Текст книги "Крылья ворона"

Автор книги: Элейн Каннингем

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 21 страниц)

Она отвернулась и через несколько быстрых шагов скрылась в лесу.

Лириэль устроилась в объятиях Фиодора и начала расстегивать его рубаху.

– Эта эльфийка мне почти нравится. Кто бы мог подумать?

Он рассмеялся и погладил ее мокрые волосы.

– Послушная руафимская дева? – поддразнил он.

– Почему бы и нет? Все надо когда-нибудь попробовать.

Взошла луна, догорал костер, и терпеливая Лодка Колдуний ждала у кромки воды, чтобы отвезти воина и Летящую На Крыльях Ветра домой.

Глава 12
ГОРОДА МЕРТВЫХ

Одного дня в башне Черного Посоха хватило, чтобы Шарларра убедилась в ошибочности своего возвращения. Круговерть уроков и домашних хлопот казалась бесконечной, возможностей поозорничать – почти никаких. В довершение ко всему леди Лаэрель уехала навестить сестер, оставив Шарларру под бдительным присмотром Архимага. Не то чтобы она не была ему благодарна – в конце концов, Хелбен Арунсун последовал за ней в последнем ее неудачном путешествии и появился как раз вовремя, чтобы спасти ее от отвратительных темных эльфов.

Он последовал за ней.

Эта мысль как громом поразила Шарларру. Снадобье в котелке, которое она помешивала, начало пузыриться. Не обращая внимания ни на убежавшее зелье, ни на обиженные протесты другого ученика, она развернулась и побежала по винтовой лестнице в выделенную ей маленькую спаленку.

Девушка откинула крышку сундука и принялась рыться в нем. Ясное дело, его выцветшая атласная внутренняя обивка была оторвана и ее сокровище исчезло. Все, что от него осталось, – два почти одинаковых кусочка бледно-зеленого перидота из того мешочка с драгоценностями, который она увела у Данилы Танна.

Так вот каким образом Архимаг сумел выследить ее. Шарларра прикусила губу и принялась обдумывать свое будущее в свете этого нового обстоятельства. Пропавшие камни были не единственной данью, которую она взимала в частном порядке. Она стала еще и обладательницей нескольких очень неплохих бриллиантов. Они составили достойную компанию неприлично огромному рубину, валявшемуся среди других камней, беспечно брошенных Лаэрель на ее туалетном столике. Еще до того, как Шарларра отправилась на поиски корабля дроу, она заказала из рубина и бриллиантов ожерелье. В южной части города жил гном, делавший серебряные оправы на любой вкус и искусно старивший металл, придавая украшениям вид старинных. Нужно было только выбрать подходящую оправу и надежно закрепить в ней камни. Она не впервые прибегала к его услугам. Отдельные камни превращались в «фамильные» драгоценности, ювелирные изделия менялись до полной неузнаваемости.

Хотя эльфийка и не отличалась особой щепетильностью, она не воровала у друзей. Без разрешения одолжить, да, но никогда – украсть. Ожерелье предназначалось в подарок Лаэрель, которая любила украшения, но не желала возиться с их приобретением. Прекрасной супруге мага понравился бы этот дар, и ее бы ни в малейшей степени не занимало, что рубин этот и так ее, но Шарларра не видела Лаэрель с момента изготовления ожерелья. Она не могла устоять перед искушением поносить роскошную вещицу самой, пусть даже недолго. Она запустила руку за ворот рубашки и расстегнула замочек. Носить на себе целое состояние в бриллиантах и рубинах – занятие приятное, но больше она себе этого позволить не может. Пока оно на ней, она прикована к Архимагу незримыми магическими цепями.

Эльфийка подняла ожерелье на свет, чтобы полюбоваться им в последний раз, – и вскрикнула от удивления и злости.

Рубин исчез.

Шарларра обозвала гнома всеми бранными словами, которые имелись в ее обширном лексиконе, и швырнула серебряную вещицу в сундук. Та упала, звякнувметаллом о металл.

Шарларра заглянула внутрь сундука. Там, поверх остального, лежал меч, бывший при ней во время последнего неудачного путешествия. Она так и не нашла времени заменить драгоценные камни, которые воин-дроу выдрал из его рукояти.

– Проклятие! – выругалась она.

Так вот в чем дело. Ее ожерелье во время боя с дроу было на виду. Он украл рубин, точно так же, как камни, украшавшие меч. Да, вот это фокус, которому ей никогда не научиться! И все же странно, что он взял рубин и не тронул бриллианты.

Если дроу просто хотел выследить Лириэль, в кошеле было достаточно камней для этого. Если его интересовали камни как ценность, он мог бы сорвать все ожерелье, а не вытаскивать один рубин. Этот камень должен иметь какое-то особое значение.

Ладно, вернемся к ожерелью. Это подарок для Лаэрель, и, даже если все эльфийские боги будут против, наставница Шарларры получит его.

Она быстро натянула рабочую одежду – темно-зеленые брюки и рубашку, теплый плащ и башмаки, кошельки для отмычек и для добычи – и прицепила на пояс ограбленный меч. Эльфийка покинула башню Черного Посоха и двинулась по улице неторопливой, но целеустремленной походкой.

Время перевалило за полдень, и большинство представителей высшего общества, должно быть, уже собрались в тавернах и харчевнях, как обычно, попить чаю вне дома, пока их слуги готовятся к вечернему обеду и приему гостей. Большинство воров предпочитают работать под покровом темноты; Шарларре больше везло во время чаепития. Любого, кого увидят крадущимся в ночи, остановят и начнут расспрашивать, но те, кто идет по своим делам открыто и без шума, обычно оказываются вне подозрений. Особенно Шарларра. Люди видят ее смазливое эльфийское лицо и золотисто-рыжие кудри и немедленно решают, что она сродни ангелам и паладинам.

По мнению Шарларры, такие глупцы заслуживали того, чтобы быть ограбленными.

Не прошло и часа, как она завершила свои труды и склонилась над плечом гнома-ювелира.

– Новый рубин значительно меньше, – заметил гном, переводя взгляд с нового камня, добытого Шарларрой, на испорченное украшение, – и зубцы сильно повреждены. Один так загнулся, что металл в этом месте истончился. Может не выдержать. Ступай на кухню и выпей эля, а я вставлю эти камушки в новую оправу раньше, чем ты увидишь дно кружки.

– А меч?

– Вообще ерунда. И на этом с тобой покончим.

Эль, как выяснилось, был на удивление хорош. Шарлаха успела осушить две огромные гномьи кружки, прежде чем работа была окончена и она смогла уйти. Наверно, в результате этого она была еще невнимательнее, чем обычно.

Девушка заметила длинный, задрапированный черным экипаж, вильнувший к ней, четырех специально подобранных лошадей, проворной рысью спешащих к Городу Мертвых. Ей не пришло в голову, что такой аллюр едва ли приличен для последнего путешествия, в которое человека обычно везут понурым шагом. Не обратила она внимания и на то, что возчик едет слишком близко к тротуару. Ничего этого ученица мага не увидела, пока занавешенная дверь не распахнулась и потянувшиеся оттуда сильные руки не схватили ее.

Эльфийку грубо втащили в катафалк и швырнули на пол. Шарларра ударилась головой о край раскрытого гроба и осталась лежать, слишком оглушенная, чтобы кричать или сопротивляться.

Двое мужчин, негодяев с растрепанными бородами, в темных одеяниях, которые любой уважающий себя член гильдии гробовщиков счел бы слишком грубыми, рассматривали ее с глумливым удовлетворением. Один из них схватил ее за руку и рывком поднял на ноги.

Первым ее побуждением было произнести заклинание. Едва первое слово сорвалось с ее губ, второй бандит сжал кулак и ударил ее в живот.

Эльфийка согнулась пополам. Весь воздух вылетел из ее груди, и не осталось ни капли, чтобы продолжить магическую фразу.

Она смутно почувствовала, как грубые руки откинули ее волосы и сорвали ожерелье.

– Ты посмотри! – возликовал тот, что был поменьше. Он кивнул на стоящий в ожидании раскрытый деревянный гроб: – Убей ее, и делу конец.

– Погоди, – возразил другой. Голос его дрожал, он дышал тяжело, будто это он, а не лошади, тащил катафалк.

Понимание тошнотой подступило к горлу Шарларры. Она заставила себя сфокусировать взгляд на лице человека и прочла на нем подтверждение своих страхов. Зубы его щерились в плотоядной ухмылке, глаза горели жутким голодным блеском.

Мужчина грубо поднял эльфийку и швырнул ее в гроб. От внезапного удара в легкие ее вошло немножко воздуха, и тиски, сжавшие ее горло, чуть ослабели. Теперь она могла дышать. Могла жить – по крайней мере, еще немного.

Шарларра не стала дышать. Вместо этого гордая эльфийка закрыла глаза и приказала себе умереть.

Чадрик выбрался из гроба, по-прежнему полностью одетый и белый как мел. Он Торопливо перевалился через край и упал на пол. Мысль поиметь эльфийскую девку прямо в ее гробу ему понравилась.

Реальность, в которой он оказался в одном ящике с трупом, – нет.

Его напарник хрипло расхохотался и хлопнул его по спине. Чадрик сбросил руку.

– Мы по-прежнему направляемся в Город Мертвых, – прорычал он. – За этими стенами будет маловато поводов для веселья.

Второй сразу же умолк. Город Мертвых, значительный кусок территории Глубоководья, окруженный стенами, заставами и магией, был городским кладбищем с незапамятных времен. Множество богатых и древних могил находилось за этими стенами – стенами, специально заговоренными, чтобы уберечь могилы от всех, кто хотел бы разграбить их. И эти же стены не давали не обретшим покоя мертвецам выйти наружу.

Катафалк замедлил скорость, кони перешли на шаг, и скрип железных ворот возвестил, что они прибыли в Город Мертвых. Двое мужчин спрыгнули на землю и предъявили сторожу поддельные бумага, в которых стояло имя мертвой эльфийки и место, отведенное для ее могилы.

Тот изучил документы, окинул мужчин странным, почти жалостливым взглядом и махнул им: «Проезжайте!»

– Поторопитесь, – предупредил он. – У вас не так уж много времени до полной темноты.

Все трое знали, что это значит. С наступлением ночи железные ворота закрывались, и их было не открыть до самого рассвета. Возчик подхлестнул лошадей, и повозка, покачиваясь, тронулась.

Они громыхали по узкой извилистой дороге мимо массивных надгробий и деревьев, поросших мхом. Миновали поле гончаров, на котором находили последнее пристанище нищие и безымянные, и остановились наконец возле нескольких странных искривленных деревьев.

Дальше катафалку было не проехать, и двое убийц вытащили гроб и взвалили его на плечи, продолжив путь пешком. Хотя сумерки еще не наступили, тени здесь казались более глубокими, а ночь – пугающе близкой.

Они остановились перед небольшим холмиком, поросшим травой, и особым образом постучали в древнюю дверь. Она отворилась сама собой. Приглушенное фосфорическое свечение словно пригласило их войти.

Мужчины обменялись взглядами, пожали плечами и принялись спускаться по стертым каменным ступеням, которые вели к круто уходящему вниз проходу.

В конце туннеля находился округлый склеп. На стенах рос светящийся лишайник, и в его неярком свете были видны ряды вырубленных в камне углублений, похожих на полки. Они затолкали гроб на первое же свободное место и окинули взглядом несколько дверей, выходивших из помещения.

– Которая? – громко поинтересовался Чадрик.

Напарник пожал плечами и уселся на низкое каменное надгробие.

– Понятия не имею. Змеиный человек сказал, что покупатель сам придет. Ломай камень вызова и давай заканчивать с этим.

Чадрик достал из сумки маленький, завернутый в тряпицу сверток. В нем лежал лазурно-голубой камень. Это была дорогая вещь, но никогда он не задумывался, оставить ее себе или продать. Работая на Змеиного, можно делать деньги, но всякий, кто пытался вести с лунным эльфом нечестную игру, погибал загадочной и страшной смертью.

Он бросил камень об пол усыпальницы, и тот разлетелся сверкающими вспышками света. Они поднялись кверху, будто рой крохотных голубых пчел, и исчезли в трещине стены.

Чадрик нервно взглянул на каменный потолок, думая о надвигающейся ночи.

– Надеюсь, что они там поторопятся.

Его напарник вытащил маленький ножик и принялся выковыривать грязь из-под ногтей.

– На худой конец, заночуем здесь. Я не собираюсь бродить по Городу, имей в виду, но что худого может случиться с нами тут?

– А Диентер?

Второй головорез грубо рассмеялся.

– Думаешь, этот развозчик трупов станет рисковать своей шкурой ради нас? Он, похоже, давно удрал вместе со своей повозкой. Так что присаживайся.

Выбора все равно не было, и Чадрик последовал совету и уселся на древний мраморный саркофаг.

Лишайники вдруг перестали светиться, и склеп погрузился в полный мрак. Двое мужчин вскочили на ноги и схватились за оружие.

– Уберите, – предложил звучный мужской голос – слишком низкий для хафлинга, слишком певучий для гнома, слишком мелодичный для человека. – Дроу прекрасно видят в темноте, вы же не видите вообще ничего. Вы не сможете причинить вреда никому, кроме себя.

Дроу.

Невидимая рука ужаса сдавила горло Чадрика. Его напарник захныкал. Лишайник вновь начал светиться, сначала слабо, потом все ярче, мучительно медленно разгоняя тени, словно давая темным эльфам время сполна насладиться страхом людей.

Наконец люди смогли увидеть свою судьбу. Дроу было четверо, все мужчины. Двое держались позади, по их позам было ясно, что это подчиненные, стоящие на страже. Что же до двоих оставшихся, Чадрик не был уверен, кто из них вожак.

На одном была кожаная куртка воина, и прекрасного оружия у него было столько, сколько Чадрик не имел и в мечтах. Белые волосы дроу были коротко острижены, наверно, чтобы враги не смогли ухватиться за них, а на одной щеке был вытатуирован дракон.

На другом эльфе были хорошие одежды и драгоценности, его длинные волосы были старательно заплетены в множество косичек. Крупный красный камень красовался у него во лбу, словно третий глаз. Он рассматривал людей с улыбкой, значения которой перепуганные головорезы не понимали.

Воин заговорил первым:

– Вы сообщили, что нашли рубин.

Чадрик торопливо протянул ему ожерелье:

– Вот оно. Платить не надо; со мной рассчитается тот, кто меня нанял. – Слова беспорядочно теснили друг друга, спеша вырваться наружу.

Никто из дроу не ответил. Чадрик напряг скованные ужасом мозги, ища, что бы еще сказать. Вспомнив рассказы о ненависти дроу к наземным эльфам, он изобразил усмешку и солгал:

– Смерть эльфийской девки для меня уже достаточная награда.

Взгляды темных эльфов не стали дружелюбнее.

– Мы уже получили рубин, – сказал франт, указывая на камень в своем лбу. – И могу вас заверить, что одного нам вполне достаточно. Не самая умная мысль – пытаться одурачить дроу из «Сокровищницы Дракона».

– Мы не знали! Клянусь, – пробормотал Чадрик. – Мы поймали эльфийскую женщину, как велел тот человек, забрали ожерелье, что было на ней. Вышла ошибка, это ясно, но мы честно раздобыли ожерелье. Мы лишились монет, заплаченных возчику, что привез нас сюда, и писцам, сделавшим похоронные бумаги. Но я не в претензии! Возьмите эти камни за доставленное беспокойство, и мы в расчете.

Воин выслушал его молча. Когда голос Чадрика наконец затих, он кинул взгляд на внимательно слушающих охранников.

– Убить их.

– Подожди, – мягко сказал второй. – Во многих лучших историях действие развивается по кругу. Герои или жертвы приходят к тому, с чего начали. Справедливость не всегда плоха, если она следует достаточно запутанными тропами.

– Ты хочешь… – переспросил татуированный дроу.

– Вы идите. Я скоро догоню.

Роскошно одетый дроу обернулся к своим жертвам, и огонек в его глазах был до ужаса знакомым. Воин нахмурился, но спорить не стал. Он дернул головой в сторону одной из дверей, показывая, что солдаты должны идти за ним. Дверь захлопнулась за тремя темными эльфами. Чадрик почему-то знал, что больше она не откроется, и все остальные тоже.

У Чадрика было немного моральных принципов и вовсе не было иллюзий. До этого самого момента он был уверен, что ничто не сможет напугать его.

Он вспомнил эльфийскую женщину и позавидовал ее способности умереть по собственному желанию.

Шакти Ханцрин вынырнула из низкого прохода, ведущего в маленькую пещеру на окраине Мензоберранзана. Силы, обещанные ей Архимагом, выстроились и ждали ее появления в жутком молчании.

Она испуганно оглядела свое новое воинство. Это были не торговцы, как она ожидала, а неумершие дроу.

Все женщины.

Почему-то это показалось Шакти подчеркнуто оскорбительным. Мало того, у всех зомби были бритые головы. Их жизни окончились, имена позабылись, даже их роскошные волосы отняли у них – и, низведенные до такого состояния, они были ничем не лучше мужчин.

По крайней мере, все они казались сильными, и снаряжение у них, безусловно, было отличное: одинаковые черные куртки из кожи рофов, прочные башмаки, отнюдь не пустые пояса для оружия. Темно-красные кушаки на некоторых указывали на командиров. У каждой из этих командирш было копье, вооружение зомби составляли мечи, простые, но добротные, а у командирш еще и копья. На поясе у каждой висели маленький арбалет и колчан с отравленными стрелами.

Шакти пошла вдоль строя, прижимая к носу надушенный платок. Один из агентов Громфа заметил это.

– В этом нет необходимости, – живо заверил он. – Этих зомби бальзамировали особенно тщательно, и в туннелях Подземья они могут храниться практически вечно. Как можно реже выпускайте их из-под земли, иначе действие заклинаний начнет ослабевать.

Она не стала спорить. Подумав, жрица пришла к выводу, что эти воины идеально подходят для ее целей. Они будут маршировать без остановок, не зная устали. И не нужно будет беспокоиться о запасах продовольствия или терять время на охоту или грабежи. И, кроме того, она совершенно не против обходиться без мужского общества.

– Я должна буду вернуть их?

Молодой маг насмешливо усмехнулся.

– Тратить магические средства на то, чтобы уложить обыкновенных зомби обратно на покой? Используйте их до конца как угодно. Вот командные коды. При жизни они были хорошо вышколены – у вас не будет проблем.

Он подал ей маленькую книжечку в переплете из кожи ящера. В ней был набор простых команд, большинство из которых были достаточно общими, чтобы пригодиться в различных ситуациях. Шакти пролистала книжку и нашла нужную команду. Она повернулась к ближайшей зомби в красном кушаке и приказала перестроиться в походный порядок. Зомби несколько раз ударила в каменный пол древком копья. Отряд неумерших проворно развернулся и выстроился лицом к восточному туннелю. Остальные командиры повторили жест, и все воинство выполнило приказ так слаженно, как никогда не сумели бы живые дроу.

Шакти взобралась на крупного верхового ящера. Она расправила плечи и тронула поводья, направляя животное в туннель, уходящий на восток, к земле, именуемой Рашемен.

Действие заклинания, сотворенного Шарларрой над самою собой, рассеивалось постепенно. Медленный шелест ее сердца убыстрился, окреп, и противоестественный холод начал покидать ее плоть и кровь. Сознание вернулось раньше, и она еще долго лежала в гробу, дожидаясь, когда к онемевшим членам вернется гибкость.

Снаружи деревянного ящика не доносилось ни звука. Вообще ничего. Никогда еще Шарларра не слышала такой абсолютной тишины. Полный мрак и безмолвие не способствовали твердости духа. Утешал лишь запах: пахло в основном плесенью, но и сырой землей – обычная атмосфера подземелий.

Когда эльфийка смогла двигаться, она уперлась руками в деревянную крышку и надавила, помогая себе коленями. К счастью, дешевый гроб был сколочен из тонких легких досок, и она сумела приподнять крышку.

Чуть-чуть.

Шарларру охватила паника. Она начала толкать крышку в одну сторону, и вскоре та уткнулась в камень. Но, наконец, удалось немножко расширить щель. Эльфийка с трудом просунула в нее ногу и уперлась в стену, стараясь вытолкнуть гроб как можно дальше. Передний конец сдвинуть было сложнее, но, в конце концов, она изловчилась осторожно отодвинуть ящик от стены. Тогда эльфийка передвинула крышку на другой край, чтобы щель получилась как можно шире.

К счастью, этого оказалось достаточно. Повезло еще и в том, что гроб стоял ногами вперед. Она перевернулась на живот и выползла в круглый, слабо освещенный склеп.

Ее похитители были мертвы. Шарларра взглянула на тела и порадовалась, что спала, когда здесь вершилось правосудие.

Догадаться, что здесь произошло, было несложно. Разбойников наняли добыть ожерелье. Они явно не знали, что татуированный воин уже нашел рубин. Когда эти двое попытались получить деньги, их обвинили в мошенничестве.

Явная ошибка, без сомнения, но Шарларра не собиралась лить слезы по своим знакомцам.

Из склепа вела единственная открытая дверь. Эльфийка пробежала по резко поднимающемуся вверх проходу до другой двери, тяжелой, деревянной. Шарларра навалилась на нее всей тяжестью. Дверь беззвучно распахнулась, и девушка шагнула в звездную ночь.

Вход в склеп стерегли странные кривые деревья. Шарларра никогда раньше таких не видела. В лунном свете их листья, наверно, казались голубыми, с приходом же осени они стали густо-фиолетовыми. Говорят, голубые деревья – обычное дело в Эвермете, но что они делают здесь?

Она провела пальцами по полустертой надписи, вырезанной на двери. Знаки были эльфийские, но читать на этом языке она не умела. Девушка смогла разобрать только два слова: «герой» и «Эвермет». Она криво усмехнулась уголком губ. Воистину, нельзя было бы придумать другие слова, менее применимые к ее жизни.

И все же ее пальцы задержались на выбитом на камне рисунке, сопровождающем слова, – изображение фаз луны, полная луна в обрамлении обращенных наружу полумесяцев.

Позади раздалось тихое ржание. Шарларра стремительно обернулась и прижалась к деревянной двери.

Перед ней стоял высокий белый конь, прекрасное создание с пышной гривой и хвостом, почти касающимся земли, с умным и странно выразительным выражением морды. Конь задумчиво разглядывал ее серебристо-голубыми, блестящими, будто ожившие лунные камни, глазами в обрамлении длинных ресниц.

Эти глаза были самым материальным в коне. Все остальное было туманным, полупрозрачным, сквозь него просвечивали стоящие позади деревья.

– Призрачный конь, – прошептала Шарларра.

И все же в поведении призрака не было ничего угрожающего. Во всяком случае, он, казалось, рад был видеть ее. Привидение грациозно подошло на несколько шагов поближе и мотнуло головой, и это было подозрительно похоже на приглашение.

Любопытство начало вытеснять страх. Шарларра оттолкнулась от двери и заставила ватные от страха ноги сделать шаг вперед. Она робко положила ладонь на конскую шею. К ее бесконечному облегчению, ладонь не провалилась сквозь полупрозрачную плоть. Она погладила призрачного коня. Его шкура была шелковистой и прохладной на ощупь.

Существо тихонько заржало, и это прозвучало в точности как довольный вздох. Оно ткнулось носом в плечо Шарларры и переступило, подставляя левый бок.

– Ты хочешь, чтобы я села на тебя, – недоверчиво произнесла эльфийка.

Взгляд, которым ответил ей конь, ясно выражал его мнение о тех, кто спрашивает очевидные вещи.

Шарларра вытянула руки перед собой, так и этак рассматривая их. Да, они были из обычной, вполне прочной плоти. Ее заклинание сна, похожего на смерть, благополучно рассеялось. Конь ответил ей, а не такому же, как он, призраку.

Некоторое время она стояла, уставившись на него. Любопытство победило осторожность, и она вскочила на его широкую спину. Призрачный конь мгновенно поднялся в воздух.

После первого мига изумления Шарларра поняла, что на самом деле они не покидали земли. Просто ход коня был столь стремительным и бесшумным, что создавалось ощущение полета. Эльфийка легонько расслабила одно колено, и призрачный конь немедленно повернул в эту сторону.

Невероятный план начал складываться в голове Шарларры.

– А прыгать ты можешь? – спросила она коня.

Вместо ответа тот перелетел через поросшую мхом статую, изображающую трех давно погибших солдат. Шарларра усмехнулась и направила своего скакуна к восточной стене.

Позади эхом раздался глухой замогильный крик. Она взглянула через плечо. Глаза ее расширились в панике: из-под статуи поднимались трое призрачных солдат. Они вскинули мечи, выглядевшие, на ее взгляд, чересчур острыми и твердыми, и бегом припустили за ней.

Шарларра погоняла коня, пригнувшись к самой его шее. Они петляли между надгробиями и памятниками, уворачиваясь от жадных мертвенно-бледных рук, тянущихся к ним из-под земли. Вскоре перед ними выросла восточная стена. Она еще пришпорила коня, молясь, чтобы призрачный скакун сумел взять восьмифутовый каменный барьер. Он-то, может, и пройдет сквозь стену невредимым, а вот она останется висеть, точно жаба, расплющенная колесами торгового каравана.

Открытая могила разверзлась перед ними. Шарларра взвизгнула, конь присел перед прыжком и взлетел.

Время остановилось, и от одного удара сердца до другого проходила, казалось, долгая северная зима. Потом передние ноги коня беззвучно коснулись земли, и они полетели по лугам, окружающим Глубоководье.

Радостное ржание вырвалось из груди призрачного коня и заплясало на порывистом ветру.

– Я Шарларра, – отозвалась она. – Но ты, я думаю, не можешь сказать, как тебя зовут.

Конь чуть замедлил бег и понурил голову. Эльфийку укололо острое чувство вины. Говорили же, что многие призраки не понимают, что они умерли. Кое-кто из этих потерявшихся душ помнил кусочки из своей жизни, но в остальном они все равно были беспомощны. Верным способом огорчить такого призрака было задавать вопросы насчет него самого, на которые он не мог ответить.

– Лунный Камень, – решила она. – Твое имя Лунный Камень.

Ее скакун тряхнул головой, явно в знак согласия, потом заржал снова, громче и настойчивее.

– Куда мы направляемся? – перевела она и снова получила положительный ответ.

Шарларра не загадывала так далеко вперед, но решение нашлось быстро. Что может быть лучше, чем приключение, поразившее ее воображение с того самого дня, когда она украла драгоценности Лириэль Бэнр?

– Тебе понравится в Рашемене, – сказала она призрачному коню. – Я слыхала, они там обожают духов.