Текст книги "В плену экстаза"
Автор книги: Элейн Барбьери
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 27 страниц)
Хорас медлил с ответом. Наконец на губах его появилась виноватая улыбка, и он проговорил:
– Дорогая, ты знаешь, как мне тяжело отказывать тебе в чем бы то ни было. Но на этот раз я должен отказать – ради твоего же блага. В таком городе, как Абилин, от тети Джессики не будет никакого толка. И своего решения я не изменю. Либо ты поедешь с Патом, либо вообще никуда не поедешь…
Тут личико девушки исказилось гримасой. Тряхнув рыжими локонами, она бросила в сторону Уоллиса Паттерсона полный презрения взгляд и закричала:
– И ты полагаешь, что такой человек защитит меня?! Мне кажется, отец, ты сильно переоцениваешь его способности. Да, ты неоднократно представлял мне мистера Паттерсона, но он ни разу не произвел на меня ни малейшего впечатления. Во всяком случае, мне не удалось запомнить его имя. А теперь представь, как он будет выглядеть перед грубыми ковбоями. Да они растопчут его и даже не заметят!
– Люсиль!..
На морщинистом лице Хораса Баскома проступил румянец, и он в растерянности взглянул на молодого человека:
– Пат, я должен извиниться за мою дочь. Она обычно ведет себя куда достойнее. Боюсь, она не ожидала такого поворота событий и…
– Не извиняйся за меня, отец! Я сказала то, что думаю, и думаю то, что сказала. Я не поеду в Абилин с телохранителем… Во всяком случае – с этим. Тетя Джессика гораздо больше подходит на роль попутчицы.
– Люсиль, я не склонен повторять то, что уже сказал, но вижу, что в данном случае это совершенно необходимо. Я твердо решил: ты поедешь в Абилин с Патом или не поедешь вовсе. Это окончательно и бесповоротно.
Не в состоянии постичь упрямство отца, Люсиль снова скользнула взглядом по непроницаемому лицу белокурого молодого человека.
– Отец, но ты же не можешь всерьез…
– Дорогая, я от своих слов не отступлюсь.
Люсиль в ярости развернулась и вышла из комнаты, с силой хлопнув дверью. Пат повернулся к мистеру Баскому и, покачав головой, пробормотал:
– Хорас, ничего не выйдет. Твоя дочь – чрезвычайно капризная особа. Она привыкла всегда добиваться своего, и она не хочет, чтобы я сопровождал ее в поездке в Абилин.
– Пат, прошу тебя… – На губах Хораса Баскома заиграла улыбка, и он положил руку на плечо молодого человека. – Пат, ты единственный, кому дозволено сказать мне в лицо правду о Люсиль, но только – в уединении этой комнаты. Я признателен тебе за эти слова. Она и впрямь высокомерная, испорченная, самонадеянная… Ладно, думаю, что этого достаточно. Но проблема в том, что я сам сделал ее такой. Я очень любил ее мать, Пат, и теперь, после смерти жены, у меня никого, кроме Люсиль, не осталось. Я баловал ее как мог. Боюсь, я оказал ей плохую услугу. Люсиль всегда имела все, что хотела. Но беда в том, что сейчас ей вздумалось заполучить Рэнда Пирса. – Хорас тяжко вздохнул и сокрушенно покачал головой. Немного помолчав, он продолжал: – Но Рэнду Пирсу моя дочь совершенно не нужна. Во всяком случае – в качестве жены. Видишь ли, этот человек – убежденный холостяк. Рэнд сам ей сказал, что не ищет долговременной связи. Но Люсиль ему не поверила. Она полагает, что ни один мужчина не сможет ее отвергнуть. Боюсь, ей рано или поздно придется испытать горькое разочарование, но я не хочу, чтобы она страдала сильнее, чем необходимо. А эта поездка в Абилин… она совершенно не нужна, но я никогда не смогу убедить ее в этом. Поэтому я и прошу тебя присмотреть за ней – чтобы она не совершила какую-нибудь глупость, о которой потом будет сожалеть. Я хочу, чтобы ты позаботился о ней, Пат. Только тебе я могу это поручить.
– Хорас, но я не знаю…
– Ты с этим справишься. Уверен, что справишься. Я верю в тебя, Пат.
Уоллис Паттерсон неожиданно улыбнулся, и улыбка сразу же изменила его лицо – теперь это был необыкновенно обаятельный молодой человек.
– Хорас, знаешь, мне даже страшно становится, когда ты меня расхваливаешь. Что же касается твоей дочери… Прости мне мою откровенность, но я полагаю, что ее следует хорошенько выпороть. Она упрямая маленькая плутовка, которая не потерпит расстройства своих планов.
– Пат, речь идет о моей единственной дочери. Улыбка молодого человека стала еще шире.
– Повторяю, Хорас, она упрямая маленькая плутовка. Мистер Баском снова вздохнул:
– Конечно, ты прав, пат. Но ты мне поможешь? Уоллис пожал плечами.
– Может, объяснишь, зачем мне брать с собой такую капризную особу?
– Потому что я тебя прошу.
Пат рассмеялся, затем утвердительно кивнул:
– Что ж, Хорас, если просишь… Хорошо, согласен стать сторожевым псом твоей дорогой дочурки. Но я, похоже, заработал себе большую головную боль… очень большую.
Мистер Баском с облегчением вздохнул и протянул молодому человеку руку:
– Спасибо, Пат. Знаешь, у меня такое чувство, что ты до конца не осознаешь, какими пророческими окажутся твои слова. Я тебе бесконечно благодарен… и от души сочувствую.
Рэнд Пирс тщательно пересчитывал бычков, которых они вместе с Бразерсом и Джереми отделили от общего стада. Несколько минут спустя Рэнд утвердительно кивнул:
– Все правильно, двадцать пять. Я не ошибся, Уилли?
– Нет-нет, все верно, – отозвался Харт.
Билли, стоявшая рядом, покосилась на индейцев – те уже сидели на своих лошадях. Девушке очень хотелось поговорить с Белой Рукой. Беседа, прерванная накануне Рэндом Пирсом, требовала продолжения. Она хотела сказать индейцу, что ее чувства к нему не выходят за рамки дружелюбия и благодарности за проявленное участие. И, конечно же, ей следовало объяснить апачи, что она не сможет поехать вместе с ним. Не сможет, потому что у нее совсем другая жизнь… Но он не должен сомневаться: его слова согрели ей сердце и она сохранит их навеки как бесценное сокровище.
– Бразерс и Карлайл, отгоните быков в сторону от основного стада, – распорядился Рэнд. – Нам пора отправляться. А ты, Дракер, – Пирс бросил взгляд на Билли, – возвращайся на свое место.
Билли в растерянности молчала. Такого оборота она не ожидала – полагала, что ее еще раз попросят помочь. Выходит, ей не удастся поговорить с Белой Рукой? Впрочем, она была почти уверена, что апачи сам к ней подъедет.
– Но я…
– Дракер, я велел тебе возвращаться к стаду. Карлайл и Бразерс обойдутся без тебя.
– Пусть Дракер останется, босс. – Бразерс усмехнулся и добавил: – Разве вы не видите, что он хочет попрощаться со своим дружком? Или вы не знаете, что у этого индейца завелся любовничек среди…
В следующее мгновение апачи спрыгнул с лошади и, подлетев к Бразерсу, схватил оторопевшего погонщика за волосы и приставил к его горлу нож.
– Белая Рука, нет! – вырвалось у Билли. И, вероятно, она спасла Бразерсу жизнь – сверкающее лезвие оставило на шее погонщика лишь небольшой порез, из которого потекла тонкая струйка крови.
На несколько секунд воцарилось молчание, а затем раздался низкий гортанный голос апачи; на безупречном английском он проговорил:
– Только слово моего друга спасло тебя от смерти, которую ты заслуживаешь, бледнолицый. Что предпочтешь: умереть с достоинством или продолжать жить?
Глаза Бразерса едва не выкатились из орбит. Судорожно сглотнув, он пробормотал: • – Жить… я хочу жить.
Свирепое лицо индейца выражало нескрываемое презрение. По-прежнему держа нож у горла погонщика, Белая Рука произнес:
– Тогда возьми свои слова обратно…
Бразерс молчал, и Белая Рука чуть повернул лезвие ножа. Из пореза на шее погонщика вытекла еще одна струйка крови, и он, заикаясь, прохрипел:
– Я… я беру обратно все, что сказал.
Белая Рука покосился на Билли, и их взгляды встретились. При виде отблесков неукротимого пламени в миндалевидных глазах индейца девушка невольно содрогнулась.
– Выбор за тобой, Храбрец, – сказал апачи по-испански. – Только твое слово способно лишить мой клинок удовлетворения, которого он жаждет. Если пожелаешь, я оставлю этого человека в живых.
Билли кивнула и, стараясь унять дрожь, пролепетала:
– Да, пусть… пусть живет.
Белая Рука убрал нож и с силой оттолкнул Бразерса or себя. Затем шагнул к своей лошади и, вскочив в седло, подъехал к молчаливому спутнику. Билли же в ужасе смотрела на индейцев. Затаив дыхание, она ждала дальнейшего развития событий.
Гуртовщики молча переглядывались, никто не осмеливался заговорить. Наконец раздался громкий голос Рэнда Пирса:
– Забирай своих быков и убирайся отсюда, Белая Рука! И если я еще когда-либо увижу тебя здесь, то тебе несдобровать! – Бросив свирепый взгляд на Билли, Рэнд прошипел сквозь зубы: – И не утруждай себя ожиданием перевода, в котором ты не нуждаешься. Ты неплохо повеселился за мой счет, но знай: в следующий раз тебе не удастся меня одурачить. Убирайся!
Сердце Билли гулко колотилось в груди, и ей казалось, что оно вот-вот выскочит…
Внезапно Белая Рука вновь заговорил:
– У нас нет возможности поговорить, Храбрец. Я уезжаю, но я вернусь, когда закончу свою миссию.
– Нет, Белая Рука. Ты не должен…
– Я вернусь…
Повернувшись к своему спутнику, Белая Рука что-то сказал ему, и индейцы тотчас же тронулись в путь, погоняя перед собой свое маленькое стадо. И ни один из них ни разу не оглянулся.
Погонщики по-прежнему молчали и вопросительно поглядывали на Рэнда Пирса. Тот нахмурился и проворчал:
– Ладно, давайте трогаться.
– Как… вы ничего… ничего не собираетесь делать с этим… индейским любовничком? – Бразерс в изумлении уставился на Рэнда. – Босс, неужели вы ничего…
Рэнд пристально взглянул на погонщика:
– Похоже, Бразерс, что ты так и не усвоил урок. Отправляйся на свое место! – Посмотрев на Билли, Рэнд добавил: – Тебя, Дракер, это тоже касается.
Молча кивнув, Билли пришпорила лошадь и вскоре заняла свое обычное место на правом фланге.
Глава 7
От пристального взгляда Сары Хеннинг Карл невольно поежился и украдкой посмотрел на мужчин, стоявших у него за спиной. Ему совсем не хотелось, чтобы Марти и Стэн видели, что пожилая седоволосая женщина, похожая на птичку, привела его в смущение. Но факт оставался фактом: впервые за неделю он осознал, что все это время не снимал одежду. Дни же стояли жаркие, и у него под мышками темнели широкие круги от пота. Исходивший от него тяжелый запах заставлял женщину то и дело морщить носик, и это ужасно нервировало Карла.
Сознавая, что утратил контроль над ситуацией, Карл смотрел по сторонам, делая вид, что изучает интерьер магазинчика. К счастью, первый поток покупателей схлынул, так что в магазине не было никого, кроме него, Марти и Стэна. Карлу очень не хотелось бы говорить при свидетелях. Взглянув на бухгалтерскую книгу, которую миссис Хеннинг, судя по всему, заполняла до их прихода, десятник нервно сглотнул и снова покосился на своих спутников. Было ясно, что Сара Хеннинг не намерена тратить время попусту – у нее имелись другие дела. Кроме того, он чувствовал в поведении женщины настороженность, граничившую с недоверием, что еще больше усложняло задачу.
Чтоб ему провалиться, этому Маккулле! Карл немедленно ушел бы из магазина, если бы точно не знал: босс непременно отправит его обратно, посмей он явиться к нему без нужных сведений о девчонке Уинслоу. Взяв себя в руки, Карл снял шляпу и изобразил вежливую улыбку:
– Я буду вам весьма признателен, мэм, если вы еще раз попытаетесь вспомнить… Скажите, вы не видели в магазине девушку, соответствующую моему описанию? Мистер Маккул-ла очень хочет ее найти. Он не…
Сара Хеннинг вскинула подбородок и заявила:
– Я не страдаю провалами в памяти, молодой человек. Если я сказала, что не видела в магазине девушку с такой внешностью, значит, не видела. – Миссис Хеннинг поморщилась и добавила: – Я не могла бы забыть молодую женщину, путешествующую без сопровождения, тем более если ее лицо было обезображено синяками, как вы утверждаете.
– Я уже сказал, мэм, что у ее отца тяжелая рука и что он искренне сожалеет о содеянном. Поэтому мистер Маккулла и отправил нас на поиски. Отец хочет найти дочку и помириться, пока чего-нибудь не случилось…
– Я это уже слышала, мистер Уитли. Вам не нужно повторять эту историю. Я не слабоумная и прекрасно помню, что вы мне говорили. Но на тот случай, если вы запамятовали мои слова, повторю: я такую девушку не видела.
– Да, мэм, я помню, что вы сказали.
– Правда? Что ж, очень хорошо. Если вы ничего не хотите купить, то…
– Послушайте, мэм. Когда мы искали упомянутую молодую леди, нам стало известно, что примерно в это время люди видели в городе молодого парня. Мы хотели бы найти и его – на тот случай…
– Молодого парня? – оживилась пожилая дама.
Карл тотчас же понял, что интуиция его подвела – похоже, он все-таки напал на верный след. Снова улыбнувшись, он проговорил:
– Видите ли, мэм, возможно, девушка подумала, что ей будет удобнее путешествовать, переодевшись мальчиком. Она весьма находчивая особа, самостоятельная и решительная. Похоже, что именно это и разозлило ее отца в первую очередь. Как бы то ни было, я уверен: она и сама бросилась бы обратно домой, если бы узнала, что ее мать совсем захворала от тоски по ней. Вот и мистер Маккулла говорит, что несчастная женщина не протянет и месяца, если девчонка не отыщется. Поэтому мистер Маккулла и отправил нас на поиски. Он говорит, что у отца девушки нет достаточных средств, чтобы заниматься поисками, а он не хотел бы, чтобы смерть пожилой женщины легла»бременем на его совесть. Мистер Маккулла говорит, что нет ничего хуже укоров совести.
– Правда?..
– Конечно, мэм.
Сара Хеннинг покачала седой головой, и Карл понял, что нашел верный тон, чтобы вызвать у старухи симпатию к Маккулле. Уж он-то постарается потом рассказать хозяину, как перехитрил старую ведьму… уж он-то постарается…
Все еще покачивая головой, Сара Хеннинг сказала:
– Похоже, несколько недель назад сюда действительно заходил парень, соответствующий вашему описанию. Запомнить его труда не составило – он был очень сильно избит.
Карл энергично закивал:
– Да-да, мэм, это наверняка он, вернее – она. Я буду весьма признателен, если вы постараетесь вспомнить, не говорила ли она, куда направляется. Девчонка будто сквозь землю провалилась. Никто ее не видел после того, как она уехала из города. И если это и впрямь та девушка, которую мы ищем, то, возможно, она нуждается в помощи.
– Мне нечего вспоминать, молодой человек. – В голосе пожилой дамы снова прорезались нотки раздражения. – Мальчик почти ничего не говорил. Он только купил новую веревку и последнюю пару кожаных чапарехос, что была у Гарри в магазине. Я предупредила его, сказала, что они были в употреблении и на несколько размеров больше, чем ему нужно, но парень сказал, что все равно их купит. У меня сложилось впечатление, что мальчик собрался в дальний путь. И еще показалось, что он чего-то боится. Но он ничего больше не добавил. Расплатился и ушел. После этого я его не видела.
Уверенный, что наконец-то напал на след, Карл расплылся в улыбке. Покосившись на своих спутников, он снова посмотрел на пожилую даму и проговорил:
– Я очень признателен вам, мэм, за все, что вы рассказали. Мистер Маккулла и его друг непременно отблагодарят вас за оказанную помощь. И еще… Сообщите нам, если эта девица снова здесь объявится. В этом случае мистер Маккулла не поскупится. Всего вам доброго, мэм.
Распрощавшись с пожилой дамой, Карл повернулся к ожидавшим его приятелям. Когда все трое вышли из магазина, десятник воскликнул:
– Похоже, мы наконец нашли ниточку, которая выведет нас на след девчонки Уинслоу.
Марти взглянул на него с удивлением и проворчал:
– Не понимаю, чему ты так радуешься. Тебе почти ничего не известно. Только то, что мальчишка купил новенькую веревку и чапарехос. Ты даже не знаешь, куда он направился.
Карл рассмеялся:
– Неужели вы совсем ничего не соображаете? – Они направились в сторону платных конюшен, и десятник продолжал: – Зачем мальчишке покупать новенькую веревку и чапарехос? Как вы думаете, стал бы он тратить время и деньги на покупку того, что ему не нужно? А раз потратил, значит, знал, что эти вещи ему понадобятся. Как вы думаете зачем?
– Черт, не так уж трудно ответить. Я всегда беру с собой эти вещи, когда отправляюсь перегонять скот…
– А бармен в гостинице разве не сказал, что примерно в то время, когда «мальчишка» здесь появился, за городом стояли два стада? Это что, ни о чем не говорит вам?
– Уж не хочешь ли ты сказать, что девчонка Уинслоу могла наняться в стадо гуртовщиком? Черт, но она же не в состоянии…
– У тебя короткая память, Марти. Ты забыл, как прошлым летом эта маленькая ведьма работала вместе с отцом на ранчо, а потом перегоняла скот? Разве не помнишь, какие у нее были руки, когда она вернулась? По ним сразу было видно, что она работала наравне с другими. Вспомни, как Уэс не мог оторвать от нее глаз, когда она снова появилась в городе после перегона стада. Вспомни, какой золотистой стала у нее от загара кожа. А длинные волосы выгорели на солнце и блестели точно белое золото.
– Помню, как не помнить…
– Так вот, нам осталось только переговорить с Бартом, на платной конюшне и узнать, какие стада проходили мимо в это время. Понял?
Марти ухмыльнулся и закивал:
– Пожалуй, ты прав, Карл. Маккулла обрадуется, когда узнает, какую новость мы ему привезли.
Карл тоже ухмыльнулся:
– Он еще больше обрадуется, когда девчонка окажется у него в руках. И знаешь… Я ужасно рад, что я – не она.
Уже подходя к конюшням, Карл прокричал:
– Барт, где ты?! Мы торопимся!..
Люсиль расправила складки на юбке и повернулась к окну, за которым совершали посадку последние пассажиры. Через несколько минут поезд тронется, и она наконец, отправится в Абилин. Испустив вздох досады, девушка уставилась на свое отражение в оконном стекле. Спору нет, выглядит она чудесно. Нежная зелень ее сшитого на заказ дорожного костюма, который она выбрала для путешествия, выгодно подчеркивала золото рыжих локонов, искусно уложенных в модную прическу. Изящно сидевшая на макушке изысканная шляпка без полей, украшенная белыми голубиными крыльями и цветами, идеально дополняя костюм. Безупречного покроя жакет завершал ансамбль – он плотно, точно вторая кожа, облегал роскошную грудь и узкую талию. Прихваченная с одного бока, длинная, до пола, юбка с бахромой и небольшим шлейфом делала особенно обольстительными ее женственные формы – в этом Люсиль ничуть не сомневалась.
Разумеется, она не могла уповать на везение. Не зная, когда именно встретится с Рэндом, она приняла решение, что будет одеваться в свои самые лучшие и дорогие дорожные костюмы на всех этапах путешествия. Отец навел справки, и в общих чертах они представляли, где находилось стадо Рэнда. Люсиль рассчитала примерное время его прибытия в Абилин и хотела оказаться в городе раньше, чтобы ждать его появления. Хорошо зная Рэнда, она не сомневалась: после скуки долгого пути он непременно воспользуется возможностью завернуть в Абилин. Но, конечно же, он не задержится в городе дольше чем на одну ночь. Впрочем, ей и одной ночи будет достаточно. Люсиль решила, что не только пробудит в Рэнде страсть, но и доведет до исступления.
Во-первых, она была уверена, что их встреча станет радостным любовным свиданием. Проведя в пути много недель, Рэнд наверняка изголодался по женщине. Для этого случая она специально сшила на заказ ночное белье – божественный пеньюар из розового атласа с шантильским кружевом, призванным скорее открывать, чем скрывать прелести женского тела. Подобный наряд должен был свести мужчину с ума и заставить забыть об элементарной осторожности.
Люсиль сознавала: пробуждая в Рэнде страсть при каждой встрече, она тем не менее еще ни разу не довела его до такого состояния, чтобы он потерял над собой контроль. И она прекрасно понимала: только его самообладание являлось причиной того, что он не имел на содержании внебрачных детей. Разумеется, Люсиль в ближайшее время не собиралась заводить ребенка, но ее задевало, что Рэнд с такой легкостью сохранял дистанцию, несмотря на все ее попытки сблизиться по-настоящему.
Но на этот раз все будет по-другому. Она соблазнит его окончательно и заставит забыть обо всем на свете. Она будет отдаваться ему с таким искусством, что он еще сильнее ее возжелает… она заставит его выбросить из головы всех женщин – всех, кроме нее. А потом, закончив перегон стада, он бросится в ее объятия…
Да, в Абилине она повеселится… от души повеселится. На ее губах промелькнула невольная улыбка. В предвкушении скорого наслаждения Люсиль на секунду закрыла глаза.
– Итак, вы улыбаетесь! Наконец-то! Какое счастье! А то я уже начал думать, что вы будете ехать до самого Абилина с мрачной гримасой на вашем прелестном личике. Так нельзя. Никому не нужно, чтобы на вашей гладкой безукоризненной коже появились морщинки.
Люсиль резко повернула голову и, нахмурившись, ответила на комплимент Пата грубостью:
– Мистер Паттерсон, меня очень мало волнует, счастливы вы или нет. Более того: если бы я знала, что моя улыбка доставит вам хоть каплю радости, то отказала бы себе в этом удовольствии.
Неожиданная улыбка молодого человека удивительным образом преобразила его, и Люсиль не могла этого не заметить.
– Мисс Баском, я думаю, что нам лучше отбросить формальности на время нашего путешествия. Друзья называют меня Пат, а я буду звать вас…
Перебив Уоллиса, Люсиль с высокомерным видом заявила:
– Мистер Паттерсон, чтобы не терять время, считаю необходимым сразу же поставить вас в известность: у меня нет намерений становиться вашим другом. Вы сопровождаете меня в Абилин по настоянию моего отца, и я общаюсь с вами исключительно в силу обстоятельств. Вы служащий моего отца, и я прошу вас запомнить, что нас связывает только это.
– Означает ли это, что вы бросаете мне вызов?
– Нет, я просто считаю, что ситуация требует откровенности.
– Что ж, раз так, позвольте и мне кое-что прояснить. Эта ситуация и мне не очень-то нравится. Если вы полагаете, что меня прельщает роль нянюшки у избалованной маленькой стервочки, то очень ошибаетесь. Я согласился сопровождать вас исключительно из уважения к вашему отцу, попросившему меня об этом. Он сказал, что я единственный человек, которому он может доверить подобное поручение. Полагаю, он знает меня неплохо, поэтому едва ли рассчитывает на то, что я проникнусь симпатией к надменной и избалованной девчонке.
Но это еще не все, очаровательная мисс Баском. Хочу кратко ознакомить вас со своей биографией, чтобы вы поняли, насколько ошибочным было решение вашего отца доверить вас моему попечению. Я сын жалкого пьянчуги и посудомойки, убивавшей себя работой. В детстве мне приходилось греться у чужого очага, что привело меня к решению во что бы то ни стало обзавестись собственным огромным камином с пылающими поленьями. И вот сейчас, в возрасте тридцати четырех лет, я добился своего: у меня просторный особняк, за который я целиком и полностью рассчитался, и в каждой комнате – по камину. Я неплохо обеспечен и являюсь к тому же самым молодым вице-президентом и членом совета директоров в банке вашего отца.
Я потрудился посвятить вас в эти детали не потому, что вижу в вас искреннюю заинтересованность, а только для того, чтобы вы поняли: я добился в жизни гораздо большего, чем сможете добиться вы, даже если очень постараетесь. И еще я хочу, чтобы вы осознали: у меня гораздо больше оснований для чрезмерной гордости, чем у ленивой, капризной и своенравной девчонки, которая проводит большую часть времени перед зеркалом. Не стоит смотреть на меня свысока. Ты для меня – Люси Баском, рыжая стервочка, которую я вынужден сопровождать, чтобы с ней ничего дурного не случилось, пока она не вернется под кров своего богатого папаши. Люси, я бы не советовал тебе создавать мне дополнительные трудности. Считай, что я тебя предупредил!
Люсиль захлопала глазами и в изумлении уставилась на молодого человека. Потом вдруг вспыхнула и, задыхаясь от гнева, прокричала:
– Не смейте называть меня Люси!
Внезапно раздался оглушительный гудок паровоза, на время прервавший эту словесную дуэль. Люсиль насупилась и погрузилась в молчание. Несколько минут спустя, ощутив резкий толчок, она поняла, что поезд тронулся. Украдкой взглянув на своего спутника, она заметила, как губы под тонкими усиками дрогнули в усмешке. Когда же прозвучал последний гудок и поезд, набирая ход, отъехал от перрона, Пат расплылся в широкой улыбке. Затем, внезапно повернувшись к девушке, взял ее за руки. Она яростно пыталась освободиться, но молодой человек крепко держал ее. Наконец он вновь заговорил, и на губах его по-прежнему играла улыбка:
– Вероятно, я очень разочарую тебя, Люси, сказав, что тебе придется многому научиться. И возможно, мне выпадет честь преподать тебе первые уроки.
– Отпустите мои руки!
– Успокойся, Люси. Твой папочка передал тебя на мое попечение. Все это время, пока не вернешься в родительский дом, ты будешь целиком и полностью зависеть от моего доброго к тебе расположения. Так вот, дорогая Люси, хочу сразу поставить тебя в известность: я ожидаю от тебя уважительного отношения, если ты хочешь, чтобы я платил тебе той же монетой. Ты меня поняла, Люси?
Гневно сверкая голубыми глазами, Люсиль выдернула руки из ладони Пата. Ее полная грудь бурно вздымалась. Вскинув изящный подбородок, она в ответ прошептала:
– Не дождешься, ублюдок.
– Люси, как не стыдно?!
Молодой человек радостно улыбнулся, и Люсиль, чтобы не видеть его улыбки, отвернулась к окну. Когда же она услышала сдавленный смех, раздавшийся у нее над ухом, ее румянец стал еще гуще.
– Да-да, Люси, – прошептал его тихий голос с насмешливой уверенностью секунду спустя, – я не сомневаюсь, что поездка в Абилин окажется на самом деле интересной… очень интересной.
Рэнд бросил через плечо взгляд на Холла, скакавшего следом. Он See еще не был уверен, что принял правильное решение, но ему очень хотелось провести в Абилине хотя бы несколько часов. К тому же Нейту надлежало пополнить запасы провизии. Так что в любом случае они не могли не завернуть в Абилин.
Апачи, несколько дней назад забравшие свою долю, исчезли из поля зрения, но Рэнд почти не сомневался: Дракер по-прежнему думает об этих индейцах и, возможно, ждет их появления. Рэнд постоянно наблюдал за парнем и не раз замечал, как тот пристально вглядывался в даль, вероятно, полагая, что на горизонте вот-вот появятся всадники.
Что касается Бразерса и Холла, они не собирались забывать о том, что произошло несколько дней назад. Бразерс постоянно хмурился и почти не разговаривал, а сидя у костра, то и дело ощупывал порез на шее и бросал злобные взгляды на Дракера. Холл же постоянно осыпал мальчишку насмешками и оскорбительными шуточками, но тот, следовало отдать ему должное, никак на это не реагировал – будто не слышал ничего. Рэнд же, не обладавший подобным хладнокровием, не скрывал своей досады. Однажды он попытался осадить Холла, но неблагодарный мальчишка взглянул на него так, словно именно он, Рэнд, его оскорблял.
Сознавая, что так больше продолжаться не может, Рэнд накануне принял решение. Нарушив собственные принципы (не давать людям свободного времени на первом этапе пути), он решил, что позволит парням провести ночь в Абилине. А потерю времени, которая могла возникнуть вследствие остановки, он уже компенсировал долгим вечерним переходом накануне, что позволило им опередить график движения. Рэнд объявил своим людям, что в любом случае каждый должен вернуться в положенный срок к стаду для несения ночного дежурства, так что за животных можно было не беспокоиться.
К счастью, Бразерс и Холл несли дежурства в разные смены. Поэтому они никак не могли появиться в городе одновременно и, следовательно, не могли объединить силы при травле Дракера. Поймав себя на этой мысли, Рэнд нахмурился. Он никак не мог относиться к Дракеру с безразличием, и это обстоятельство ужасно его злило. Он не понимал, что с ним происходит, но чувствовал, что не может выбросить этого парня из головы, не может не заботиться о нем.
Но сейчас он поступил правильно, решив провести несколько часов в городе, вдали от стада. На время он забудет обо всех неприятностях, а затем…
Тут за спиной Рэнда послышалось ворчание Холла:
– Полагаю, теперь-то мы наконец узнаем, поручит ли босс мальчишке настоящую мужскую работу. Как ты считаешь, Дракер? Думаешь, выдержишь ночь в городе? Как собираешься провести свободное время? Может, будешь пить молочко да читать книжки? Я бы очень удивился, если бы узнал, что ты способен заняться чем-то другим.
– Оставь парня в покое, Холл.
На предупреждение Джереми Холл ответил презрительным смехом:
– Вот теперь я вижу, что жил неправильно. Мне следовало оставаться паршивым щенком, а не становиться мужчиной. Тогда бы другие парни за меня заступались. Может, ты умнее, Дракер, чем я думал. Ты недурно устроился. Сначала босс за тебя заступается, потом проклятый индеец тычет в Бразерса ножом, а теперь еще и этот фермерский сынок подает голос в твою защиту.
– Я никого не прошу за меня заступаться, – ответила Билли, наконец-то нарушив свое молчание.
– Хотелось бы мне посмотреть, чего ты сам стоишь, прелестный мальчик.
Рэнд в ярости обернулся:
– С меня хватит, Холл! – Он пристально посмотрел на гуртовщика. – Услышу от тебя еще хоть одно слово – пожалеешь!
Холл нахмурился и проворчал:
– Да-да, конечно, мистер Пирс. Я молчу.
Рэнд еще раз взглянул на Холла, затем пришпорил коня и ускакал вперед.
Шагая рядом с мужчинами, направлявшимися к салуну «Оазис», Билли настороженно озиралась. Во-первых, она хотела выяснить, нет ли в городе знакомых, которые могли бы ее узнать. Во-вторых, ей хотелось при первой же возможности улизнуть от мужчин. Она не испытывала желания тратить свои свободные часы на подпирание пивной стойки и игру в карты. К тому же она прекрасно понимала, какую опасность таит для нее подобная ситуация. Билли чувствовала, что Холл стремится спровоцировать ее на драку, но она не собиралась поддаваться на провокацию, у нее были другие планы.
Билли решила, что отправится в ближайшую гостиницу и снимет там комнату, – к счастью, Рэнд выдал всем своим людям небольшой аванс на скромные развлечения. Сняв номер, она попросит принести к ней ванну и наполнить ее доверху горячей водой. Нежась в ванне, она и проведет все время. В самом глубоком кармане штанов Билли бережно хранила кусочек лавандового мыла, которое прихватила с собой из дома. Как же много времени прошло с тех пор, как она в последний раз принимала ванну, лежа в благоухающей пене…
Сама того не сознавая, Билли уставилась на Пирса, шедшего впереди. Он был почти на голову выше всех остальных мужчин, но выделялся не только этим. В минуты раздумий, случавшиеся порой в пути, Билли пришла к выводу, что Рэнд Пирс – необыкновенно красивый мужчина. У него были удивительные голубые глаза, и она лишь с величайшим трудом могла выдержать его пристальный взгляд. В последнее же время она все чаще ловила себя на том, что пытается встретиться с ним взглядом. Билли не понимала, что с ней происходит, и это очень ее смущало. Иногда ей даже приходила в голову странная мысль: «А что произошло бы, если бы…»
