Текст книги "Крылья ворона"

Автор книги: Элейн Каннингем

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 21 страниц)

Изумрудный голем исчез, и булливаги вместе с ним. Все, кто остался – моряки и уцелевшие люди-лягушки, – открыли рты от изумления при виде такого неожиданного окончания боя. Наступившая тишина была столь абсолютной, что почти физически давила на уши Лириэль.

После мгновенного потрясения оставшиеся монстры приготовились к очередной атаке. Древки трезубцев ударили о палубу, вызывающее воинственное кваканье звучало угрюмой и бесполезной похвальбой. Моряки не заставили себя упрашивать, и несколько пар противников со звоном скрестили оружие, но бой был окончен, и это знали все. В считанные минуты немногие уцелевшие булливаги отказались от бессмысленного продолжения и исчезли в волнах.

Лириэль обняла морского эльфа за талию и одарила хмурящегося Айбна коварной сладкой улыбкой.

– Какая удача, что Кзорш случайно проплывал мимо, правда? Без него я была бы уже мертва. А без меня были бы мертвы вы.

Кое-кто из моряков – большинство их долго плавали в команде Хрольфа – разразились усталыми приветственными возгласами, вознося имя Кзорша к внимающим им звездам. Но рыжебородый капитан смотрел по-прежнему зло.

– Хрольф ушел, и «Эльфийская Дева» с ним. Все долги, существовавшие между вами, давно заплачены, – холодно бросил он Кзоршу. – Что до меня, я не нуждаюсь в тайных соглядатаях.

Лириэль подтолкнула морского эльфа локтем.

– Люди так плохо понимают иронию. Ты заметил?

Губы Кзорша дрогнули, но он склонил перед капитаном голову в поклоне, исполненном чувства собственного достоинства.

– Если такова ваша воля, я вернусь в море, как только завершу свои дела. – Он перевел глаза на дроу.

Айбн заметил это, и взгляд его был просто-таки исполнен недоверия и подозрительности, но его люди раньше были людьми Хрольфа, и многим из них не раз спасали жизнь эти неправильные эльфы.

– Поторопись! – неприязненно велел он. Лириэль взглянула на Фиодора, и три друга отошли в дальний конец корабля. Кзорш скинул с плеча сумку из тюленьей шкуры и достал из нее туго скатанный гобелен. Сердце дроу подпрыгнуло и болезненно оборвалось. Ей не нужно было разворачивать гобелен, чтобы узнать, что это такое: искусно вытканный ужас, изображающий муки плененных морских эльфов. И что хуже всего, она знала, что это не просто извращенное произведение искусства. Души терзаемых эльфов были заплетены среди разноцветных прядей.

– Никто из ваших жриц не сумел освободить их? Или жрецов? – добавила она, запоздало вспоминая, что у эльфов с поверхности жречество не ограничивается исключительно женским полом.

Кзорш покачал головой.

– Это порождение темной магии, чуждой богам морских эльфов. Оно может быть уничтожено лишь тем же, что породило его.

Желудок Лириэль словно ухнул в глубокую яму. Тьма была ее родиной. Кто лучше нее сумеет раскрыть тайну гобелена? И все же перспектива погрузиться в эту омерзительную магию леденила ее душу, равно как и тот выбор, который при этом подразумевался.

Она бросила взгляд на Фиодора. Тот легонько кивнул в знак того, что понимает ее. Если у нее достаточно силы, чтобы сотворить добро, то обязана ли она делать это, даже если для этого придется вступить в сговор со злом? Лириэль осмелилась было надеяться, что необходимость таких решений осталась позади, на Руафиме. Выражение доверчивого ожидания на лице Кзорша говорило, что нет.

– Я займусь этим, – коротко сказала она. – Тебе лучше уйти. Айбн смотрит сюда, и что-то мне подсказывает, что он мысленно рисует красную мишень на твоей спине.

– Во-первых, есть кое-что, о чем ты должна знать, – возразил Кзорш со спокойной настойчивостью. – Регентша Эскайрла повсюду ищет тебя. Моря кишат ее шпионами и посыльными.

– Вот как. Значит, ты легко отыщешь способ передать ей вот это. – Лириэль вскинула руку в непристойном жесте.

Морской эльф чуть улыбнулся.

– Трудновато повторить это перепончатой рукой, да это, может, и к лучшему. Пожалуй, я не буду оповещать посланцев иллитида о твоем или своем местонахождении. Я просто пришел сюда, чтобы предупредить тебя.

– И, наверно, напомнить мне о моем обещании? – лукаво предположила она.

– Разве я нанес бы тебе такое оскорбление? – запротестовал Кзорш. – Ты сказала, что найдешь другого мага, чтобы учить меня. Для меня это все равно что уже сделано.

Лириэль фыркнула и кинула косой взгляд на Фиодора.

– Плоховато он знает дроу, верно?

– Он знает тебя, – ответил Фиодор, одобрительно кивнув морскому эльфу. Дроу закатила глаза.

– Я подыщу кого-нибудь в Гавани Черепа и пошлю тебе весточку с Эстафетой, – предложила она, упоминая эффективную подводную систему сообщений, разносящую вести по северным морям.

– Было бы лучше как можно дольше сохранять твое появление в тайне, даже после твоего прибытия в Гавань Черепа, – посоветовал Кзорш. – Что бы там ни говорил ваш капитан, я собираюсь оставаться с кораблем, пока ты не доберешься до порта. В этих неспокойных водах тебе пригодятся мои глаза и мой голос.

– Твой голос, – задумчиво повторил Фиодор, переводя взгляд с дроу на морского эльфа. – Если весть о поездке, Лириэль широко распространится, весьма вероятно, что большинство здешних обитателей тоже прослышат о путешествующем по морю маге-дроу и с подозрением отнесутся к ее делам. Ей может понадобиться кто-нибудь, кто сказал бы слово в ее защиту. Кзорш подтвердил это гримасой и кивком.

– Мой народ уже слышал. Многие сильно обеспокоены.

– А морские эльфы, которых мы освободили из тюрем Эскайрла? – напомнила Лириэль. – Кое-кто из них сражался на Руафиме. Они будут говорить в мою пользу!

– Они будут говорить о жрице дроу, даже больше чем жрице, – разумно возразил Фиодор. – Не видела ты себя парящей над битвой, с черным огнем, бьющим из твоих рук и пылающим в твоих глазах. Те же, кто это видел, легко могут поверить, что у них есть основания бояться тебя.

Воспоминания нахлынули на дроу волной отчаяния. Она быстро овладела собой и отбросила их прочь вместе с эмоциями. Воздев глаза к небу, она вскинула руки в наигранной досаде.

– Вот так продай душу темным силам для блага добрых людей, и вот она, благодарность, – беспечно бросила она. – О да, я понимаю всю прелесть жизни ради служения другим.

Кзорш, казалось, был шокирован, а вдвойне сильнее – когда Фиодор захихикал. Воин хлопнул морского эльфа по плечу.

– Это она только так говорит, – заверил его Фиодор. – Все будет хорошо.

Эльф неуверенно кивнул. Он перескочил через фальшборт и ушел под воду без звука, без всплеска. Фиодор проводил его взглядом, и выражение голубых, как зимнее небо, глаз рашеми противоречило его успокаивающим словам.

Все будет хорошо, повторила про себя Лириэль. Она никогда не слышала этого выражения за годы жизни в Мензоберранзане, но людям оно, похоже, ужасно нравилось. Кое-кто из них даже верил, что так и будет.

Безрадостное выражение лица Фиодора показывало, что он на этот счет не заблуждается.

Она обхватила его руками за шею и позволила прижать себя поближе, заново удивляясь тому утешению, которое обретала в этом простом объятии. Прежде чем он зарылся лицом в ее волосы, Лириэль заметила его обеспокоенное выражение. Похоже, догадалась она, он озабочен тем, что слова, сказанные им Кзоршу, прозвучали клятвой, которую он не в силах сдержать. Мало что еще могло так огорчить ее друга. Обещания дроу подобны тонким галетам из пшеничной муки, составляющим основную часть рациона мореплавателя: легко пекутся, легко рассыпаются. Для Фиодора обещание нерушимо, как восход солнца.

Лириэль пришло на ум, и далеко не в первый раз, что у людей невероятно сложная жизнь.

Глава 2
ВОЛК ВСЕГДА ВОЛК

Дроу и рашеми долго стояли обнявшись. Наконец Фиодор отстранился и попытался улыбнуться.

– Надо подумать об остальных. Долгое плавание достаточно тяжело для мужчины и без таких вот напоминаний о том, чего он лишен.

Белые брови Лириэль приподнялись.

– Если ты настолько великодушен, что хочешь предложить им поделиться своим богатством, забудь об этом. Мне вполне хватает тебя одного.

– Эти слова я слышал от многих честных девушек, – необдуманно ляпнул Фиодор.

– Правда? И сколько раз?

Он вопросительно посмотрел на дроу.

Она пожала плечами.

– Просто любопытно, сколько женщин мне придется убить, когда мы доберемся до Рашемена. У Фиодора отвисла челюсть.

– Вороненок, я же просто пошутил! – пролепетал он.

Дроу издала кудахчущий смешок.

– Ты действительно подумал, что я всерьез?

– Иногда трудно понять, – осторожно отозвался рашеми.

Она поразмыслила и согласилась.

– Думаю, что да.

Они замолчали, деля друг с другом лунный свет, если не собственные мысли. Немного погодя девушка взглянула на Фиодора сбоку и шутливо ткнула его под ребра.

– У тебя опять это твое лицо сказителя, – заметила она, имея в виду отстраненное, задумчивое выражение, появлявшееся у него, когда он собирался рассказать одну из историй. Немногочисленные сказители ее народа существовали лишь для того, чтобы превозносить победы правящих матрон и их воинов. Сама мысль о том, что в древних легендах можно находить наставления и мудрость, была для нее странно притягательной. Конечно, она никогда в этом не призналась бы.

Он рассеянно взял ее ладонь в свою.

– Лицо сказителя? И на что оно похоже?

– Такое серьезное и непроницаемое, будто ты пытаешься удержаться, чтобы не чихнуть. Это, наверно, из-за плесени, которой поросли все эти твои старинные сказки.

Фиодор ответил на ее поддразнивание печальным взглядом.

– Да, история, но не из старинных легенд. Он выпустил ее руку и облокотился на борт.

– Несколько лет назад моя сестра Васти нашла волчонка, малыша с белой шерстью, который ни за что бы не выжил в лесу.

– Я знаю про волков, – энергично перебила Лириэль. – Говорят, они красивые и жестокие! Дроу, которого я убила некоторое время назад, давал мне кое-какие книги о наземном мире. Я убила его не из-за книг, – оправдываясь, добавила она, заметив недоверчивое выражение на лице Фиодора. – Забудь. Продолжай, я буду молчать.

– Старейшины деревни говорили Васти, что это неосмотрительно, – продолжил он. – Волк всегда будет волком, предупреждали они. Он будет красть цыплят, охотиться на играющих детей. Васти никогда не слушала ничьих советов, так что волк остался. Она назвала его Призраком за белый мех. Призрак любил Васти и был предан ей, подобно любой собаке, но жители деревни всегда косились на него с подозрением.

Фиодор умолк. Лириэль вгляделась в его лицо.

– Эта история печалит тебя. Она ведь не окончена, верно?

Он повернулся к дроу.

– Прошло время, и у Васти родился ребенок, сын, который рос бок о бок с волком. Однажды мальчик собирал в лесу грибы и наткнулся на волчье логово у корней дерева, и в нем были волчата. Вернулась волчица. Мать защитила своих детенышей, – Его суровое лицо говорило о судьбе ребенка, но то, как он смотрел на Лириэль, заставляло ее думать, что это не просто история о погибшем мальчике.

– А что стало с Призраком?

– Его убили, – ответил Фиодор. – Деревенский люд побоялся, что еще какой-нибудь ребенок выучится доверять волкам и забудет об осторожности.

Лириэль кивнула.

– Печально. – Глаза ее расширились, когда она поняла связь. – Так ты хочешь сказать, что, если твой народ будет гибнуть в стычках с дроу, я стану вторым Призраком?

Фиодор долго не отвечал.

– Пока я жив, нет, – поклялся он.

– А, ну тогда все будет хорошо, – легкомысленно заявила Лириэль, поддразнивая его и надеясь этим дурацким, но любимым людьми выражением изгнать печаль из его глаз. – Тебя очень трудно убить – Ллос знает, я пыталась.

Ее богохульная шутка заставила Фиодора слабо улыбнуться, и он снова потянулся к руке дроу, но не успел коснуться ее, как это сделал некто другой.

Внезапный лютый холод пронизал Лириэль, сковал ее тело и душу, словно объятия злого духа.

После первого шока Лириэль узнала знакомое ощущение, то самое, которому она так радовалась во время недолгого пребывания в Арак-Тинилит. В ту пору юная дроу относилась к Ллос с симпатией. Богиня слушала молившихся ей и вознаграждала за преданность, даруя магию. Такие щедрость и заботливость были ранее Неведомы Лириэль. Теперь она лучше узнала эту богиню. Ллос вовсе не любящая мать; Ллос – это сила, которая развращает и разрушает.

Ревнивая сила.

Взгляд Лириэль скользнул по лицу Фиодора, и ее мысленному взору опять предстало богослужение, обычное для Мензоберранзана: жрица, торопливо идущая к жертвеннику Ллос, держит в окровавленных ладонях поднос с еще трепещущим сердцем своего возлюбленного. Такого проявления преданности требовала Ллос. Едва лишь тлеющие угольки страсти грозили вспыхнуть чистым ярким пламенем, сердечные пожары дроу заливались кровью.

Она оттолкнула протянутую Фиодором руку и попятилась, крепко обхватив себя руками и мотая головой из стороны в сторону в яростном отрицании.

Фиодор непроизвольно шагнул к ней. Она шарахнулась от него и вскинула руку, отчаянно стремясь удержать его на расстоянии.

– Уходи. Уходи! – кричала она.

Он глядел, как она продолжает пятиться, уставившись на палубу огромными от ужаса глазами. С внезапной уверенностью, дарованной видением, Фиодор понял, что она не столько убегает от чего-то, сколько пытается увести это за собой прочь.

И тогда Фиодор увидел тень – огромный паук с головой прекрасной эльфийской женщины. Встающая луна была точно позади Лириэль, и тень кралась следом за дроу, двигалась с ней вместе, будто была ее собственной.

Повинуясь порыву, Фиодор выхватил меч и ударил паучью тень в самое сердце. Лезвие глубоко вонзилось в доски палубы. Прежде чем он успел выпустить рукоять, струя силы – холодной, темной и злой – ударила в меч и швырнула рашеми в воздух. Он ударился о борт с жутким глухим стуком.

– Беги, – умоляла Лириэль, – или плыви. Что угодно, только уходи!

Он не мог понять муку, звенящую в ее голосе, но не мог и оставить ее одну сражаться в этом поединке. Он оттолкнулся от борта и побежал. Вместо того чтобы снова атаковать, он подхватил Лириэль на руки и встал с нею так, чтобы их общая тень накрыла тень Паучьей Королевы.

– Ты не имеешь власти над Лириэль, – тихо произнес он, прямо обращаясь к затаившемуся злу. – Ты порвала с ней, а она – с тобой.

Слабый издевательский смешок зазвенел в его мозгу.

Волк всегда волк, – насмехался невероятно красивый женский голос, говоря на странном наречии, которое он каким-то образом понимал.

Лириэль закрыла уши ладонями.

– Она слышала нас, – безнадежно прошептала дроу. – Фиодор, оставь меня.

– Нет.

– Ты не понимаешь! Никакой мужчина не может встать между жрицей и ее богиней и остаться в живых!

– Ну и что? Ты же не жрица.

– Я была ею, – сказала Лириэль, – и Ллос не собирается отпускать меня.

– У нее нет выбора, – твердо ответил Фиодор. – Никакой бог, никакая богиня не может силой заставить свободную душу поклоняться себе. Ты хочешь быть свободной от нее?

– Да!

– Скажи ей это.

– Я уже говорила.

– Еще раз, – убеждал Фиодор, – и потом еще. Откажись от бога трижды, и все ваши связи с ним будут разорваны. Так говорится во всех старинных преданиях.

Похоже, попробовать стоило. Лириэль кивнула и сделала глубокий вдох.

– Госпожа Ллос, я не твоя жрица. Мать Ллос, я больше не твое дитя, – прошептала она.

Холод стал сильнее. Лириэль видела, что лицо ее друга побледнело, губы стали синевато-серыми. Страх за него вновь вернулся к ней, и она попыталась вырваться. Фиодор покачал головой, сильнее прижимая ее к себе, и укутал их обоих своим плащом. Общее тепло заструилось по их телам, гоня прочь тьму и стужу.

Дроу и ее рыцарь, едва дыша, прижались друг к другу и ждали ответа темной богини.

Время шло, и они не слышали ничего, кроме голосов занятых работой матросов да плеска воды за бортом.

Лириэль выскользнула из объятий Фиодора и шагнула вперед. Тень, бежавшая перед ней в лунном свете, была ее собственная – тень маленькой стройной дроу, расправившей плечи и дерзко вскинувшей голову.

Она подавила мгновенную слабость облегчения и тускло улыбнулась Фиодору.

– Когда я в следующий раз начну тебя дразнить насчет твоих заплесневелых сказок, напомни мне об этой минуте.

– Лучше нам обоим забыть ее, – возразил он. – Все это принадлежит прошлому, и пусть там и останется.

– А оно останется? – Голос ее был неожиданно серьезен.

– Ты должна сделать так, чтобы осталось. Не произноси это имя. Не делай ничего, что могло бы способствовать ее возвращению.

– Эй, Первый Топор! – окликнул грубый мужской голос.

Они оба обернулись на зов. Фиодор непродолжительное время носил этот титул и был боевым вождем Руафима. Некоторые из сражавшихся тогда рядом с ним плыли сейчас на «Нарвале».

Несколько моряков бросили работу и недоуменно таращились на дроу и ее спутника, пытаясь понять причины необъяснимой вспышки Лириэль. Большинству, однако, было не до этого – они перевязывали раненых, скидывали за борт трупы булливагов и смывали с палубы кровь. Один мужчина стоял отдельно от остальных, указывая на луну окровавленной шваброй. Фиодор узнал его, это был Хальрик, седой ветеран, бывалый воин и моряк. На фоне луны взмахивали темные птичьи крылья, и вид их был ему знаком.

– Ворон? – прошептал он.

Лириэль подошла к нему, заслоняя глаза рукой от яркого сияния луны. Эта тайна самым тесным образом была связана с ними обоими. Фиодор любил называть ее «маленький вороненок», и за время странствий по Поверхности она уже немало узнала об этих умных, удивительных птицах, чтобы высоко оценить такое сравнение и понять, что за этим прозвищем стоит некое странное предвидение.

– Разве они летают не только днем? И ведь мы в двух, а то и трех днях пути от суши!

Он кивнул.

– Это не простая птица.

– Полная луна, – глубокомысленно заметил один из моряков. – Самое время для странных гостей. Я как-то раз убил оборотня, и как раз в полнолуние.

– Полнолуние там или нет, но это предзнаменование, – пробормотал другой. Пальцы его начертили в воздухе охранительный знак, и он подозрительно взглянул на дроу. – Дурное предзнаменование!

– Если верить историям, что рассказывает Первый Топор, то нет, – стоял на своем Хальрик. – Если его послушать, то вороны служат посыльными из одного мира в другой. Важная же это должна быть весть, чтобы сухопутная птица забралась так далеко в море.

– Должно быть, так, – согласился победитель оборотней, следя взглядом за снижающейся по спирали птицей. – Она садится. Кто здесь умеет разговаривать с воронами?

Никто не шевельнулся. Птица заложила крутой вираж и снова взмыла ввысь. Фиодор разглядел светлую полоску на сверкающем черном крыле.

– Знак Эйлистри, – тихо сказал он.

Лириэль тоже заметила серебряные перья, и глаза ее расширились. Она вскинула кулак, поддерживая одну руку другой. Ворон тут же устремился вниз и опустился ей на запястье. Оттуда он перепрыгнул на стоящую рядом бочку и закивал в знак приветствия.

– Я прилетел из храма Променад, от верховной жрицы Квили Веладорн, – объявил ворон резким, слегка хрипловатым голосом. – Я принес весть для Лириэль Бэнр, дочери Первого Дома Мензоберранзана.

Лириэль обежала взглядом любопытствующих людей, собравшихся поглазеть на это диво. Глаза ее задержались на лорде Каладорне. Что-то в его лице – настороженный умный взгляд, оценивающе сжатые губы – заставило ее вспомнить все былые подозрения. Похожее выражение бывало у бардов дроу, когда на их глазах совершались особо выдающиеся предательства и убийства и песни об этом уже складывались в их головах, хотя сами деяния еще даже не завершились. Этот Каладорн тоже поет кому-то свои песни, в этом Лириэль была сейчас вполне, вполне уверена.

– Если вы не возражаете, это личный разговор, – раздраженно бросила она.

– Ну уж нет, только не на моем корабле, – парировал Айбн. – Никаких вестей, ни на корабль, ни с него, без моего ведома.

Ворон уставился на рыжебородого пирата блестящими черными глазами.

– В таком случае, капитан, я советую вам не заходить в Глубоководье. Там вам грозит опасность. Вы должны отправиться прямиком в Гавань Черепа.

Загорелые щеки Айбна покрылись румянцем. Глаза Лириэль сузились.

– Минуточку, но разве не именно это мы собираемся сделать?

– Я передумал, – коротко ответил Айбн. – Последний заход в Гавань Черепа был неудачным, а закончился и того хуже. Кому, как не тебе, это знать. Мы с трудом удрали оттуда, и местные обитатели не скоро это забудут.

– Теперь у нас другой корабль и другой капитан, – возразил Фиодор. – Сдается мне, что куда более рискованно оставить без внимания предостережение леди Квили.

Каладорн Кассалантер легонько прищелкнул языком.

– При всем уважении к этой жрице-дроу, у вас гораздо больше шансов наткнуться на неприятности в этом подземном городе, чем на улицах Глубоководья. В порту меня будут встречать значительные силы, и мы не ожидаем никаких проблем.

«Так и есть, – мрачно подумала Лириэль, – за всем этим стоит Каладорн». Похоже, Айбну предложили за нее неплохой выкуп, а кому, как не лорду Глубоководья, заключать такую сделку?

Однако, если они считают, что ее так легко взять, они плохо знают таланты темных эльфов по части членовредительства!

Лириэль постаралась, чтобы эти мысли не отразились на ее лице, и озадаченно улыбнулась знатному обитателю Глубоководья.

– В Гавани Черепа порой приходится понервничать, – согласилась она, – но если то, что ты говоришь о Глубоководье, – правда, то почему Квили предупреждает меня не ходить туда?

– Я не осмеливаюсь толковать ее мысли, но могу заверить в одном: Глубоководье – город, где царит закон, – твердо ответил Каладорн.

– Возможно, но могу спорить, что вы не часто видите у себя дроу, – бросила она.

Айбн вытащил трубку изо рта.

– Этот человек говорит, что у них уважают закон. Дальнейшее не обсуждается.

Лириэль в ответ нахмурилась и нетерпеливо, резко вскинула руку к небесам. Клуб вонючего дыма вылетел из трубки капитана и окутал его слегка мерцающим зеленым облаком. Айбн, покачиваясь, добрел до борта и свесился за борт.

– Надеюсь, Кзорш плывет не слишком близко к кораблю, – прокомментировала Лириэль.

Фиодор подавил вздох и вновь обернулся к Каладорну.

– Если дроу в Глубоководье, – редкость, появление Лириэль будет замечено, и вести об этом станут распространяться.

– Ну уж! Разве ей есть нужда скрываться?

– Для меня главное – уцелеть, – бросила в ответ дроу. – Можешь считать это моим капризом. Каладорн покачал головой.

– Впечатляюще, но неверно. Я уверяю тебя, все будет хорошо. Я и кое-кто из моих партнеров оплачиваем плавание этого корабля, и приняты все меры, чтобы обеспечить его безопасность. Это решение мое и капитана. – Он вопросительно взглянул на Айбна.

Вонючий дым рассеялся, но капитан все еще висел на поручне. Загорелое лицо приняло отчетливо зеленоватый оттенок.

– Никакой Гавани Черепа, – пробормотал Айбн слабым голосом, но решительно.

– А как насчет предупреждения, что принес ворон? – настаивал Фиодор.

– Глубоководье – город, где уважают закон, – повторил Каладорн. – Если дроу не будет делать ничего дурного, ей нечего бояться.

Фиодор сжал зубы.

– Если ты ошибаешься, лорд Каладорн, если опасность ждет Лириэль в твоем Глубоководье, кто, кроме меня, станет сражаться за нее? Ты? Твои «партнеры»?

Дворянин скрестил руки на груди.

– Похоже, ты очень уж уверен, что придется сражаться.

– У меня есть для этого основания, – резко ответил Фиодор. – Можешь ли ты на самом деле утверждать, что добрые горожане вашего законопослушного города станут улыбаться и махать руками при виде дроу? Едва корабль войдет в порт, Лириэль и я окажемся вдвоем среди врагов, и ты это отлично знаешь – ты и, наверное, твои партнеры тоже, те, которые, как ты говоришь, будут встречать тебя в порту со значительными силами.

Долгое мгновение мужчины смотрели друг на друга. Наконец Каладорн дрогнул под холодным, обвиняющим взглядом рашеми.

– Я не собираюсь причинять дроу вреда, но, возможно, в городе найдутся те, кто хотел бы этого, – признал он.

– Ты станешь говорить в ее защиту? – нажимал Фиодор.

– Я не могу, – категорично ответил Каладорн, – по причинам, которые не намерен обсуждать. Знаете ли вы еще кого-нибудь в Глубоководье? Кого-нибудь, кто сможет помочь ей проскользнуть незамеченной, если это будет возможно, и станет говорить за нее, если понадобится?

Воспоминание взорвалось в мозгу Лириэль: случайная, но счастливая встреча с человеком. Он оказался достаточно умен, чтобы раскусить ее, но не подать виду своим скучным спутникам, что знатная леди в костюме темного эльфа на самом деле настоящая дроу.

Этот человек знал дорогу в Гавань Черепа, и он знал Квили. Возможно, он даже был одним из сторонников Эйлистри. Во время битвы за сокровищницу дракона, несколько лунных месяцев назад, Лириэль заметила в отряде жриц нескольких людей и даже одного хафлинга. Уж по крайней мере, этот человек сможет переслать Квили сообщение.

– Может, и знаем, – медленно произнесла она. – Мы встретились на костюмированном балу на лугу за стенами Глубоководья. Мне не назвали его имени, но я могу описать его. Светлые волосы, серые глаза. Ростом с Каладорна. Скор на улыбку и шутку. Я видела, что он играл на таком инструменте со струнами спереди и деревянным основанием, таким пузатым, что казалось, эта штука вот-вот родит.

– Лютня, – добавил Фиодор.

Настороженное выражение, с которым Каладорн выслушал описание Лириэль, говорило о том, что он знает человека, о котором она говорит и которого от всей души хотел бы не знать.

– Какие цвета он носит?

Дроу нетерпеливо передернула плечами; она все еще не понимала озабоченность людей цветом предметов.

– Если ты говоришь о цвете его одежды и украшений, то это зеленый, – пришел на помощь Фиодор. – А если о гербах, то я заметил на одном из его колец нечто похожее на герб: голова единорога и ворон.

Раздражение появилось на лице Каладорна.

– Естественно, – проворчал он. – Пожелай когда угодно Джудит отыскать своего братца, ей нужно просто нанять предсказателя, чтобы тот посмотрел, где будет ближайшая заварушка!

– Ты знаешь этого человека, – отметила Лириэль. – Назови его и его род и орден, к которому он принадлежит, – или чем там определяется общественное положение в этом вашем законопослушном городе.

– Положение и богатство тесно связаны. Глубоководьем правят торговые дома, – пояснил Фиодор.

Горожанин покачал головой.

– Знатные дома не имеют власти в городе, – поправил он, – Положим, семейство Танн богаче троих богов вместе взятых, но Данила – младший сын. Младший из шестерых, по-моему. Данила довольно занятный, но это лучшее, что можно о нем сказать.

Лириэль мысленно не согласилась с ним и соответственно утвердилась в своем мнении насчет Каладорна. У дроу младшие дети скрывают свои амбиции, а порой и свои способности до тех пор, пока не будут готовы занять вожделенное место.

– Можешь ли ты связаться с этим Данилой из Дома Танн?

Каладорн колебался.

– Я смогу отправить посыльного, когда корабль причалит.

Она категорично покачала головой:

– Не пойдет. Я не позволю кораблю войти в порт до тех пор, пока он не будет встречать нас с Фиодором на причале, в достаточном сопровождении физической и магической силы, чтобы обеспечить нам безопасное перемещение по Глубоководью. Заверьте его, что я вознагражу его за эту услугу. Просто чтобы избежать недоразумений, скажите также, что предателям дроу платят той же монетой.

Каладорн долго смотрел на слабую серебряную полоску между морем и небом, лицо его было подчеркнуто невыразительным – по крайней мере, нечеловеческим меркам. Лириэль же заинтересованно смотрела, как чувства на лице человека сменяют друг друга. Наконец он вновь повернулся к ним и коротко поклонился ей.

– Отлично. Я сделаю, как ты просишь.

Лириэль и Фиодор смотрели, как он быстро уходит прочь. Ворон прочистил горло.

– Ваш ответ, принцесса?

Дроу кинула взгляд на крылатого посланника.

– Передай Квили то, что было сказано здесь, и скажи, что мы постараемся добраться до нее как можно быстрее.

Черные крылья засвистели, ворон скрылся в ночи. Поняв, что представление окончено, моряки вернулись кто к работе, кто к отдыху.

Фиодор дождался, когда они остались одни, прежде чем заговорить.

– Сдается мне, что лорд Каладорн сделает то, о чем ты просила, и кое-что еще кроме этого.

Дроу вскинула бровь.

– Ты заметил, да? Если он может послать весточку этому человеку до того, как мы прибудем в порт, значит, он так же может и предупредить остальных. Ладно, пусть. Не мешало бы немножко развлечься.

В этот миг с кормы донесся яростный женский вопль. Лириэль с удовольствием смотрела, как Айбн борется с ожившей генази, выкрикивая цветистые предостережения своим людям держаться подальше, пока он волок сопротивляющееся, изрыгающее проклятия создание к борту. Совсем рядом двое матросов, спотыкаясь, тащили за ноги тушу булливага. Фиодор помог им перевалить, мертвого монстра через поручень.

Покончив с этим, он криво улыбнулся дроу.

– Я бы только хотел уточнить, вороненок, что ты понимаешь под развлечением.

Дроу придвинулась поближе и объяснила, жарким шепотом и с красочными подробностями. Когда она остановилась, чтобы перевести дыхание, Фиодор покачал головой в полупритворном удивлении.

– Ночная вахта начинается через четыре часа. Хватит ли нам времени для всего этого?

Она искоса взглянула на него и решительно направилась к трюму.

– Не знаю, – небрежно бросила она. – До сих пор никто еще не сумел дожить до конца первого часа.

Рашеми хихикнул, но смех его угас, когда Лириэль не поддержала его.

– Ты ведь пошутила, правда? – поинтересовался он.

Из-под палубы не донеслось ни звука. Спустя мгновение Фиодор пожал плечами и полез вниз по трапу. Ночь была прекрасна, луна светла, а умереть можно и множеством гораздо менее приятных способов.