Текст книги "Любовницы"

Автор книги: Эльфрида Елинек

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)

Время проходит

Время идет своим неумолимым ходом, и если оно и дальше будет так идти, то Пауле совсем скоро рожать. Акушерку уже предупредили.

Бессмысленные усилия Паулы, направленные на то, чтобы привлечь Эриха, заходят слишком далеко, здесь, в деревне, никогда подобного не бывало. Когда наступает вечер, местный люд занимает свои места в зрительном зале. Приходят поглазеть всей семьей, даже с детишками.

За идиотскими поступками Паулы наблюдают с интересом. Кто – невооруженным глазом, а кто и в бинокль. Жители деревни представляют собой, так сказать, общественность.

Общественность явно одобряет абсурдные и унизительные поступки Паулы, желающей изловить драгоценную дичь.

Драгоценную дичь по имени Эрих.

Пауле необходимо легализовать свое неприятное положение.

Для этого ей нужен Эрих. Эриху же, этой редкостной дичи, нужен только он сам. Он ведь без посторонней помощи справляется со своей работой по заготовке драгоценной деловой древесины.

Паула заварила эту дерьмовую кашу, пусть она ее и расхлебывает. В одиночку. Драгоценный Эрих должен бы помочь ей поскорее освободить тарелку от этой гадости.

Эрих восседает на троне, установленном посередине местного питейного заведения.

Появляется Паула и демонстрирует свои нехитрые и немногочисленные фокусы, познания и способности.

Ну прямо как в цирке, только еще смешнее.

Увы, Эрих уже не в состоянии лицезреть Паулу, он уже набрался как следует и клюет носом, не видя, как Паула выполняет двойное сальто назад с одним оборотом.

Приятели хлопают Эриха по плечу и по спине, двигают кулаком под ребра, но – все напрасно.

Ничто, никакое выражение почтительного восторга публики не возвращает Эриха из царства снов в суровую действительность, где его ждет Паула.

До сих пор Эриха никто всерьез не принимал.

А вот теперь, когда он надул Пауле такой живот, отношение к нему переменилось.

Все считали Эриха слишком тупым, дураковатым малым, не способным при случае раздеть до трусов приезжую дачницу; у него явно с головой не в порядке, если он не сдал на права и с третьего захода; этот дебил, стукнутый по голове пыльным мешком, и по дереву-то топором как следует ударить не может. Все были уверены, что вместо дерева он тюкнет себя по тыкве.

А вот гляди же, какую штуку он с Паулой оттяпал.

Прежде все видели в Эрихе лишь рабочую скотинку, в отличие от них, кто хоть и является рабочей скотинкой, но сам-то себя ценит намного выше. Все наперебой выражают восторг по поводу Эриха, который так лихо заклепал Паулу.

Да, заклепал на совесть, разве не видно?

«Поздравляю, Эрих», – сыплется на него со всех сторон, и рука его, более привычная к рукоятке топора, пожимает другие протянутые руки. От долгих и непривычных рукопожатий ломит в плечевом суставе.

Эриха осыпают знаками уважения, ему бесплатно ставят кружку пива, угощают водкой, вином, взлохмачивают прическу, по-дружески двигают кулаком под ребра, в шутку пинают под зад.

Вот сейчас как раз такой коварный, но дружеский пинок заставляет Эриха подскочить, так что в суставах трещит.

Но Эрих снова, словно безжизненный мешок с мускулами, оседает на свое привычное место.

Таких успехов Эрих еще не переживал.

Жаль только, что ни Эрих, ни Паула, как бы ни старались, не могут вспомнить о причине того поступка, который принес теперь Эриху славу главного клепальщика. Опять же к месту этого славного события Эрих шел по тихой лесной тропинке, а не летел со свистом на лихом мопеде.

В памяти Эриха все стерлось.

И все же ему приятно изображать из себя важную персону в кругу мужиков и парней. Эрих никогда ничего приятного не видел, теперь ему достается много приятного и сразу.

Ну и Эрих, мал, да удал!

В десять вечера появляется Паула. В зале между столиков идет будущая мать.

Ее появление сопровождается гоготом, топотом, свистом и аплодисментами. Сейчас начнется самое забавное!

Зрители заключают между собой последние пари. Паула теперь – залежалый товар, пересортица. Она потеряла свою рыночную стоимость.

Паула выставляет на всеобщее обозрение последствия своего проступка, за который ей расплачиваться. Паула громко декламирует заученный наизусть текст. Она твердит, что Эриху пора домой, уже поздно, а завтра ему рано вставать на работу, что ее не сегодня-завтра заберут в роддом и у нее будет ребенок, что она и ее еще не родившееся дитя ждут Эриха. Пусть им и придется ждать еще долго. Все равно.

Твоя жена и твой ребенок ждут тебя, Эрих, ждут тебя и умоляют: дай им свою фамилию, Эрих.

Но Эрих сейчас не в состоянии даже вспомнить, как его зовут. Паула и на сей раз пришла слишком поздно.

Все считают, что уж если Эриху и придется поддаться на уговоры, то не раньше, чем появится ребенок. Уцененная Паула тогда совсем лишится какой-либо цены.

Если одного человека так обесценить, другие ведь сразу немножко вырастают в цене. Унижения, которые выпадают на долю Паулы, компенсируют этим людям их собственные, иногда еще более ужасные унижения.

Каждый вдруг снова ощутил себя человеком по сравнению с недочеловеком Паулой.

Мы собрались сегодня здесь, чтобы взвесить и оценить попытки Паулы затащить Эриха домой. Судьи поднимают вверх таблички с оценками.

Паула набрасывается на Эриха, предпринимая отчаянные усилия, чтобы увести домой это пьяное тело, которое, того и гляди, вывернет наизнанку. Паула тянет Эриха к себе. Руки Эриха то вырываются из рук Паулы и, как растянутая резина, снова ударяются о его тело, то со всей силы обрушиваются на Паулу. Зрители вокруг от получаемого удовольствия животики надрывают.

Паула уверена, что имеет на Эриха все права.

В зале спертый воздух от дыма, пивных паров, потных тел и сальных шуточек.

Беременная Паула, которой скоро исполнится шестнадцать, напрягает все мускулы, словно тягловая лошадь, и поднимает пьяного Эриха со стула, но ей не удается далеко уйти со своей сладкой ношей.

Друзья-лесорубы объединенными усилиями вырывают драгоценную добычу из рук Паулы.

Что может сделать одна Паула против объединенных усилий этих властелинов леса? Паула проиграла, она выпускает Эриха из рук. Пауле при всем ее несчастье еще и повезло, что никто не заехал кулаком ей в живот и не нанес вреда содержимому.

Паулина мать не имела бы ничего против такого оборота дела. Самое удачное решение проблемы, считает она, – это выкидыш или мертворожденный ребенок.

Жаль, но прошло слишком много времени, и при любом обороте дел ребенок выживет.

Итак, Эриха снова усаживают за стол. Он так и не понял, что с ним происходило. Паула, отягощенная своим материнским грузом, тащится домой. Лучше бы на нее лег тяжким грузом Эрих, а ребенок бы исчез. На улице темно, и Паула не раз спотыкается и падает. Все эти смертельные номера все же не убивают малыша в ее утробе.

Паула со стонами и всхлипами плетется домой, на боковую; ребенок в ее утробе тянет Паулу туда, где ее дом. Низко опустив голову, словно охотничья собака, вынюхивающая дичь, Паула добирается до домашнего очага, от которого на Паулу не веет домашним уютом.

Паула ложится в постель, закинув руки за голову. Скоро эти руки будут держать ребенка, а эта голова склонится над ним. Паула надеется, что родится мальчик, а не девочка.

Пусть это будет мальчик, а не девочка, – надеется Паула.

На следующий день спозаранку Паулу начинают пугать предстоящими мучениями при родах, тем, как ей будет больно.

Был бы у Паулы муж, ее бы не пугали, а утешали, баловали и успокаивали.

В один прекрасный день, когда воздух особенно мягок, Паулу отвозят в больницу, и она, как следует поднатужившись, производит дитя на свет Божий. Когда ее везли на «скорой», Паула решила про себя, что, если будет мальчик, назовет его в честь отца Эрихом, а если будет девочка, назовет ее городским именем – Сюзанна.

Родилась девочка. Дочь по имени Сюзанна.

Разочарованные родители Паулы злобно прорицают, что Эриха из-за дочки точно не заставить жениться, если бы сын, была бы хоть какая-то надежда.

Но Паулина мать уже агукает над дитятком, вот ведь какая славная малышка. Вся деревня именно этого от Паулиной матери и ожидает.

Сюзанна – внебрачный ребенок.

Паула – мать-одиночка.

Обе они – женщины.

В этом их счастье, но это налагает и обязательства вести себя как человек, а не как самка.

Это прекрасное обязательство. Много лучше, чем обязанности Эриха-лесоруба.

Паула всего на шестнадцать лет старше своей дочери, и все же она уже почти готова отказаться от жизни.

Прослышав о радостном событии, из города, куда она вышла замуж, прибывает Паулина тетка. Она сидит у Паулиной постели и поучает ее:

– Ты вела себя по всем статьям так, как дикие звери, ведь звери в лесу дают приплод, но замуж-то не выходят.

Паула лежит на больничной койке, слушает теткины увещевания и ревет.

Тете-горожанке легко проявлять великодушие, ведь она вышла замуж за пекаря, живущего в крупном городе, и у них с пекарем есть своя машина.

Тетя-горожанка обещает поговорить с Эрихом и уломать его, что совершенно необходимо, когда имеешь дело с мужчинами, которые не хотят что-то делать по доброй воле.

Опять же среди мужчин не так уж редко встречаются люди с мягким сердцем.

Капля камень долбит, будем надеяться, что и с Эрихом справимся.

Единственный путь для Паулы: унижаться и продолжать долбить.

И тетя-горожанка считает, что малышка – просто загляденье. Ребенок не должен отвечать за грехи матери.

И опять же, малышка – просто загляденье, при такой-то жуткой уродине-матери, как Паула.

Эриха, задолбанного тяжелой работой, долбит и уламывает тетя-горожанка. Ниже мы расскажем, какой вид примет Эрих после того, как его уломают.

Промежуточный итог

На сегодняшний день радостное сияние, свидетельствующее о том, что Бригитта стала женой и матерью, пока еще не разливается.

Сегодня они отправляются на прогулку в парк – показаться перед людьми в новых пальто! Во время прогулки происходит случайная встреча с Сузи, которая выглядит как картинка и везет в коляске своего маленького племянника, а на поводке ведет огромную породистую овчарку с прекрасной родословной.

В целом перед нами воплощение самого изысканного конструкторского расчета. Природа приняла здесь самые оптимальные формы. С одной стороны, изящная породистая овчарка, с другой – Сузи, наделенная такими же качествами, только в своем, особом роде. В лучах солнца, падающих на Сузи сквозь листву деревьев, она выглядит словно идеальное воплощение всех матерей на свете. А ведь Бригитта считает, что Сузи никогда не стать хорошей матерью, она слишком эгоистична и никогда не поставит интересы ребенка выше своих собственных.

Бригитта ошибается. Сузи вполне может подчинить свои интересы интересам будущего ребенка, только ребенок этот должен быть зачат от соответствующего ее представлениям отца.

Хайнц как источник зачатия ее представлениям не соответствует. Он ведь даже грубоватой Бригитте не в состоянии доставить хоть какое-то наслаждение. Что уж говорить об изысканной Сузи. На Сузи сегодня нет нового пальто, но ее небрежная, спортивного покроя одежда из дорогой ткани, в которой она вышла на прогулку, выглядит намного лучше, чем новехонькое демисезонное пальтишко Бригитты. Сузи выглядит словно картинка. Мать и дитя на прогулке.

Красивая собака дополняет общее впечатление.

Мощный зверь рядом с детской коляской и с Сузи выглядит удивительным образом кротко и изящно. «Я хочу быть дикарем, которого ты, Сузи, будешь вести на поводке», – говорит про себя возбужденный Хайнц, и помыслы его далеко не чисты.

Всем вокруг сразу ясно, какой сильной любовью к младенцу пылает Сузи.

Картинка без слов.

Ухожена да пригожа, все хотят на нее быть похожи! Бригитта в своем новеньком пальтишке из смесовой ткани рядом с Сузи ощущает себя простушкой и замарашкой. А ведь в магазине она была в восторге от своей покупки. Какое слабодушие.

Хайнц мгновенно заговаривает с Сузи:

– Малыш так тебе идет.

Вопреки почтенно-материнскому виду Сузи Хайнцу не терпится безотлагательно привести свой конец в стартовую позицию.

Его чересчур опрометчиво посещают ощущения, схожие с чувством гонщика на старте соревнований «Формулы-1».

Бригитта вновь наливается ненавистью. Снова возникает угроза, что экзамен на специальность, собственное дело, сбережения родителей отодвинутся в сторону на неопределенное время. Хайнц, в котором возникают ощущения лыжника перед стартом (с Бригиттой у него никогда такого не бывает), опять нацелился на Сузи.

Ведь если Сузи так к лицу играемая ею роль заботливой мамочки, то что уж говорить, когда она на самом деле станет матерью.

Сузи принадлежит к совсем иному социальному слою. Хайнц считает, что он способен преодолеть препятствия, их разделяющие.

Кто лучше него пригоден для решения этой трудной задачи!

Да и Сузи ведет себя сегодня не так агрессивно, как обычно.

Она не заводит разговоров ни о кружках народного танца, существованию которых угрожает опасность, ни о дискуссионных клубах, где можно выражать свое мнение, ни о демонстрациях, к которым можно присоединиться.

Сузи заявляет, что младенец в своей уютной колясочке ничего не знает о сложностях этого мира, и она, Сузи, намерена оградить его от всего дурного и отвратительного.

Бригитта живет по горло в этом отвратительном мире. Что хорошего в этом дерьме?

Сузи одаривает Бригитту полезными советами для домохозяйки, дает ей советы, как воспитывать детей. Она прибегает к многочисленным иностранным словечкам, которых Бригитта не знает.

При этом Сузи говорит, что Бригитта будет более хорошей матерью, чем она, Сузи. Ведь она, Сузи, еще слишком молода, чтобы заводить детей, но если появится когда-нибудь ОН, единственный, который выбьет у нее из головы эту дурь, она, конечно же, несмотря на свою молодость, станет матерью его детей.

Сузи ответит ему: ДА.

Сузи говорит буквально следующее: – Не знаю, может, кто-нибудь и выбьет эту дурь у меня из головы.

Бригитте трудно понять, что имеет в виду Сузи.

Но Бригитте ясно, что Хайнц примеряет на себя роль единственного, а Сузи он не прочь заполучить в собственность. А ведь его собственность – это она, Бригитта.

Слава Богу, Сузи не клюнет на Хайнцево предложение, ведь ей и невдомек, что может значить для человека его собственное дельце.

Ей невдомек, что именно Хайнц – настоящий мужчина.

Хайнц галантно забирает у Сузи поводок и прогуливает собаку. Элегантность и сила, возросшие вдвойне!

Таким способом Хайнц пытается навести мосты между ним и Сузи, для Бригитты невыносимые и опасно прочные. Бригитта оттеснена этой ослепительной парой на обочину жизни, и перед ее мысленным взором, не слишком утружденным образованностью, возникает роскошная картина: она сует Хайнца головой прямо в унитаз, счищает дерьмо Хайнцевой пышной шевелюрой.

А ведь сегодня самый благоприятный срок!

И одежда на ней – с иголочки! Если сегодня не получится, то не получится никогда. Сегодня или никогда.

И когда Бригитта подарит ему настоящего наследника, Сузи со своим племянником сразу утратит всю притягательность. Хайнц тогда научится отличать настоящего ребенка от поддельного, свою собственную плоть и кровь от Сюзанниного племянника.

Сказано – сделано.

– Хайнц, я так тебя люблю, – механически повторяет Бригитта, когда они наконец добрались до дома. Ее волосы излучают на солнце рыжеватый блеск, этому способствует краска, Бригиттой обильно применяемая. В Хайнцевой мошонке обильно накопилось желание, которое ему давно уже не терпится удовлетворить.

Расстегнуть пуговицы и войти в Бригитту – секундное дело.

Сегодня мы торжественно извещаем вас, что наконец-то между двумя молодыми людьми произошло то, последствия чего обнаружатся лишь через несколько недель.

Наконец-то Бригитта обрела свою судьбу.

Сегодня Хайнц сделал Бригитте ребенка. Примите наши поздравления.

Теперь Бригитте не придется, как она боялась, провести свою жизнь в холодном одиночестве.

Победа Бригитты – результат долгих и кропотливых усилий. В борьбе полов она еще раз выиграла, Наверняка и в собственном магазинчике Бригитта будет отлично работать и радовать клиентов.

Счастье Бригитты – не результат случая. Она добилась его в тяжелой борьбе.

Бригитта считала, что, кроме жизни у фабричного конвейера, существует и другая жизнь, и Бригитта оказалась права: есть, кроме жизни у конвейера, и другая жизнь, жизнь с Хайнцем.

Умение и труд все перетрут.

Гитти своим трудом проложила себе дорогу.

Слава Богу, что ее тело не оказалось бесплодным, ведь в этом случае в самый последний момент все могло пойти прахом.

Хвала Бригиттиному телу. Победила способность к деторождению, а точнее – здоровые матка и яичники Бригитты.

У Сузи, наверное, эти органы тоже есть, но ей это еще придется доказать.

В любом случае, Бригитта выкарабкалась.

Выкарабкалась наверх, к праву рожать и работать в магазинчике электротоваров.

Вперед, Бригитта!

У вас тоже есть способность к деторождению?

Будем надеяться!

Вас утешает пример Бригитты, которая не убила в себе этой способности, работая на конвейере, а с помощью Хайнца реализовала ее с максимальной выгодой.

Конец – делу венец.

Паулу выручает смерть астматика

Разговор городской и деревенской женщин оказался плодотворным – как плодотворным было и половое сношение между Эрихом и Паулой – только потому, что неожиданно окочурился астматик. Астматик в одночасье оказался в мрачной кладбищенской земле, где ему уже не доведется никем помыкать.

Эрихова мамаша ощущает вокруг себя непостижимую пустоту, в которой она вдруг оказалась, пустоту, в которой не раздаются больше командные оклики бывшего чиновника.

Мамаша устраивает свои больные косточки в мягком кресле и время от времени вздрагивает, словно охотничья собака, которая ждет, когда же наконец раздастся зов, команда или приказ, но так этого и не дождется.

Ужасные хрипы, кашель и одышку словно ветром сдуло. Наступила тишина.

В кухне не раздается больше ни звука.

Так вот, отправив бренные останки астматика на вечный покой, мать Эриха ощутила вдруг пустоту вокруг себя.

С дикой неистовостью мать окунулась в дела, связанные с подготовкой к погребению, словно хотела еще раз направить все свои усилия к одной, истинной цели – на службу астматику. А вот теперь все закончилось, и так тихо вокруг.

Жива, правда, старая бабушка, которая когда-то давно отправила в люди дочь, когда той и четырнадцати не исполнилось, отправила ее навстречу первому попавшемуся вздыбленному члену в ее жизни. Мать мстит теперь бабке сторицей.

Сельский люд, у которого память короткая, давно позабыл, что и бабку в свое время, едва ей исполнилось двенадцать, отправили в люди, а стало быть, и навстречу первому попавшемуся вздыбленному члену. Сама бабка об этом еще помнит, но на нее давно уже никто не обращает внимания.

Все же лучше шпынять собственную мать, если нет больше нужды быть у астматика прислугой, чем вообще ничего не делать. Эхо в горах далеко разносит жуткие ругательства и пожелания сдохнуть поскорее.

Паулина тетка возникает в их доме во время одного из приступов плача, который настигает старенькую бабушку, доведенную до слез овдовевшей, потерявшей астматика дочерью. Мы помним, что тетка намерена высвободить Эриха из пут родительского дома и прилепить к Пауле. Она говорит, что вот-де придется крошечному дитятке расти без отца, и разве мало того, что собственные дети Эриховой матери выросли без отцов? Ребенку ведь нужен отец, равно как и мать. Ребенку нужна и твердая рука, и мягкая рука, материнская. Ребенку нужны родители, и не порознь, а вместе. Так ведь ребенку лучше.

Всем ясно, что Паула поступила по-свински и дурочку сваляла, но ведь она совсем еще молоденькая. Ведь и Эрихова мать была когда-то молоденькой. А Паула в будущем не станет поступать по-свински, будет вести себя прилично.

Да и на Эрихе часть вины лежит, ведь в этом деле всегда двое участвуют, хотя мужчине труднее себя контролировать и его мало в чем упрекнуть можно. Но ведь мужчина сам пробьет себе в жизни дорогу, а женщина, Паула то есть, разве пробьет себе дорогу одна, да еще с ребенком! Опять же ей нужна сильная мужская рука, рука Эриха: где поправить, а где и ударить.

И ребенку нужен папочка, нужен Эрих.

– Откуда знать, может, ребенок и не от Эриха, – мрачно замечает мамаша, которую распирает ярость. – Если уж девка с одним легла, то и с другими удержу знать не будет. Откуда знать, может, ребенок и не от моего Эриха, откуда знать.

За этим столь привычным оскорблением следует привычное же молчание. Оскорбление, адресованное Пауле, краешком задевает и ни в чем не повинную городскую тетю.

Она клянется про себя, что отвесит Пауле за это хорошую оплеуху.

И все же скоро зазвонят свадебные колокола!

Скоро зазвонят свадебные колокола! Бим-бом, бим-бом.

Эрихова мамаша по-прежнему удерживает оборону, но там, где прежде возвышалась толстая бетонная стена (астматик!), вдруг оказалась мягкая, словно масло, податливая преграда. От новой ситуации, с которой в этом возрасте трудно справиться, у мамаши голова идет кругом.

Внезапно вокруг нее толпятся просители, внезапно ей самой надо принимать решения, внезапно она вознеслась над теми, кто теперь зависит от ее воли. Все это приводит привыкшую к дисциплине женщину в некие разброд и шатание.

Ведь ей уже довелось хлебнуть горя.

Муж у нее умер, и кто же теперь рядом останется?

Совсем никого.

Мать говорит, что ей нелегко расстаться с сыном. Нужно быть сильным человеком, чтобы такое перенести. Мать – человек сильный, она хоть и выглядит как ходячий скелет, но спокойно донесет два тяжелых железных ведра с теплым пойлом для скотины.

Тот, кто в состоянии был выдержать общение с астматиком хоть вполовину меньше, чем она, тот – человек сильный.

На кого же ей теперь обратить свою ненависть, если в доме пусто станет? Ответ простой. Остается ведь старенькая бабка, которую можно ненавидеть с утра до ночи и которая ведь теперь уже прабабкой стала.

Итак, вся ненависть достанется прабабке!

Включить прожектора!

Городская тетка совсем по-городскому просит Эрихову мамашу не разрушать счастья двух юных сердец. Тетка свободно владеет сентиментальным жаргоном журнальных рассказиков о любви.

– Скажи «да», пусть природа вступит в свои права, пусть события идут своим естественным ходом, а все остальное приложится, – вот как она выражается.

Итак, сначала природа пошла своим неумолимым ходом, а теперь счастье должно войти в дом. Городская тетка считает, что мамаша не должна чинить препятствий этому естественному ходу природы.

В конце концов совсем замороченная Эрихова мамаша снимает все препятствия на пути у природы. Она отходит в сторону, чтобы природа могла ворваться в ее дом. А вот и природа, она уже тут как тут! Скоро быть свадьбе.

Итак, нам предстоит красивая, белоснежная свадьба.

Эрих тупо соглашается, ему на все плевать. Раньше он все деньги нес отцу, оставляя себе лишь на выпивку и на мопед, а теперь будет приносить что останется Пауле и ее подзаборнице.

Тут вам не роман о красотах родного края!

Тут вам и не любовный роман, хотя и есть с ним кое-какое сходство.

И хотя речь, казалось бы, идет о родном крае и о любви, на самом деле ни того, ни другого здесь нет в помине.

Речь здесь идет о некой вещи, о предмете по имени Паула.

Этой вещью распоряжается Эрих, а им в свою очередь распоряжаются другие, распоряжаются его мускулами до тех пор, пока в нем не заведется какая-нибудь болезнь и не отправит его на тот свет, а уж выпивка ей в этом – первая помощница. Эрих распоряжается жизнью Паулы и жизнью Сюзанны, своей дочери.

Молодую пару решено пока поселить у Паулиных родителей, которые освободят одну комнату. Родители рады заполучить в свое гнездо молодую пару, а не мать-одиночку с ребенком.

– Нас скоро будет не трое, а четверо! – шепнет однажды мужу молодая жена. – И скоро мы купим собственную квартиру или небольшой домик, погоди немного, отдохнешь и ты.

И скоро мы денежек скопим. Правда, пока у нас ничего нет. Пока у нас только мы сами да наша любовь.

Да еще наши желания. Мы возьмемся за дело с желанием и любовью. Тогда и дело нам будет желанно и любо.

Паула давно лишилась и желания, и любви, вернее того, что она считала желанием и любовью. У Эриха ни желания, ни любви и в заводе не было.

У Эриха есть лишь одно: его работа, на которую он отправляется без всякого желания и любви.

У молодой пары есть Сюзанна. А еще руки, у каждого по паре, и эти руки надо приложить к жизни. Пройдет немного времени, и эти руки станут прикладываться к Сюзанне, оставляя следы на ее тельце. Так будет до тех пор, пока на нее не положит большую и сильную руку какой-нибудь Петер или Вильгельм. Ясно, что не Святой Дух.

Святой Дух собственной персоной благословит и соединит два молодых сердца, которые уже благословили себя сами, заведя ребеночка.

А перед венчанием Пауле придется походить к пастору в дом, отсидеть положенные католической церковью часы на занятиях для брачующихся, где с ней будут обращаться как с последним дерьмом. Но пройдет время, забудется и это унижение.

Пройдет время, и туго затянется петля.

Нам предстоит описать красивую свадьбу, чтобы описываемые события не выглядели совсем уж безрадостно.

Нельзя же все время описывать отрицательное и уродливое.

Все главные действующие лица радостно предвкушают грядущее событие.

К сожалению, главные действующие лица радоваться почти что разучились. Старую собаку не научишь новым фокусам.

Правда, Паула еще сохранила свой оптимизм.

Паула благодарна, как приманенная собака.

Смотреть на то, как она выражает благодарность, просто жутко. От этой благодарности веселее не становится.

А еще Паула чувствует облегчение.

Она в принципе готова рожать еще.

Приготовления к свадьбе начинаются.

Эриху ребенок нравится.

– Вы, мужчины, в маленьких детях все равно ничего не понимаете, – объясняет ему Паула, вновь обретшая дар речи. Паула так рада, так рада.

Она покрывает младенчика прочувствованными поцелуями, пусть все смотрят, теперь она имеет право.

Эрих любит моторы и водку.

Паула любит будущего мужа, любит свою детку и домик, который они себе построят.

Теперь все будет хорошо!

Паулины чмоканья слышны аж в другой комнате.

Теперь все будет хорошо.