь из охраны. Вы нарушили главное условие. Вы оставили в опасности моего ребёнка, которого я вам доверил.

– Но я…

– Убирайтесь из моего дома! Чтобы через пятнадцать минут вас здесь не было.

Мужчина поднялся на ноги.

– Хорошо, я уйду. Только потрудитесь мне хотя бы вернуть деньги за те лекарства, которые я потратил из собственного кошелька на лечение вашей племянницы. Вы должны мне три тысячи.

Томашевский медленно достал портмоне из кармана пиджака и, протянув мужчине пятитысячную купюру, стремительно пошёл на выход из комнаты.

Он вернулся в свою спальню и, раздевшись, принял душ и лёг в постель. Но мысли лишили его сна. Он обдумывал всё сказанное сегодня в его адрес Стефанией и понимал, что она была абсолютно права. Впервые в жизни признавал эту правоту за женщиной.

Повернувшись на бок, прикрыл глаза и усмехнулся. Его непременное желание покинуть Питер, чтобы больше не думать о ней, разбилось, как хрустальный бокал о твёрдую поверхность мраморного пола. Ощутив сегодня её ответный поцелуй и её желание, и словно получив зелёный свет, теперь он намеревался не избегать встреч с ней, а начать активно добиваться строптивицы. Тем более что-то ему подсказывало, что она уже не прочь была сдаться его натиску.

Томашевский снова улыбнулся и, оставив мысли об Оболенской в стороне, попытался заснуть. Но уже через минуту понял, что этому сегодня не суждено сбыться. Потому что на его постели, барахтаясь в одеяле, появились две детские фигурки, которые обнимали его за шею руками и наперебой рассказывали ему обо всём, что произошло прошлой ночью.