Текст книги "Снежный Понь"

Автор книги: Эльга Попова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Глава 4. Про санки и качалки

Суббота обещала быть весёлой. Поев на завтрак овсянку (Поля с Владиком горячую, а Понь остывшую) и запив её чаем с конфетами, вся дружная компания стала собираться на прогулку. Пока дети обувались, Понь нетерпеливо пританцовывал рядом. Подошла мама. Она проверила, плотно ли застёгнуты курточка Поли и комбинезон Владика, не торчат ли у детей уши из-под шапок и лежат ли у них в карманах запасные сухие варежки. Потом оглядела совершенно голого Поня. Мама озабоченно покачала головой, сняла с полочки в прихожей полосатый шарф и, примяв ёжик искристой гривы, повязала его на Поневу шею.

Ну вот, так лучше! – заключила она.

Понь повертел головой, пытаясь разглядеть шарфик. Несколько непослушных прядок гривы тут же выбились из-под него, припорошив яркие нитки облачком инея.

Мама легонько подтолкнула пони к большому зеркалу, стоящему в прихожей. Понь потоптался перед ним, любуясь собой, и довольно кивнул. Шарфик ему очень шёл!

Я вас жду к обеду! – напомнила мама, провожая компанию за дверь.

Владик с санками в руках, Поля и Понь тихонечко, как только могли, спустились на один лестничный пролёт и, миновав тринадцатую квартиру, уже не сдерживаясь поскакали вниз. Сквозь топот Полиных сапожек, цокот Поневых копыт и шорох Владикового комбинезона смутно слышалась брань Зинаиды Фёдоровны. Сварливая соседка знала, что из-за шумных невоспитанных детей у неё снова начнётся мигрень, и почти час караулила под дверью, чтобы не пропустить момент, когда те шумно побегут на прогулку.

Ребята выскочили из подъезда. Вчерашняя сизая туча, выдавив из себя всё, что в ней было, бесследно исчезла. Без неё небо оказалось невозможно синим, а земля – невозможно белой. Снег так блестел под солнцем, что приходилось щуриться.

Хорошие склоны для катания на санках находились через пару дворов. Народу на горке собралось маловато. Наверное, большинство детей отсыпались в первый день каникул, что только порадовало Владика и Полю: кому нравится толкучка и очередь на спуск?

Трое в санки не помещались. Решили кататься по очереди и первым запустили пони. Он уселся по-собачьи и взял верёвку в зубы. Владик подтолкнул Поня в спину и санки, на мгновение зависнув на самом краешке, ухнули вниз. В ушах у Поня засвистело, с растрёпанной гривы полетели снежинки, а концы полосатого шарфа заполоскались на ветру будто флаг.

И-ги-ги-ги-ги! – разнеслось на весь двор.

Э-ге-ге-гей! – тут же отозвались Поля с Владиком.

В конце накатанной дорожки санки остановились, Понь спрыгнул с них и, радостно подскакивая, понёсся вверх.

Молодец! – похвалил Владик, забирая у Поня верёвочку.

Теперь с горы покатился он, после брата – Поля. Так друзья развлекались около часа. На очередном лихом спуске Понь потерял равновесие и перевернулся вместе с санками.

Поля, поднимающаяся на гору, ахнула: из сугроба внизу торчали только четыре ледяных копытца. Владик ахать и охать не стал, он круто развернулся и поспешил на подмогу. Хохоча, Понь выбрался из сугроба, однако, только встав на ноги, снова повалился в снег.

Всё! Я устал!

Ребята, шумно дыша, бухнулись рядом. Владик зачерпнул варежкой снег и подбросил его в воздух. Поля заворожённо наблюдала, как пляшут в солнечных лучах мелкие снежинки.

Красиво! – прошептала девочка.

Мороз взялся, и снег плохо лепится, – заметил Владик. – Хорошо, что ты успела слепить Поня вчера.

Ещё как хорошо! – Понь зажмурился от удовольствия.

Разгорячённым детям, если только они не хотят схватить ангину, долго валяться в снегу не следует. Переведя дух, ребята встали. Снежному Поню, в отличие от них, холод не грозил, но он уже достаточно належался, будучи сугробом, поэтому охотно вскочил вслед за друзьями.

Будем ещё кататься? – спросила Поля.

Нет, – ответил Владик. – Пошли лучше так погуляем.

Покинув двор с горкой, компания вышла к дороге. Асфальт на проезжей части был расчищен, но тротуар покрывал слой скользкого укатанного снега.

Понь, садись на санки! – предложил Владик.

Да! – тут же поддержала брата Поля. – Садись, мы тебя покатаем!

Понь плюхнулся на деревянный настил, ребята налегли на верёвку, и санки заскользили. Встречные прохожие удивлённо разглядывали необычный экипаж, кто-то хмурил брови, кто-то смеялся. Один пожилой господин, которого ребята обогнали, заметил им в спину:

Эк у вас всё странно получается!

Что странно? – спросил Понь, повернув голову.

Санки притормозили. Владик и Поля тоже вопросительно уставились на прохожего. Тот остановился возле ребят и пояснил:

Обычно кони людей возят, а не наоборот.

А что такого! – пожал плечами Владик. – Сейчас мы его покатаем, потом он нас – всё по справедливости!

Если бы люди санки да тележки по очереди с лошадьми возили, то на ипподроме, наверное, был бы отдельный вид соревнований. Представляете: лошади в качалках сидят, а наездники в оглобли встали? То-то смеху было бы!

Владик, Поля и Понь непонимающе переглянулись.

На иппо… где? – переспросил Владик.

Лошади на качалках. На лошадках-качалках, что ли? – недоумевала Поля.

А что такое оглобли и зачем в них вставать? – Понь почесал копытом в затылке.

Ну-у-у… – протянул собеседник. – Вы совсем, я смотрю, необразованные. Поясняю: ипподром – это лошадиный стадион. Качалки – это специальные тележки, в них сидят наездники. А оглобли – часть этих тележек: длинные палки, которые сбруей крепятся к бокам лошади. Понятно?

Понятно! – хором ответили Владик, Поля и Понь. И друг за другом добавили:

В целом.

Но не очень.

Вообще ничего.

Пожилой господин вздохнул и посоветовал:

Посмотрите фильмы какие-нибудь про бега и скачки или книжки полистайте.

А вживую это можно увидеть? – спросил Понь.

Чего ж нельзя? Езжайте на ипподром и смотрите, сколько влезет. Я сейчас как раз туда и направляюсь, через полчаса начинаются соревнования.

Понь подорвался с санок.

Идём? – обратился он к Поле и Владику.

Поля тоже оживилась – ей понравилась идея прогуляться на лошадиный стадион.

А это далеко? – Владик жестом остановил полных энтузиазма сестру и пони.

Две остановки «четвёркой», – пожилой господин кивнул в сторону подъезжающего автобуса. – Решайтесь, мои юные друзья, а я, пожалуй, поспешу. Не хочу опоздать к началу!

Две остановки – это довольно близко, – размышлял Владик. – Если быть там недолго, то к обеду вернёмся.

Тогда бежим? – Поля кивнула на автобус, в который уже входили люди.

Побежали! – скомандовал Владик.

Они успели заскочить в салон и втянуть за собой санки перед самым закрытием дверей. Поля дыхнула на замороженное окно и потёрла ладошкой проталину, чтобы лучше видеть, куда они едут. Понь тоже дыхнул на стекло, но вместо проталины по нему расползлись морозные завитушки.

Ух ты! – восхитилась Поля. – Мне бы так уметь!

А мне бы уметь как ты! Ничего же не видно!

Поля положила тёплую ладошку на нарисованные Понём узоры, и морозные лепестки оплыли. Когда девочка убрала руку, Понь жадно прильнул к стеклу. Следить за проплывающими мимо домами, машинами и пешеходами было так интересно, что он не сразу заметил подошедшего кондуктора.

Ваш билетик, – тётенька в яркой жилетке ожидающе уставилась на Поня.

Мы школьники, – ответил ей Владик. – У нас бесплатный проезд.

У вас – да. Я обращаюсь к лошади.

Он тоже ребёнок.

Он жеребёнок!

Ну да, – кивнул Владик. – Он же ребёнок!

Кондуктор, наморщила лоб, обдумывая ситуацию.

Сколько лет жеребёнку?

Ему один день, – ответил Владик.

Один день отроду, и он уже ездит в автобусе? – брови тётеньки удивлённо поползли вверх.

Он до того сугробом был, – уточнила Поля.

Возраст сугроба тоже надо учитывать! Сколько лет сугробу?

Лет? – хмурясь, переспросил Владик. – Сейчас декабрь. Ему не больше месяца.

В разговор вмешался знакомый уже пожилой господин.

Извините, – обратился он к кондуктору, – я тут неподалёку стоял и ваш разговор услышал. Я очень хорошо разбираюсь в лошадях и могу помочь определить возраст пони по зубам.

Помогите! – кивнула тётенька в жилетке.

Молодой чело… понь, покажите мне ваши зубы.

Понь широко открыл рот, демонстрируя ровные аккуратные белые зубки. Владик и Поля тоже с интересом заглянули в Понев рот.

Хм… – задумчиво начал пожилой господин. – По зубам я бы сказал, что данному пони не больше двух лет. Видите, молочные ещё не сменились.

Они все молочные, если вы имеете в виду цвет, – заметила кондуктор.

И цвет тоже. С возрастом зубы у лошадей желтеют. Однако, сколько бы ему ни было – сутки, месяц или два года – он всё равно считается ребёнком. Пусть даже и же-ребёнком, – подытожил пожилой господин.

Кондуктор была вынуждена согласиться.

Спасибо! – поблагодарил пожилого господина Понь.

Не за что! – ответил тот. – Мы, кстати, уже подъезжаем.

Автобус завернул к остановке, и водитель объявил: «Центральный ипподром».

Теперь Владик вспомнил, что они с родителями частенько проезжали мимо этого странного сооружения. Он всегда думал, что за высоким красивым забором футбольное поле или ещё что-то в этом роде.

Ипподром был большой. Обычных школьных стадионов в один лошадиный могло вместиться штук десять. А чтобы пробежать полный круг по длиннющей беговой дорожке, Владику понадобился бы, наверное, целый урок физкультуры.

Следом за пожилым господином дети и Понь поднялись на высокую зрительскую трибуну и, заняв свободные места, приготовились смотреть соревнования по бегу. У стартовой полосы выстроились в шеренгу и нетерпеливо переминались с ноги на ногу высокие лошади. К каждой из них была привязана небольшая тележка с сиденьем между двух колёс, похожих на велосипедные. «Качалка» – сообразили Поля, Владик и Понь. В качалках сидели наездники и держали в руках ремни, которые, как понял Владик, заменяли руль.

Прозвенел похожий на школьный звонок, и все лошади дружно сорвались с места. Из динамиков над трибуной раздался голос комментатора:

Громобой сразу же вырывается вперёд, за ним бегут Удача и Сапожок Первый. Шкварка, Наполеон, Чахлый Лопух, Пальмира и Фенечка – следом. Последним бежит Чиж…. Тридцать одна и семь десятых секунды – пройдена первая четверть дистанции.

Как же быстро они бегут! – восхитилась Поля.

Интересно, а я бы смог с ними соревноваться? – задумался Понь.

Комментатор тем временем продолжал:

Бег ведёт Громобой. Вторым номером Сапожок Первый, третьей бежит Удача, на четвёртом месте Наполеон, на пятом Фенечка… Сбой у Шкварки…

Что за сбой такой? – спросил Владик у пожилого господина. – Она же нормально бежит.

Нет, – ответил тот. – Она бежит вприпрыжку – галопом, а это тут запрещено.

Почему? – удивился Понь. – Так же быстрее.

Потому что, молодой чело… пони, таковы правила. Если хотите скакать галопом, то будьте добры участвовать в скачках, а не в рысистых бегах!

Тридцать две и пять десятых секунды – пройдена вторая четверть дистанции, – звучало из динамиков. – По-прежнему ведёт Громобой, чуть сзади Сапожок Первый. На третью позицию, обогнав Удачу и Наполеона, вырывается Фенечка… Чиж замыкает…

Мне нравится эта чёрная лошадка, – сказал Владик, показывая на шуструю Фенечку. – Так быстро бегает!

М-да… Бегает-то она быстро, – заметил пожилой господин, – но вечно что-нибудь эдакое выкинет.

А мне нравится вон та красавица! – Поля указала на светло-жёлтую лошадь с длинной белой гривой.

Это Пальмира. Она никогда не выигрывает – красивая, но уж больно капризная дама.

Третья четверть пройдена за тридцать и три десятых секунды… Впереди по-прежнему Громобой. Фенечка вырывается на второе место. Третьим идёт Сапожок Первый, тут же Удача. Пальмира обгоняет Чахлого Лопуха.

Жёлтая лошадка, так понравившаяся Поле, обогнала рыжую, а потом неожиданно остановилась, развернулась и, не слушаясь человека в качалке, пошла в обратную сторону.

Ну вот, – вздохнул пожилой господин. – Я же говорил… Опять ей что-то не понравилось. Наверное, со своим наездником поругалась.

Поля тоже вздохнула. Она болела за Пальмиру, но как женщина могла её понять: если наездник не похвалил за обгон этого рыжего Лопуха или, например, сказал что-нибудь неприятное о фигуре красавицы блондинки, она имела полное право обидеться на него и уйти.

Лошади пробежали почти весь круг стадиона. Комментатор тараторил:

Кони выходят на финишную прямую. За первое место борются Громобой и Фенечка. Фенечка вырывается вперёд… О, нет! Сбой…

На самом финише Фенечка заскакала вприпрыжку, наверное, от радости.

За переход в галоп результат Фенечки не засчитывается, – непреклонно объявил динамик. – Таким образом, побеждает Громобой. Второе место у Удачи, третье – у Сапожка Первого.

Высокий белый конь гордо прошёл вдоль трибун, принимая поздравления болельщиков.

Вот он, бессменный фаворит, –пожилой господин торжественно провёл рукой в сторону Громобоя. – Самый быстрый, самый сильный, мало кто может его обогнать.

Я тоже хочу быть таким! – мечтательно протянул Понь.

Ты и так у нас самый лучший! – Поля обняла пони за шею и чмокнула в бархатистый нос.

Сейчас будет ещё один старт, но с другими участниками. Останетесь понаблюдать? – спросил пожилой господин у детей.

Нет, – Владик помотал головой. – Это очень интересно, но нас мама ждёт обедать. Вы не подскажете, как нам вернуться?

Конечно, мои юные друзья. Садитесь на четвёрку и езжайте до остановки «Переулок генерала Лохматого». Это там, где мы с вами повстречались.

А оттуда мы уже сами дойдём! – уверенно кивнул Владик.

Друзья спустились с трибуны и побежали к остановке. Домой они успели как-раз к обеду.

Глава 5. Цветные зебры и рыже-синий тигр

За обедом Владик, Поля и Понь наперебой делились впечатлениями.

А потом мы на ипподром поехали, – говорил Владик. – Это где лошади бегают на скорость.

Та-а-ак быстро! – восхищённо добавляла Поля.

Я хочу быть как они! – мечтательно вздыхал Понь.

Мама нежно провела рукой по голове Поли, пригладила волосы Владику и потрепала гривку Поня.

Умнички! Вы очень много сегодня успели!

Пойдёмте завтра на горки и на ипподром с нами! – предложила Поля.

Нет, – сказал папа.

Ну почему? – обиженным хором протянули дети.

Потому что завтра… – папа выдержал многозначительную паузу. – Мы идём покупать ёлку!

Огорчение не успело утвердиться, как тут же сменилось ликованием.

Ур-р-ра! – закричали дети, не в силах сдержаться. Декабрь сам по себе месяц праздничный, а уж когда в доме появляется ёлка…

Их радость немного поубавил стук батареи. Ну, конечно! Зинаида Фёдоровна не терпит шума. Папа сжал кулаки. Рука мамы тут же оказалась на его голове.

У неё мигрень, помнишь? – тихо сказала она, перебирая пальцами по папиным волосам.

А у нас дети! Нормальные живые дети!

Мама уверила папу, что нормальным живым детям не составит труда позаниматься чем-нибудь тихим у себя в комнате. И ради сохранения мира в подъезде Поля, Владик и Понь согласились с этим.

Развалившись на ковре в детской, они листали книжки.

Какая странная лошадь, – Понь показал на одну из цветных картинок. – Почему она полосатая?

Потому что она зебра! – объяснила Поля.

А я могу быть как зебра?

Думаю, да, – сказал Владик. – Нам понадобятся кисточки и краски.

Поля сразу поняла задумку брата. Она отбросила книжку и, подскочив к шкафу, сняла с полки набор гуаши. Продолжение дня обещало быть не менее интересным, чем его начало.

Понь, встань сюда, в центр! – командовал Владик. – Поля, принеси баночку с водой! Нет, две! Будем рисовать вместе!

Поля сбегала в ванну и набрала воду. Владик достал из набора чёрную краску и подготовил две кисти. Понь умостил книжку с зеброй на подставку, чтобы художникам хорошо был виден пример, и все вместе они принялись за работу. Работой Поня было стоять и не двигаться, работой Владика и Поли – рисовать на его белой в мандарины шкурке полоски.

Начали ребята с головы – там полосочки получились самые чёткие и аккуратные. На шее они немного расплылись, а на середине туловища неожиданно оказалось, что чёрная краска закончилась.

Что будем делать? – растерянно спросила Поля.

Понь наклонил голову, рассмотрел свои полосатые передние ноги и белые задние и заключил:

Я не хочу быть наполовину зеброй! Я хочу быть зеброй целиком!

А ты не против быть наполовину обычной зеброй, а на половину цветной? – предложил решение Владик.

Понь подумал немного и кивнул. Художники вернулись к работе. Теперь полоски они рисовали новыми красками: жёлтой, красной, зелёной и синей. А так как работали ребята с разных сторон Поня, случалось и такое, что одна и та же полоска имела два совершенно разных цвета. Например, жёлтая с левой, Полиной стороны полоса на спине встречалась с красной Владиковой, который разукрашивал правый бок пони. Или синяя с одной стороны переходила в зелёную на другой.

Когда работа была завершена, художники отошли в сторону и придирчиво осмотрели своё творение.

Ну как? – нетерпеливо спросил Понь.

Ты очень… – Поля задумалась, какое бы слово лучше подобрать, – Необычная зебра.

Это странно, но красиво! – заключил Владик. – Пошли к зеркалу, сам посмотришь.

Все вместе ребята вышли в прихожую и встали напротив большого зеркала.

М-да… Действительно необычно, – кивнул своему отражению Понь. – Но определённо красиво!

Боже, Понь! – мама всплеснула руками. – Что с тобой?

Он зебра! – в один голос объяснили Поля и Владик

Да, я зебра! – кивнул Понь.

По крайней мере передней своей частью, – хмыкнул пришедший на голоса папа.

Мама вздохнула.

Так, художники, бегом мыть руки! – у Поли и Владика ладошки были целиком измазаны красками. – А зебра – мыться целиком!

А можно я ещё немножко побуду зеброй?

Пусть побудет, – поддержал игру папа.

Ох, ну пускай, – согласилась мама. – До ужина можешь походить так.

Мама! – неожиданно воскликнула Поля. – А может, ты тоже хочешь быть зеброй?

Я? Зеброй? – мама широко распахнула глаза.

Да!

На этот раз к хору детских голосов присоединился один взрослый – папин.

Только ты будешь синей зеброй, – предупредил Владик. – Потому что чёрная краска у нас закончилась ещё на Поне.

Мама попыталась возражать, но это было бессмысленно: четыре голоса против одного.

А можно я буду хотя бы жёлтой зеброй? – наконец сдалась она.

Маме разрешили стать жёлтой зеброй. Усадив её на стул в детской, Поля и Владик нарисовали на мамином лице жёлтые полоски. Потом на стул сел Владик, и Поля сделала его красной зеброй, а он, в свою очередь, – Полю зелёной. Рисовали полоски только на лицах, так как, во-первых, рисовать на одежде мама категорически запретила и тут её не удалось переубедить, во-вторых, краски оставалось не так уж и много.

Папа, какой зеброй будешь ты? – спросила Поля.

А я вообще не буду зеброй! Я буду тигром!

Владик нашёл в книге изображение тигра, и все уставились на картинку.

Но у нас нету чёрного, – огорчилась Поля. – И оранжевого тоже нет.

Оранжевый можно сделать, смешав красную и жёлтую краски, – подсказала мама. – А полоски пусть будут синими.

Так и поступили. Когда Поля закончила с последней полосочкой на папином лице, Понь заключил:

Настоящий хищник!

Папа смешно оскалился и прорычал:

Да! Теперь я тигр и… – он резко вскочил со стула, – я вас всех съем!

Поля, которая находилась ближе всех к папе, с радостным визгом отскочила. Владик и Понь тоже, смеясь, отпрыгнули: мальчик на кровать, пони за маму. Папа широко раскинул руки и с грозным рыком пошёл по комнате. Дети ещё громче завизжали и засмеялись. Только мама заволновалась.

Тихо! Тихо! У Зинаиды Фёдоровны мигрень!

Никто не хотел прекращать игру из-за мигрени Зинаиды Фёдоровны, поэтому папа предложил:

Пойдёмте на улицу!

Мама помогла Владику и Поле накинуть курточки, а папа завязал на зебровой шее Поня шарфик. Все вместе они затолкались в лифт, спустились вниз и вышли во двор.

На улице уже стемнело. Понь остановился и с наслаждением вдохнул трескучий зимний воздух. Он посмотрел на искрящиеся в густо-синем небе звёзды, а потом на искрящийся в свете фонаря снег. Какая красота!

Понь заметил, что его собственная шкурка, там, где она не покрыта краской, сверкает, будто бы в ней живут тысячи звёздочек – это значит, что он частичка зимнего волшебства. Полоски краски не сверкали, но от одного их вида – неровных, с подтёками – где-то в глубине Поня заискрилась и засияла, сжимая сердце в щекотный комок, радость. Поню почудилось, что под этими расплывчатыми, ни разу не волшебными гуашевыми полосками живёт ещё больше искорок. Наверное, это означало, что он частичка самой обычной, но такой чудесной семьи.

Распирающие изнутри чувства вырвались наружу звонким «И-ги!». Понь взбрыкнул и поскакал вдогонку резвящимся Владику и Поле.

***

Оранжево-синий тигр, взбивая ногами пушистый снег, гонялся за жёлтой, красной, синей и цветной зебрами. Те, смеясь, убегали от него по одной или целым табуном, прятались от хищника в сугробах и за стволами тонких заснеженных баобабов. Вот синяя зебра вскочила на лавочку и огляделась, ища грозного хищника. Тигр, притаившийся за качелями, прыгнул на неё из-за засады и шутливо укусил за помпон шапки. С красной зеброй так не получилось, потому что ей удалось отбрыкаться. Жёлтую зебру тигр поцеловал, а цветную так ни разу и не догнал, потому что она бегала быстрее всех.

Наконец тигр упал в снег.

Вы меня совсем загоняли! Сдаюсь!

Я сейчас такой голодный, – заявил Владик, – что готов съесть целого тигра!

Э-ей! – отозвался из сугроба папа. – Я и сам сейчас могу вас всех съесть!

Не можешь! Не догонишь! – задразнили зебры.

Но ужин я приготовлю! – отсмеявшись, сказала мама. – Пошли домой!

Дома, пока готовилась еда, мама, папа, Владик и Поля тёплой водой с мылом отмыли свои лица. Поня решено было отмывать после ужина, так как с ним возни было куда больше.

Для него набрали целую ванну холодной воды, и, пока Понь в ней барахтался, мама оттирала щёткой его зебровые полоски. До конца они никак не отмывались, а щётка так щекотно ёрзала по коже, что Понь хохотал и елозил по ванне, громко стуча по дну копытцами и поднимая фонтан цветных брызг. Поля и Владик, наблюдая за этим действом, тоже хохотали и подпрыгивали на месте.

Повторявшегося несколько раз далёкого стука по батарее никто не расслышал, и теперь раздался близкий стук в дверь. Все смолкли.

Зинаида Фёдоровна! – мама обречённо закрыла лицо руками.

Я открою! – папа пошёл к двери и принял первый удар на себя.

У меня мигрень! А у вас тут как будто звери дикие бегают!

Папа украдкой глянул в зеркало, чтобы убедиться, что его тигриные полоски действительно смылись, а Зинаида Фёдоровна тем временем бесцеремонно прошла через прихожую и застыла напротив открытой двери ванной комнаты. Там в заляпанном краской переднике и со щёткой в руках стояла мама, а в самой ванне в цветной почему-то воде сидел полосатый пони.

У вас лошадь в ванне!

Я зебра, – уточнил Понь.

Да, – вздохнула мама. – У нас в ванне разноцветная зебра. Извините, пожалуйста, за беспокойство, мы уже ложимся спать!