Текст книги "Культ. Книга I"

Автор книги: Элиас Уайз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Рэндалл замолчал, а жрец повернулся к Крастеру в пол оборота, и в этот момент юноша заметил, как из под воротника рубахи слева на шее жреца появилась какая-то отметина, родимое пятно странной формы. «Напоминает песочные часы» – подумал Рэндалл, а жрец тем временем воскликнул:

– Хорошая история! Как тебе, капитан?

Крастер, поскреб пальцами кадык, подняв подбородок кверху, после чего ответил:

– Да, байка что надо!

– Наверное, долго придумывал? Пока просиживал штаны в коридоре?

Рэндалл только собирался ответить, но жрец продолжил с сарказмом:

– Послушать тебя, так капитан не зря ест свой хлеб, раз проморгал тайного агента прямо у себя под носом.

Крастер заметил:

– Малец выдумал занятную байку! Прикидывается этаким дурачиной, и считает такими же всех вокруг! А вот твой дружок поет совершенно по-другому!

На миг сердце Рэндалла сжалось, но он собрал все силы, чтобы унять вновь усиливающуюся дрожь и промолвил:

– Мы лишь хотели заслужить Ваше уважение. Полагали, что после прошлых провинностей, на которые Вы совершенно справедливо обращали внимание, нам предоставился отличный шанс сделать великое дело в интересах братства и Темного Владыки! Мы совершили ошибку! Но и я, и Рик, по-прежнему, всецело верны братству и воле Повелителя!

Жрец, протянув руку и коснувшись посоха, ответил:

– Безусловно, Рэндалл, в нашем братстве много по-настоящему верных последователей, а как бы иначе мы выстояли против врагов и несли в мир волю Владыки! Сегодня вечером вам будет дарован шанс доказать, действительно ли вы верны Темному Лорду! А сейчас – отправляйся в убежище!

***

В убежище было шумно. Внизу в обширном подвале был оборудован большой тренировочный зал, откуда доносились крики и звон оружия. Однако, Рэндалл ничего не слышал, он сидел на лавке в пустой столовой и думал о том, что жрец не поверил ни единому его слову. Но ведь его не арестовали и не бросили в темницу.

С кухни потянулся запах жареной рыбы, и в трапезную на ужин начали стекаться многочисленные братья. Рэндалл же встал и направился в подземелье, в дальнюю часть, где в центре квадратной комнаты располагались четыре прямоугольные ямы, накрытые на уровне пола комнаты решетками из толстых стальных прутьев. Стены и пол в ямах были выложены каменными плитами, так что вряд-ли кто-то мог бы рассчитывать сделать подкоп. Ямы предназначались для особо опасных преступников. Наверху в одной из глухих комнат тоже было оборудовано несколько клеток для заключенных, но туда Рэндалл уже наведался – здесь за решеткой, стеная, охая и бранясь шепотом, сидел только один Оливер. А перед входом в темницу с ямами Рэндалла остановил вооруженный алебардой солдат – тот самый, который ударил его сегодня утром в таверне:

– Куда собрался, Рэндалл? Пришел за добавкой?

– Слушай, Алан, мне нужно узнать, как там Рик. Дай всего пару минут…

– Конечно, проходи! Подержишь мою алебарду, я открою решетку, спущу лестницу в яму, и пойду пока поужинаю… Ты совсем идиот?! Топай отсюда, пока сам не оказался внизу!

– Алан, ты же будешь рядом. Я просто поговорю с ним…

Алан сделал шаг назад, ухватился обеими руками за рукоять оружия и принял боевую стойку.

– Убирайся! А не то твоим мясом накормят псов. Ночью Оливер пытался скормить им тело того пацана, Седрика. Мальчонка-то был тощ как палка, так что пёсики небось до сих пор голодные. Проваливай!

Рэндалл развернулся и пошел обратно наверх. Когда нужно было скрытно выкрасть что-либо, или прокрасться куда-то незамеченным под покровом темноты, то с Рэндаллом мало кто мог сравниться среди всех членов культа. Но что поделать с тренированным вооруженным воином в кольчуге да еще и в освещенном коридоре. К тому же, в зале с ямами тоже могли находиться один-два солдата, да и наверху – несколько десятков бойцов.

«Даже если освободить Рика, как пройти незамеченными?»

Оставшееся время до начала собрания Рэндалл провел, переходя из одной комнаты в другую и перекидываясь ничего не значащими фразами с разными братьями. Самым удручающим было то, что ему не удалось встретить ни одного из тех братьев, кому он доверял, и с кем можно было бы обсудить дальнейшие действия.

***

В просторном освещенном факелами зале было много народу. Собравшиеся расположились полукругом, в центре которого был установлен столб с привязанным к нему человеком. Это был Рик. Рэндалл стоял в первом ряду, так что мог отлично видеть, насколько изменился его друг за прошедшее время. В городе Рик любил щеголять и обычно одевался как заправский франт, сейчас же вместо темно-синего дублета, вышитого крошечными темными цветами, черной кружевной рубахи и штанов с лампасами, на нем болтались окровавленные драные лохмотья. Лицо и шея были покрыты запекшейся кровью, правый глаз совсем заплыл, Рик вряд-ли мог что-либо им видеть, щека почернела и вздулась, а от правого уха остались лишь ошметки. Босые ноги были покрыты засохшей грязью вперемежку с кровью. Рядом с ним, повернувшись лицом к присутствующим, стоял жрец, опираясь о свой посох. Он начал говорить:

– Не служите никому – лишь Бэйну. Бойтесь его всегда, и заставьте других бояться его еще сильнее, чем его страшитесь Вы. Черная Рука, в конце концов, всегда сражает тех, кто противостоит ему. Бросьте вызов Бэйну и умрите – или в смерти найдите преданность ему, поскольку он заставит сделать это. Подчинитесь слову Бэйна, произнесенному его духовенством, поскольку истинная сила может быть получена лишь через службу ему. Распространите темный страх Бэйна. Гибель тем, кто не следует за ним – не позволяйте силе попасть к ним в руки. Те, кто встают на пути Черной Руки, встречают свою погибель раньше других, и она гораздо страшнее.

Произнося последние слова, жрец посмотрел на Рика. А затем продолжил:

– Некоторые из вас уже слышали о том, кто был нашим братом, но сошел с истинного пути! Предпочел измену и службу собственным корыстным целям и амбициям посвящению всей своей жизни Темному Повелителю. Этот мерзавец публично осмеял и посмел извратить учение Владыки себе в угоду! Он посмел возвысить себя над всеми нами, и начал совращать других, еще не окрепших в истинной вере братьев. И мы все, как один, презираем его за это!

Жрец немного подождал, пока уляжется гул одобрительных возгласов, и снова заговорил:

– Этот подлец посмел нести хаос и смуту в наши ряды, разобщая братство, пытаясь разрушить то, что долгими годами возводилось милостью Темного Владыки! И мы все, как один, презираем его за это!

Толпа разразилась одобрительными выкриками, так что жрец снова вынужден был сделать паузу. Когда тишина была восстановлена, он продолжил:

– Этот подонок отвратителен, даже по меркам глупых смертных, ибо без колебаний воспользовался тем, что они почитают за высшее благо! Он использовал дружбу, он лгал без зазрения совести и толкал наших братьев, считавших его своим другом, на путь сопротивления Черной Руке! А это значит, он обрекал братьев на верную смерть! И мы все, как один, презираем его за это!

На этот раз толпа зашумела еще сильнее, а Рэндалл, похолодев, слушал, как множество глоток орало: «Смерть предателю! Вырвать его поганый язык! Убить изменника!»

Наконец жрец поднял руку, призывая к тишине, а затем воскликнул:

– Однако, каждый из нас знает, что восстающих против Черной Руки, ожидает справедливое возмездие и суровая кара! И сегодня все мы станем свидетелями торжества воли Владыки над ничтожеством, дерзнувшим бросить ему свой жалкий вызов!

После этих слов жрец подал знак одному из воинов позади связанного Рика. Тот подошел к подставке и взял темно-красную шкатулку, открыл ее и стал рядом со жрецом. В шкатулке лежал уже знакомый Рэндаллу, да и всем остальным братьям, ритуальный кинжал. Жрец, тем временем, указал посохом на Рика, и Рэндалл заметил как ослепительно блеснул черный камень в навершии, очевидно отражая свет факелов. Жрец провозгласил:

– А впрочем… Дарую тебе последнее слово! Говори, ничтожество!

Рик поднял голову, обвел присутствующих взглядом и рассмеялся, однако смех вскоре перешел в хриплый кашель. Откашлявшись, парень воскликнул:

– Вы молитесь тому, кто абсолютно слеп и глух к вашим молитвам! Ему плевать на вас, ему плевать на ваши жалкие жизни… и на ваши жалкие смерти во славу его имени! Это он – ничтожество!

Рэндалл слушал Рика, не веря своим ушам. Он подумал, что это часть какого-то хитрого плана спасения: сейчас Рик подаст знак, и братья пойдут в атаку, а сам Рэндалл приготовился прыгнуть и в одно мгновение пронзить сердце жреца. Однако, Рик продолжал:

– Есть лишь один истинный бог – и это Цирик! А ваша жалкая церковь обречена на уничтожение! Пока вы разобщены – мы будем пожинать плоды вашей глупости, зависти, гордыни, предательства… И пусть мне суждено умереть сегодня… сейчас… Наше дело будет жить, и, в конце концов, ваша церковь будет уничтожена вместе с вашим жалким божком!

Рэндалл почувствовал, как его дыхание перехватило, и кровь прилила к лицу, так что оно теперь горело. Толпа вновь начала заводиться, послышались призывы поскорее прикончить предателя. Жрец снова призвал к тишине и воскликнул:

– Рэндалл, подойди! Покажи этому ничтожеству, сколь могущественна и безгранична воля Темного Владыки! Вырви его лживое сердце!

Рэндалл невольно сделал несколько шагов, протянул руку и крепко сжал ручку кинжала. С пяти лет его учили, что Цирик – это злобное мелкое божество, которое вечно пытается строить козни против Черного Лорда, а все его последователи заслуживают лишь смерти. Рэндалл без колебаний перерезал бы горло любому, кто попытался бы растоптать всё, во что он свято верил. Но Рик был его другом. Он направился к Рику, глядя прямо в его здоровый глаз, колеблясь и пытаясь понять, предал ли его друг, или же все эти богохульства – не более чем часть какой-то замысловатой игры. Через мгновение Рик, с ненавистью глядя Рэндаллу в глаза, зарычал:

– Что, Рэндалл, струсишь так же, как и твой ложный бог?!

– Ты был моим другом…

– Дружба – лишь иллюзия для слабых духом!

– Ты был мне братом, Рик! Я любил тебя!

– Любовь – это обман! Тебя много лет учили быть верным только твоему мерзкому лживому богу, но ты даже этого не смог понять! А еще мечтал стать верховным жрецом… Ты думаешь, твой отец был жалким? Да ты еще более жалок…

Глядя прямо в лицо юноше, Рик рассмеялся, а Рэндалл, покрасневший, с раздувающимися ноздрями и стиснувший до хруста зубы, вонзил кинжал Рику в грудь. Ослепленный яростью, он ударил еще несколько раз. Кровь, хлеставшая из живота и груди Рика, заливала лезвие ножа и руки Рэндалла, брызги попали ему на лицо. Он снова стоял в этом зале, будто парализованный, и смотрел – теперь на пробитую и залитую кровью грудь Рика.

Вдруг Рик захрипел, с усилием поднял голову, и Рэндалл увидел красные пузыри на губах пленника. Их взгляды встретились, но теперь Рик смотрел не с ненавистью. Рэндалл прочитал во взгляде скорее усмешку, а потом – бескрайнюю боль. Юноша отбросил кинжал в сторону, изо всех сил зажмурил глаза и снова открыл их, будто не веря в происходящее. Рик теперь уставился в одну точку, Рэндалл обернулся и проследил за его взглядом. Рик глядел на черный камень в посохе жреца, который опирался о него левой рукой, а правую вскинул вверх и вещал громким голосом:

– Сегодня мы стали свидетелями явления воли нашего Повелителя! Во всей вселенной нет ничего, что могло бы противостоять его силе и его безграничной мудрости. Черная Рука вечен! Славься, Черный Лорд!

Толпа исступленно зашумела, но Рэндалл почти ничего не слышал. Из него будто всё вынули, разбили на мелкие кусочки и засыпали обратно. Мысли путались, руки и ноги не слушались, парень повернулся к Рику, но его голова уже безжизненно склонилась вперед, а тело бессильно повисло на веревках.

Рэндалл практически не помнил окончание суда, он ходил по залу вместе со жрецом и несколькими солдатами, что-то отвечал братьям, которые подходили к нему, жали руку, шутили, а некоторые высказывали слова восхищения и даже поздравления. Уже под утро Рэндалл кое-как доплелся до мастерской, медленно поднялся к себе, рухнул на кровать и забылся тяжелым сном.

Глава III

Крастер наблюдал за казнью сверху, с небольшого балкона, который был скрыт в полумраке. Отсюда открывался отличный вид на всех собравшихся, а вот капитана никто не мог видеть. Крастер следил за теми братьями, которых Рик собирался использовать для устранения жреца. Конечно, капитан не думал, что кто-либо из них кинется спасать Рика, так как это было бы настоящим самоубийством, но тем не менее, у него все-таки оставались некоторые сомнения насчет Рэндалла – этот может и броситься, когда жрец приступит к делу. Но рядом с владыкой достаточно солдат, которым велено уделить особое внимание поведению Рэндалла и остальных мятежников. Крастер видел, что все заговорщики растеряны, каждый нервно озирается, очевидно разыскивая взглядом своих товарищей, оценивая обстановку и ища поддержки. Но сразу после ареста Рика все они были разделены: кто-то изолирован в убежище, кто-то отпущен под наблюдением. В любом случае никто из них не имел ни малейшей возможности связаться и скоординировать свои дальнейшие действия. Сейчас мятежники были расставлены в разных частях зала и окружены другими братьями. Заговор был подавлен, а со смертью Рика он будет уничтожен окончательно.

Жрец начал свою речь. За годы служения Черной Руке Крастер слышал сотни подобных речей, и все они были практически идентичны – жрец произносил одни и те же слова, незначительно меняя формулировки. Крастер понимал, что такие речи необходимы, чтобы поддерживать святой огонь веры в могущество Темного Лорда в сердцах братьев, однако его до сих пор удивляло, как братья всякий раз восторженно реагировали на подобные разглагольствования, не замечая их однообразия. Много лет назад, когда Крастер был еще неопытным юнцом, он также восторженно внимал речам командиров и жрецов, однако в то время он, как и все окружение, поклонялся совершенно другому божеству. С тех пор слишком много горьких уроков и разочарований было испытано, так что сейчас капитана совершенно не трогали громкие слова. Он не любил болтунов, не умел произносить длинные витиеватые речи, а был человеком дела – его задача состояла в обеспечении безопасности братства и исполнении воли Черной Руки, а нести всякую высокопарную чушь, пусть и порой необходимую, он считал не самым достойным занятием.

Жрец тем временем начал описывать все злодеяния Рика против братства. Толпа одобрительно зашумела, требуя прикончить предателя, а Крастер отметил, как вытянулось и побледнело лицо Рэндалла, да и остальные заговорщики выглядели совершенно потерянными и раздавленными.

«Теперь каждый из вас, идиотов, десять раз подумает, прежде чем замышлять что-либо против верховного круга», – подумал Крастер. Жрец даровал последнее слово Рику. Это несколько удивило Крастера, поскольку обычно владыка такого не делал. Рик начал говорить, и Крастер до боли в пальцах сжал деревянные перила балкона.

«Какого дьявола! Что ты несешь?! Последователь Цирика в наших рядах! Как это возможно?!»

Нахмурившись и скрипя зубами, капитан слушал, как Рик, злорадствуя, оскорблял Темного Лорда и все братство. Вместе с тем Крастер продолжал наблюдать за всеми заговорщиками. Кто-то теперь стоял, выпучив глаза и открыв рот, кто-то нервно кусал губы до крови, а лицо Рэндалла побагровело, наливаясь гневом. Крастеру казалось очевидным, что все они поражены не меньше его самого.

Жрец подозвал Рэндалла, приказав вырвать лживое сердце предателя, его друга. Парень подошел, взял в руки кинжал, и Крастер увидел, как стоявший рядом со жрецом солдат, приготовился выхватить клинок.

«Если щенок решит напасть на Владыку, то Даг сразу зарубит его…» – подумал капитан, но Рэндалл направился к Рику. Толпа замолкла, и в зале установилась полная тишина, так что Крастер мог отчетливо слышать диалог двух друзей. Рик стал выкрикивать оскорбления, назвал Рэндалла жалким, громко рассмеявшись ему в лицо, и тот мгновенно вонзил кинжал в грудь пленника. Рэндалл ударил еще несколько раз… Толпа ликовала, а жрец, пытаясь перекричать поднявшийся шум, принялся славить Черного Лорда. Все теперь снова восторженно слушали жреца, и только стоявший рядом позади телохранитель и Крастер сверху продолжали наблюдать за Рэндаллом. Юноша бросил кинжал на пол и теперь замер, глядя на Рика в полной растерянности. Затем он обернулся и долго смотрел на жреца. Несколько минут спустя жрец подошел к Рэндаллу, и в сопровождении солдат и телохранителей они двинулись сквозь толпу. Крастер простоял некоторое время, размышляя о произошедшем и планируя дальнейшие действия.

«В наших рядах столько лет действовал последователь мерзкого Цирика… или… Когда пацан начал ему поклоняться? Дьявол! Как мы этого не заметили?! Он не мог действовать без поддержки, скорее всего есть и другие… А ведь его пытали, но он не заговорил об этом…»

Из раздумий его вывела наступившая темнота вокруг – все уже покинули зал, забрав факелы и подсвечники, так что в помещении теперь царил непроглядный мрак. Крастер поспешил вниз в трапезную, где уже было накрыто несколько столов – жрец распорядился организовать торжественный ужин. Повсюду встречались радостные братья, но капитану было отнюдь не до веселья.

Крастер вошел в заполненную трапезную и направился к главному столу, предназначенному для верховного круга. Вообще, такое происходило крайне редко, обычно члены верховного круга собирались и уж тем более принимали пищу отдельно от остальных братьев, но сейчас было сделано исключение. Видимо, жрец решил таким образом продемонстрировать единство братства. Капитан занял место по правую руку от жреца. Необходимо было срочно переговорить с владыкой, однако тот, принялся лакомиться запеченным гусем и беседовать с остальными братьями.

«Что, черт возьми, со стариком?! В наших рядах обнаружился агент церкви Цирика, а он радуется, ест и пьет, как ни в чем не бывало», – думал Крастер.

Дождавшись, когда прозвучал очередной тост во славу мудрости Черного Лорда, а затем Лони под сальные комментарии и громкий хохот начал рассказывать о том, как вчера в борделе подали большой чан и несколько десятков живых раков, собираясь их тут же приготовить, а затем один из тамошних мальчиков громко кричал и сквернословил тоненьким голоском, когда здоровенный рак вцепился ему прямо в ягодицу, Крастер наклонился к жрецу и тихо проговорил:

– Владыка, нужно кое-что обсудить.

– Да, безусловно! Днем мы соберемся и…

– Сейчас! Мы ведь пытали пацана, а он даже не дал намека заподозрить в служении Цирику. Да и за все прошедшие годы он ни разу…

– Успокойся! Мятежник убит, Рэндалл показал всем, что любого предателя, а тем более агента этого ублюдка, ждет только смерть и забвение.

– Но ведь сукин сын явно действовал не в одиночку. Он ведь только недавно приехал. Может, его завербовали, когда он учился в Гринесте и подослали к нам.

– Я уверен, что твои опасения беспочвенны! Предатель уничтожен, что тут ещё обсуждать!

– Послушайте! Наверняка он поддерживал связь со своими хозяевами! К тому же, мы не знаем, завербовал ли он кого-то из наших?

– Повторюсь, я совершенно уверен, что заговор уничтожен! Ему действительно удалось запудрить мозги нашей молодежи, но не этой чушью о Цирике! Если бы он раскрыл им свои истинные цели, его бы сразу убили. Собственно, что и сделал Рэндалл, когда узнал… Одно дело по молодости и неопытности ввязаться в сомнительное дело ради повышения в рядах братства, и совершенно другое – предать свою веру! В любом случае сегодня мы преподали отличный урок всей молодежи! Но тебе бы действительно не мешало прилагать максимум усилий для обеспечения нашей безопасности, чтобы никто даже помыслить о мятеже не смел!

– Именно поэтому я считаю, что теперь следует проверить остальных…

Жрец перебил Крастера, немного повысив голос:

– Капитан! Если я говорю, что мальчишка был единственной угрозой, то это так и есть! Мы все благодарны вам за верную службу! Как бы там ни было, благодаря вам мы раскрыли этот мятеж и устранили зачинщика. Однако необходимо, чтобы впредь не возникало подобных ситуаций, следует работать с молодыми послушниками, но это уже наша общая задача!

И добавил более спокойным ровным тоном:

– Капитан, отдохни, развейся! Иногда полезно перестать думать о проблемах, хотя бы ненадолго. Когда ты последний раз просто наслаждался жизнью, ни о чем не думая? Вон, сходи в этот бордель с Лони!

И глядя на скривившуюся физиономию Крастера жрец продолжил:

– Ну или позови девушек, думаю, желающих порядочно наберется!

– Как скажете, Повелитель! Если Вы уверены, что беспокоится не о чем…

– Абсолютно! Сегодня отдыхай, капитан!

Крастер последовал совету жреца, вернее сделал вид, будто беззаботно празднует вместе со всеми. Он приметил, что Рэндалл, которому отвели место с другого края стола, сидел с отрешенным лицом и также лишь делал вид, что пьет и веселится, односложно отвечая другим братьям и фальшиво смеясь.

«Что тебя так гложет? То, что ты убил друга? Или то, что тебе пришлось убить, чтобы не разоблачили всех вас?» – думал капитан. Крастер был совершенно не согласен с мнением жреца. Конечно, он не допускал и мысли, что сам жрец мог быть причастен к заговору и тем более служить Цирику, но не исключал, что старик просто излишне самоуверен и заблуждается в данном вопросе.

«С другой стороны, все они были явно поражены, когда этот идиот начал кричать о Цирике. Что-то тут явно не сходится, и нужно выяснить – что!» – заключил Крастер. Уже далеко за полночь, когда все начали расходиться, а Лони и несколько братьев решили посетить бордель, Крастер направился в свою комнату.

***

Утро в убежище началось с построения. Капитан, по виду которого невозможно было определить, что он отдохнул всего пару часов, приказал разбудить некоторых братьев и вывести их на улицу. Они выходили с хмурыми лицами, после вчерашней попойки каждый предпочел бы выспаться и как можно дольше не показывать носа из протопленной казармы на утренний холод под срывающийся мелкий дождь. Среди собранных братьев присутствовали все молодые мятежники, участвовавшие в заговоре Рика, за исключением Рэндалла. Может это бы насторожило кого-то из них, однако все они вчера изрядно выпили и теперь мучились похмельем, к тому же в шеренге также находилось несколько других солдат, так что все бывшие заговорщики были спокойны. Капитан оглядел выстроившихся перед ним воинов и коротко сообщил, что они отправляются на важное задание. Спустя некоторое время, отряд из шестнадцати всадников миновал северные городские ворота и направился дальше к лесу.

Капитан ехал верхом на высоком гнедом жеребце, по обе стороны от него скакали два доверенных воина, остальные растянулись следом. Двигались молча, пряча лица от ветра в капюшонах. По дороге им встретился только один запряженный парой лошадей фургон – большая часть торговцев приезжала в город через южные и восточные ворота. Северные ворота (самые меньшие) служили в основном для проезда повозок лесорубов и редких путников. Лес на севере имел дурную славу, местные старались обходить его стороной, а путешественники по большей части также прибывали в Соубар по более благоустроенным южному и восточному тракту.

Приблизившись к лесу, Крастер направил коня не по дороге, а свернул влево, и по прошествии четверти часа отряд уже следовал за ним по заросшей, едва приметной тропе. Углубившись довольно далеко в лес, солдаты, наконец, выехали на широкую просеку, с краю которой виднелись несколько деревянных срубов, огороженных покосившимся частоколом. Когда-то здесь жили лесорубы, но древесина уже много лет заготавливалась в другой части леса. Строения давно развалились бы от ветхости, если бы культисты не поддерживали их в более-менее надлежащем состоянии после того, как лесорубам пришлось покинуть это место. Пока братство еще не имело теперешнего влияния и защищенного убежища с обширным подземельем на территории города, эти срубы служили в качестве казарм, а в одном из них даже был оборудован небольшой подвал для пленников, а также пыточная.

Между строениями можно было заметить вкопанные в землю сгнившие бревна, а также полуразвалившиеся стены над заполненными водой ямами. Когда-то здесь была тренировочная площадка для воинов братства. Капитан остановился посреди площадки, спешился, достал из седельной сумки трубку из белой кости с чашей, имитирующей оскалившуюся медвежью морду, а также небольшой мешочек. Раскрыв его, Крастер достал щепотку черных измельченных листьев и засыпал в чашу трубки. Следом он достал огниво и, умелым движением высекав искры, раскурил трубку. Капитан оперся спиной о бок своего коня, затягиваясь дымом и разглядывая подчиненных, пока они спешивались и выстраивались перед ним. При этом трое солдат как будто замешкались, остались в седлах и, приготовив заряженные арбалеты, объехали остальных сбоку. Перед Крастером теперь стояла группа из бывших заговорщиков, а справа расположились арбалетчики на лошадях. Молодые братья испугано косились то на арбалеты в руках товарищей, то на бесстрастное лицо капитана, пускающего струйки и колечки белого дыма. Наконец, Крастер заговорил:

– Здесь было положено начало церкви Бэйна в нашем городе. Большинство из вас тогда еще даже не родились. Здесь же церковь Бэйна и будет уничтожена!

Крастер вновь глубоко затянулся и выпустил целое облако дыма, глядя на недоумевающие лица молодых солдат.

– Как вам уже известно, вчера был казнен агент Цирика. А ведь никто и не подозревал, чем он на самом деле занимался… Рик говорил вам о своей вере? Предлагал присягнуть Цирику?

Молодые воины стояли молча, опустив головы. Не дожидаясь ответа, Крастер продолжил:

– Но вот чего вы не можете знать… нам пришлось допустить его казнь, чтобы не раскрыли остальных. Меня. Уилла. Криса. Короче, моих людей.

Тут Крастер указал в сторону на сидевших верхом на лошадях воинов, вооруженных арбалетами, и продолжил:

– Да, в нашем городе действует церковь Цирика, а я её возглавляю. Рик действовал по моему приказу. Он не успел сообщить вам об этом?

Никто не ответил. Каждый из молодых братьев по-разному отреагировал на услышанное: кто-то стоял, дрожа от ужаса, кто-то с ненавистью глядел на Крастера, хватаясь за оружие, но тут же с опаской озираясь на заряженные арбалеты, направленные в их сторону. Усмехнувшись, Крастер снова заговорил:

– Но мы не собираемся уничтожать вашу церковь, перебив при этом всех. Я знаю, многие не довольны положением вещей в вашем братстве, что не удивительно. Нашему Повелителю, единственному истинному богу, нужны верные последователи, которых он по-настоящему ценит и дарует им свою милость. Поэтому я задам единственный вопрос и дам на размышление минуту. Вы готовы принять истинную веру и присягнуть Цирику?

Ему снова никто не отвечал, и Крастер, перевернув трубку чашей вниз и выбив остатки дымящегося табака, убрал её обратно в сумку. А затем добавил:

– Преклоните колени и уверуйте в истинного бога, или примите смерть! С вами или без вас, в конце концов, мы уничтожим вашу церковь Бэйна, и тогда над Соубаром взойдет Черное Солнце!

Один из молодых братьев выхватил клинок и выкрикнул:

– Лучше умереть с честью, чем присягнуть этому мерзкому лживому ублюдку Цирику! За мной, братья!

Он тут же бросился к капитану, который сделал шаг вперед и подал едва заметный знак, останавливая арбалетчиков. Через мгновение парень, замахнувшись из-за плеча, попытался разрубить капитану голову, но Крастер оказался быстрее… Он подскочил к юноше, перехватил в полёте его руки, уведя клинок в сторону, дернул парня на себя и одновременно ударил головой ему в лицо. Юноша полетел на землю, выронив клинок. Через мгновение он вскочил на ноги и попытался поднять оружие, но Крастер вновь опередил его, ударив ногой в грудь. Парень успел лишь поднять руку, пытаясь блокировать удар, но это не спасло – он полетел назад и опрокинулся на спину прямо под ноги своих товарищей. Ему помогли подняться, и юноша, согнувшись, кашляя и вытирая рукавом куртки нос, который был сломан и сильно кровоточил, оглянулся к товарищам и закричал:

– Черт возьми! Нас же больше! Убьем этих выродков! Во имя Черного Лорда… мы должны их убить!

Кто-то ответил ему из-за спины дрожащим голосом:

– Бран, у них арбалеты! И капитан… Мы… мы не справимся!

Бран, отплевывая кровь, закричал: «Черная Рука! Помоги! За мной!» – и вновь кинулся на Крастера. Но капитан тут же двинул кулаком ему в скулу, и парень свалился в грязь, потеряв сознание. Крастер заорал:

– Бросили оружие, ублюдки! Два шага назад! И на колени!

Молодые братья побросали мечи и кинжалы перед собой и опустились на колени, но один из парней вдруг развернулся и побежал прочь в сторону ближайших деревьев. Крайний всадник тут же убрал арбалет и, пришпорив коня, достал веревку из седельной сумки. Через несколько мгновений он настиг беглеца, бросил веревку и мгновенно затянул петлю на поясе юноши. Тот рухнул на землю, и всадник притащил его обратно по грязи. Крастер обратился теперь уже к стоящим на коленях братьям:

– Последний шанс! Присягните Цирику, или умрите! Поднимитесь те, кто готов открыть свою душу Цирику! Остальные станут кормом для диких зверей!

Избитый Крастером парень пришел в сознание, перевернулся на спину, с трудом приподнялся и сел, вытянув ноги. Глядя капитану в глаза он подал голос, а следом раздались и голоса остальных:

– Будь проклят твой Цирик! И все вы вместе с ним!

– Давайте! Заканчивайте! Лучше сдохнуть!

– Братья отомстят за нас! Верховный жрец призовет на вас гнев Повелителя!

Юноша, который минуту назад пытался спастись бегством, а теперь с оцарапанным лицом и весь перепачканный в грязи стоял на коленях рядом с остальными, вдруг упал на четвереньки и пополз к Крастеру, забормотав в истерике:

– К-капитан! Пощадите! Пожалуйста, н-не убивайте… я… я сделаю все, что прикажете…

Громкий окрик капитана: «Назад, падаль!» – заставил его замереть на месте, уткнувшись лицом в землю и дрожа всем телом. Молодые братья с презрением смотрели, как на штанах парня проявилось мокрое пятно. А Крастер воскликнул:

– Повторяю… кто готов присоединиться к нам, встаньте и поклянитесь в верности Цирику! Остальные подохнут здесь!

Обмочившийся юноша, медленно поднялся, всхлипывая, глотая слезы, и, наконец, пробормотал, еле сдерживая рыдания:

– Я г-готов! Клянусь… Я буду с-с-служить Цирику… единственному бо…

Раздался громкий щелчок, и практически одновременно – глухой хлопок… Говоривший замолк, а затем послышался еле слышный хрип, и юноша рухнул на землю. Приготовившиеся к смерти товарищи видели, как пальцы несчастного свело предсмертной судорогой, а ноги заколотились в грязи… Его голова чуть повыше левого уха была пробита арбалетным болтом, и из округлого отверстия, а также из раскрытого рта хлестала кровь. Одиннадцать пар глаз вновь в отчаянном недоумении уставились на Крастера. Капитан воскликнул: