Текст книги "Яков Нотарас(СИ)"
Автор книги: Эльфира Ахметова
Жанр:
Эротика и секс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)
Ахметова Эльфира
Яков Нотарас
Яков Нотарас
Родился приблизительно в 1439 г. так как в 1453 г., после падения Константинополя, согласно византийскому историку Михаилу Дуке он был мальчиком «которому шел четырнадцатый год». Хотя в хрониках Лаоника Халкокондила Якову было 12 лет, но записи афинского историка о падении города не достаточно подробны и содержат много недочетов, а порой даже допускают мифические детали из слухов. Оба историка не были очевидцами осады в отличие от архиепископа Леонарда Хиосского, который даже побывал пленником в 1453-м. и он называет Якова "impubere", обычно этим обозначали подростка до полового созревания, в Византии этот возраст у мальчиков устанавливался до 14 лет: "Половое созревание у мужчин следует считать начавшимся сразу же после завершения четырнадцати лет" (из «Институции» 4 книг Свода императора Юстиниана I, книга 1, с. 22).
Яков являлся сыном Луки Нотараса, последнего мегадуки – главнокомандующего византийским флотом, который был также месазоном – главным министром в Византийской империи (1449–1453). Как пишет венецианский врач Николо Барбаро, очевидец и пленник осады Константинополя о Луке Нотарасе: "Мегадука - наиважнейший человек в Константинополе после Императора". Отец Луки, Николай Нотарас, имел тот же пост при императорском дворе, а также занимался торговлей с Италией, как и его отец – Георгий Нотарас. Мать Якова происходила из императорского рода Палеологов. Знатный греческий род его отца происходил из Монемвасии (византийский город-крепость на юге Греции). У Якова было два старших брата: Исаак, (имя второго неизвестно) и четыре старших сестры: Анна, Ефросинья (ее также звали Мария), Феодора и Елена, три последних уже были замужем.
Лука служил при Иоанне VIII и Константине XI как дипломат, некоторое время, даже возглавляя правительство как первый министр. Нотарас имел дела с итальянскими властями и купцами, и хранил деньги в итальянских банках, а потому вся его семья одновременно и мела два гражданства: Венеции и Генуи, хотя притом сам стоял против унии византийской церкви с Римом.
Михаил Дука приписывает Нотарасу фразу, которую мегадука промолвил, когда бесчисленные турецкие армии окружили Констанотинополь:
"Я лучше буду видеть турецкий тюрбан, царствующий в Городе, чем латинскую митру" (Михаил Дука)
Интересно, что на эти слова историк далее цитирует из Ветхого Завета речь пророка Исайи, обращенную к Езекии:
" Слушай слово Господа Воинств: наступят дни, когда всё, что есть в твоем дворце, всё, что собрали доныне твои отцы , будет увезено в Вавилон, и не останется здесь ничего, ... и некоторые из твоих родных сыновей, что родятся у тебя, будут захвачены и станут евнухами при дворе царя вавилонского" . ( Книга Исайи, пер. А. Э. Графова )
Согласно многим современникам Нотараса, его политика была двойственной, и многим из его окружения это не нравилось. В особенности те, кто записывали о нем, были сторонниками унии двух церквей, тогда как Нотарас впрочем, как и большинство греков, вместе с патриархом Геннадием II были против этого.
В 1424 г. Нотарас был одним из трех послов – вместе с Мануилом Мелакреном и Георгием Сфрандзи он устраивал дружественный договор между императором Иоанном VII Палеологом и султаном Мурадом II.
Как пишет хроника Георгия Сфрандзи, кстати, друга и секретаря Константина XI, Нотарас официально пребывал на свадьбе императора Константина 27 июля, 1441 г.
Его сын Яков, как и все византийские мальчики, воспитывался и учился, разумеется, при императорском дворе. Нет дальнейших деталей о его занятиях или отношениях с семьей, по-видимому, мальчик был любимым сыном в семье, будучи самым младшим. Когда началась осада Константинополя, Яков не участвовал в войне в отличие от старших братьев, один из которых согласно некоторым очевидцам погиб в битве.
Турки окружили Константинополь в марте 1452 г., когда Мехмед II построил крепость Румелихисар на западном берегу Босфора. До этих событий Мегадука Нотарас успел отправить своих трех дочерей в Италию, однако жену и троих сыновей оставил при себе. Четвертая дочь Елена, которая еще с 1440-х была замужем за Джиорджио Гаттилусио, и с двумя детьми жила в Энезе (владении Генуэзской республики) примерно до конца 1450-х. Видимо Яков, все это время пребывал в Константинополе и вряд ли покидал пределы Византии.
Что же касается того, где именно Яков жил со своей семьей, то согласно исследованиям сделанных в 19-м веке ориенталистом А. Мордтманом, резиденция последнего мегадуки находилась недалеко от главного дворца:
"На городских стенах, со стороны Мраморного моря непосредственно в самой территории (гавани) Букелеона, на сегодняшний день это ворота Чатлады Капы и Ахыс Каписи, прямо под турецким деревянным домом, стойки которого поддерживаются стенами, одна надпись гласит следующее: "ΛΟΥΚ...ΝΟΤΑΡΑΣ ΔΙΕΡΜΗΝΕΥΤΟΥ" то есть "ЛУКА (остальное покрылось деревянным брусом) НОТАРАС ИСТОЛКОВАТЕЛЬ".
В греческом слове "истолкователь" используется библейский термин, которым называли отцов церкви. Однако хоть после гибели Нотарас и был причислен к мученикам, однако при жизни мегадука не имел духовного сана. Вообще истолкователями также называли дипломатов, и как раз этими обязанностями занимался Лука Нотарас на государственной службе. Эту же должность занимал его отец Николай Нотарас, исполняя роль министра иностранных дел. "Интерпретеры" владели языками и потому часто выступали в роли переводчиков для властей.
Во время осады
В пятницу, 6 апреля 1453г., началась осада турками Константинополя. Лука Нотарас командовал морским флотом на северо-западной Морской стене и участвовал в морских сражениях против османского флота. Вместе с немецким инженером Иоганессом Грантом Лука руководил операциями в подкопной войне против османских сапёров. Когда 16 мая турки начали подкоп, мегадука услышал шум и сообщил императору об этом, и тогда византийцы отрыли навстречу тоннель и сожгли осаждающих, а затем завалили их обвалом. Таким образом, и другие вражеские подкопы успешно взрывали и затопляли.
Во время битвы Нотарас принимал участие во многих отражениях штурмов. Ежедневно, с отрядом в 500 вооруженных солдат, мегадука патрулировал весь город, вдохновляя солдат и часовых. С армией такого же количества он был начеку около трех врат Золотого Рога, которых именовали Императорскими вратами.
В конце осады города, когда турки пробили и внутренние стены крепости, мегадука командовал отрядом около 100 византийцев. Некоторые источники пишут, что Нотарас оставил свой дозор после того как османский флаг был поднят на башне над Керкопортой (ворота на северном участке Феодосиевых стен).
" Когда Великий Дука, который охранял Имперские Врата с пятью ста отрядами, увидел турок пришедших на его мест о – он покинул оборону Врат и с несколькими отступил к собственному дом у" (Михаил Дука , гл. 39 ).
Возможно это политическая клевета, хотя согласно другим записям об осаде многие действительно в панике бежали, услышав, что османские солдаты прорвались в город. И хотя Нотарас храбро сражался за город, тем не менее, Нотарас был обвинен в измене.
Судя по источникам, двое сыновей Нотараса вместе с отцом участвовали в сражениях. А самый младший, Яков находился дома с больной матерью и прислугой. Чем же мальчик мог заниматься это время? Горожане помогали военным, а порой даже принимали участие в сражениях возле стен. А по вечерам народ собирался в церквях и молился за упокоение погибших, или за излечение раненных.
Осада продолжалась почти 2 месяца и наконец, 29 мая, 1453 г. утром, город был захвачен турками. Началось разграбление. Как пишет Дука что, юноши и девушки как вчера и позавчера спали, беззаботно надеясь на себя. Но тогда, всех начали будить, монахи, женщины с детьми и больными – все бросили жилища, и бежали к церкви Святой Софии.
Возможно, что Яков со всеми отправился туда и был взят в плен турками, ведь когда захватчики достигли церкви, то связывали пленных прямо там. Ведь как пишет историк, многие горожане праздновали память мученицы Феодосии, и с вечера и всю ночь находились у гробницы преподобной. Сын мог оставить мать, чтобы с друзьями пойти помолиться за ее здоровье. Как пишет Дука «Совершалось всенародное празднество» в «тот страшный день гибели города». Якова могли там и забрать.
Либо Яков остался дома с больной матерью, которая лежала в постели, пока в забаррикадированную усадьбу не вломились турецкие солдаты и взяли всю семью в плен.
По хронике Дуки, Нотарас был схвачен в плен в тот самый момент, когда он отправился к своему дому, и увидел, что младший сын и мать его забаррикадировались (у Дуки есть крупная ошибка, когда он упоминает дочерей Нотараса, которые, увы, там не присутствовали вовсе). Как ни странно Мехмед послал стражу, чтобы охранять дом мегадуки и его семью. А Нотарас:
"Тиран отправил солдат охранять его и всю его семью, и дал достаточное количество серебряных монет туркам, которые окружили и оса ждали его дом за оплату их выкуп а в соответствии с присягой , которую он давал. Великий дука и вся его семья были по ставлены под охрану" (Михаил Дука, гл. 39).
Занятно, что этот англ. перевод профессора Гарри Дж. Магулиаса отличается от перевода А. С. Степанова. В первом варианте перевода Мехмед платит за охрану Нотараса, а во втором, сам Нотарас за себя, свою семью и имение:
«Тиран же послал некоторых сторожить и его и весь дом его. Тем туркам, кто схватил его и окружил дом его, великий дука дал достаточно серебра, так, чтобы при помощи их присяги видно было, что он выкупил своих. Итак, со всем своим семейством он охранялся». (Михаил Дука, пер. А. С. Степанова).
Султан же сам приказал найти Нотараса, когда искал тело павшего Константина XI и того, кто убил императора. У султана с мегадукой состоялся разговор по поводу Халила-Паши, которого Нотарас выдал как предателя. Нотарас также опознал голову императора, когда Мехмед спросил его:
"Скажи мне правду: дейс твительно ли это голова твоего императора ?" После внимательного рассмотрения тот ответил «Его, господин!»
Историк сам неуверен в этой версии и после предоставляет иную:
" Хотя, другие говорят, что дуку обнаружили с Орханом * в башне укрепления, которое защищали франки, и они там сдал ись , видя, что не возможно было больше противостоять туркам. Там же, было очень много благородных архонтов вместе с дукой " .
* Принц Орхан являлся наследником османского трона как внук прадеда Мехмеда, Баязида I.
Затем, когда Нотараса вместе с Орханом бросили в корабль как пленных, их предал другой пленник за свободу и выдал обоих. Орхан был убит, а Нотарас приведен к султану: "Великого дуку он отвел живым к вождю (султану) в Космидий", предместье в конце Золотого Рога, оно было расположено у западных стен Константинополя.
Историк Лаоник Халкокондил сообщает немного иные, более мифические детали этого случая, что Орхан «надев рубище какого-то монаха, прыгнул с башни и погиб», тогда как согласно Дуке, Орхан действительно одел монашеские одежды, чтобы скрыться, но его обнаружили и капитан корабля отрубил ему голову – за это от султана он получил вознаграждение, что более вероятно.
По версии Халкокондила сыновья Нотараса были с отцом:
«Осажденные в башне спутники Нотары, вместе с ними он сам и сыновья его, были взяты в плен около полудня» . (Лаоник Халкокондил. пер. Е. Б. Веселаго )
Вероятнее, что только старший сын, если второй уже погиб в битве, а младший мог быть дома. Однако вряд ли эта версия правдива. Дука же описывает встречу султана с Нотарасом так:
"Великому дуке он приказал сесть и, ободрив его, повелел, чтобы в лагерях и на кораблях были разысканы дети и жена его; и тотчас были они приведены. Тогда вождь, дав по тысяче аспр за каждую голову, отпустил всех домой, вместе и с самим великим дукой, ободрив его и в высшей степени успокоив, он сказал: "Этот город я намереваюсь вверить тебе, чтобы ты имел всяческую о нем заботу, и слава твоя будет больше, чем та, какую имел ты во времена царя. Поэтому не печалься". Поблагодарив и
облобызав руку тирана, ушел великий дука в дом свой*". (пер. А. С. Степанова)
*"Поблагодарив и поцеловав его руку, он отправился в свой дом", а это мой перевод с греческого оригинала. Любопытно, что существующий перевод на русском языке (1953г.) который я привожу в этом документе, нарочно добавляет эпитет «тиран», которого в исходном тексте нет, «Εὐχαριστήσας οὖv καὶ ἀσπασάμενος τὴν αὐτοῦ χεῖρα ἀπῆλθεν εἰς τὸν οἶκον αὐτοῦ», а английский перевод 1975 года вообще исключает эту фразу.
По этой версии Лука обратился к самому Мехмеду с просьбой спасти его семью из рабства. И тот пообещал ему помощь и поддержку. Согласно Критовулу Имвросскому, который старается описать Мехмеда чрезвычайно великодушным, первые события с Нотарасом тоже более сходны с докладами других:
"Кроме того, он (Мехмед) выбрал некоторых из знатных мужей, которые, как ему сообщили, из своего рода превосходили остальных в уме и доблести. Среди них был сам Нотарас, лучший среди наи более способных и примечательнейших в знаниях, богатстве, благородстве и политической власти. Султан лично оказал ему честь беседой, в которой успокоил его словами, наполнил его надеждой, и не только его, но остальных , кто был с ним". (Критовул, И стория, н. 277)
Что означает, что султан встречался семьей Нотараса лично, и, конечно же, видел его сыновей.
"Сыновья великого дуки вышли вперед, по клонились ему, и благодарили его (султана)". ( Дука , 303 b )
*В старом переводе было "приветствовали", тогда как греческое слово "προσκυνέω" – ттакже означает поклоняться, пасть ниц, растянуться в земном поклоне, что говорит о большом уважении к Мехмеду.
"Он (султан) намеревался сделать Нотараса начальником города, и когда стави л его ответственным за заселение, по этому поводу он посоветовался с ним ранее" (Критовул, История, н. 284).
После осады
Когда город был захвачен, турецкая армия взяла в плен всех кто там обитал. Султан Мехмед, решивший отыскать всех представителей византийской знати, доверил составить список имен именно Нотарасу, чтобы затем выкупить их у собственных подчиненных. Помимо этого Мехмед вверил Нотрасу пост губернатора города, однако на посту мегадука остался ненадолго, так как три дня спустя он был внезапно казнен вместе с сыном и зятем, а также были казнены другие бароны и министры павшей Византии. Почему это произошло? Причина, о которой говорят большинство историков – слишком проста и нелогична, будто Мехмед жестоко казнил Нотараса лишь за то, что тот отказался отдавать младшего своего сына «плотским утехам царя».
На момент осады города, юному султану только исполнилось 21 год. Мехмед был молод и здоров, полон амбиций и самоуверенности, и, конечно же, страсти обладать всем, что ему приглянется. Вне сомнений, Завоевателя привлек прекрасный сын мегадуки, однако нелогична причина казнить человека столь высокого поста и большого опыта как Нотарас лишь за его отказ приводить своего красивого сына на пиршество "варваров". На самом же деле, отказ мог быть всего лишь вступлением, которое раскрыло истинную причину обстоятельств.
Итак, что пишут об этом историки? На следующий день после падения города, 30 мая, около полудня, Мехмед посетил дом Нотараса. Снова привожу цитату из записей Дуки, так как его детали самые подробные:
"Т иран, войдя в город, пришел к дом у великого дуки. Последний вышел ему навстречу и поклонился ему , и Мехмед вошел в нутрь . Жена мега дуки была больна и лежала в постели. Приблизившись к ее постели, этот волк в образе овцы обрати лся к ней : "Радуйся, о мат ь ! Не скорби о случившемся. Да будет воля Г оспода! Я верну тебе больше, чем ты потеряла. Только выздоравливай ". Сыновья великого дуки вышли вперед, по клонились ему, и благодарили его ".
Скорее всего, именно тогда Мехмед впервые увидел Якова и, вне сомнений возжелал любить его, поэтому он пытался быть учтивым к больной матери мальчика. В отличие от версии Халкокондила, что до турецкого царя "дошло" от других о прекрасном сыне Нотараса. Вряд ли Мехмед впервые мог услышать о Якове, раз он видел его прежде. Поэтому версия Дуки или даже Критовула заслуживает больше доверия.
Далее Дука сообщает, что после разговора с мегадукой, султан Мехмед объехал город, и вечером, в соседнем дворце устроил праздничный пир в честь победы. И далее:
" И, уже залившийся вином и пьяный, приказал явиться начальнику своих евнухов и, дав ему полномочия, сказал: "С тупай в дом великого дуки и скажи ему: «Вождь повелевает, чтобы ты прислал на пир своего младшего сына!» Ибо ма льчик*, которому шел четырнадца тый год, был красив **" .
*или юноша, потому как греческое слово "νέος" – неос переводится как юный, молодой.
**В оригинале Дуки было использовано слово "εὐειφὴς" эвейдис – то есть красивой внешности; красивого тела; прекрасный и милый для взгляда.
Известно что, в государственном аппарате Османской империи за делами дворца, как и за мальчиками, были ответственны белые евнухи "ак хадым" или «ак ага», которых обязательно брали в путь, чтобы они следили за пажами и другим обслуживающим персоналом. Евнухи также отвечали за воспитание всех царских мальчиков, в том числе и принцев, такой обычай был как у османов, так и византийцев. В 15-м веке большинство белых евнухов в Османской Империи были рабами с Кавказа или балканских стран, нанятые по системе девширме – сбора, которого еще называли «налог кровью». Многие из евнухов были также командирами военных отрядов, поэтому в случае с Нотарасом мог быть либо капитан охраны, который был евнухом, или на то более похоже кравчий-евнух, который отвечал за праздничный стол, так как в варианте Халкокондила присутствовал царский виночерпий.
Итак, когда главный евнух (архиевнух) явился в дом Нотараса чтобы привести его младшего сына на праздничное пиршество, о реакции Якова не говорится ни слова, но хроникеры подчеркивают испуг детей мегадуки. Неизвестно каким образом евнух приказал мегадуке отпустить сына на пир к султану, однако Нотарас "сделался почти бездыханным (стал бледным как пепел), и лицо его изменилось", его ответ евнуху был радикальным:
" Не в нашем обычае от давать собственного сына* своими руками, чтобы он был осквернён им * (Мехмедом) . Лучше было бы мне, чтобы послали за палачом и сняли голову мою с меня ! " Хотя н ачальник евнухов советовал отдать мальчика, но тот не был убеждён им . Он же, не подчинившись, сказал : "Если хочешь взять его и уйти - возьми и уйди; но никогда не будет того, ч тобы я отдал его по своей воле" .
*Перевод с моими поправками, потому как в общедоступных переводах пишут "дитятя", тогда как в контексте "ἐμὸν παιδίον" предпочтительнее будет мой сын или мой мальчик, если не переводить "παιδίον" дословно, то стоит учесть, что Яков был далеко не младенцем.
*"μιαίνω" – запятнать, замарать, заражать, испортить (морально или телесно) в том и обесчестить физически.
Слова Нотараса создают такое впечатление, будто он знал, что с его сыном султан будет делать на пиру, или за несколько дней вся византийская знать уже познакомилась с наклонностями нового правителя, и все родители с содроганием прятали своих симпатичных сыновей. Разумеется, не исключено что Нотарас был наслышан об изнасилованиях мальчиков янычарами, что, конечно же, могло происходить во время всеобщего мятежа, да и о "греческой любви", которую христианство искоренить не смогло, он знал лучше, будучи сам греком. Однако странный повод так резко отвечать самому султану, Завоевателю, и покорителю его империи, тому, у кого он недавно выпрашивал помощь и кому кланялся и даже целовал руку.
Чего же хотел Мехмед? Ведь он не просто позвал Якова из своей прихоти. По-видимому, в его планах был замысел использовать османский обычай брать юных государственных заложников, которых брали на несколько лет в залог верности, обычно забирали детей правителя. То же самое было с Раду и его братом Владом, которых воевода Влад Драгул отдал султану Мураду на 10-и летний договор. В этом же случае, Мехмед мог договориться об этом с Нотарасом еще в первой встрече, но в последний момент мегадука отказался отдавать своего сына, боясь, что султан не сдержит своего слова.
Вне сомнения, что отказ Нотараса не возник на прямом месте, его презрение к султану было всего лишь поводом к более серьезному решению. Такое поведение могло стать результатом отчаяния, так как за эти дни весь османский совет успел настроиться против мегадуки, в особенности Заганос Паша и евнух Шехабеддин Паша, которые были учителями Мехмеда и главными визирями – именно они играли самые важные роли во время завоевания Константинополя. Поэтому, возможно даже, что Нотарас уже знал, что ему и членам его семьи не избежать казни, поэтому он так бесстрашно стоял на своем.
Из этого следует, что во всем был выгодный план, а не неведомая случайность. Мехмед мог рассчитывать держать Якова в плену у себя, и тем обрести верность великого дуки. Зачем же он звал его на пир? Мехмеду могли посоветовать его министры, призвать на пир мальчика, чтобы пообщаться с ним, а может даже и с умыслом украсть мальчика. Это могло также послужить поводом, привести и Нотараса, или провоцировать его. Султан явно хотел проверить мегадуку. Помимо таких планов, безусловно, у Мехмеда к юноше могло быть и личное дело.
Интересные сведения в тему, что в восточной традиции, особенно персидской и османской было принято приглашать на пир красивых юношей, которых называли "свеча собрания", чтобы они великолепием своим украшали праздник; юноши развлекали гостей, или прислуживали им как виночерпии. У суфиев даже существовала культура ритуала любования безбородым юношей, «шахидом», то есть свидетелем божественной красоты, которую поклонник созерцал в мальчике. Вместе с таким обожествлением однополой страсти султаны и падишахи открыто имели мальчиков-наложников. И потому существовал целый культ этой любви в литературе, поэзии, искусстве и театре.
Поэтому, рассматривая политическую сторону событий, также нельзя забывать и о человеческих страстях. Из этого не удивительно, почему Нотарас заговорил по поводу "осквернения" своего сына, так как нормы турок были чужды строгой христианской морали.
" Вернувшись , начальник евнухов рассказал вождю все, что велик ий дук а сказал и как тот отказал отдать мальчика. Тогда в гневе тиран при казал начальнику евнухов: "Возьми палача с собой и, возвратившись, приведи мне мальчика. А п алач пусть приведет дуку и сыновей его".
Опять же здесь "отдать мальчика" подразумевает, что Мехмеду он нужен был как знак верности и повиновения Нотараса. Призвать любимого сына мегадуки на пир, по-видимому, было также предлогом раскрыть сущность мегадуки и провоцировать его на разговор, учитывая, что помимо Мехмеда, против великого дуки сговорился весь османский совет министров. Вот что об этом поясняет Критовул:
" Но стрелы зависти попали в этого мужа (Нотараса) и его сыновей причинив смертельные раны, и они были осуждены на несправедливую смерть " .
Далее в главе "Советы тех, кто был в высоком положении к Василеву (султану), ради того чтобы убрать этих людей, и судьба семьи" Критовул продолжает:
"И так , некоторы е люд и большого влияния, я не знаю каким образом, но движимые завистью и ненавистью к этим мужам они убедили его (султана) , потому что они были в его власти, чтобы убрать их с пути . О н и говорили что Ромеям, особенно выдающимся не стоит жить не только в городе или занимать какие-либо по сты, но даже не должны жить вообще , не то чтобы даже уйти с места. Ибо по их словам, после того как они немного восстановятся , став свободным и от рабства эти люди будут вовсе не колеблясь замышлять в собственных интересах и стрем и т ь ся вернуть все , что они раньше име ли, в особенно сти свою свободу. Таким образом, они будут делать все возможное против нас , и как иначе бы перебежать к нашим врагам, при этом даже оставаясь здесь".
Причины весьма ясны. Здесь Критовул явно намекает на визирей Загана и Шехабеддина, которые больше всего влияли на Мехмеда. Согласно османским историкам, чаще других Шехабеддин советовал Мехмеду принять то или иное решение, и даже после осады евнух еще более трех лет продолжал влиять на султана. Историк скорее нарочно не назвал имен высших чиновников, потому как не рисковал обвинять любимцев султана в зависти и ненависти.
" Убежденный этими довод ами, или, вернее , отговор енный от сво его намерения, султан приказал, чтобы этих людей убрали . И все они были убиты, и среди них был казнен великий дука и дв ое его сыновей " .
Хотя Критовул избегает говорить о сексуальных предпочтениях султана, так как посвящал ему хвалебную оду, надеясь, что султан оценит его труд, однако Мехмед так и не ответил на посвященную ему книгу. В целом же повествование Критовула правильно, однако лишь в конце у него происходит недоразумение – Яков не был казнен. Скорее всего, историк сам не мог знать об этом, как и все остальные он слышал рассказы других.
История семьи Нотаров весьма запутанна и не проста. Несмотря на то, что докладов о судьбе семьи было многочисленно, но никто из приведенных ниже историков не являлся очевидцем казни Нотараса, и мало кто мог установить, что же случилось на самом деле, или какова была судьба оставшихся в живых.
Тогда кто же был очевидцем? Что же произошло на самом деле? О казни Нотараса пишут Леонард Хиосский, Лаоник Халкокондил, Исидор Киевский, Николай Сегундин, Михаил Дука, Критовул Имвросский и многие другие авторы. Никто из них не являлся очевидцем, но некоторые из них были пленниками осады. Теперь же приведу все записи, первоначальные и списанные, реальные и преувеличенные, точные и поверхностные, но каждая из них по-своему воссоздает картину событий.
Судьба Луки Нотараса и его сына Якова : в се источники
Часть 1: слухи и ошибки
ИСИДОР КИЕВСКИЙ
Митрополит Киевский и всея Руси, титулярный Патриарх Константинополя. В мае 1453 г. участвовал в обороне Константинополя, был пленён, но избежал смерти.
«Через несколько дней, Турок [Мехмед II] сделал вид, что это было его желанием уладить город и освободить всех дворян высокого ранга, заставив их надеяться, что их жизни буду пощажены. Три дня спустя [после битвы, то есть, 1 или 2 июня], его первым указом было обезглавливание двух сыновей Нотараса (в то время как третий сын славно погиб в бою), перед глазами их отца, которого затем тоже обезглавили».
( Из п исьм а кардиналу Виссариону Никейскому , из острова Крита, 6 июля 1453 г. )
Исидор, как и многие, полагал, что оба сына Нотараса "duobus filiis Notara" были казнены. Все же казнь он не видел, а лишь слышал от других, ведь как только Исидору удалось после ряда приключений бежать из оккупированного турками Константинополя и достичь безопасности венецианского Крита, он написал письмо своему другу (упомянутому выше), и в связи с казнью Нотараса он пишет следующее:
"Через три дня он (Мехмед) издал указ, и постановил, чтобы оба сына Нотараса были обезглавлены перед их собственным отцом ("третий сын уже славно погиб в бою"), чтобы затем и их отец был обезглавлен. Далее трое очень красивых сыновей великого доместика (Андроника Кантакузина) были казнены вместе с их отцом. Тогда и Лорд Николаос Гредета как и многие другие известные люди были казнены. Кроме того, он (Мехмед) совершил множество других ужасов, в то время как я все еще присутствовал там. Будет слишком долго рассказывать все это".
Проблема не усиливается ссылкой на Николаоса Гредету, ибо такая личность с таким именем, не упоминается ни в каком другом источнике. А также патриарх, как и никто другой не присутствовал на казни Нотараса, касательно "присутствия" он подразумевал нахождение в самом городе.
УБЕРТИНО ПУСКУЛО
Итальянский ученый и гуманист из Брешии, города на севере Италии; был очевидцем событий падения Константинополя в 1453, он побывал пленником у турок, хотя казнь естественно не видел, но написал об этом событии целую поэму:
«Твой конец был еще более жестоким, Нотарас. Ты видел, как твоя дочь и твой мальчик были похищены тираном. Перед твоими же глазами ты увидел, как двух любимых твоих сыновей убили, и ты был окроплен их кровью. И тогда тебя тоже казнили».
Более развернутый перевод того же текста:
"Победитель (Мехмед II) собрал в одном месте самых главных данайцев (греков) пленников после того как добыча была собрана. Безжалостный господин приказал раздеть всех и предал их на жестокий убой, как если бы они были овцами. Но для тебя, Нотарас, конец был еще более безумным. Ибо ты видел, как твои дочь и сын были похищены тираном (султаном), и ты видел, как двое твоих милейших (dulcem – сладких) сыновей поддались, и были казнены перед твоими собственными глазами. Их кровь окропила тебя; а затем ты сам был казнен".
В оригинале на латыни есть ошибка, так как еще упоминалась и дочь: "gnatam raptam, puer umque" дословно: «похищена дочь и также мальчик». Должно заметить, что ни одной из четырех дочерей Луки Нотараса в Константинополе уже не было, в этом заблуждались и другие, к примеру, послы Генуи обязавшиеся найти детей Нотараса, в их письме в марте 1454-го года:
"Ex ipso domino Luca credimus superesse filium et filias duas, que dicunturposite in maxima calamitate et servitude * "
"Мы считаем, что один сын и две дочери лорда Луки Нотараса живы, и как говорят, они в наибольшей опасности порабощения".
Еще тогда факты оставались неясными. Власти откровенно не знали, что три дочери Нотараса Анна, Ефросинья (или Мария) и Феодора, были отправлены в Венецию задолго до начала осады.
*1"Atti della SocietЮ ligure di storia patria", volume 13 (p. 269).
АДАМ МОНТАЛЬДО
Автор стихов о крестовых походах против турок, жил во второй половине 15-го века; родом из Лигурии в Италии, состоял в монашеском ордене «Устав Святого Августина»; очевидцем падения города не являлся.
«О Луке Нотарасе, называемого почетным титулом „великого дуки“, которого осудили в измене, и султан начал чувствовать негодование. Скоро после этого султан приказал, чтобы юный сын Нотараса был печально вырван из рук своих родителей. Затем он изнасиловал протестующего мальчика. Далее, султан приказал чтобы он с остальными его братьями был казнен, после того как он утвердил, что их отец был обвинен в государственной измене против его родины».
Ниже перевод того же самого, но более развернутого рассказа Монтальдо:
