Текст книги "Краткое руководство по интеллектуальным героям"

Автор книги: Элиезер Юдковски

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

Подлинные моральные конфликты

«Тройной контакт», моя самая популярная работа, если не считать МРМ, никогда не задумывалась как серьезная вещь. Например там была такая вещь, как корабельный Форчан.

И меня удивило, когда профессиональные авторы в области научно-фантастической литературы, такие как Дэвид Брин и Питер Уотс, сделали обзоры на мое произведение и похвалили его. Я сидел и думал: "Что же я, черт побери, сделал правильно?"

Центральный моральный конфликт в "Тройном контакте" (ТК сокращенно) – открытый вопрос, сколько боли или страданий мы хотим видеть в утопии, мире, хорошем настолько, насколько это вообще достижимо. Я ранее уже рассматривал этот вопрос в серии эссе "Fun Theory Sequence". Я нерешительно подобрался к ответу "Нормально иметь немного боли и страдания, просто они должны иметь больше смысла, чем в нынешнем состоянии дел"; но я хорошо понимал, что это может быть просто точкой зрения такого жителя 21 века как Элизер Юдковский, и что когда большая часть боли будет сведена к нулю, дети наших детей могут просто пожать плечами и уничтожить оставшуюся часть.

Есть традиция рационалистов, известная в узких кругах как steelmanning (прим. пер. – не нашел русского перевода. Вкратце steelmanning представляет собой нечто обратное уловке "чучело", strawman, и заключается в ответе на наиболее сильную форму аргумента, представленного оппонентом, даже если эта форма не была озвучена.) Данная практика имеет свои подводные камни и я разобрал некоторые из них в моем эссе Against Devil’s Advocacy. Но в общем вы можете думать о принципе атаковать сильнейшие аргументы противоположной сторны как о интеллектуальной версии отвращения от Мэрю Сью. Если вам противостоит обоснованно сильная оппозиция, то вам надо сделать так, чтобы она казалась сильной. Если вы заставите ее казаться слабой, чтобы ее легко можно было победить, то это низко; это показывает вашу собственную слабость.

Я знал, что мои собственные симпатии на стороне Веселых (прим. пер. – в оригинале Fun, как я понимаю так автор называет человеческую сторону в "Тройном контакте"). Так что мой инстинкт автоматически предложил сделать Сверхсчастливых, сторону против боли в ТК, звучащей как можно убедительней. Я хотел, чтобы читатель ощутил силу позиции Сверхсчастливых и при этом симпатизировал персонажам-людям, когда они бы думали, правы ли. Я определенно не хотел ослаблять позицию Сверхсчастливых для показания того, насколько верна человеческая позиция. Тогда бы возникало нездоровое ощущение, как при чтении "Атлант расправил плечи", ощущение, что я нечестен по отношению к обоснованной позиции таких мыслителей как Дэвид Пирс.

В одной из своих работ, к несчастью не могу вспомнить в какой, Орсон Скотт Кард отмечает, что пусть конфликт между Добром и Злом может быть основой хорошей истории, он и вполовину не так интересен, как конфликт между Добром и Добром.

Вопрос полного уничтожения боли против простого улучшения, Сверхсчастливые против Веселых, был центральным моральным конфликтом "Тройного контакта". Движущее слово – "конфликт". Я позже понял, что причина по которой я получил столько внимания в сторону истории с корабельным Форчаном, было то, что я случайно сделал верную вещь по литературным стандартам: я выбрал значительный конфликт в качестве центральной части истории, дилемму, в которой сам не был уверен, в которой я видел сильные аргументы с обеих сторон. Мои steelmanning инстинкты заставили меня раздуть этот конфликт, заставить Сверхсчастливых казаться настолько убедительными, насколько возможно, то есть в литературном эквиваленте – сделать злодеев сильнее. (Ни один профессиональный редактор никогда не присылал историю обратно автору с пометкой "Этот злодей слишком силен и его нужно сделать слабее.")

Подлинный моральный конфликт является в литературе витамином достаточно редким, чтобы "Тройной конфликт" получил серьезное внимание критиков, несмотря на наличие корабельного Форчана. Вы читали множество историей, в которых есть две стороны с различными моралями, но где нет такой вещи как моральный конфликт. Почти всегда ясно, что автор думает о том, на какой стороне вы должны быть. "Властелин колец" не спрашивает, мог бы Саруман в итоге развить промышленность. "Атлант расправил плечи" не приглашает вас задуматься вместе с автором является ли капитализм хорошей идеей или был ли путь Джона Галта единственно правильным; вместо этого каждый, кто идет возражает против капитализма был изображен как слабый, презренный человек со склонностью к криминалу.

Неправильный путь для попытки создания баланса – писать "морально сомнительную" историю Зла против Зла, где обе стороны изображены как подверженные испорченности и коррупции. Это точно плохой ход с точки зрения литературы. Такие истории не создают симпатию-с-моральными-вопросами, потому что никто в этих историях не пытается оптимизировать этику, сделать что-то правильно. У вас не может быть персонажей, которые бьются над открытым вопросом, что лучше всего сделать, если никто в истории не рассматривает вопросы, которые выглядят хотя бы отдаленно убедительными. Ослабление сильного конфликта Добра с Добром до Серого против Серого, не говоря уже о Зле против Зла, это литературный эквивалент того, как если бы вы отобрали у ваших персонажей пушки и крутые костюмы и отправили их в песочницу драться на лопатках. Нет ничего сложного в истории Зла против Зла, потому что в ней нет интеллектуальной запутанности, подверженной сомнению, и вопроса, требующего длинного обсуждения, потому что у каждой стороны есть сильные на первый взгляд аргументы.

(Заодно отмечу, раз уж коснулись этой темы: художественные истории о сломленных людях, которые ломаются еще сильнее не приносят удовольствия при чтении с позиций чистого гедонизма. Если вы пытаетесь возразить, что ваша история должны быть классной и еретичной, потому что предлагает малую награду за чтение, не ожидайте одурачить кого-то, обладающего самосознанием настолько, чтобы двигаться на мета-еретичности. (прим. пер. – не уверен, что понял о чем речь идет в этом абзаце, так что перевод может быть неверен.)

Также касательно темы о том, как не следует создавать моральную неопределенность – нет ничего нового в избитом откровении, что жизнь сложна. Да, люди, следующие только деонтологическим правилам, заканчивают тем, что их действия приводят к плохим последствиям. Люди, которые заявляют, что ложь может быть добродетельной, и так далее, и так далее. Действительно хорошие люди мира знают это, они уже начеку, так что персонажи с интеллектом первого уровня тоже будут осведомлены об этом.

Автор, который пытается опорочить каждый идеал таким шокирующим отношением, неизвестным любому из персонажей истории, но разумеется хорошо известным самому автору, терпит неудачу в попытке создания интеллекта первого уровня – все персонажи упускают очевидно только лишь потому, что только так автор может вставить их на нужное место в сюжете (которое весьма удобно расположено ниже автора). И наоборот, если вы сами не уверены, какие из недостатков приемлемы и при этом все равно должны идти вперед, даже зная риски, то для идеалистичных персонажей с интеллектом первого уровня разумно быть столь же неуверенными, как и вы.

Естественный способ подлинно исследовать мораль посредством литературы – честно разыгрываемый конфликт Добра и Добра. Конфликт между высокими идеалами, которые история не пытается очернить, принизить или использовать для показа искушенного авторского цинизма – это все только ослабляет конфликт.

Истинный и незапятнанный идеал не обязательно тот, чьи защитники все чисты, или тот, политика которого не имеет недостатков. Истинный идеал это цель, которая стоит оптимизации несмотря ни на что и все еще дает теплое яркое ощущение в этом сложном мире. Если вы не можете почувствовать его, это теплое яркое ощущение, и заявить о нем публично, то вы не сможете поместить его в свою историю, не сможете заставить читателей симпатизировать вашим идеалам. Смотрите внутрь себя в поисках морали, этики, эстетики, добродетелей, того, чем вы все еще дорожите в реальности. Вы создадиде подлинный моральный конфликт, когда найдете два самых высоких идеала, противостоящих друг другу и равноценных настолько, что вы сами не будете уверены, на правильной ли вы стороне; или когда вы найдете моральный вопрос внутри высокого идеала, в ответе на который вы не уверены и вокруг которого можете построить историю.

Реалистичные злодеи и точки зрения

«Методы Рационального Мышления» иногда ошибочно принимают за историю с моралью вида Серое против Серого.

Это изумило меня в первый раз, когда я услышал такой отзыв, и я до сих пор на самом деле не могу принять то, что некто мог прочитать МРМ и так подумать. Дементоры это чистое зло. Фениксы – чистое добро. Я не думаю, что проспойлерю что-то в МРМ, раскрыв свое мнение, что Амикус Кэрроу и профессор Макгонагалл стоят настолько далеко друг от друга в плане морали, насколько это вообще возможно для людей. Возможно в истории нет чистого белого и черного цветов, но это не значит, что все серое – одного и того же оттенка.

Но когда мы смотрим на мир глазами Драко, мы видим его так, как видит он, со всеми моральными аргументами в пользу Пожирателей Смерти, сформулированными так, чтобы звучать убедительно для Драко Малфоя. Только злодеи в детских книжках формулировали бы свои слова так, чтобы заставить выглядеть героя убедительней, и это истина независимо от того, насколько на самом деле справедлив герой.

Когда Люциус Малфой выступает на публике, он действует как строгий уважаемый политик, работающий на неблагодарную задачу защиты наивных людей от сильного и харизматичного лидера культа, наподобие Дамблдора... потому что это очевидная история, в которую мог бы автоматически вписаться настоящий Люциус, а не потому что МРМ ставит его на один моральный уровень с Алисой Лонгботтом.

Но если в мире Люциуса он не выглядит злодеем, почему бы ему не любить своего сына? В модели мира Люциуса, он никогда не получал Злодейского Письма, говорящего, что он на стороне плохих парней; поэтому Люциус считает, что у него есть мужество, честь и другие атрибуты Древнейшего Дома и воспитывает сына соответственно.

Возможно кто-то делает ошибочное суждение о морали Серого против Серого, если привык к героям наподобие толкиеновских, сражающихся против орков и Саурона, или если не понимает, как мало значит, если персонаж считает свои действия оправданными – как мало это говорит читателю о их настоящей позиции на оси добра-зла. Адольф Гитлер был откровенным противником вивисекции жвиотных, который на нескольких обедах показывал изображения насилия над животными в попытке убедить присутствующих не есть мясо. Предположительно, Гитлер тоже не получал Злодейское Письмо. Возможно он даже не носил черные одежды. В этом и есть разница между книжным Волдемортом и реальным Адольфом Гитлером.

Разумеется не только злодеи пытаются оправдать себя. Самооправдание дешево и любой персонаж с толикой ума будет способен гнать его грузовиками. Большая часть искусства рациональности – обучение тому, как сделать самооправдания для себя как можно дороже и труднее. Любой персонаж, который не изображен мастером-рационалистом, не должен иметь сложностей в формировании истории, которая представляет его хорошим парнем, в независимости от того, что он делает на самом деле.

Конечно же это требует от вас умения абстрагироваться от вашей собственной ментальной вселенной и представлять то, как вещи выглядели бы для кого-то еще – это тоже один из ключевых навыков рационалиста.

Экономист Брайан Каплан изобрел улучшенную версию steelmanning, которую назвал Идеологическим Тестом Тьюринга. В данном тесте вы должны выписать аргументы для противоположной стороны настолько реалистичные, чтобы приверженец той стороны не мог отличить ваши выкладки от того, что мог бы написать настоящий защитник той стороны. Идеологический Тест Тьюринга строже, чем steelmanning, поскольку слишком легко убедить себя, что вы придумали "сильнейший аргумент", и куда менее легко одурачить кого-то, кто в самом деле верит в противоположную позицию, относительно того, что вы в самом деле искренне изо всех сил пытались создать лучший аргумент. Это тест на понимание; испытание, чтобы убедиться в вашем настоящем понимании аргументов, в которые вы, по вашим словам, не верите.

Люди проваливают Идеологический Тест Тьюринга потому что они привязаны к своей картине мира, потому что бояться позволить себе смотреть на мир с другой точки зрения, потому что они терпят неудачу в практике представления другой точки зрения, которая может быть обоснованной.

Гарри из МРМ пытался научить этому навыку Драко, у которого были обычные проблемы с овладением данным умением, в 23 главе (прим. пер. – упомянутый фрагмент на самом деле находится в 22 главе):

"Даже поняв эту мысль, Драко не смог придумать какую-нибудь «правдоподобную альтернативу», как это назвал Гарри, для идеи, что волшебники становится менее могущественными, поскольку мешают свою кровь с грязью. Это было слишком очевидной истиной.

После чего Гарри Поттер слегка раздражённо заметил, что не может поверить, что у Драко и впрямь так плохо получается воображать себя на чужом месте. Наверняка же существовали Пожиратели Смерти, которые изображали врагов чистоты крови, и у них, без сомнения, нашлись бы более правдоподобные аргументы против собственной стороны, чем то, что предлагает Драко. Если бы Драко изображал сторонника Дамблдора и высказал бы идею о домовых эльфах, он бы ни на секунду никого не одурачил."

Когда я описывал Пожирателей Смерти в МРМ, я пытался пройти Идеологический Тест Тьюринга для Пожирателей Смерти – когда я описывал точку зрения Драко Малфоя, я писал о Пожирателях Смерти так, как мог бы их видеть сам Драко. Цель была в том, чтобы настоящий Пожиратель Смерти, который бы прочитал точку зрения Драко, не сказал: "Ага! Это явно писал не настоящий Драко Малфой, а некто, кто хотел выставить Пожирателей Смерти в плохом свете." (Исключая, конечно, те мысли Драко Малфоя, которые внутренне были оптимизированы, чтобы выглядеть хорошо для его друзей и социального круга, а не для читателей-магглов, прошедших эпоху Просвещения.)

Профессор Квиррел описывался так, чтобы настоящий профессор Квиррел не был бы способен взять произведение в руки и сказать: "Что? Я бы не сказал этого. Есть куда более убедительные аргументы в пользу нации с сильным лидером, например..."

Меня часто нервирует то, как много людей говорят, что они находят профессора Квиррела слишком убедительным, в то время как его воззрения не являются вещами, в которых я уверен (мягко говоря), но по крайней мере это показывает, что я делаю свою работу правильно.

Говорят, что каждый видит себя героем в своей собственной истории. Но это даже не близко к тому, чтобы быть правдой; насколько я могу сказать, большая часть мира состоит из людей, которые явно верят, что они НПС, и интуитивно будут удивлены и не смогут поверить, если услышат любое предположение, что для них возможно участвовать в сюжете. Есть также люди, верящие, что они антигерои или даже открытые злодеи в их собственной истории. Но это исключения, особенно на литературном уровней; в первом приближении, большинство активных персонажей в истории должны верить, что они герои.

Похожим образом каждый активный персонаж также должен жить с картиной мира, где он является центром, а не ваш протагонист. Когда вы описываете точку зрения Боба, каждый объект должен быть упомянут в той степени, насколько он релевантен по отношению к Бобу. Рон Уизли едва ли вообще существует в мире Гарри; но как только мы переключаемся на мир Гермионы, он снова появляется. Драко видит все вещи в той степени, в какой они относятся к нему; профессор Макгонагалл видит вещи в той степени, в какой они относятся к Хогвартсу. Дамблдор все еще постоянно размышляет о событиях с Гриндевальдом, которые произошли в первой половине его жизни. Чтобы пройти Тест Тьюринга для Дафны Гринграсс, я должен описать ее точку зрения так, чтобы если некто, читая ее мысли, не мог сказать, что кто-то еще (например Гарри Поттер) является настоящим центром вселенной.

(По той же теме: каждый персонаж является [меметичное предупреждение: TVTropes] Единственным Здравомыслящим Персонажем [/конец предупреждения]. Вот частичный список персонажей МРМ, которые были изображены как единственные здравомыслящие персонажи: Гарри, Гермиона, профессор Макгонагалл, профессор Квиррел, Драко, Невилл, Дафна Гринграсс, Сьюзан Боунс, Грозный Глаз Грюм, Амелия Боунс и Фоукс.)

То, во что мы правда верим, не ощущается нами как вера или убеждение, оно ощущается так, словно мир таков на самом деле. Правда верить, что небо синее не означает ощущать себя причастным к Синим, это означает ощущать себя так, словно небо на самом деле синее.

Процесс создания и становления персонажа это не только создание его личности. Это экстраполяция вселенной, которая будет картиной мира персонажа – не то, во что он "верит", но окружающая вселенная, в которой, по его мнению, он живет.

Оригинальность

Оригинальность это не легко, хотя и весьма просто: не делайте того, что уже делалось раньше.

К тому моменту, когда я начал МРМ, я прочитал множество фанфиков по Гарри Поттеру. Я видел всех моих персонажей, все краски в моей палитре, реализованные множеством путей...что, в свою очередь, делало их своего рода стандартом. Был темный Гарри, независимый Гарри, Гарри, который позволял себя затмить Гермионе или Джинни; бы порочный Дамблдор и Дамблдор-глупец, Дамблдор, который хотел, чтобы Гарри шел по рельсам фэнтезийной истории, был Том Рэддл, являвшийся обиженным сиротой и Том Рэддл, родившийся психопатом, и Том Рэддл, в совершенстве владевший магией...

Не столько посредством волевого решения, сколько тем, что это казалось мне само собой разумеющимся, я знал, что мне нужно будет сделать нечто с этими персонажами, что никто не делал раньше. Гарри, профессор Квиррел, Дамблдор, Гермиона, Драко, Крэббл и Гойл, они все должны были быть не теми же персонажами в том же антураже, которых мои читатели могли бы видеть в других фанфиках. Если мои читатели уже бы видели таких персонажей, которые слишком похожи, изображение не было бы слишком захватывающим, и это бы означало что я бы не смог передать новую информацию и мое бы сообщение не дошло. (Это философия оригинальности в формулировке шэнноновской информации.)

Я не могу описать творческий процесс, стоящий за созданием персонажей, подробно, поскольку по большей части он состоял из ождания, пока мой мозг выдаст предложение, которое нельзя было бы отвергнуть по причине неоригинальности. Но я могу рассказать вам об осознанной части процесса, которая заключается в правиле отказа, законе продолжения: не делай того, что уже делалось. Каждый раз, когда мой мозг выдавал нечто, что не было достаточно новым, я продолжал искать, потому в таком случае мой мозг не помечал поиск как законченный.

Не помню точно, что я думал, когда решал "Как я поступлю с приспешниками Драко, Крэббом и Гойлом?", но процесс протекал примерно так:

Глупые Крэбб и Гойл – это уже было, ты читал это десятки раз.

Ладно, перевернем все с ног на голову: Крэбб и Гойл тайные интриганы. Нет, это требует того, чтобы глупым был Драко, что не вписывается в историю, которая к тому же и так имеет достаточно тайных интриганов.

Тогда пусть Крэбб и Гойл будут как мистер Вандемар и мистер Круп из "Neverwhere" Нила Геймана (грубый скандальный парень и умный парень, говорящий формальным языком; на TV tropes их бы назвали Эти Два Плохих Парня.) Все еще нет. Я не помню такого в тех фанфиках, что читал, но это все еще клише и опять же не подходит истории в целом...

И наконец мой trope-диверсионный модуль выдал "Крэбб и Гойл это одиннадцатилетние мальчики, которые выросли, играя роль Этих Двух Плохих Парней, и они думают, что должны такими быть". Такого я никогда не видел в фанфиках по вселенной Гарри Поттера да и вообще нигде, это подходило под общую историю и смотрелось потрясающе; поэтому поиск был остановлен.

Изначальный шаг в этом искусстве – обучение тому, как отвергать первую идею, которая всплывает в вашей голове – тот момент, когда вы сразу же думаете о глупых Крэббе и Гойле или что ведьма должна разрываться между оборотнем и вампиром или что если вы пишете фанфик по "Волшебнику в стране ОЗ", то сам волшебник должен быть непременно из Канзаса. Даже если ваша первая идея никогда не реализовывалась раньше, часто мудрее отвергнуть первую идею, всплывающую в голове (если конечно, эта первая идея на самом деле не представляет собой нечто совершенно потрясающее). Первая идея, приходящая в сознание, чаще всего завершающий шаблон ответ, очевидный ответ, ничем не удивительный. Иногда нет иной возможности быть эмоционально истинным в вашей истории, кроме как взять очевидный ответ, но чем чаще вы это делаете, тем ленивее становится ваш мозг. Близкий навык к Не Делай Того, Что Уже Раньше Делалось это Не Делай Посредством Легкого Пути.

Я хотел бы, чтобы у меня был лучший совет о том, как быть креативным, а не просто оригинальным. Я могу направить вас к подцепочке "Свежий взгляд на вещи" на LessWrong.com, но это не даст вам всего, кроме описания стандартного написания книг. В каком-то смысле оригинальность не является сложной: если вы сделаете профессора Макгонагалл (бросок кубиков) суккубом, который сбежал из Дискового Мира Терри Пратчетта и который постоянно одержим обливанием водой вещей, то такого персонажа вероятно никто ранее не делал. Но это простой хаос: в этом нет смысла, по своей сути это не характерно для истории. Оригинальность проста, но чтобы мыслить творчески вам придется делать нечто одинаково новое и хорошее, а это уже труднее. Даже так, одну часть процесса легко описать: это та часть где вы продолжаете искать до тех пор, пока у вас не будет чего-то нового или чего-то, что ощущается один в один подходящим истории (оно не должно быть потрясающим, особенно если это ваши первые приключения в роли писателия, но это должно ощущаться как нечто, что вы можете использовать).

Я завершу этот пост следующим кусочком совета, который предназначен специально для тех, кто пишет фанфики:

Если вы пишете фанфики по Наруто, то либо пропускайте арку про страну Волн полностью, либо сделайте нечто ПОИСТИНЕ ПОТРЯСАЮЩЕЕ с Забузой и Хаку и всей этой историей, потому что если я прочитаю про ЕЩЕ ОДНУ битву с братьями-демонами, даже если в вашей версии Наруто убьет их ЯДЕРНЫМ ОРУЖИЕМ, я разочаруюсь в вас.

Если нечто уже показывалось читателю десятки раз до этого, нет смысла показывать это еще раз. В фанфикшене эта проблема стоит еще острее. Если событие канона происходило вследствие нужности для сюжета, но не было сделано по-настоящему потрясающе, то покажите только эту часть потрясающей. А еще лучше, просто заставьте нужного персонажа вспомнить все это спустя два параграфа, а не выписывайте для этого целую главу.

Рассмотрим путешествие Гарри по Косому Переулку, как это показано в МРМ. Мы не видим всего, что происходило между походом Гарри к его горам галлеонов и покупкой кошеля. Мы не видим, как он едет на вагонетке к хранилищу или выезжает оттуда. Ничто из этого не является новым в фэндоме Гарри Поттера, так что это просто не показывается. Это даже потом не вспоминается, оно просто попадает в промежуток между главами и исчезает.

Общий принцип писательства – вы должны избегать скучных частей настолько, насколько вообще можете себе это вообразить. Есть важный анекдот об авторе, который думал, что напишет все скучные части после того, как расправится с самыми захватывающими и интересными. Когда он закончил писать все захватывающие части, он просмотрел работу, подумал и послал ее редактору в таком виде.

Буквально все, что мы видим в МРМ, происходит не так как в каноне и прочих фанфиках, потому что иначе не было информации для передачи. И происходящее еще и интересно, потому что иначе стоило ли бы вообще приниматься за эту работу?

Ваши читатели уже читали не только канон с Турниром Трех Волшебников, но еще и десятки фанфиков, где был этот Турнир. Если вы собираетесь создать напряженность в сюжете вокруг этого Турнира, то вам лучше изменить начальные условия, ставки и возможные исходы в такой мере, чтобы это не ощущалось той же сценой, которую читаешь в тридцать шестой раз. И это должно быть не просто отличающимся от ранее сделанного, но и интересно отличающимся.

В фэндоме Наруто есть буквально тысячи вариаций экзменов на чуунина. Лучший из всех Наруто фанфиков, "Time Braid", описывает временную петлю наподобие Дня Сурка в день экзаменов на чуунина. И в конце этого фанфика, начальные условия, ставки и возможные исходы настолько уходят от канона и фэндома, что финал истории не напоминает ничего, что я видел где-либо в Наруто фанфикшене; и вселенная оставляет после себя такое впечатление, что подобного "исхода экзаменов на чуунина" вы не видели никогда ранее ни в одной из предыдущих историй.

Личности и арки персонажей, вызовы и ставки, конфронтации и сюжетные события, пэйринги и отношения; в фанфикшене вы не должны переделывать буквально все, но вы не можете оставить слишком много тем же самым.

(Но ясно давайте читателю понять, если в вашей истории допускается изменение фоновых исторических фактов или законов магии. Не делайте так, чтобы изначально законы магии выглядели теми же, а потом, в кульминационной битве, один из законов оказывался другим и тем самым решал исход этой битвы. Потому что это отстой.)