Текст книги "Снежный Понь"

Автор книги: Эльга Попова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Глава 6. Твой завтрак, папа!

Родителей пришлось будить. Почему-то они не спешили вставать, хотя сияющий снегом и звенящий предвкушением праздника воскресный день оттикал уже целых восемь утра. Полю всегда удивляла эта особенность взрослых – подскакивать спозаранку в обычные дни и спать допоздна в выходные. Лично у неё всё было наоборот: перед походом в школу вылезать из уютной постели ой как не хотелось, а в выходные… ну разве можно терять хоть минуту чудесного свободного дня?!

Они с братом и Понём встали уже в семь. Несколько раз дети заглядывали в комнату родителей, но те бессовестно спали.

А давайте сделаем им сюрприз, – предложила Поля, – и сами приготовим завтрак.

Понь и Владик её идею поддержали и наперегонки поскакали на кухню. Там Владик обшарил шкафчики с крупами, Поля – полку с кастрюлями и сковородками, а Понь – холодильник. Всё, что дети посчитали годным к готовке, они кучей выложили на стол.

Владик, Поля и Понь придирчиво осмотрели свой арсенал: крупа гречневая, макароны, морковка, кефир, баночка маслин, черничное варенье и мороженое.

Маслины отмели сразу. «Фу! Гадость!» – сказали Поля и Владик, и Понь, раздобывший эту самую баночку, спрятал её обратно в холодильник. Маслины он никогда не ел, но друзьям доверял безоговорочно: раз они говорят, что гадость, значит, так и есть!

Морковку тоже решили не пускать в расход, хотя Понь, надкусив её, с удивлением заметил, что она очень даже ничего.

Это потому, что морковка – конская еда, – с видом знатока объяснила Поля. – Все лошади любят морковь, а ты, как ни крути, хоть и снежная, но лошадь.

Я ещё немножко зебра, – заметил Понь.

И это было правдой. Вчерашние полоски сильно побледнели, но так до конца и не отмылись. Бело-полосатый в мандаринах Понь положил морковку в морозильник. Если она обычная на вкус хороша, то каким же объедением станет, когда замёрзнет! Туда же убрали и мороженое, чтобы до поры до времени не растаяло. Кефир и гречка отправились по местам – этим добром и в школе наешься. А вот варенье оставили на столе.

Готовить решили макароны. Поля выбрала самую большую кастрюлю, высыпала в неё всю пачку спагетти и залила их водой из-под крана. Владик включил конфорку и поставил тяжёлую кастрюлю на огонь.

Дети и Понь уселись на освободившийся стол и стали смотреть на плиту. Теперь надо было ждать, когда вскипит вода, и это оказалось самым трудным занятием. Трудность заключалась не в том, что надо было делать что-то сложное, а наоборот – сложно было сидеть, ничего не делая.

Положение спасло варенье. Поля открыла банку и окунула ложку. Облизав её, девочка передала банку и ложку Владику, а тот, угостившись, – Поню. Понь отметил, что варенье ничуть не хуже морковки и мороженого. К тому времени, как на воде в кастрюле появились первые пузырьки, банка успела опустеть.

Что теперь? – спросил Понь.

Надо помешать и варить до готовности, – ответил Владик.

Поля открыла крышку и потыкала в макароны ложкой, на которой ещё оставалось черничное варенье. Вода тут же окрасилась в синий цвет.

Они какие-то слипшиеся, – пожаловалась девочка.

Попробую разлепить, – Владик спрыгнул со стола и отобрал у Поли ложку.

Понь остался сидеть на своём месте. К горячей плите он приближаться опасался.

Мальчик воткнул в ком спагетти ложку и налёг на неё. Один большой кусок удалось разлепить на несколько поменьше. Правда, при этом Владик забрызгал синей водой плиту. Макароны тоже покрасились.

Перемешал как мог, – объявил мальчик, закончив.

А когда наступит готовность? – уточнила Поля.

Владик пожал плечами. Каким-то магическим образом мама умела отличать готовое блюдо от неготового, и дети решили, что если долго смотреть на макароны, то в нужный момент знание это придёт само по себе.

Прошли долгие три минуты. Голубые макароны булькали в синей воде, а знание никак не приходило.

Тимка Галькин как-то говорил, – начал вспоминать Владик, – что готовность макарон можно проверить по тому, как они липнут к потолку.

Это как? – удивились Поля и Понь.

Надо подбросить макаронину вверх, и, если она к потолку прилипла, – значит, готова. Если нет – то ещё сырая.

Владик отколупал от куска макарон одну макаронину и прямо с ложки – пальцами не взять – горячая – запустил её в полёт. Длинная голубая макаронина красиво полетела к самому потолку, но не прилипла, а упала вниз, повиснув на открытой дверце шкафчика.

Не готова, – разочарованно протянули Понь и Поля.

С полминуты все молчали, вода булькала, макароны варились.

Кидаем следующую? – не выдержала Поля.

Следующая макаронина тоже не приклеилась и осталась висеть на карнизе. Та, что была после неё, устроилась на занавеске. Ещё несколько голубых макаронин нашли себе место на ручке холодильника, в листьях стоящего на подоконнике фикуса, в вазе с мандаринами и на кране в раковине.

Наконец очередная макаронина достигла потолка, но не свалилась вниз, как все предыдущие, а, вздрогнув, замерла приклеенной. Несколько секунд Понь, Поля и Владик заворожённо смотрели на неё, боясь вздохнуть. Похоже, падать победоносная макаронина не собиралась.

Может, на всякий случай перепроверим? – шёпотом спросила Поля. – Запусти ещё одну.

Владик запустил целых три, чтобы уж наверняка доказать готовность блюда. И вот уже четыре макаронины свешивали с потолка голубые ножки.

Точно готово! – заключил мальчик.

Он выключил огонь и огласил следующие действия:

Я солью воду, Поля разложит макароны по тарелкам, а ты, Понь, полей их кетчупом.

Владик, обдав паром кухню, вылил содержимое кастрюли в дуршлаг. Синяя вода ушла сквозь дырочки, оставив в дуршлаге голубую макаронную гору. Поля достала из посудного шкафа пять тарелок и на одну сразу же положила мороженое. Как бы красиво не выглядели голубые спагетти, Поню нельзя было есть горячее. В оставшиеся четыре тарелки Поля разложила слипшиеся кусочки голубых макарон.

Понь вынырнул из холодильника с подмороженной морковкой в зубах.

А кепуфа нет.

Что? – хором переспросили Владик и Поля.

Понь опустил морковку на тарелку с мороженым и повторил:

Я говорю, что кетчупа нет.

Чем же тогда полить макароны? – растерялась Поля.

Понь снова нырнул головой в холодильник.

Майонезом? – предложил он.

Фу! Гадость! – откликнулись брат и сестра.

Понь, взявшийся было за майонез, не уточняя подробностей, подвинул его к маслинам.

Тогда добавьте к макаронам мороженое, – посоветовал он. – Оно никакое блюдо не испортит!

В доказательство своих слов Понь откусил одновременно кусочек морковки и кусочек мороженого и довольно промычал.

Настала очередь Поли и Владика безоговорочно верить Поню. Мальчик развернул порцию мороженого и разделил её на четыре кусочка. Холодное мороженое растеклось по горячим макаронам, шоколадная корочка осела и голубые горы украсились коричневым верхушками.

Поля составила тарелки на поднос и понесла его в родительскую спальню. Владик открыл перед девочкой дверь, а Понь, проскочив в комнату, подвинул к кровати журнальный столик. Поднос приземлился на него, и дети, сложив за спиной руки (а Понь торжественно задрав хвост), встали за столиком.

Родители долго моргали, пытаясь согнать сон и понять, что происходит.

Доброе утро! – сказал Понь.

Мы приготовили вам завтрак, – сказала Поля.

Папа сел на кровати, пошарил рукой по стоящей рядом тумбочке, нашёл очки и, надев их, изумлённо уставился на голубые макароны с подтаявшим мороженым сверху.

Что… Что это?

Твой завтрак, папа! – торжественно объявил Владик.

Глава 7. Ёжка – это немножко ёлка, немножко – ёж

Завтрак родители оценили. Папа сказал, что он «весьма… оригинален», а мама похвалила детей за инициативность и предложила в следующий раз приготовить макароны вместе. Она обещала показать несколько секретиков, помогающих сварить макароны так, чтобы они не слипались, и научить проверять готовность блюда, не швыряясь им в потолок.

Готовить Поле, Владику и Поню понравилось, а вот убираться на кухне после готовки – не очень. Пришлось отмыть холодной водой большую кастрюлю и дуршлаг. Холодной – потому что этим занимался Понь. Снять с потолка прилипшие макароны. Этим занимался Владик, сидя на плечах у папы. Снять занавеску, чтобы отстирать от неё голубой след от макаронины – это делали Поля с мамой. Поснимать и пособирать отовсюду все недоварившиеся и, следовательно, не прошедшие тест на прилипчивость макаронины – это уже все вместе. А потом, тоже коллективно, оттереть голубые следы со шкафчиков, холодильника, плиты и стола. И вот что интересно – черничные макаронные полоски отмывались примерно так же, как зебровые полоски с Поня, то есть в целом это получилось, но всё же кухня пестрела слабо-голубым напоминанием о завтраке.

Отложив в сторону тряпки и щётки, мама, папа, Поля, Владик и Понь встали на пороге кухни и осмотрели её. Поля и Владик потёрли руки – они остались довольны уборкой. Понь удовлетворённо кивнул – ему результат тоже понравился. Мама протяжно вздохнула и накрыла лицо ладонями. Папа поправил очки и сказал:

Потолок надо будет перекрасить.

Покраску потолка оставили на будущее, а сейчас были дела важнее: квартира остро нуждалась в ёлке!

Рынок находился всего в пятнадцати минутах от дома, поэтому решили идти туда пешком, совместив приятную прогулку с полезной закупкой.

Первую половину дороги Поля и Владик везли на санках Поня, а вторую – он их. Чтобы Поню было удобнее тянуть санки, мама перекинула верёвочку через его голову. Получилось, что Понь оказался окружён шнурком. Оставалось только упереться в него грудью и беззаботно бежать. Такой способ возить санки Поню понравился куда больше, чем тянуть их, зажав верёвку в зубах.

На рынке было многолюдно, и, чтобы не потеряться, все взялись друг за дружку. Папа шёл первым и держал за руку маму, мама – Владика, Владик – Полю, а Поля зажимала варежкой кончик шарфа Поня. Понь вёз пустые санки.

Сначала быстренько пробежались по рынку и купили нужные продукты. Вернее, «быстренько» – это в понятии мамы, а по ощущениям детей, пока добрались до ёлочного базара, прошла целая вечность!

Ну вот зачем, к примеру, маме понадобилась капуста?! Этого Владик не понимал. А Поля не понимала, почему эту самую капусту надо так долго выбирать. Хватай себе тот кочан, что ближе лежит, – и готово! А когда мама предложила посмотреть Поле новые ботиночки, а Владику новые брюки, оба дружно взвыли: «Не-е-ет!» Даже папа их поддержал, сказав, что те ботиночки и брюки, что есть, и так в хорошем состоянии, а сегодня надо ещё много успеть, и повёл семейство на радиорынок.

Там он «быстренько» – теперь уже по своим меркам – покопался во всяких реле, болтах и проводках. И, перебрав мотки изоленты с такой же дотошностью, как мама капусту, наконец купил себе один – синий.

В общем, к тому времени, как вся компания подошла к заборчику с ёлками, взвыть готов был даже Понь.

Интересно, – задумалась Поля, – почему ёлки всегда прячут за сетчатый забор, как будто бы зверей в зоопарке?

Чтобы не сбежали? – предположил Владик.

Куда они на одной ноге сбегут? – удивился Понь.

Это шутка такая, – объяснил мальчик.

А-а-а… Понятно.

На самом деле их держат в вольере, – продолжал Владик, – чтобы они никого не покусали.

Ой! – Понь, потянувшийся было к одной из ёлочек, резко отпрянул.

Это тоже шутка была, – мама погладила Поня по чёлке. – Ёлки не бегают и не кусаются.

Это домашние ёлки не кусаются, а дикие – ещё как! – развивал тему Владик. – Этих вон, наверное, только что в лесу наловили. Потому в вольере и заперли!

Папа указал семейству на вход в сетчатой изгороди:

Выбирайте, какую из диких ёлок мы будем одомашнивать!

Поля, Владик и Понь важно пошли вдоль ряда ёлочек. Какие-то из них были высокими, какие-то низкими, одни куцые, другие попушистей.

Помочь вам выбрать? – к маме и папе подошёл продавец.

Нам нужна такая, чтобы не бегала и не кусалась, – подмигнул продавцу папа.

Тогда берите любую. Бегать не будут, обещаю! – продавец обвёл рукой товар. – Ножки-то у них того… подрублены.

Поля, Владик и Понь в ужасе замерли на месте.

Как подрублены? – переспросил Понь. – Они же умрут тогда…

Поля и Владик вмиг растеряли радость. Вот тебе и на! Почти восемь лет людям, а мысль о том, что ёлочка после праздника умрёт, до сих пор им в голову не приходила.

А что же вы хотели? – удивился продавец. – Живые ёлки Новый год в лесу встречают!

Не надо нам ёлку, – прошептала Поля, взяв маму за руку.

Пойдёмте отсюда! – сердито сказал Владик.

Странные какие! – бросил вслед уходящему семейству продавец.

Дети шли понурившись, весь предпраздничный азарт как будто испарился.

Мы можем купить искусственную ёлочку, – сказала мама.

Да. Так будет лучше, – без особого энтузиазма согласились Поля и Владик.

Они прошли ещё немного, как вдруг папа остановился и повернулся на месте.

А у меня другая идея! – сказал он и, поправив на носу очки, бодро зашагал к другому ёлочному вольеру.

Мама, Поля, Владик и Понь переглянулись, но так ничего и не поняв, бросились вдогонку папе.

Вот! Я её издалека приметил!

Папа победоносно указал пальцем на небольшую, но пушистую ёлочку. От других она отличалась тем, что сидела в ведре с землёй.

Живая! – радостно воскликнул Владик.

Ур-р-ра! – закричал Понь.

Новый год спасён! – Поля подпрыгнула и повисла у папы на шее.

Мама облегчённо улыбнулась и достала кошелёк.

Ещё когда ёлку грузили на санки, стало понятно, что она очень даже дикая. Даже несмотря на то что растёт не в лесу, а в горшке! Она сразу же расцарапала папе руки, а когда санки тронулись, попыталась с них спрыгнуть. К счастью, ведро с тяжёлым комом земли не дало ей ускользнуть далеко. Всю дорогу Поля и Владик придерживали дикое деревце, идя по бокам от санок, которые тянул Понь.

По дороге к дому ёлка успела покусать и поцарапать ребят за руки, а Поня за хвост.

Ничего, – сквозь зубы цедил Владик, – мы тебя приручим и выдрессируем, чтобы ты не кусалась!

Неблагодарная какая! – бормотала Поля. – Могли ведь и срубить, как остальных!

Папе ёлка поцарапала нос, когда он поднимал её на лифте и вносил в квартиру, а маме ухо, когда она открывала ключом дверь.

Ух ты ж! – мама погрозила дикому дереву кулаком. – Ёжка!

Ё-о-о-ожка! – засмеялись дети.

Почему Ёжка? – спросил папа.

Потому что ведёт себя как ёж! Иголки растопырила и колется, – объяснила мама.

Что ж, – папа занёс ведро с несговорчивым деревом в зал и поставил на пол, – тогда, дикое лесное создание, мы нарекаем тебя Ёжкой!

После обеда Ёжку стали наряжать. Мама сняла с антресоли большую коробку из-под модных сапог. Сапог внутри не оказалось, но то, чем была наполнена коробка, было гораздо ценнее самой дорогой и даже самой моднючей обуви в мире.

Это же… Праздник! – с замиранием сердца выдохнул Понь.

И он был прав: картонная коробка под самую крышку была набита праздником. Большие и маленькие цветные шары, скрученные гирлянды, бумажные снежинки, сверкающий дождик, а на самом дне блестящая пушистая мишура.

Поля, Владик и Понь уселись на полу вокруг коробки и принялись разбирать украшения.

Сначала надо повесить гирлянды, – сказал Владик. – А потом уже шары и дождик.

Поля протянула гирлянды папе, и тот ловко обмотал ими колючую Ёжку.

Будет красивее, если на нижние ветки вешать большие шары, а на верхние – маленькие, – заметила мама.

Понь подцепил губами кончик мишуры и потянул на себя. Мишура оказалась длинной, Понь, сидящий по-собачьи, насколько мог вытянул шею и задрал вверх голову, а она всё не кончалась. Тогда Понь встал на ноги и закрутился на месте, наматывая на себя мишуру. Раз – оборот, два – свободный кончик украшения выскользнул из коробки и повис у Поня на хвосте.

Поля и Владик засмеялись.

Понь, ты, что ли, сам решил стать ёлкой?

Похож! Только давай мы тебя в зелёный покрасим.

Нет! – тут же возразила мама. – Красить мы его больше не будем!

Она помогла Поню распутаться, а освободившуюся мишуру повесила на Ёжку. Поля и Владик стали вешать на еловые лапки цветные шарики, которые им подавал Понь.

Какой красивый! – выдохнул он, склонившись над очередным шаром. – Как солнце!

Похож на твои мандариновые пятнышки, – заметила Поля.

Шар, один из самых больших, был золотисто-оранжевым с жёлтыми блёстками. Понь прищурил глаза, и блёстки тут же отрастили себе по четыре тонких лучика. Он чуть наклонил голову в один бок, другой – и звёздочки-блёстки затанцевали.

Хочешь этот шар будет твоим? – спросил у Поня папа.

А можно? – обрадовался тот.

Конечно! – поддержала мама.

Спасибо! – Понь радостно заскакал по ковру.

А мой будет вот этот! – Владик подпрыгнул и показал на синий шарик, висящий на одной из самых верхних веточек.

А мой тогда вон тот! – Поля протянула руку к серебристому с нарисованными на нём белыми снежинками.

Девочка тоже подпрыгнула, а потом встала на четвереньки и сделала кувырок. Как же всё-таки здорово было наряжать Ёжку!

Её азарт немного охладил глухой стук в батарее.

Ш-ш-ш! – мама приложила палец к губам.

Ох уж эта Мигрень Фёдоровна! Не порадоваться даже как следует! – Владик нахмурил брови.

Радуйтесь. Только чуть-чуть тише, – сказала мама.

И не надо обзывать старших, – сделал замечание папа. – Зинаида Мигреневна… Ой! Зинаида Фёдоровна…

Что бы он ни собирался сказать дальше, договорить у него не получилось, потому что дети да и мама зашлись в весёлом хохоте.

Вскоре все украшения были развешаны и гирлянды подключены в розетку.

Ну вот, хоть на нормальную домашнюю ёлку стала похожа! – заключил Владик, осматривая сияющую Ёжку.

Глава 8. Нельзя!

Главное дело на сегодня сделано! – папа довольно потёр руки.

Тогда мы с капустой идём готовиться к ужину.

Мама ушла на кухню, и через минуту все услышали жалобное: «Ой! А хлеб – то мы и не купили!»

Мы можем сбегать в магазин, – предложил Владик.

Ага! – согласились Поля и Понь.

Папа дал детям деньги на хлеб и помог Поню замотать вокруг шеи шарфик. Вскоре вся компания вновь высыпала на лестницу и припустила так, что едва не сбила с ног выносящую мусор Зинаиду Фёдоровну.

Здравствуйте! Извините! До свидания! – по очереди прокричали Поля, Понь и Владик, пробегая мимо неё. Дети специально не притормозили, потому что знали, чем грозит остановка.

Магазин был в соседнем доме, потому с главной задачей справились быстро. На свой этаж Владик, Поля и Понь решили поехать на лифте, чтобы не пересекаться с соседкой, если та вдруг мстительно поджидает их на лестнице. Владик нажал на кнопку вызова, в шахте загудело, двери разъехались и… за ними, уперев руки в бока, стояла Зинаида Фёдоровна.

Куда это вы собрались? – грозно спросила она.

Домой, – робко ответил Понь.

На лифте? Без взрослых?

Мы школьники. Нам можно! – уверил её Владик.

А плохие слова маркером на стенках писать тоже можно?!

Мы не пишем! – возмутился мальчик.

У нас даже маркера нету! – Поля показательно вывернула карманы.

Маркера в них действительно не оказалось, но на варежку выпал обломок школьного мелка.

Ах-ха! – Зинаида Фёдоровна обличающе ткнула в мелок пальцем.

Ой, а я его искала! – обрадовалась девочка.

У соседки кровожадно заблестели глаза, и, прежде чем она успела озвучить цель, для которой Поля искала мел, Владик спешно вступился за сестру:

Она им только на доске пишет!

И на дверях в подъезде! – Зинаида Фёдоровна переключилась на мальчика.

Поля тем временем повозюкала мелком по варежке.

Докажите! – потребовал Владик. – Покажите нам хоть одну исписанную мелом дверь в нашем подъезде, и мы сверим почерк!

Он и по ткани рисует, – сама себе довольно кивнула девочка и, развернувшись к Поню, попробовала порисовать на нём: – А на Поне – нет.

Вот!

Зинаида Фёдоровна пальцем ткнула в сомкнувшиеся створки лифта. На одной из них в самом углу было что-то выцарапано.

Поля вернула мелок в карман и внимательно пригляделась. Понь тоже пригляделся и покраснел – слово было очень некультурным. А Владик, приглядевшись, сказал:

Во-первых, Поля таких слов даже не знает!

Поля громко и чётко прочитала слово вслух и согласилась, что да – не знает. Понь, тоже не знающий подобных слов, покраснел ещё гуще.

А во-вторых, оно написано не мелом, а выцарапано чем-то острым, – невозмутимо закончил Владик.

Это вы выцарапали! – взвизгнула Зинаида Фёдоровна.

Чем? – в один голос удивились дети.

И зачем? – добавил Понь.

Ключом! А зачем – лучше у вас самих спросить!

Нам это не надо! – заверил её Владик.

И ключ мы с собой не брали! – Поля снова показала раскрытые ладошки в перепачканных мелом варежках.

А в пакете что?

Хлеб.

Ах-ха! – Зинаида Фёдоровна победоносно выставила палец. – Вы его на полу лифта раскрошите!

Зачем? – снова в один голос воскликнули дети.

Чтобы взрослым досадить!

Мы хлеб маме несём. К ужину. Пустите нас! – Владик стал терять терпение.

Не пущу!

Почему?

Потому что с лошадьми в лифт нельзя!

Тогда мы пойдём по лестнице, – Поля пожала плечами.

Нельзя!

Почему? – опешил Владик.

Потому что от копыт вашей лошади в ступеньках трещины!

Дети дружно обернулись к лестнице. Бетонные ступеньки выглядели целыми.

Они же нормальные! – попытался достучаться до разума соседки Владик.

Это вам так кажется! Я сегодня с лупой смотрела – они уже начали трескаться.

Тогда как нам попасть домой? – Владик в упор уставился на вредную соседку. – По лестнице нельзя, на лифте нельзя. Нам в окошко, как птичкам, залететь, что ли?

Зинаида Фёдоровна задумалась. Она точно знала, что детям нельзя, но о том, что им можно, – не имела ни малейшего понятия.

Поля, Владик и Понь дожидаться ответа соседки не стали. И так было ясно, что ничего хорошего она им не предложит.

Пошли!

Мальчик махнул рукой, и Поля с Понём побежали вслед за ним по лестнице.

Нельзя-я-я! – донеслось до них сзади.

В дверь звонить не пришлось, потому что её уже открыли.

Что там за крики? – спросил вышедший навстречу папа.

Это Зинаида Фёдоровна, – вздохнула Поля.

Кричит о том, что нам ничего нельзя, – сердито сказал Владик.

Говорит, я копытами ступеньки трескаю, – пожаловался Понь.

Папа протяжно вздохнул.

Понятно. Заходите домой.

После ужина все занялись своими делами. Папа включил телевизор и стал смотреть что-то про политику, мама уселась с вязанием, а Поля, Владик и Понь пошли в детскую.

Сначала они тихо полистали книжки, потом поиграли в настольные игры – это уже чуть громче, после Поля учила Поня кувыркам – вышло почти громко, а вот когда она достала скакалку…

Скакать у Поня получалось лучше, чем кувыркаться. Конечно, делать это как Поля – крутя ручки в руках – он не мог по причине отсутствия рук. Скакалку ему раскачивали Поля и Владик вместе, а он легко отталкивался от ковра и подлетал к самой люстре: прыг-скок! У него получалось очень здорово и красиво, но, к сожалению, и очень шумно.

Сперва в комнату вбежали родители, они попытались предотвратить катастрофу, но увы! Звонок в дверь не заставил себя ждать, а следом за звонком и сама Зинаида Фёдоровна. Папа забыл защёлкнуть замок, и разгневанная соседка бесцеремонно вторглась в квартиру.

Моя мигрень! – с порога закричала она. – Вы со свету меня сжить хотите! Когда по моему потолку скакали только ваши невоспитанные дети – это ещё можно было простить, но теперь по нему скачут ещё и лошади!

Они больше не будут! – попыталась успокоить соседку мама.

Они воспитанные дети! – встал на защиту своих папа. – Просто немного заигрались.

Я не намерена больше этого терпеть! Лошадям место в конюшне, а не в городской квартире!

Но это, во-первых, пони, а во-вторых, наш! – мама заслонила собой испуганного Поня.

Вот и держите его где-нибудь в деревне! Если до завтра вы не найдёте ему место, я позвоню в зоопарк и его у вас отберут!

Вы не имеете права! –папа тоже сорвался на крик.

Это вы права не имеете! Содержать лошадь, пусть она даже и пони, в квартире нельзя, и точка! В зоопарке ему самое место! Пусть его там закроют в клетке! И желательно с тиграми!

Понь задрожал, Поля побелела, Владик и папа покраснели от гнева, а мама заметалась между ними, пытаясь одновременно успокоить Полю и Поня и защитить вредную соседку от папы и Владика.