Текст книги "Фуэте для олигарха (СИ)"
Автор книги: Элина Солманская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 33 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]
Вся эта красота и бескрайний простор открылись её взору ещё ярче, как только яхта медленно начала своё движение вперёд. Свежий ветер, слегка растрепавший её волосы, освежил лицо, помогая прийти в себя от первоначальных эмоций, которые накрыли с головой.
Ей на мгновение захотелось себя ущипнуть и поверить, что всё, что она видит перед собой сейчас, ей не снится.
Прожив в Питере, долгие двадцать четыре года и казалось, изучив его достаточно хорошо, сейчас она напоминала самой себе изголодавшегося по впечатлениям туриста, впервые оказавшегося в этом месте. И была подобна двум мальчишкам, которые сидели рядом с нею и, не переставая, вслух восхищались всем, что видели перед собой по обе стороны судна.
Стремительное движение яхты, набирающей скорость и открывающиеся необыкновенные природные ландшафты, заставили Стефанию немного растеряться. Попав в круговорот новых ощущений, она была подобно маленькому ребёнку, познающему мир впервые.
Бурлящая феерия внутри требовала своего выплеска наружу, а количество новых эмоций казалось, переполнили всё то, что она испытывала до сегодняшнего дня в своей жизни.
Многочисленные каменные сооружения на воде, пришвартованные судна, блеск куполов Кронштадтского храма, восхитительные виды залива, игра солнечного света и облаков, как ей показалось каких-то особенных по своей текстуре и цвету. Таких она никогда не видела в городе. Всё это великолепие завораживало и заставляло не просто смотреть на всё это, а впитывать, наслаждаясь каждой минутой, отведённого на это времени её жизнью.
Помощник Томашевского со знанием дела рассказывал им обо всём, что они видели перед своими глазами. Весьма эрудированный и коммуникабельный молодой человек умудрялся рассказывать, показывать и отвечать на многочисленные вопросы маленьких пассажиров яхты, и при этом не потерять нить своего повествования.
Спустя час, Стефания и Маша с улыбкой наблюдали за мужчинами, которые стояли на носу судна вместе с мальчишками.
– Посмотри на них, кажется, они никогда не повзрослеют и сейчас ушли недалеко от этих одиннадцатилетних мальчишек, – Маша улыбнулась, заметив, как все трое мужчин расправили руки в стороны, словно птицы, наслаждаясь бурными потоками ветра и стремительным движением яхты вперёд.
– Ты права, – Стефания улыбнулась, задержав свой взгляд, чуть дольше на Томашевском.
Он сейчас и правда походил на мальчишку, а не был тем помпезным снобом, которого она встретила год назад в цветочном магазине. Его густые тёмные волосы, развевались от порывов свежего ветра, он ослепительно улыбался и его руки, устремлённые вверх, были подобны крыльям и словно пытались удержать в своих ладонях потоки воздуха.
– Вы давно вместе? – вопрос Маши застал Стефанию врасплох.
Она повернула голову и посмотрела на Полонскую.
– Вместе? Нет, мы пока…
– Понятно, только присматриваетесь друг к другу.
– Что-то в этом роде.
– Ты ему нравишься, и я вижу, что это не просто увлечение.
Стеша улыбнулась.
– Очень хочется в это верить.
– Я серьёзно. Я ведь вижу, как он глаз с тебя не спускает. Даже когда говорит с нами, всё его внимание сосредоточено только на тебе.
– Тебе так кажется.
– Нет, не кажется. Знаешь, Стеша, я знакома с Эльдаром относительно недавно, но то какой он человек на самом деле сумела увидеть без прикрас. Он много сделал для меня и моего мужа в прошлом году. И его дружба проявляется и по сей день. Через два месяца мы уезжаем в Швейцарию на лечение. Благодаря ему, я, возможно, снова смогу нормально ходить. Он настоящий друг и очень хороший человек. Ну а то, что иногда бывает, вспыльчив и груб, я думаю это только от того, что в этой жизни некому было ему показать, что можно быть другим. У него не очень хорошо складывалась личная жизнь до тебя и поэтому я очень хочу, чтобы он обрёл настоящее счастье. Он этого по-настоящему заслуживает. Да, и дети, которые теперь живут рядом с ним, тоже нуждаются в этом. Им нужны и мама, и папа. Одному ему будет трудно их поднять на ноги. Ведь он очень занятой человек по жизни. К тому же им нужна материнская ласка и забота. Мужчина один не способен дать всего этого детям.
– Ты права, и я смогла уже в этом убедиться. Ему тяжело справляться с ними одному. Но знаешь, мне кажется, он их безумно любит.
– Конечно, любит. Посмотри на него… – Маша улыбнулась и показала Стеше на Томашевского, который держал на руках обоих племянников и стоял у релинга яхты, пристально всматриваясь вдаль.
На мгновение Стефании сейчас захотелось подойти к ним и, обняв всех троих, прижаться лицом к его спине. Обхватив его руками и просто прикрыв глаза, стоять рядом, ощущая тепло его тела и просто слушать щебетание двух маленьких разбойников.
Когда спустя два часа, они сидели на палубе за накрытым столом к ужину, Стеша укутавшись в плед, смотрела на общающихся друг с другом трёх друзей. Сейчас глядя на них ей не верилось, что каждый из них, как рассказала ей Маша, занимался в жизни серьёзным делом. Они были раскованы и беззаботны, весело смеялись, пели песни под гитару и с удовольствием поглощали роскошный ужин из морепродуктов, приправленный лёгким вином, ароматным горячим хлебом с пряными травами и завершившийся вкуснейшим горячим шоколадом.
Закончив еду, Маша собрала всех детей и вместе с ними отправилась в каюту. Несмотря на просьбы Стеши, она заставила её остаться вместе с Эльдаром, уверив её, что справиться сама со всеми маленькими разбойниками.
Друзья Томашевского тоже тактично удалились через несколько минут, оставив их за столом одних.
Они долго молча просто смотрели друг на друга. Наконец Томашевский поднялся на ноги и, обогнув стол, опустился на диван рядом с нею. Обнял её за плечи и, прижав к себе, нежно провёл рукой по её волосам.
– Тебе понравилась наша прогулка? – он переплёл свои пальцы с её хрупкими пальчиками, сжимая их в крепкий замок.
– Очень понравилась. Знаешь, я сегодня почувствовала себя по-настоящему счастливой. Люди, которых ты собрал сегодня здесь, наполнили мою жизнь ощущением, что я снова нахожусь в семье. Настоящей семье, которой у меня уже давно нет в моей жизни. И я тебе так благодарна за это, – Стефания провела пальцами по его щеке и, коснувшись её губами, уткнулась лицом в его шею.
– Мне именно это и хотелось услышать. И сейчас, когда ты говоришь об этом, я чувствую себя абсолютно счастливым, – он коснулся губами её волос. – Пойдём… – он подал ей руку, увлекая за собой.
– Куда?
– Туда… – он показал ей на нос яхты.
– Эльдар, я боюсь высоты и большой скорости, – она слегка потянула его за руку, не желая идти за ним следом.
– Ты боишься? – он улыбнулся. – А я думал, что ты не боишься никого и ничего в этом мире, раз сумела противостоять мне. Пошли… – он снова настойчиво потянул её за руку.
Оказавшись на самом краю борта судна и отделяемая от водной пучины, которая находилась далеко внизу, лишь тонкими полированными поручнями релинга, Стеша отчаянно ухватилась за них пальцами. Но сильные ладони Томашевского перехватили их и, заключив в крепкий замок, он развёл её руки в стороны.
– Ты с ума сошёл! – Стеша зажмурила глаза. – Я боюсь, Эльдар, прекрати… – она попыталась освободить свои руки, но он не позволил.
– Доверься мне. Ты ведь всегда пытаешься мне противостоять и сопротивляешься, а ты попробуй хоть раз сдаться… – зашептал он ей на ухо, отчего по её телу казалось разом пробежали сотни колючих мурашек.
– Я не могу…
– Ты просто не пробовала, – он крепко удерживал её пальцы в своих ладонях, и когда она почувствовала спиной тепло его тела, то, наконец, перестала дрожать и, ощутив себя защищённой, слегка приоткрыла веки.
Яхта неслась на бешеной скорости, ветер бил в лицо с огромной силой, распаляя азарт и желание до предела. Страх улетучился, а на смену ему пришло дикое желание распахнуть глаза всё сильнее и смотреть без боязни вперёд и ощущать, словно ты стоишь на вершине мироздания и повелеваешь всем, что видишь прямо перед собой.
Стеша расслабилась и, запрокинув голову, широко распахнула глаза, впитывая царившую вокруг неё магическую атмосферу, свежий круживший голову воздух, аромат дикой свободы и эйфории, которая была несравнима ни с чем. Она сейчас была подобна воплощению в танце, пытаясь слиться воедино с этим удивительным антуражем, она словно парила в воздухе увлекаемая ветром, словно осенний кленовый листок, которого подхватывают потоки воздуха и уносят за собой далеко в небо. Сбрасывают вниз, но листок не падает сразу, а кружит медленно и осторожно, опускаясь, и снова пытаясь взмыть туда, куда вернуться уже невозможно.
Она не сразу почувствовала, что Эльдара не стало рядом, и он больше не держал её руки. Она стояла сама на краю обрыва и, раскинув руки в стороны, летела, словно птица, устремив глаза в небо, слившись со скоростью и стремительными порывами ветра.
Стефания снова ощутила спасительное тепло, когда он, набросив на её плечи плед, плотно укутал её в плюшевую объёмную ткань и резко развернув, прижал к себе. Его глаза в сгустившихся сумерках походили сейчас на чёрные омуты, которые казалось, затягивали её в пучину, пытаясь поглотить и поработить навсегда.
Она протянула руку и нежно провела пальцами по его щеке.
– Спасибо тебе за сегодняшний день. Ты сделал меня по-настоящему счастливой.
Томашевский склонился и стремительно накрыл её губы своими. Он снова целовал её яростно, дерзко, томительно, не давая сделать ни одного вздоха, чтобы расправить лёгкие. Он поглощал её так, словно она была дорогим сладким нектаром, который он казалось, хотел выпить до дна, заставляя её терять остатки воли, разума, чувств и принадлежать ему полностью.
Стефания делала лишь короткие вдохи ртом, пытаясь справиться с пленом его чувственной власти, в которую он увлекал её за собой яростной лаской своих губ, и жаркими прикосновениями к её телу своими пальцами, стирая остатки её дерзости и независимости. И она уже не хотела прежней свободы, она хотела ощущать только его, чувствовать, и умирать в его руках.
– Тебе не кажется, что это неприлично, – обратилась Маша к мужу, набрасывая пиджак на плечи Полонского.
– Что, неприлично? – он обнял её за плечи и прижал к себе.
– Подсматривать за людьми, которые любят друг друга, – она провела пальцами по его щеке.
– А ты полагаешь, что эти двое любят?
– А ты полагаешь, что нет? – она кивнула в сторону Эльдара и Стефании, которые до сих пор страстно целовали друг друга.
– Я хочу, чтобы он стал, наконец, счастливым. И если эта девочка сделает его таким, я буду ей безгранично благодарен за это. Правда, она снова намного моложе его и боюсь, что…
– А ты не бойся. И не настолько у них большая разница в возрасте, нежели у нас с тобой. Однако это не помешало нам с тобой стать счастливыми. Я уверена, что и у них всё получится. Она сможет дать ему то, чего ему не хватало в этой жизни.
– Ты веришь всегда только в хорошее, – Ростислав повернулся к жене и нежно коснулся её губ своими.
– Без веры нельзя жить в этом мире.
– А как же быть с Воропаевым? Ведь когда-то ты верила в их отношения с Ритой. Маша, мне не нравятся ваши тайны с Марго.
Мария слегка отстранилась в сторону и отошла от мужа.
– Слава, он сам виноват, что сейчас всё происходит так, а не иначе. И, несмотря на то, что он твой друг, я не нарушу тайну, которую мне доверила Марго. И Воропаев никогда не узнает, что она беременна от него.
– И ты считаешь, что это правильно?
– Это решать только Марго, не мне. И раз она так решила, то пусть будет так. Ты знаешь, я очень хорошо отношусь к Саше и знаю, сколько он сделал для нас. Но то, как он поступил с Марго, не оправдывает его, как мужчину. И то, что он не знает о ребёнке, я думаю, будет лучше.
– А ты не подумала, что он уже дважды обделён в своём отцовстве. Один его сын живёт и растёт за границей и давно не видел отца. Второй появится на свет через два месяца и никогда не узнает, кто его отец, и будет расти лишённым его любви и ласки. Это, по-твоему, нормально?
– Слава, мне жаль и малыша, и Сашу, но я не могу предать дружбу Марго. Ведь это её решение, и я обязана её поддержать.
– А я, значит, могу предавать свою дружбу с ним?
– Ты узнал о её беременности случайно, услышав наш разговор. Мы не хотели тебе говорить об этом.
– Ясно, ко мне доверия не было. Хорошо, хоть Томашевский об этом ничего не знает.
– Ошибаешься, он то, как раз знает.
– Что? – Полонский резко развернул Машу к себе.
– Когда они расстались, он сразу поехал к ней, пытаясь их помирить. Марго ему всё рассказала и тоже взяла с него слово, не говорить ни о чём Воропаеву.
– Просто какой-то тотальный заговор. А Сашке что делать?
– Исправлять ошибки. Он ведь любит её до сих пор, потому сюда и приехал один. Слава, я думаю им обоим нужно время и без нашего вмешательства. Они сами должны это решить, и он в первую очередь. Нужно ли им быть вместе ради ребёнка или просто друг для друга. Я верю, что такие чувства, как у них, так просто не проходят.
– Как она собирается растить ребёнка одна? Это ведь тяжело, а у неё собственное дело, где её присутствие нужно постоянно.
– Она со всем справиться, а мы ей все вместе поможем. Ведь так? – Маша коснулась губами щеки мужа.
Ростислав тяжело вздохнул и прижал её к себе, нежно целуя в шею.
– Поможем, конечно. Куда мы денемся… – он снова взглянул на Томашевского и Стефанию и, обняв жену за плечи, медленно направился в свою каюту.
Эльдар и Стеша спустились вниз по ступеням лестницы, когда совсем стемнело и остановились у двери её каюты.
– Признаюсь откровенно, что сегодня спал бы гораздо с большим удовольствием, если бы ты была рядом со мной и обнимала меня во сне. Но знаю заранее, что ты на это никогда не согласишься.
– Ты прав… – она встала на цыпочки и нежно коснулась его губ своими. – Потому что хочу выспаться, а ты ведь мне этого не дашь сделать, если окажешься рядом, – она слегка ухватила зубами мочку его уха.
– Если ты продолжишь соблазнять меня подобным образом. То уверяю тебя, что уже через несколько минут, я точно не дам тебе уснуть спокойно, – он нежно провёл рукой по её спине, лаская кожу сквозь тонкий трикотаж футболки.
– Спокойной ночи, Дар… – она попыталась зайти в каюту, приоткрыв дверь, но он стремительно прижал её к своей груди.
– Ты назвала меня, Дар?
– Да. Мне нравится именно такое сокращение твоего имени. Хотя твоё полное имя мне нравится не меньше.
– Я бы предпочёл, чтобы тебе нравилось не только моё имя.
– А я разве не сказала…
– Что? – он накрыл её губы своими.
– Ты мне тоже нравишься.
– Что ты сказала? Повтори…
– Нравишься… Очень, очень, очень нравишься… – она коснулась его губ своими.
Эльдар обхватил её руками, и крепко прижав к своей груди, приподнял её в воздухе и, приоткрыв её губы своими, снова настойчиво поцеловал.
– Эльдар, я пойду… – она слегка отстранилась от него и нежно провела рукой по его губам.
Томашевский опустил её на пол и продолжал крепко удерживать её пальцы в своей ладони, пока она не скрылась за дверью. Звук замка изнутри дал ему понять, что преграда создана. Он прислонился затылком к стене и прикрыл глаза.
Месяц их вражды и препирательств, месяц бесконечных выяснений отношений и ненависти, спонтанных, сорванных с её губ поцелуев и неконтролируемой ярости закончились сегодняшним днём, когда сомнений у него в душе не осталось. Он нужен ей. Нужен таким, какой есть. И сейчас было главное не разрушить это хрупкое перемирие, это хрупкое доверие и эти пока совсем неслышные, но уже уверенные шаги друг другу навстречу.
Эльдар открыл глаза и улыбнувшись своим мыслям, медленно направился в свою каюту.
Глава 11
Стефания слегка приоткрыла веки и, запрокинув руки за голову, сладко потянулась. Она никогда не ночевала на яхте, и сегодняшняя ночь показалась ей необыкновенной. Накануне, она провалилась в сон сразу же, едва коснулась головой подушки. Обилие положительных эмоций, свежий воздух, душевное общение с новыми друзьями наложили свой положительный отпечаток, и она впервые за много месяцев спала, как убитая.
Снова потянувшись, она с интересом обвела взглядом свою каюту.
Солнечный свет, пробиваясь сквозь стекло, скользил по деревянной обшивке стены. Внутри комнаты царил тот же лоск и идеальная чистота, что и на палубах. Роскошные полированные поверхности, минимум мебели, окна нестандартной формы, тончайшие ткани, спадающие каскадом с потолка и необыкновенно удобная широкая кровать, покрытая нежным шёлковым бельём цвета горького шоколада.
Стефания повернула голову в сторону и резко поднявшись, присела в постели.
На прикроватной тумбочке в вазе стоял огромный букет белоснежных роз. Она потянулась к ним рукой, но тихий голос, раздавшийся рядом с нею, заставил её стремительно обернуться.
– Если ты ещё хотя бы минуту останешься сидеть перед моими глазами в таком виде, клянусь, я сделаю тебя своей прямо сейчас.
Стеша словно опомнившись, взвизгнула и натянула на обнажённое тело пододеяльник.
– Ты что здесь делаешь? – она пристально смотрела на Томашевского, который лежал с ней рядом на кровати. Подперев голову ладонью, он вытянулся на постели во весь рост и внимательно смотрел на неё.
– Жду, пока ты проснёшься. Очень захотел увидеть тебя спящую. Доброе утро! – он приподнялся и приблизился к её лицу, нежно касаясь губами её лба.
– Доброе утро! Но как ты вошёл сюда? Я ведь закрыла дверь на замок.
Томашевский уложил её на подушку и, подмяв под себя её тело, склонился к её лицу.
– Ты забыла, что я здесь у себя дома и от любой двери на этой яхте у меня есть ключи.
Он склонился ещё ниже и осторожно коснулся её губ своими.
– А теперь думаю, как хорошо, что я пришёл, иначе бы не увидел столь желанного для меня зрелища, – он медленно провёл ладонью по её телу. – Ты прекрасна. Почему ты спала нагая?
– А в чём бы, по-твоему, я должна была лечь в эту роскошную кровать? В своих джинсах и футболке, в которых целый день провела на палубе.
– В шкафу были мои футболки. Думаю, они как раз для тебя стали бы неплохой альтернативой ночной сорочки.
– Это твоя каюта?
Он молча кивнул.
– Но почему ты устроил меня здесь, а сам пошёл в другое место?
– На этой яхте спальных мест для всех предостаточно. Мне хотелось, увидеть тебя в своей постели рано утром. Увидеть, как ты спишь, как просыпаешься, как потягиваешься. Кстати, последнее ты делаешь так изящно и пленительно, что одного этого достаточно, чтобы разжечь моё желание, – Томашевский слегка обнажил её шею, которую прикрывал шёлковый пододеяльник и, склонившись, коснулся губами её кожи, покрывая нежными поцелуями.
– Откуда эти цветы?
Эльдар слегка приподнялся и посмотрел на букет.
– Из круглосуточного магазина.
– А разве мы уже на берегу?
– Да. Два часа назад вернулись в форт «Константин».
– И ты в такую рань сам поехал за цветами для меня?
– Конечно, а разве, чтобы выбрать цветы любимой женщине нужно посылать кого-то их своих сотрудников? Ты считаешь, это было бы правильно?
Стеша опустила глаза.
– Я просто подумала, что ты привык, что за тебя всё делают помощники. Даже здесь на яхте у тебя полно обслуживающего персонала.
– Да, вижу у тебя, снова сложилось ошибочное мнение обо мне, – он приподнялся и сел с ней рядом.
Стефания прикрыла тело пододеяльником и, приподнявшись, осторожно коснулась пальцами его руки.
– Дар, прости, пожалуйста. Мне было очень приятно получить от тебя утром эти цветы и вдвойне приятно, что ты сделал это сам.
Он повернул голову и, улыбнувшись, крепко прижал её к себе.
– Я так и не спросил у тебя о любимых цветах и дарю всё время белые розы. Мне почему-то казалось, что они подходят тебе больше всего, нежели остальные. Может, ты любишь другие?
– Нет, ты угадал. Я люблю именно белые розы. Но таких, как даришь мне ты, я давно не получала в своей жизни.
– Может, останешься сегодня здесь со мной ещё на один день? Я договорюсь с твоей Буниной об отгуле и детей оставим с нами, и проведём ещё один день все вместе вчетвером?
Стеша задумалась.
Новая рабочая неделя для неё должна была стать адовой, потому что за своё отсутствие в клубе в ночь, когда заболела Ева, она обещала работать без выходных все семь дней начинающейся недели.
– Что ты молчишь? – он провёл ладонью по её щеке.
– Извини, но я не могу остаться. Работы много, да и дома дел накопилось невпроворот, так что как-нибудь в другой раз.
Томашевский тяжело вздохнул.
– Другого раза не будет. Завтра яхта возвращается в порт своей постоянной приписки.
– Прости, мне действительно очень жаль.
– Несговорчивая женщина. И за что мне такое наказание? – он снова уложил её на постель.
– Ты его сам выбрал это своё наказание. Я никому не навязывалась, – Стеша нежно провела носом по его щеке, едва он склонился к ней ближе.
Он покрывал поцелуями её лицо и остановившись у губ, несколько раз осторожно коснулся их и, приподнявшись, посмотрел в её глаза. Когда она улыбнулась и скользнула рукой по его шее, он уже требовательно накрыл её губы своими. Лаская пальцами её тело и ощущая нежность её кожи, он медленно освобождал желанное тело от тонкой шёлковой преграды. Но когда его ладони коснулись её груди, Стеша резко остановила его, упершись руками в его грудь.
– Эльдар, подожди…
– Стешка, ты сводишь меня с ума. Пожалуйста, не сопротивляйся… – хрипло проговорил он ей на ухо.
– Дар, пожалуйста…
Томашевский остановился, и слегка приподнявшись, тяжело вздохнул.
– Не женщина, а неприступная крепость… – он с улыбкой смотрел, как она поспешно натягивает на себя пододеяльник.
– Сам такую выбирал. Знал ведь, что будет нелегко.
– Если бы знал, что настолько нелегко, то…
– То, что? – она резко повернула голову и посмотрела на его улыбающееся лицо.
– То год назад тебя бы не упустил из цветочного магазина, и уже сейчас ты бы давно была моей.
– А возможно сейчас была бы одна и зализывала очередные раны, – она повернулась к нему спиной и, поднявшись с постели, опустила ноги на пол и склонила голову.
– Что ты хочешь этим сказать? – он приподнялся и сел с ней рядом.
– Я хочу сказать, что я бы пополнила ряды твоей многочисленной коллекции, как любовница, и за ненадобностью ты бы вышвырнул меня, предварительно конечно облагодетельствовав щедрыми дарами в виде колье или бриллиантов. Ведь ты так поступал со всеми женщинами, что были в твоей жизни.
– А ты я смотрю прямо психолог человеческих душ. Только вот в моей покопалась плохо. Ты ведь изучала моё досье и знаешь причины, по которым я оставлял своих женщин.
– Я сейчас не говорю о твоих жёнах, ведь они были не единственными твоими женщинами.
– Не единственными, ты права, но я даже не хочу этих женщин, что приходили в мою жизнь случайно и на одну ночь с одной конкретной целью, сравнивать с жёнами и более того с тобой.
– Ты хочешь сказать, что удостоил меня более высокого статуса, чем всех остальных женщин и поставил в один ряд со своими жёнами?
– А ты этого до сих пор не поняла? Я познакомил тебя со своими друзьями, представил своей команде. Ты думаешь, я делал бы это, если бы планировал провести с тобой только одну ночь?
Она повернула голову и пристально посмотрела в его глаза.
– Знаешь, Стеша, я не умею произносить клятвы. И от меня ты не услышишь их никогда, потому что меня уже не изменить. Я такой, какой есть. Грубиян, хам, развратник… Я знаю все эпитеты, какими ты меня можешь наградить заранее. Так вот мне хочется быть с тобой полностью откровенным. Я не изменюсь никогда, и не стану пылким романтиком, не буду читать стихов и ухаживать могу, как умею. И если я нужен тебе такой, какой есть, то я предлагаю тебе остаться в моей жизни и разделить её со мной. Если же нет, что ж, значит не судьба, – он попытался подняться на ноги, но она схватила его за руку и снова усадила на кровать.
Завернувшись в пододеяльник, Стеша опустила голову ему на колени, и снова легла, вытягиваясь на постели. Пристально всмотревшись в его лицо, провела ладонью по его щеке.
– Ты нужен мне такой, какой есть. Дерзкий, непредсказуемый, в чём-то грубый и я хочу остаться в твоей жизни. Только, пожалуйста, не торопи меня. Мне просто нужно совсем немного времени, чтобы осознать, что моя жизнь изменилась. Совсем немного времени. Я прошу тебя.
Томашевский слегка приподнял её, обхватив руками за плечи, и крепко прижал к своей груди, нежно касаясь губами её волос.
– Я дам тебе столько времени, сколько тебе потребуется. Чтобы ты смогла решить, когда ты будешь готова поверить мне, – он слегка отстранил её от себя и коснулся её губ своими. – Ну что, одевайся, и поднимайся на палубу. Будем завтракать. Детей нужно отвезти в школу.
Стефания молча кивнула и, улыбнувшись, обняла его руками за шею, крепко притягивая к себе.
Когда он покинул её каюту, она ещё несколько минут лежала на спине и, не моргая, смотрела в потолок. Думала о том, как быстро всё изменилось между ними. Он уже больше не вызывал у неё бурной ненависти и неприятия, злобы и агрессии. Сейчас не хотелось бежать от него, хотелось другого…
Хотелось слышать его голос, когда властные нотки его тембра, испарялись и оставались лишь мягкие и обволакивающие, сводящие её с ума, своими слегка хриплыми оттенками. Хотелось ощущать прикосновение его рук на своей коже, его безудержное желание, его силу, его любовь.
Она могла врать кому угодно, но только не себе. Этот мужчина, так неожиданно и стремительно ворвавшийся в её жизнь был уже не случайным прохожим, он был другим, абсолютно другим. Впервые в жизни с ней рядом был настоящий мужчина, сильный, уверенный в себе, способный перевернуть весь мир, и она точно знала, что дело было не в его деньгах и власти. Он был бы таким, даже если бы был рядовым инженером. Такие мужчины, как Томашевский штучные. Редкие экземпляры, словно дорогие алмазы.
Его харизма и чувственность, страсть и неукротимое желание, умение защитить только одним взглядом и прикосновениями, а то, что он творил с её телом, едва касаясь его взглядом своих чёрных глаз, не поддавалось никакому объяснению.
Она всегда полагала, что Николай её первый и единственный мужчина был идеален и подобен богу не только на сцене, но и в постели. Они не были с Томашевским пока близки, но он уже сводил её с ума, обнажая все её глубоко скрытые внутри пороки и желания, всё то, что всегда чувствовала, но боялась признаться в этом самой себе. Он обнажал её тайны, не спрашивая её разрешения, и делал это кончиками своих пальцев, пронзительным взглядом, своими дерзкими и спонтанными поцелуями, заставляя её испытывать непередаваемые ощущения только от всего этого.
– Стеша, ты скоро? – расслышав за дверью каюты голос и лёгкий стук пальцев виновника её мыслей, она улыбнулась и, поднявшись с постели, направилась в душ.
Когда она вышла на палубу, все уже были за столом. Она улыбнулась и, поздоровавшись, присела рядом с Машей.
Ева моментально забралась на её колени, нежно обнимая ручками за шею.
– Ева, солнышко, иди ко мне. Пусть Стефания поест, – Маша протянула к девочке свои руки.
Малышка отрицательно покачала головой, и снова обхватив ручками, Стешу за шею, прижалась к её груди.
– Пусть сидит. Она мне не мешает, – Оболенская погладила девочку по волосам и взяла ложку в руку. – А ты поела? – обратилась она к малышке.
– Я их покормила в первую очередь, не волнуйся, – Маша улыбнулась.
– Спасибо, Машенька. А то я сегодня что-то заспалась, – Стефания скользнула взглядом по лицу Томашевского, который сидел напротив неё и с удовольствием пил ароматный кофе.
Заметив её взгляд, он улыбнулся.
– Ну ладно, дорогой хозяин, нам пора домой. У Славы работа, а у нас с Надюшкой сегодня массаж, – Маша поднялась на ноги и подошла к мужу, забирая из его рук дочь.
Маленькая Надюша ослепительно всем улыбалась и размахивала ручкой с яркой погремушкой.
– Спасибо тебе большое за подаренный чудесный выходной, – Маша обняла Эльдара за шею, когда он, поднявшись на ноги, остановился с ними рядом.
– Вам спасибо, что нашли время и выбрались ко мне. Давно не сидели вот так все вместе, – Томашевский протянул руку Ростиславу на прощание.
– Рада была знакомству, Стеша. Я здесь написала свой адрес, – Маша протянула ей в руку крошечный листочек бумаги. – Приезжай к нам в гости. Я всё время дома с Надюшкой. Слава свободен, разумеется, только по выходным. Так что милости просим.
– Спасибо большое, Машенька, я тоже очень рада нашему знакомству. Обещаю непременно заскочить к вам в гости, как только немного освобожусь на работе, – она поцеловала Полонскую в щёку.
– Пока, Стеша! Смотри не обижай Томашевского, – Ростислав обнял Оболенскую за плечи и прижал к себе.
– Его обидишь, пожалуй, – Стеша с улыбкой посмотрела на Эльдара.
– Ну, всё пока, не провожай нас, – Полонский обратился к другу. – Капитан проводит нас.
– Хорошо. Пока. Охрана уже в машине, они отвезут вас домой.
Как только друзья скрылись из виду, Томашевский посмотрел на вяло жующих за столом племянника и его друга.
– Что настроения нет или аппетита? – обратился он к ним.
– В школу неохота, – тихо буркнул Стас. – К тому же юниорский чемпионат в пятницу. Тренировки будут усиленные.
– Ну что ж, тогда надеюсь, что проведённый отдых на яхте будет способствовать вашей повышенной работоспособности. Жуйте активнее и по домам, переодеваться и в школу. Стеша, ты сможешь их всех сопроводить по домам? Мне нужно ещё остаться здесь. У нас дела с Сашей… – он кивнул на стоявшего у края борта яхты Воропаева.
– Конечно, не волнуйся. Сейчас мы быстро соберёмся, и я сама лично развезу их по школам, а потом поеду на работу.
– Я дам распоряжение водителю, и он будет следовать твоим указаниям.
– Хорошо.
Когда спустя полчаса Стефания и дети не спеша покидали яхту по трапу и, оказавшись на парковке перед офисом яхт-клуба, сели в автомобиль, Томашевский долго и задумчиво смотрел вслед, увозившей их машине. Повернул голову, как только рука Воропаева накрыла его плечо.
– Ну что, Томашевский, влип?
Эльдар улыбнулся.
– Похоже на то…
– Отличная женщина! Ну и красавица, разумеется. Хотя другого выбора я и не ожидал от тебя. Слушай, так она действительно та твоя незнакомка, которая отшила тебя год назад, когда ты ехал на свадьбу Полонского?
– Та самая. Сразила меня наповал своей дерзостью и красотой ещё тогда. Знаешь, ты ведь меня знаешь, увижу женщину и сразу знаю, будет моей. А с этой… Каждый раз приближаясь к ней, словно наступаешь на подводный камень и не знаешь, где что тебя ожидает дальше.
– Ну, тем интереснее жизнь. Знаешь, каждому своё счастье. У Славки тихое, спокойное и он понимает, что это то, что нужно ему. Мы любим, чтобы кипело и бурлило. Хотя знаешь, очень часто завидую ему. Его тишине, покою, уюту, а главное, что между ними с Машей всё предельно ясно, нет тайн и загадок, недомолвок и обид.
