Текст книги "Короли и советники"

Автор книги: Элейн Каннингем

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

Предупреждающие крики соратников заставили его обернуться, как раз когда массивные челюсти сомкнулись. Как ни жутко было видеть товарища, исчезнувшего в пасти монстра, но куда страшнее были раздробленные останки, проваливавшиеся сквозь кости скелета на дерево и в воду под ним.

Ужас охватил людей, придав им быстроту отчаяния пока они продирались сквозь кустарник вверх по холму. Примерно через час они остановились, переводя дыхание, перед полуразрушенными, расцвеченными лианами городскими воротами.

Андрис пораженно уставился на останки того, что было когда-то великолепным городом, здания в котором не превосходили изяществом даже халруанские. Полуразрушенные башни вздымались среди деревьев, некоторые почти полностью заросшие лозами. Ничто не было построено из камня – более того, их выращивали, а не строили. Тут и там валялись кучами разноцветные кристаллы, напоминая горы в драконьей сокровищнице. Небольшой водопад омывал одно такое место, и струящаяся вода извлекала из осколков высокие, нездешние ноты.

К собственному изумлению, Андрис узнал эльфийскую архитектуру. Исторические книги утверждали, что город был небольшим поселением разбойников и бандитов. До него не доходило даже намеков на существование эльфийских культур в этом регионе Халруаа.

Они проложили дорогу сквозь заброшенные улицы жутковато-притихшего города. Единственным звуком был стук их мачете, прорубавшихся сквозь заросли.

Квон Ли подошел к Андрису.

– Здесь должны быть живые мертвецы, – тихо заметил он. – Почему они не атакуют?

– Должны, – согласился Андрис. – Не знаю, чего они ждут. Возможно, охраняют что-то бывшее важным при жизни.

– То есть, если мы отступим, не потревожив это сокровище, они позволят нам уйти с миром?

Андрис послал разведчику ироничную улыбку.

– А ты как думаешь?

Квон Ли просто пожал плечами и вновь занес мачете.

Неожиданно они вырвались на простор огромной площади. Здесь строения остались почти нетронуты временем, в центре, в большом бассейне, все еще бурлил фонтан. Андрис заметил, что вода в нем отдает болотом.

Он достал сосуд с порошком и факел, зажег его, потом зубами откупорил сосуд. Остальные последовали его примеру.

– Теперь что? – прошептал Яго.

– Ждем, – просто ответил Андрис.

Ждать пришлось недолго. Хруст костей и вонь гниющего мяса предупредили об атаке. Скелеты, частью голые, частью полуприкрытые останками плоти, выбежали из окружавших площадь зданий, сжимая в кулаках бесценное эльфийское оружие. Андрис отметил, что среди нежити самих эльфов похоже нет. Только люди. Кости некоторых были хрупкими, иссушенными временем, другие видимо погибли не так давно. Вот, значит, какая судьба ожидала желавших разграбить сокровища города. Но где же эльфы?

Над этим придется раздумывать позже. Люди пошвыряли раскрытые сосуды в бассейн, следом факелы. И, развернувшись, понеслись прочь.

Нырнув обратно в густую поросль, они откатились подальше, прижав ладони к ушам.

Оглушительный грохот прокатился по устланным лианами улицам, словно вой взлетающего дракона. Следом пошла вторая волна, облако жгучего жара и удушающего черного дыма.

Спустя несколько минут они вернулись на площадь. Некоторые обожженные кости еще шевелились, но почти все мертвецы были окончательно уничтожены взрывом. Клочья вонючего пара и дыма поднимались из бассейна. Кристаллические строения все еще стояли, но несколько дверей взрыв опрокинул внутрь зданий.

В одном из дверных проемов Андрис заметил слабое зеленоватое сияние. Осторожно войдя внутрь, он очутился в разрушенном храме. На алтаре разместился небольшой, в половину человеческой головы, шар, пульсировавший светом и могуществом. Андрис чувствовал его притяжение, но в нем была скорее тоска и печаль, чем голод.

– Девять проклятых кругов, что это за штука? – Уолтер, отбросив соломенные волосы со лба, уставился на светящуюся сферу.

– Не знаю точно, – наконец ответил Андрис, – Но думаю, именно она пробуждает нежить. Видишь, как они собираются здесь? Шару нужна магия, и живые мертвецы толпятся вокруг как пчелы, кормящие нектаром королеву.

Он осторожно поднял кристалл, и положил его в рюкзак.

Синие глаза северянина сузились.

– Мы потащим его с собой? Все твари в окрестностях сбегутся следом!

– Значит обратный путь будет нескучным, – спокойно ответил Андрис. – Но это единственный способ исполнить задуманное нами. Килмару никогда не будет полностью свободно от нежити – да и нет нигде болот, которые могли бы этим похвастаться – но те, что останутся, не будут охотиться за магией.

Рослый северянин скрестил руки на груди.

– Мне кажется, ты только перемещаешь проблему а не решаешь ее.

– Уж конечно в Халруаа найдется чародей, способный развеять или удержать силу шара, – парировал Андрис. – Мы здесь чтобы избавиться от вещи, заставлявшей мертвецов питаться магией. Только так мы обезопасим окрестные фермы и воды. Только тогда ты сможешь вернуться на родину, – добавил он для большей убедительности. Уолтер пожал плечами.

– Тогда пора возвращаться.

Андрис отметил, что никто не подумал предложить остаться, обследовать и разграбить эльфийский город. Всем хотелось побыстрее убраться из Килмару.

Поздно ночью, усталые но живые, они пошатываясь вернулись в тренировочный лагерь. Кива и ее вемик ожидали их. Гончая с большим удовлетворением выслушала отчет Андриса, а когда джордайн вручил ей зеленую сферу, в ее глазах цвета янтаря полыхнуло жаркое пламя.

У Андриса появились первые подозрения. Объявленная гончей цель их миссии – уничтожение угрозы нежити – не казалась ему истинной причиной.

Кива отправила всех отдыхать, но Андриса пригласила в свои покои, предложила ему вина и засыпала вопросами. Сражение интересовало ее вплоть до мельчайших деталей. Она предлагала на его рассмотрение иные ситуации, схожие с уже испытанными и спрашивая, как джордайн действовал бы тогда.

Несмотря на усталость, Андрис не возражал. С дней в Колледже и долгих дискуссий с Маттео он не встречал никого, кто разделял бы его страсть к тактике и стратегии.

Однако сомнения, зародившись однажды, прорастают. Он изучал мягко сияющий шар, который Кива держала в объятиях словно любимую кошку.

– Наша победа тебя, кажется, мало волнует. Чего ты хочешь на самом деле? Что теперь?

Она улыбнулась.

– Ты умен, Андрис. Думаю, не стоит говорить, что Килмару было всего лишь проверкой.

Изможденный джордайн устало хмыкнул.

– Этак ты скажешь, что поединок с красным драконом – просто тренировка. Наверное, ответ мне не понравится но все же – к чему же готовило нас Килмару?

Прежде чем ответить, Кива плеснула ему еще вина.

– Что тебе известно о болоте Ахлаура?

Джордайн поперхнулся, закашлялся и резко отложил чашу.

– Древнее болото с относительно новым именем. В прошлом, оно называлось болото Халагара, а переименовано было в честь Ахлаура, печально известного некроманта, вроде бы построившего там башню. Болото медленно растет, на сотню-другую футов или около того в год. Никто не знает, почему, и из чародеев отправившихся туда на поиски ответа никто не вернулся.

– Чародеев, – подчеркнула она. – Твои люди управятся лучше.

Андрис задумался.

– Мы направились в Килмару имея цель. Я не рискну их жизнями снова, не будучи уверен, что это во имя благородного предназначения.

Эльфийка застыла на какое-то время неподвижно, будто ведя беззвучный спор. Потом резко поднялась, держа в ладонях светящийся шар. Занеся его над головой, она начала песню.

Еще никогда Андрис не слышал ничего подобного этой эльфийской песне. Называть ее музыкой будет унизительно – скорее он назовет лучшее вино испорченным виноградным соком! Песня Кивы была магией, звездами и ветром, всеми чувствами которые он испытывал или представлял когда-либо. Пронзительный погребальный плач переплетался в ней с безумием боевого клича и сладостью первого поцелуя.

Чары ее звонкого голоса опутали не только его, но и сферу. Свет в ней стал глубже, а внутри завихрились сияющие фигуры. Наконец чистая, звенящая нота завершила песню Кивы, и прежде, чем замерли отголоски, она швырнула сферу на пол.

Не было ни взрыва, ни треска разбитого кристалла. Но комнату вдруг наполнили полупрозрачные тени эльфов, смотревших на него и Киву радостно и благодарно.

Искорки света забились в призрачных фигурах, начавших медленно таять. Светлячки пронеслись сквозь открытое окно и исчезли в ночи. Андрис мог бы поклясться, что звезды засияли ярче.

Кива смотрела им вслед, потом повернулась к Андрису. Пораженному джордайну казалось, что отблески света еще касаются ее загорелых черт.

– Не думаю, что я в состоянии объяснить тебе случившееся, но ты наверняка спросишь, так что я попытаюсь.

Андрис кивнул, не уверенный что может говорить.

– Некоторые эльфы умеют творить волшебство совместно. Один эльф служит центром, притягивая магию остальных и окружения, фокусируя силы и сплетая их в заклинание. В том городе когда-то множество эльфов соединились, чтобы свершить великую магию. Думаю, ты догадаешься, для чего?

– Магическая битва, – ответил джордайн. – Они сражались против трех чародеев, развернувших реку и создавших болото Килмару.

– Сражались, и проиграли, – отрывисто бросила она. – Кристалл был инструментом, помогавшим сфокусировать их магию. Что-то пошло не так, они погибли, а часть их сущности оказалась поймана в ловушку. Но они были привязаны к магии самой земли, и эта связь осталась открыта. Подозреваю, именно это направляло нежить. Точно не скажу. Не знаю, что за жуткие чары использовали три человека-некроманта. Но теперь эльфы свободны, благодаря тебе.

Андрис задумался.

– Значит, мы послужили не только моему народу, но и твоему. В болоте Ахлаура то же самое?

– Даже еще больше, – негромко, мрачно заверила Кива. – Одного из той троицы звали Ахлаур. Как и ты, он многое узнал в Килмару и перешел к вещам "еще более великим". Обойдусь без успокоительной лжи: все, что ты видел в Килмару – не более чем прелюдия. Зная это, ты последуешь за мной?

Джордайн выглянул в окно. Небо над горизонтом серебрилось рассветом, но звезды полыхали, ярче и радостней чем когда-либо.

Он снова повернулся к гончей и страсть, не имевшая никакого отношения к красоте Кивы, зажглась в его карих глазах.

– Да, – поклялся он.

Глава шестнадцатая

Тзигона подтянулась через карниз и забралась в комнату. Пригибаясь к полу, прислушалась к звукам, свидетельствующим о наличии полноправного обитателя комнаты. Света не было, но она не прожила бы так долго не будучи осторожной. Правда, никаких угрызений совести вторжение в жилище Маттео у нее не вызывало. В конце концов, ставни не были заперты. Если бы джордайн действительно хотел не допустить ее сюда, он бы не оставил их нараспашку.

Порывшись в сундуке у подножья кровати, она достала одну из его белых рубах. Одежда была слишком длинной, ей почти до колен, но с поясом получилось не так уж плохо. Медальон джордайна у нее уже имелся – она повесила его на шею, – как и белые штаны и такого же цвета свободная блуза с длинными рукавами. В такую погоду джордайни обычно оставляли руки открытыми, но ее это сразу разоблачит. При всей ее силе и здоровье, тонкие руки Тзигоны никак не могли принадлежать тренированному бойцу.

Прежде, чем отправляться дальше во дворец, она зашла в ванную и попрактиковалась перед зеркалом, пока не получила спокойное, уверенное выражение, подобавшее по ее мнению джордайну. Это было важно – одна улыбка не вовремя могла привлечь внимание, совершенно ей не нужное.

Она шагала по коридорам, целеустремленно, несмотря на то, что понятия не имела куда движется. Проходя кого-либо, девушка просто напускала на лицо задумчивости, словно размышляла над сложными проблемами или трудилась над запоминанием поэмы в три свитка. Но спустя час подобного времяпровождения она начала подозревать, что может вечно скитаться по дворцу. Подозвав служанку, она осведомилась, где можно найти нового советника королевы.

– Ну, если Маттео во дворце, он скорее всего в мастерской королевы, – ответила та, вздрогнув словно сама мысль об этом пугала ее. – Нет, подождите. Там не будет никого до вечера. Маттео сообщил на кухню, чтобы для королевы и ее охраны собрали пикник.

Тзигона в притворном возмущении всплеснула руками.

– Просто чудесно! Он приказал отнести послание и не сказал даже куда. Первый мой день у него в помощниках, а его нет!

– Я покажу вам, – предложила служанка.

Тзигона последовала указаниям и к радости своей обнаружила, что королевская мастерская абсолютно пуста, не считая сидевшего перед массивной дверью храпящего стража. Быстрые касания его шеи и висков обеспечили сон несколько более глубокий и долгий, чем он хотел бы, затем Тзигона быстро обыскала его в поисках ключей. Таковых не обнаружилось, зато нашлась небольшая серебряная палочка, весьма похожая на хорошо знакомые ей отмычки.

Пожав плечами, Тзигона принялась ковыряться палочкой в замке, однако никакого механизма, колес и рычагов, там не было. Значит не механика, а магия.

Тяжело вздохнув, она отступила на шаг и указала палочкой на дверь, надеясь, что для активации не требуется никаких паролей. К ее облегчению, дверь исчезла, как и следующая. Вот третью пришлось вскрывать, однако она управилась быстро, и вскоре уже стояла у входа в личные покои королевы.

Выстроенные в ряды, разложенные на полках, механические создания ее не интересовали. Тзигоне нужны были книги. По улицам пошел слух, что секреты Кабала могут храниться под бдительным оком королевы. Если так, возможно Тзигоне удастся обнаружить какую-то зацепку относительно ее происхождения, нечто, с помощью чего она сможет узнать судьбу матери.

Она нашла небольшую комнату, прилегающую к мастерской, полную свитков и книг. С тихим радостным возгласом девушка принялась за чтение. Однако записями Кабала тут и не пахло – алфавит был халруанским, не специальными рунами Южной Магии, созданным для защиты секретов чародейства страны. Тем не менее, книги оказались интересными.

Поиски тянулись уже не один час, но ни одно из имен в запутанных генеалогических списках не всколыхнуло ее память. Тзигона не помнила ни собственного имени, ни тем более имени матери. Она сомневалась, что вообще когда-либо слышала, как звали ее отца. Ей не удалось узнать практически ничего полезного лично для нее, однако обнаружились весьма любопытные факты касаемо Маттео и джордайни.

– Ну-ка, а ты что тут делаешь? – сухой голос был полон негодования.

Тзигона дернулась и оторвала взгляд от страницы. На нее раздраженно уставился изможденного вида юноша, немногим старше нее, но с волосами цвета пыли и тонкий как тростник. От него она почти наверняка могла удрать. А вот выбраться потом из дворца – едва ли.

– О, отлично, – она изобразила облегчение. – Я надеялась, что поблизости окажется писец. Вы же писец, верно?

Собеседник нахмурился.

– Да, но зачем мои услуги джордайну? Вы не передаете и не отправляете записанные послания.

Тзигона сообразила, что промахнулась.

– Понятия не имею, – надулась она. – Маттео приказал мне скопировать несколько заклинаний, и еще ему нужен список требуемых для них материалов. Полагаю, это для королевы.

Подозрительность во взгляде писца удвоилась.

– Немало лет прошло с тех пор, как королеве требовались заклинания или компоненты для них.

– Ну, так и на пикник она давно не выбиралась, не так ли? – парировала Тзигона.

На несколько мгновений ее логика заставила писца умолкнуть.

– Я тебя не узнаю, – наконец сказал он, внимательно вглядываясь в лицо девушки. – Я храню списки проживающих – тебя там не значится.

– Нет, – согласилась она. – Я друг Маттео. Он меня… пригласил.

– Как неудачно с его стороны, – раздался звучный альт от дверей. Писец развернулся навстречу королевскому советнику.

– Леди Кассия! Какая неожиданная честь, видеть вас!

Что-то в его голосе подсказало Тзигоне, что женщина-джордайн здесь была не только нежданной, но и нежеланной гостьей. Кажется, не только Тзигона пользовалась отсутствием королевы. Но Кассия ничего не показала.

– В коридорах заметили чужака. Я решила сама проверить, как слуги королевы заботятся о своей госпоже. – Она покосилась на Тзигону. – Откровенно говоря, я не слишком удовлетворена.

Юноша побледнел.

– Я как раз собирался вызвать стражу.

– Отличная идея, – согласилась Кассия. – Не обращайте на меня внимания, действуйте. Если вы не против, думаю я останусь здесь пока стражники не прибудут.

Он поторопился в соседнюю комнату, и в следующее мгновение зазвенел механический сигнал тревоги. Тзигона слышала топот приближающихся ног, и приказала себе не паниковать. Инстинкты приказывали кинуться прочь, но бежать было некуда. Окон в комнате не было, а единственную дверь закрывала советник короля.

Тзигона не осмелилась даже пытаться. При всей своей скорости и неплохом, если понадобится, умении драться, она была не ровней Кассии – обученному и вооруженному бойцу.

Женщина взглянула на первых двух подбежавших стражников.

– Отправьте этого «мальчишку» в башню, затем разыщите Маттео.

Те обменялись обеспокоенными взглядами.

– Но он находится при королеве. Мы не можем приказать ему покинуть госпожу, леди, даже по вашему указанию.

– Можете, если ее безопасность под угрозой в связи с его присутствием, – холодно сообщила Кассия. – У меня есть причины подозревать правдивость Маттео и его верность ордену. Воровка носит одежду джордайни и кулон советника королевы. Попытка выдать себя за джордайна – серьезное преступление – караемое смертью, если у нее есть какая-либо магия. Любой знакомец подобной уличной швали может попасть под подозрение, но Маттео, по-видимому, даже помог ей проникнуть во дворец. Возможно, я ошибаюсь на его счет. Надеюсь. Но разрешить все вопросы может только проверка обоих гончей. Проследите, чтобы это было произведено!

Стражники обступили Тзигону и вырвали из кресла. Она думала ослепить их быстрой вспышкой и нестись прочь – но использование магии станет смертельным приговором, если ее поймают. Она подчинилась без сопротивления, напряженно пытаясь придумать способ выбраться из этой мышеловки.

* * *

Тзигона сняла и протянула ему медальон.

– Забирай, никаких проблем. Мне от него все равно одни неприятности.

Маттео вздохнул и повесил цепочку на шею.

– Что ты, на сей раз, натворила, Тзигона?

– Ничего себе! – возмутилась она. – Все проблемы, из которых я тебя вытаскивала и такая благодарность?

– Рассказывай. Желательно голые факты.

Она глубоко вдохнула.

– Я тайный член Совета джордайни. В облике хитроумной уличной бродяжки я защищаю права джордайнов, которым угрожает предательство или зависть. В настоящий момент я следую за тобой, чтобы быть уверенной, что Франдо не попытается тебя подставить.

Маттео скрестил руки на груди.

– Ах, вот что.

– И я весьма предусмотрительно поступила! Ты знаешь, что пока мы разговариваем, в твою спальню поместили пару симпатичных близняшек из Амна? Одетых в платья королевы, с вуалями и раскрашенными лицами как у Беатрикс? Франдо собирается обвинить тебя не только в распутстве, но еще и в воровстве собственности королевы, и предательстве короля. Правда, видимо это будет считаться предательством через посредников, все-таки близняшки не Беатрикс на самом деле, – задумчиво уточнила она. – Тонкости халруанских законов для меня загадка.

– Вот оно что, – задумался джордайн. – Какой хитрый ход, учитывая, что у Франдо было совсем немного времени на его разработку. У него должно быть больше мозгов, чем я или ты могли представить.

– Кто знает? – протянула она. Маттео вздохнул.

– Тзигона, почему ты непременно должна придумать какую-то невероятную историю?

– Надо практиковаться, знаешь ли, – ответила она, пожав плечами, и похлопала по деревянной скамье. – Лучше посиди. Мы здесь, скорее всего надолго.

– Пока не явится гончая, – помрачнел Маттео. – Ты хоть понимаешь, насколько все серьезно?

Она встретилась с ним взглядами.

– Всю свою жизнь я скрывалась от магов и гончих, – ответила она тихо. – Однажды меня поймали. Я бежала, но прежде очень хорошо узнала, до какой степени все бывает серьезно. Вот этому можешь верить: если я не выберусь отсюда, мне конец.

Маттео задумчиво кивнул.

– Значит ты все-таки маг.

– Тебе обязательно вечно петь эту песню? Говорю тебе, я не маг, – отрезала она. – Меня не обучали, я ни разу в жизни не ходила в чародейские школы, меня даже никогда не проверяли на одаренность.

Маттео подозревал, что все сказанное было правдой – до некоторой степени. Он уселся рядом с ней.

– В то, что суд над тобой может закончиться смертным приговором, я верю. Однако кажется, воровство – наименьшее из твоих преступлений.

– Сравни наши с тобой ситуации, – предложила девушка. – Я была уличным артистом, зарабатывая на жизнь трюками, которые по идее никак не связаны с магией. Если докажут обратное, мне придется расплачиваться. Как с джордайни.

Он подумал об Андрисе, о цене, которую взыскали с его друга. Не в его силах было стоять в стороне, допустив повторения подобного. Спустя миг он поднял взгляд, и Тзигона увидела в его глазах решимость.

Девушка кивнула, и начала излагать план. Маттео почти видел, как крутятся в ее голове колесики, словно в механических игрушках королевы.

– Я хочу, чтобы ты встал вот здесь, в дальнем углу, где тени глубже. Накинь белый плащ на плечи. Повернись спиной к двери, пусть первое, что заметят открыв дверь – некий джордайн, с невидимым лицом. Ты едва-едва выше Кассии. Может сработать.

Он быстро понял, к чему ведет Тзигона. Но выдать себя за джордайна – серьезное преступление, даже когда один из них притворяется другим.

– Это действительно необходимо?

– Как знаешь. Ты вообще-то жить хочешь? Лично мне это занятие нравится.

Маттео кивнул, поднялся и занял указанное место, положив руки на кинжалы.

Тзигона встала и подошла к двери.

– Стража! – потребовала она безапелляционным тоном. Из ее уст раздавался голос Кассии, сильный, привыкший повелевать. – Откройте дверь немедленно.

К двери подошел стражник, покосился на джордайна в тени и сделал предположение, на которое Тзигона и надеялась. Он достал ключ, и, согнувшись, стал отпирать дверь.

Ухватив его за волосы обеими руками, Тзигона со всей силы ударила его головой о дверь. Стражник упал без чувств. Ключ остался в замке, повернутый на пол оборота.

Быстрым движением она довершила начатое стражником, и, жестом указав Маттео следовать за ней, метнулась к узкой винтовой лестнице, шедшей вдоль внутренней стены башни.

Маттео побежал, зная, что оставляет позади. Спасение Тзигоны могло закончиться только одним: он никогда больше не вернется к известной ему жизни.

Впрочем, выбор был не нов. Маттео просто сделал еще один шаг на пути, начатом, когда он встал между Тзигоной и вемиком. В день, когда умер Андрис. В тот день, понял он неожиданно, когда его безоговорочная вера в орден джордайни обрушилась и умерла.

Странное опустошение охватило его по пути из башни. Он джордайн, давший клятву служения истине, Халруаа и лордам-чародеям. Так было всю его жизнь; все, что он знал. Невозможно было представить что-либо иное.

Но прежде надо выжить. Они добежали до вершины башни, протиснулись в окно и спустились по лианам, как-то проросшим вдоль гладких мраморных стен. Оттуда к стенам, и далее к ветвям первого в череде деревьев. Но на всей дороге до лиственного укрытия гингко Тзигоны никто из них не проронил ни слова.

Наблюдая, как Тзигона достает из тайника сушеные рационы и флягу с водой, Маттео осведомился:

– Ты знаешь каждое такое дерево в стране?

– Одно или два в каждом городе и большом поселке, – кивнула она. – Мне приходится постоянно перемещаться – думаю, нет нужды объяснять причину.

– Как раз объяснение я хотел бы услышать, – возразил Маттео. – Что ты ищешь? Чем можно оправдать риск, которому ты себя подвергаешь?

В кои-то веки ответ Тзигоны был короток и прост.

– Я хочу узнать свое происхождение.

Маттео нахмурился.

– Это так важно?

– Понимаю, почему тебе так не кажется. У тебя никогда не было семьи.

– Все джордайни попадают в школу вскоре после рождения, – согласился он. – Таковы традиции.

– Но ты никогда даже не задумывался, кто твои родственники?

Он поразмыслил.

– Время от времени, да, я гадал кто подарил мне жизнь. Но все джордайни мои братья, и мне хватало этого. Для тебя все по-другому, верно?

– Да, – коротко подтвердила девушка. – У меня была мать, и я не успокоюсь пока не найду ее. Ты не интересовался, что случилось с твоей?

– Она была взрослой женщиной, когда родила. Насколько я понимаю, рождение джордайна обычно предсказывается составителями пар, так что она с самого начала знала, что с ребенком придется расстаться. Это делается добровольно, во благо страны. Родителям выплачивается компенсация за то, что у них не будет ребенка, который позаботится об их старости, кроме того, им достается уважение за принесенную жертву.

Тзигона долго, внимательно смотрела на его.

– Пойдем, – отрывисто бросила она и полезла вниз по дереву.

Менее чем через два часа они стояли у дверей однокомнатного домишки, одного из нескольких одинаковых строений сгрудившихся вокруг небольшого сада, окруженных высокой, толстой стеной.

– Что это за место? – шепотом осведомился Маттео. Хотя все вокруг выглядело довольно приятно для глаз, но ему почему-то было не по себе.

– Входи, – приказала Тзигона.

Маттео остановился в дверях, и произнес традиционное приветствие Халруаа, объявляя что не станет творить магию в этом доме.

– Не издевайся надо мной, – раздался негромкий болезненный шепот.

Он вошел в комнату, вглядываясь в тени, сгустившиеся у потухшего очага. Там, в кресле, ежилась, свернувшись комком, словно плачущий ребенок женщина.

– Я и не думал, матушка, – произнес он мягко, используя вежливое обращение в соответствии с возрастом женщины. – Мои слова – простое приветствие. И они истинны, ибо я джордайн.

Это слово заставило ее дернуться как от удара. Она посмотрела на него – дикие глаза на побелевшем лице.

– Джордайн!

Маттео не мог понять ее горечи, но не желал приносить ей еще больше неудобства.

– Прошу прощения, добрая матушка, – поклонился он. – Мы уйдем…

Безумный свет погас в глазах женщины, оставив лицо безжизненным и тусклым.

– Идите или оставайтесь. Не имеет значения.

Тзигона подтолкнула его в спину, заставляя пройти дальше вглубь комнаты. Пока Маттео стоял, чувствуя себя неуклюжим и беспомощным, она хлопотала вокруг, открыла ставни впустив солнечный свет, взбила подушки, разожгла очаг, налила воды в котелок и добавила трав. Он подала женщине чашку чая, сомкнув на ней тонкие ладони, помогла донести до рта, пока пробудившаяся память не заставила ту начать пить. Все это время Тзигона болтала без умолку – легкие, веселые рассказы о жизни по ту сторону стены, скорее всего не имевшие ничего общего с реальностью.

Маттео слушал вполуха, наблюдая как девушка ухаживает за незнакомкой. И вне всяких сомнений понимая теперь, что в этот день сделал правильный выбор.

Наконец женщина уснула. Тзигона укрыла ее одеялом и встала, подняв мрачные глаза навстречу задумчивому взгляду Маттео.

– Ты добра, – сказал он негромко. Она только отмахнулась.

– Теперь для нее мало что можно сделать, кроме подобной мелкой помощи.

То, что несчастная женщина безумна, Маттео прекрасно видел.

– Что с ней случилось?

– Магия, – жестко ответила Тзигона, глядя на бледное, изможденное лицо. – Когда-то она была могущественной волшебницей, замужем за другим магом по решению, принятому третьим. Предсказание гласило, что дитя родившееся у них, скорее всего, окажется джордайном.

Женщине хотелось детей для себя, заботиться о них и любить, но ее заверили, что в семье рождается лишь один джордайн. Так что она исполнила свой долг, и вышла замуж.

Шло время, но детей все не было. Она и муж сильно огорчались этому. Он предложил ей зелья, которые укрепят ее здоровье и помогут зачатию. Так продолжалось почти пять лет. Чего она не знала, – в напряженном голосе Тзигоны появился гнев, – так это что зелья на самом деле искажают природу магии ее собственной и будущего ребенка. Все силы, которые могли бы стать чародейскими, направлялись по иному пути, чтобы дитя получило великие задатки тела и духа.

Рассказ выглядел слишком фантастическим, чтобы поверить в такое.

– Одна из твоих историй? – осведомился он привычно.

Тзигона посмотрела ему глаза в глаза, и позволила самому судить о ее правдивости.

– Магия высасывалась не только из не зачатого еще ребенка, но и из матери. Мало-помалу, ее дар уходил от нее, прятался так глубоко, что она сама не могла больше его призвать.

Когда сын родился, все было кончено. Роды, как и всегда в таких случаях, прошли тяжело, и повитуха объявила, что у нее больше никогда не будет детей. В один миг женщина потеряла ребенка, мечту о других детях и свою магию – часть себя. Для многих женщин такой удар слишком силен. Они становятся как та, которую ты видишь перед собой.

Маттео молчал. Он больше не сомневался в словах Тзигоны. Как бы ужасны они ни были, в них было объяснение, почему джордайни более развиты, чем средний человек, и почему они способны так эффективно противостоять магии. Но какую же цену за это заплачено!

Он пытался представить женщину, которая расплатилась за него – и мужчину, который привел ее, не подозревающую, к такому финалу. Но слишком странной, слишком нереальной для него была картина.

– Тебе нечего сказать? – осведомилась Тзигона. – Теперь понимаешь, почему я хочу узнать, что случилось с моей матерью в стране магии и чародеев?

Последнее слово она почти выплюнула, полное яда. Маттео был взращен для служения магам, но сейчас не нашел ничего странного в ее эмоциях.

– Всю жизнь, – задумался джордайн вслух, – в мои обязанности входило развитие сил тела и разума. Чувства изучались, как важная вещь при планировании стратегии, но нас старались оградить от их переживания.

Тзигона странно посмотрела на него.

– Наверняка ты имел друзей?

– Да. Но даже ближайшие их них были просто приятелями, соседями – так я думал, по крайней мере, – с болью в голосе продолжил он. – Мой лучший друг, Андрис, был приговорен гончей и убит вемиком, который преследовал и тебя, в день нашей встречи.

– Ясно, – Тзигона кивнула, словно получив ответ на давно интересовавший вопрос.

– Горе и вина после смерти друга все разрушили. Я действовал вопреки всему, чему меня учили. Эмоции, надо признать, обладают огромной силой. – Он помолчал немного и добавил, – Это внове для меня, и я не знаю, что будет дальше. Я должен чувствовать ярость, но ее нет. Я не могу оплакивать женщину, которой никогда не знал. Не могу ненавидеть человека, которого никогда не видел. Возможно, все изменится. Если так, я не знаю, как поступлю тогда.